С заглавными буквами

Наверное, у каждого в жизни иногда появляется Мужчина. Именно так, с большой буквы. Такой Мужчина появился и в Лизиной жизни. Сначала это было "убить время", потом стало повторяться чаще, и встречи приобрели какую-то серьезность и наполнились внутренним Смыслом. Она надевала лучшее белье просто так, на всякий случай, и рассказывала то, чему ее учили в Университете. Ей хотелось, чтобы он думал, что она знает себе цену. О том, что она бесценна, он мог и не догадываться. Ей нравилось ехать на заднем сидении и смотреть в зеркало в его глаза, когда он ведет автомобиль. На светофорах он поглядывал на нее, а она расправляла идеальные складочки на юбке. Ему как-то легко доставалось то, о чем я только могла мечтать, и я разрывалась между своими желаниями того, чтобы она была счастлива и эгоистичного, чтобы она была счастлива только со мной.

А Лизе Москва уже не казалось такой маленькой, и уехать ко мне не было ни времени, ни повода, все как-то утряслось, все эти безумные Письма и Разговоры. И вся наша История вдруг оказалось очень трогательной, но нелепо-детской, незначительной, неумелой и несерьезной.
Однажды вечером я, прождав ее полночи в Интернете вдруг поняла, что она уже не придет. Не придет в Интернет, и не приедет ко мне. Или приедет, но совсем не так, как она приезжала раньше, то есть приедет, но не ко мне уже.

На следующее утро меду нами впервые появилось что-то, что она не захотела рассказывать.

Сначала не было билетов, после – началась сессия и заморочки с работой, а потом она поняла вдруг, она уже больше не мечтает изобрести телепорт.

Я металась среди удаленных контактов, забытых друзей, так и не осмелившись написать ей, понимая все, что она так боялась мне сказать. Не потому что сказать мне было нечего, а потому что она бы не услышала. Когда я перестала общаться со всеми, кто был мне дорог, я просто знала, что дороже ее никого нет, и никому, кроме нее ничего не хотела объяснять.

А она и сама не хотела этой своей влюбленности, которая убивала Нас понемногу, и к которой я, конечно же, не имела никакого отношения одновременно. Никто не понимал, почему так получается, но получалось почему-то очень Больно. А потом вдруг все потеряло смысл, и я осталась без нее, а остаться без нее для меня было намного больше, чем остаться просто одной.

Я перебирала картинки в телефоне, выбирая ту, которую я ей отправлю, с какой-нибудь нелепой подписью. Это было не спасение утопающих, а какие-то слабые попытки скрыть мою истерику, и мою ревность, на которую я не имела права. Она всегда находила для меня пару добрых слов, только скорее, оболочек слов, не наполненных внутренним теплом.

А что же Мужчина? А он влюбился, как мальчик, и несмотря на то, что он был просто эпизодом во всей этой истории с поездами и расставаниями на вокзалах, он оказался самым главным.

А я осталась в стороне, закусывая до крови губы, пытаясь забыть ее Взгляд и всю эту неимоверную важность. А главное то, что она говорила, что я лучше любых мужчин. Любых, кроме Одного, как оказалось.

Самое поразительное во всей этой истории это то, что она является доказательством того факта, что больше всего на свете мы любим самих себя. Потому что в ту ночь, когда в первый раз за все это время мы не поговорили, я поняла, что такое Страх. И страшно мне было за себя. Я только начинала учиться быть Взрослой.