Страшная сказка

Скрипка и свирель настойчиво плетут свои интриги. Скрипка и свирель. И больше ничего, кажется нет, но это совсем не так.
Есть многое.
Например – пирс. Он деревянными сходнями уходит в море, глубоко вдаваясь в расплавленный свинец прибрежных волн, а сваи надежно вбиты в песчаное дно.
Есть масляный фонарь, который висит на столбе и желтым, медовым, янтарным светом освещает окрестности метра так на три.
Есть ветер, который дует не с моря, но к нему, принося с собой вкусный запах жаренного мяса и свежего пива.
И есть ночь. Она кажется вечной, она вяжет мелодию скрипки и свирели, она раскладывает пасьянс, где карты – это судьбы.
Выбывает карта – исчезает человек.
В глухую ночь на этом пирсе, где пришвартованы только пиратские суда, мало кто гуляет. Да и не гуляет – сидит на нагретых за день досках, опустив ноги в мягкое, теплое, почти ласковое море.
Юноша, почти мальчик, в добротной матросской одежде, он поставил рядом с собой башмаки и на них сверху примостил узел с вещами.
Он смотрит на воду и слышит только песни, а шагов теней не слышит, потому что тени услышать нельзя, их можно только почувствовать. Увидеть. И, конечно, поговорить.
Он садиться рядом – сильный, спокойный, в черной безрукавке на голое тело и с простуженным всеми морями голосом.
- Доброй ночи, мальчик.
- Доброй ночи, - юноша как будто бы вздрагивает и зябко передергивает плечами.
- Ты не боишься ходить в одиночку по Ласковому пирсу – он не спрашивал, он утверждал.
- Не боюсь, - кивает тот, пятерней ероша волосы.
- Тогда…может быть, сыграем в кости, а?
- А на что? – парень приободряется, расправляет плечи.
- Я капитан. Если проиграешь – пойдешь юнгой на мой корабль, а если выиграешь – то можешь попросить меня о чем захочешь, - он улыбается почти нежно, с такой улыбкой, наверное, он отдает приказы повесить бунтовщиков на рее.
- Идет, - мальчик копается в своем узле и вытаскивает на свет потертые кости и рожок, - только я брошу первым, если вы не возражаете, Капитан.
И легкая ирония чудится в его голосе, но очень легкая, почти незаметная.
Кости стучат друг о друга и со стуком падают на доски тремя градинами.
- Три шестерки, капитан, - теперь в голосе юноши неприкрытая ирония так и лилась, как патока. Или как яд.
Капитан вскочил и пригляделся. В темноте он не сразу разглядел, что у паренька желтые глаза с узкими вертикальными зрачками.
- Проси! – хрипло выдавил он из себя, потрясенный и раздавленный.
- Оставьте надежду.
- Это приказ?
- Это совет.
Он кивнул и растворился в этой ночи, где играли свирель и скрипка.
- Странные они все. Люди. Даже когда умирают, - пожал плечами юноша, щелчком разгоняя набежавшие тучи.