Аделина и психолог

 Аделина и психолог.
 
 * * *

Григорий Александрович Соболев возвращался из Челябинска с похорон матери. Он сидел у иллюминатора и невидящим взглядом смотрел вниз на проплывающие картинки. Все, что было там, напоминало раскиданное содержимое маминой коробки для рукоделия - крыши домов, словно рассыпанные блестки, реки, как тонкие ленточки, леса и поля, как куски разноцветной материи – все это проплывало под ним, но Григорий Александрович ничего не замечал. Перед глазами стояло лицо матери, которую он не видел почти десять лет. Чувство безысходности и вины переплелись в единый толстый канат, который душил и не давал вернуться к повседневной жизни московского врача-психолога, наполненной событиями и эмоциями. Как теперь работать Григорий Александрович не понимал. Психолог не может замыкаться на своих проблемах, он должен жить чужими, вникать, думать, чувствовать, а Григорий Александрович был уже не молод, недавно ему стукнуло пятьдесят шесть. Никто не знает, чем измеряется успешность психолога, то ли количеством пациентов, то ли величиной гонораров, то ли профессиональным результатом, то есть, числом людей, которым стало легче жить на свете. В любом случае, всего этого у Григория Александровича было в достатке.

Они познакомились в самолете. Она сидела через два кресла от него в среднем ряду. Сидела и наблюдала, а потом просто подошла и сказала: « Молодой человек, не могли бы вы уступить мне место у окна?» Он даже не понял, откуда идет звук. Просто что-то инородное стукнуло по черепной коробке, причинив боль, будто от тупого удара.
- Молодой человек, не могли бы вы уступить мне место у окна? – звук повторился.
- Что, простите? – Григорий Александрович обернулся и поморщился – боль снова пронзила мозг.
- Ну, сколько ж повторять можно, - молодая красивая девица плюхнулась рядом с ним.
- Простите, я не расслышал.
- Я говорю, что не могу сидеть в среднем ряду в самолете. Мне душно и плохо. Я подумала, что вы джентльмен, и уступите даме место, – девица хмыкнула и улыбнулась ярко накрашенными губами.
- Я уже давно не молодой человек, и отнюдь не джентльмен, я психолог, - Григорий Александрович говорил как будто через силу, - И, как психолог, могу вам сказать, что вы явно ошиблись. Если вы ищете приключений или мужчин для спонсирования вашей насыщенной жизни, то вы обратились не по адресу. Кроме того, свободные места у окна в достаточном количестве находятся в хвостовом салоне, - он отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Девица просто молча встала и ушла.
«Неудобно получилось, - отстраненно подумал Григорий Александрович, - девушка хотела познакомиться, а я так примитивно нахамил. А может, я действительно понравился ей? Хотя, конечно, для психолога моего возраста это очень глупые мысли. Просто я не в форме».

 Аделина.

«Лететь еще целых полтора часа. Я дожму тебя, психолог» - с этой мыслью Адиля Халидуллина плюхнулась обратно на свое место. Она всегда получала то, что хотела. Еще с детства она ставила себе цель и добивалась ее любым путем. Сейчас цель была неясна ей самой. Сначала просто взгляд упал на приятного интеллигентного мужчину, потом подвернулся случай попытаться завести знакомство – его соседи, одинаково толстые мать и дочь, пыхтя и отдуваясь, выбрались из кресел и отправились гулять по салону самолета. После неудачной попытки знакомства ее просто начала разбирать злоба и азарт охотницы. Кроме того, до сих пор немногим удавалось так грубо и однозначно отшить красавицу Адилю. Такого она простить не могла.
Она с самого детства ненавидела свои имя и фамилию. Мать ее была русской, а отец – татарин. Нечастое сочетание. Она была старшей, и поэтому, ее, конечно же, назвали в честь бабушки по папиной линии – Адиля. Родители звали ее Диля, в школе называли кто Адиля, кто Адя, кто просто «татарка». Фамилия просто вызывала отвращение. Каждый раз, когда учителя вызывали ее к доске по фамилии, внутри все переворачивалось от злости. Кроме того, ее родные – покорная, бессловесная мать, которая вечно сидела дома и обслуживала мужа, отец, угрюмый работяга-метростроевец, плаксивая младшая сестра-подобие матери, постоянно раздражали Адилю. Она считала, что малогабаритная квартира в панельной девятиэтажке спального района Москвы – это не ее уровень. Она заслуживала большего. Намного большего. Она поставила себе цель – уйти из дома, чем раньше, тем лучше…
Адиля вышла замуж в 17 лет. Однажды она пришла домой и сказала отцу, что беременна. Он кричал всего несколько минут, а потом просто открыл дверцу шкафа, сгреб в охапку вещи дочери и швырнул в окно, а ей тихо произнес: «Это слишком большой позор. Уходи!» Конечно, Адиля примерно чего-то похожего и ожидала. Она намеренно сделала это тогда, когда матери не было дома. Хотя, тихая и бессловесная мать, всю жизнь во всем подчиняющаяся властному отцу, ничего бы не смогла изменить в данной ситуации, да и не попыталась бы. Расчет был точным во всех отношениях – беременная шестнадцатилетняя девушка, которую выгнали из дома, просто обязана была вызвать жалость и чувство ответственности у потенциального мужа, который, может, и не догадывался об этом, но обречен был им стать. Таких ценных «кадров» просто так из рук не выпускают. Так, Адиля Халидуллина приобрела фамилию Вольская. Чуть позже открылось, что никакой беременности не было и в помине. Адиля плакала, говорила, что сама ничего не понимает, умоляла мужа отвести ее к врачу. Она убивалась по возможно погибшему ребенку, клялась, что чувствовала свою беременность всем телом и душой, и сердобольный, влюбленный муж, Андрей Вольский, в конце концов, отправил свою бедную женушку отдыхать на месяц в Ялту. «Сколько всего свалилось на несчастную мою девочку!» - говорил он своей матери, а та только молча качала головой. Она никогда не возражала сыну. Всегда все решения в жизни он принимал сам.
 Для завершения поставленной задачи, Адиля придумала себе другое имя – Аделина. Звучало странно и необычно, так же необычно, как ее настоящее имя, но вызывало совершенно другие ощущения – собственной силы и исключительности. Теперь Аделина Вольская была свободна от отца-тирана, от бессловесной матери, прилипчивой младшей сестры и от ненавистного имени. Теперь с прошлой жизнью ее связывало только отчество – Рифатовна, но по отчеству ее, слава богу, пока никто не звал. Она была замужем за успешным молодым человеком, который был старше ее на 12 лет и поэтому уже достаточно прочно стоял на ногах, они жили в отдельной квартире и ни перед кем не отчитывались. В семнадцать лет она получила все и сразу, поэтому твердо решила для себя, что так будет всегда. Самое главное – это тонкий расчет!
В Ялте она познакомилась с молодым и симпатичным дагестанцем Аликом. Он работал таксистом, интеллектом не блистал, но был замечательным любовником. С тех пор каждый год Аделина на месяц ездила в Ялту. Так продолжалось долгие годы. Сейчас Аделине было 28.

 Соболев и Марго.

Маргарита Филипповна Янушкина стояла в студии и ждала эфира. У нее безумно болела голова. Постоянно кто-то подходил, о чем-то спрашивал, что-то говорил. Ей было ни до чего. Скорее бы закончился эфир. Сегодня отсняли уже три передачи. Осталась последняя. Маргарита Филипповна была ведущей известного и одного из самых популярных ток-шоу на телевидении «Доступно всем». Конечно, название было не очень удачным, но Маргарита была настолько опытна и профессиональна, что любой промах, минус, заминка или просчет терялись на фоне ее естественности и способности располагать к себе миллионы людей.
Она была на десять лет моложе своего мужа – Григория Александровича. Они познакомились, когда он был никому не известным психологом и, несмотря на два высших образования, влачил жалкое существование, живя вдвоем с матерью в однокомнатной квартире пятиэтажного дома на окраине Челябинска. Она же, напротив, была уже успешным и известным тележурналистом, хотя, на тот момент, еще не имела собственной передачи, а скакала из проекта в проект. Он приехал в Москву на международную конференцию психологов. В заключительный день, гости были приглашены на спектакль в театр оперы и балета. Они случайно оказались на соседних местах в зрительном зале. Разговорились. После спектакля он пригласил ее в номер гостиницы. В ответ она рассмеялась звонким, почти детским смехом и выдвинула встречное предложение поехать к ней домой. Он был изумлен красотой ее машины, роскошью ее огромной квартиры в центре Москвы. Он не уехал в Челябинск на следующий день, не уехал и через неделю. Спустя месяц, он съездил в родной город, забрал кое-какие вещи, зашел на работу, хотя этого он мог бы и не делать – месяц отсутствия – хороший повод для увольнения без выходного пособия. Он попрощался с матерью, сказав, что женится и будет жить в Москве. Он обещал скоро приехать, но так и не приехал. А она ждала его. Десять лет…
 
 Аделина.

