Субботник

Никто не знал, чем занимался отдел изысканий. Что-то изыскивал. Где-то. Для чего-то. Скорее всего: для кого-то. Даже начальство толком не знало. Тем более начальство. А рядовым служащим было не до таких высоких материй. Их больше интересовала зарплата. И чем она больше, тем больше она их интересовала. И спроси кого из них - что вы делаете? Ответят: «Работаем». А что работаете? На это лица служащих обретали серьезно-таинственный налет и строгим тоном отвечали: «Изыскиваем. Не задавайте ненужных вопросов». Секретность.
В подтверждение существования секретности в одном из двух кабинетов отведенных для отдела изысканий, не считая кабинета начальника, имелись большие железные шкафы-сейфы. Шкафы эти стояли опечатанными какой-то древней неизвестной печатью с еле разбираемым жутким словом - «спецхран». Также на дверях шкафов имелись наклеенные пожелтевшие от давности листы бумаги с машинописной надписью примерно следующего содержания: «Шкаф номер 3/46а. Ответственный Рубль С.К. Опечатан печатью 00Б. Выносить при возникновении необходимости в первую очередь». Был еще один листочек, наклеенный на каждый шкаф: «Открывать по мере нужды».
Никто не знал, что находится внутри этих сейфов. И когда и какая должна быть нужда для их открытия. В отделе никогда не было сотрудника по фамилии Рубль. Несмотря на то, что в бухгалтерии данные шкафы нигде не учитывались, поскольку были или давно списаны или вообще никогда не принимались на учет, работников отдела очень страшило, что может возникнуть ситуация, когда эти гробы весом (без содержимого) в четверть тонны каждый, придется выносить, да еще в первую очередь! В связи с этим на сейфы старались не обращать внимания.
Однажды в отдел изысканий занесло Ивана Матвеевича. Занесло его, если выразится поэтически – ветром судьбы, а если прозаически, то в ведомстве шла очередная кадровая чехарда в связи с изменением внешнеполитической обстановки. И чехарда эта, даже не шла, а бежала вприпрыжку. Результатом таких спортивных упражнений явилось то, что из кресла заместителя начальника отдела урегулирования, Иван Матвеевич скакнул в кресло начальника отдела изысканий. Но надо оговориться, что будущее нового главы отдела изысканий было неясным, так как в приказе о назначении стояла и не покачивалась формулировка: «назначить исполняющим обязанности…».
Ну и.о., не и.о., а все-таки главный в отделе, с соответствующим окладом. Если история позволит в ней покопаться, то можно откопать случаи, когда некоторые и.о. оставались в таком положении несколько лет подряд. Иван Матвеевич слыл исполнительным работником и скромным человеком, поэтому он рассчитывал через месяц другой убрать эту, напоминающую ему что-то ослиное, приставку. А для этого, как понимал Иван Матвеевич, следовало отличиться. Например, навести порядок во вверенном отделе. Потому как все предыдущие начальники, по словам и.о.: «совершенно запустили отдел, неправильно организовали его работу, а так же расстановку мебели и людей в кабинетах».
Год как раз перекатился из зимы в весну, а значит предстояло быть субботнику. Работники отдела на своём служебном веку пережили множество начальников, повидали всяких. Они с буддистским смирением молча пыхтели, перетаскивая из угла в угол, из кабинета в кабинет, столы, тумбочки и шкафы, повторяя про себя вечную мантру: «Начальники приходят и уходят, а мы остаёмся».
Дело делалось, мебель двигалась, люди пересаживались. Единственное, чего не коснулась перестройка – известные шкафы-сейфы. Их обходили стороной и как бы не замечали. Не потому что они являли собой негласную традицию трудового коллектива или какую-то святыню, не потому что воплощали собой зримое тёмное прошлое и не потому что всем своим видом нагнетали мистическую жуть бюрократии, а потому что вид шкафов многозначительно напоминал об их весе.
Это коллективное игнорирование весьма заметных сейфов Иван Матвеевич, как и.о. начальника не мог не заметить.
Он подошёл к одному из сейфов-шкафов, сжал дверную ручку пальцами, нажал вниз и дёрнул на себя. Дверь открылась.
 «Заходите!» - крикнули изнутри. Иван Матвеевич зашёл. Внутри сейфа оказался просторный в четыре окна кабинет большого начальника. Большой начальник сидел во главе длинного стола, и у него было три головы. Одна, та, что слева, смотрела в невидимую даль за окном и курила папиросу. Та, что справа – дремала. Ну а средняя приветливо улыбалась вошедшему. «Проходите, присаживайтесь» – пригласил начальник, кивая на место рядом с собой.
Иван Матвеевич, закрыл за собой дверь, которая, как ему показалось, слишком громко и неприятно скрипнула. Не хватало ещё в такой ответственный момент (а момент был ответственный, в этом у бывалого чиновника не возникало никаких сомнений) споткнуться на развязавшихся шнурках или шмыгнуть не вовремя навернувшимися в ноздре соплями. Но путь от двери до начальника оказался довольно быстрым и, насколько позволяла потом судить память Ивана Матвеевича, беспроисшедственным.
- Ну что? Как там народ? – спросил начальник.
- Народ ждёт.
- Это хорошо, что ждёт. Пусть. Положено так. А как международная обстановка?
- Будущее за нами! – бескомпромиссно ответил Иван Матвеевич.
Голова, что курила, выплюнула окурок в угол, где стоял журнальный столик, на котором располагалась бронзовая пепельница. «Попал» - отметил про себя Иван Матвеевич. Начальник откинулся на спинку своего начальственного кресла, сложил ручки на животе и довольно зажмурился, будто только что съел конфетку с вкусным сюрпризом. В этот момент Ивана Матвеевича посетило озарение. Заключалось оно в том, что он схватил стоявший на столе толстостенный графин, содержащий два литра жидкости, и со всего маху обрушил его на среднюю голову. Голова треснула, из трещин потек коричневый кисель. Второй удар пришелся на левую голову. Эта оказалась покрепче, потому что раскололся графин. Оставшийся в руке осколок Иван Матвеевич вонзил ей в горло. «Вот и правильно» - пробурчала сквозь дрёму правая голова и умерла.
Где-то под креслом судорожно пару раз шлёпнул о пол мясистый хвост и затих.
Вышедши из сейфа и.о. начальника приказал: «Безобразие! Немедленно вынести этот хлам!» и открыл дверь другого сейфа. Внутри оказалась пустота. Кроме пустоты сейф содержал в себе двухсотграммовый гранёный стакан, наполненный до краёв водкой. Водку Иван Матвеевич, живший на этом свете сорок с лишним лет, отличал от всех других жидкостей с первого взгляда, даже закрытыми глазами. Поэтому он без колебаний опрокинул стакан себе в рот. «Будем здравы – будем жить!» - бодро сказал он.
Сотрудники поняли, что настала та самая необходимость, о которой так строго говорилось машинописным шрифтом в наклеенных листах.
На следующий день в кабинете появились специально вызванные рабочие, которые вынесли сейфы и погрузили их в грузовик. Далее сейфы сдали на металлолом. Полученные деньги коллектив отдела изысканий удачно пропил в пятницу.
Несколько позже в должности Ивана Матвеевича приставка и.о. была убрана, впрочем, как и то к чему она приставлялась. Бывший и.о. начальника отдела изысканий вернулся обратно в замы начальника отдела урегулирования. Но коллектив отдела изысканий запомнил его. За поступок.
Начальником же отдела изысканий назначили переведенного из подведомственного министерству департамента бывшего начальника районного отделения с многообещающей фамилией – Рубль С.К.