0-4

В ночи расскажи, арлекин,
Скольких людей ты погубил,
Чья кровь на белой одежде,
Чьи растоптаны надежды.

Безымянный. Мечущийся.

Ц и к л «О т в л е ч е н н о – н о в о е».
И с т о р и и _0 - _4.

«С т р а х» _0
Он не успевает следить за движениями его пальчиков.
Пытается поймать, пытается зацепиться за мелодию, пытается выиграть время, чтобы понять, что за музыка наполняет истерзанную душу, что за сладкие, почти осязаемые, ноты с легким привкусом апельсина тягуче льются в самое сердце.
Взмахи смычка.
Сквозь экстаз музыки, сквозь порхающую песнь, прорывается страх. Страх, что музыка кончится.

«В д о х н о в е н и е» _1
Предметы держаться в своих обличиях из последних сил.
Часы еще пока не сломались, но скоро придет их последняя секунда, с глухим трагичным стуком они упадут с запястья и, возможно, разобьются, соприкоснувшись с поверхностью, которая их притянула.
Время смертно. Он запрокидывает голову и, прикрывая глаза от яркого солнечного света, бездумно ведет кисточкой по чистому листу бумаги. Его маленькое чудо подарило ему чернила. Чем заняться демону по контракту, безумному арлекину, в навящивой пустоте среди иллюзий?
Чернила слегка пахнут апельсином. Они новые, поэтому упаковка так приятно хрустела, пока он срывал ее и аккуратно складывал в ящик. Чернила даже пахнут как-то особенно. На них – серебряный узор с золотыми спиралями и зелеными мазками. Что это такое?
Кисть ведет его руку, где-то неровно и нервно, где-то – плавно. Он не смотрит на лист бумаги. Он знает, что на нем будет изображено. Вся его боль, все его существо, все то, чем он существует, укладывается в единственно-верный рисунок, в единственно-верное сплетение линий: огромного махаона.

«П р и в ы ч к и» _2
Он ненавидит себя за то, что вещи привязывают его, доставляя определенные неприятности. Привязывают тонкими невидимыми нитями, заставляя иногда поглядывать на пустое запястье, тоскливо повторять пальцами привычные действия: поворот ключа в дверном замке, включение лампы, даже прикосновения к чужому телу.
Он заражается человеческим, долго пребывая в чужеродном мире.

«С л а д о с т и» _3
Он с дрожью во всем теле наблюдает, как его малыш облизывает леденец. Розовый язычок стирает цветные полоски на сладкой субстанции, облизывает крохотные губки. Он отворачивается со стоном. Он не может даже подумать о том, что в любой момент эта иллюзия, это прекрасное существо исчезнет, не коснувшись его, не простив за то, что он с ним сделал.
Сладким может быть не только вкус ликёра и конфеты на губах.
Сладость для него – это прикосновения. Прикосновения чужеродного.

«Н о м е р а» _4
Он совсем не похож на безумного арлекина. Берёт ее телефон, роется в телефонной книге, просматривая ее, листая, останавливаясь на знакомых прозвищах. Он удивляется. Такая огромная записная книга. У нее много друзей и приятелей. Она похожа, наверное, на ангела и ее стоило бы любить.
Он неправильный, демон по контракту, он – ошибка природы. В его телефонной книге всего 52 человека. Больше половины – взрослые чужие люди, учителя, например.
А еще он не умеет завидовать. Просто понимает, что его номер в такой-то телефонной книге оказывается не просто лишним, он оказывается нон-грата. Слишком много цифр, которые непосильно запомнить. Слишком много судеб, за которыми не уследишь. Слишком много дорог, которые не пройдешь. Слишком много переулков, которые легко пропустить. И слишком много автобусов, на которые опаздываешь.