Близость

 Грязная муть воды, плавающие в ней куски почерневшего дерева. Начинался день, прекрасный июньский день.

Солнце медленно поднималось из-за желтизны сосен, воздух был еще прохладен, хотя иногда откуда-то приносилась волна духоты, как предвестие надвигающейся невыносимой дневной жары. Сергей сидел на корточках у самой воды, кончики кед почти погрузились в вязкую прибрежную тину, и материя над резиновыми подошвами меняла от влаги цвет, но он этого не замечал, он смотрел в воду и на мелкую рябь, пробегавшую по ней. Он пытался вспомнить, как оказался здесь на этом берегу, но не мог…


Вчера окончательно выяснилось, что его выгнали из школы, то есть закончить девять классов ему не дадут. Сергею, впрочем, было все равно. «Жаль только, что мать расстроится, когда узнает», – думал он. После того, как он вышел из кабинета директора, Сергей встретил своего приятеля Федю, который прогуливал экзамен по немецкому языку, вместе они вышли во двор и там увидели Колю Романцова, он был старше их на пару лет и учился в 79-м ПТУ, он стоял на спортивной площадке и курил с десятиклассниками. Затем втроем они отправились на Залив в парк Дубки. Было около одиннадцати часов утра. Там в заброшенном дзоте они выпивали. Перед этим в Пятерочке на улице Токарева купили литр водки и несколько литров пива. У Коли вчера откуда-то появились деньги: у него было несколько тысячных бумажек, которые он доставал и хвастался перед приятелями.

Они шли вдоль Водосливного канала, моросил мелкий дождик, Сергей уже выпил половину бутылки крепленого пива, и жизнь казалась ему теперь не такой отвратительной штукой как в кабинете директора. «Жирная лоснящаяся мразь эта Валентина Владимировна, засунуть бы ее уродские очки ей в жопу», - злобно подумал Сергей. – «А еще от нее плохо пахнет, представляю, как у нее воняет между ног, жирных целлюлитных ног».

Они проходили около ипподромной площадки. Мимо них по дорожке протрусила белая в яблоках кобыла, на ней сидела рыжеволосая девочка лет четырнадцати. Коля заулюлюкал, девочка посмотрела на них и улыбнулась. У Сергея же вдруг почему-то тоскливо сжалось сердце, он не мог понять и объяснить себе, что произошло, но на душе стало как-то одновременно радостно и больно. Так было с ним весной, когда он наблюдал заход солнца над Заливом. Тогда он ощутил, что он больше, чем казалось.

Когда они пришли к дзоту, начался дождь. Ребята пробрались через высокие кусты малины и открыли ржавую дверь. Внутри было спрятаться от дождя, но воняло говном и мочой. Они прошли по брошенным в лужу на полу камням вперед к амбразуре в другом конце помещения. Когда глаза немного привыкли, Сергей увидел кучи какого-то хлама по всему помещению: бутылки, ржавые консервные банки, гнилые ботинки, какая-то ветошь, виднелись даже коньки и сломанная лыжа.

Из амбразуры внутрь проливался дневной свет, под ней было постелено несколько не слишком чистых матрасов. «Опять бомжи какие-то ночевали», - в ярости воскликнул Коля. На матрасе валялась открытая банка сайры, а на выемке в стене стояла пустая водочная бутылка. Воняло соответствующе. «Пусть они мне только попадутся, я им глаза выколю и кишки выпущу», - Коля швырнул бутылку в амбразуру – послышался звон стекла.





А дождь снаружи все усиливался, слышно было, как капли ударяются о листья кустов малины, через амбразуру просачивался аромат влажной земли вперемешку с дыханием трав. Коля достал из мешка бутылку водки, некоторое время читал этикетку, потом разлил водку по пластиковым стаканчикам и еще отхлебнул из горла, поморщился и закусил сырой сосиской. Потом и Федя с Сергеем взяли свои стаканы. Сергей понюхал содержимое своего - пахло вполне сносно и приятно щипало нос. Он одним глотком осушил емкость, блаженное тепло поползло вниз по животу в сторону паха. Сергей ничего не ел с утра, и быстро захмелел.

Разлили еще по стаканчику – выпили, и тогда Коля достал из кармана сверток из тетрадного листа в клеточку, развернул, там оказалась трава. Из того же тетрадного листа сделали самокрутки, и закурили. Бумага горела плохо, и Сергей несколько раз зажигал снова свою потухающую папиросу.

