Куда уходит Ваш корабль?

Капитан Вальтер Эриксон был в прескверном настроении. Он шел по улице захваченного города, не обращая внимания ни на погоду, ни на людей с зонтами и в шляпах, ни на серые, прячущиеся в тумане дома. Как вдруг он услышал: «Капитан, купите цветы». Вальтер обернулся и увидел девушку в старом пальто с букетом подснежников. Стоя возле серой стены она почти сливалась с ней. Рядом стояла корзина с цветами и алюминиевая палка. Девушка была слепой, но несмотря на это, а также на бедность одеяния, очень красивой. На вид ей было не больше шестнадцати лет. Высокая, стройная, с золотистыми волосами и голубыми глазами, смотрящими как-то не естественно, как будто мимо. Вальтеру не были нужны цветы, и он уже собирался сделать шаг дальше, как вдруг подумал «как она узнала, что он капитан».
Он вернулся, подошел к девушке и спросил, сколько стоит букет.
- Пять пфенингов, капитан.
- Как Вы узнали, что я капитан?
- Вы часто ходите здесь. А один раз к Вам кто-то обратился.
Вальтер купил всю корзину цветов, отдав все деньги, что были у него в кармане.
- Где Вы берете подснежники?
- В лесу, Гер капитан.
- Не называйте меня капитаном. Вы все таки не матрос.
- А как Вас называть?
- Мое имя Вальтер.
-Спасибо за покупку Гер Вальтер.
- Как Вы не боитесь ходить в лесу одна?
- Это лес моих хозяев. Я знаю в нем по памяти каждое дерево.
- А где Ваши хозяева?
- Они эвакуировались в Англию.
 -А Ваши родители?
-Моя мать умерла при родах, а отец ушел в море и так и не вернулся.
-Извините. А как Ваше имя?
-Моника.
- Красивое имя. Ну, мне надо идти, Моника. До свидания.
После встречи с девушкой настроение капитана сразу стало лучше. И туман казался не таким сырым и серым, и дома не такими мрачными. А в руке его была целая корзина весны. Которой он немало удивил экипаж ,вернувшись на свою подлодку. Эриксон спустился в свою каюту, стараясь ни с кем, ни разговаривать долго. Но уже через пять минут в дверь каюты постучали. Вальтер открыл. На пороге стоял боцман субмарины, норвежец Пер Ларсон - человек огромного роста с белыми, как снег волосами и холодными как айсберги светло голубыми глазами. Его лицо было бы красивым, если бы не эти глаза. Мало кто мог выдержать их взгляд. Собеседнику казалось, что ледяная бездна раскрылась перед ним, обжигает холодом и засасывает внутрь. Кто - то из команды пошутил, сказав, что боцман тот самый мальчик Кай из сказки Андерсена, которому в сердце и глаз попали осколки ледяного зеркала. Над шуткой смеялась вся команда. Но до Пера она не дошла. Его боялись даже офицеры. –Что ты хотел Пер? – Спросил капитан.
- Ремонт закончен капитан. Сегодня получена радиограмма. Приказано выйти в море.
Вальтер задумался, почему- то вдруг ему стало грустно. Он давно ждал этих сообщений. Долгая незапланированная стоянка в чужом городе утомила его. Но в тот момент он захотел остаться в нем хотя бы еще на один день. Пройтись по улицам, и может быть снова, увидеть Монику.
- Спасибо. Пер. Можешь идти. - Ответил Вальтер. Вскоре лодка покинула порт. Через месяц, выполнив задание и получив незначительные повреждения в боях, корабль возвращался в германию. Стояла тихая майская ночь. Ярко горели луна и звезды, отражаясь в тихих водах северного моря. Такая погода тревожила капитана. В освещенном луной море лодка представляла отличную цель для ночной авиации противника. Тем более, что недавно в этих водах был потоплен крупный английский транспорт. Вошедший в рубку матрос сообщил о шлюпке справа по курсу подводной лодки. Боцман и капитан поднялись на палубу.

- Должно быть с транспорта. - Сделал предположение Пер.
- Нет, рыбацкая. – Ответил Вальтер.
К мачте шлюпки был привязан кусок белой материи.
- Держать курс на шлюпку. – Приказал Вальтер.
Через пять минут шлюпка была зацеплена багром и подтянута к борту корабля. В ней лежали два человека. Мужчина лет пятидесяти и девушка. В последней Эриксон узнал Монику, с которой познакомился в Дании перед уходом в рейс. Мужчина был, вероятно мертв. Он замерз, так как почти всю свою одежду отдал девушке, лежащей без сознания. Капитан приказал отнести их к врачу, и лодке срочно погружаться. Показались самолеты противника. Эриксону удалось уйти. Впрочем, противник особо не преследовал лодку. Через час, освободившись, капитан зашел в лазарет. Доктору было под пятьдесят лет. Он был удивительно похож на капитана. Так же бородат и белокур. Немного ниже ростом и плотнее. Незнакомые люди часто полагали, что он старший брат Вальтера. Доктор, как и Пер, был другом капитана и посвященным в его планы и тайны.
Перед лазаретом Вальтер столкнулся с доктором. Двое моряков выносили из медпункта пожилого мужчину.
- Он мертв. - Сказал доктор.
- Выпустите его через торпедный люк. - Приказал капитан матросам и сам проводил их до люка.
- Он умер от переохлаждения, - сказал доктор. – Пойдемте ,посмотрим больную. Она гораздо лучше. Пульс стабилизировался. Дыханье почти в норме. Скоро придет в себя.
- Я собственно не знаю, что вы прикажите. Наш корабль засекречен и нахождение здесь постороннего не желательно.
Они вышли в изолятор. Девушка лежала на койке. Ее насквозь промокшее платье висело на стуле.
- Приведите ее в чувство. - Сказал капитан.- А с кораблем я разберусь сам.
Доктор намочил вату нашатырным спиртом. - Что сказать ей, если она спросит про мужчину, которого мы выпустили, похоже, он ей отец.
- Да, они очень похожи. Не говорите ничего.
Доктор поднес вату к носу девушки, и через некоторое время на ее лице появилась болезненная гримаса, она открыла свои странные глаза и попыталась поднять голову.
- Лежите спокойно, - властно сказал доктор. – Как Вы себя чувствуете?
- Где я? В больнице?
- Нет. Вы на корабле. А я корабельный врач.
- А где мой отец?
- Он придет к Вам, когда вы поправитесь.
- Я почти здорова.
Она приподнялась на локте и сильно закашлялась.
- Успокойтесь, ложитесь, Вам нужно отдохнуть. Капитан отвернулся и сделал несколько шагов к двери. Девушка резко подняла голову.
- Капитан?!
- Да.
- Это Вы?!
- Да, Моника.
- Я действительно на корабле?
- Да.
- Я так рада, капитан, что здесь есть кто-то знакомый. Я хотела спросить Вас.
- Потом. Сейчас Вам нужно принять лекарство и заснуть.
- Вы придете завтра?
- Конечно.
- Спасибо, капитан.
- До свидания Моника.
-До свидания, капитан.
Капитан вышел и поднялся в рубку. Пер уже сидел там и заряжал свой пистолет.
- Ну что, Пер, по-моему, мы неплохо поработали.
- Да, они долго потом пытались нас найти.
- Ну и хорошо. Выпьем за победу.
Они выпили старого французского коньяка. Немного посидели. Потом пришел доктор.
- Больная спит. Я дал ей аспирин и снотворное. Думаю, она быстро поправится. Эта порода людей не знает простуды, и переохлаждение переносит как должное. Плохо только одно – трое наших ребят заболели и их некуда изолировать.
- Переведите ее завтра в мою каюту.
- Она Вас не стеснит? Вы ведь женатый человек, - съязвил доктор и засмеялся.
- Я знаю, что я женатый человек, а еще я офицер и дворянин, - капитану не понравилась шутка доктора.
- Что Вы, Вальтер, я же пошутил.
Пер молчал. Все красивые девушки вызывали у него скверное настроение, дурные ассоциации и несвойственные человеку желания.
Капитан сменил тему.
 - Через шесть дней, если все будет хорошо, прибудем в Киль и получим месяц отпуска.