Аделине всегда нравились интеллигентные и в то же время решительные и уверенные в себе мужчины. Ей надоели злобные тираны, каким был ее отец, сексуальные тупицы, подобные Алику из Ялты, и влюбленные хлюпики. Особенно раздражали последние. Таким был ее муж. За все семь лет, которые они прожили вместе, он так и не перестал любить, и, самое противное, доверять ей. Аделина всегда делала все, что она хотела под его носом, а он только улыбался и выполнял любой ее каприз.
Выскочив замуж в семнадцать лет, Аделина так и не приобрела профессии. Первое время она сидела дома и скучала. Муж работал, он был достаточно успешным программистом и обслуживал огромное количество фирм, предприятий и организаций. Свободные, квалифицированные специалисты были в цене, поэтому дома он появлялся редко, за женой не следил, но любил ее, и, поэтому, исполнял любое ее желание. Аделина в школе училась неплохо, но делать ничего не умела и не любила. Заводить детей ей тоже абсолютно не хотелось, поэтому первые три года, после свадьбы, она валялась дома перед телевизором, гуляла по магазинам и кафе, посещала солярии и косметические салоны.
 Однажды, спустя три года после окончания школы, она встретила на улице свою бывшую одноклассницу. Та цвела и пахла. Она сообщила Аделине, что выскочила замуж за известного стилиста и стала администратором сети парикмахерских и салонов красоты. Это было слишком. Аделина решила действовать. Конечно, роль администратора ее не устраивала. Она очень четко осознавала, что подруга рано или поздно надоест модному стилисту, и он пошлет ее далеко и надолго, а точнее, навсегда, и останется она одна без гроша в кармане и крыши над головой. А возвращаться к плохому после хорошего, ой, как тяжело. Аделине идея с салоном красоты понравилась. Она не знала с чего начать, но потом мысль родилась как-то сама собой. Она осторожно выяснила у мужа, нет ли, случайно, среди его знакомых или клиентов людей, связанных с парикмахерским или ресторанным бизнесом, объяснив это своим горячим желанием пойти работать именно в эту сферу деятельности. Выяснилось, что такие имеются. Аделина подробно расспросила и разузнала все, что могла обо всех возможных контактах и остановилась на господине Белове, успешном шестидесятилетнем бизнесмене. Он был владельцем целой сети салонов красоты, саун, ресторанов и фитнесс-центров. На корпоративной вечеринке одной из этих фирм, куда, по обыкновению в качестве почетного гостя, был приглашен ее муж, Аделина появилась в образе королевы. Андрей, увлеченный в жизни только программами, алгоритмами и сайтами, никогда не ходил на подобные мероприятия, но в этот раз не смог отказать умоляющей любимой жене. Через пару месяцев Аделина стала администратором двух салонов красоты и vip-сауны, а через год и полноправной владелицей одного из салонов. Господин Белов, влюбившись, как мальчишка, преподнес этот подарок своей возлюбленной ко дню рождения. Конечно же, все было тщательным образом оформлено.

 Соболев и Марго.

Маргарита Филипповна вышла замуж за Григория Александровича по двум причинам. Во-первых, он был симпатичный, умный интеллигент, кроме того, приятный собеседник и хороший друг. С ним всегда интересно и всегда будет, о чем поговорить, с ним можно будет поспорить и посоветоваться на любую тему. А во-вторых, Маргарита понимала, что она сделала слишком много, вытащив из болота немолодого одинокого врача, который ничего в жизни не видел, и не увидел бы, если бы не она. Она дала ему все – жизнь в столице, статус, имя, деньги, связи, карьерный рост, не говоря уже о шикарных бытовых условиях. Маргарита была уверена, что его благодарности на ее век хватит. А благодарный мужчина для женщины после сорока – это величайший подарок и большая редкость в нашем мире, если, конечно, вообще существует такое понятие, как благодарный мужчина.
Маргариту с детства звали МаФиЯ. Ей безумно нравилось это прозвище-симбиоз ее имени, отчества и фамилии Янушкина. Когда они решили пожениться, Марго сказала Григорию: «Я ни за что не поменяю свою фамилию, мне слишком дорого прозвище МаФиЯ. К сожалению, не судьба». Их брак был скорее дружеским союзом, нежели чем-то еще. Маргарита не собиралась заводить детей. На момент замужества ей уже исполнилось тридцать шесть. Григорий тоже был холостяком, не привыкшим к пеленкам, соскам и бессонным ночам, поэтому вопрос о детях отпал сам собой, так и не возникнув. Маргарита была пробивной и уверенной в себе. Через год после тихой свадьбы, которую отметили вдвоем в дорогом ресторане, Григорий Александрович был уже известен в довольно широких кругах. Маргарита вращалась в мире политики и шоу-бизнеса, там многие пользовались услугами разных специалистов. Это было то ли модно, то ли престижно, то ли подчеркивало какой-то статус... Маргарита рекомендовала всем и везде хорошего психолога Григория Александровича Соболева, не афишируя, однако, их семейных связей. Буквально, через несколько месяцев, он стал обрастать знакомыми и клиентами. В его профессиональном уровне никто не сомневался. Он многим помогал, и это было очевидно.

 Аделина.

Как и все дети, в соответствующем возрасте Аделина ходила в детский сад. Тучная молодая воспитательница ее группы терпеть не могла детей. Она работала в саду, чтобы быть поближе к собственному сыну, такому же тучному и вредному. Мальчик постоянно дрался с другими детьми, ломал игрушки и плевался компотом. Аделина его ненавидела. Однажды он ударил ее ложкой по голове. Аделина заплакала, но воспитательница прикрикнула на нее и произнесла единственно возможную в данном случае фразу: «Сама виновата!» Аделина решила, что должна отомстить. Во время тихого часа она лежала и ждала удобного момента. Воспитательница восседала на своем стуле и смотрела куда-то вдаль пустыми тусклыми глазами. Минут через десять она вышла из помещения. Вероятно, заскучав в одиночестве, женщина решила поболтать с подругами из соседних групп. Аделина, поймав момент, выскользнула из спальни и побежала на кухню. Она достала чашку, налила в нее воды, а затем пробралась обратно в спальню. Сын воспитательницы спал, посапывая, и положив руки под щеку, как и положено примерному ребенку-детсадовцу. Аделина отогнула краешек одеяла и стала медленно лить воду прямо на кровать обидчика. С соседней кровати поднялась чья-то голова, но вытянутый вовремя кулак заставил ее лечь обратно и затихнуть.
Когда закончился тихий час, оказалось, что сын воспитательницы – примерный во всем ребенок, как принято было считать, намочил кровать. Дети хохотали и показывали на него пальцем. Наконец-то, они смогли законно оторваться на противном мальчишке. Ребенок ревел. Воспитательница рвала и метала. Ведь она всегда строго наказывала детей за подобные провинности. Теперь она была поставлена в тупик.

