Сказки Русского Духа. 21. Тот Свет

Вынырнув из тумана, Царевич с удивлением обнаружил, что это всего лишь маленькое облачко, таящее прямо перед его глазами. А сам он сидел на коне мирно стоящем на земле.
- Я что, проспал что-то? Или мы опять вынырнули из этого маленького облачка?
- Не мы, а ты, Царевич. Я давно поджидаю тебя здесь, пока ты закончишь бродить в лабиринтах своих переживаний.
- А разве ты не был там со мной?
- Был, конечно. Но я лишь подыгрывал тебе, чтобы вывести тебя наружу.
- И где мы теперь? – Царевич с опаской посмотрел по сторонам.
- На втором этаже Терема, - невозмутимо ответил Дух, - на Востоке. Это место люди еще называют «тем светом». Идем, тебя, кажется, уже встречают.

Тут Царевич заметил стоящую невдалеке многочисленную группу людей. Не осознавая почему, Царевич направился к ним. Какая-то неумолимая сила тянула его к этим людям. Что-то родное и теплое угадывалось в их лицах. И только подойдя ближе, Царевич вдруг понял, что его встречают самые близкие, родные и любимые ему люди, которых когда-либо он встречал и которые уже давно ушли из земной жизни. Тут были и те, кого в этой жизни он не знал, но они тоже были очень близки ему. Это те, кто был ему попутчиком в других жизнях, – догадался Царевич.

В глазах встречающих светилась любовь и понимание. Казалось, они видят его насквозь и принимают со всеми его глупостями, недостатками и грехами. Как только Царевич осознал это, его захлестнула огромная волна стыда, он чувствовал себя перед ними абсолютно голым. Перед ним мгновенно пронеслись все его недостойные поступки, и даже мысли и желания, ведь все это было для них как на ладони. Царевич не знал, куда деться от стыда.

- Не ерзай, - одернул его Дух, - посмотри, ведь и ты их видишь насквозь. Здесь все друг для друга открыты в своих желаниях, мыслях, поступках. Укрыться или утаить что-либо тут просто не возможно.

Царевич снова взглянул в глаза встречающих, и не увидел ни единой капли осуждения. Взгляд их был открыт, приветлив и наполнен любви. Царевич действительно видел каждого насквозь, как и они его. И ему стало легко как никогда. Он впервые почувствовал, что может быть самим собой. Теперь не надо было беспокоиться о сокрытии чувств, желаний или мыслей своих и поступков. Он впервые узнал, что такое свобода. Он испытал счастье, равного которому еще не знал.

- Я люблю вас! – закричал он и бросился в объятия встречающих.
Бурная радостная встреча и неподдельный интерес к вновь прибывшему. Да и сам Царевич живо интересовался судьбою каждого из встречающих его. Эмоциям не было предела. Царевич даже не заметил того, откуда вдруг он вспомнил этих людей. Ему казалось, что он всегда знал и помнил их. Теперь они вместе восторженно обсуждали, какие приключения у них были в совместных жизнях, и чем они намерены развлечься дальше. Каждый делился своими ощущениями и переживаниями. Дошла очередь и до Царевича. Он увлеченно рассказывал о своей беззаботной и романтичной жизни на Земле. Но как только речь дошла до того, как он завершил свое пребывание там, Царевич вдруг вспомнил, для чего он пришел сюда. Его сразу же поразило отношение окружающих и его самого к жизни на Земле. С одной стороны, бурная эмоциональная увлеченность тем, что происходило там лично с каждым из них, а с другой – полное безразличие к судьбе других обитателей покинутых ими миров. Создавалось такое впечатление, что на Землю они отправлялись как на какой-то аттракцион или в туристическое приключение.

Все уже обсуждали будущие свои путешествия, а Царевич вертел головой в поисках своего коня. Тот мирно стоял неподалеку и с нескрываемой иронией наблюдал за Царевичем.
- Что все это значит? – спросил его Царевич, оставив своих друзей и родственников.
- Страсти, - невозмутимо ответил ему Дух.
- Какие еще страсти? – недоумевал Царевич.
- Которые упорядочивают образы Юга. Заметил, здесь все уже не так расплывчато и неопределенно, как на первом этаже? Мир приобрел какую-то направленность и осмысленность. Направленность эту придают ему человеческие желания и эмоции. Ощущения счастья и страдания, удовлетворенности и разочарования, ярости и отчаяния. Но королем всех страстей является страсть обладания. Все это тоже образы, но человек использовал их, чтобы привести в порядок другие образы. Не все конечно, только ничтожно малую их часть, но достаточно, чтобы собрать относительно устойчивый мир на Земле. Остальными пришлось пожертвовать. Но не совсем. Чтобы и они смогли принять участие в формировании полученного таким образом мира, использовали еще один особый организующий образ. Время. Все на этой стороне света привязано ко времени и страстям.

- Что-то я не пойму, как страсти могут собирать мир.
- Посмотри вон туда. Видишь, два мальчика на берегу реки собирают цветные камешки. Один мальчик, найдя камешек, восхищенно любуется им, рассматривая на солнце. Но, заметив в воде другой, бросает этот и уже так же восхищается новой находкой.
- Да, он всецело отдается созерцанию красоты!
- Совершенно верно. А что второй? Он тоже любуется найденным камешком. Но в отличие от первого он не полностью отдается восприятию, часть его внимания постоянно связана с эмоциями и желаниями. Желание сохранить пережитое ощущение красоты заставляет его отложить камешек в сумку. Им руководит страсть к обладанию. И в своей сумке он, сам того не зная, собирает новый мир. Мир отобранных им камешков, который будет меняться по мере того, как он будет подкладывать в сумку все новые и новые камешки.
- Я понял! – воскликнул Царевич, - Первый мальчик это Юг, второй – Восток.
- Люди Востока регулярно отправляются на Юг в поисках новых ощущений, чтобы удовлетворять свои страсти. Такова природа этого мира. Еще одна его особенность, это потребность друг в друге. Страстей в одиночестве не бывает, для них требуется общество себе подобных. Поэтому люди этого света вытаскивают из забытья тех зацикленных в своих ощущениях несчастных, которых мы видели на Юге.
- Теперь я понимаю, почему они так безразличны к судьбе тех миров, которые они посещают на поверхности Земли. Для них это всего лишь полигон для удовлетворения своей страсти к новым ощущениям.
- Совершенно верно.
- А как же быть мне? Что, Русь моя, всего лишь полигон? – в голосе Царевича слышалось отчаяние.
- А это решать только тебе, Царевич, - молвил Дух в ответ.
- Нет, я не хочу видеть в Руси только полигон для развлечения. Я верю в ее особое предназначение! Я докажу это!
- Тогда вперед!