Показалось?

Вдохновлено рассказом С Стран
«Подметая опадающие листья...»
http://www.proza.ru/2007/04/05-11

Подметая опадающие листья… С Стран

На краю вселенной сидел состоявшийся писатель. Он болтал ногами в пустоте и привычно-профессионально размышлял о своей значительности.
"Что же, - неторопливо думал он, - меня знают все - и стар и млад, меня изучают в учебных заведениях, меня уважают собратья по перу, у меня три десятка разных премий и четыре правительственные награды, а в городе, где я родился и вырос, мне поставлен памятник - так что же, велик я?" - прямо спросил себя писатель, и так же прямо ответил, - "Да, велик."
Он наклонился и посмотрел вниз: под его ногами вселенная мерцала маленькими звёздочками, и от этой маленькой вселенной под ногами, величие ощущалось ещё более явственнее...
"Что же, - опять подумал писатель, - я отдал этому миру всё, что у меня было, я питал и взращивал его, чтобы он произрастал и развивался, укреплялся и расцветал - разве же все эти знаки уважения не заслужены мною по всей правде и истине, разве же не заслужил я по трудам своим почтения к своему имени, и разве предосудительно мне теперь отдохнуть от дел своих, чтобы побыть в покое и одиночестве?.."
"Пусть другие теперь попробуют, - ровно, без сбоев, продолжала своё течение мысль, - пусть взвалят на себя эту ношу просветителя умов, водителя душ - пусть напрягутся плечи, согнутся выи, быстро прибегут, скажут - пойдём, помоги!"
"Эх, чуствую, недолго длится покою моему," - как-то не совсем убедительно вздохнул писатель. Он ещё немного посидел просто так, потом немного просто так поболтал ногами, потом наклонился и ещё раз посмотрел на мерцающую внизу вселенную. "Наверное, уж бегут вовсю, - мысль интонационно акцентировала надеждой, - небось, наперегонки торопятся - кто первый доложит, падают, поди, спотыкаются, чего доброго, зашибутся ещё..."
Писатель ещё посидел просто так. Край вселенной начинал понемногу наскучивать... В очередной раз наклонившись к подножной вселенной, он обнаружил, что её мерцание уже не так ясно видимо, как некоторое время назад и что вся она отделена от него подобием какого-то лёгкого тумана. Это неожиданное и не вполне понятное наблюдение отозвалось в нём ясно ощутимым чуством тревоги: "Да что же они все, сквозь землю провалилсь что ли, - не идущими к случаю привычными категориями мыслил писатель, - я сам за это время два раза сбегал бы сюда и обратно..."
Писатель подождал ещё немного. Просящие не появлялись. Потом ещё немного. Просящие не появлялись упрямо. Потом ещё совсем чуть-чуть и ему стало окончательно ясно, что никто за ним не придёт...
"Вот, значит, как," - взялась исполнить главную партию обида, - "воот значит как, за все мои труды, за все старания - сиди тут теперь один, позабыт-позаброшен, и не вспомнит никто, и доброго слова мне уже сказать некому," - обида пела во весь голос, картинно, с надрывом, чтобы дошло до последних рядов, - "разбежались, поди, все по пивнушкам, пиво хлещут без зазрения совести..."
Очень ярко вдруг представилась бутылка пива, и не то чтобы там какая дорогая, исключительная - обычная, самая дешёвая бутылочка, у которой открываешь крышечку - "шпок", и сразу лёгкое - "шшш", и наливаешь в стакан, и пенится...
"Да что же это я, - прямо-таки ужаснулся писатель, - сижу здесь один, как перст, а там жизнь, понимаешь, ключом бьёт... " "Сам пойду," - решил он и прыгнул вниз.
К его удивлению, он никуда не полетел, и никуда не упал, он очутился по щиколотки в какой-то вязкой субстанции, и через неё покинутую им вселенную, к которой он собирался вернуться, почти совсем уже не было видно. Писатель ужаснулся: он знал, что между великими и вселенной всегда возникает стена, но никогда ещё не ощущал этого так явственно...
"Да сдались мне все эти награды с регалиями,- закричал он и подпрыгнул на месте, пытаясь с налёта продавить непропускающую его вязкость, - да пропади оно пропадом, это общественное положение, да пусть оно всё катится, куда подальше - жить надо, просто надо жить!.." Подпрыгивая и подскакивая, он понемногу погружался в густоту: сначала по колени, потом по пояс, по плечи и, наконец, погрузился с головой. Вязь продолжала сгущаться на глазах, она походила уже на хрупкий лёд, не отпускала, царапалась, рвала одежду, но всё же - он успел выбраться из неё, прежде чем она закостенела окончательно.

