Седьмой полет

Командующий силами внутреннего пространства бригадный генерал Дог Ван Дэйл, прозванный в армии Неустрашимым Слоном, вызвал меня по линии срочной связи, едва я переступил порог своей квартиры. Видеофон, установленный военными техниками, согласно техническим данным, должен был издать мелодичный звонок, но в мои уши ударил рев сирены, звучащей обычно во время налета вражеских сил. Я уже привык к подобной "игре на нервах", однако сейчас звонок был некстати. Дело в том, что меня крутило после порции дрянного виски, которым меня угостил Дядюшка Джо - хозяин грязного бара на Третьей Восточной Авеню, к тому же содрав за это пойло двадцать долларов. Едва мои локаторы уловили знакомую трель, как желудок ответил серией неудержимых спазмов, вызывая желание скорее посетить туалет. Если бы это заведение находилось в аду, я бы направился туда как в рай. Мозг в соответствии с поставленной задачей уже начал отрабатывать эту операцию с наименьшими для организма усилиями, заставляя одной рукой расстегнуть ремень и ослабить давление на живот, а другой дотянуться до проклятого устройства, чтобы переключить его на автосекретаря. Но резкий голос генерала, от которого в страхе задрожало бы стадо бегемотов, для меня оказался целым Ледовитым океаном, заставившим враз очухаться. Желание посетить заветную комнату куда-то исчезло. Еще бы! Ведь никогда в жизни младшему офицеру не звонил сам командующий силами ВП. Для стоящих на самой нижней ступени иерархической пирамиды голос Неустрашимого Слона казался гласом божьим. Поэтому пары алкоголя покинули затуманенный "котелок" без моих усилий, вернув организм в состояние абсолютной трезвости.

- Кейт! - рявкнул динамик видеофона, от чего, наверное, все тараканы в комнате встали по стойке "смирно". Если бы я не был пьян и вскочил более шустро, то мог бы от усердия заработать грыжу. Глаза генерала, смотревшие с экрана, казались рентгеновскими установками, способными пронзить и высветить любую преграду, и я почему-то почувствовал себя голым.
- Я хочу видеть тебя по срочному делу! - продолжал метать гром и молнии Неустрашимый Слон. - Задание важности "экстра"! Объект номер А-1!
- Что? - поразился я, думая, что ослышался. Вроде бы меня никто не включал в список группы "экстра" - ее в силах ВП считали элитной. Может, генерал перепутал, связавшись со мной, или я случайно вошел в квартиру какого-нибудь старшего офицера? На всякий случай я окинул взглядом помещение и убедился, что это мой дом.

- Ты еще там? - недовольно взревел Дэйл, гневно сверкнув очами. В его взгляде было столько энергии, что у меня задымились занавески на окнах, а свечи на подставках вспыхнули. - Я думал, ты уже пересекаешь границу базы!
Злить начальство никогда не следует - так рекомендуют неуставные инструкции. В силах ВП действовало одно правило с двумя пунктами, которое неукоснительно соблюдалось всеми. Пункт первый: Неустрашимый Слон всегда прав. Пункт второй: если Неустрашимый Слон не прав, то смотри пункт первый. Те, кто не желал придерживаться этих инструкций, через минуту после препирательств с генералом начинали жалеть об этом. Дэйл в порыве ярости щедро раздавал подзатыльники и пинки, невзирая на звания, должности и лица. Поэтому на базе старались его никогда не злить. Но зато какая он добрая душа в минуты спокойствия знали тоже все.

В то мгновение у меня перед лицом почему-то возникло видение злого и голодного крокодила вместо генерала. Испугавшись, что Неустрашимый Слон догадается по моему виду, какие галлюцинации меня посещают, тряхнул головой и крикнул: "Есть, сэр!". Через секунду пулей вылетел из квартиры.
Сказать “пулей” - это все равно, что недооценить мое усердие. Если бы во мне был устроен спидометр, то он показал бы вторую космическую скорость, ибо я на бегу проскочил гараж, и мне пришлось затратить драгоценное время на возвращение. Шестиколесный "Ягуар-240" с номером Департамента обороны, издавая предупредительный вой (от которого прохожие кинулись врассыпную, думая, что это крылатая ракета), развил скорость в четыре раза превышающую мою, словно вместо обычного дизельного мотора на нем были установлены реактивные двигатели. У меня возникло подозрение в тот момент, что таким образом я могу покинуть пределы Земли, выйдя на геостационарную орбиту, но, благо, бортовой компьютер имел предохранители и сумел избежать подобной возможности.

Пока мы мчались по скоростной автостраде к военной базе "Дельта", где располагалось высшее командование вооруженными силами ВП, в моей голове роем носились мысли, внося в душу еще больше сумятицы, чем дрянное виски Дядюшки Джо. На задание важности "экстра" отправлялись исключительно спецы-асы, прошедшие особую подготовку и налетавшие во внутреннем пространстве не менее тысячи часов. В эту группу принимались в звании капитана и выше. Поэтому мне только оставалось мечтать, что в будущем смогу проявить себя и буду зачислен в этот элитный отряд.
Но произошло что-то экстра неординарное. Факт вызова новичка, безусого лейтенанта, только три месяца назад закончившего Военную Академию, заставлял заново пересмотреть взгляды на эту проблему.

Что касается объекта, упомянутого генералом, то я что-то не припоминал о шифре А-1. Несколько секунд я ревизовал данные в своей памяти и ничего путного не обнаружил. В принципе, это не трудно установить и без моего "котелка": бортовой компьютер машины имеет радиокодовую связь с центральным мозгом "Дельты", где хранятся все файлы и базы данных. Левой рукой управляя штурвалом "Ягуара", правой быстро сделал запрос на клавиатуре. Хорошо, что я имел доступ к секретам категории "экстра", и поэтому уже через секунду по дисплею поскакали буквы. Едва мои глаза узрели текст, как сердце чуть не выскочило из груди. Боже ты правый! Да ведь под кодом А-1 скрывался никто иной, как Президент страны!

Эта информация так меня ошарашила, что я позабыл о штурвале и окружающем мире. Неуправляемая машина чуть не наехала на пожилого гражданина, переходившего дорогу, и раздавила его собачку на поводке. Затем я бампером зацепил газетный киоск, откуда выскочил перепуганный продавец, едва не угодив под колеса рядом идущего грузового автомобиля. Бортовой компьютер, проанализировав ситуацию, решил, что хозяин сошел с ума, и перехватил инициативу. Дублер-система - это отличная вещь, особенно когда водитель нетрезв или находится в возбужденном состоянии. Компьютер устранил аварийную ситуацию, взяв управление "Ягуаром" на себя. Я же не стал сопротивляться такому решению, ибо мне требовалось время для осмысления ситуации.
Пока кипели и булькали, подобно грязевому гейзеру, мысли в моем "котелке", вызывая различные ассоциации, вплоть до того, что меня решили возвести в адмиралы боевой эскадры ВП, автомобиль сам доставил меня на базу "Дельта".

Там уже ждали. Едва автопилот отключился, как ко мне подошли две гориллы - офицеры внутренней службы, которые отличались неразвитостью мозга (коэффициент умственного развития был чуть выше, чем у амебы), зато могли служить в качестве учебного пособия по изучению человеческих мышц и мускулов. Они козырнули и сразу провели меня к высшему руководству, даже не проверив мое удостоверение на идентификацию. Я только заметил, как они недовольно шмыгнули носами, очевидно, уловив запах напитка Дядюшки Джо: подобный перегар мог истребить всех крыс, мышей и комаров, водившихся даже на такой сверхсекретной базе как "Дельта".
Я же в свою очередь презрительно хмыкнул, мол, нечего из себя строить общество трезвости, сами, небось, хлебаете спиртягу и похуже. Да к тому же я в отпуске и имею право пропустить рюмку-другую. К такому же выводу пришли, наверное, и сами офицеры, ибо ничего не сказали, а только сдали меня на поруки адъютанту. Тот скорчил кислую мину, тоже запеленговав обонянием "химическую атаку". Он хотел было сделать мне замечание, но я опередил ненужный разговор:

- Меня вызвал Неустра... генерал!
Адъютант все понял, и ему ничего не оставалось делать, как соединиться с боссом по селекторной связи и сообщить о моем прибытии. В ответ он услышал такое рычание, от которого у офицера волосы встали дыбом и не падали в течение месяца. Адъютант вытянулся в струнку и рявкнул прямо в трубку:
- Вас понял, сэр! - и без лишних слов запустил меня в кабинет.