- Я пойду в машинное отделение, - сказал Пер и зашагал к двери.
- Бедолага так ненавидит девчонок, что готов их всех перевешать, - сказал доктор, когда тот удалился. –А вообще интересно было бы взглянуть на мир Пера, - без цветных и женщин, населенный только мужчинами арийцами, размножающимися простым делением или почкованием.
- Хватит смеяться над беднягой Пером. Не только он виноват, что стал таким.-Ответил Вальтер, сам едва сдерживая улыбку
. – Я не виню нашего Пера. Отнюдь! Просто считаю, что всему должна быть мера. И фанатичному идиотизму тоже. Если же меры нет, человеку место в сумасшедшем доме, а не на военном корабле.
- Все мы немножко сумасшедшие на этом корабле, - сказал Эриксон.
Доктор удалился и Эриксон остался в рубке один. Через час его сменил старший помощник, и капитан отправился отдыхать. Эриксон выпил минеральной воды, разделся, выключил свет и лег спать. Но ему не спалось. Сначала он думал о норвежце: «Бедняга Пер. Он уже не сможет стать нормальным человеком. А ведь он с его верностью и спокойным, холодным темпераментом, мог стать прекрасным мужем и отцом. Лучше для него будет, если его убьют. Когда-то Пер был простым рыбаком. И любил девушку, жившую по соседству. Она была дочерью лавочника и самой красивой девушкой в рыбацкой деревушке. Пер был знаком с ней с детства. Они дружили. Он всюду ходил за ней, дарил цветы. Красавица вряд ли любила Пера. Но ухаживания великана льстили ее самолюбию. Ведь он был самым сильным в округе. И несмотря на миролюбивый нрав парня, за ним было как за каменной стеной. Отцу девушки не очень нравилась эта дружба. Перспектива иметь зятем бедняка не радовала лавочника считавшего, что его красавица дочь заслуживает лучшего. Скрипя сердцем, он все же дал согласие на помолвку. В тот день у берега стала на ремонт прогулочная яхта. Пятерых местных парней наняли для работы. В их числе был и Пер. Поломка не была сложной. А хозяин щедро расплатился с моряками за ее устранение. Вдобавок он пригласил рыбаков на ужин.
- Можно я возьму с собой жену? - Спросил Олоф – невысокий рябой рыбак, самый старший в бригаде. – Она ни разу не была на яхте.
- Конечно! Приходите все со своими женами. Я буду рад принять вас. – Улыбаясь во весь рот, ответил смуглый красивый юноша, хозяин яхты. Пер решил привести на ужин невесту. – Когда еще ей выпадет возможность увидеть такую роскошь. - Думал он. За ужином все пили, ели, веселились. А девушка Пера не сводила глаз с хозяина яхты. Он не был похож на местных мужчин: невысокий ростом, темнокожий. Но он был молод, красив, и сказочно богат. Его яхта, изготовленная на заказ в штатах, была оборудована по последнему слову техники, а оформлена в старинном восточном стиле. Всюду были персидские ковры, дорогие вазы. Стены и двери украшали разноцветные узоры. Светильники и лампы инкрустированы золотом и самоцветами. Стол был просто великолепен. Гостям за ним прислуживали чернокожие юноши в нарядных одеждах. А охранниками на корабле были мрачные бородатые войны в чалмах, с ятаганами у пояса. Хозяин был весел и добр с гостями. Шутил, рассказывал необыкновенные истории, и также смотрел на невесту Пера.
На другой день он лично навестил девушку в лавке. Пер был с невестой, и очень обрадовался гостю. Они вместе пили чай на веранде. А гость рассказывал о далеких странах и красивой жизни. То же произошло и на следующий день. Потом Пер ушел в море. А вернувшись узнал, что яхта богатого иностранца покинула берег. А также, что его любимая бежала с хозяином яхты. Отчаяние охватило юношу. Он отправился следом в надежде вернуть свою любовь. Пер убеждал себя, что девушка была украдена и увезена не по своей воле. Он побывал в Америке, Индии, Египте. И встретил свою любимую на аравийском полуострове. Уставший, голодный с огромным трудом он сумел пробраться во дворец молодого шейха, где жила теперь его невеста. Увидев Пера девушка сначала испугалась. Но когда норвежец принялся уговаривать ее вернуться домой, безудержно расхохоталась.
- Вернуться?! Куда?! В свинарник?! Ты видишь, как я живу сейчас? А что мне можешь предложить ты? : Жить в крохотной хижине с туалетом во дворе? Каждый день ждать, когда ты вернешься с моря? Есть привезенную тобой селедку? Стирать твою робу пропахшую селедкой? Мне противны даже мысли об этом! Зачем ты явился сюда?! Я не люблю тебя!
На крик вышел хозяин замка. Увидев Пера, он страшно разгневался. Что-то крикнул, и примчавшиеся в миг слуги спустили на норвежца двух огромных собак. Но великан расшвырял псов в мгновение ока, словно медведь. Хозяин замка убежал в комнату и вернулся с пистолетом в руке. Он выстрелил, ранив Пера в грудь. Но тот продолжал стоять на ногах. Охранники с мечами были обезоружены и повержены на пол голыми руками великана. Медленно и грозно он двинулся на стрелявшего. Следующие три пули пролетели мимо головы Пера, ибо рука шейха потеряла твердость от страха охватившего его.
- Нет Пер! Не смей! Не трогай его! – В ужасе кричала девушка.
Великан остановился. В этот миг хозяин замка вновь выстрелил. Пер ощутил сильный удар в голову. Красная пелена застелила его глаза. Дальше он ничего не помнил. Но до капитана Эриксона дошла информация, что в замке не нашли ни одного живого человека. Пера Вальтер встретил случайно. Его корабль проходил не вдалеке от пустынного берега. В подзорную трубу капитан увидел бредущего по песку человека, и приказал спустить на воду шлюпку. Весь путь до Германии спасенный не поднимался с койки. Он бредил, часто терял сознание. Доктор сильно сомневался, что больной выживет. И удивлялся, почему он до сих пор не умер с такими ранениями. Но Пер выжил. В Германии его положили в больницу. Сначала в обычную, а после в психиатрическую. Где он провел год, и был выписан. Пер не вернулся на Родину, оставшись в Германии, устроился рабочим в порту. Но был он уже совсем другим человеком. Исчезло все, что было доброго в нем. И осталась лишь ненависть. Огромной ледяной глыбой росла она в душе великана, заполняя целиком все ее пространство. Однажды зайдя в кабак Пер увидел смуглого парня с хохочущей блондинкой. Когда они ушли, он последовал за ними, убил обоих, после чего вернулся в кабак. Потом были еще убийства. Много. До тех пор, пока Пер вновь не встретил капитана Эриксона. И Вальтер не принял его в свою команду. Чувство благодарности за спасение и преданность капитану были теперь единственными положительными чертами характера Пера. А Вальтер был единственным человеком, который не только не боялся маньяка, но и мог на него влиять. Впрочем, он не знал о недавнем прошлом своего боцмана. Пер перестал убивать. Но в этом была заслуга не только Вальтера. Началась война которую маньяк принял с радостью, став ярым сторонником идей Гитлера.
У капитана была своя история. Двадцать лет назад он был влюблен. Девушка, которую он любил, была старше его на пять лет. Она работала воспитателем в гимназии и часто ходила на прогулку с детьми в парк не по далеку. Эриксон тоже бывал там. Он увлекался живописью, и хотя отец, желая видеть в нем только военного моряка, запретил ему это увлечение, он все же иногда рисовал. Однажды он рисовал пейзаж в парке и увидел ее. Желая видеть девушку еще, он стал бывать в парке каждый день. Но познакомиться с молодой учительницей у Вальтера не хватало смелости. И это сделала она сама. Как-то, гуляя с детьми, девушка подошла к нему и посмотрела на его работу. Она ею сильно заинтересовалась, так они разговорились и познакомились. Они стали друзьями.
