Потерянный воин

1 глава
Я проснулся от нестерпимой вони и духоты. В помещении было довольно светло.
Бледным фосфорическим светом светились стены пещеры. Я лежал на куче мягкого вещества, внешне похожего на торф, а до запаху на куриный помёт.
- Ты проснулся, дорогой, - услышал я незнакомый голос. Я протёр глаза, не теряя надежды, что ещё сплю.
- Ну, вставай. Поговорим. Я так давно не встречал живого человека, к тому же русского. В противоположном углу комнаты, на куче шкур и тряпок, возлежал юноша в короткой полупрозрачной тунике. Я сел и отряхнул пыль с рукавов куртки.
- Какой же сейчас год на земле? - спросил он.
 - Две тысячи третий год.
- Ах! Боже мой? Как быстро летит время! - говорил он, с пафосом хватаясь то за голову, то за сердце, как не удавшийся актёр.
- Был бы тебе очень благодарен, если бы ты мне объяснил, где я нахожусь и как сюда попал.
Я пытался вспомнить, что было вчера. Ну да, кажется, вспомнил. Я поехал с компанией в Танаис. Мы разбили лагерь недалеко от раскопок. Поужинали и легли спать прямо под открытым небом. Мне снилось море, сосновый бор. Потом вдруг - яркое солнце, сильный удар о землю и пикирующая прямо на меня зубастая пасть. Дальше я не помнил ничего.
- А ты герой, - сказал хозяин пещеры. Он соскоблил со стены светящейся слизи, с полминуты разглядывал, после чего отправил в рот. Человек этот был очень высокого роста, худощавый, бледный, с вытянутым птицеобразным лицом. - Незря тебя сюда забросили.
- Кто забросил? 3ачем?!
- Узнаешь, может быть. Впрочем, цель твоя здесь - выжить и убивать всех, кто попадется на пути. Неплохо ты огрел эту тварь топором. Жаль, правда, что она унесла твой рюкзак. Может, в нём была земная пища, я так соскучился по ней.
-Я не собираюсь никого убивать. Я хочу знать, где я и как мне попасть обратно. Говорил я, наверное, очень громко потому, что из коридора появились две дюжины существ и стали между мной и юношей. Существа были похожи на людей тем, что ходили на двух ногах. Очень маленького роста, покрытые густой белой шерстью, с глазами жёлтыми и круглыми, как у совы. Каждый держал в руках лук и стрелу. Юноша захохотал и надел на свою голову венок из золотых лилий. Он что-то свистнул, и существа разбежались. Я был в шоке от увиденного.
-Ты хотел знать моё имя? Я Иоган - император подземелья белых пупсов, король навозников и троглодитов, - произнёс он наигранно, надменно, жестикулируя как на сцене. - Я смогу помочь тебе, коли ты поможешь мне. Кстати ты можешь называть меня просто - Иван.
- Чем ты поможешь мне? Вывезешь меня отсюда?
- Мой друг, я не знаю, как это сделать, но я научу тебя местному языку, и ты сам сможешь узнать, как выбраться с Ирия и попасть на Землю.
- Чего ты хочешь?
Глаза Ивана заблестели.
- До нас дошло, что в мире появилось оружие, способное стрелять часто и без перезарядки. Ты достанешь его и научишь меня обращаться с ним.
- Откуда ты знаешь русский?
- В позапрошлом веке я жил в российской империи и даже воевал с Наполеоном.
- Что за придурок, - подумал я и вдруг внезапно услышал звон цепи и звук, похожий на мурлыканье кошки: из двери, спрятанной за ложем, появилось существо настолько странное, что даже белые пупсы были в сравнении с ним чем-то обычным. Передвигалось животное на четырёх ногах. Голова и тело его были подобны женским, только тело покрыто густой чёрной шерстью, как у пантеры. Конечности тоже кошачьи и длинный пушистый хвост сзади.
Иван схватил её за шкирку, бросил на кровать и, погрузив руки в густую шерсть, занялся со зверушкой любовными играми. Я отвернулся.
В последствии Иван рассказал мне, что раньше на планету завозили и женщин. Однако люди быстро плодились. Часть их перешла на сторону злых сил. Но более страшное - у многих стали рождаться отвратительные мутанты вместо детей. Вот и приходится императору довольствоваться местными тварями.
- А чтоб зараза пупсиков не жрала, я ей когти и зубы отпилил.
Планета, на которую я попал каким-то чудом, называлась Ирий. Может быть, раньше она и выглядела как рай, но многотысячелетняя война добра и зла превратила её в пустыню. Правители Ирия не могли справиться со злыми силами, поэтому они и похищали земных солдат.
Условием моего проживания в подземелье было одно - пригнать Ивану американский армейский джип, стоящий в двухстах шагах от входа в пещеру. Его пассажиров перебили так быстро, что они даже не успели выйти из машины.
- Помни: ты обязан мне жизнью, - напутствовал меня хозяин пещеры. - Будь я в плохом настроении, либо ты чуть дальше от входа, я не послал бы пупсов затащить тебя, и тебя постигла бы та же участь, что и тех солдат.
Машину я пригнал без особых приключений, хотя раньше мне водить не приходилось. Но в пустыне нет ни столбов, ни встречного транспорта. Единственная опасная ситуация возникла, когда я заезжал в пещеру. Откуда ни возьмись, появился ужасный ящер. Я едва не лишился жизни. Каменные ворота захлопнулись прямо перед огромной пастью чудовища. Целую неделю после этого у меня была депрессия от страха. Но Иван не собирался надолго оставлять меня в гостях и усиленно взялся за обучение меня местным языкам. Здесь говорили на двух - латыни и праславянском. Первый я немного знал - изучал в институте. Второй, как ни странно, давался мне очень легко. Ещё здесь практиковался язык свиста - общий для всех людей и животных. Ибо далеко не все разумные существа, населяющие Ирий, могли издавать членораздельные звуки. Этот язык мне не давался никак. Свистеть я умел очень плохо, и полностью передать нужный тембр не получалось вообще. В конце концов мой учитель махнул на меня рукой, сказав, что с меня хватит и человечес¬ких языков. Сам же он оказался прекрасным учеником. Очень быстро выучился обращаться с современным оружием. Хотя его руки и ослабли от многолетнего безделья в пещере, по меткости он давал мне сто очков вперед.
Вместе с ротой солдат Лейб-гвардии Литовского полка Иоган попал на Ирий в самом конце войны 1812 года. Рота погибла в течение первого дня. Но два человека все-таки выжили. Иван попал в плен к каким-то хищным гуманоидам и был продан в рабство в огромном городе, называемом Новым Римом. О своём товарище и командире он не слышал более пятидесяти лет. Город был основан выходцами из римской империи. Цивилизация в нём мало изменилась с тех времён. Кроме людей, населяли его и другие разумные существа разных видов. Иван сменил множество профессий: плотника, гончара, писаря, и даже газетчика. В конце концов он получил свободу и стал удачливым коммерсантом. Своего товарища поручика, по имени Евгений - он встретил случайно во время коммерческого путешествия в другой великий город Ирия - Новый Вавилон. В пути каравану встретилась огромная армия вооруженная и обмундированная по образцу 19 века. Но самым странным было то, что все её солдаты и офицеры были как один копиями Евгения. В тот же день Иван встретил и самого поручика - командующего этой ратью. Солдаты называли его великим золотым королём. Евгений предложил Ивану стать своей правой рукой. И тот охотно согласился.
Армия короля вела весьма успешные войны. Ее солдаты дрались так храбро и самоотверженно, как воины ни одной армии Земли. Жизнь Ивана стала похожа на сказку. Нигде он ещё не видал такой роскоши. Король не ограничивал его в потребностях, не требуя ничего взамен. «Правая рука» даже не обязан был присутствовать на сражениях. Но вскоре такая жизнь стала его раздражать. Король не делился с ним планами сражений. Не говорил, откуда он взял эту рать. А также не пускал в какое-то подземелье, строго охраняемое. Туда он спускался один, но возвращался с новыми солдатами. Ещё больше Ивана раздражала гордыня короля. Его самопровозглашённые титулы. Его планы захватить всю планету и установить на ней свой порядок. А ещё он мечтал вернуться на Землю, и тоже покорить ее. Иван втайне завидовал и ненавидел своего покровителя. Он чувствовал себя придворным шутом. А ведь он был не простым мужиком, а разорившимся мелким дворянином, сосланным в армию за антироссийскую деятельность. Иван стал пытаться вербовать солдат и офицеров в тайное революционное общество. Но у него ничего не получалось. В конце концов об этом стало известно Евгению. Король был милостив. Он не стал убивать предателя, а отпустил на все четыре стороны в безопасном месте с оружием и запасом еды.
- Эти солдаты бесконечно преданны мне, - сказал он на прощанье. - Они не просто воины. Они мои дети, часть меня самого.
Через месяц скитаний изгой попал в подземелье белых пупсов, где безвылазно пребывал до моего появления.

