Познание жизни через картошку

Они познакомились в студенческом сельсхозотряде, когда весь курс, исключая тех, кто запасся справками, в начале сентября отправили на "картошку".

Он обратил на нее внимание вскоре после того, как их привезли к месту работы и разместили в пионерском лагере, который в это время года пустовал и должен был теперь в течение полутора месяцев заменять им дом. Он недоумевал, как мог не замечать эту девушку раньше, ведь позади уже целый год студенческой жизни. Впрочем, этому было объяснение. Курс был большой – человек двести, и не было никакой возможности толком узнать каждого. К тому же, она училась в другой группе, с иной специализацией. Разными были планы и расписание занятий, встречались они только мельком в коридорах института, да на общих лекциях, где особенно много вертеть головой было некогда.

Справедливости ради надо отметить, что тогда, в первый год учебы, он ничего особенного в ней не находил. Девушка как девушка. Были на курсе и посимпатичней. Но за прошедшее лето, когда он не видел ее совсем, с ним или с ней произошла приятная метаморфорза. В общем, когда он увидел ее в обтягивающих стройные ножки джинсах, брезентовой штормовке и резыновых сапожках, у него словно пелена спала с глаз. Он тут же захоткел познакомиться с ней поближе.

*

Подходящий случай представился через пару дней. Ее обычная напарница где-то задержалась, и соседняя грядка оказалась свободной. Он поспешил ее занять. Затем, как бы невзначай, поднес ей ведро с картошкой. Одно, потом другое. Потом предложил работать вместе, чтобы легче было выполнить норму - десять мешков для городского студента было на грани человеческих возможностей. Она согласилась. Потихоньку разговорились. Она оказалась общительной и остроумной, звали ее Лена, и он понял, что не ошибся в выборе.

К концу дня ему уже казалось, что они знакомы сто лет, так легко и непринужденно он чувствовал себя в ее компании. С поля после работ они возвращались вместе и в крытом грузовике, который отвозил их в лагерь, она сидела рядом, и он чувствовал тепло ее бедер.

С этого дня они проводили дни вместе. С раннего утра, когда они встречались на общеотрядном построении, и до отбоя, когда он провожал ее до дверей коттеджа, где жили девушки. По вечерам подолгу гуляли в окрестностях лагеря, который был расположен в живописном месте. Здесь был и лес, и холмы, и маленькое озерцо, в зеркальной глади которого в ясную погоду отражалось небо и облака.

Как-то раз, когда они бродили по лесу, он решил открыть ей свой секрет.

- Идем, что-то покажу, - произнес он таинственно и увлек ее за собой.
Они свернули с узкой тропинки и пошли напрямик, через густые, колючие кусты. Возле одного, ничем не примечательного, казалось бы, куста он сделал знак остановиться. Наклонившись, приподнял нижние ветки и осторожно отгреб в сторону кучу сухих листьев, под которыми оказался кусок фанеры. Он убрал ее. Фанера прикрывала яму, в которой лежал внушительных размеров рюкзак. Развязав его, он подозвал Лену.

- Смотри.

Присев на корточки рядом, она с любопытством заглянула в тайник. Ее взору предстали десятка два одинаковых металлических кругляшков.

- Что это? - спросила она с удивлением.

- Стратегический запас, - ответил он весело.

- Консервы, - догадалась она, сообразив, что кругляшки – это не что иное, как крышки банок.

- Точно, подтвердил он. – Мясные. Хочешь попробовать?

- Вообще-то можно, - скзала она. В лагере кормили сносно, но все-таки скудновато, и аппетит у студентов не пропадал никогда.

Он достал две банки и аккуратно вскрыл их складным ножом. Затем насобирал с земли сучьев и сухих веток, быстро и умело развел костер. Примостив на огне банки, порылся в карманах куртки и протянул Лене ложку.

- Держи.

- А ты?

- Не беспокойся, - он подбросил на ладони нож.

Как только тушенка разогрелась, он ловко, одну за другой, перенес банки на траву, предупредив:

- Осторожно, горячие.

- Жалко, хлеба нет, - вздохнула она.