Шла первая мировая война. Германия переживала не лучшие свои дни, но для Вальтера Эриксона они были самыми счастливыми в жизни. Если бы его жизнь можно было изобразить красками на холсте, эти дни он нарисовал бы золотистым и голубым цветом, все что раньше было серым, а после черным, коричневым и красным. Эти дни промчались быстро, и он даже не успел объясниться ей, до того дня, когда, как гром среди ясного неба, не прозвучали слова отца о намерении женить сына на дочери своего старого друга. Это было так неожиданно, а в юности Вальтер так боялся отца, что отказаться он не мог. Девушку, которая должна была стать его женой, Вальтер знал с детства и не любил. Она была злая и заносчивая. Его она тоже не любила и стремилась выйти замуж ради богатства.
Вечером он пришел к гимназии, где встретил Линду по дороге домой. Было еще светло. Стояла теплая осенняя погода. Желтые листья неслышно падали с деревьев, покрывая дорожки и газоны парка.
- Вальтер, чем Вы так взволнованны? - спросила она.
- Скоро у меня помолвка, - ответил он.
- Что ж, я Вас поздравляю.
- Но я же не люблю ее!
Линда промолчала.
- И мне придется расстаться с Вами, - сказал Вальтер.
- Может это и к лучшему, - сказала девушка.
- Давайте бросим все и куда-нибудь уедем вместе. Я буду рисовать картины, а Вы вдохновлять меня.
Вместо ответа Линда стала рассказывать про свою больную мать и маленького брата. Вальтер понял, что это намек на отказ.
- Я люблю Вас! – воскликнул он.
- Вы должны забыть меня, - спокойно но с горечью ответила Линда.
- Нет. Я буду помнить Вас вечно. Разве можно забыть ваши глаза, губы, ваши прекрасные волосы.
- Не все так просто.
Она улыбнулась, открыла свою сумочку и вынула конверт размером с альбомный лист.
- Возьмите, это Вам на память, только с условием, обещайте мне, что откроете его через пять лет.
- Обещаю.
- Прощайте Вальтер. Уже темно. Мать заждалась меня.
- Прощайте.
И она ушла по шуршащей опавшими листьями дорожке в темноту ночи.
Через пять лет он действительно открыл конверт. В нем была фотография Линды и короткое письмо. На фотографии она была в длинном белом платье с открытыми плечами. Светлые распущенные волосы спадали на плечи. Линда была прекрасна и походила на сказочную принцессу.
На обратной стороне было написано: «Вальтеру Эриксону от Линды Мюллер на память. Милый Вальтер, я отказала Вам не потому, что не любила Вас. Вы так молоды и у Вас еще вся жизнь впереди. Мое согласие обрело бы Вас на немыслимые страдания. Я не говорила Вам, что больна и мне осталось жить не более года. Надеюсь, что, прочитав это письмо сейчас, Вы не будете так страдать обо мне. Будьте счастливы. Прощайте навеки. Линда.».
Вальтер взял тогда отпуск и приехал в Киль. В гимназии поменялось все руководство, и о Линде Мюллер никто не слышал. Вальтер искал ее пять дней и нашел могилу Линды на старом кладбище. Камень с высеченными фамилией, именем, датой рождения и смерти, вот и все, что осталось напоминанием о прекрасной девушке. Да. Линда рассчитала все правильно. Узнав об этом тогда, он непременно наложил бы на себя руки. А сейчас, хотя его сердце и разрывается от боли, он оставался внешне спокойным и не пролил ни слезинки. Из робкого, хрупкого юноши, он превратился в несгибаемого и сурового морского офицера. Война сделала свое дело, превратив его в настоящего солдата, способного переносить любые потери, привыкшего к смерти друзей и близких.
На следующий день Эриксон, купив букет прекрасных белых лилий, вновь пришел на кладбище. Была осень. В воздухе пахло дымом от сгоревшей листвы.
Вальтер положил букет на плиту и долго стоял так, пока его кто-то не окликнул.
- Господин офицер.
Вальтер обернулся и увидел женщину лет пятидесяти. В ее руках был букет желтых хризантем. Она поздоровалась и представилась Эльзой Шварцберг.
- Здравствуйте, - ответил капитан.
- Вы Вальтер? – спросила она.
- Да.
- Вы пришли проведать Линдочку!?
- Да. Вы ее мама?
- Нет, я ее тетя. У нее сегодня День Рождения. Вы не зайдете к нам сегодня помянуть ее?
- Конечно, с большой радостью.
Он помог женщине убрать на могиле.
- Она у нас лакомка, - сказала фрау,Эльза, положив на плиту пирожные, - это ее любимые.
Фрау Эльза жила теперь в домике Линды. Раньше она была экономкой в каком-то богатом доме, но сейчас ее уволили, и она работала уборщицей на кладбище.
Домик Линды был маленьким и аккуратным. Он стоял очень близко от моря и недалеко от кладбища. Вальтер познакомился с братом Линды, десятилетним, белокурым мальчиком, по имени Ганс. Ганс очень любил сестру и был рад встрече с Эриксоном. Эльза говорила, что Линда много вспоминала о нем.
- Она любила Вас. Когда ей было совсем плохо, ей так недоставало Вас. У Линды был рак легких, и она знала это. Линда умерла через год после Вашего отъезда, на полгода позже своей матери. Старость и болезнь совсем свели мою сестру с ума. Она часто незаслуженно бранила Линду, которая все это терпела, хотя и сама была тяжело больна.
На память Вальтер попросил у Эльзы еще одну фотографию Линды – ее портрет, висевший на стене.
В Киле Эриксон купил дом с поместьем весьма недорого. Фрау Эльзу он устроил управляющей. А человека продавшего ему лилии – садовником. Еще нескольких слуг он нанял здесь же в Киле, что было не сложно – после войны было полно безработных.
Этот дом был у капитана чем-то вроде холостяцкой квартиры. Сюда он приезжал отводить душу от семейных склок и здесь чувствовал себя, как и на корабле, настоящим хозяином.
С Гансом, братом Линды, он дружил. Они поддерживали отношения до тех пор, пока Ганс не погиб на войне в Польше. Ганс говорил, что Линда любила этот дом, ей нравилась его архитектура. Если бы она была жива!


Эриксон встал, зажег настольную лампу и вынул из тумбочки папку со своим альбомом. Здесь, среди рисунков, эскизов, незаконченных картин и портретов хранились и фотографии Линды, вместе с портретами, написанными им самим. Он рисовал их по памяти дома, и только один из них с натуры. На нем Линда была именно такой, какой он ее запечатлел в своей памяти: светлые прямые волосы, нежная, озорная, но вместе с тем немного строгая и грустная улыбка, большие глаза. Это был последний сувенир последних дней счастья, написанный обломком карандаша на простом альбомном листе. Пересматривая фотографии и рисунки, Эриксон вдруг подумал: «А ведь эта девочка – Моника поразительно похожа на Линду».
Он встал, надел тапочки и вышел из каюты. В изоляторе не было никого, но свет был включен. Моника спала. Ее одеяло валялось на полу. Девушка лежала на койке лишь в бюстгальтере и трусиках. «Как красиво она сложена», - подумал капитан. Редко можно встретить человека, у которого лицо и тело настолько совершенны. Ели у него была бы дочь от Линды, она была бы именно такой. «Я всегда мечтал иметь дочь, - подумал капитан, - но у меня сын, тупой и упрямый, воплощение взаимной ненависти меня и жены». Эриксон заботливо накрыл Монику и вышел.
Сын Вальтера родился через семь месяцев после свадьбы. Крепким, крикливым и чертовски похожим на эриксоновского конюха. Дедушка в нем души не чаял, трясся над каждым его вздохом, веря сказке невестки о том, что внук родился недоношенным. Вальтер же знал, что ребенок не его. У него даже не было интимных отношений с женой, но он никому не говорил об этом. Он не любил свою жену и ни к кому ее не ревновал, даже к своему конюху.
На следующий день Монику перевели в каюту капитана, а сам Эриксон переселился в рубку, находящуюся рядом. Монике жилось хорошо, и она поправлялась, до тех пор, пока не случился кризис. Она каждый день спрашивала капитана об отце и однажды вынудила его признаться. Ночью того же дня у нее был сердечный приступ, и она выжила лишь благодаря доктору и капитану. Весь путь до Германии Вальтер не отходил от ее постели. Он всячески старался успокоить девушку и помочь перенести трагедию.