Там, судя по обстановке, шло секретное совещание. Стоящий в кабинете плотный дым от сигарет свидетельствовал, что оно началось уже давно. Толстомордый Дог В. Дэйл буквально был приклеен к креслу. Его уши выступали так, что, казалось, принадлежали не ему, а креслу. Только по этому признаку я понял, почему командующего прозвали Слоном. Что касается телосложения, то оно полностью совпадало с кличкой: массивная и грузная туша выпирала из мундира, в коротких и толстых руках, однако, ощущалась сила. О способностях этих конечностей узнавали многие на базе, когда попадали под горячую руку или не вовремя тревожили генерала. Мы знали, что в свое время Неустрашимый Слон увлекался профессиональным спортом: поднимал штангу и кидал гири и чугунные шары. Говорят, что даже был чемпионом в Вооруженных Силах.

В отличие от него остальные присутствующие в кабинете явно пренебрегали физкультурой, поскольку их фигуры больше напоминали сдобные булочки. Этих пухлых пончиков было не меньше двух десятков. Сидящего рядом с генералом я хорошо знал. Это был Слейд Аллен Кран, помощник Президента по национальной безопасности, пренеприятнейшая фигура на политической арене. Я бы с удовольствием снял его в фильме о крокодилах, ибо его натура как нельзя более подходила к этим хищникам. Но его я запомнил потому, что он вручил мне диплом офицера сил ВП в день моего окончания Академии. И сделал он это с таким одолжением и презрением, что я тогда чуть не съездил по его физиономии документом. А теперь этот жлоб сидел и ухмылялся.
О других я имел смутное представление. Слева сидящие были вроде бы из военно-морской разведки, справа - из антидиверсионной службы, рядом, судя по нашивкам, медики и ученые. Остальные вообще неизвестно кто.

Едва я вошел, как они разом, словно автоматы, обратили на меня взоры. Я заметил, как вздернулась бровь Аллена Крана, видимо, он узнал меня, может, тогда догадался о моем желании испортить его фотокарточку.
- Лейтенант Кейт по вашему приказанию прибыл, господин генерал! - закатив глаза, во всю глотку заорал я и отдал честь. Мой принцип - лучше нападение, чем оборона. В данной ситуации требовалось перехватить инициативу, пока придурок Кран не сморозил глупость и мне не пришлось бы при всех провести пластическую операцию на его лице.

Я старался при этом держаться на определенной дистанции от сидящих, чтобы эти господа не могли определить, какую дрянь я выпил полчаса назад. Но качество бурды Дядюшки Джо по достоинству оценила муха, пролетавшая мимо моего рта. Она мгновенно опьянела от выдыхаемых алкогольных паров и в полном кайфе спикировала на пол. Очевидно, насекомое прихватило смертельную дозу, так как через секунду, подрыгав лапками, она отправила душу Богу. Я по достоинству оценил наблюдательность помощника (а иначе ему никогда бы не пришлось им стать!), ибо только один он заметил эту сцену. Однако, на мое удивление, он ничего не сказал, решил, наверное, что время еще не пришло.

- Хорошо, Кейт, - одобрительно произнес генерал, посмотрев на часы, размер которых вполне соответствовал Неустрашимому Слону. - Уложился в срок. Значит, не врали о тебе сослуживцы... А теперь садись, мы сейчас должны закончить совещание. Потом объясним причину твоего внезапного вызова.
Я кивнул и сел. Мои глаза превратились в телескопы: несколько секунд они ощупывали помещение, людей, стараясь по приметам определить ситуацию. Затем в дело подключились уши, став на некоторое время локаторами. Они были настолько чувствительны, что я слышал, как астматично дышал майор из военно-морской разведки, как под столом пробежал таракан и какие утробные звуки издавал толстый живот Неустрашимого Слона. Нюх запустить в дело мне не удалось, ибо выдыхаемые пары "коктейля” Дядюшки Джо начисто сбивали мое обоняние.

Полученная информация мало что дала мне. Мозг не мог уяснить суть разговора. Или находился до сих пор под воздействием алкоголя, или разговор уже заканчивался. До меня долетали стандартные слова, постоянно употребляемые на базе: "внутреннее пространство", "силы быстрого реагирования", "шантаж и террор", "атомная мина с часовым приводом", "подлодки-эсминцы". Эти термины были мне известны, но в данной ситуации ничего не объясняли. Зато фраза "надо запускать "Нептун" насторожила.
Если речь идет о специальном противолодочном корабле-истребителе внутреннего пространства, то дело здесь замышляют явно крутое. Ведь "Нептун" - новейшая машина. Ее в войсках ВП иногда называют "Ганшипом” - “Пушечным кораблем", так как она забита оружием, как улей пчелами, и имеет повышенную защиту - ведь "Нептун" передвигается в более агрессивной среде, нежели, например, подводные лодки или космические корабли.

Что такое внутреннее пространство, можете спросить вы. Сейчас об этой сфере природы знают многие, хотя я, когда поступал в Военную Академию, даже не подозревал о ее существовании. Я на отлично сдал экзамены на факультет подготовки офицеров военно-космических сил и через неделю явился на мандатную комиссию. Представьте мое изумление, когда не обнаружил себя ни в списках космонавтов, ни аэронавтов, ни моряков. И только в графе под странной для постороннего взгляда аббревиатурой «ВП» красовалась моя фамилия. От ужаса и обиды у меня чуть слезы не выступили на глазах. Еще бы! Вместо мечты о космосе мне предлагали какое-то «ВП». Но назло всем я остался учиться, хотя мой товарищ, тоже попавший на эту специальность, забрал документы.

И только годы спустя до моих мозгов дошло, какая редкая удача мне выпала. Посудите сами, в военно-космических силах на сегодняшний день в мире служит около ста тысяч человек, в военно-воздушных - около восьмисот тысяч, в военно-морских - более двух миллионов. А вот в силах внутреннего пространства всемирный контингент едва дотягивает до двух тысяч человек.

Окружающий нас мир представлен в макроскопическом объеме. Именно в этом масштабе по космосу летают космонавты, в атмосфере мчатся аэронавты, в морских глубинах и в океанах плавают моряки. Мы же, внутренники, проникаем в более малый мир, который невозможно разглядеть невооруженным глазом. Его называют микромир. Основная сфера нашего действия - плавать внутри какого-либо живого организма. Не удивляйтесь, в наше время науке удалось достичь таких возможностей, когда процесс миниатюризации стал обычным явлением. Ничего не стоит, например, линкор уменьшить до спичечного коробка, а то и вовсе до размеров микроба.

Вот для изучения этого внутреннего мира и посылают людей. Сначала там работали только ученые, но после того, как полковник Дафер Мустафа - диктатор и президент лимоново-банановой страны Барроко - определил микромир ареной военного соперничества, наше правительство вынуждено было пойти на ответный шаг. Решением А-1 были сформированы силы внутреннего пространства, которые возглавил Неустрашимый Слон, между прочим, родственник Президента. И служба эта держится в секрете. Если о микромире знают от мала до велика, то о новом роде войск - только посвященные. И, естественно, моя профессия не нашла отражения в трудовой книжке. Однако для какой миссии меня вызывали? Ведь согласно уставным и неуставным правилам серьезные дела не доверяют новичкам. Но, с другой стороны, мне известно, что генерал - не шутник. Мысли в моем черепке поскакали по кругу, вызывая больше сумбур, чем порядок в душе. Но оседлать их я не успел, так как совещание закончилось. Присутствующие в кабинете оторвались от своих дел и обратили взоры на меня. И смотрели так пристально и внимательно, словно изучали под микроскопом. Если в этот момент я не ощутил себя инфузорией туфелькой, то, во всяком случае, кадетом, сдающим повторно экзамены строгой государственной комиссии, почувствовал точно.

