Новый Вий

Новый Вий
(о кинофильме «Ведьма»)

За славословиями в адрес «Острова» (признаемся, вполне заслуженными), как-то в тени, совершенно «не по чину», осталась «Ведьма» (режиссер Олег Фесенко). В фильме этом причудливо перемешались воспоминания о Гоголе вкупе со страстным желанием русских кинематографических провинциалов быть как «большие» (т.е. снимать кино, как на Западе). Герой ленты, журналист Хома Брут (неважно, как его зовут по фильму), приезжает в провинциальное селение, где ему нужно провести три церковные ночи за чтением Псалтири у гроба местной колдуньи. Впрочем, что такое Псалтирь, главный герой не знает. В первую ночь ведьма превращается в птиц (Наташа Варлей в «Вие» в это же время выглядела гораздо страшнее); а вот во второй ночи компьютерная анимация являет зрителю начало прорыва в ирреальное: виски из разлитой бутылки (Хома безбожно пьет в перерывах между богослужениями) прорывает защитный стеклобетон магического круга, внутри которого и находится Хома, при этом лицо и руки колдуньи метаморфозируют в несмотрибельное зеленое клетчатое месиво. В чем же здесь прорыв? В том, что эпизод этот аллегорически иллюстрирует одну истину христианства (а значит и всего человечества): наши телесные грехи обезоруживают душу перед нашествием темных сил. В третьей ночи мы наблюдаем настоящее сияние Истины: уверовавший герой Крестом Христовым взрывает ведьму, чем опрокидывает устоявшиеся каноны мирового мистического кинематографа, в котором зло всегда торжествует над добром.
Итак: «Ведьма» есть новый образец христианского триллера, в котором новейшие достижения кинематографии служат утверждению истины. И значит, он переживет сегодняшний день.



7 мая 2007 года