- Мне не хочется жить, - сказала она однажды.
- Не говори так, Моника, эти слова принесут только боль его душе. Ведь он умер ради тебя, он хотел, чтобы ты осталась жива.
Моника отвернулась и заплакала. Потом сказала:
- Я думала, что он погиб давно, а он оказался жив, и вот… - она не договорила и опять зарыдала, уткнувшись лицом в подушку.
- О, Господи! - прошептала она сквозь слезы. - Зачем ты позволил эту войну.
Вальтер сел на край кровати и погладил ее по голове. Ему показалось, что это его дочь оплакивает его. О, сколько еще их будут оплакивать своих отцов, и сколько по его вине. Ему стало невыносимо, и он встал, но Моника остановила его.
- Не уходите, пожалуйста, - сдавленно сказала она. – Мне так тяжело.
- Бедная девочка, - сказал он и сел опять.
Позже он узнал, что ее отец хотел попасть с товарищами в Англию, но их катер подорвался на мине, и выжили только он и дочь.

Лодка прибыла в порт, и экипаж отправился в отпуск. Эриксон решил ехать в поместье отца через Берлин. Ему предстояло отвезти Монику в глазную клинику в столице.
- Передайте письмо от меня Дитриху, - сказал доктор. В клинике он ведущий хирург и он мой лучший друг с института. Обслужит нашу русалку по первому классу и без очереди.
Моника, за время пребывания на лодке, понравилась всему экипажу. За исключением боцмана конечно.
До Берлина Вальтер и Моника доехали на поезде. Капитан оставил девушку в клинике. После чего отправился к отцу в поместье. - О, наслышан, наслышан о подвигах моего сына, - сказал Эриксон старший, встретив Вальтера в саду перед своим замком. – Ну, здравствуй!
Они горячо обнялись.
- Ты надолго приехал?
- Через месяц мы снова уходим в море.
- Месяц слишком большой срок, когда наша страна находится в состоянии войны.
- Не спорю, но кораблю нужен ремонт.
- Поздравляю тебя с орденом, жаль, что Диана уехала. Увидит ли она тебя?
- Хорошо чтобы увидела, - сказал капитан и подумал совсем другое.

Диана Эриксон вернулась за один день до отъезда капитана. Они вместе поужинали, а потом капитан отправился в Берлин на недавно купленном им Мерседесе, с самыми скверными воспоминаниями об ужине. Вначале жена была притворно приветливой и веселой. Немного расспросила о море и ордене. Пожалела о том, что он не видел их мальчика. Он такой красивый в форме Гитлер Югенда. Затем Диана стала упрекать мужа в том, что он до сих пор не вступил в партию. Что его сыну стыдно за него.
- Я немец и офицер и этого достаточно. - Ответил Вальтер.
Потом стала рассказывать о каком-то новом оружии англичан, которое не даст немецким лодкам ни малейшего шанса.
«С каким удовольствием я отправил бы на дно моря эту женщину, вместе с ее ублюдком» - думал Вальтер, сидя за рулем автомобиля.
Из-за этих мыслей он чуть было не попал в аварию. Выехав засветло, в Берлине он был уже рано утром. В клинике доктор сообщил ему, что операция прошла успешно.
- Ну, пойдемте, посмотрим нашу красавицу, - сказал ему доктор. – Никогда в жизни не видел подобных глаз. Я даже не знаю с чем можно сравнить их синеву.
«Наверное, с глазами Линды» - подумал Вальтер.
Доктор поднял трубку телефона и попросил санитарку привести больную, а сам задернул шторы на окне.
Санитарка привела девушку, оставила ее возле двери, а сама вышла.
Моника стояла в нерешительности, не зная, что делать. На ней был уродливый больничный халат. Но даже в нем, и с повязкой на глазах она все равно была прекрасна.
- Присаживайся, Моника, - пригласил ее доктор. Девушка поздоровалась и робко села на край кушетки.
- Ты можешь снять повязку с глаз. Ты уже совсем здорова, - сказал врач.
Девушка медленно подняла руки, развязала узел на затылке и повязка упала ей на колени. Хотя шторы были плотно задернуты, комната показалась Монике необычайно светлой. От яркого света она закрыла глаза ладонью, затем убрала ее испуганно и удивленно оглядела все вокруг. Удивление и испуг на ее лице сменились радостью. Она видела, видела, как и раньше, до войны. Перед ней была белая комната, выложенная кафелем. В центре стоял письменный стол, за которым сидел человек, которого она узнала сразу, хотя видела впервые. Ей показалось, что она знает его очень давно, с детства, как отца или мать. Его внешность показалась ей знакомой, как и его голос и походка, когда он впервые прошел мимо нее. Он встал и протянул девушке руку.
- Здравствуйте, Моника. Поздравляю Вас с выздоровлением, - сказал он.
- Спасибо, капитан, - тихо ответила девушка, глядя в его глаза.
В тот же день Монику выписали. Вальтер предложил ей остаться работать в его доме.
В полдень мерседес Вальтера плавно подкатил к воротам дома. Вальтера встретил его слуга. Высокий мужчина пожилого возраста, но чрезвычайно бодрый и очень аккуратно одетый. Вальтер поздоровался с ним, познакомил с Моникой. Оставив на него машину, капитан с девушкой двинулись пешком через сад. Уже у самого дома встретили они Эльзу. Увидев Монику, она застыла в изумлении, и стояла так, пока Вальтер не окликнул ее.
- Эльза, что с Вами, - спросил он.
- Извините, Гер Вальтер, я просто…
- Ничего страшного. Здравствуйте.
- Я привез Вам и Питеру помощницу. Ее зовут Моника. Покажите ей дом и ознакомьте с работой, а я займусь пока своими делами. Да, еще ее нужно накормить и купить новую одежду, - сказал капитан и поднялся в дом по гранитной лестнице, оставив Монику наедине с Эльзой.
Сначала Эльза держалась несколько скованно, но потом они разговорились. Эльзе очень понравилась Моника. Она была поразительно похожа на ее племянницу Линду. Даже голос у нее был тот же, что и у Линды. Эльза познакомила Монику с прислугой, состоявшей кроме нее из садовника Питера и дворецкого Фрица. Питер срезал ей самую красивую розу. А Фриц сказал, что красивее девушки не видел во всей Германии. Работа не была сложной и Моника быстро освоилась и выполняла ее прекрасно. Это очень помогло всем другим слугам и нисколько не уменьшило их зарплату.
Вечером следующего дня Моника приготовила кофе и поднялась в кабинет капитана. Обычно он сам готовил себе кофе в это время в камине и не любил, чтобы его тревожили ночью. Ложился спать он очень поздно и всегда выпивал чашечку кофе. Но в этот вечер он задержался в городе, пришел домой поздно и еще долго возился с бумагами в кабинете. Поэтому Эльза попросила отнести ему кофе и ужин.
- Он, наверное, не ужинал сегодня, - сказала она.
Подняться на третий этаж стоило не малых усилий. Приходилось медленно двигаться полубоком, прижимаясь спиной к перилам лестницы и держа поднос на уровне лица, чтобы в него не влезли Мэри и Сержант. Моника еще плохо освоилась в доме и побаивалась его четвероногих обитателей. Тем более, что тершаяся о ее ноги, словно кошка, Мэри была черной индийской пантерой, а заглядывавший в глаза Сержант – датским догом, таких размеров, о каких девушка даже не слышала. Кое-как Моника подошла к двери и постучала.
- Войдите, - раздался голос капитана.
Моника приоткрыла дверь. Струя воздуха ударила ей в лицо, она едва не разметала салфетки с подноса. Все окна были распахнуты настежь. Перед одним из них стоял капитан в белой рубашке и черных брюках.
- С моря дует теплый ветер, - сказал он.
Моника вошла и закрыла дверь перед самым носом питомцев Вальтера.
- Добрый вечер, Гер Вальтер. Вы еще не легли спать и мы решили, что Вы не ужинали сегодня.
- Боже, Моника! Это Вы?! А я думал, это Фрицу не спится. И как это ты тащила такую тяжесть, - он взял поднос из рук девушки. – Да к тому же мимо моих монстров. Вам за это орден дать нужно.
Моника немного смутилась.