2 глава
Через две недели уставший от местной пищи - одних грибов, уроков и выходок хозяина и его киски я решился покинуть пещеру. Вернее радушный король решил за меня.
- Уж слишком много ты ешь, - говорил он на прощание. - А языки ты уже знаешь достаточно. Я в свое время и того не знал.
Иван был так добр, что дал мне на прощание одно из пятнадцати помповых ружей и двадцать патронов к нему, напомнив, что от их количества зависит моя жизнь.
Выход из пещеры был в другом месте и пробираться я нему пришлось ползком по узкому зловонному коридору. Сам Иван провожать меня не стал. Но зато, к моему негодованию, собрались почти все пупсы и навозники. Навозники почти как пупсы, только коричневые и с перепонками между пальцев. Вся эта толпа забила и без того низкий и узкий проход. Надышала жарче, чем в сауне, прыгала через меня и подбадривала истошными воплями всякий раз, когда я останавливался отдохнуть.
Ночь была светлой, на небе горели аж две луны, да и солнце ещё не село. Чтобы не привлекать внимание своим светящимся от слизи костюмом, я вывалялся в пыли, и, взяв в руки оружие, двинулся в путь. За всю ночь я никого не встретил. Я слышал хрюканье, рычанье, тяжёлые шаги в чаще колючих кустарников вдоль дороги, каждый раз вздрагивая и крепче сжимая ружьё. Всю ночь я провёл на ногах, а утром встретил того, кто проложил эту дорогу. Сметая на своём пути всё, поднимая облака пыли, навстречу мне двигалось огромное стадо броненосцев. Я еле успел скрыться в зарослях, когда оно пронеслось мимо. «Что же могло испугать такую громадную силу?» - подумал я и вдруг увидел шестилапого монстра, похожего внешне на ядозубого ящера из Америки, но размером не меньше пассажирского корабля. Огромными скачками он догонял стадо. Я не стал смотреть, что будет дальше, а бросился бежать от этого места. Какой ненужной вещицей казалось моё оружие в мире, где существуют такие звери. Я бежал и бежал, не обращая внимания на боль от ран, нанесенных колючками, не чувствуя усталости. И остановился лишь с наступлением вечера. Пустыня была позади. Я стоял на вершине невысокого горного хребта, за которым тянулись джунгли. Я попытался спуститься вниз, но вскоре пожалел о сделанном. Из джунглей навстречу мне двигалась целая стая монстров. Они были двуногими, но выше людей. Их глаза горели зелёным огнем, да гладкая кожа отливала фосфором в лунном свете. Я бросился назад, но твари бегали быстрее меня. Оставалось одно - отстреливаться. Я прицелился и нажал на спусковой крючок, когда первое чудовище было уже в десяти метрах от меня. Чудовище упало, но это не остановило других. Они упорно шли, и я еле успевал перезаряжать ружьё. Неожиданно я услышал хлопанье крыльев. Несколько огромных летучих мышей вылетели из-за горы и принялись кружить надо мной, с каждым кругом опускаясь всё ниже. Я видел их морды, похожие на черепа с огромными клыками и горящими красными глазами. Я выстрелил в одну почти в упор и спрятался в пещере. Но опасность подстерегала меня и там. Лишь только вскочив, я встретился с четырьмя парами красных глаз. Я выстрелил. Глаза отбросило вглубь пещеры. Я выстрелил ещё и ещё. Вспышки осветили что-то круглое, мохнатое, кувыркающееся. В пещеру протиснулась омерзительная голова летучей смерти. Я встретил её выстрелом из ружья.
Оба монстра были мертвы. Я опустился на дно пещеры. Пока вход заткнут крылатой тварью, я в безопасности. Я перезарядил ружьё. Оставалось всего 6 патронов. Вспомнил напутствие короля белых пупсов. Недолго мне осталось, по-видимому.
Меня разбудила какая-то возня. Яркий свет струился в открытый вход. В глубине пещеры пара ящеров размером с дога дожирала красного мохнатого паука. Ещё с десяток возились над двумя летающими и шестью двуногими монстрами. Так как ко мне ящеры не проявили никакого интереса, я осмотрел пещеру. Она оказалась совсем не большой. В её конце находилась огромная куча разных тряпок и костей, среди которых, к своей великой радости, я нашёл парабеллум с патронами и саблю русского офицера первой мировой войны. Так везет только раз в жизни. Но в этот день мне повезло дважды - спустившись с гор я нашел свой рюкзак. Он висел на дереве, зацепившись лямкой за корявый сук, прямо над дорогой. Топор лежал под деревом, глубоко застрявший в обглоданном черепе какой-то твари.
Я решил идти дальше через джунгли. Хотя их и джунглями назвать было нельзя. Так, лесочек. Но вокруг росли самые настоящие деревья. После пустыни это радовало глаз. Среди деревьев то тут, то там торчали скалы. Солнце только вставало, озаряя вдали заснеженные вершины гор. Деревья цвели прекрасными цветами, напоминающими земные орхидеи. Маленькие зеленые птеродактили пели в листве.
Я услышал шум ручья и направился на него. Следовало набрать воды и вымыться. Вдруг до меня донёсся стук копыт. Я замер, и через минуту увидел существо, удивительней которого мне не приходилось видеть до сих пор. У животного были стройные ноги, как у лошади арабской или чистокровной верховой породы, широкая мощная грудь, красивая спина, и в целом оно напоминало лошадь. Но там, где у лошади должна быть шея, начиналось человеческое туловище. Существо было женского пола. Её человеческая часть не уступала в красоте лошадиной: тонкая талия, красивая, словно мраморная грудь, густые слегка вьющиеся волосы спадали на великолепные плечи. Её мраморный торс настолько сочетался с белоснежным конским телом, что трудно было заметить, где кончается девушка и начинается лошадь. Красавица подошла к ручью, низко склонилась над ним и, осторожно набирая воду пригоршнями, принялась пить. Напившись, она умылась и принялась расчёсывать свои роскошные волосы. Было просто невозможно оторвать взгляд. Вдруг кентаврисса вскочила, и, оглянувшись на меня, в один прыжок перенеслась через ручей. Топот копыт смолк в чаще на другом берегу. Я напился. Постирал в ручье грязную одежду. Потом выкупался и надел чистую рубашку и брюки. Купаться было, несомненно, очень опасно. В воду я зашёл не глубже щиколоток и не расставался с пистолетом всё время, пока мылся. Пообедав и отдохнув, я отправился вниз по течению ручья. И он вывел меня к неширокой реке с каменистым дном. Растительность на берегах была скудная: редкие высокие деревья, похожие на сосны, но с голыми, как у эвкалиптов, стволами. Вечером я сделал привал. Разжег костер и первый раз за двое суток решил сварить себе горячий обед. В рюкзаке был кулек гречневой крупы. А Иван дал мне в дорогу сумку с грибами, половину которых я уже съел в сыром виде. Вместо кастрюли я использовал старую немецкую каску, найденную в пещере. Аромат грибного супа приятно щекотал ноздри. Я уже предвкушал вкусный обед, как вдруг услышал отчаянный крик. Я схватил ружьё и бросился в сторону звука. За невысокой скалой я увидел знакомую белую кентавриссу. В ужасе она забилась в угол. С трёх сторон её окружали каменные стены, а с четвёртой подкрадывался дикий зверь. Он уже готовился к прыжку, когда я нажал на курок. Длинное тело сфинкса подпрыгнуло на месте. Издав предсмертный вопль, зверь рухнул на камни, а кентаврисса, бросив на меня короткий взгляд, исчезла в зарослях. Я осмотрел убитого зверя. Такая же кошка жила у короля белых пупсов, только у этой когти и клыки не отпилены. Существо было красивым и в то же время отталкивающим. Сколько злобы светилось в ещё не потухшем взгляде. За время моего отсутствия суп успел превратиться в кашу и подгореть. Я выругался, поел немного и улёгся спать. Я так устал за время пути, что не принял никаких мер предосторожности. Лишь пистолета не выпускал из руки.

З глава
Разбудило меня легкое прикосновение к плечу. Я резко открыл глаза и поднял оружие. Два огромных голубых глаза, полные испуга, глядели на меня.
- Не убивайте меня, пожалуйста, - воскликнула кентаврисса. Она стояла передо мной, опустившись на колени. Казалось, что это прекрасная девушка, обнаженная по пояс, стоит на коленях передо мной. Её лицо было очень красиво: яркие пухлые губы, большие выразительные глаза, аккуратный, слегка вздернутый носик. А сногсшибательно роскошная грудь просто привела меня в смущение. Я опустил пистолет и отвернулся.
- А я и не собираюсь Вас убивать.
Мы молчали несколько секунд, поглядывая друг на друга украдкой. Я заметил, что кентаврисса также поглядывает на каску с кашей.
- Вы голодны? - спросил я, и чтобы успокоить собеседницу, спрятал пистолет в рюкзак. Кентаврисса кивнула.
