Шесть чувств или философы

В. Брюсов «Творчество».

Тень несозданных созданий
Колыхается во сне,
Словно лопасти латаний
На эмалевой стене.

Фиолетовые руки
На эмалевой стене
Полусонно чертят звуки
В звонко-звучной тишине.

И прозрачные киоски,
В звонко-звучной тишине,
Вырастают, словно блестки,
При лазоревой луне.

Всходит месяц обнаженный
При лазоревой луне...
Звуки реют полусонно,
Звуки ластятся ко мне.

Тайны созданных созданий
С лаской ластятся ко мне,
И трепещет тень латаний
На эмалевой стене.

Одолевающая мягкая дрема клонит в сон, но каждый звук приводит в чувства и придаёт сил. Любимый шорох листвы. Его ещё нет. Весь свет фонаря падает на противоположную стену комнаты. Что написал нам сегодняшний вечер? Тот, кому не спится, может заняться расшифровкой, а те, кто уснули…. Тем он передаст свое послание в сновидениях. Как рождается творчество? Только тогда, когда мы за пределами реального времени. Ночь – покровительница талантов. Если потеряли мысль, ищите её в прошлой ночи. Десять часов назад.

В руках старая-старая коробка, может еще нашедшее свое предназначение лет пятнадцать или двадцать назад, когда в той комнате, где ты находишься, жила твоя бабушка или даже прабабушка…. С крышки этой коробки ты стряхиваешь пыль, зажмурясь, чтобы она не попала в глаза. Внутри, словно захороненный кем-то специально, чтобы никто не нашел, никто не догадался, клад, лежит множество фотографий, негативы, всевозможные дипломы, вырезки из газет, письма друзей и родных. Всё это свидетельства прошлой жизни. Восторженная улыбка на лице, глаза с блеском заговорщика – руки так и тянутся ко всему сразу прикоснуться, перечитать, пересмотреть. Здесь похоронена память. Вот только зачем её заточили в эту коробку, в этот маленький ящик Пандоры? Она кому-то нужна. В руки попадает маленькая фотография, снимок, сделанный, наверное, лет двадцать назад, может даже в другой стране. Портрет девушки – края его изящно обрезаны мастером. Хоть гамма черно-белая, краски не нужны: они бы только портили образ. Ровные черты лица, изящный разрез глаз, контур губ, небрежно убранные волосы… и глубочайший взгляд прозрачных глаз. Бабушка твоего папы в молодости.

Первые числа марта. Все течет так, что самой нужной и практически незаменимой вещью в домашнем обиходе становятся резиновые сапоги, желательно с шипами, чтобы в эту же лужу, которую будешь обходить, ещё и не плюхнуться! Уже все синоптики трубят на каждом углу, что температура выше нуля. Но снег все равно может ещё идти. Это снег, который, видимо, остался после зимних заготовленных запасов. По плану его конечно уже не должно быть, но там, на верху решили: зачем будет даром пропадать столь ценный продукт. Вот он теперь и выпадает. На широком кухонном подоконнике сидит маленькая кошечка с голубоватой шерсткой. За окном толстые медлительные белые мухи, плавно и не спеша, падают куда-то вниз. На кухне стоит говор, пахнет чем-то вкусным, но её это мало беспокоит: она отчаянно начинает пытаться открыть окно. Но тщетно. И никто даже не поможет. Тогда кошечка, устроившись поудобнее и оставив все свои бесполезные попытки, снова принимается наблюдать за убаюкивающим падением последних снежинок. Ушки изящно двигаются из стороны в сторону, а головка мягко покачивается в такт улетающим прощальным письмам февраля.

Все величайшие философы древности называли себя наблюдателями. Они просто смотрели на мир широко раскрытыми глазами. Они не познавали истину, как сейчас говорят, она им была попросту не нужна. Они принимали все как есть. А пытаться объяснять начали, когда их перестали понимать. «Я знаю, что ничего не знаю». Наблюдать…. Наблюдать! Наблюдать. Может быть, мы раньше не умели этого, или нам не хватало времени, или просто были незнайками. Быть может, что мы станем такими позже. Ну, а пока нам ничего не мешает!

Ощущения. Шесть чувств….