Любовь зла. Глава первая. Погибель

Было это в дни нашей новейшей современности, то есть в самом начале двадцать первого века, в какой стране и в каком городе, совершенно не имеет никакого заначения, а потому, вовсе и не буду на это уделять силы и внимание.

Сосотояние мое (и моральное, и физическое) было не просто ужасное, а сверх того даже, безмерно убитое: кризис присутствовал во всех частях тела моего, я разлагался на глазах, и все, что оставалось сделать со мной – это просто похоронить, закопать и надпись написать. Не буду распространять и удаляться в подробности причин этого положения моего, об этом может и будет после совсем другая история, а сейчас, я обращаю на это внимание, потому только, что в дальнейшем оно будет весьма и весьма важно. Итак, я погибал.

Пил я безбожно, как самая последняя скотина, по преймуществу, все больше, водку, это-то и было понятно (мне, по крайней мере), так как делать боле ничего не оставалось. Нет, ну конечно ясно, что у нормальных и порядочных людей (те, что не пьют горькую), наверно, находятся и другие выходы: интересы разные глупые (а может и неглупые), может спорт, может книги и театр, встречи в кругу друзей, или художественная самодеятельность на самый уж худой конец. Можно, кстати, было и завести кого-нибудь, здесь список представляется мне должен быть весьма длинный. Ну, во-первых, собаки, во-вторых, кошки, потом идут рыбки, птички (тут вообще перечень отдельный должен быть по их разновидностям, начиная, конечно, с попугаев), затем идут хомячки, выдры, андатры и прочие крысы, и в конце уже можно перейти к змеям, варанам, крокодилам или к хищникам – львам, тиграм, пумам или ягуарам. Я почему-то остановил свой выбор на водке. Тут, бесспорно, можно было бы и повеситься, как это было модно во времена Достоевского и Толстого, или под поезд, или в море, как Офелия (она, правда, в реку, да рек у нас не было по близости). Однако, с морем была бы проблема несносная, потому как я плаваю как Бог (ну, может быть немного хуже), под поезд – тоже не подходило, так как на платформу, где поезда иногда и ходили, просто так не пускали, а требовали покупать билет, а денег мне было искренне жаль, то бишь, их было только на водку. (Я тогда в бедности и не жил вовсе, я работал и зарабатывал прилично, но деньги, действительно, считал и тратил в меру, а на спиртное уходило, и это правда, довольно много.) Да и повеситься, места (то есть, гвоздя) я не находил подходящего, да и веревки с мылом не хватало, тоже – покупать, а про денежное положение уже отметил выше.

Водка же исправно делала свое дело. Пьяный день переходил в пьяную ночь, ночь – в утреннее похмелье, потом опять все с начала начиналось, или точнее, просто подолжалось, а день предыдущий заменялся последующим. Даже хорошая работа (а она в действительности была хорошая) не удерживала меня совершенно. Я позволял себе абсолютно непростительные выходки, и мог запросто запороться в жутко пьяном виде прямо в офис, за что после мне было худо и жутко стыдно, и я корил и хулил себя, хотя тогда был почему-то уверен, что пьяности моей никто вовсе и не замечает. Я думаю, на работе все видели, но молчали, пожалуй что и жалели. Короче - фатум.