- Я уже два дня ничего не ела. Мне больше недели непрерывно приходится убегать от хищников. Вы не могли бы дать мне немного вашей пищи? Она так вкусно пахнет.
Вид у красавицы был и, правда, несчастный и уставший. Я протянул ей свою кастрюлю.
- Кушайте, пожалуйста, сколько хотите.
Ела кентаврисса медленно, искоса поглядывая на меня. Мы молчали оба. Она ела и молчала, я разглядывал её и молчал. Скоро каска опустела.
- Как тебя зовут? - спросил я.
- Оли, - она, казалось, была удивлена.
Неожиданно удивление на её лице сменилось ужасом. Оли вскочила и с диким криком бросилась прочь. Я обернулся и увидел трёх тварей, выходящих из реки.
Чудовища были похожи на людей и ящеров одновременно. Скользкие, зелёные, покрытые чешуёй и с ужасными пастями. Ко всему прочему они были вооружены.
Двое несли длинные копья, а у третьего секира как будто из стекла. Я выстрелил. Одно из чудовищ, самое ближнее ко мне, выронило копьё и упало, схватившись за живот. Другому пулей снесло полчерепа. Монстр ещё не вышел на берег. Течение подхватило его и понесло прочь. Третья тварь подняла секиру. Я снова выстрелил, но это не остановило монстра. Огромная секира просвистела над моей головой и попала в дерево, срубив его как соломинку. Чудовище покачнулось, посмотрело на свой живот, где появилась рваная рана. Видя, что промахнулся, монстр собрал остаток сил и бросился на меня. Я выстрелил, когда тот в гигантском прыжке был уже надо мной. Чудовище сбило меня с ног, но было уже мертво. Пуля попала ему в голову. Я поднялся, сбросив с себя мёртвого монстра. Прямо на меня неслись два кентавра. Они были ниже Оли. Их конская половина была скорее от лошади Пржевальского. У них были большие заострённые уши и клыки во рту. Оба были вооружены копьями и мечами. Я прицелился в первого и выстрелил. Кентавр рухнул на скаку. Его кровь залила камни вокруг и обрызгала второго. Вероятно, сердце этих существ находилось в человеческой груди.
Второй остановился в нерешительности. Он метнул копье и отбежал на несколько шагов назад. Копьё было брошено издалека, и я успел отскочить в сторону. Но в дробовике не осталось ни одного патрона. Вдали я увидел ещё двоих кентавров, гнавшихся за Оли. Я кинулся к рюкзаку. И противник, поняв, что я не использую больше ружьё, выхватил палаш и с боевым кличем ринулся в атаку. Я не успел достать пистолет. Оставалось одно - отбиваться саблей. Меч моего противника тяжелее. Сам кентавр был намного быстрее и сильнее меня. А поднимаясь на дыбы, он вкладывал в удар весь свой огромный вес. Но я был изворотливее и всякий раз уходил от ударов сверху. Несколько раз я пытался подсечь его передние ноги, но безрезультатно. Мои руки уже переставали слушаться меня, когда сабля под ударом палаша разлетелась пополам. С радостным криком, предвкушая скорую победу, кентавр поднялся на дыбы, готовясь нанести последний удар. Если бы я продолжал оборону, то погиб бы неминуемо. Но подталкиваемый неведомой силой, я с ещё боле диким криком метнулся к противнику и, вложив в удар всю силу и вес, вонзил обрубок в его живот обеими руками. Кентавр не устоял и рухнул на спину. Он отчаянно кричал и старался сбросить меня ногами. Двое его товарищей спешили на помощь. Один был вооружён лишь коротким широким мечом, а второй ещё и копьём. Я вскочил. Мой обрубок был около полуметра длиной, прямой и острый. И я собрал отбиваться им. Я даже и не думал о нелепости своего положения. Шанс был один из ста, и он выпал мне. Копьё отлетело в сторону, отбитое моим оружием как теннисной ракеткой. В следующую секунду я швырнул обрубок сабли в метавшего. К своему удивлению и радости, я увидел, как противник падает на колени, схватившись за рукоятку, торчащую из середины его груди. Второй кентавр был совсем близко. Я нырнул под его руку с мечом, и пока мой враг разворачивался, успел подобрать копьё. Развернувшись, кентавр практически сам налетел на него. Он рухнул, чуть не придавив меня, отброшенного на землю столкновением. Главарь поднялся с палашом в руке. Но в этот раз я сумел подсечь его ноги мечом одного из кентавров. Враг упал. Ещё удар - и голова его покатилась по камням. Я стоял над его телом, удивленный и жутко уставший. Подошла Оли. Она опустилась на колени и разрыдалась, уткнувшись в моё плечо, обняв руками мою шею. Я положил руку на ее голову.
- Не плачь, малышка, всё уже позади.
Но она не успокаивалась. Горячие слезы промочили мою рубашку. И тут я заметил кровавый след, тянущийся за ней. В правом бедре кентавриссы торчало копьё.
- Успокойся, - сказал я строго. - Стой смирно я постараюсь тебе помочь.
Оли послушалась. Лишь изредка тихо вскрикивая, стояла она, опустив голову, пока я вытаскивал копьё и обрабатывал рану. Передние ноги тоже пострадали. На обеих сильные ушибы и растяжения. Слава Богу, аптечка у меня была богатая. Плюс пять курсов мединститута и веттехникум. Окончив лечебную помощь, я опустился на землю. Оставаться здесь было нельзя. Идти дальше означало бросить Оли на верную смерть. Я вспомнил о расщелине, где спас кентавриссу от пантеры с человеческой головой. Можно было укрыться там. Крупным хищникам туда не пролезть, а для мелких у меня ещё найдётся парабеллум.
- Ты сможешь идти? - спросил я. Кентаврисса посмотрела на меня, глазами полными слез, и покачала головой.
Потом закрыла лицо руками и снова заплакала.
- Как больно, я не хочу умирать, - только и говорила она.
До ущелья было совсем недалеко. Но как её дотащить?
- Ну, пожалуйста, попытайся встать.
Оли попыталась, но, вскрикнув, вновь рухнула на колени. В отчаянье я подлез под неё и, упёршись ногами, поднял её на своих плечах. Тяжесть была ужасная, ноги подгибались и проваливались в гальку по щиколотку, спина, казалось, вот-вот треснет, но я не останавливался, пока не донес Оли до ущелья. Там я положил свою ношу и рухнул сам. Только когда закат появился на горизонте, я встал, чтобы забрать свои вещи и оружие. По возможности я замёл следы. А над кентавриссой соорудил нечто вроде шалаша из веток дерева, срубленного монстром на берегу. Дерево напоминало можжевельник и так сильно пахло, что я подумал: оно отобьёт наши запахи.
Ночь выдалась на удивление очень длинная. Мне показалось, что продолжалась она не менее трёх суток. В темноте сотни невидимых тварей проносились над ущельем. Огромные монстры бродили совсем рядом. У кентавриссы был жар. Лицо горело, губы пересохли. Она ничего не воспринимала и только твердила:
- Не убивайте меня, пожалуйста, не надо.
После некоторых раздумий я дал ей аспирин и успокоительное, и она заснула. Я укутал её торс шерстяным одеялом. Ко мне сон никак не хотел идти, несколько раз я выходил за водой. Благо, ручей был недалеко. Костёр я не решился разжечь. Проснулся я, уткнувшись в тёплый лошадиный бок. Сама кентаврисса не спала. Я поднялся, и Оли - тоже. Кентаврисса была очень благодарна мне за спасение её жизни. Она просила взять её с собой.
- Ты рисковал жизнью ради меня. И не бросил меня больную. Теперь моя жизнь и я сама принадлежат тебе. Я буду твоей служанкой, рабыней, кем захотите. Я буду готовить тебе обед, возделывать твой сад, возить камни для твоего дома. Я жила у людей и умею всё это. Если тебе захочется меня как женщину, я не буду препятствовать.
- Ничего себе, - подумал я. Кентаврисса явно была под впечатлением.
- Это всё лишнее, но я с удовольствием приму твою дружбу.
 - Я согласна, но ты можешь требовать большего.
- Дружба и есть самое ценное. Скажи лучше, как ты себя чувствуешь?
- Хорошо.
Я осмотрел бедро кентавриссы. Рана зажила полностью. Лишь розовый участок голой кожи напоминал о её недавнем существовании. А ведь копье, скорее всего, было отравлено.
- Фантастика. Неужели такое возможно?
- Что возможно? - спросила Оли, повернув ко мне лицо.
- Такое быстрое исцеление.
- Наверное, ты очень хороший лекарь. А вообще раны всегда заживают за два дня.
- Ты сможешь ходить?
- Не знаю.
Кентаврисса размяла ноги и спину, потягиваясь с хрустом.
- Ноги не болят, - констатировала она. Оли сделала несколько шагов. Прошлась взад и вперёд. Потом резко пустилась в галоп, описала два широких круга и лёгкой красивой рысью вернулась ко мне. Лицо её сияло от счастья.