- Итак, Кейт, - наконец прервал молчание Дог Ван Дэйл. - Времени у нас в обрез, поэтому сразу перейдем к делу. Твое личное дело мы тщательно изучили и решили, что ты способен выполнить задание важности "экстра". Да и компьютер базы дал твоей личности высокую оценку и шанс на успех в пятьдесят процентов.
"Ого! - удивился я. - В микромир отправляют с шансами на успех не менее тридцати процентов. А почему эта железяка мне накинула так много?"
Обмозговывая эту мысль, я, наверное, ход своих размышлений отобразил на лице, и, видимо, моя мимика была излишне красноречива, ибо генерал сморщился и произнес:
- Ты, конечно, не строй из себя важную персону. Да ты и не дослужился еще до подобных операций. Но выбирать нам сейчас не приходится... Речь идет о жизни Президента! - при этих словах все присутствующие гордо посмотрели на меня, будто бы я был гражданином другой страны, мол, радуйся, что ты здесь и слышишь имя главы государства.

- Почему выбор пал на меня? - недоуменно спросил я, несколько обиженный тем, что я получился вроде как крайней фигурой в вооруженных силах ВП. - Ведь на базе в данную минуту находится, по крайней мере, пять человек, имеющих допуск к операциям особой важности…
Генерал хотел было сказать, но тут вмешался Кран.
- Они все погибли, Кейт, - резко произнес он, словно во мне была причина этой трагедии. - Их уже не вернуть с того света! Майор Томс - легендарный пилот! - торопился и не проверил как следует состояние защитной пленки на корпусе корабля. Едва он проник внутрь организма, как антитела учуяли его. Они напали так быстро, что майор ничего не успел предпринять. Только бортовой компьютер успел пискнуть "SОS" и был вскоре растворен "хищниками". Майор Григор, твой наставник, отправился через пять минут, но на пути к цели подорвался на мине...
- На мине? - поразился я. - Кто же смог ввести в организм микромину?

Помощник Президента проигнорировал вопрос, как бегемот игнорирует улитку.
- Старший капитан Кортес и капитан Бреминг на двух "Калигулах" пытались атаковать неприятеля, но попали в коварно расставленную ловушку, - продолжал как ни в чем не бывало Кран. - В итоге их крейсера сожрали вирусы Мирбабая, выпущенные врагами...
Услышав фразу "вирусы Мирбабая", я содрогнулся. Брр, ужас какой! Эти твари - не существа эволюционного развития, не результат естественного отбора природы. Они были созданы искусственно и, конечно, с определенной целью. Профессор Мирбабай - крупнейший в мире специалист в области инженерной генетики вырастил вирусы, способные пожирать металл. Трудно определить, для чего именно он их создал, но боевики полковника Мустафы решили использовать их для своих террористических целей. Все корабли ВП сделаны из титана, железа, алюминия и прочих металлических сплавов, и вирусы буквально охотились за этими кораблями. Конечно, вирусы могут сожрать и все другие металлы, которые имеются в любом живом организме, в том числе и человеческом, но один их недостаток спасал от этого: вирусы Мирбабая жили не больше минуты. И поэтому нанести ощутимый вред инфицированному человеку не могли. Хотя уничтожить подлодку они способны были секунд за десять. И я бы не хотел очутиться в утробе подобной твари.

Информация о вирусах пролетела в моем мозгу, как торнадо, ввергнув меня в смятение. Но усилием воли я подавил свою трусость и сосредоточился.
- Последнего внутренника, подполковника Шульца, которого мы вызывали, кстати, из госпиталя, ожидала не менее страшная участь. Хотя он сумел торпедировать одну подлодку класса "Вахтерша", однако превосходящие силы сумели обезвредить его. Корпус шульцевского фрегата "Минтай" был продырявлен бурами, и кровь, мгновенно ворвавшись внутрь, раздавила офицера...

"Хм, - задумался я, получив еще одну порцию информации. - Подлодки класса "Вахтерша" строятся только на судоверфях России. Правда, есть прототип - "Зеленая галоша”, стоящая на вооружении Китая, но их всего три корабля. С Россией мы союзники, и им проводить подобную военную акцию более чем нелогично, если не безумно. Что-то здесь не так".
Заметив мой задумчивый вид, Кран нахмурился:
- Вам что-то непонятно, лейтенант? - видимо, ему не нравились думающие офицеры. Впрочем, любому политику не нравилось, когда военные начинали рассуждать.
- Да, сэр. Зачем и почему Россия пошла на такой шаг?

Мой вопрос оказался, видимо, нелепым, ибо Слейд Аллен Кран расплылся в довольной улыбке, словно ему только что предложили десять миллионов долларов за просто так. Судя по роже, он собирался внятно и доступно объяснить мне, какой я идиот.
- А кто вам сказал, что это диверсия российских сил ВП? - зло прошипел помощник. У меня возникло желание раздавить его как змею. Но в кабинете было много свидетелей и пришлось отказаться от этой заманчивой идеи. Терпеть не могу подобных типов.
- Вы, наверное, слышали информацию секретных служб, что две недели назад барроканская разведка похитила с российской базы "Мурманск" шесть эсминцев "Вахтерша", и на одном из них находилась ядерная ракета.

Корабль класса "Вахтерша" весит не менее ста тонн - мой мозг был не хуже справочника, так как сразу выдал нужную информацию. Вслед за архивным блоком моего черепка включилось логико-решающее устройство, и я приступил к детальному анализу. Интересно, как агенты Мустафы смогли угнать шестьсот тонн металла с холодной земли в солнечную страну, минуя таможню, пограничные посты, охраняемый коридор?.. Ах, да. Ведь эти корабли уменьшили в сотни тысяч раз. Возможно, похититель ввел их в себе в организм и спокойно доставил совершенное оружие в Барроко. М-да, шпионаж у Дафера Мустафы на высшем уровне! Так и надо русским растяпам! Хотя для меня, похоже, это не праздник…
Того же мнения был и Неустрашимый Слон. Хотя он не был телепатом, однако, сумел уловить выражение озабоченности на моем лице и сумел прочитать по глазам мои скрытые мысли.

- Ты прав, сынок, - с неожиданной нежностью произнес генерал, видимо, переживая за меня и погибших офицеров. - Это усложняет дело. Против нас не какие-то консервные банки, а корабли класса "Вахтерша", они сделаны на славу и значительно превосходят даже наш "Нептун". Но, сынок, другой подлодки у нас нет ...
- Сэр, - прервал его Кран на полуслове, не понимая, как этим самым сильно оскорбил генерала. - Вы уделяете много времени болтологии и чувствам. От нас сейчас требуются конкретные действия!

Подобная выходка со стороны штатского, пускай даже первой руки Президента, в другой ситуации закончилась бы плачевно. Все присутствующие в кабинете стали бы свидетелями рядового, но в то же время красивого зрелища: при помощи мощного пинка под зад и пары затрещин Кран вылетел бы из помещения, на лету рассыпая выбитые зубы и вырванные волосы, теряя слетевшие штаны и слыша, как рвутся его пиджак и рубашка. Но на наше удивление, генерал этого не сделал. Правда, он пытался совершить свое обычное для подобной ситуации действие: его рука начала подыматься для мощного апперкота, а нога нацелилась в толстое брюхо помощника, однако усилием воли Неустрашимый Слон подавил в себе гнев и заставил себя усесться обратно в кресло. Как я понял, "воспитать" Крана он решил в следующий раз.
Кран, судя по его физиономии, здорово испугался, ибо знал крутой нрав бригадного генерала. В принципе, и сам помощник часто преподносил свои методы убеждения кулаками - подобные доводы, на его взгляд, были более убедительными. Сейчас он сжался и успокоился только тогда, когда краска отхлынула от лица Дэйла.

Критический момент миновал, и поэтому Кран взял инициативу в свои руки. Теперь его речь была более уравновешенной и менее раздражительной - он больше не желал доводить вояк до красного каления.
- Слушай меня внимательно, Кейт. Дела в нашей стране обстоят неважно. Ситуация угрожает национальной безопасности государства. Позавчера наш Президент находился на званом ужине у Посла Северной Антарктиды. Но кроме него там, только в качестве незваного гостя, оказался агент барроканской разведки. Он, переодетый в официанта, подбросил в суп Президенту целую эскадру субмарин с командой отъявленных негодяев-внутренников. А наш Президент, как вы, наверное, знаете, охоч до куриного бульона. Он слопал все вместе с "Вахтершами", естественно, не заметив их. Так подлодки через пищевод попали в кровь и стали курсировать по всему организму. В качестве первой акции они решили вызвать острые боли и добились паралича некоторых конечностей, этим самым доказав нам, что способны вызвать крайне нежелательное состояние у Президента. В тот момент военная полиция не разобралась и решила, что Посол отравил главу государства. Была небольшая пальба, после чего осталось восемь трупов. Посол отделался пулей в заднице. Но порядок восстановился быстро. Агент барроканских спецслужб был арестован. Допрос проводился с помощью психотропных веществ, и он признался в содеянном злодеянии.

