Раннее утро

 Раннее-раннее утро.
Санкт - Петербург.
Тучков мост.
Зеленая юбка, синяя кофта крупной вязки, кожаный длинный плащ, мягкие туфли. Горошина наушника матово искрится в правом ухе, вторая свисает на грудь, а шнур змейкой тянется в сумку.
По асфальту стучат каблучки, рыжие волосы блестят в акварельном утреннем свете.
До начала пар еще сорок пять минут, и можно спокойно пройтись по пустой, залитой солнцем набережной.
Вдоль нее посажены странные тополя, а по левую руку жидкой ртутью серебриться река. На ней жидким золотом переливается солнечная дорожка.
Ветер радостный, легкий, мягкий. Он приносит с собой запах булочек с вишней и «шоколада с молоком». Именно так именуется в автомате какао.
А еще так пахнет весна.
Будь у меня шляпка, я бы кокетливо сдвинула ее на бок.
Но у меня есть только вычурные серьги, желтые, с бабочками, которые красиво играют на солнце.
Стоит только остановиться и вытащить изящное, но потрепанное зеркальце, как я тут же вижу ее.
Она, кажется очень рассерженной. Или просто не выспавшейся.
- Да-да? Ты же знаешь…
Конечно, в пятнадцать, ах, нет, уже семнадцать минут девятого будить ее бесчеловечно, но…как же красиво!
- Сестра, смотри!
Я разворачиваю зеркало к реке. Она видит пеньковые склады, модерновые и строгие, почти как Русский музей, видит купола церкви и уголок стрелки Васильевского острова. А еще сквозь утренний туман зеленеет лаковый бок Зимнего.
Она молчит. Мне становится стыдно.
А в небе зажигается улыбкой Чеширского кота тень тени улыбки Лорда, который, наверное, даже не ложился.
Лорд хихикает.
Сестра с той стороны зеркала неуверенно дуется.
Я тереблю правую серьгу и задумчиво улыбаюсь.
Мне хочется… А чего мне только не хочется. Хочется схватиться за телефон и набрать знакомый, заученный до автоматизма номер.
И сказать в тишину:
- Ты слышишь? Это только для тебя.
Эта нарисованная акварелью набережная, вишневый ветер, запах кофе.
Только "абанент врененно недоступен или выключен".
Хочется рассмеяться. Запрокинув голову прямо в небо, куда-то справа от улыбки Лорда.
Хочется вытянуть сестру из глянцевого Зазеркалья сюда, в это утро подарить соломенную шляпку.
Я же, наверное, тоже ведьма? Или фея?
Я же тоже умею совершать чудеса?
С колокольным звоном в душе поселяется покой, сестра понимающе приподнимает уголки губ, Лорд исчезает с карамельного неба по-английски, спать, наверное, а я спускаюсь по потертым ступенькам к воде. Расплавленный метал ластится к ногам как котенок, что-то упоенно рассказывая. Я опасливо пробую на прочность солнечную дорожку. Кажется, держит.
И я иду по воде, вперед, к медному солнечному яблоку, которое висит над Биржей. Каблучки стучат, как по мрамору.
В наушниках начинает петь Нау.
Раннее-раннее утро.
Санкт - Петербург.