- Чувствую себя лучше, чем вчера. Вот только есть хочется - призналась она. Мы позавтракали в сухомятку на скорую руку, доели грибы, плюс в моём рюкзаке ещё оставались печенье, сгущенка и шоколад. Земные сладости привели Оли в восторг. Как и все девушки, она была сладкоежкой. Пришлось скормить ей почти всё. Мы двинулись в путь. Дорога с каждым часом становилась всё круче, мы поднимались в горы.
- К сожалению, мне самому некуда идти. Я недавно попал сюда. - Сказал я. - Ты говорила, что жила у людей. Ты могла бы отвезти меня к ним?
- Я бы могла, но мне не хочется возвращаться к ним. И я думаю, что тебе они тоже не понравятся. Эти люди отличаются от тебя. Они плохие.
Редкие деревца сменились довольно густым лесом, в основном состоящим из тех же соснообразных эвкалиптов или можжевельника высотой с добрый тополь. Колючие кустарники почти пропали. Оли отлучилась на несколько минут и вернулась с какими-то плодами, похожими на алычу. Она несла их, прижимая к груди обеими руками.
- Всё-таки хорошо иметь проводника из местных, - подумал я. - Хоть буду знать, что есть.
Фрукты оказались довольно вкусными. Я пошёл вместе с Оли, чтобы набрать их, и мы набрали полный рюкзак. Мы прошли ещё довольно много, когда вдруг Оли остановилась.
- Впереди люди, - сказала она.
Мы пошли осторожнее, и вскоре я услыхал громкий визг и вопли. На лужайке впереди леса находилось грязное болото. В нём от полуденного зноя спасалось с два десятка существ, своим видом и поведением напоминавших свиней, но с рогами как у баранов. Среди этих свиней и грязи двое дюжих парней, совершенно голых, пытались то ли побороть друг друга, то ли поиметь. Третий, маленький, сидел на берегу и радостно кричал, подбадривая их. Он так был увлечён, что не заметил, как я подошел сзади.
- Здравствуйте, - обратился я к нему. Речь застряла у меня в горле, когда он повернул ко мне своё лицо. Низкий лоб с массивным надбровным валиком, мощная челюсть и довольно крупные клыки во рту заставили меня усомниться в том, что передо мной человек. Ещё секунда - и малыш с диким воплем прыгнул в зловонную жижу. Приземлившись рядом с борющимися, он погрузился в грязюку по уши. Верзилы прекратили свою возню и уставились на нас.
- Травоядная, - сказал один из них показывая на Оли. - Он украл нашу кобылу!
- Накажем вора и вернём скотину себе! - крикнул второй.
- Оттрахаем обоих! - вопил самый маленький .
Я не успел ничего возразить, когда один из них подбежал ко мне со зверским выражением лица. Совершенно машинально моя нога поднялась и ударила его в пах. Второй вцепился в мою одежду. Я ударил его по рукам, после чего мощным ударом в челюсть отправил обратно в болото. Но третий, маленький, оказался гораздо ловчее и, как ни странно, был очень силен. Напав сзади, он сдавил моё горло и повалил меня лицом в грязь. Я пытался вырваться, как вдруг мой противник завизжал как резаный и, отпустив меня, бросился обратно в грязь. Когда я встал, он был уже на берегу. Громко воя, он вытирал ладонью кровь с ягодицы и слизывал ее. Это Оли, подойдя сзади, уколола его копьём. Стадо свиней, вспугнутое его воплями, подняв в луже настоящий шторм, скрылось в зарослях. Двое громил тоже поспешили ретироваться. Теперь все трое стояли на другом берегу и поливали нас грязными ругательствами.
- И это люди? - подумал я.
Из кустов появилось весьма тщедушное существо, покрытое густой бурой шерстью, с длинными обвисшими грудями и огромным животом. Оно как будто сошло с картинки в учебнике по антропологии. Пятиконтропша была маленького роста, ещё меньше проворного свинопаса. Она сгибалась под тяжестью огромной кипы хвороста. Увидав её, малыш кинулся жаловаться.
- Мама! Мама! Больно! - кричал он, демонстрируя свой зад.
Женщина бросила свою ношу и угрожающе засвистела, размахивая руками. Жесты значили одно - убирайтесь вон. Парни присоединились к ней.
- Пошли вон, убирайтесь. Кыш отсюда! - кричали они.
- Вот и вступил в контакт, - подумал я.
Нам оставалось убраться подобру-поздорову. Впрочем, мне что-то расхотелось идти к этим людям. А Оли даже не скрывала своей радости. И ещё она была под впечатлением от своей смелости.
- Ловко я уколола этого урода.
- У них все женщины пятикантропы? - спросил я.
- Пяти… кто?
- Ну, страшные такие, волосатые?
- Гибриды посимпатичней. Почти без шерсти.
- А нормальные есть? Как я, или те двое здоровых?
- А разве такие бывают?
- Значит, мужчины здесь спариваются с пятикантропами?
- Нет. В основном с мужчинами. Женщин очень мало. Они считаются рабынями. Спариваться с ними грех. Это неприятная обязанность всех, вновь прибывших мужчин. Так называемая дань младшего брата.
- А есть какая-нибудь приятная обязанность?
- Есть. Когда новый мужчина приходит в деревню, всё племя должно его познать на главной площади.
- Фу, какая гадость. Почему ты мне сразу не сказала? У меня бы и мысли не возникло идти в эту гнусную деревушку.
- Я говорила, что эти люди плохие.
- Да, но настолько плохие!?
- Не обижайся, пожалуйста. Я не видела раньше других людей. А так как ты два раза спас меня, я должна выполнять все твои желания.
- Перестань говорить глупости. Ты мне ничем не обязана. Мы ведь друзья. Просто надо было объяснить, почему тебе не хочется возвращаться к людям.
- Хорошо, я расскажу.
Оли попала к людям ещё подростком. Она отбилась от племени и не знала, остался ли кто из него в живых. Люди поймали её сетью у ручья. Жила она у них в хлеву вместе с мордюшами (овцерогими свиньями). С утра до ночи кентаврисса делала очень тяжёлую работу. Люди били её каждый день. Мужчины приставали к ней, а женщины и дети кидали в нее камнями. Однажды Оли узнала, что люди хотят подарить её хищным кентаврам. Она развязала верёвку, которой её привязывали на ночь, выломала дверь сарая и сбежала. Уже два года она жила на свободе. Что касается людей, то поселились они в деревне ещё, по-видимому, до нашей эры. Деревня была надёжно защищена скалами и ущельями и находилась весьма высоко в горах, это делало её недоступной для крупных хищников. Давным - давно в ней жили только существа, подобные женщине, встреченной нами в лесу. Люди вторглись в их владения.
Уничтожили мужчин и поработили женщин. Нынешние жители деревни в основном их потомки. Мужчин гораздо больше, чем женщин. Это потому, что от современного мужчины и полукровной женщины рождаются только мальчики. В деревне процветает гомосексуализм. Оли это было на руку. Когда кто-нибудь пытался её изнасиловать, она поднимала крик. Прибегали другие соплеменники и начинали разборки.
- Серьёзно попортить они меня все равно бы не смогли, но так приятно, когда эти сволочи грызутся между собой, - говорила она. Провинившегося могли серьёзно наказать, вплоть до низвержения в младшие братья и даже изгнания. Однако бить кентавриссу не запрещалось даже женщинам. Последние же её особенно не любили и всегда пытались изуродовать или хотя бы испачкать.
- Они могут послать за нами хищных кентавров, - сказала Оли.
- Пусть только сунутся.
- Нам лучше запутать следы.
Умывшись в небольшой горной речке, мы поднялись по воде около километра, а потом еще долго петляли по лесу.
- Ну вот, теперь нас не найдут, - Оли вздохнула с облегчением. Я задумался: наверное, глупо спрашивать мою спутницу об огнестрельном оружии, да и пистолет всего один. Но, может, она умеет пользоваться копьями или мечом?
- Оли, ты можешь владеть оружием? - спросил я.
Кентаврисса отрицательно покачала головой.
- У моего народа не было оружия, - сказала она, - лишь только у верховного жреца был жезл с каменным набалдашником. А люди мне оружия не давали.
- Ну что ж, придётся тебя обучать.
- А у меня получится?
- Конечно.
- Я боюсь.
- Не надо бояться. Вот тебе копьё.
- Не это ли копьё торчало в моей ноге?
- Не это. Смотри. Вот это большое дерево - это...как называются те твари, что напали на нас из реки?
- Урпы.
- Вот. Это дерево урп. Его надо пронзить.
- Дерево не урп.
- Ну, мы представим, что это урп.
- Мы представим, а дереву будет больно.
- Ну, хорошо. Что ты можешь представить урпом?
- Вон тот корявый пень. Он мёртвый, ему все равно.
- Ладно. Сначала несколько раз ткни его острием. Вот так. Сильно не надо. Молодец, уже лучше. Локоть выше. Старайся попасть в эту отметину на коре. Это его глаз. Не спеши. Сильно не бей, только обозначь удар. Кентаврисса улыбалась. Обучение казалось ей забавной игрой.