Конечно, в условиях подобной пытки Президент мог раскрыть противнику многие государственные тайны, Но я, поняв и осознав ситуацию, приказал ввести в вену Президента морфий. Это ослабило действие болевого шока. Но состояние у А-1 критическое: он в коме ...
Служба безопасности доставила Президента на нашу базу, где его поместили под рентгеновско-инфракрасный аппарат. Мои опасения и показания диверсанта подтвердились тем, что мы увидели на экране. Шесть "Вахтерш" патрулировали по сосудам и венам Президента. Как только негодяи поняли, что мы их обнаружили, тут же по радиосвязи поставили нам ультиматум - не пытаться их уничтожить, иначе они именно это сделают с главой государства. Мы потом догадались, что барроканские террористы сняли с ядерной ракеты боеголовку и переделали ее в атомную мину, естественно, уменьшенного формата. По расчетам экспертов, взрыв не только разнесет тело А-1 на молекулы, но и превратит базу "Дельта" в парапылевую пустыню. Информация российской разведки сообщала, что мощность боеголовки - десять мегатонн.

- Ого! - присвистнул я. - Барроканцы, конечно, крутые ребята и, видимо, любят фейерверки. Ну, если они хотят бабахнуть от души, то лучше разнести весь город!..
- Нам не до шуток, лейтенант! - прорычал помощник.
Это я понял и сам. Но предпринять относительно меня какие-либо действия Кран не решился. И правильно сделал. Я знал несколько хитрых и эффективных приемчиков джиу-джитсу, что вряд ли понравились бы служаке из Синего Дома. Реакция присутствующих в этом случае меня не беспокоила: офицеры были бы за меня и вполне одобрили мои действия, в частности, от Слона я мог бы получить благодарность.

- Обстановка сложная, - продолжил Кран, опасливо покосившись на мои пальцы, которые я демонстративно сжал в кулак. - Вы должны это понять!
- Я это понимаю, но до моего котелка не доходит одна вещь: к чему этот акт терроризма? Полковник Мустафа вряд ли станет претендовать на пост президента нашей страны!
- Оцениваю по достоинству вашу шутку, Кейт, - сказал помощник, хотя на его кислом лице я прочел несколько иное мнение. Сложилось впечатление, что разговор этот вызывает у него мучительную зубную боль. Ну ладно, пусть этот кретин думает, что хочет, лишь бы не затронул мою офицерскую честь. - Только ваша версия неверна. Террористы потребовали, чтобы мы выпустили на свободу четырех негодяев - собратьев по ремеслу, и среди них родной брат Дафера - капитан военной разведки и обер-палач Барроко Масуд Мустафа. В настоящее время они содержатся на лунной тюремной базе "Глюк".

- Да, там не особенно уютно и сбежать трудно, - кивнул я. - Их уже выпустили на свободу?
- Это не так просто, лейтенант. Чисто по техническим причинам их освобождение займет более полусуток. Процедура прохождения тюремной системы безопасности и охраны сложная. Об этом известно Даферу Мустафе. Поэтому этот промежуток времени мы хотим использовать, чтобы добраться до террористов и уничтожить их таким образом, чтобы не нанести вред здоровью Президента. Но самое главное - обезвредить атомную бомбу с часами... Поэтому, Кейт, мы обратились к тебе...
- Прежде чем вызвать тебя, Кейт, - продолжил Неустрашимый Слон, - мы тщательно изучили дела сорока внутренников. Выбор пал на тебя. За тобой всего шесть полетов во внутреннем пространстве, зато они выполнены с успехом. Командование силами ВП решило доверить тебе эту боевую задачу! - последнюю фразу генерал произнес с таким пафосом и гордостью, что я аж засмущался. Дэйл подошел ко мне и хлопнул по плечу от переизбытка положительных чувств. Правда, он сделал это с такой силой, что удар ничем не отличался от боксерского.

- Сейчас ты наша надежда! - подавив в себе слезу, сказал генерал. Он был так увлечен, что не ощутил окружающее меня облачко алкогольно-ядовитых испарений. В противном случае гарантии моего полета во внутреннее пространство никто бы не дал. Хотя, с другой стороны, больше пилотов-внутренников тут нет, чтобы вызвать их с других баз, требуется время, так что командование силами ВП просто в безвыходном положении. Об этом я догадался, когда заметил, что Кран давно раскусил мое "веселое" состояние, но на совещании не стал задаваться вопросом, стоит ли доверять операцию не совсем трезвому человеку.
- Вопросы есть?
- Нет, сэр! - ответил я.
- Тогда с Богом! - напутствовал меня генерал. Остальные тоже в краткой форме пожелали мне успеха и скорейшего возвращения в макромир, то есть домой.

Нельзя сказать, что я слишком обрадовался своему быстрому продвижению по служебной лестнице. Конечно, если лейтенанту доверили задание важности "экстра", значит, он чего-то стоит. После выполнения подобных заданий всегда светит очередная звездочка на погонах или перспективная должность. Но воевать против шести "Вахтерш", не уступающих по вооружению, бронезащите и техническим характеристикам "Нептуну", а кое в чем даже превосходящих его - дело малопривлекательное и, по-моему, безнадежное. Ведь предыстория с пятью погибшими офицерами - цветом сил ВП говорит об этом. Так легко разделаться с внутренниками можно только на самых совершенных машинах. Но выбор, наверное, выпал на меня потому, что я всегда отличался дерзостью, лихачеством и безумством. Бесстрашием я не обладал, хотя и трусом себя не считал.

Операция мне не понравилась с самого начала, однако выбирать не приходилось. Я тяжело вздохнул и приступил к исполнению сумасшедшего задания.
Получив мое согласие (а ничего иного от меня Неустрашимый Слон и присутствующие и не ожидали), Дог Ван Дэйл отдал приказ офицерам внутренней службы, и они без всяких проволочек доставили меня в процедурный кабинет. Там врачи, напоминающие больше средневековых инквизиторов, за полчаса провели профосмотр, хотя в обычное время на это уделялось не менее двух часов. Затем мне дали выпить какую-то гадость, по вкусовым качествам ничем не уступавшую пойлу Дядюшки Джо, сказав, что это нейтрализатор спиртного. Действительно, за какие-то минуты весь хмель вылетел из головы, мысли стали ясными, а сознание - чистым. "Нужно взять рецепт этого эликсира, - решил я, - и продать Дядюшке Джо, чтобы люди не бесились после употребления его виски, исполняя танец "орангутанга" и круша все вокруг".

Но тут же я понял, что только в нетрезвом виде мог согласиться участвовать в умопомрачительной военной операции. Однако отступать было некуда, да и не в моих правилах.
Из процедурной меня направили прямиком на стартовую площадку, хотя я должен был получить подробный инструктаж и запланированную компьютерную схему полета. Видимо, решили ввести в курс дела во время реализации задания.

На площадке уже находился в походном положении "Нептун", вокруг которого, словно мураши, сновали техники и инженеры. Это была субмарина длиной в десять и шириной в три метра. Вес ее составлял пятьдесят тонн. По форме подлодка напоминала падающую каплю дождя. Впереди корпуса выступали обтекаемый гидроакустический локатор, а также датчики тепловизоров, по бокам располагались трубы шести торпедных аппаратов, на крыльях висели две мощные телеуправляемые ракетоторпеды с кумулятивными головками. Для ближнего боя предназначался пулемет, стреляющий длинными пулями, именуемыми в пилотском лексиконе "гвоздями". На некоторых моделях вместо пулемета устанавливали скорострельную авиапушку или НУРСы – неуправляемые реактивные снаряды. Мой "Нептун" не был штурмовиком или ракетоносителем. Это был "охотник" - машина, предназначенная для поиска, отслеживания и уничтожения скрытых мобильных целей. По тактическим характеристикам он относился к истребителям-перехватчикам. Поэтому для контактного боя субмарина располагала гибкими манипуляторами с подвижными конечностями - этой штукой, например, можно было укрепить магнитную мину на обшивке вражеского корабля, проделать автогеном дыру, порвать выступающие шланги и провода и даже дать пощечину, если потребуется. Преимуществом "Нептуна" перед другими подлодками типа "Минтай" или "Барракуда" был значительный запас энергии: ее хватало на трое суток больше.