Когда Аделина училась в девятом классе, ей несправедливо поставили двойку по химии. Она была уверена в этом. Немолодой учитель проработал в школе лет тридцать пять, поэтому был заражен неизлечимой учительской болезнью – патологической неприязнью к детям школьного возраста. На уроках он постоянно пил «Нарзан», чтобы промочить горло, пересыхающее от постоянных визгливых криков на обнаглевших учеников. Конечно же, те тоже в долгу не оставались, поэтому к учителю прочно прилепилась кличка Нарзан. Однажды, во время очередной лабораторной работы, Аделина перепутала какие-то жидкости, опыт не получился, а преподаватель не дав возможности переделать его, поставил ей неудовлетворительную оценку. Кроме того, он при всем классе обозвал ее тупицей, и начал отчитывать, стуча руками по столу и брызгая слюной. Он трясся и вопил: «Я научу тебя химии! Я заставлю тебя распознавать реактивы! Я заставлю запомнить, что нельзя путать жидкости!» В довершении всего, от переизбытка эмоций, пожилой химик с силой бросил стакан с недопитым «Нарзаном» об пол. Аделина затаила злобу. Никто не имел права называть ее тупицей, тем более, этот выживший из ума старикашка. Через пару недель, после этого случая, Аделина дежурила в кабинете химии. В лаборантской обычно не убирались, но Аделина зашла туда. Конечно же, не для того, чтобы вымыть пол. План мести был выработан заранее, но сегодня представилась замечательная возможность осуществить его. Аделина медленно обвела взглядом все полки с колбами, в которых хранились реактивы. Она нашла нужную надпись…
На следующий день урока не было. Вместо этого в класс вошел директор школы и сообщил, что учитель химии в больнице. Как позже выяснилось, бедный пожилой преподаватель просто перепутал две одинаковые бутылки. В одной была минералка, в другой – серная кислота. Почему серная кислота хранилась в бутылке от «Нарзана», было неизвестно. На бутылке даже была наклеена облезлая этикетка с надписью H2SO4. Скорее всего, преподаватель забыл или не обратил внимания, что поставил «Нарзан» на полку с реактивами, а серную кислоту на свой рабочий стол. Конечно же, такое хранение опасных реактивов было грубейшим нарушением техники безопасности, ведь содержимое злосчастной бутылки могли случайно выпить школьники. Конечно, им не место в лаборантской, но кто же их проконтролирует, этих детей? Аделина слушала директора и удивлялась сама себе. Никакой жалости, никаких раскаяний. Да, бедный учитель в коме. Он теперь вряд ли встанет, он никогда не сможет сам есть и говорить. Ай-ай-ай, учитель, а не сумел распознавать реактивы! Нельзя путать жидкости!
Через неделю преподаватель умер. Конечно же, было заведено уголовное дело, ленивые опера приехали в школу, поговорили с учителями и с детьми, написали пару бумажек и уехали. Следствие пришло к выводу, что произошел несчастный случай, так как учитель плохо видел, а, кроме того, в последнее время он был очень нервным и раздражительным. На том дело и закончилось. После смерти старого преподавателя, Аделине стало немного не по себе. Конечно, она не ожидала такого поворота. Она хотела наказать, но не убить! Надевая резиновые перчатки, переливая кислоту в пустую бутылку от «Нарзана» и, переклеивая этикетку, она не думала о том, чем может закончиться ее маленькая детская месть. Она знала, что разбавленная серная кислота не имеет запаха, но не представляла масштаба возможных последствий. Но вскоре образ преподавателя смылся из ее памяти, и жизнь потекла по своему руслу.

В пятнадцать лет Аделина начала курить. Наверно, не существует в мире подростка, который не прошел через этот способ самоутверждения. Конечно, речь идет о нормально развивающихся, в меру умных, в меру испорченных улицей детях. Однажды, смачно затягиваясь очередной сигаретой в компании друзей, Аделина увидела свою младшую сестру Галию. Та уверенно шагала по улице с подружками.
- А, Дилька, ты что куришь? – Галия удивленно остановилась. Ей было только одиннадцать, поэтому она пока не понимала всей прелести и крутизны курения в подворотне.
- Это не твое дело, - Огрызнулась Аделина.
- Я все расскажу папе. – Галия противненько хихикнула. Мама, как самостоятельное лицо, способное на решения и действия, сестрами никогда не рассматривалась.
- Только попробуй.
- А вот и попробую, - Вновь раздались противные смешки.
- Я тебе попробую, - Аделина попыталась схватить младшую сестру, но та выскользнула и убежала, по пути крича что-то обидное по детским меркам.
Вечером отец встретил Аделину не очень приветливо, а точнее, он просто выпорол ее ремнем при матери и сестре. И никто из них за нее не заступился. План мести был выработан моментально. Как всегда, главное все правильно рассчитать. Ненавистная ябеда Галия получит свое. И отец тоже получит.
Через несколько дней, когда закончился строгий домашний арест, Аделину отправили в магазин за продуктами. Кроме того, что нужно было купить по списку, она купила две одинаковые бутылочки шампуня и тюбик крема для эпиляции. В одну из бутылочек она перелила крем и, дождавшись, когда сестра соберется в душ, поставила его на полку.
Жуткий крик заставил всех вздрогнуть. Мать, отец и сама Аделина вбежали в ванную и увидели красную, трясущуюся Галию, которая кусками снимала с головы пряди длинных, темно-русых волос. Улучив момент, Аделина поменяла бутылочки с шампунем, выбросив ту, где находился крем для эпиляции. Галию пришлось побрить наголо. Отец, взяв злосчастный шампунь, подал в суд на магазин и фирму-изготовителя. Но экспертиза показала, что в бутылочке действительно находится обыкновенный шампунь, и все проблемы с волосами ребенка произошли, скорее всего, из-за индивидуальной непереносимости составляющих. Дело было проиграно, и отец заплатил огромную сумму судебных издержек. Мать рыдала, отец был мрачнее тучи, Галия ходила в школу в платке и вынуждена была терпеть издевательства жестоких одноклассников. «Никто не имеет права ябедничать! Никому не позволено бить меня!» - Аделина знала, что справедливое возмездие совершилось.

 Соболев и Марго.

Союз Григория Александровича и Маргариты Филипповны с каждым годом приносил все больше плодов. Спустя два года после свадьбы, Маргарита стала режиссером и ведущей знаменитого ежедневного телешоу «Поговорим». Ее гостями были не политики, и не эстрадные звезды, а простые люди со своими бедами и переживаниями. Темы передач менялись каждый день, и, в принципе, крутились вокруг отношений полов, проблемы отцов и детей, начальников и подчиненных, всего, что было наиболее важно и актуально для обычных обывателей. Конечно же, приглашенные звездные гости в проекте тоже периодически поблескивали. Такое шоу было первым на телевидении. Другие проекты до посинения мурыжили тему любовников знаменитостей и частной жизни бизнесменов. Маргарита первой поняла, что всем наскучило заглядывать за занавески окон чужих коттеджей, и кардинально поменяла стиль работы. Конечно же, находить героев программ, было делом непростым. Искать среди обычных людей, в большинстве своем необразованных и неспособных связать без мата двух слов, было непросто. Нанимать актеров Маргарита не хотела. Все должно было быть максимально правдоподобно. На помощь пришел Григорий Александрович. Он имел уже достаточно обширную клиентуру, среди которой было огромное количество психологически тяжелых и интересных случаев. Маргарита подкидывала клиентов Григорию Александровичу, а он в свою очередь, иногда передавал ей подходящие кандидатуры для тем ее передач. Такие вещи всегда делались очень осторожно. Григорий Александрович никогда не «сдавал» жене недавних клиентов, а только тех, лечение которых закончилось достаточно давно, не менее полугода назад. В противном случае, у приглашенных на программу, могли возникнуть определенные подозрения или ассоциации, а этого господин психолог никак не мог допустить.
 Маргарита подробно, в деталях выясняла у мужа полную картину психологической проблемы каждого переданного ей подопытного персонажа, а затем приглашала его на передачу, где по полной программе вытаскивала из него все явное и тайное. Она всегда выглядела прозорливым и чутким ведущим-психологом, способным увидеть, понять и почувствовать тайные и явные проблемы простого человека. Если, конечно, можно назвать простыми людей, посещающих личного психолога. Каждый раз все получалось как бы случайно. Передача становилось острой, яркой, интересной, а главное правдоподобной. Маргарита использовала симбиоз импровизации и тщательно проработанной заготовки. Конечно же, зрители не предполагали, что гости передачи – всего лишь обманутые в своих надеждах на конфиденциальность и этику врача люди. Да и участники передачи никак не могли связать воедино свои добровольные исповеди в кабинете врача полугодовой давности и нынешние вынужденные исповеди перед камерами. Они и не задумывались о том, что попали под пресс «семейного подряда». На телевидении Маргарита стала эталоном профессионализма и способности психологически грамотно построить любое шоу. Она слыла ведущей, способной корректно и красиво вынуть душу из любого, даже самого скрытного гостя. Рейтинг шоу возрос до небес. Зрители и редакторы визжали от счастья. Телевизионные каналы начали охоту за Маргаритой, переманивая ее любыми возможными способами, но она не торопилась менять накатанную колею.

