«Аля, я волнуюсь!! Я нервничаю! Я не могу ни есть, ни спать! Не могу ни о чем думать! Каждая ночь для меня заканчивается не позднее пяти часов утра – ну скажи мне, нормально ли это?! Что мне делать, Аля? Почему все так быстротечно? Я так хотела этого – и вот, пожалуйста! Одна только паника!», - голос мой срывался на крик.
Она спокойно идет рядом со мной, также, как я часто иду рядом со своими детьми, в ситуациях, когда любой нормальный человек уже выплеснул бы наружу свои эмоции, откричался, отдоказывался, швырнул бы доводы мне в раскрасневшееся лицо, размахивая руками, не отводя глаз. Она же идет совершенно спокойно, шаг, второй, шаг, второй... Иногда – чудовищная (иначе не назовешь!) сдержанность, иногда – такой кавказский темперамент (мой случай)!
Аля берет меня за руку, прижимается ко мне боком, и тепло ее маленького, гибкого тела успокаивает меня, будто утихает разбушевавшийся океан. «Возьми ты себя в руки. – говорит она. – Будто первый раз на свиданку идешь, ей-богу. Что там плохого может случится? В худшем случае разойдетесь, как в море корабли. Успокойся и дыши ровно!».
Она права. Знает, как нервно стучит мое сердце, как дрожать будут руки, производя неведомые движения, как тяжко снова падать куда-то, от чего давно отвык.
«Мне кажется, что я не выдержу. Сорвусь на слезы, как последний раз почти что вышло. Хорошо, он зашел домой, посидели рядом, а то бы полночи рыдала. Я даже разговаривать с людьми за эти годы разучилась, вот не поверишь. Сижу и на руки смотрю, а после, когда расстанемся, такая нежность, невозможно представить!»
Но Аля знает, что это за нежность. Мы сестры, мы – почти близнецы. Мы очень часто чувствуем одинаково. Мы понимаем друг друга с полуслова, да и кто другой может понять эти отдельные реплики, в которых для нас – вся жизнь сказана!
Находя себе мужчину, я старалась показать его Алие. Одним движением век сестра выражала свое горячее одобрение или тревогу, означающую безбудущность, безобщность в предполагаемой связи. Последний раз ей довелось это делать давно – так сложились обстоятельства. И вот теперь, после нескольких минут, проведенных втроем, Алия настигла меня в ванной комнате и чуть не запрыгнула мне на голову: «Вот это да!! Рост, какие плечи!! Да ты блин даешь, сеструха, полный отпад!!! Ничего не бойся, человек сразу видно, что приличный, так что только вперед, и только в бой!» Такие банальные, простые вскрики, подхлестывающие наш восторг, мою влюбленность.
«Приличный человек» - первый в моей жизни иностранец. Так, опять же, сложились обстоятельства, да и интересно попробовать, честно говоря. Почему бы и нет? Как заметила уже однажды Алия, в худшем случае мы разойдемся, как в море корабли!
В минуты «нервного бессилия», как мы с Алией это называем, никто не может помочь мне лучше сестры. Я знаю, что вечером она никуда не денется (хотя могла бы), мы перероем весь шкаф, мы найдем лучшие вещи, мы будем красить друг друга (она – за компанию, но на самом деле вслед за мной тоже увильнет куда-нибудь как пить дать), периодически хохоча, плача, вытирая слезы платком, рассказывая истории и обнимаясь. Твердый Алийкин взгляд для меня – лучший тест на то, «как пойдет». Аля уверена в успехе – значит, все действительно будет в порядке. Когда мы вместе, у нас непроходящее ощущение: «и поэтому знаю, со мной ничего не случится».
Счастье, что и мне, и ей есть к кому прийти и открыть всю свою душу, до самого дна.
«Аля, я так скучаю, мне как будто 15 лет, а ведь уже давно не 15. И в то же время такая сдержанность, и никакого безумства, просто скучаю, хочу видеть, говорить, трогать пальцами».
«Поплачь, если хочешь, хотя не стоит ни один из них твоих слез. Плачь для себя – полегчает. Всего три дня осталось, а через три дня паниковать начнешь, что они прошли так быстро. Увидишься, определится все, и будет сделан в жизни еще один важный шаг, поверь».
Сестра моя мудрая. Моложе меня, замужем не была, детей не рожала, а мудрость ее никак не меньше моей. Мы смеялись уже однажды, что будучи в замужнем состоянии и неоднократно беременяя, я остановилась в своем развитии, и Алия меня догнала. Очень может быть!
«Аля, помоги, поддержи и успокой меня. Я нервничаю, как девчонка. Выглядит глупо. Изменить я этого не могу – нервная у меня натура, понимаешь? Зуб на зуб не попадает от счастья».
«Вот и радуйся, глупая, что в жизни выпала такая удача, такой случай приключился с тобой. Это все ведь, если под лупой разглядеть (чего никто не будет делать, кроме нас с тобой, таких красавиц), очень положительно. И негатива-то никакого нет! Почему ты подозреваешь обман, ведь все признаки налицо, что обмана нет, человек в тебя втрескался по самые уши, а ты тут страх разводишь, дерганая вся стала и валерьянку пьешь!»
Когда с нами случается «негатив», по-другому – неприятности, Аля становится моим полным отражением. Свой страх, свою тревогу я могу увидеть в ее глазах, прочесть на ее лице, и отражая друг друга, мы впитываем без остатка чужую боль.
Но пока, как заметила моя веселая сестра, негатива нет.
Мы смеемся. Напоследок она заглядывает мне в глаза, будто на дно души (и ничего не скрыть, да и не хочется). И я ухожу.