Пока я надевал комбинезон и садился в миниатюрную кабину (в нее я скорее влезал, как в одежду), техники и инженеры заканчивали последнюю проверку работоспособности корабля. Один за другим вспыхивали индикаторы, сигнализируя о соответствии бортовых систем положению "норма". Едва за мной закрылся люк, как отошли в пазы контролирующие механизмы. Люди под багровые вспышки ламп поспешно начали покидать стартовую площадку. Зазевайся кто-нибудь, он мог бы попасть в гравитационное искажение пространства, а после этой штучки даже молекулы не остается от тела. Такие случаи уже бывали. Например, на прошлой неделе один растяпа превратился в лучистую энергию, не успев спрятаться за защитную стену. Его мамочке написали, что сын отправился к Альфе Центавра и вернется не скоро.

Через полминуты вокруг меня никого не осталось. Обслуживающий персонал и командование силами ВП расположились на центральном командном пункте и через телекамеры и многослойное бронестекло наблюдали за процессом миниатюризации подлодки.
- Пять, четыре, три, два, один, пуск! - произнес привычный отсчет дежурный и нажал на кнопку на пульте. В то же мгновение заработали гравитоны, создавая искажение окружающего мира. Под влиянием физических сил "Нептун" начал уменьшаться с огромной скоростью. Уже через двадцать секунд корабль достиг размера микроба, и его можно было увидеть только через электронный микроскоп. Сам я этого процесса не ощущал, но с помощью приборов фиксировал, как это происходило.

После уменьшения "Нептун" поместили в специальный шприц и ввели в вену Президента, лежащего на операционном столе в окружении десятка приборов и телекамер разного калибра. Я видел А-1 через экран, и он напоминал мне египетскую мумию.
Так начался мой очередной, седьмой полет, полный неожиданностей и опасностей, которых я, с одной стороны, как пылкий и энергичный человек ожидал, а с другой, как разумный, опасался. С первых же секунд субмарину подхватило кровяное течение и понесло по сосудам. Штормило похлеще, чем во время тайфуна в Индийском океане. Корабль плохо слушался ручного управления, и мне пришлось переключить систему на автоматику. Борткомпьютер мгновенно сориентировался в обстановке и, чтобы не допустить беспорядочного вращения, включил двигатели маневра. Ему удалось стабилизировать полет.

Вообще, эти компьютеры - классная штука. Все знают, все умеют и обо всем с ними можно поговорить. Например, о сексе или о спорте. Анекдот расскажут, если скучно, любовнице позвонят, если попросишь, порно прокрутят по телемонитору, если от жизни устанешь. Поэтому в силах ВП больше предпочитают иметь дело с компьютерами, чем с людьми.
Сейчас, когда ситуация оказалась под контролем, я с помощью бортовых локаторов, эхолотов и радаров стал сканировать окружающий микромир. На пяти дисплеях шла полная информация об организме. Судя по ним, здоровье у Президента было неважное: малокровие, высокий билирубин, дряхлая селезенка и почти никуда не годная печень, язва желудка и пародонтоз десен, хронический простатит и геморрой, а также много чего другого, чем обычно страдает человек пожилого возраста. Но сейчас меня мало интересовала медицинская характеристика и диагноз высшего руководства страны, хотя я не без сарказма отметил наличие у А-1 импотенции. Основное мое внимание было сосредоточено на трех других экранах, куда поступала только военно-оперативная информация.

Я искал врага. И вскоре мой радар засек одну "Вахтершу" у предплечья. Видимо, она стояла на страже. В свою очередь ее экипаж обнаружил меня, так как подлодка стала перемещаться мне навстречу.
Увидеть визуально "Вахтершу", как, впрочем, и другой любой предмет в микромире невозможно по двум причинам: во-первых, подлодки не имеют иллюминаторов с целью укрепления корпуса, во-вторых, сквозь кровь все равно ничего не увидишь. Поэтому в качестве органа зрения выступают приборы и датчики, передающие первичную информацию борткомпьютеру, а после обработки она возникает на экранах.

Машина сразу определила тип корабля противника - "Вахтерша-2М", модифицированная модель.
- О боже! - изумился я. Эта же информация появилась и у командования силами ВП, ибо через микрофоны я услышал возглас Неустрашимого Слона: "Да это же монстры!"
Было чего пугаться. Судя по данным разведки, эти модифицированные модели именовались не иначе как "Разъяренная вахтерша", а уж название говорило само за себя. Говорят, что при боевых испытаниях "Разъяренная вахтерша" устояла против десяти простых "Вахтерш" и отправила все экипажи в мир более далекий, чем микро. Возможность победы над этой машиной моим бортовым компьютером оценивалась с вероятностью в десять в тринадцатой степени, иначе говоря - никогда.

Хотя сердце у меня екнуло, но виду я не подал. Наоборот, собрался с силами и эмоциями, все сконцентрировал на боевой задаче. Я потребовал характеристику новой модели. Компьютер просканировал противника и высветил ответ на дисплее. Итак, в дополнение к базовой модели модифицированные несли на два десятка больше противокорабельных ракет "Иглобур", три кассеты с вирусами Мирбабая и имели более мощный компьютер (по сравнению с ним мой считался идиотом). Кроме того, имелось три дополнительных манипулятора. Конечно, эти "игрушки" предназначались не для рождественского фейерверка. У меня возникло подозрение, что этими малоприятными ракетами враг желает вскрыть мой "Нептун", как ореховую скорлупу. С такой наглостью ни я, ни мой бортовой компьютер не были согласны. С нашей стороны требовались самые решительные действия.

У меня засосало под ложечкой, хотя я и старался взбодрить себя бравым маршем внутренников "Мы решительные вояки, любим все большие драки!". Но песня, честно говоря, помогала мало. Да и опыта боевых действий мне недоставало. Ведь из шести предыдущих полетов боевых у меня было только два: первый раз мы с майором Григором на "Минтае" проникли в организм человека, инфицированного суперСПИДом и, сменяя друг друга за пультом, целых сорок часов воевали с коварными вирусами. Победа, конечно, осталась за нами. В следующий раз я разминировал две микробомбы, введенные в тело Генерального секретаря ООН барроканским агентом. И хотя эта операция оказалась чертовски трудным делом, мне удалось аккуратно вывести из строя часовой механизм и вынуть детонатор, и тем самым спасти жизнь высокопоставленного человека. Остальные походы совершались в микромир животных и носили больше научно-исследовательский характер.
Теперь мне предстоял настоящий бой. Еще когда я был кадетом, мне снились батальные битвы, из которых я выходил героем. Предстоящая схватка предоставляла шанс реализовать наяву свои мечты. Но сейчас мне остро захотелось стать зрителем, а не участником смертельных событий, сидеть перед телевизором и, потихоньку потягивая пиво из банки, наблюдать за интригующим сюжетом фильма.

Но пришлось отбросить все эти глупые мысли и вновь сосредоточиться. Подобные действия мной отрабатывались до мелочей на тренажерах. Сейчас от меня требовалась снайперская точность, чтобы поразить врага торпедой. Едва боевой локатор зафиксировал цель, а крестик прицела уложился прямо в уязвимое, как считал борткомпьютер, место, я нажал на гашетку. Торпедный аппарат выплюнул сигару, и она устремилась к "Вахтерше".
Но, видимо, и противник не лыком был шит, ибо ловко увернулся от торпеды, которая по инерции продолжила путь и разорвалась у кости. На том месте у Президента образовалась гематома, иначе именуемая "синяк". Конечно, когда А-1 очнется и обнаружит "татуировку", то вряд ли будет доволен моими действиями. Хотя ему придется потерпеть, ведь если победа останется за террористами, то атомная бомба нанесет гематому еще большего масштаба.

