Весенний синдром

 ВЕСЕННИЙ СИНДРОМ
Наступила вторая половина апреля. Весна была во всём: в набухающих почках и первых зелёных ростках, в лёгкости и стремительности движений, освободившихся от зимней одежды людей, в свежести первого зноя молодого солнца, в радости ожидания утоления просыпающихся новых чувств и желаний.
Вадим ощущал эту шестнадцатую весну каждой молекулой, наливаясь зрелостью и мощью…Избыток сил требовал острых ощущений. Душа искала риска, борьбы, спора и столкновений…Когда он шёл, ему казалось, что он подпрыгивает. Утром он не вставал с кровати, а вскакивал. Что-то должно было произойти!
Вадим жил с матерью и младшим братом в большом старом четырёхэтажном доме, на втором этаже.
Часам к 11 утра он закончил домашнее задание (а учился он на второй смене, в 9 классе) и решил подняться к своему однокласснику на четвёртый этаж. Шагая через ступеньку, Вадим поднялся на нужный этаж, остановился и…почему-то выглянул в боковое окно лестничной клетки. Окно выходило на заднюю часть дома, на длинный, узкий, захламлённый двор. С балкона и окон заднего фасада здания открывался вид на, заваленную старыми ящиками и мусором, площадку перед метизной фабрикой, ограждённую бетонным забором и колючей проволокой. Этот узкий двор между домом и бетонным забором называли «закоулиной».
На балконе четвёртого этажа, недалеко от окна, в которое выглянул Вадим, на лёгкой раскладушке принимала весенний загар молодая женщина в открытом узком купальнике алого цвета.
…Два раза в году женщина становится привлекательней, чем обычно. Это происходит весной, когда она сбрасывает надоевшие зимние одежды и надевает лёгкие короткие платья, обнажаясь, истосковавшись по солнечным лучам, сверкая белизной кожи и притягивая взгляды. И осенью, когда, облачаясь в приготовленные за лето одежды, женщины прихорашиваются, скрывая за новыми модными нарядами недостатки своей фигуры, либо, наоборот, подчёркивая с их помощью свою красоту и стройность.
Стояла ранняя весна. Женщина лежала лицом вниз, опершись лбом на, согнутые в локтях и сложенные одна на другую, руки. Её чёрные волосы были собраны на затылке в тугой узел.
Гладкая, без выступающих лопаток, спина была обнажена, алые узкие трусы купальника туго обтягивали бело-розовое тело, вдавливаясь краями в округлые формы. Стройные ноги с полными икрами были чуть раздвинуты и маленькие розовые круглые пятки слегка шевелились.
На фоне унылого пейзажа закоулины и, заваленной почерневшими деревянными ящиками, площадки метизной фабрики почти обнажённое, красивое женское тело смотрелось, как драгоценный прекрасный камень, обнаруженный вдруг старателем в грязной пустой породе.
Вадим не мог оторвать глаз. Он смотрел на молодую женщину и думал, кто бы это мог быть. В этом доме он знал всех жильцов.
Женщины каким-то образом чувствуют мужской взгляд. Видимо, наши глаза излучают какую-то энергию. Девушка, лежавшая лицом вниз, вдруг повернула голову вбок, и Вадим тотчас узнал её. Это была Наташка или Натка, как её называли во дворе, девушка, годом моложе Вадима.
Лицо Натки покрывали сплошные веснушки, хотя на плечах и на спине не было ни пятнышка. Она всегда носила косички; посреди головы белел ровный пробор и тугой узел волос на затылке делал её со спины неузнаваемой. Вадим и предположить не мог, что под коричневой школьной формой скрывается такая красивая фигура.
С Наткой у него сложились довольно странные отношения. Вообще-то он мало обращал на неё внимание. Ну, обычная девчонка, соседка, тем более, учится на класс ниже.
- Привет!
- Привет!
И разошлись.
Но с некоторых пор что-то изменилось.
В начале зимы Вадим увидел как-то, что незнакомы парень во дворе остановил Натку, которая шла со школы и что-то требовал от неё, угрожая. Не заступиться за соседку Вадим не мог. Он подошёл и отогнал незнакомца.
С тех пор Натка, проходя мимо, бросала на Вадима лукавый взгляд, сверкая чёрными глазами, а ходила она быстро, едва касаясь земли, мелькая полными икрами.
Вадим чувствовал, что Наташка проявляет интерес к нему и сам, естественно, начал интересоваться ею.
И вот, увидев её почти обнажённой и на удивление красивой, он почувствовал, как что-то затрепетало в груди. Острая, тревожно-сладостная волна пробежала по всему телу.
Он вздрогнул и быстро спрятал голову, чтобы Натка его не заметила.
