Истребитель

Глава 2. Истребитель.

Постепенно входя во вкус, я размещала свои профили с фотографиями на быстро размножающихся сайтах знакомств. Задумавшись однажды, что можно было бы поискать русских, живущих в Германии, я быстро откинула подобную идею, так как немецкие мужчины очень выгодно отличались от русских тем, что были галантны, не хамили, вели себя сдержанно и прилично, умели ухаживать и в большинстве своем умели дать женщине почувствовать, что она женщина. Опыт знакомств с противоположным полом в Москве оставил в памяти чувство гадливости и униженного достоинства, когда согласившись, чтобы кавалер оплатил чашку кофе, и не дай Бог, целый ужин, надо было заранее настраиваться на то, что он сразу же потащит тебя в постель. Как говорил один советский юморист: «Русская женщина не притязательна. Стакан водки налил, на троллейбусе прокатил – твоя!». Ну а потом, как неожиданно удалось установить, количество одиноких мужчин в Германии резко превышало количество одиноких женщин. В России же даже алкаши и тунеядцы, и те были нарасхват. «В лес дрова не возят!» - как ответила моя лучшая институтская подруга нашему преподавателю на вопрос «возьмем ли мы с собой в отпуск на юг наших мужей», оставив его стоять с открытым ртом.

Так вот, решив, что этих самых дров в Германии навалом, я сразу отсекла все контакты со своими соотечественниками. Но вот один контакт все же вызвал мой интерес, вплоть до того, что я даже решилась на встречу. На вопрос, кто он и чем занимается, он так кратко, лаконично и без прикрас написал: «Я – истребитель.» Немного ошарашенная попавшим в мои сети истребителем, я все же решила немного конкретизировать для себя ситуацию, осторожно поставив наводящий вопрос: «А истребитель чего?». «Летчик- истребитель» - поступил краткий ответ. Так как ещё очень давно во мне зародилась мысль о написании на пенсии мемуаров, я подумала, что знакомство с летчиком-истребителем значительно обогатит мои скромные записки и ответила согласием на встречу. Встретились мы на центральном вокзале Франкфурта. Истребитель оказался рубахой-парней с простым славянским лицом, почему-то неспортивного телосложения, с кривыми ногами и дурацкой улыбкой на лице. Он предложил зайти в ближайшее кафе, где заказал нам по стакану красного вина. Быстро махнув его, он заказал себе ещё, и начал свое повествование. Я обратилась вся во слух. Его захвытывающая дух история поведала мне о том, что он был летчиком-истребителем в чеченской войне, воевал там 5 месяцев, потом был сбит, ранен, каким-то образом, правдами и неправдами перебрался за границу. По сводкам же он проходил как без вести пропавший. Я слушала и дивилась его подвигам. Далее последовала история о том, что один неопознанный труп похоронили как его, и что он даже сам был на своей могиле. Выпив ещё стакан вина, он ярко описал мне душераздирающую сцену, когда его родители украшали его могилку цветами, горько оплакивая его, а он, тоже рыдая, стоял за деревьями и наблюдал эту картину. Выдать себя он не мог, так как он уже решил скрыться за границей. Его мечтой было в один прекрасный день явиться родителям живым. Фантазия его разыгрывалась все больше и больше, и мне приходилось только кивать головой, еле успевая переваривать поступавшую информацию. Вдруг Леня (так его звали) предложил мне купить бутылку портвейна, аргументировав тем, что это дешевле, и так по-русски пойти сесть на берегу Майна и осушить ее из горла. Но я сказала, что я уже вышла из этого возраста – пить под кустами портвейн. Было ясно, что пора домой. Но тут он вдруг воскликнул и спросил, знаю ли я Королева, известного ученого-исследователя космонавтики. Я сказала, что да, конечно, знаю. «Так вот, Сергей Федорович Королев – это мой дедушка! – радостно воскликнул он. «Сергей Павлович» - бестактно поправила я. Но Леня совсем не смутился этим, а стал рассказывать яркие воспоминания о дедушке. «Ещё один сын лейтенанта Шмидта» - подумалось мне. Я встала из-за стола, оставив деньги за бокал вина, а Леня очень расстроился, обозвав меня мамзелью.