Я знал, что за этим сражением следит все командование силами ВП через приборы и датчики, и каждый мой промах фиксируется в файлах компьютера базы. Обычно после боя инструктора обсуждают все проделанные маневры и произведенные выстрелы, и баллы выставляются в ведомостях по зарплате. Сейчас я явно тянул на "двойку" и на оклад ниже прожиточного минимума.
Поэтому я вновь тщательно прицелился и выстрелил. Но в душе почему-то был не очень уверен, что попаду.
Мои опасения подтвердились. Пилот-акробат снова ловко увернулся. У меня возникло подозрение, что он свое детство провел в цирке. Конечно, справедливости ради нужно отдать должное его способностям. В другой раз у меня это вызвало бы восхищение, но сейчас в душе у меня закипело раздражение и злоба. Счет был не в мою пользу. Что делать?

Усилием воли, словно синхрофазотроном, я ускорил броуновское движение мыслей в мозгу, чтобы найти оптимальное и верное решение борьбы с врагом. В отличие от электронов мои мысли разгонялись медленно, а в данной обстановке это могло привести к печальным последствиям. Бортовой компьютер, который по своим техническим характеристикам должен был оперировать сотнями тысяч знаков в секунду, тоже почему-то тянул с ответом, наверное, все предлагаемые варианты ему не нравились.

А барроканские террористы и не думали выкидывать белый флаг перемирия и, в свою очередь, выдвинули озоновую пушку. Ого, изумился я. Об этой штучке мне никто не говорил. Видимо, наша разведка мало знала о вооружении "Разъяренной вахтерши". А что об озоновой пушке было известно мне? Практически ничего. Единственное, в чем я был уверен: это оружие способно дезинтегрировать противника только на минимально близкой дистанции, то бишь - вплотную. Зато эффект - стопроцентный.

Барроканский пилот, зная о способностях своей пушки, подвел "Вахтершу" совсем уж близко. Такой интим в иное время мог бы смутить боевой компьютер "Нептуна", но сейчас мой электронный помощник растерялся. Но этого не сделал я. Непроизвольно, действуя согласно внутренним сигналам подсознания, мои руки включили манипуляторы и, как фехтовальщик, сделали ими выпад.
Враг никак не ожидал от меня мушкетерской прыти и не успел парировать удар. Манипуляторы перебили винты неприятельской машины и вывернули наизнанку рули управления. "Вахтерша", кувыркаясь, устремилась по кровяному течению в сторону желудка. Я услышал по радио, как вопит пилот, стараясь взять под контроль парализованную машину. Но это было бесполезной тратой усилий. Лучше бы он катапультировался - шансов остаться в живых было бы больше. А так высококонцентрированный желудочный сок растворил корпус, и субмарина превратилась в желе. Конечно, вряд ли организму Президента понравилась такая консервная банка, но, по-моему, лишние крупицы металла не помешают его здоровью.

- Молодец, Кейт! - услышал я восхищенные крики из динамика: командование силами ВП продолжало следить за моими приключениями и было в курсе моего первого успеха.
Но успех - дело переменчивое. Сейчас ты - победитель, а через минуту - труп. Именно эта мысль возникла в черепке и стала скакать подобно обезумевшей лошади, когда компьютер насчитал три подлодки, которые мчались на расправу со мной. Они тоже засекли сигналы бедствия товарища по оружию, вере и грязному бизнесу и теперь жаждали мести.
- Держись, Кейт, мы с тобой! - сухо произнес помощник президента. Это он сказал, видимо, не столько для меня, сколько затем, чтобы потом намекнуть А-1 о своем внимании и заботе к организму первого человека страны, зная, что все происходящее записывается на пленку.

Мне же, в свою очередь, меньше всего хотелось быть рядом со Слейдом Алленом Краном, о чем я и намекнул в нейтральной фразе: "Каждый должен быть на своем месте!". Будучи тонким политиком и хитрым интриганом, помощник понял, что лучше места, чем клозет, для него я бы не определил. У военных было меньше извилин (как мы говорили в учебке: всего лишь одна, и та - от фуражки!), ибо они проигнорировали мои слова.
Я вновь сосредоточился на врагах. Но пока разворачивал "Нептун", барроканцы окружили меня в районе сердца. Здесь была зона высокого давления. Выдержать бой в этом месте с превосходящим втрое противником - мечта шизофреника. Единственная тактика в этом случае для разумного человека - рвать когти, что я и сделал, ударив по клавиатуре турбоускорения.

Ракетные двигатели вырвали меня из кольца с такой скоростью, что я, пролетая мимо "Вахтерш", успел заметить в их иллюминаторах растерянные физиономии. Запоздалые движения пилотов говорили о том, что они ничего не поняли. Но вскоре они оправились от неожиданности и рванули следом. Вокруг меня полыхали лазерные вспышки, вызывая внутренние ожоги в органах и вскипая кровь. Взрывы торпед, которых не жалели террористы, посылая мне вдогонку, образовывали не только гематомы во всем теле (от чего любители нательной живописи впали бы в буйство), но и тромбы в сосудах. Такой бой создавал прямую угрозу для жизни Президента.
К моему удовлетворению, ни один из снарядов не попал в цель. Измотав противника по всему организму (а, судя по счетчику, машина сделала три "кругосветных" путешествия), я резко развернулся лицом к нему. Преследовавшая меня субмарина не успела затормозить и носом уткнулась в контактный механизм морской мины, которую услужливо подставил манипулятор.

Взрыв был таким мощным, что "Вахтершу" раскололо на несколько частей и из образовавшейся пробоины посыпались люди. Антитела мгновенно учуяли чужеродные элементы и напали на барроканцев. Не зря же эти клетки внутренники именовали "пираньями", ибо за секунду эти твари обглодали террористов.
Обалдев от такой наглости, другие экипажи решили не оставлять мне никакого шанса на спасение и не брать в плен. Две субмарины, выставив свои манипуляторы, кинулись в рукопашный бой. И допустили ошибку. Лучше бы они расстреляли меня из всего бортового оружия!

Нельзя назвать меня нескромным, но честно скажу, я - чемпион мира по машинному дзюдо. В космосе, под водой, на суше и внутри организма я не раз демонстрировал свое искусство борьбы на разных машинах и даже стал обладателем черного пояса сорокового дана.
"Вахтерша" об этом не знала и, приблизившись ко мне, попала под мои цепкие захваты. Обняв одним манипулятором врага за "талию", другим я нанес удар "поддых", то есть в то место, где обычно располагался энергоблок. Я не промахнулся, так как электричество перестало поступать в приборы и механизмы субмарины. Последующий бросок отбросил барроканцев в сторону.

Вторая подлодка встала в боевую стойку. Ее манипулятор нервно подергивался, ожидая моей ошибки. Пилот искал уязвимые места "Нептуна", сканируя мою субмарину. Я же не собирался открывать слабые стороны машины. Так мы стояли друг против друга некоторое время. Барроканский экипаж взвыл, потеряв терпение, и кинулся в атаку.
"Нептун" нырнул вниз, и оттуда я запустил прямо в брюхо врагу две ракетоторпеды. Кумулятивные боеголовки буквально смяли корпус в кулек. Конечно, в рукопашном бою применять оружие считается делом бесчестным, но разве честно нападать втроем на одного?

Тем временем другая "Вахтерша" очухалась и стала разворачиваться в мою сторону. Видимо, экипаж смог восстановить энергию, подключив аварийное питание. Все бортовое оружие неприятеля нацелилось на "Нептун". Я же не стал ожидать артобстрела и врезал по корме противокорабельной ракетой "Джокер", боеголовка которой была напичкана веселящим газом. Мое оружие оказало воздействие быстро: уже через две секунды экипаж, надышавшись отравой, находился в состоянии полного кайфа. Хохот барроканцев доносился через спутниковый ретранслятор во все уголки планеты, люди с недоумением прислушивались к радиоприемникам, не понимая причину странного смеха, раздававшегося из динамиков. Командование силами ВП было восхищено моим поступком, чего нельзя сказать, наверное, о полковнике Мустафе, который, следя за ходом сражения через свои секретные телеканалы, выл от злости и бессилия.