- Эльза хотела сделать сама, но у нее обострился радикулит и я …
- Вы умница. Я действительно страшно голоден. Еще немного и я бы кинулся открывать банку сардин своим парадным кортиком, - улыбнулся Вальтер.
Моника тоже улыбнулась и принялась расставлять приборы на журнальном столике.
- Вы составите мне компанию? – предложил Вальтер.
Моника взглянула в его глаза. Ей очень хотелось побыть рядом с ним. И теперь она просто не верила своим ушам.
- С удовольствием капитан.
Они сели за столик и принялись за трапезу.
- Вы не боитесь простудиться? – спросила Моника.
- Пустяки, - ответил Вальтер. – Отсюда прекрасный вид на море.
Он встал из-за стола и подошел к окну. Моника тоже поднялась и стала рядом. За окном было тихое бесконечное море, сверкающее в свете луны и редких огнях, еще не спящих, домов на берегу.
- Сегодня с моря дует теплый ветер, - повторил капитан. – И завтра в семь утра мы уходим в рейс, - добавил он после паузы.
- Уже завтра! – вырвалось у Моники.
- Да! Но Боже мой! Уже два часа ночи. Моника тебе давно пора быть в кровати.
- Что Вы. Я совсем не хочу спать.
- Идите, идите. Дети ночью спать должны. Да, и смотрите, не проболтайтесь Эльзе, а то она со своим радикулитом будет всю ночь печь мне печенье. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Гер Вальтер. Буду, нема, как рыба.
Моника вышла за дверь и стремглав пустилась вниз по лестнице. Заскочила в комнату Эльзы, пожелала ей спокойной ночи и бегом дальше на кухню.
Вальтер этой ночью так и не лег спать. Он работал над новой картиной и думал о том, как сильно похожа эта девушка на его Линду. Даже голос, характер, жесты, казалось, были теми же, что и у возлюбленной его юности. На картине должно было быть изображено море, но в голову лезли мысли только о Линде, и она так и осталась незаконченной.
В пять утра, он вышел из комнаты, спустился на первый этаж и в коридоре столкнулся с Моникой. Вальтер немало удивился:
- Моника!? Вы уже проснулись?
- Доброе утро, Гер Вальтер. Я всегда встаю рано, - ответила девушка.
- А я уже думал, что не увижу Вас сегодня.
- Я тоже так думала, и мне захотелось еще раз увидеть Вас.
Вальтер взглянул на часы.
- Уже пять минут шестого. Мне пора бежать.
Моника вытащила из-за спины какую-то коробку и протянула ему.
- Это Вам, - ответила девушка на недоуменный взгляд капитана.
- Что это?
- Печенье Вам в дорогу.
- Бедное дитя, не спала, наверное, всю ночь.
Моника ничего не ответила, но смущенная улыбка на ее губах и усталые глаза, говорили, что это именно так.
- Спасибо огромное.
Капитан взял коробку.
- Можно посмотреть? Впрочем, уже некогда. Открою на корабле. Моника, спасибо еще раз за подарок. В долгу я не останусь. Ты говоришь, что хочешь стать учителем. Я договорился о твоем поступлении в Университет. Питер передаст тебе завтра документы. За обучение уже заплачено. Ну, мне пора.
Монике хотелось броситься ему на шею, и она еле сдержалась.
- Спасибо большое, Гер Вальтер. Возвращайтесь побыстрей.
- Я вернусь. До свидания.
Вальтер отвернулся, вышел за дверь и зашагал к своей машине.
«Скорее бы он вернулся»,- думала Моника, глядя ему в след.
Вернулся Вальтер только в конце войны. В марте 1945 года его лодка, после долгих скитаний, была потоплена у берегов Южной Америки. Из экипажа спасся один Вальтер. Подводная мина расколола лодку на две части. Он и его верный «Сержант» оказались в железном гробу под водой. Но разыгравшийся той же ночью шторм, выбросил их тюрьму на маленький остров. Где они и прожили пол года, питаясь рыбой, моллюсками, кокосовыми орехами, и дикими козами. Вальтер заболел и выжил только лишь благодаря Сержанту, передушившему для безопасности хозяина всех диких собак, приносившему ему пищу и воду и даже отгонявшему крыс. А когда на остров высадились люди, пес привел их к своему хозяину. К счастью Эриксон был слишком слаб. Будь он здоров, встреча могла стать роковой как для него, так и для его спасителей оказавшихся американцами. Затем был госпиталь, тюрьма и, наконец, дом. К сожалению, Сержант – верный друг капитана; спасший его от смерти, перенесший все трудности похода вместе со своим хозяином; не выжил. В Америке он заболел собачей чумой и умер.
Моника к тому времени уже окончила Университет и могла работать учителем младших классов. За это время она повзрослела и стала еще красивее. Ее совсем нельзя было отличить от Линды. Но Вальтер на это мало обратил внимания. Старый морской волк до сих пор жил войной. Он не мог поверить, что она закончилась и простить себе, что она проиграна. И еще к нему переехала его семья. Сильнейшим ударом для Вальтера была гибель отца, застрелившегося, будучи не в силах выдержать поражение в войне. Вторым были его жена и ее сын. Даже день, проведенный рядом с ними, был пыткой для Вальтера. Его тянуло в море. Туда, куда путь для него был закрыт навеки. И выход капитан нашел в спиртном.
За всем этим Вальтер не заметил еще одну деталь. А если и заметил, не предал ей значения, то нашел множество разных причин оставить ее без внимания.
Целыми днями он сидел в каком-нибудь кабаке. А вечером Моника и Фриц находили его и привозили домой. Обычно он бывал в ресторанчике Питера – своего бывшего садовника. За время работы у Вальтера он скопил небольшой капитал и, наконец, осуществил свою давнюю мечту.
- У меня сердце кровью обливается при виде его, - говорил Питер Монике. - Каждый вечер он сидит один за столиком у окна с видом на море и пьет. А в глазах его такая тоска! Отказать ему я не могу. Он пойдет в другое место и мне будет стыдно за него. И не брать деньги тоже – он оскорбится. Только бы он не узнал, что я возвращаю их обратно, хотя и не все.
Жена капитана вовсе не проявляла того же беспокойства о муже, что его слуги.
«Пусть пьет, - думала она. – Жаль только что в кабаке. Лучше бы он бродил по городу. Может под машину бы попал, или свалился с набережной в море и утонул. Хотя бы последовал примеру своего папаши да застрелился.»
Монику Диана возненавидела с первого взгляда. Она завидовала ее молодости и красоте, воспитанности и скромности. Жутко ревновала к мужу, несмотря на то, что никогда не испытывала к немцу любви. Ни одного движения она не могла сделать, не выказав своего презрения к этой плебейке и выскочке. Каждое слово, обращенное к девушке, было сказано в повелительном тоне. Особенно злилась Диана, видя заботу Моники о своем муже. «Какого черта ты о нем печешься, он уже не маленький!» - высказывала она ей. Еще больше усугублял ситуацию сын фрау Эриксон. Лишь только увидев служанку отца, он решил, что она должна стать его любовницей. Не было и дня, когда бы он ни пытался пристать к девушке. Слуги сочувствовали Монике, но ничем не могли помочь ей. Ведь он был сыном хозяина и к тому же здоров, как горилла. Однажды Фриц вступился за нее и отделался сломанным ребром. Вальтеру жена тогда сказала, что дворецкий поскользнулся и упал с лестницы.
- Я уже стар, - говорил Фриц Монике, навестившей его в больнице. – ни мне тягаться с этим быком. Тебе лучше пожаловаться хозяину, или уходить из дома.
Моника это понимала. Но ни того, ни другого сделать не могла. Ей не хотелось расстраивать Вальтера и расставаться с ним. Единственным надежным защитником была Мэри, следовавшая за Моникой всюду по дому. Ее боялись и мамаша и сынок. И попробуй только подойти или повысить голос на девушку. Так было до тех пор, пока однажды сын Дианы не пристрелил пантеру. В тот день был сильный скандал Вальтера со своей семьей.
- Она напала на мальчика! У него не было выбора! – Орала Диана на весь дом. – Это ты виноват во всем! Только идиот будет держать хищников в доме, где живут люди!