Шум дождя снаружи вдруг стал затихать, зато усилились звуки внутри дзота, Сергей выглянул в амбразуру – нет, дождь не прекратился, видимо, это сказывается употребленный наркотик. Неожиданно все звуки вообще затихли, в глазах потемнело, и он упал назад, ударившись обо что-то головой, какие-то тени заметались перед его глазами – наверно это были его приятели, пытавшиеся привести его в чувство, а затем все погрузилось в полный мрак.

Сергей ничего не видел и не слышал, но сознание возвращалось к нему. Он пытался вглядываться во мрак, пытался подняться на ноги, но тела словно не было. Тут сквозь мертвую тишину стал приближаться какой-то звук, сначала приглушенный, словно издалека. Потом громче и отчетливее – звук капающей воды. «Кап – кап – кап», - раздавались размеренные звуки, словно бритвой врезаясь в мозг. Сергею казалось даже, что он слышит не только, как капля ударяется о какую-то поверхность, но и звук ее полета.

Сергей встал и, вытянув руки, вперед стал неуверенно продвигаться вперед. Через какое-то время его руки нащупали преграду, он ощупал ее – это была ржавая дверь, массивные ручки которой – напоминали о бункере или подводной лодке. С рук осыпалась ржавчина, и Сергею казалось, что он даже видит ее цвет – бледно-рыжий с черными вкраплениями. Он толкнул дверь, и она со скрипом приоткрылась. В глаза Сергею прыснул яркий свет костра невдалеке. Он шагнул к нему – звук подающих капель постепенно затихал в его мозгу. Зато теперь его оглушал шум потрескивающих поленьев в костре. Сергей подошел к огню и, присев на корточки, подставил руки языкам пламени, их рыжавый оттенок слился с их алым цветением. Вдруг огонь вспыхнул ярче, и он увидел, что не один у костра – какие-то тени нависали над ним. Сергей вскочил и стал всматриваться в сумрак – это были каменные идолы величиной с человеческий рост, их лица грозно смотрели на него, за одним из них Сергей увидел чье-то тело, распростертое на земле. Он бросился туда, ему показалось, что он знает того, кто лежал там, но вдруг какая-то сила стала тянуть его обратно к костру, в воздухе повис мучительный стон, наполнивший все вокруг. Лица у идолов исказились в гримасе ненависти, их глаза раскрылись, а из каменных ртов ручьями хлынула кровь…

Сергей медленно приходил в себя – зрение медленно сфокусировалось, и он увидел Колю, склонившегося над ним. Тот изо всех сил давил ему на грудь, пытаясь сделать искусственное дыхание, за ним мелькнуло лицо Феди, несшего в руках пластиковую бутылку с водой, которую в следующее мгновение он вылил Сереже на лицо. Тут он окончательно пришел в себя и поднялся. Сидя на корточках, осмотрелся по сторонам – оказывается, ребята перенесли его на берег Залива.

Сергей осмотрел себя – влажный песок прилип к его голубой рубашке, попал в ботинки и в уши. Он начал меланхолично стряхивать его с себя. Друзья бегали вокруг него и что-то говорили, но смысл их слов не доходил до его сознания. Прохладный морской ветер шевелил его волосы, и с них на щеки осыпались мелкие крупинки песка, приятно щекоча кожу. Над Заливом нависла огромная свинцовая туча, заполнившая пол неба, внутри нее извивались серые вихри. Она медленно надвигался на берег, в чреве сверкали молнии, придавая небу красноватый оттенок. Птицы встревожено летали над прибрежными соснами, кроны которых упруго раскачивались на ветру.

В воздухе пахло дымом – может быть от костра, а может от далекого лесного пожара. Тут Сергей вновь ощутил состояние тихой радости, которое посетило его около ипподромной площадки. Казалось, что небо становится ближе, что через несколько мгновений эта грозная туча окутает всю землю, и в ее прохладных объятиях все существа, наконец, обретут освобождение и проснутся в каком-то ином радостном бытии.

Это ощущение, впрочем, не на долго коснулось его души. Вдруг это предчувствие близкой радости прошло, и Сергей ощутил, что у него резко болит живот, он изогнулся к земле, и в следующую секунду его вырвало прямо на коричневый песок. А в следующий миг набежала большая волна и сбила его с ног – он с головой погрузился в этот освежающий поток, неумолимый как восход, перед глазами закружилась белая пена, а потом вода отошла обратно в море, растрепав Сергею на прощание волосы, а он так и остался лежать на песке, среди выброшенных на берег мотков водорослей.