Пьяные барроканцы стали выделывать такие выкрутасы, что со стороны это казалось высшим пилотажем. Но, в отличие от асов, они не в состоянии были контролировать себя, а тем более ситуацию, и ничего странного не было в том, что они вскоре врезались в ребро. От такого удара подлодка раскололась, кость треснула. Теперь вдобавок к гематомам у Президента возникла проблема с переломом: я был уверен, что гипс ему обеспечен.
Покончив с неприятелем, я облегченно вздохнул и стал снова сканировать организм, стараясь обнаружить остальные субмарины. Те, видимо, уже были в курсе всех событий, ибо стали применять помехогенераторы, чтобы исказить данные моего радара. В какой-то степени им это удалось: на экране возникали цветные пятна, по конфигурации напоминая силуэты носорога, ушастой головы Неустрашимого Слона, а также не совсем приличные части человеческого тела. После пошли волны и вихри, словно в кинескопе монитора начало штормить.

Чертыхнувшись, я включил помехоглушитель и стал информацию локаторов пропускать через дешифратор. Вскоре мне удалось обнаружить цель - в области мозга среди миллиардов нейронов барражировали две последние подлодки. Одна находилась у левого полушария, видимо, дежурила у атомной мины, другая плавала в районе мозжечка, скорее всего, охраняла подступы к тому месту "котелка" Президента, где первый человек страны хранил свои мысли. Вообще-то я не был уверен, что это самое важное место у А-1: судя по его последним выступлениям на пресс-конференциях и в парламенте, эта часть тела по шкале интеллекта давала абсолютный ноль. По моему мнению, его спинной мозг и то, что пониже, выдавали больше умных и дельных мыслей. В голове Президента гулял не ветер - настоящий ураган!

Свои тайные мысли я, конечно, вслух высказать не решился. Дело в том, что на борту находился "черный ящик", который фиксировал все происходящее на "Нептуне" и в случае чего мог выдать этот компромат баранам из контрслужбы. А у этих божьих созданий умственный коэффициент вообще зашкаливает за грань возможного, приближаясь к "ай-кью" элементарной клетки. Поэтому "слухачей" из подобных подразделений никогда не любили, сторонились и всячески избегали. Впрочем, обнаружить их было несложно. Едва среди людей возникал мрачный тип с бычьей шеей и тупой мордой, как сразу становилось ясно - это "слухач".
Но в этот момент меня мало заботила нравственность нашего высокого руководства, и мне не хотелось иметь статус неблагонадежного. Я - солдат и должен выполнить свою миссию, чего бы это ни стоило.

Но как мне победить барроканцев? Эти уж не дадут застать себя врасплох. Неожиданная победа над четырьмя "Вахтершами" не могла служить гарантией дальнейшего успеха. Слуги-воины Дафера Мустафы отличались ярым фанатизмом и беспощадностью к себе и другим. А с подобными людьми сложно бороться.
Наверняка они уже возятся с часовым механизмом атомной бомбы, стремясь ускорить ход событий и рвануть детонатор раньше положенного срока. Я не знал, дал ли им подобную установку сам полковник Мустафа или это была их собственная инициатива. Мне же следовало нейтрализовать их быстрее, чем они закончат свое гнусное дело. "Надеть бы на них смирительную рубашку", - подумал я как бы невзначай и вдруг замер от этой удачной мысли.

Мой мозг закипел, забурлил, как гейзер, фонтаном стали вылетать мысли, рождая интересную идею. А почему бы действительно не заковать их в панцирь? На борту "Нептуна" находился суперклей-бетон-цемент, предназначенный для консервации атомных реакторов. Отличительная особенность этой адской смеси - она быстро застывает.
Я быстро отстукал приказ борткомпьютеру, и боеголовки ракетоторпед моментально заполнились этим составом. А пока шел процесс, я, чтобы сбить противника с толку, начал беспорядочные движения.

Барроканцы не могли понять моих поступков. Они даже пропустили полученную информацию через свои кибернетические системы, стараясь уловить логику и причину моего столь странного поведения. Но и их машина через минуту задымила, "подняв лапки кверху" от бессилия. Видимо, я здорово закрутил мозги террористам, ибо они не смогли атаковать меня в течение этого времени, а я, наоборот, воспользовался благоприятным моментом, навел прицел на противника и шарахнул ракетоторпедой.
Барроканцы слишком поздно заметили опасность и не успели увернуться, а может, среди них просто не было такого пилота-трюкача, какой попался мне раньше, но, в любом случае, избежать удара им не удалось.

Бах! - и детонатор выплеснул раствор на корпус барроканской субмарины. В течение трех секунд клей облепил "Вахтершу", превратив ее в саркофаг. Разбить его могла только атомная бомба направленного действия. Замурованная подлодка теперь не представляла опасности.
Последняя "Вахтерша" была готова к встрече. Моя торпеда взорвалась, не достигнув цели - она была перехвачена противокорабельными ракетами "Иглобур". Разбрызганный клей мгновенно закупорил все ближайшие сосуды, и в этом месте у Президента образовался тромб, затем, как мне впоследствии сказали, перешедший в мозговую опухоль. Хотя весь "котелок" А-1 представлял опухоль для общества.

Ладно, не будем об этом. Сейчас моя попытка уничтожить барроканцев провалилась, и я от злости чуть не откусил штурвал. В отчаянии нажал на гашетку пулемета, стараясь продырявить "гвоздями" корпус "Вахтерши". К сожалению, броневая защита у этой модели была на несколько порядков выше, чем у корабля "Сторож", и поэтому пули вязли во внешнем слое обшивки, словно в пластилине.
"Вахтерша" подплыла поближе и выпустила три кассеты. Детектор сразу классифицировал назначение этих шаров: внутри находились коварные вирусы Мирбабая. От ужаса у меня похолодело внутри. Эти твари навострили усики-рецепторы, позволяющие им обнаружить металл. Как известно, в человеческой крови много железа, золота, серебра, говорят, даже есть тяжелые металлы. Кровь красная оттого, что в ней железо, а вот если бы преобладала медь, то она имела бы голубой цвет. Но это неважно, главное то, что вирусы первым делом ищут крупное скопление металла. А это, прежде всего, подлодки. И поэтому органы осязания этих тварей сразу усекли мой "Нептун". В ту же секунду в действие пришли жгутики, которые перемещали вирусы подобно винтовым движителям.

Теоретически спастись от микрофлоры возможно, но практически ни разу этого не удавалось, во всяком случае, я об этом не слышал. Перед моими глазами, словно титры на экране, промелькнули портреты в профиль и анфас тех внутренников, которые в неурочный час повстречались с вирусами Мирбабая и были поглощены ими; их имена были золотом вписаны в Мемориальную доску героев. И я почему-то увидел там свою фотографию в последнем ряду.
Но спас меня борткомпьютер. Едва первая тварь приблизилась, манипулятор нанес сокрушительный "апперкот". Вирус в каратэ ничего не смыслил и подобный удар парировать не сумел. Я с помощью телекамер увидел, как разорвались все органы – метахондрии, рибосомы, мембраны и прочее - внутри вируса. Вторую тварь, напавшую сзади, ожидала такая же участь. А дальше пошло все как по маслу. Борткомпьютер вошел в раж, разделываясь с представителями микрофлоры. За какую-то минуту он нокаутировал более трех десятков. Это был зрелищный бой. Впервые спаринговались машина с вирусом. Я записал все происшедшее на видеопленку, чтобы затем продемонстрировать в качестве учебного пособия кадетам-внутренникам.

Барроканцы никак не ожидали такого исхода. Наверное, они просто обалдели. Поняв, что я легко расправился и с этими врагами и сейчас примусь за них, террористы нажали на все рычаги, надеясь смыться с поля боя. Но я всадил им в бок кумулятивный снаряд, который прожег огромную дыру в корпусе. Затем специальная катапульта забросила меня прямо внутрь вражеского корабля. Внутри "Вахтерши" находилось четверо террористов. Они опешили, чем позволили мне совершить пару манипуляций. Одному я врезал ногой в живот так, что он согнулся и из его рта вылетела золотая коронка. Другому саданул кулаком в ухо, отчего тот завертелся как юла. Третьему локтем дал меж ног, и барроканец начал вытанцовывать твист. Четвертый начал было доставать бластер, но я, к его сожалению, опередил и успел применить контрприем. Мои познания в области дзюдо были обширными. Бросок через плечо - и барроканец со сломанной рукой валяется на полу подлодки, охая и лепеча на своем языке непристойности.