После скандала у Вальтера случился сердечный приступ. С месяц ему пришлось пролежать в постели. И все это время Моника ни на шаг не отходила от него. Она запрещала ему даже подниматься или спускаться по лестнице и выходить из дома. И как ни странно. К нему как будто вернулась жизнь. Почти все время он посвящал переписыванию каких-то бумаг и рисованию. Жене и сыну он запретил подходить к своей комнате. Он совсем перестал пить. Пьяным Моника видела его лишь однажды. В тот день, зайдя к Питеру, Моника увидела странного человека. Он стоял у стойки, беседуя с владельцем ресторана. Речь шла о Вальтере Эриксоне.
- Он часто бывает здесь? – спрашивал незнакомец.
- Не очень. В последнее время не заходит вообще, - ответил Питер.
Ему показался подозрительным незнакомец. Мужчина был очень высокого роста, одет во все черное. У него были абсолютно белые, ровно подстриженные волосы, довольно длинные, они скрывали уши и доходили до подбородка. Голос его показался Монике знакомым. Почему-то этот человек вызывал у нее страх.
«Кто же он? И где же я могла видеть его раньше?» – думала девушка. И она узнала его по шагам, когда он направился к выходу. Так ходил ботсман Вальтера. Сердце Моники затрепетало, но она заставила себя побороть страх, решив последовать за этим человеком. Незаметно девушка выскользнула из кабака и последовала за норвежцем. Он вывел ее к лесу у берега моря. Там великан сел в лодку и поплыл к шхуне со спущенными парусами, которая одиноко стояла на якоре метрах в ста от берега. На палубе не было ни души. Вернувшись домой, Моника узнала, что Вальтер ушел в город. В его поисках, девушка обошла все рестораны и другие места, где могла бы встретить его, но все было тщетно. Только в полночь, совсем измученная, она вернулась и увидела, что в окнах его комнаты горит свет. Вальтер был дома. Он был явно пьян и явно не в себе. Он разговаривал сам с собой, ругал страны антигитлеровской коалиции, жену, отца, весь мир, Бога и черта.
- Они отняли у меня море! – кричал он, швыряя в окно пепельницу. - Они отняли у меня войну! – и в другое полетела чернильница. – Ну, этого они у меня не отнимут! – сказал он уже более спокойным голосом, беря со стола бутылку коньяка, рюмку и укладываясь на диван.
- А я отниму! – Моника ворвалась в его комнату, вырвала из рук, опешившего капитана, бутылку и швырнула в последнее, оставшееся целым, окно. Послышался звон разбитого стекла.
- Ну вот, Моника разбила окно, - пробормотал капитан себе под нос.
- Вычтите из моей зарплаты!
- А если я простужусь?! – усмехнулся капитан.
- Сегодня с моря дует теплый ветер, – ответила девушка.
- Путь в море не для меня, - Вальтер встал, достал из шкатулки сигару и закурил. – Я не столько пьян, сколько расстроен.
- Обещайте, что больше не будете пить! – Сказала Моника, толи с мольбой, толи с приказом в голосе.
- А что мне тогда останется?
- Неужели на свете нет больше ничего кроме моря, войны и водки?!
Вальтер задумчиво взглянул на девушку.
- Для меня, наверное, ничего. Новую жизнь поздно начинать. Да и что я смогу в ней предпринять? Я ничего не умею, кроме как воевать. Впрочем жизнь сама расставит все точки над и. Сердце ни к черту. Похоже, долго я не протяну.
- Не выдумывайте глупости. Из всякого положения можно найти выход. А сердце я Вам вылечу.
- Мой маленький, знаменитый доктор. И ты сможешь вылечить сердце?!
- Я же вылечила радикулит у Эльзы.
Капитан развеселился.
- Хорошо. Я обещаю не пить больше. А ты отправляйся спать, и мне пора.
- Вам лучше перейти в соседнюю комнату, - сказала Моника. – А завтра я позабочусь об окнах.
- Слушаюсь, командир. И не вздумай только сама платить за стекла.
- Вот еще! Это Ваши бутылки летают.
Зайдя в смежную комнату, Вальтер тяжело сел на кровать.
- Моника, ты не смогла бы завтра сходить на кладбище? Срежь белых лилий в саду. Я давно уже не был там.
- Куда положить цветы?
- Сторож покажет тебе, скажи только, что от меня. И еще, попроси, чтобы утром меня не тревожили. Я хочу заняться документами.
Моника уже собиралась уходить, но Вальтер остановил ее. Он достал из потайного ящика маленький пистолет и протянул девушке.
- Возьми. Сейчас такое время, что молодым и красивым девушкам ни в коем случае нельзя ходить без оружия. Моника взяла, поблагодарила и вышла из комнаты. Пользоваться такой штукой она немного умела – когда-то показывал Фриц. Ей было приятно не столько из-за подарка, сколько из-за слов капитана.
Ну, вот она ушла. Вальтер вздохнул, и устало повалился на кровать. Теперь можно обдумать планы на утро, и еще раз прокрутить в памяти вчерашние события. Вчера он покинул дом тайком и вышел к берегу моря. Там, под сенью вековых сосен, стояли маленькие, аккуратные лавочки. Это место не было тронуто войной. Ни одной воронки не было в окрестности. Вальтер сел на одну из них любуясь, сверкающим в солнечных лучах, морем.
«Как жаль, что я не остался там, на дне океана, бескрайнего и прекрасного, вдалеке от всех забот и проблем, разве это не вечное блаженство.» - думал он. Медленно закрыв глаза, капитан погрузился в сон. Перед его глазами появились образы из прошлого. По одному возникали члены команды. В промасленных робах как во время последнего боя. Однако они улыбались, говорили ему добрые слова, что редко было при жизни. Они были счастливы. Простившись с капитаном, моряки уходили, растворяясь по одному в каком-то странном тумане. Потом были отец, Ганс и, наконец, Линда. Она и раньше являлась к нему Линда шла по дорожке осеннего парка навстречу Вальтеру. Радостная улыбка сияла на лицу девушки. Но она никогда не подходила близко. Вальтер всегда просыпался, испытывая нестерпимую боль, но в этот раз он досмотрел сон до конца. Линда подошла совсем близко, она протянула руки навстречу Вальтеру и вдруг в ужасе отпрянула. Вальтер обернулся и увидел рядом с собой Пера. Его волосы были мокрые. С кожаной куртки и черного знамени со свастикой, висевшего на плечах, словно плащ, струями стекала вода. Бледное, как никогда, лицо отливало синевой. Нацеленные на Вальтера холодные пустые глаза горели странным голубым светом. Улыбнувшись дьявольским оскалом, норвежец стал между Вальтером и Линдой.
- Я пришел за тобой, - сказал он Вальтеру жутким голосом.
Вальтер открыл глаза и увидел, что Пер стоит перед ним.
- Здравствуй, капитан, - сказал он.
- Здравствуй, Пер. – Вальтер встряхнул головой, все еще не понимая, спит он или видит боцмана наяву. – Я думал ты погиб.
- Пришел к тебе с того света, - ответил Пер.
- Так забери меня с собой.
- За этим я и пришел.
Оба расхохотались. Норвежец сел рядом.
- Ты помнишь наш последний бой? – сказал он с восторгом.
- Еще бы, два эсминца и подлодка. Янки не ожидали от нас такой ярости.
- Эсминцы я не помню, - сказал Пер. – Меня выбросило за борт, когда снаряд угодил в нашу пушку.
- Как тебе удалось выжить, - спросил капитан.
- Свои подобрали на берегу.
- Свои?!
- Вальтер, - боцман почти вплотную приблизил лицо к капитану. Говорил он тихо, но твердо, – еще не все потеряно, Вальтер. Ты помнишь базы в Южной Америке и на островах. О них никто не знает. Есть еще в Антарктиде. Все ученые, лучшие умы Рейха находятся там. Все деньги и наши лидеры. Но там нужны такие люди как ты. Люди, которые могли бы обеспечить связь между всеми нашими базами.
Вальтер закрыл лицо руками.
- Мне опротивела эта жизнь. Эта женщина с ее выродком, этот дом, где я не хозяин, эта страна, где я вне закона, - сказал он, наконец.