- Теперь отойди на несколько шагов назад и метни копьё. Вот на столько достаточно. Ну.
- Ура! - Оли запрыгала на месте, хлопая в ладоши от радости. - Я попала! Я попала! - кричала она.
Я почесал затылок. Да, попала она, конечно, хорошо - прямо в "глаз урпа". Но копьё теперь, наверное, придётся выкинуть.
- Ты недоволен? Я плохо кинула? - улыбка медленно сползла с лица кентавриссы.
- Вовсе нет. Ты метаешь замечательно. Вот только... Копьё насквозь пронзило огромный пень, выйдя с противоположной стороны. Я задумался. Какая сила у моей новой знакомой? Хотя, при её росте - около метра восьмидесяти только в холке, а до макушки, наверное, выше трёх - чего ещё можно ожидать?
- Ну, на сегодня урок окончен. Завтра продолжим.
Я отломил наконечник копья. Древко осталось торчать в пне. Мы заночевали в дупле огромного дерева. Из веток, коры, навоза падальщиков и мха. Оли соорудила дверь так мастерски, что дупла не было заметно снаружи даже вблизи. Солнце уже садилось, и в лесу было почти темно. Я запер дверь, подперев копьём. Кентаврисса улеглась на куче сухих листьев, сложив под себя ноги. В дупле она помещалась с трудом. Я тоже лег, прислонившись к противоположной стене.
- Послушай, Оли, - спросил я, - а ты не знаешь такого места, где нет ни хищников, ни людей-извращенцев? Или ты знаешь, как мне попасть домой?
- Как попасть тебе домой, я точно не знаю. Но в детстве мама говорила мне, что за горами находится страна, где нет хищников. Там всегда тепло и полно фруктовых деревьев.
- И ты не пыталась туда попасть ? Может быть, там твои родители?
- У меня только мама, сестры и маленький брат, если они живы, конечно. Я пыталась, но в горах очень холодно. Я всегда возвращалась обратно.
- Завтра я попытаюсь перейти через горы, - сказал я, - ты присоединишься?
- Я пойду с тобой, - ответила Оли.
- Ну, вот и отлично. Давай спать. Утро вечера мудренее.
Но сон никак не шёл ко мне. Какой-то предмет под подстилкой давил спину, мешая мне спать. Снаружи доносились звуки ночного леса. А воздух наполнился приятным ароматом, похожим на запах жасмина, ванили и ночной фиалки одновременно.
- Оли, - тихо позвал я.
- Я здесь, - не замедлил последовать ответ. В полной темноте кентаврисса казалась большим белым пятном.
- Почему ты не спишь?
- Я слушаю дерево. Оно говорит мне, что здесь погибли люди.
- Ты можешь говорить с деревьями?!
- Все кентавры моего племени могут это.
Я не стал больше задавать вопросов на эту тему. Мало ли, что ещё бывает возможно здесь, если, конечно, у моей спутницы не галлюцинации.
- Ты не чувствуешь запах? - спросил я.
- Какой?
- Очень приятный. Как будто какими-то цветами пахнет.
- Наверное, это запах моего тела, - ответила Оли после непродолжительной паузы.
- Запах твоего тела?! Земные девушки много отдали бы за такую способность.
- Спасибо. Мне приятно слышать это от тебя. Хорошо, что ты не видел меня два года назад. От меня так воняло, что близко пройти нельзя было. Груди ещё не было. А ещё я была лысой - женщины зачем-то брили мне голову.
- Бедная.
 Я поднялся и, подойдя к собеседнице, погладил её по голове.
- Разве можно стричь такую красоту?
В ответ Оли потёрлась о мою руку, как кошка.
- Ложись рядом со мной, я мягкая, - сказала она.
Утром я обнаружил предмет, мешавший мне спать. Им оказался противогаз 1933года выпуска. В его брезентовой сумке, вместо фильтра, лежали копытные клещи, рашпиль и нож, завёрнутые в лист бумаги.
- Здесь дал последний бой отряд политрука Трахенберга Сруля Акакиевича, - было написано на нём.
- Значит, Оли была права, - подумал я. Я переворошил всю сухую листву в дупле и вокруг дерева, но больше ничего не нашёл. Оли с любопытством наблюдала за мной. Она проснулась первой. Осторожно, чтобы не разбудить и не раздавить меня, поднялась, и пока я спал, насобирала полный рюкзак орехов.
- Что ты ищешь? - спросила она.
- Какое-нибудь оружие, потерянное людьми.
- И нашёл?
- Это не оружие, это противогаз.
- Противно что...?
- Противогаз. Маска. Вот смотри, - и я напялил его на голову. Я даже и не подумал, что реакция кентавриссы может быть подобной. Оли завизжала. С места попятилась назад. Загребла ногами, упершись в дерево, и села на землю, схватившись за сердце. Я резко сорвал маску.
- Оли, не бойся! Это всего лишь маска, игрушка, - я потрепал резину руками, бросил на землю и подфутболил.
- Я уж было подумала, что ты оборотень, - прошептала кентаврисса. Ее лицо побледнело, губы дрожали.
- Сердце в копыта ушло, - пожаловалась она, - а второе (у кентавров её вида сердец было два: в человеческом и в конском теле) - в задние копыта.
- Прости меня, пожалуйста. Я никогда больше не буду так шутить, - сказал я. Мне было стыдно. Надо же быть таким дураком?! Взял и испугал девушку. Оли поднялась.
- Ты стал похож на урпа в этой маске, - сказала она.
Осторожно ступая, Оли подошла к противогазу. Легонько толкнула его копытом.
- Зачем людям такие маски? - спросила она.
- Для войны.
- Чтобы пугать врагов?
- Нет. Для защиты дыхания. Как тебе объяснить? Вот если бы ты сидела в хлеву с мордюшами в этой маске, ты бы не почувствовала их вони.
- Если бы я...? Бедные мордюши! - кентавриссе стало смешно, - Они бы так навоняли с перепугу, что и сами бы задохнулись.
-Знаешь что, - сказала Оли, - давай возьмём с собой эту «кожу урпа».
Позавтракав, мы собрались и отправились в путь.

4 глава
До ледников мы дошли довольно быстро. В этом месте гора была не очень высокая. Оли остановилась. Сломала веточку. Подняла переднюю ногу. Низко наклонившись, кентаврисса взяла ногу правой рукой, а левой принялась ковырять в копыте.
- Камешек в стрелке застрял, - пожаловалась она.
- Давай помогу, - предложил я и достал инструменты для ковки.
- А это не больно?
- Нисколички.
Я вычистил мякишные хрящи копытным ножом и подровнял форму копыта, устранив рашпилем заломы. Впрочем, работы было не много.
- Ну вот, теперь идеальные копыта, - сказал я, складывая инструмент в сумку.
- Спасибо. - Оли сделала что-то вроде реверанса. - Чувствую себя великолепно. Я протянул ей брезентовую сумку.
- Возьми, это теперь твоё. Косметичка и педекюрньгй набор у тебя уже есть, осталось достать расчёску и зеркальце.
- Здорово! У меня никогда ещё не было личных вещей. - Обрадовалась кентаврисса.
Я надел на неё шерстяную кофту - в горах всё таки прохладней. Рукава оказались короткими, живот не прикрытым, а на груди кофта вообще еле сошлась. Получилось очень глубокое декольте.
Весь день ярко светило солнце. Было тепло, и мы прошли довольно большое расстояние. Но с наступлением сумерек резко похолодало. Оли вся дрожала. Мне пришлось укутать её торс одеялом, а самому надеть кожаную куртку. Скорость нашего продвижения заметно снизилась. Хотя мы не делали остановок, да и наш путь был прекрасно виден в свете звёзд и одной за другой появившихся на горизонте трёх лун. За всю ночь мы прошли вдвое меньше, чем за день. Копыта кентавриссы пробивали корку наста, и ноги глубоко проваливались в снег. Но главные неприятности, оказалось, ждали нас впереди. Неожиданно, хотя и сильно замёрзшая, моя спутница стала как вкопанная. Прямо передо мной из сугроба вынырнуло чудовище. Оно было покрыто густой белой шерстью совершенно сливавшейся со снегом. Встав на задние лапы, оно возвысилось надо мной чуть ли не на метр. Я выставил навстречу огромным рукам и оскаленной пасти копьё, и едва успел увернуться от падающего монстра. Тварь попыталась подняться, но я успокоил её палашом. Оли подскочила ко мне и подала ещё два копья. Убитый мной хищник был не единственным. Их было множество, и мы оказались окружены ими. Я метнул копьё в одно из чудовищ, и оно рухнуло. Другое подскочило совсем близко. Я подсёк палашом его ноги, а когда тварь упала, добил её ударом в грудь. Но и сам я был повален на снег третьим монстром. Чудовище навалилось сверху. Его маленькие красные глазки светились огнём ненависти. Если бы не огромные острые клыки монстра, можно было принять за гориллу-альбиноса. Я сжал его шею, стараясь держать как можно дальше его страшную пасть. Вдруг монстр дернулся и обмяк. Глаза его потухли. Это Оли воткнула копьё в его затылок. Я отбросил мёртвую тушу и встал. Ещё одна тварь упала рядом с перерезанным горлом. Третью кентаврисса огрела древком по голове с такой силой, что, очевидно, проломила ей череп. Древко тоже разлетелось в щепки. Я выхватил пистолет и открыл огонь, целясь в головы саблезубых обезьян. Пятеро упали, остальные бросились бежать. Как глупо я ошибся, подумав, что испугал их своим парабеллумом. Огромная лавина мчалась вниз, вызванная моими выстрелами. Она подхватила нас, и дальше я уже не помнил ничего.