Через несколько секунд он снова выглянул. Наташка лежала в прежней позе – лицом вниз. Вадим вдруг увидел, что от окна к её балкону идёт узкий карниз. Это был даже не карниз, а ряд кирпичей, выдвинутых из стены сантиметров, примерно на 10 убогое украшение заднего фасада здания. Этот ряд кирпичей находился на уровне балконных перил.
В голове вдруг созрел дерзкий план. А что, если перебирая руками по этому карнизу, как по натянутому канату, перебраться на балкон к Натке. Он представил на миг её удивлённо-радостное лицо.
Вадим знал, что это вполне ему по силам. Он был хорошо знаком с турником и брусьями. Его сильные, тренированные мускулы переполняла энергия. Они требовали действия, риска; его тянуло к этой юной, но вполне созревшей женщине. Это притяжение было таким сильным, что Вадим не обращал внимания на смертельную опасность.
Осторожно, стараясь не шуметь, Вадим вылез из окна, ухватился руками за кирпичный карниз и повис над пропастью, прижимаясь к стене правой щекой. Вниз он не смотрел; его взгляд был устремлён вперёд, на балкон, на котором нежилось под весенними солнечными лучами красивое, упругое, ослепительное женское тело.
До балкона было около 4 метров. Вадим начал, цепляясь пальцами за, выступающие из стены, кирпичи, передвигаться вдоль стены. Он пытался пальцами ног на что-нибудь опереться, но стена была совершенно ровной. На миг сердце пронзила какая-то тоска. Это был не страх, а сознание необычности ситуации, ощущение, что под ним пропасть. Но он глянул вперёд и передвинул руки. Ещё раз…ещё раз и ещё раз. До балкона оставалось лишь пол метра. Вот он, вися на одной руке, протянул другую и ухватился за перила балкона, а ногу поставил на бетонную плиту. Всё…Опасный переход закончен.
В этот момент Натка услыхала шум и вскочила с раскладушки. На сонном лице удивление и…не радость, а испуг, откровенный испуг. Она быстро накинула на себя халат. Ослепительное тело исчезло и осталось только её веснущатое, курносое лицо с, бегающими от страха, чёрными глазами. Не сказав ни слова, она быстро шагнула к застеклённой двери, проскользнула в комнату и закрыла дверь за собой на задвижку.
Вадим остался на балконе один. В стеклянной двери, как в зеркале, отражалось его растерянное, скуластое лицо, взъерошенные тёмные волосы, на одежде грязно-жёлтые пятна краски, стёртой со стены.
Делать на Наташкином балконе было уже нечего. Он здесь никогда не был и почувствовал себя непрошенным гостем. Весь энтузиазм и кураж исчезли. Стало тоскливо и неуютно. Вдруг его здесь кто-то увидит и примет за вора!.. Нужно скорей отсюда убраться. Но как?.. Обратно лезть по стене ему не хотелось. Он постучал в дверь:
- Эй, Натка, открой. Не бойся. Я тебя не трону. Я просто уйду.
- Нет, не открою. Как пришёл, так и уходи!
- Ты что, не видела? Я залез к тебе по стене. Это опасно. Можно разбиться. Открой, я просто уйду домой!
- Нет, я сказала тебе, что не открою! Уходи, как пришёл!
 Вадим понял, что говорить с ней больше нечего. Нужно было уходить обратно по кирпичному карнизу. Но теперь было очень страшно. Он невольно глянул вниз. В доме был подвал. И окна подвального этажа выходили в яму под домом. Таким образом, добавлялся ещё один этаж. Это был дом с высокими этажами. Дно подвальной ямы было далеко внизу. Дом старый, кирпичи старые.
«Что стоит такому кирпичу отломиться под моей тяжестью!»
Четыре метра до окна казались бесконечными.
«Как тоскливо на этом балконе. Как я оказался здесь? Как удалось добраться сюда по этим, едва выступающим кирпичам? За каким чёртом я сюда полез? Что мне от неё было нужно? Ничего не поделаешь, придётся лезть по этому карнизу!»
По животу, сверху вниз, пробежала волна холода. Ноги стали ватными. Так страшно ему ещё никогда не было. Колени ослабели и мелко задрожали.
«Другого пути нет! Вот сейчас досчитаю до десяти и полезу. Сюда добрался, кирпичи выдержали, значит, доберусь и обратно. Раз, два, три…девять, десять!»
Он перелез через перила, ухватился за карниз и повис над пропастью.
…Дрожь в коленях исчезла…
Когда он добрался до окна, пролез в него и сел на пол, счастливый и обессиленный, Натка снова появилась на балконе:
- Ну, что? Долез? Живой?!
Вадим не ответил. Она его больше не интересовала.