 Аделина.

Господин Белов, познакомившись с Аделиной, влюбился в нее сразу и бесповоротно. Его совершенно не интересовал факт ее замужества за удачливым программистом Вольским. Он просто понял, что эту игрушку он должен получить любой ценой. Цена была не так уж велика – новая двухкомнатная квартира, оформленная на Аделину, собственный бизнес, красная тонированная BMW, и полная секретность их отношений, так как Андрей Вольский был для Аделины не просто мужем, он был статусом, уверенностью в завтрашнем дне, тылом и кошельком, что называется, на черный день. Господин Белов из всего этого списка соответствовал только последнему пункту, имея для Аделины статус кошелька, и серьезно не рассматривался.
На протяжении четырех лет Аделина замечательно совмещала верного и ничего не подозревающего мужа-программиста, любвеобильного южного друга Алика, который впрочем, не соответствовал ни одному из вышеперечисленных пунктов, и был игрушкой для души, а, вернее, для тела, и щедрого ревнивца господина Белова, который, впрочем, тоже был обременен узами брака, поэтому не ревновал Аделину к Вольскому, полагая, что всем так спокойнее. Аделина всегда отводила мужчинам определенную роль в своей жизни. Господин Белов, по ее понятию, был рожден на свет для того, чтобы обеспечить ей безбедную жизнь и уверенность в завтрашнем дне. У нее и так было все, чего она хотела, но все это было собственностью ее мужа, Андрея Вольского. Аделина была девушкой расчетливой и понимала, что нельзя надеяться в жизни на «авось». Мамочка Андрея ни за что не примет невестку, случись что с ее сыном. Она просто выкинет ее на улицу, так как она всегда понимала истинное положение вещей, но никогда ничего не говорила сыну, четко следуя правилу о самостоятельности любого взрослого мужчины. Аделина, получив в подарок от Белова квартиру и обставив ее, не торопилась, а точнее, и вовсе не собиралась переезжать туда. Квартира использовалась исключительно для дневных встреч любовников. Почему дневных? Да, потому что ночью порядочные жены всегда спят дома, рядом с любимыми мужьями. Аделина тоже старательно играла в эту несложную игру, называя мужа, Андрея Вольского «слепо-глухо-немым влюбленным капитаном дальнего плавания», что, в принципе, легко заменялось синонимом «программист». По-своему, она его тоже любила.

Однажды Аделина в истерике позвонила на мобильный господину Белову. Она никогда не делала этого. Он всегда звонил ей сам. Он очень разнервничался и долго ничего не мог понять, но когда разобрался в происходящем, понял, что ничего страшного не произошло, а просто любимую девушку обокрали. Аделина рассказала, что когда пришла в свою квартиру, чтобы подготовить гнездышко к приезду любимого, она обнаружила открытую дверь и поняла, что ее обокрали. Воры не взяли ничего, кроме денег, а их было ни много, ни мало, двадцать тысяч долларов. Господин Белов не мог слушать горьких рыданий любимой и тут же возместил ей все украденное, подарив заодно и норковую шубку, в качестве подарка за пережитый стресс. Конечно же, он был полностью согласен со своей прекрасной возлюбленной в том, что милицию в это дело посвящать не стоит, так как огласка их отношений не нужна никому. Вся проблема была решена сменой замка, установкой сигнализации и видео-наблюдения. Аделина поняла, что она просто прирожденная актриса. Деньги достаются очень легко, даже собственные слезы можно достаточно дорого продать. Как всегда, главное – тонкий расчет. Двадцать тысяч долларов и шубка за получасовой спектакль – хорошая цена.
Через год случилась следующая история в жизни бедной Аделины. Это был угон ее любимой красной BMW. Все было спланировано и исполнено, как по нотам. Просто однажды, она оставила машину возле огромного супермаркета на оживленной улице, а когда часа через три вышла, машины и след простыл. Господин Белов так и не узнал, что дубликат ключей от машины за половину ее стоимости был заранее отдан знакомым ребятам из гаражей, которые профессионально занимались угонами и перепродажей угнанных авто. В определенное время они спокойно забрали Аделинину машину в условленном месте и перегнали ее в свой цех. Аделина же в это время три часа старательно гуляла по магазину, чтобы исключить возможность поиска машины «по горячим следам», так как для правдоподобности, ей пришлось бы устроить оглушительную истерику и тут же вызвать милицию на место преступления, что она в нужное время с удовольствием и сделала. Конечно же, ее машину не нашли.
Господин Белов, расстроенный неприятностями, преследующими Аделину в последнее время, подарил ей неплохую сумму денег на покупку новой машины, да и обеспокоенный муж тоже не остался равнодушным к несчастью своей бедной девочки. Он дал Аделине пять тысяч долларов. «Купи себе новую машину, зайка моя», - сказал он заботливо. «На новую, конечно, не хватит, но я же возьму какие-то деньги со страховой компании. Спасибо тебе, милый», - с нежностью в голосе ответила она.

 * * *

Григорий Александрович спускался по трапу самолета. Вдруг кто-то толкнул его в спину. Он чуть не полетел вниз, но успел схватиться за поручень. Он оглянулся. Прямо за ним стояла та самая молодая девица, которая пыталась согнать его с места.
- О, это опять Вы. Извините, я чуть не упала. Споткнулась. – Она ослепительно улыбнулась и пожала плечами.
- Ничего, бывает, - Он отвернулся и стал спускаться вниз.
- Вы очень не вежливы. – Девица вновь обратилась к нему. – Я споткнулась о Вашу ногу, и чуть себе шею не сломала, а Вы говорите, бывает.
- Извините, - Григорий Александрович приостановился.
- Я постараюсь, - девица взяла его под руку, - Но при одном условии.
- И что же это за условие? - Соболев попытался высвободиться, но хватка была железной.
- Вы сказали, что Вы психолог. Я очень давно искала хорошего специалиста. Условие в том, что я буду вашей пациенткой. Договорились?
- Девушка, милая, у меня нет времени на романы.
- Во-первых, меня зовут Аделина, а во-вторых, никаких романов. Только лечение. – Она улыбнулась. – Пока Вы сами не захотите чего-нибудь другого.
Григорий Александрович, многое повидавший в жизни, был удивлен ее нахальной непосредственности и такому простому и навязчиво-притягательному общению с первым встречным. Он оставил ей визитку, и она растворилась в толпе.

 * * *

- И что же Вас мучает, Уважаемая Аделина? Вы не производите впечатления человека, который нуждается в психологической помощи. – Григорий Александрович с сомнением посмотрел на девушку. С самого начала он чувствовал, что во всей истории их знакомства был какой-то подвох, но раз уж он в сложный момент своей жизни, по слабости людской, поддался на эту авантюру, придется выслушать нахальную гостью.
- Вы правы, Григорий, именно это меня и мучает. – Она сидела на низком кресле, положив ногу на ногу, и нагло смотрела Соболеву прямо в глаза. – Моя проблема состоит в том, что я всегда добиваюсь того, чего хочу.
- А разве это может быть проблемой? Миллионы людей во всем мире страдают оттого, что не добиваются желаемого. – Разговор начинал ему надоедать. Он понимал, что она пытается играть с ним, как с котенком. – Мне кажется, Вы пришли сюда просто потому, что вам скучно.
- Скучно? – Она на мгновение задумалась. – Да, думаю, Вы правы. Мне действительно безумно скучно.
- Вы всегда всего добиваетесь. Там, в самолете, я отказался вам помочь и не проявил к вам должного уважения и восхищения. Вы обиделись, разозлились и решили поиграть со мной в игру. Вы охотница, только я - зверь не для вашего садка.
- Вы думаете? – Аделина красиво подняла одну бровь и звонко рассмеялась. – Да, я всегда знала, что общаться с психологами опасно, но меня это заводит. Мне очень интересно общаться с вами. Может быть, хотя бы вы откроете мне тайну, что же все-таки мне нужно в жизни?
- Думаю, вы не обидитесь, если я скажу вам, что никакой тайны в этом нет. Вы просто молодая, наглая, взбалмошная девица, которая идет по жизни легко и добивается всего хитростью, обманом и собственной внешностью. В жизни Вам нужно всеобщее восхищение и поклонение, беспрекословное выполнение всех Ваших капризов и острые ощущения, риск, игра, опасность. Таких людей много. Просто у вас есть еще ум и красота, поэтому до сих пор вам в жизни легко все удавалось. Вам стало скучно, и вы стали искать приключений. А я – лишь одно из этих приключений, но могу вас расстроить, мне это неинтересно, так что, ищите объекты для кошачьих игр где-нибудь в другом месте, - Григорий Александрович встал, давая понять, что прием окончен.
- Что ж, я думаю, вы угадали с причинами, вот только с выводами ошиблись. Теперь мне это стало еще интереснее, чем раньше. До свидания, Григорий. – Она встала и снова засмеялась.
- Я считаю, что одного сеанса для вас вполне достаточно. Я не приму вас больше. Прощайте, Аделина. Удачи.
- До свидания, Григорий. – Произнесла она ледяным тоном, и посмотрела на него своими змеиными глазами. Григорий Александрович ужаснулся тому могильному холоду и подсознательному ощущению беспричинного страха, которые он почувствовал, поймав на себе ее взгляд.