- Вот и отлично. Что тебе делать здесь. В наших лабораториях создается секретное оружие. Год другой и оно будет готово. Мы очистим мир от плесени и создадим новое человечество.
Вальтер молчал. Идея очистить мир от людей его совсем не прельщала. Но оставаться на берегу было невыносимо.
- Я пойду с тобой, - ответил он.
- Послезавтра в полдень в бухте у старого Бора мой корабль будет ждать тебя.
Они крепко пожали руки, и именно в это мгновение капитан подумал о Монике: «Нет, Линда умерла, а эта девочка еще встретит счастье в своей жизни» - утешил он себя мыслью.
Эльза подробно рассказала Монике дорогу на кладбище и та не могла ошибиться, но ее почему-то очень удивляла поразительная знакомость этих мест и правильность выбранного ею пути. «Где я могла все это видеть, - думала девушка, - этот парк, гимназию, кладбище». Ей казалось, что она каждый день бывала здесь. Эти клены, склонившиеся над оградой, желтые листья, падающие на могильные плиты и сметаемые дворником в кучу. На всякий случай Моника спросила у сторожа, не знает ли он как пройти к могиле Линды Мюллер. И он пролепетал нечто непонятное, указывая пальцем куда-то вперед. Моника не стала спрашивать у шепелявого дворника второй раз и даже не посмотрела, куда он указывает. Что-то как будто толкало ее вперед к самому краю кладбища, за которым был обрыв и лес до самого моря. Моника подошла к могиле, будто магнитом притягивающей ее, смела рукой листья с плиты, и так и застыла от ужаса и какого-то другого неведомого ей чувства. Под ее фотографией были написаны ее имя, фамилия, дата рождения и смерти.
Линда вспомнила все. Как стремительный поток, прорвавший плотину, несется, сметая все на своем пути, так и воспоминания прошлой жизни вмиг переполнили ее сознание. Она вспомнила мать, гимназию, тетю Эльзу, Вальтера; только гораздо моложе, свою смерть, похороны, какой-то светлый небесный мир, где она пребывала потом, свое второе рождение, войну, отца. И все это время ее не покидала мысль о Вальтере, думающем о ней и ждущем ее. Вальтер, к которому стремилось ее сердце. Линда провела на могиле весь день и ночь и лишь на утро пришла в себя. Спохватившись, она побежала домой короткой дорогой через овраг, сбежав вниз по крутому склону. По дороге ей встретился сын Вальтера. Вместе со своими дружками он катался на машине. При виде девушки он остановил автомобиль и выскочил ей на встречу.
- А, папашина игрушка,- датская зверушка. И в такой глуши. Очень даже кстати. – Он засмеялся вместе со своими друзьями, которые вышли из машины и двинулись навстречу ей.
Моника выхватила из сумочки пистолет, щелкнула затвором и направила дуло в грудь юноши.
- Еще шаг, свинья, и я стреляю.
По выражению ее лица Филипп понял, что девушка настроена серьезно. Его лицо вмиг приобрело цвет бумаги.
- Что ты, Моника, я же пошутил, - пролепетал он и попятился к машине.
Его друзья последовали за ним. Еще секунда и машина исчезла, оставив за собой лишь запах выхлопов.

Весь день Вальтер Эриксон был деятелен и бодр. Он вызвал к себе нотариуса и адвоката. Несколько часов провели они вместе в его кабинете. И даже обед заказали принести туда. Что жутко разозлило жену капитана, просто сгоравшую от любопытства. Он не выпил в тот день ни грамма, утром сделал гимнастику и лег спать в одиннадцать вечера. Как ни старалась Фрау Эриксон, выведать, что задумал муж, ничего у нее не получилось до следующего утра.
Моника вернулась запыхавшаяся и уставшая. Ее волосы были растрепаны. Мятый и выпачканный землей плащ девушка держала в руке. Бросив его у двери, она помчалась наверх в кабинет капитана. Но там ее встретил Филипп. Действовал он молниеносно. Моника не успела опомниться, как ее пистолет был приставлен к ее же виску. Огромная шершавая ладонь сдавила ей горло, прижав девушку к стене.
- Не вздумай визжать, - прошипел юноша, - придушу как котенка. Сейчас ты заплатишь за сегодняшнее утро.
Но услышав голос за спиной, Филипп замер.
- Оставь ее и брось пистолет.
Капитан стоял в дверном проеме с парабеллумом в руке.
- Я убью ее! – закричал Филипп.
- А я тебя!
Филипп бросил пистолет на пол и перестал душить Монику. Моника упала. Она сильно кашляла и тяжело дышала.
- Отойди! – скомандовал капитан «сыну».
Юноша отошел в сторону, не отрывая глаз от пистолета. Вальтер поднял Монику и усадил в кресло. Она заплакала, закрыв лицо руками. Капитан положил свое оружие на тумбочку. Он принялся утешать девушку, гладя ее по волосам.
- И из-за своей шлюхи ты собирался стрелять в своего сына! Ты не отец мне больше! – закричал Филипп, срываясь на визг.
- Она не шлюха, а ты не мой сын, – спокойно ответил капитан. – Ты никогда и не был моим сыном. И никогда не испытывал ко мне сыновних чувств. Почему бы не пристрелить тебя, если ты собирался поступить мерзко и жестоко с человеком, небезразличным мне.
- Я ненавижу тебя! Всегда ненавидел, как труса и подлеца и всегда мечтал, чтобы ты сдох.
-Извини, но я об этом не мечтал, - ответил капитан с усмешкой. – А осуществить твои мечты не входит в мои планы.
Спокойствие Вальтера привело юношу в бешенство, пересилившее страх, тем более что пистолет капитана лежал на тумбочке.
- Тогда я сам осуществлю свои мечты и как мужчина. А не как трус.
Он шагнул вперед и с размаха ударил, поднявшегося на встречу Вальтера, кулаком в грудь. Капитан покачнулся, но устоял на ногах. Он избежал удара в лицо левой перехватив руку юноши и нанеся ответный, в челюсть Филиппа, свалил его на пол.
«А все же я еще не слишком стар, раз свалил этого быка» - подумал Вальтер.
Филипп попытался подобрать оружие Моники, но капитан опередил его, наступив ногой на пистолет и направив дуло своего парабеллума на юношу.
- Даже и не думай. Лучше отодвинься в дальний угол. Вот так, молодец. И вообще, пошел вон отсюда.
Дверь с шумом распахнулась и в комнату, истерически визжа, влетела мать Филиппа.
- Грязная скотина! Свинья! Что ты сделал с мальчиком?! Ты способен убить сына из-за какой-то датской суки!
Женщина стала прямо перед ним.
- Ну, стреляй трус! Стреляй в меня! В свою жену! У тебя не хватит смелости! Трус!
Вальтер навел дуло ей в лоб, и непременно убил бы свою жену, но неожиданно Моника дернула его руку вверх. Раздался выстрел и звон разбитой люстры. Фрау Эриксон вскликнула и бледная, как мел, рухнула на пол. Вальтер сурово взглянул на жену и сына, но ничего не сказав. Он поднял с пола пистолет Моники и вышел из комнаты. Девушка выбежала следом за капитаном. На лестнице он вернул ей оружие.
- Старайся не терять больше, - сказал Вальтер.
- Куда Вы, Гер Вальтер? – спросила Моника.
- В поход. В мой последний рейс.
- Куда уходит Ваш корабль?
- В никуда.
- Вы вернетесь?!
- Нет, - капитан уже почти спустился на первый этаж.
- А как же я!! – вырвалось у Моники.
- Я позаботился о тебе. По завещанию часть моих сбережений в швейцарском банке перейдет тебе. Ты сможешь на них спокойно жить даже не работая.
- Вы ничего не поняли, капитан, - с горечью сказала девушка. – Я люблю Вас.
Вальтер остановился. На лице его появилась улыбка, но какая-то вымученная, сострадальческая толи к девушке, толи к самому себе.
- Бедная девушка, а я думал, что хоть кому-то сделал жизнь не столь мрачной. Зачем тебе старый, морской волк, скрипящий и разваливающийся, к тому же совершенно не востребованный жизнью. Вокруг так много молодых, красивых, удачливых мужчин. Ты сможешь уехать на Родину. Выйдешь замуж, забудешь меня и станешь жить счастливо.