Очнулся я на мягком трупе одной из "обезьян". К счастью, я оказался цел и невредим и к тому же сохранил рюкзак и оружие. Но своей спутницы я не видел нигде.
Внизу простиралась цветущая долина с небольшими озерцами, над которыми клубился пар. Но я не решался опускаться. Долго бродил вокруг и звал Оли, но так и не нашёл её. Отчаявшись, я уже собирался уйти, как вдруг увидел чудовище, роющее снег в стороне. Внешне оно напоминало чёрного леопарда, только размером не меньше быка. Валявшиеся вокруг обезьяны его не интересовали.
- Значит, он нашёл нечто другое, - подумал я.
Я зарядил новую обойму и зашагал к нему. Я боялся опоздать. Я прицелился на ходу, но в тот же миг зверь обернулся ко мне. Я выстрелил. Зверь прыгнул. Он расставил в воздухе длинные лапы, шкура натянулась между ними, как у белки летяги. Но на снег летун упал уже мёртвый. Вторым выстрелом я попал ему в глаз. На месте, где он рылся, я обнаружил белый лошадиный хвост, торчащий из-под снега. Через несколько минут я откопал Оли полностью. Как я обрадовался, узнав, что она жива. Оли потеряла в лавине кофту и одеяло и сильно замёрзла. Я растер её снегом. Когда она очнулась, напоил коньяком из фляги. Помог подняться и довел до ближайшего озера с тёплой водой. В горячей ванне кентаврисса согрелась окончательно.

5 глава
Тигр-летун был не единственным обитателем долины. Племя странных существ собралось вокруг нас, что-то радостно свистя и хлопая в ладоши. Существа были похожи на вставших на задние лапки сусликов. Только очень больших. Особенно выделялся из них один. Он был больше других, весь вылинявший, горбатый, с длинной, но редкой бородой. Его голову украшала шляпка с какого-то гриба очень похожая на шляпку мухомора. Он опирался на кривой сук как на посох. Все замолчали вокруг, когда он принялся что-то свистеть. Я толкнул кентавриссу в бок. Но её разморило от спиртного и тёплой воды, и на мои тычки она не обращала никакого внимания.
- Оли, Оли, что он говорит?
Вот когда я пожалел, что так и не выучил язык свиста. Я понимал, что нас приветствуют и за что-то благодарят. Но что им ответить? Пьяная кентаврисса поднялась и, просвистев что-то в ответ, вылезла из озерца. Ее ноги заплетались. Она рухнула на песок и заснула.
- Оли, что ты сказала им?
- Чтоб шли в задницу. У меня голова раскалывается от их дурацкого свиста.
- О Господи! Ну и переводчика же я себе приобрёл.
Но кентаврисса уже отключилась и не слышала ничего.
В долине некогда жили люди. Невдалеке я заметил несколько заброшенных строений. Одни были разрушены до основания, у других еще сохранились стены. Я приметил одно наиболее целое. Оно стояло рядом со скалой, в которой была пещера, размером с дверной проём. При рассмотрении она оказалась заброшенным медным рудником. Из веток поваленного недалеко гигантского можжевельника я создал навес над входом в него. После встречи с летающим тигром уже не верил в сказки мамы кентавриссы. Рудник показался мне наиболее безопасным убежищем. Оли проснулась. Чувствовала она себя совершенно нормально. Ее лишь слегка штормило после коньяка.
- Как! Я послала пупсов в задницу? Ужас! Да как я могла такое сделать?!
Мы подкрепились печеными орехами, после чего я отправился спать. Оли помирилась с пупсами. В долине, кроме них, жило несколько видов разумных животных, и все они мечтали подружиться с нами. Застреленный мною тигр был самым крупным хищником в долине. Он держал в страхе всех, кроме огромного шерстистого носорога, пасущегося на горных лугах, и гигантского ленивца, обитающего в лесу. Были здесь и другие хищники: где-то на западе долины жили гигантские пауки. Они охотились в лесу, а в горы в основном не поднимались. Ночные гремлины - мелкие хищники. И роща хищных деревьев, на самой границе с пустыней. Иногда с гор спускались саблезубые гориллы, но долго здесь не жили. Обитатели долины пришли к нам в надежде, что мы избавим их от всей этой нечисти. Сразу после долинных пупсов к нам пришли представители горных пупсов. Вернее, всего один пупс, а двое других и вовсе непонятные зверушки. Горные (скальные) пупсы отличались от долинных, или огородных - как их называла Оли. Они были выше, более поджарые и шкура у них была пятнистая - белые круглые пятна на сером фоне. Жили они в пещерах с ящерами и буревестниками. Скальные ящеры похожи на игуан или гаттерий. Но ходят на задних лапах. У этих рептилий развито 3 глаза. Буревестники, скорее, напоминали пингвинов. Это разумные нелетающие птицы, достигающие в высоту до одного метра. Их крылья трансформировались в трехпалые руки. Оперение этих птиц было белоснежное. В одной норе всегда селятся трое: пупс, ящер и буревестник. Они женятся, заводят детей и дружат семьями. Наверное, каждая нора похожа изнутри на коммунальную квартиру.
Этот симбиоз очень хорошо помогает им в борьбе за существование. Все трое отлично говорили на обоих принятых здесь человеческих языках. Они рассказали мне, что раньше жили в обширных пещерах на западной границе долины, но поселившиеся там огромные пауки заставили их искать другое жильё. Первой появилась огром¬ная самка. Всё население пещер в ужасе бежало от неё. Она дала потомство, и долину ожидала ужасная участь. Но нашлись трое героев уничтожившие жуткий приплод. Пока буревестник, притворившись раненым, водил паучиху за собой по лабиринтам пещеры, пупс и ящер добрались до яиц. Они разгрызали жесткие оболочки, высасывали содержимое. Их животы раздулись до невозможных размеров, но герои продолжали есть. Уничтожив всю кладку, они упали без чувств. Поймавшая птицу паучиха вернулась к яйцам, но вместо них нашла неподвижных ящера и пупса. Паучиха сожрала героев, зато долина была спасена. К сожалению шесть яиц просто не влезли в переполненные животы, из них вылупились паучата. Сейчас они превратились в огромных мохнатых монстров. Если они дадут потомство, погибнет всё вокруг. Еще в долине жили тихари, плюши и древесные ленивцы. Последние только внешне похожи на земных ленивцев. Эти звери проворные и, вооруженные острыми когтями, вполне могли за себя постоять. И потому не спешили знакомиться с нами. Тихари чем-то напоминали кошек, мишек и мартышек одновременно, а плюши – медвежат и коал. Их безжалостно уничтожали твари, которых те называли ночными гремлинами. Поселившись в долине, первые делом, я смастерил себе лук. Его я сделал из ветки поваленного ветром огромного дерева, похожего на кипарис. Его древесина оказалась подходящей - очень прочной и гибкой. Тетиву я сделал из сухожилий летающего тигра. Стрелы из длинной красной травы, похожей на камыш. А наконечники из меди. Их я отковал в сооруженной мною кузне. Её я устроил прямо под навесом около пещеры. Оли принесла огромный камень, ставший мне наковальней. А добрые пупсы сделали мне кремневый молоток. Лук получился отличный. Мощный, длинный. Такими вооружались в средние века английские лучники. Пусть им труднее пользоваться, зато бьет далеко. И с первой стрелы может свалить любую из нападавших на меня тварей.
- Придется обучаться как следует, ибо патронов в пистолете осталось мало. Не хочешь попробовать? - я протянул лук наблюдавшей за мной кентавриссе. – Только перчатку одень, а то пальцы отобьёшь.
Я уже пришиб себе их слегка и теперь смастерил перчатку с кожаными щитками на запястье и пальцы. Оли взяла лук.
- Всегда хотела попробовать, - сказала она.
Первая попытка получилась неудачной. Пальцы не пострадали, но тетива ударила по левой груди кентавриссы. К счастью, обошлось небольшим синяком.
- Очень больно? - Я приложил к синяку мокрую тряпку. - И как я не додумался? Наверное из лука тебе нельзя стрелять.
- Я думаю что можно, только лук держать немного по-другому.
