Черные воды Москвы-реки

Девятое мая, ночь.
Никогда раньше не доводилось мне спускаться на набережную, и я была поражена и зачарована ее красотой. Мы сидели на бетонном берегу, свесив ноги вниз, и смотрели на волны. Впереди величаво и скромно возвышалась Лужа, и ее разноцветные огни отражались в черных водах, играя и поблескивая яркими бликами.
Ночь.
Светло-красное Небо Москвы склонилось над нами и пыталось разглядеть свое отражение в черных водах. Напрасно. Москва-река отражала звезды Лужников.
- Я никогда не думала, что увижу что-то подобное, - раздался над моим ухом знакомый голос, - как красиво!
Волны и вправду были удивительной красоты. Они словно бы вбирали в себя слабое свечение Московского Неба, и от этого становились еще чернее. Москва-река размеренно колыхалась, заключенная в бетонное русло, словно породистая кобыла волновалась в золоченом стойле.
- Да, - ответила я, - очень красиво.
Но почему же тоска сжимала мое сердце, почему же печаль все больше наполняла мою душу при каждом взгляде на эти черные воды? Почему столь фальшивыми казались мне эти волны? Иллюзия свободы и только, как и все в этом мире, порабощенное человеком.
Воспоминания каленым железом выжигали мое сердце.
- Представь себе, - промолвила я, - что эти черные волны уходят вдаль до самого горизонта и освещаются лишь звездами, Луной и бортовыми огнями корабля. Представь, как они несутся под тобою, а ты летишь вперед, а свежий соленый ветер дует тебе в лицо, продувает насквозь твою душу...
Соленый ветер... Как фальшиво смотрелись без него эти черные воды!
Она молчала. Возможно, она пыталась представить себе вкус ветра Свободы, но я понимала, что, не познав его однажды, ни в каких самых радужных и смелых мечтах нельзя сгенерировать его из пустоты.
- Посмотри! - воскликнула она. - Как здорово! Над нами Большая Медведица!
Я подняла глаза к Московскому Небу, но увидела лишь два тусклых огонька - все, что осталось от молчаливого величия звезд.
- Я не вижу, - ответила я печально, - ведь у меня плохое зрение...
- Не видишь? Как жаль!
Воспоминания проносились перед моими глазами. Верхняя палуба корабля, укромное местечко перед капитанской рубкой, куда не проникал яркий свет бортовых огней. Тьма, плеск волн и мерное покачивание палубы... И все тот же пронизывающий ветер Свободы... Как в такую ночь можно было спать в каюте?.. Теплое одеяло и голый матрац - все, что нужно было мне для счастья.
И эти звезды. Ах, эти звезды!
- Представь себе, - проговорила я тихо, - что Небо, черное, как смоль, усеяно миллиардами звезд, а звезды настолько яркие и большие, что кажется: лишь протяни руку и зачерпнешь полную ладонь этих прекрасных огоньков. Лишь в море я видела такие звезды...
Она вновь промолчала.
- Я и не знала, что тут так красиво, - сказала я чуть погодя, - теперь я буду приходить сюда по ночам...
- Как же тебе повезло, - вздохнула она, - у тебя все это под боком...
- Разве у тебя в Бутово нет реки?
- Нет, только какой-то маленький прудик...
А ведь правда, как частно мы не замечаем того, что находится у нас перед глазами, предпочитая гоняться за призраками мечты или воспоминаний далекого прошлого... Как же красивы эти черные воды Москвы-реки! А эти огни... Как же они похожи на бортовые огни корабля! Но куда подевалось свежее дыхание ветра Свободы?..
"А ведь все реки бегут в океан, - подумала я, - значит, глядя на эти черные волны, я могу ощутить дыхание моря..."
По черной глади с тихим гулом скользил длинный теплоход, поднимая на мирной глади небольшие черные волны, которые, все увеличиваясь, стремились к бетонным берегам и с плеском разбивались у наших ног.
- С праздником! - кричали люди с теплохода.
- С днем Победы! - отвечали мы им радостными воплями.
Теплоход прошел мимо и скрылся под светящимся белымыми огнями мостом станции метро. Вода под ней казалась белоснежной.
Речь в нашей маленькой компании зашла о дальних странствиях. Мы делились друг с другом своими планами и мечтами о Петербурге, Воронеже, Белом море, Кавказе и Байкале.
- Что тебе привезти из Израиля? - спросил все тот же знакомый голос.
- Привези что-нибудь связанное с морем, - попросила я.
- Хорошо, - ответила она.
- А я привезу тебе что-нибудь из Воронежа и с Белого моря.
"Так я и не увижу моря в этом году," - подумала я с печалью. Беломорская биологическая станция... Говорят, что там лишь небольшой заливчик, а до открытых просторов далеко. И все же как я жду того дня, когда вольный ветер северных морей наполнит мои легкие своим дыханием и оставит свой вкус на моих губах! Как я мечтаю о той минуте, когда вновь ступлю на борт корабля! Пусть это будет небольшой катер, пусть это путешествие длится всего лишь пару часов, но эти часы станут для меня мгновениями счастья. Лыишь бы отыскать свободное место на носу, лишь бы устремить взгляд к горизонту!..
Голос друга вновь вернул меня к реальности.
- Я и не знала, что на свете есть такое место! - сказала она тихо.
Милый, добрый друг! Как мне жаль твою спокойную, тихую душу... Какой же виноватой ощущаю я себя перед тобою! Зачем я показала тебе эти черные воды, зачем лишаю покоя, позволяя уловить вкус призрачной Свободы? Зачем вывожу из состояния блаженного неведения, в котором сама прибывала столь долгое время?.. Зачем обрекаю на вечные муки, по сравнению с которыми Ад покажется детской игрою?.. Я не имею права этого делать.
Но я не могу поступить иначе.
Тот, кто хоть раз вкусил Свободу, теряет свою душу. Тот же, кто потерял свою душу, в миллионы раз богаче того, кто никогда ее не имел.


Даше Ломакиной,
моему милому и верному другу,
что не раз выручал меня в трудную минуту.

Москва, 12 мая 2007 года.