- Не говорите так, капитан. Я буду любить только Вас, - в ее глазах стояли слезы.
Лицо Вальтера стало опять холодным.
- Прощай, Моника. Я ухожу. – Он развернулся, вышел за дверь и зашагал к своему мерседесу.
- Вальтер!! – крикнула Моника ему в след.
Но капитан не обернулся. Машина завелась и с места рванула прочь.
- Не уезжайте, Вальтер! – Моника кинулась к своему велосипеду.
Вальтер увидел ее в зеркальце заднего вида и добавил газу. Через пятнадцать минут он был уже в бухте. Там его ждал парусник. Капитан бросил машину на дороге и направился к лодке лежащей у кромки воды. С моря дул северный ветер. Холодные волны бились о ноги Вальтера. Он с наслаждением вдыхал воздух свободы, чувствуя, как силы возвращаются к нему. Как давно он не держал в руках весел, наверное, целую вечность. Но он совсем не устал, прибыв на корабль. Боцман ждал на палубе.
- С прибытием, капитан, - приветствовал он. – Я жду Ваших распоряжений.
- Отдать якоря!
- Есть, капитан.
- Поднять паруса.
- Капитан, я сохранил флаг нашей лодки.
Боцман протянул Эриксону сложенный флаг.
- Как бы мне хотелось поднять его.
- Поднимем, но не сейчас, - усмехнулся Вальтер. - Морская полиция нас не поймет.

Моника мчалась, как сумасшедшая. Когда она выбежала на берег бухты, яхта уже отчаливала. Вот она становится все меньше и меньше, и скоро превратится в маленькую белую точку, а после вовсе растворяется в голубой дали.
Отчаянный, крик вырвался из груди девушки.
- Вальтер!!! – Монике казалось что он исходит из самого сердца. В нем была вся сила ее любви, и те знания, что открылись ей.
И несмотря на расстояние этот крик долетел до капитана, заставив вдруг почувствовать и понять все, что хотела ему донести девушка. Но даже если бы Вальтэр находился на другом конце света, он все равно услышал бы Монику. Словно кинопленка, раскручиваемая наоборот, прожитая жизнь замелькала перед его глазами, заставив капитана застыть на месте. Жизнь после войны, плен, госпиталь, необитаемый остров, последний бой, атаки на транспортные корабли, походы к далеким берегам, налеты авиации англичан и американцев, первые успешные задания и бои, служба до войны, знакомство с фрау Эльзой, отец, рождение сына, свадьба, учеба, и наконец последняя встреча с Линдой в осеннем парке. Словно во сне девушка стояла перед его глазами с нежной улыбкой глядела в его лицо. – Милый Вальтер – неужели ты не узнал меня? – Сказала она.
- Боже мой, - прошептал Вальтер, - Линда. Боже мой.
Он направился к корме, но огромный норвежец преградил ему путь.
- Ты куда? – мрачно спросил он.
- Я возвращаюсь, - ответил капитан.
- Нет.
- Я должен вернуться.
- Я не пущу тебя.
Капитан взглянул в глаза боцмана. В холодные, ледяные глаза, взгляд которых не мог выдержать.
- Я все равно вернусь, хочешь ты этого или нет. Для меня нет больше войны.
- Тогда я убью тебя.
С этими словами боцман вытащил огромный тесак, висевший в ножнах у пояса.
- Убей.
Взгляд Вальтера был тверд, как сталь. Капитан и боцман долго глядели в глаза друг другу. И впервые Пер отвел свой взгляд. В глазах капитана он увидел несокрушимую волю, и кроме нее, нечто гораздо большее. То что не подвластно времени, сильнее смерти и дороже чем жизнь. То что когда то было у Пера, и исчезло навсегда. Его ледяная глыба как будто треснула. Рука задрожала, и палаш выпал, воткнувшись в палубную доску. Опустив глаза и руки, норвежец стоял неподвижно, словно огромное черное дерево, опаленное внезапным огненным вихрем. Вальтер прошел мимо него и бросился в море. Холодная вода охватила его тело, отдавая каждой клеточке свою энергию. Он плыл в зеленой толще, не всплывая минут пять. Вынырнув, он сделал большой вдох и снова скрылся под водой.
Пер не смог поднять руку на капитана. Человека спасшего его, ради которого Боцман, не задумываясь, отдал бы свою жизнь. А та любовь и решимость, которую он увидел в глазах Вальтера были так велика, что совершенно ничтожными казались убеждения Пера. Боцман так и остался стоять на корме. Вся ярость, переполнявшая его душу куда-то исчезла, оставив только боль, бессильную глухую боль, усиливавшуюся по мере осознания бессмысленности и жестокости всех совершенных им преступлений. Ледяная глыба треснула и теперь таяла, а на ее месте появлялась пустота, страшная, черная пустота, засасывающая в себя все, что еще оставалось у Пера, оставляя только боль.
Никем не управляемая шхуна напоролась на подводную скалу и начала тонуть. Пер достал флаг и поднял его на рее. «Теперь уже все равно» - думал он. Окинув взглядом берег, он увидел Монику и черный автомобиль, приближающийся к ней. Из машины выскочил сын Эриксона и еще трое ребят. Они бросились к девушке. Один из них уже собирался схватить ее за плечо, но та резко отскочила в сторону, выстрелила в воздух и спряталась за большой валун на берегу. Разбойники тоже оказались вооружены. Бросившись к машине, они вернулись с пистолетами и автоматами. Они что-то кричали, а кое-кто даже пару раз пальнул.
Пер опустился в уже полузатопленный трюм и вернулся со снайперской винтовкой. Прицелившись, он выстрелил в одного из нападающих. Тот выронил пистолет и схватился за плечо. Другие опешили. Открыв беспорядочную пальбу, юнцы спрятались за машину. Несколько пуль боцмана попали в бензобак. Раздался взрыв, и парни лишь чудом остались живы. Не зная откуда летят пули, они принялись стрелять во все стороны. В камень, за которым спряталась девушка, в море, где они увидели плывущего к берегу человека. Шхуна погружалась все глубже в воду, и Перу становилось все труднее стрелять. Он влез на рубку. Затем на мачту. И вот он стоит на верхушке мачты. За его спиной развивается черный со свастикой флаг, а под ногами плещутся волны, уже касаясь его подошв.
Четверо щенков отступили к машине Вальтера, не переставая стрелять. Когда капитан подплыл близко к берегу и встал на ноги, одна из пуль попала ему в плечо. Вальтер потерял равновесие, ушел под воду, но вновь поднялся.
- Ничего. Я выдержу, рана пустяковая, - твердил он.
Двое парней тут же свалились на землю. Один с простреленным бедром, второму повезло меньше. Пуля пробила ему голову..
- Уходим отсюда, - заорал Филипп, сжимая рукою окровавленное плечо.
Оставшийся невредимым его товарищ помог подняться раненому. Все они забрались в машину капитана и вскоре уехали.
Моника не видела этого. Бросив пистолет и позабыв про свистящие над головой пули, она неслась к своему любимому, чтобы помочь выбраться на берег.
- Потерпите, Вальтер! Сейчас мы выберемся, - говорила она.
- Линда! Как я счастлив! – Отвечал он. – Я снова обрел тебя.
Навстречу им уже бежал дворецкий Фриц и трактирщик Питер. Где-то слышался вой полицейской сирены.
- Мы спасены! Все хорошо! Все будет хорошо! – повторяла девушка.
Пер отпустил ружье, и оно исчезло под воду. Он завернулся в черный флаг, в последний раз взглянул на берег и своего капитана. И волны сомкнулись над его головой.
Капитан Эриксон и Моника покинули Германию. Сейчас они живут где-то на островах Индонезии. Вальтер занимается перевозкой людей с одного острова на другой, на купленном им, небольшом пароме. А еще продает свои картины. Говорят, они пользуются спросом у туристов и местных жителей. У него даже была небольшая выставка. Моника работала в миссионерской школе, но теперь сидит дома. Недавно у них родился сын. Белокурый, розовощекий малыш. Родители назвали его Ганцем.