В дальнейшем у неё стало получаться гораздо лучше. Оли воспринимала упражнения как игру и скоро начала стрелять лучше меня. Наверное, у неё был врождённый талант. Она просто чувствовала лук, как чувствовала деревья. Кентаврисса оказалась прекрасной помощницей. За один день она восстановила стены дома. Балки и двери мы сделали из веток можжевельника, а крышу покрыли красным камышом, (Оли называла его кровохлёбкой). Корень этой травы очень ядовит. Внутри я сложил камин из камней и сделал деревянный стол. В долине было много глины разных сортов. Из одной получалась отличная посуда. Другая шла на формы для отливки наконечников стрел и копий. Третья, застывая, держала камни не хуже цемента. В доме было теплей, чем в пещере. А ночи были прохладные. Я закрывал на ночь бойницы каменными затычками и растапливал камин. Себе я сделал ложе из веток и шкуры летающего тигра. Оли спала обычно стоя, склонив голову на грудь. Только когда сильно уставала за день, она ложилась на мягкие можжевеловые ветки.

6 глава
Однажды рано утром мы проснулись от оглушительного стука в дверь, воплей и свиста.
- Просыпайтесь!! Выходите! Мы поймали паука! Буревестник тарахтел, как дятел. Пупс отчаянно свистел, и что-то шипел ящер. Я резко открыл дверь, и птица долбанула меня в коленку. Я запрыгал на одной ноге, вспоминая разными добрыми словами проклятого дятла и его маму.
- Он уже второй день вас выслеживает, а мы его поймали, - радостно прошипел ящер.
 В ста шагах от дома была лужа смолы. Жители долины всегда обходили ее стороной. Я использовал это вещество вместо угля для плавки меди. В луже смолы паук напоминал муху на липкой бумаге. И как эти три товарища умудрились его сюда заманить?
Оли подняла огромный валун и швырнула в насекомое с такой силой, что брызги оранжевой крови паука полетели во все стороны, к великому восторгу пупса, ящера и буревестника.
Это происшествие натолкнуло меня на мысль. Я сшил из кусков шкур чучело пупса. Набил его сухой травой и листьями и вымазал смолой.
- Что ты будешь делать с этой куклой? - спросила Оли.
- Буду ловить пауков, - ответил я.
К западным скалам мы двинулись вдоль самой кромки снегов. Все пупсы и буревестники повылазили из своих норок в снегу и приветствовали нас. Многие из них отправились с нами, вооружившись кольями, копьями с костяными наконечниками и каменными молотками. В одном месте наш путь проходил мимо огромной пещеры. Меня предупредили, что нужно идти как можно тише. Здесь было настолько мощное эхо, что сильный шум мог вызвать обвал. В полдень мы подошли к логову пауков. В это время солнце палит очень сильно, и почти все хищники спят. Пещеры были видны ещё издали. Их новые хозяева оплели входы паутиной. Я привязал к кукле верёвку и бросил в ближайшую нору. Верёвка натянулась почти сразу и потащила меня следом. Оли схватила её, и скоро огромный паук был извлечён из своей норы. Как просто. Таким способом мальчишки ловили тарантулов у меня на родине. Орава пупсов и буревестников налетела на паука. Они били его молотками, кололи копьями, кусали и клевали. Пока совсем не разорвали на куски. Привлечённая шумом огромная самка (ее размеры втрое превышали человеческие) выскочила наружу. Мелюзга бросилась врассыпную. Я выхватил пистолет. Но Оли опередила меня, швырнув громадный камень в голову паучихи. Раздался хруст. Насекомое перевернулось и вытянулось. Оно было мертво. Я отцепил куклу от остатков паука и кинул её в следующую нору. В этот раз пришлось подождать. Я даже подёргал за веревку, после чего паук осмелился клюнуть. Его ждала та же участь, что и сородичей. Смола с куклы стёрлась почти совсем, да и сама она превратилась в подобие половой тряпки. Мы решили вернуться домой. Вечером я набил шкуру саблезубой гориллы горячей глиной из грязевого вулкана, обмазал смолой и поставил перед дверями. Оли говорила, что пауки очень хорошо видят теплокровных. Возможно, у них развито инфракрасное зрение. Может быть, явившись сюда ночью, они примут горячую глину за теплую кровь и попадут в ловушку? Для убедительности Оли описала живца.
- Это перебьёт запах смолы и шкуры хищника, - сказала она.
 Ночью я не зажигал огня в камине и почти не спал. Сжав палаш, я сидел около двери, готовый к нападению. В конце концов сон все же сморил меня. Но очень скоро я проснулся от громкого шума. Снаружи что-то тарахтело, шуршало. Я так и не решился выйти ночью, но и сомкнуть глаз до утра тоже не смог. Утром мы обнаружили улов. Аж два паука прилипли к чучелу. По-видимому, второй принял попытки первого освободиться за схватку и пришёл на помощь. Оли затоптала их обоих копытами. Последнего скальные жители поймали без меня и кентавриссы. Но смерть его ждала совсем не такая, как других. Связанного паука пупсы и буревестники дотащили до своего нового места обитания. Там его обмазали смолой, обложили сухими ветками и подожгли. На казнь собрались все пупсы и буревестники, даже ящеры проснулись из спячки. Явились любопытные из огородных пупсов. Я присутствовать не стал. Сжигание живого существа не представлялось мне интересным зрелищем. Оли тоже не пошла. Ее жалостливая душа не выдерживала вида страданий беззащитной жертвы.
Уничтожение пауков принесло нам славу, но и добавило работы. Пупсы постоянно подвергались нападению ночных гремлинов. Они обратились ко мне за помощью, и я пришел к выводу, что лучше всего будет вооружить их самих, чтобы сами смогли защитить себя в любой момент. Я делал наконечники для копий и топоры. Оли обучала стрелять из маленьких луков, которые сама мастерила для пупсов. Я оказался прав. Вооруженные новым оружием огородные пупсы выдержали нападение на деревню. Убитых и раненых среди них было вдвое больше, чем у гремлинов, но последним пришлось отступить. В тот же вечер трупный отряд скальных пупсов, ящеров и буревестников столкнулся с гремлинами недалеко от паучьих нор. Встреча была неожиданной для тех и других, но бой получился нешуточный. Гремлины сильнее пупсов и буревестников, проворнее ящеров. Они созданы для убийства. Но скальных жителей было в три раза больше, они были лучше вооружены и настроены решительно. Потери были равные с обеих сторон.
Под утро к полю боя пришёл огромный носорог. Гремлины разбежались, побросав раненых, которых победители уничтожили, увеличив число убитых врагов в двое. Моя настоящая профессия тоже пригодилась. Всех раненых приносили ко мне для оказания помощи. У местных жителей иммунитет очень хороший. Кровь останавливается быстро, раны не гноятся (здесь, наверное, просто нет гнилостных и болезнетворных бактерий). Пришитые хвосты и лапы прирастают на третий день. Приходилось делать и полостные операции. После победы скальных жителей все разумные существа в долине захотели приобрести луки. От ленивцев, размером почти с человека, до тихорей не крупнее кошки. Луки делала в основном кентаврисса. Она стала настоящим мастером. Знала, какое дерево лучше подходит и как его обрабатывать. По её словам, деревья сами говорили ей это.
Я тем временем решил разделаться с последним врагом в долине. В самом ее низу на границе с пустыней росла большая роща хищных деревьев. Они отравили вою растительность возле себя. Первое, что я сделал - это перекрыл все речки и ручьи, питающие рощу. Одну речку я развернул к западным скалам. Теперь у их жителей появилось много воды для полива. Для строительства дамб мне пришлось сделать тележку. Ну и трудное же это было дело. Колёса я делал из ствола гигантского можжевельника. Пришлось рубить ствол топором, а затем придавать кускам нужную толщину зубилом и ножом. Зато потом, кентаврисса возила мне сразу по тонне камней, которые оставалось только сложить. Вместо цемента я использовал смолу и глину из грязевого вулкана. Уже через неделю после завершения последней дамбы листья хищных деревьев засохли и осыпались от засухи. Вместе с Оли и толпой скальных жителей я отправился вечером в сторону рощи. Мы подожгли заросли кровохлёбки, разделявшие хищную рощу с остальной долиной. Сухая трава вспыхнула как порох. Ветер с гор раздул пламя с большой скоростью, и вскоре оно объяло всю рощу.
Мы ушли подальше от пламени. Считалось, что дым кровохлебки ядовит. Утром следующего дня я отправился посмотреть на результат пожара. Кровохлебка и колючий кустарник выгорели дотла. Хищные деревья обгорели. Они не погибли, а впали как бы в оцепенение. Их голые обугленные ветви безжизненно повисли.