- Подождика, совсем забыл, - он еще раз залез в карман и достал краюху черного хлеба, завернутую в целлофановый пакет. Развернув его, он разрезал хлеб и передал половинку Лене.

- Откуда консервы? - спросила она за едой.

- Из дома, - ответил он.

- А зачем так много?

- Это только кажется, что много, - сказал он. – Нас сюда для чего привезли, как ты думаешь?

- Картошку собирать, работать, - она пожала плечами.

- Правильно, - похвалил он, - А чтобы хорошо работать, надо хорошо питаться. Так что - без дополнительного питания никак не обойтись. Я, например, сюда уже третий раз прихожу.

- Ты очень забавный, - сказала Лена, посмотрев на него с улыбкой.

После трапезы он вновь тщательно замаскировал тайник. Уже смеркалось, и на небе высыпали звезды. Стало прохладно. Обхватив плечи руками, она поежилась. Он снял с себя куртку и закутал в нее Лену. Они не спеша пошли к лагерю.

- Красиво, - сказала шепотом девушка. Она подняла лицо к ночному небу и положила ему на плечо. Он обнял ее. В этот момент ему тоже сделалось очень хорошо.

*

Дни летели за днями, а картошке не было ни конца, ни края. Как только заканчивали убирать одно поле, их перевозили на другое, и все начиналось сначала. Миновало бабье лето, все чаще стали собираться хмурые тучи, зарядили дожди. Из всех прелестей сельского быта осталось, пожалуй, только молоко, которое студенты при случае покупали в деревне.

Однажды вечером, проработав целый день на раскисшем от ливней поле, он, продрогший и голодный, вместе с другими ребятами сидел в своем коттедже и ждал ужина. Но время шло, а к столу не звали. Когда терпение готово было уже лопнуть, по лагерю разнеслась неприятная новость – пропало электричество. Это означало, что ужина не будет, так как все печи в столовой были электрическими. Командир отряда и бригадиры заперлись в штаб, чтобы обсудить ситуацию. Студенты разбрелись по лагерю, стали собираться в кучки, шушукаться. Самые беззаботные начали горланить песни под гитару. Каждый убивал время, как мог.

Выругав про себя беспомощное начальство, а за одно и тех, кто придумал посылать студентов на картошку, он натянул непросохшую от дождя куртку и пошел к столовой.

Покружив возле нее около часа в надежде, что дадут свет, он, наконец, крепко выругался и решил использовать запасной вариант. Слава Богу, что он сообразил привезти консервы!

 Эта мысль взбодрила его, и он направился в лес. Сумерки неумолимо сгущались, а когда он достиг того места на тропинке, с которого надо было поворачивать в заросли, стало совсем темно. Он зажег предусмотрительно взятый фонарик и, освеща путь, вскоре нашел заветный куст. Забрался под него, отбросил лист фанеры и оторопел. Яма была пуста. Не было ни консервов, ни рюкзака. Эффект был оглушающим. Он был настолько потрясен, что у него перехватило дыхание. Он чувствовал себя как человек, в один момент ставший полным банкротом. Его нагло, безжалостно ограбили. Осозновать это было тяжело. На всякий случай он посветил фонариком по сторонам, хотя здравый смысл подсказывал ему, что все бесполезно. Никто не станет вытаскивать добычу из тайника, чтобы бросить ее здесь рядом.

Немного успокоившись, он стал размышлять, кто мог сыграть с ним такую злую шутку. Свои, студенты? Вряд ли. Кому из них придет в голову лезть в такую чащу. Лена? Это предположение было настолько нелепым, что он его тут же отверг. Не исключено, что это сделал какой-нибудь местный житель. Пошел в лес по грибы и наткнулся. А возможно, это были бродяги. У них глаз наметанный.

Так и не придя к окончательному выводу, он перестал строить догадки и с мрачным видом побрел в лагерь. В животе бурчало от голода. Когда он проходил мимо столовой, то услышал, как оттуда доносятся голоса, позвякивание посуды, смех. «Неужели дали свет», - подумал он. Но нет, все вокруг было погружено в темноту. Решив выяснить, в чем дело, он взбежал на крыльцо столовой и вошел внутрь.