 * * *

- Ты знаешь, Гриша, мне надоело болтаться на телевидении, - Маргарита стояла в дверях уже одетая. – Я не могу жить нормальной жизнью. Вспомни, когда мы только поженились, я работала на программе «Поговорим». Ты помнишь?
- Конечно, Марго, помню, - Соболев протер глаза. Часы показывали восемь утра.
- Я тогда была свободна, я могла встречаться с друзьями, проводить время с тобой, а теперь мне скоро пятьдесят, а мы почти не видимся. Это дурацкое шоу так мне надоело, - она картинно бросила на пол скомканный шелковый шарфик.
- Ну, почему же? Ты сама ушла с проекта «Поговорим», и сделала новую программу. Хотя, если честно, особой разницы я не вижу. Но, конечно, «Доступно всем» - это очень качественный проект. - Григорий Александрович приподнялся на локте и с сомнением пожал плечами.
- Да, теперь я действительно доступна всем, всей стране, кроме собственного мужа. – Она вновь сделала капризную мину на лице.
- Солнышко, я тоже хочу побыть с тобой, но у меня пациенты, у тебя шоу. Каждый работает на своей работе. – Он встал с кровати и подошел к жене.
- Скоро, чтобы пообщаться с тобой, мне придется каждый свободный час прибегать к тебе на прием.
- Ну, просто, я работаю с утра до вечера, а ночью сплю, а ты – с вечера до утра и спишь днем. Все очень просто. – Он улыбнулся и обнял Маргариту. – Не дуйся. Это просто капризы. Это я тебе, как психолог говорю.
- Целую тебя, мой психолог, до завтра, - Она выскользнула из его рук.
- До завтра? - Григорий Александрович удивился, - Почему не до сегодня?
- Потому что, я решила, что сегодня вечером, после работы ты едешь на дачу, и устраиваешь там все для романтических выходных. А я сегодня ночью, после передачи еду домой, ночую там, а завтра приезжаю к тебе, и мы проводим вместе целых два дня, без телефонов, машин, журналистов и пациентов. Здорово я придумала? – она буквально светилась от счастья.
- Да, Марго. В целом, идея мне нравится. Только почему ты не можешь приехать ко мне сегодня, зачем ночевать в квартире, если можно приехать на дачу сразу после программы?
- Я же не знаю, во сколько она закончится, и потом, у меня будут еще дела после программы. – Марго хитро улыбнулась.
- Какие дела? - Григорий Александрович почувствовал какой-то подвох и насторожился. - О чем сегодня будет наше шоу?
- Посмотри и увидишь. Заранее не скажу, - Марго подмигнула и, чмокнув его в щеку, упорхнула с легкостью и гибкостью девочки-подростка.
- Как–то все странно. Не верю, что Марго так счастлива из-за того, что проведет со мной два дня в загородном доме. - Григорий Александрович даже не заметил, что продолжает говорить вслух. Он почувствовал, что как-то не очень здоров сегодня. Он тяжело опустился в кресло и закрыл глаза. Перед ним вновь проплывало лицо матери.

 * * *

- Здравствуйте, милый доктор, - Аделина широко улыбаясь, вошла в кабинет к Соболеву.
- Насколько я помню, Вы у меня на сегодня на прием не записаны. – Он даже не нашелся сразу что сказать.
- Это исправимо. Есть другие, которые записаны как раз на сегодня, а потом вдруг раз, и становятся записанными на завтра или на послезавтра. Просто они любят деньги. – Она опять засмеялась, и мурашки побежали по спине Соболева.
- Чего вы сегодня от меня хотите?
- Вы знаете, Григорий, мне кажется, что вы меня боитесь. Неужели это правда? – она снова села перед ним, положив ногу на ногу.
- Вы ошибаетесь. Вы слишком самоуверенны. – Он начал терять терпение.
- Я уже говорила, что моя проблема в том, что я всегда добиваюсь того, чего хочу.
- И чего же вы хотите от меня?
- Вас.
- Не понял, - он с интересом посмотрел на нее.
- А что тут непонятного. Мне скучно, и есть на данный момент один человек в моей жизни, который мне интересен. Это Вы. И я добьюсь желаемого. – Она говорила об этом, как о давно решенной проблеме.
- А моего мнения по этому вопросу вы не хотите спросить?
- Нет. – Она улыбнулась. – Ваше мнение меня абсолютно не интересует. Я просто решила, что это будет так.
- Я даже не знаю, что вам сказать на это. Я просто, потрясен. Я думал, что уже ничему в жизни не способен удивляться. - Григорий Александрович почувствовал, как вспотели его ладони.
- Ну вот, видите, значит, я вам тоже интересна. Видите ли, обычно, мужчины делают то, что я хочу. Ну, что ж, не смею вас больше задерживать. – Она встала и ослепительно улыбнулась, при этом ее левая бровь поползла вверх. – Кстати, у вас очень бестолковая секретарша. Или она не просто секретарша?
- Если Вы не знаете, я женат. И не нуждаюсь в услугах секретарш и тому подобного. В том, числе, я не нуждаюсь и в дружбе с вами. Вы мне абсолютно неинтересны. Кроме наглости, я не вижу в вас ничего выдающегося. – Он тоже встал.
- Я знаю, что вы женаты, но оправдываться было совсем необязательно. Не разочаровывайте меня, господин психолог. – Она, ничуть не смутившись, пошла по направлению к двери. - Что ж, до завтра.
Григорий Александрович вытер лоб и вышел в приемную, вслед за девушкой.
- Наталья Петровна, - сказал он секретарше, - Эту пациентку больше никогда ко мне не пускать.
- Как скажете, Григорий Александрович, - произнесла она, не отрываясь от компьютера.

 Аделина.