Бой был выигран. Я надел наручники на этих негодяев и каждому в гермошлем прыснул хорошую порцию слезоточивого газа вперемешку с усыпляющим. Они, плача навзрыд, заснули и продолжали "пускать нюни" даже во сне.
Затем я осторожно подплыл к атомной бомбе и осмотрел ее. Металлический бочонок был прикреплен к живому нейрону мозга. Механизм оказался взведенным. Конечно, я не стал ожидать взрыва и с помощью манипулятора, принимая все меры предосторожности, постарался отключить систему детонаторов. Нельзя сказать, что мне это удалось сделать без проблем, например, я повредил несколько десятков нейронов, но не думаю, что это сильно сказалось на умственных способностях А-1. Все равно эти клетки бездействовали и не способствовали увеличению президентского "ай-кью".
Я осторожно погрузил это страшное оружие в грозовой отсек "Нептуна" и под аплодисменты, раздающиеся из динамиков, вывел подлодку к анусу, или, по-простому, к заднему проходу. Но, к сожалению, "выход" был закрыт. По словам главврача, у Президента случился запор, и никакие слабительные не могут выбить у него затычку. На подобную операцию потребуется не менее трех часов. Что касается мочеиспускательного канала, то Президент энурезом не страдает.

- Так что мне делать? - разозлился я. - Сидеть здесь вечность?
Главврач обнадежил, что проблема разрешима. Необходимо сексуально возбудить Президента (вызвать искусственную поллюцию), тогда произойдет эрекция, а затем семяизвержение. "Вместе со спермой наружу выплывете и вы", - на мажорной ноте закончил свою мысль главврач.
Я так не думал.
- О боже! - удрученно воскликнул я. - Да ведь это невозможно! У этого старикана прошел последний период климакса, и ничто не способно довести его до оргазма!

- Не беспокойся, сынок! - вдруг произнес Неустрашимый Слон. Он, естественно, находился рядом с врачами и вел с ними консультацию. - Есть средство. Сейчас Президенту введут гормональные препараты и эротические стимуляторы. Мы надеемся на успех. А ты поворачивай "Нептун", держи курс... хм, сам знаешь куда!
Через минуту я был в районе таза, а затем вошел в область паха. Несмотря на сверхлошадиную дозу, вылечившую бы от импотенции даже мертвеца, лекарство особого эффекта не дало. Точнее, семяизвержение произошло, но оно было такое слабое и вялое, что мне искренне стало жаль супругу Президента. Мне почему-то стало казаться, что у А-1 должны расти рога...
- Ты выходишь! - услышал я в микрофоне возглас дежурного, который фиксировал происходящее через приборы. Но это я видел и сам, так как подлодка была облеплена сперматозоидами - забавными на вид существами...

- Господа, в этот торжественный миг я хочу поблагодарить моего юного спасителя, выразить ему благодарность за мужество и храбрость, проявленные при спасении главы государства, и наградить его орденом "Бесстрашный” 1-й степени с присвоением внеочередного воинского звания капитана! - провозгласил Президент, стоя на трибуне. Затем он спустился и под аплодисменты навесил мне на грудь какую-то абстрактную железяку, напоминающую те, что обычно носят панки на улицах. А-1, наверное, об этом не знал, иначе бы срочно приказал сменить изображение на ордене на что-то более приличное. Хотя я не был ни модернистом, ни абстракционистом, ни сюрреалистом, и на то, что висит у меня на груди, мне было начихать. Главное, чтобы этот значок висел не между ног.
Но от этой бляхи пришли в восторг дамы, присутствовавшие на этом торжественном вечере в овальном зале Синего Дома, и покраснел от зависти Слейд Аллен Кран. Кроме рева толпы прямо в мои уши, мне глаза резанули блики фотовспышек и прожектора видеокамер, а в рот залезло не меньше трех десятков микрофонов, которые совали несносные журналисты. Мне пришлось в буквальном смысле обороняться, чтобы эта лихая братия не смяла мое тело в лепешку.

- Погоны не жмут, сынок?! - с гордостью хлопнул меня по плечу Неустрашимый Слон. Хотя он сделал это, как всегда, очень больно (у меня аж челюсти лязгнули), но мне были приятны внимание и отеческая забота бригадного генерала. Потирая ушибленное место и мечтая о бронежилете, я пытался улыбнуться:
- Как будто впору, сэр!
- Герой! - продолжил генерал. - О тебе весь мир трубит. Когда полковник Мустафа узнал о провале операции, то в негодовании перестрелял всю прислугу во дворце и вздернул на рее министра по делам диверсий и терроризма. Секретная служба Барроко занесла тебя в черный список. Говорят, что ты идешь под номером один: лично Мустафа объявил тебя врагом своей страны и возглавил против тебя священную войну. Так что гордись: ты стал великим человеком! - Дог Ван Дэйл опять шарахнул меня по плечу так, что я не удержался и головой врезался в живот пожилой дамы: страдая чрезмерным любопытством и желая подслушать наш разговор, она, будучи глуховатой, слишком близко приблизилась ко мне. От моего удара она с диким криком упала в бассейн.

Пока служащие Синего Дома суетились, стараясь достать утопленницу, я задумался о своем будущем. Несмотря на гордый тон моего начальника, эта весть нисколько не обрадовала меня. О коварстве, жестокости и возможностях барроканской разведки знал весь мир. Перед глазами уже мелькали ужасные видения: меня пытали, выдирали уши, на нос надевали чугунные кольца весом в пятьдесят килограммов, пытались уложить в двадцатисантиметровую кровать так, чтобы при этом мои пятки не высовывались наружу. Я аж содрогнулся.
- Почему вы так побледнели? - спросил меня Президент, ведя под ручку свою трехтонную супругу. Глядя на ее тушу, я понял, почему так скоро "остыл" А-1. У меня, например, силы вряд ли хватило бы даже на одну ночь с этой примадонной.
- Да вот, задумался над одной веселой проблемкой, - промямлил я.

- Вам нужно взбодриться! - воскликнула президентша, уже успев тщательно разглядеть меня. - Эй, официант, шампанское!
Невесть откуда взявшийся официант принес наполненные бокалы.
- За вас! - провозгласила тост супруга Президента, игриво подмигнув мне.
Не знаю, чего я в тот момент испугался больше - угрозы Дафера Мустафы или недвусмысленных намеков этой бегемотихи. Я залпом выпил шампанское, чтобы быстрее отделаться от неожиданной собеседницы. Отдав ей зачем-то честь, словно она была генералом, быстро дал задний ход.
Однако, далеко не ускользнул. Сделав четыре шага, я почувствовал, что у меня проблемы с "двигателем внутреннего сгорания": в желудке возникла сначала тупая, а затем острая боль. Казалось, что у меня там свирепствовали пираньи. Бокал выпал из ослабевших пальцев и разбился о мраморный пол.

- Что с вами, Кейт? - изумленно спросил Президент, увидев, как я согнулся в три погибели. Мое лицо, подобно хамелеону, перекрасилось в цвет мраморного пола. Перед глазами поплыли облака и замаячил образ Девы Марии.
- Скорее вызывайте врача! - услышал я, как воскликнул подскочивший Неустрашимый Слон, и все поплыло передо мной...
Очнулся я в знакомой комнате. Несколько дней назад здесь, на операционном столе базы "Дельта", лежал А-1, а я совершал круиз внутри его тела. Сейчас роли поменялись - я находился под датчиками сканнеров и компьютера. Вокруг меня находились военные врачи и офицеры из контрразведки, которые что-то докладывали Неустрашимому Слону. Судя по выражению его лица, вести были плохие.
- Он пришел в себя, сэр! - сказал кто-то генералу. Тот кивнул и подошел ко мне.

- Извини, Кейт, но Мустафа выполнил свою угрозу. Сейчас внутри тебя плавают три суперсовременные субмарины типа "Акула" французского производства. Эти машины вчера похитили агенты барроканской разведки. Кстати, мы задержали того официанта, который впрыснул эти "подарки" в твой бокал с шампанским. Он сначала не хотел признаваться, но после хорошей дозы "сыворотки правды" раскололся. Сейчас мы думаем, как спасти тебя. Извещен сам Президент...

Генерал продолжал что-то говорить, а я как завороженный смотрел на экран рентгеновской установки, где были изображены увеличенные в тысячу раз три подлодки. Экипажи этих машин устроили, судя по ощущениям, гонки по моему организму. Было понятно, откуда такая боль. Однако сейчас меня занимала другая мысль: а кто отправится на бой с террористами?..
(Апрель-май 1995 года, Ташкент)