*

В столовой царил оранжевый полумрак, было много народу. Тонкие свечи на самодельных подставках освещали лица сидевших за столами студентов. Все с аппетитом ели, оживленно переговариваясь. Казалось, все так и было задумано. Ужин при свечах в разгаре сельхозработ. Что может быть экзотичнее?

В углу возле окошка раздачи толпилась очередь. Она двигалась быстро, и, встав в нее, он вскоре получил свою порцию. «Нет худа без добра», - подумал он и, сев на свободное место, стал разглядывать, что у него в тарелке. «Тушенка?! Откуда?!» - пронеслось у него в голове. И тут его осенило. Лена! Он сидел, оцепенев, и не притрагивался к пище. Кусок не лез ему в горло. Он оглянулся по сторонам. Все, кто здесь был, уплетали его мясо и даже не подозревали об этом. Эта мысль была невыносима. Он встал и стремительно вышел из столовой.

Не успел он сделать и десятка шагов, как чуть не столкнулся лицом к лицу с Леной, шедшей навстречу.

- Привет, - сказала она обрадованно. - Ты куда направился?

- Никуда, - ответил он сердито.

- Почему так мрачно? – спросила она – Что-то случилось?

- Будто не знаешь.

- Нет, - она покачала головой.

- Не юли. Скажи прямо – ты взяла консервы? – потребовал он.

- Ах, вот, в чем дело! - сказала она. – Да, это я.

- И ничего мне не сказала, - упрекнул он нервно.

- Извини, - произнесла она виновато. – Я пыталась тебя разыскать, но не смогла. И тогда я подумала, что ты не будешь возражать, если я возьму сама. Ведь ребят надо было чем-то покормить.

- Не оправдывайся, - прервал он ее, - Что бы ты ни говорила, твоему поступку есть только одно название.

- Какое?

- Предательство, - сказал он жестко, - я доверил тебе тайну, хотя мог не делать этого. А ты при первом удобном случае меня предала.

Она выслушала его тираду с бесстрастным видом, но когда начала говорить, дрожь в голосе выдала ее волнение:

- Мне жаль, что ты так думаешь.

- Ты взяла то, что тебе не принадлежит, - продолжил он. – Мало того, стала раздавать направо и налево. Это мне не нравится. Ты можешь подумать, что я жадный. Нет, жадность здесь не причем. Дело в принципе. Нельзя брать чужое. Это воровство.

- Я не ожидала услышать это от тебя, - сказала она
.
- А ты хотела, чтобы я плясал от радости? Ладно. До свидания.

Он отстранил ее и пошел в коттедж. По дороге, мысленно прокручивая только что состоявшийся разговор, он подумал, что надо было быть сдержаннее с Леной. Он явно погорячился и был недоволен собой.

*

Войдя в комнату, он присел на свою постель. Ноги гудели от усталости. Стянув сапоги, он бросил их под кровать и услышал, как они обо что-то звякнули. Удивленный необычным звуком, он зажег фонарик и наклонился к полу. То, что он увидел, поразило его. Под кроватью стоял его рюкзак. Он быстро развязал его. В луче фонарика маслянисто заблестели банки. Судя по объему рюкзака, все они были на месте. Это одновременно обрадовало и озадачило его. Как консервы могли оказаться здесь, если их раздавали на ужин?

Вдруг внимание его привлек листок белой бумаги, высовывавшийся из кармашка рюкзака. Он развернул его. Это был записка, адресованная ему. Вот, что в ней говорилось: «Извини, что взяла без спроса. Возвращаю, потому что не понадобилось. Командир отряда привез консервы из райцентра. Встретимся на ужине. Лена»

На следующее утро он стоял на площадке у ворот лагеря, откуда автобусы и грузовики развозили студентов по полям. Уже началась посадка в машины, но он не торопился, высматривая в толпе Лену. Он не знал, что сказать ей, но все же хотел ее видеть. Наконец, она появилась. Но это была не та Лена, которую он знал. Эта девушка была холодна и недоступна. Когда она проходила мимо, у него затеплилась было надежда. Но Лена, насмешливо поглядев на него, даже не замедлила шаг. Она подошла к грузовику, и сильные руки сидевших в нем парней помогли ей забраться в кузов.


______________________