Конечно, не все в жизни молодой красавицы Аделины Вольской было так безоблачно и замечательно. Все резко изменилось для нее в тот самый день, когда господина Белова неожиданно подстрелили. Конечно, при размахе его бизнеса и количестве криминальных связей, ожидать этого можно было в любой момент, но для Аделины неприятнее всего было именно то, что это дурацкое убийство произошло ни где-нибудь, а около подъезда ее дома. Господин Белов, удовлетворенный и морально, и физически, после очередного дневного свидания с Аделиной, выходил из дома своей любовницы, и был застрелен в упор неизвестными, которые скрылись на черном джипе без номеров, в неизвестные дали. Убийству, конечно же, тот час же присвоили статус заказного, и все обстоятельства дела получили широкую огласку. Естественно, не ускользнула от внимания всепроникающей прессы и любовница бизнесмена Аделина Вольская. На свет было вытащено все возможное и невозможное грязное белье, история их взаимоотношений обросла сплетнями и слухами, а бедную Аделину затаскали по допросам. Цепь неприятностей для нее продолжалась. Ее лицо постоянно мелькало на экранах телевизоров, а различные фото периодически появлялись в бульварных газетах в связи с именем Белова. Естественно, не пришлось удивляться, что журналисты раскопали ее настоящие имя и фамилию, что было ей особенно неприятно. Андрей Вольский, узнавший обо всем из телевизионных новостей, сначала никак не мог поверить в происходящее. Он, всегда обожавший свою жену и уверенный в ее любви и верности, так и не смог осознать, что все эти чудовищные подробности и есть настоящая реальность. До сих пор он не догадывался ни об отношениях Аделины с Беловым, ни о квартире, которую тот ей подарил, ни об остальном. Андрей знал, что Аделина работает у Белова администратором салонов красоты и саун. Она зарабатывала неплохие деньги, да и Андрей всегда давал ей все, что мог. Он был уверен, что их маленький бизнес – салон красоты приобретен на семейные деньги, так, по крайней мере, всегда говорила Аделина. Он не мог предположить, что и это тоже подарок ее любовника. Ему, как истинному программисту, по сути, и не нужно было ничего, кроме своей работы и счастья любимой девушки.
Андрей Вольский так и не смог простить жене ее вероломного и коварного предательства, ее четырехлетней связи с его заказчиком и хорошим знакомым, господином Беловым. Он, даже не поговорив и не попрощавшись с Аделиной, оставив все, просто молча уехал жить в квартиру своей все понимающей матери, где еще сильнее углубился в работу – единственное, что у него теперь осталось. А мать, услышав о случившемся, и, даже не удивившись, как обычно просто промолчала.
Жена господина Белова, узнав обо всем, напротив, устроила Аделине грандиозный скандал. Она требовала возврата всего, что получила за эти годы удачливая вертихвостка, и даже подала в суд имущественный иск, но, как все и ожидали, иск ее остался без удовлетворения, так как все приобретенное было записано на имя госпожи Вольской и являлось ее единоличной частной собственностью. А госпожа Белова через полгода после убийства мужа, была ограблена и сильно избита неизвестными во дворе собственного дома…
Нельзя сказать, что все эти события прошли для Аделины абсолютно бесследно. Ей было безумно жаль себя. Она неимоверно злилась на Белова. Как мог он своей нелепой несвоевременной смертью доставить ей столько неприятностей? Кроме того, ей было даже немножко жаль бедного Андрея, но, как решила в итоге Аделина, он сам выбрал свою судьбу. Он просто уделял ей слишком мало времени, а она, молодая и красивая, нуждалась в гораздо большем внимании и заботе. В свои годы, Аделина, имела практически все – квартиру, бизнес, деньги. Ну, о шубах, машинах и побрякушках, можно даже не говорить. Она была умной и настойчивой, дела в салоне красоты «Адель» шли как нельзя лучше, но ей это все было неинтересно. Ей по-прежнему не хватало остроты ощущений и приключений.

 Соболев.

Григорий Александрович, как и обещал жене, приехал в их загородный дом. За окном уже давно стемнело, и постепенно его клонило в сон. Он сидел в уютном мягком кресле и смотрел какой-то нудно-омерзительный ужастик западного производства. Телефонный звонок раздался неожиданно, как раз в тот момент, когда главный герой фильма находился буквально на волоске от гибели. Григорий Александрович вздрогнул. «Да, психолог, тоже мне. Самому пора нервы лечить», - подумал он и взял трубку.
- Что ж Вы, дорогой доктор, не смотрите шоу своей любимой жены? – голос в трубке вновь заставил его вздрогнуть, - Или она уже нелюбимая?
- Я смотрю, - механически ответил Соболев, - А кто это?
- Это Аделина. Ну и как Вам шоу?
- Отлично, - Григорий Александрович действительно совсем забыл, что собирался посмотреть сегодняшнюю программу Маргариты.
- Значит, не смотрите, раз так говорите. – Девушка опять засмеялась.
- Как вы узнали номер этого телефона? - Григорий Александрович лихорадочно искал пульт.
- Это что, такая проблема? Позвонила в приемную вашего медицинского центра и сказала, что вы забыли у меня паспорт и просили срочно привезти его вам, а мобильный у вас не отвечает. – Она опять залилась смехом. – Я еще и адрес ваш узнала, и домашний телефон. Надо же вам паспорт вернуть.
- Черт знает, что, - выругался он, - Что за тупоголовый персонал?
- Я же вас предупреждала, а вы не послушались. Не повторяйте ошибок. - Аделина понизила голос почти до шепота, - Вы возьмите меня к себе на работу. Я буду отличным сотрудником.
- Послушайте, как вас там, Аделина, прекратите преследовать меня, - он наконец-то нашел пульт и нажал на нужную кнопку.
- Что вы, как можно? – казалось, она издевается, - Реклама на канале? Обидно, да? Не забудьте повнимательнее присмотреться к господину Парицину. Очень он мне не нравится! Опасный человек.
- До свидания, - Он хотел положить трубку.
- Чао, - промяукала она в ответ, и Григорий Александрович переключил внимание на замелькавшую на экране заставку программы «Доступно всем»

Господин Парицин был недавним пациентом Григория Александровича Соболева. Его проблема заключалась в том, что он уже много лет пытался тщетно избавиться от пристрастия к сексуальным играм с мальчиками-подростками. Он был достаточно известным политиком второго плана, и делал постоянные неудачные попытки выйти на первый. Но, как это обычно и бывает, пытался сделать это не с помощью реальных дел, а с помощью многочисленных выступлений по телевидению, участия в различных шоу и кулинарных программах. О его проблеме знали немногие, можно сказать, никто. Это держалось в строжайшей тайне, и любому, кто приближался к этой проблеме хотя бы на шаг, очень быстро затыкали рты, не брезгуя никакими способами. Григорий Александрович стал консультантом господина Парицина весьма неохотно. Он считал, что проблема Парицина может быть решена специалистами в области психотерапии и сексопатологии, о чем и сказал пациенту на первом приеме. Однако, тот достаточно жестко ответил, что сам решит, к кому именно ему обращаться, и даже пытался угрожать Соболеву, если тот не возьмется помочь ему. Григорий Александрович согласился, но лечение закончилось после пяти сеансов, после чего господин Парицин сообщил, что не нуждается больше в его услугах без объяснения причин. Однако, всю сумму, причитающуюся Соболеву за лечение, он аккуратно выплатил.

