дезертир

я смотрю на секундомер – 41 секунда. черт возьми! сколько не бьюсь никак не сдвинуться с этой мертвой точки. интересно, если сидеть за ним всю ночь, пока не онемеют пальцы, а голова превратится в тупой кусок чугуна – может тогда я смогу собрать автомат быстрее?
она останавливается в дверях и приподнимает бровь: откуда?
- я ухожу на войну. – я так долго репетировал, представлял очень четко, до пересыхания во рту, а сказать оказалось так просто.
она улыбается устало и понимающе, вроде как знала наперед:
- тебя все-таки призвали?
- да, на фронтах крупные потери, они вспомнили про резерв…
она садится напротив и подпирает ладонями подбородок:
- я, наверное, глупость спрошу, а ты не можешь не пойти?
мне хочется уткнуться ей в колени и рыдать долго, пока не оставят силы. я вздыхаю:
- нет. я должен… защищать… родину…
она смотрит долго, пока я не отвожу глаз, потом подвигает к себе автомат, чтобы получше разглядеть. у нее очень красивые руки.
- подожди, а что такое родина? я очень не люблю эти абстрактные понятия…
удивительное сочетание – тонкие хрупкие пальцы и брутальный холод металла. я почти уверен, что на автомате останется ее запах.
- родина, это страна, что меня воспитала, сделала меня тем, кто я есть и вот теперь…
- страна тебя воспитала? а я думала родители… - он пожимает плечами и отодвигает автомат от себя.
- ну да, родители… - она подворачивает под себя ногу и изгиб ее талии четче вырисовывается на фоне дверного проема.
- слушай, ты меня любишь? –наверное, это какие-то гены, у всех девушек, которые были мне дороги, зеленые глаза и эти кошачьи повадки.
- конечно, поэтому я и хочу тебя защитить. – за мгновенье у меня перед глазами мелькают грязные окопы, рваная шинель, баланда из алюминиевой миски, треугольные письма.
она устало трет глаза:
- ну хорошо. положим, ты отправляешься на фронт, а я остаюсь тебя дожидаться в тылу. в первом же бою тебя, как рядового, укладывает вражеская пуля. кто тогда защитит меня?
- нет, со мной ничего не случится, ты же знаешь – я улыбаюсь.
- ерунда. это война, понимаешь, может случиться все, что угодно. судя по потерям и резерву, наши дела не так уж и хороши, - она резко дергает головой, откидывая челку. – вот я тебя и спрашиваю, кто тогда защитит меня?
я цепляюсь за автомат, как за товарища, хотя в словесном споре он вряд ли помощник.
- ммм ну, кто-нибудь защитит… - я понимаю, что говорю глупость. ее глаза становятся прозрачней:
- я думала, что ты меня любишь… - она отворачивается, чтобы я не видел слез.
- ну конечно я люблю тебя, поэтому я и хочу защитить…
- да что ты заладил, защитить-защитить!!? значит останься и защищай того, кого любишь, черт бы тебя побрал! – в ее глазах бешенство, если бы между нами не было стола, я бы получил пощечину.
- но я же могу спасти кого-то еще… - она не дает мне закончить, что правильно, до меня уже стало доходить.
- а какое тебе дело до кого-то, кроме меня? тот, кого любишь, гораздо важнее всего твоей сраной морали! и если ты со мной не согласен, можешь проваливать на все четыре стороны. – она вылетает из комнаты, задевая ногой корзину с вязанием. по полу разбегаются разноцветные клубки.
я беру в руки автомат. 41 секунда сборки. разбирать получается быстрее. надо спрятать его до поры до времени куда-нибудь. да хотя бы в эту корзину под клубки.
17.4.7