С блуждающим взглядом и взлохмаченными волосами оборванный и счастливый писатель шёл домой по знакомой улице...
Он не вернулся в старую жизнь, он устроился дворником в ЖЭК, а через неделю в местной газете появились удивительные стихи под псевдонимом "Радостный". Люди покупали газету, читали стихи и улыбались, и спрашивали друг друга:"Вы не знаете, кто это - Радостный?", - и никто ничего не знал, и никто не был с ним даже знаком - а Писатель подметал тротуар, и ничего никому не рассказывал...

Конец.


ПОКАЗАЛОСЬ?... Элисс

…"шпок", и сразу лёгкое - "шшш"…. Повторился легкий звук, где-то, совсем рядом. Писатель оглянулся. Рядом никого не было.
- Вы меня не видите? – услышал он тихий женский голос.
- Нет…
- Что? Совсем, совсем? – повторил голос.
- Нет. – выпустив клубочки дыма, повторил Писатель.
И, тут… дымок начал кружиться, складываясь в очертания. Это, ЧТО-ТО было похоже на человека, скорее на женщину, как показалось ему.
Свеча, одиноко стоявшая на стойке бара выхватывала голубоватые линии из темноты, окрашивая их, то в оранжевый, то в желтый оттенки…то, вновь разбивала свет для доступа легкой голубизны, переходящей в белый прозрачный цвет. Дымок рассеялся, и образ растворился в глубине пивнушки.
Он затянулся глубже, и выдохнул еще раз… Силуэт начинал прорисовываться, и становился четче…
- Теперь вижу. Или, скорее, думаю, что вижу. Ты кто? – спросил он, всматриваясь в пустоту.
- Я? Ангел! – ответил ему голос, в котором, едва различимо, слышалась улыбка.
- Аааа! Так, ты со мной оттуда слетела? - Он ткнул пальцем вверх, показывая направление пути, по которому недавно прибыл.
- Я там бываю. Но, живу я здесь – мягко, но уверенно отвечал голос.
Писатель затянулся еще раз, желая обнаружить объект беседы… Однако, выдохнул куда-то в сторону…
- Я хотел бы видеть тебя, но мне как-то неудобно дышать тебе дымом в лицо. Это возможно?
- Все зависит от тебя. Ты же можешь видеть! Смотри же! Ты видел Небо, значит, можешь видеть и меня. Смотри не глазами… Мыслью! Или, пока ты спускался, снежинки и льдинки поцарапали тебе не только кожу, но и глазки? – засмеялась она.
- Боже мой… где-то я уже слышал этот смех… и даже голос…. Но, где? Мозг усиленно начинал копаться в запасниках… Туда сгружалось то, что когда-нибудь могло пригодиться, но сейчас в этой жизни, несомненно мешало. Переворачивались страницы истории, поднимались страницы будущего… Где же Это? Мозг, расшвыривал в стороны, какие-то обрывки мыслей, какие-то мелкие события, какие-то нерешенные кроссворды картинки. Он искал звуки… - Скажи еще что-нибудь! – попросил Писатель.
Он хотел еще раз услышать то, что искал…
- Не сегодня! Как-нибудь, в другой раз… - услышал он. И, помни, чтобы увидеть, не обязательно иметь хорошее зрение. Важно раскрыть Зрение Сердца….
Он задумался над ее словами… Мысли, все так же шарили по закоулкам памяти. Взгляд купался в темноте прокуренного помещения… Свеча догорала и начала чадить…
- Ты где? – шепнул Писатель в темноту…
Гул голосов, стук открывающихся и закрывающихся дверей вернули его в Сейчас. Он оглянулся. Прикурил еще одну сигарету и дунул в сторону, откуда только недавно слышал голос, в надежде еще раз увидеть ее… Ни…че…го…. Видать, показалось…
Писатель, засунул руку в карман. Отыскал там мелочевку и бросил ее на стойку….
Взгляд упал на блестящую поверхность столешницы…
Рядом с ним стояла вторая откупоренная бутылка пива, наполненный до половины бокал и… белое перышко….
- Показалось?...

Не конец…