Когда Маргарита попросила мужа дать ей почитать историю болезни Парицина, Григорий Александрович категорически отказал.
- Марго, ты не понимаешь. Это не твой уровень. Такая игра может стоить жизни, - сказал он ей тогда.
- Ерунда. Я работаю на телевидении пятнадцать лет, и каждый день встречаюсь с разными людьми. Чем Парицин страшнее остальных? – Она пыталась доказать ему свою правоту.
- Он страшный человек, Маргарита. Он уже ни одного своего оппонента отправил в мир иной, но, тем не менее, слывет политиком, а не бандитом, хотя, о том, что он бандит знают все. - Григорий Александрович нервничал. Он знал, что если Марго что-то вбила себе в голову, спорить бесполезно.
- Гриша, я не сопливая журналистка из «Пионерской правды». Я понимаю, что и зачем я делаю. Мне надоело делать пресные тупые шоу и плыть по течению, - Она начала злиться.
- В последнее время твои шоу итак постоянно на грани скандала. Зачем переступать эту грань? – Он был непреклонен. - Я ничего не расскажу тебе.
- Я узнаю все сама, если ты не хочешь помочь мне. – Маргарита Филипповна вышла, с силой хлопнув дверью.
При этом разговоре Соболев и не предполагал, что настойчивость жены выльется в то, что он видел сейчас на экране. Реклама уже закончилась, и камера вновь показала Марго. Ее лицо было красным, и, вымученно улыбалась, она произнесла: «Итак, Вы снова на шоу «Доступно всем», и наша сегодняшняя тема о нестандартных пристрастиях известных людей. Сегодня у нас в гостях…» Дальше на экране мелькнула разъяренная физиономия господина Парицина. Он беспрестанно размахивал руками и выкрикивал что-то, постоянно оскорбляя Маргариту и называя ее то бульварной сплетницей, то тупой авантюристкой. Остальные гости в студии тоже что-то кричали наперебой, вскакивая с мест и отчаянно жестикулируя. Маргарита пыталась нейтрализовать ситуацию, но у нее это явно не получалось. Зрелище носило ужасающе-жалкий характер.
Григорий Александрович вскочил с дивана и стал лихорадочно одеваться. Он безумно пожалел, что пропустил большую часть эфира, потому что теперь абсолютно не понимал сути происходящего. Он был в бешенстве оттого, что находится не в московской квартире, а в загородном доме, и не может быстро доехать до Останкино, чтобы поддержать жену. Пока он одевался, из динамиков телевизора доносились крики, звуки какой-то беспрерывной возни и ругани. И, казалось, что все люди, находящиеся в студии одновременно орут в микрофоны. Интуитивно, Григорий Александрович понял, что ничего хорошего от этой передачи ждать не стоит. Он уже выбежал из дома, когда Марго позвонила ему на мобильный.
- Гриша, это я. Мы секунду назад закончили. Ты видел?
- Я все видел, Марго. Почему ты не сказала мне, что передача будет о Парицине. Я же говорил тебе, что не надо этого делать.
- Я сделала то, что считала нужным. Могу я хоть раз в жизни ошибиться? – Марго, казалось, вовсе не была расстроена.
- Зачем ты его пригласила? Ведь мы же говорили об этом!
- Гриша, это мое решение и моя программа, не забывай. – Ее голос был жестким и каким-то чужим.
- Программа твоя, а пациентом он был моим, и я хотел бы знать, где ты взяла материалы для этой программы. - Григорий Александрович тоже был вне себя.
- Я взяла их в твоем сейфе, а ключ мне дала Наталья, твоя секретарша. Ну, извини, не удержалась. Прости меня, солнышко. – Голос Марго смягчился.
- Ладно, я сейчас приеду и поговорим. – Он уже завел машину.
- Ни в коем случае. Мы договорились, что завтра утром я сама приеду. Ты забыл, у нас романтические выходные? Ничего не отменяется.
- Ты не понимаешь, что теперь я очень боюсь за тебя, да и за себя тоже?
- Я все понимаю. Не волнуйся. Все будет в порядке, - Марго была непреклонна.
- Ты уверена в этом? – он сидел в машине и не знал, что ему делать.
- Абсолютно. До завтра, Гришенька.

 Марго.

Труп Маргариты Филипповны Янушкиной нашли ровно в полдень. Он лежал в искореженной, полностью разбитой машине, на обочине Минского шоссе, на пол пути до загородного дома семьи Соболевых-Янушкиных. На этом участке шоссе дорога была узкой и резко поворачивала вправо. Вероятно, женщина не справилась с управлением.
Маргарита Филипповна водила машину уже много лет, но ездила всегда очень быстро и правилами дорожного движения не увлекалась. Впрочем, а кто ездит иначе? По факту аварии было возбуждено уголовное дело. Следствие установило, что имелись видимые повреждения тормозных шлангов, и тормоза в определенный момент просто отказали. Видимо, момент был не самым удачным. Через несколько дней по подозрению в причастности к организации этого преступления, был задержан господин Парицин…
 
 Соболев.
 Месяц спустя.

Григорий Александрович Соболев никак не мог оправиться от пережитого за последние месяцы. Сначала в Челябинске умерла мать, затем через месяц как-то неожиданно и непонятно погибла Марго. Вся его жизнь каким-то странным образом сделала резкий поворот на сто восемьдесят градусов. Он больше не мог смотреть телевизор, где после короткого перерыва, вновь возобновили показ Маргаритиного шоу «Доступно всем», но только уже без нее, он не мог читать газеты, которые пестрили циничными заголовками, типа «МаФиЯ погибла от рук мафии» или «Доступное стало недоступным». После похорон Маргариты Филипповны, Григорий Александрович, будучи не в состоянии выносить постоянные звонки с соболезнованиями, допросы и журналистские пытки, уехал в Челябинск. Квартира матери была пока не переоформлена, но он был единственным ее наследником, так как сестер и братьев у него не было. Он целыми днями сидел в квартире и выходил только для того, чтобы купить еду и сигареты. Соболев никогда не имел пристрастия к алкоголю, поэтому первые дни после смерти Марго отчаянно пытался пить, но организм, не привыкший к таким экспериментам, отказывался подчиняться. Каждый раз его выворачивало наизнанку намного раньше, чем переставала соображать голова. Забыться с помощью алкоголя не получалось. И Григорий Александрович углубился в книги. Пока он слабо представлял себе, как теперь будет жить. Он всегда понимал, что ему есть чего хотеть и к чему стремиться. Теперь он оказался один в пустыне, и не понимал, куда двигаться дальше. Вся его жизнь стала вдруг бессмысленной и пустой – ни родных, ни детей. Только работа. Поэтому он и углубился в работу, потому что это было единственным, что осталось теперь в его жизни.

 * * *

Он сидел в стареньком мамином кресле и читал, когда неожиданно раздался звонок в дверь. Григорий Александрович вздрогнул и выронил книгу. Он не слышал этого звука уже месяц, с тех самых пор, как приехал в Челябинск, оставив в Москве все, даже мобильный телефон. Он сидел и ждал, думая, что звонки не повторятся, но гость был явно очень настойчивым, и звонки возобновились.
- Кто там? - Григорий Александрович подошел к двери, но посмотреть в глазок не смог, по причине его отсутствия.
- Откройте, - голос был каким-то глухим.
 Григорий Александрович решил, что ему нет смысла отсиживаться здесь, все равно когда-то придется начинать общаться с людьми, не всю же жизнь сидеть, как отшельник в маленькой тесной квартирке, надо было как-то жить дальше. Он открыл дверь и обомлел. Он ожидал увидеть здесь кого угодно, но только не Аделину.
- Я похожа на жену декабриста? – оттолкнув его, она вошла в прихожую.
- Что вы здесь делаете? – он стоял и смотрел на нее, все еще не понимая, что происходит.
- Только не надо спрашивать, как я Вас нашла и так далее. У вашей секретарши есть адрес этой квартиры, потому что она из Москвы заказывала похороны и все такое. Вы же сами ей все это поручали не так давно. По крайней мере, она так сказала. – Аделина уверенно прошла на кухню и плюхнула не стол какие-то пакеты.
- Да, я понимаю. Только зачем вы приехали?
- Опять сначала! Я уже говорила вам, Григорий, что вы мне интересны, ну вы же психолог. Зачем придуриваться? – Она начала разгружать сумки, заставляя старенький холодильник банками и свертками. – Хватит вопросов. Я только с самолета. Помогите лучше.
- Боюсь, мне придется сказать вам, что вы приехали зря, - Григорий Александрович уже сам не был уверен в том, что говорит. Он только что понял, как, оказывается, устал от своего монашества, и как хочет пообщаться с кем-нибудь. Даже визит этой наглой девицы, которая вызывала в нем раньше только раздражение, сейчас почему-то обрадовал его.
- Кофе-то хоть нальете с дороги? – Аделина улыбнулась. Казалось, она пропустила мимо ушей его предыдущую фразу.
- Я не пью кофе, мама тоже не пила. – Он развел руками.
- Предусмотрено, - услышал он в ответ, и на столе появилась большая банка растворимого кофе.

Спустя неделю Григорий Александрович и Аделина возвращались в Москву. Они летели тем же рейсом, которым и четыре месяца назад, когда познакомились. Только теперь она сидела у окна, а он рядом с ней. Всю дорогу Григорий Александрович молчал. Как и тогда перед лицом все время стояло лицо его матери. Только теперь иногда, закрыв глаза, он видел перед собой Марго. Она улыбалась и повторяла: «До завтра, Гришенька!»
 По приезде в Москву, Григорий Александрович узнал, что в прессу каким то образом просочились слухи о том, что, Маргарита Филипповна Янушкина использовала в своих передачах истории болезней и данные о консультациях пациентов своего мужа Григория Александровича Соболева. Он был не готов к такому повороту событий. Он узнал о том, что его секретарша Наталья Петровна уволилась из медицинского центра, а он лишился львиной доли своих пациентов. Одни просто не захотели ждать, когда же, наконец, закончатся душевные переживания из личного врача-психолога, другие не хотели больше иметь дел с нечистым на руку доктором. Но, к его удивлению, никто из бывших пациентов не подал на него в суд. Видно, не хотели люди вновь выносить на обозрение общественности свои личные проблемы.

 * * *

Они лежали в кровати и болтали. Такое было возможно раньше только с Марго. Все его временные женщины, которых, надо сказать, было немного, никогда не вызывали в нем желания вот так поваляться вместе в постели и поболтать о чем-то. С ними у него всегда был только секс. Каждый раз, изменяя жене, Григорий Александрович спешил домой, чтобы увидеть Марго. С Аделиной все было как-то по особенному. Он сам не понимал, когда это началось. Постепенно он понял, что скучает по ней, ждет ее и волнуется. По сути, они жили вместе с того самого момента, как вернулись из Челябинска, но он до сих пор ничего не знал о ней. Она не рассказывала, а он не хотел спрашивать. За последнее время он и так потерял всех, кого любил, и потерять ее он сейчас был не готов.
Они лежали и болтали о каких-то пустяках. В углу приглушенно работал телевизор, и Григорий Александрович неожиданно почувствовал какое-то давно забытое чувство счастья.
- Скажи мне, Аделина, чего ты хочешь от меня?
- Глупенький, я хочу, чтобы ты любил меня. – Она засмеялась.
- Но почему именно я. Предположить, что ты любишь меня, было бы глупо. Зачем я тебе? – он взял сигарету.
- Ты теряешь форму. Психолог, который курит, потому что волнуется, это уже не профессионал, а так, ремесленник. – Она вынула сигарету у него изо рта и затянулась. – Почему ты думаешь, что я не люблю тебя, ведь ты же меня совсем не знаешь?
- Потому что ты молодая, красивая, судя по машине и одежде, успешная, а я старый, одинокий и потом…
- Что потом?
- Потом, я просто устал, очень устал.
- Тебе надо продолжать работать. Начинай сначала. Пусть к тебе приходят тетки, чтобы пожаловаться на неверных мужей, хлюпики, которым в жизни не хватает справедливости. Еще существуют правдолюбцы, которые ищут порядочных людей в каждом, с кем познакомятся, и каждый раз удивляются, когда их вновь обманут. Много идиотов на свете, которые не умеют жить сами. Ты же помощник для слабых духом. Так что работа у тебя будет всегда. – Аделина резко встала. Казалось, что что-то начинает раздражать ее.
- Ты очень помогаешь мне в последнее время. Если бы не ты, я не знаю, что было бы со мной, - Он потянулся к ней, но Аделина отодвинулась.
- Мне этого мало.
- А чего ты хочешь, скажи. – Он сел на кровати.
- Я хочу, чтобы ты сказал мне, что любишь меня сильнее, чем свою жену. – Она уже полностью оделась и села напротив, в низкое кресло.
- Но зачем тебе это?
- Я так хочу. Я всегда добиваюсь того, чего хочу. – Она подошла к телевизору и увеличила звук. – Сейчас будут новости. Сегодня был суд над убийцей твоей жены. Тебе неинтересно?
- Мне интересно. – Он тоже встал.
- Тогда почему ты не пошел туда?
- Я не смог, Аделина. Я побоялся. В последнее время я не умею сам справляться с трудностями. Ты мне очень помогаешь.
- Ты слабак. Меня это бесит. - Она тряхнула головой.
- Я вижу.
- Так вот, новости уже были. Парицина признали невиновным. – Она резко повернулась к нему и приблизила лицо к его глазам. – Так я жду.
- Чего?
- Когда ты скажешь, что любишь меня сильнее, чем свою жену, чем Маргариту.
- Я не могу. – Он опустил глаза.
- Я ухожу. Я вернусь тогда, когда ты сможешь. – Она резко оттолкнула Соболева от себя и подошла к двери. – Когда ты скажешь мне это, я тоже скажу тебе одну вещь. Думаю, тебе будет интересно.
- Аделина, не уходи! - Григорий Александрович вскочил, но она уже захлопнула входную дверь. Он плюхнулся на кровать и заплакал. Это были его первые слезы за последние двадцать лет.

 Соболев.

Он снова захандрил. Аделина не приезжала и не звонила. Прошла только неделя, а он уже почувствовал, что умирает без нее. Это было какое-то разрушающее чувство, как будто червь поселился внутри него и грыз-грыз, не переставая. С Марго у него никогда такого не было. Григорий Александрович вновь засел дома. Он не ходил на работу, не умывался, не брился и почти не ел. Аделина стала ему необходима, как источник в пустыне. Он беспрерывно звонил ей, но она не отвечала на звонки.
Она позвонила в дверь ровно через неделю. Он открыл, даже не спрашивая. Увидев ее на пороге, он вскрикнул и бросился к ней на шею. Казалось, он вот-вот упадет в обморок от счастья. Он целовал ее в лицо, в глаза, в уши, и, как безумный повторял: «Ты пришла, ты пришла! Я люблю тебя, я люблю тебя намного сильнее, чем Марго. Намного сильнее!» Аделина вошла в квартиру, и слегка оттолкнув его от себя, произнесла ледяным тоном: « Да, я пришла. А ты воняешь, как бомж. Иди, приведи себя в порядок!»
Он вышел из ванны через полчаса, чистый, свежевыбритый, пахнущий дорогим одеколоном. Он даже не вышел, а вылетел на крыльях любви.
- Я ждал тебя, Аделина.
- Я знаю, - сказала она спокойно. – Ну, и как ты собираешься жить дальше?
- Почему я? Мы. Как мы собираемся жить дальше? – он глупо улыбался.
- Ты хочешь жить вместе с убийцей твоей жены?
- Не понял? – он выронил полотенце из рук, - Что ты говоришь?
- Я говорю, что это я убила твою жену. Когда я увидела то шоу по телевизору, я подумала, что это удачный момент для меня. Все знают, что Парицин при решении проблем не стесняется в средствах. А уж после такого скандала, когда Марго почти обвинила его в том, что он спит с маленькими мальчиками, да еще в прямом эфире, было трудно ожидать, что она долго проживет.
- Аделина, что ты несешь?
- У меня есть знакомые, – спокойно продолжала она, - которые занимаются угонами машин. Сразу после передачи я позвонила и попросила перерезать тормоза у машины твоей жены, сказала адрес, и дело сделано.
- Ты очень жестоко шутишь, Аделина.- У него пересохло в горле.
- Я не шучу. Когда ты был хорошим психологом, ты бы это понял. А сейчас ты тряпка и размазня. Я рассказала тебе это, потому что ты мне не опасен. Не опасен и неинтересен. Я говорила тебе, что всегда добиваюсь того, чего хочу. Я хотела тебя, тогда ты был мне нужен. А теперь ты не нужен. Я ненавижу слабых мужчин. Я ошибалась в тебе. Видишь, и я иногда ошибаюсь. Ты можешь заявить на меня, но ты никогда не докажешь этого. – Она направилась к двери.
- Постой, Аделина. Подожди. Я ничего не понимаю, объясни мне, что происходит. – Он полз к ней на коленях, как будто ребенок, не умеющий ходить.
- Ничего. Просто мне было скучно, я хотела новых ощущений, и я получила все, что хотела. И еще отомстила тебе за долгое ожидание и унижение. И встань с колен, Григорий. Ты жалок!

 * * *

Аделина вышла из подъезда. Ей так надоела вся эта затянувшаяся мелодрама. Она прошла весь путь от начала и до победного конца. Эта история уже была для нее закончена. Она уже почти завернула за угол длинного дома, в котором жил Григорий Александрович Соболев, как вдруг услышала позади себя какой-то странный звук. Он напоминал глухой удар, как будто гигантская кошка прыгнула с большой высоты, и приземлилась на тамтам. А потом вдруг раздались истеричные выкрики: «Помогите! Человек выпал из окна! Вызовите скорую!» сердце екнуло, но Аделина не обернулась. Она знала, что при падении с одиннадцатого этажа выжить практически невозможно, а даже если и не так, что теперь это меняет? Она, не останавливаясь, зашагала дальше. «Господина Парицина оправдали. Он вновь на свободе. И он, кажется, очень интересный и необычный человек! Что ж, Аделина, удачной охоты!» - Подумала она, вздохнула и купила мороженое…


 Лето-осень 2006