Я снял кору с их стволов у самых корней с помощью топора, чтобы они не ожили больше никогда. За несколько дней мы расправились со всей рощей. Мёртвые деревья были свалены, порублены на куски и сожжены на уголь. В роще я впервые увидел гремлинов. Мертвые, они валялись то тут, то там среди голых стволов. Пупсы насчитали пятьдесят трупов. По-видимому, плотоядный лес был последним прибежищем мелких монстров. По размеру гремлины не больше пупса, но длинные когти и пасть, усеянная острыми зубами, делали их опасными противниками. К тому же у многих нашли топоры и копья.
 - Они погибли от дыма, - сказала мне Оли.
Ещё мы обнаружили в роще огромное количество скелетов людей и животных, оставленное после пиршества деревьев. Скальные пупсы собрали их в кучу. По традиции Ирия, останки всех нехищных разумных существ должны предаваться огню. Кости облили смолой и маслом из плодов красного цветка. Масло этого растения горит, как керосин. Само растение в сухом виде тоже хорошо горит. Смешав его масло с селитрой, я получал довольно мощную взрывчатку. Изготовить порох я не смог, не найдя серы. Но селитры было полно в старых навозных кучах пупсов. Это я заметил ещё у Иоганна.
Среди останков нашлось много личных вещей. Большинство из них были бесполезны. Ну зачем, например, может понадобиться пожеванное седло или лоскутки мундира. Но для пупсов весь этот хлам представлял большую ценность. Они собирали его и тащили в свод норы. Мне удалось найти зеркальце от автомобиля и жестяную коробочку из-под чая. В последней оказалось действительно настоящее сокровище: жемчужное ожерелье, каждая ягода которого с вишню величиной. На Земле этого хватило бы лет на сто безбедной жизни. Но зачем оно мне здесь? Я гораздо больше был бы рад, окажись в коробочке патроны к парабеллуму. Свои находки я решил подарить Оли. Вид огромного количества останков расстроил кентавриссу, и она удалилась домой. Я нашел кентавриссу в огороде. Еще одним следом человека в долине были земные растения. Вокруг дома росли яблони, апельсины и грецкий орех. Я так же посадил здесь семена из сухофруктов, кедровые орехи и фундук. Правда, ничто посаженное мною еще не проросло, зато местные культуры, посаженные кентавриссой, уже начали давать первые урожаи. Пользу от дружбы с кентавриссой просто невозможно оценить. Она переносила грузы, которые были не под силу нескольким людям, работала в кузнице, в огороде, да еще и неплохо готовила.
А в доме она ходила так осторожно, что, несмотря на свои размеры, не задевала ни посуды, ни нехитрой мебели сооружённой мною. Постепенно я привык к необычности своей подруги. Хотя знал о ней ещё очень мало. Тяжелый ежедневный труд и нервное напряжение почти не позволяли нам общаться.
- Иногда мне кажется, - как-то раз сказала она, - что раньше я была человеком.
Да. Если бы она была девушкой на Земле, у меня никогда не хватило бы духу не то чтобы познакомиться с ней, но даже заговорить. А если бы была лошадью, в жизни не хватило бы на неё денег.
Я подозвал кентавриссу и попросил наклониться и закрыть глаза. Оли удивилась, но выполнила просьбу. Я надел ожерелье на её шею. На роскошной груди кентавриссы оно смотрелось просто великолепно. Уныние на прекрасном лице сменилось восторгом. Я протянул ей зеркальце, чтобы она лучше могла себя разглядеть. Оли улыбнулась ослепительной улыбкой, сияющей ярче жемчуга. Опустившись на колени, она обвила меня руками и поцеловала.
- Ты часто говоришь, что хочешь вернуться домой, - сказала она. - Если ты отправишься туда, возьмёшь меня с собой?
- Я не знаю, когда попаду туда. К тому же на Земле совсем нет кентавров.
- Ну и хорошо. Хищных хоть бы и вовсе не было. А вегетарианцы тупые, как мордюши, и трусливые, как тихари. Никто не заступится, если тебя будут убивать. Её глаза снова стали печальными, из уголка одного покатилась слезинка. Я обнял её за талию.
- Успокойся. Возьму тебя конечно. У нас хорошо. Вообще никто никого не убивает и не ест.
Я рассказывал ещё много всяких небылиц, чтобы успокоить Оли. И мне это удалось. Я залез на дерево, сорвал очень красивый цветок и подарил его кентавриссе. Сияющая от счастья, она украсила им причёску. Как и любая девчонка, Оли обожала цветы и украшения. Подойдя к маленькому озеру, кентаврисса долго любовалась своим отражением. Заходящее солнце озаряло долину багровым цветом.

7 глава
Ночью нас посетили незваные гости. Оли разбудила меня. Она вся дрожала, как осенний листок. Кто-то осторожно пытался открыть дверь. По крыше тоже кто-то лазил, слышалось подозрительное шуршание.
- Это вампиры, - шёпотом сказала кентаврисса. - Я чувствую их запах. И действительно со двора доносился весьма мерзкий дух – не то плесени, не то гнили. Одна из бойниц, рядом с дверью, была открыта. Скользкая корявая рука, просунувшись в неё, ощупывала дверь. Я подскочил к бойнице и одним ударом топора перерубил руку. За стеной раздался дикий вопль. В проёме бойницы сверкнули красные глаза, белые зубы и наконечник стрелы, нацеленный мне в грудь. Но кентаврисса выстрелила первой. Вампира отбросило назад, и я сразу же заткнул отверстие камнем. Оли подняла лук и выстрелила в потолок. На крыше кто-то взвыл и забился, пригвожденный стрелой. Капли его крови упали на пол. Дверь заскрипела от силы, навалившейся на неё. Я вытащил пистолет и выстрелил через щель в двери. Мне хорошо было видно вампиров в свете сразу двух лун. Ни одна пуля, выпущенная из парабеллума, не пролетела мимо. Двое вампиров упали замертво, двое взмыли в небо на чёрных крыльях раненые. Вампир на крыше затих - наверное, умер. На несколько минут воцарилось безмолвие.
- Что будем делать? - шепнула кентаврисса, склонясь к моему уху. Её душистые локоны упали на моё лицо.
- Наверное, они полезут через крышу. Им легче нас достать сверху. Я зажёг лампаду маслом красного цветка. Окошки были надежно закрыты. А дверь кентаврисса завалила моей кроватью, столом и подперла бревном. Поэтому враги не могли увидеть нас. Оли взяла копьё и посмотрела на потолок.
- Вампиры не любят кровохлебку, - сказала она.
Но неожиданно сильный удар в стену сотряс здание. Через секунду такой же ударил в противоположную. Конечно, они не такие дураки, чтобы лезть на рожон через крышу. А развалить стену вампирам будет проще, чем высадить прочную, хорошо охраняемую дверь. Рухнувшие стены наверняка придавят осаждённых, которых останется брать голыми руками. Я взял кентавриссу за руку.
- Оли, помоги освободить дверь. Я убрал бревно, а кентаврисса кровать и стол.
- Теперь слушай внимательно. Наклонись ко мне. На счёт «три» открываешь дверь и заскакиваешь в шахту. Поняла? Я за тобой.
Оли кивнула в знак согласия.
- Держись за хвост, не отстанешь.
- Не смогу. Ну ладно. Приготовься. Раз, два, три.
Дверь с треском вылетела, придавив кого-то стоящего за ней. И кентаврисса с места галопом влетела в шахту. С палашом в одной руке и лампой в другой, я бросился за ней. В тот же миг наше жилье сложилось за моей спиной, как карточ¬ный домик. Вампиры заметили меня и кинулись следом, но я уже был при входе в шахту. Я швырнул лампу прямо им под ноги, и враги отпрянули от яркой вспышки, озарившей все вокруг. Я ужаснулся, как их было много. Огонь перекинулся на навес над кузницей. Я перерубил одну из опор, и навес рухнул, закрыв вход в пещеру. Пламя охватило кучу хвороста и древесного угля под навесом. Мне стало жарко, и я отступил вглубь шахты, тем более, что вампиры открыли огонь из луков и арбалетов. Они не видели цели из-за пламени. Но кто знает, может, шальная стрела пролетит мимо пылающих брёвен навеса и попадет в узкий проем штольни. Кентаврисса стояла в тупике, задом ко мне. В узкой и низкой шахте ей было ни разогнуться, ни развернуться.
- Ты хорошо придумал. Здесь они смогут нас достать только с одной стороны. Жаль, я не додумалась зайти в шахту задом.
- Ты бы не успела. Да и к тому же было неизвестно, что находится в шахте.
- Но как теперь обороняться?
- Дай мне лук. Пока огонь горит, вампиры не смогут подойти. А дальше? Не знаю.
- Нам бы только до утра продержаться. Они не переносят солнце. Когда взойдёт третья луна, они отправятся искать удобную пещеру.
До третьей луны оставалось три - четыре часа, не больше. И это вселило в меня надежду. Я снял деревянный щит, поддерживающий свод шахты. Он послужит мне хорошей защитой от стрел.
Костер разгорелся вовсю. Крыша дома тоже пылала. Вампиры улетели, боясь отравиться дымом кровохлёбки. К счастью, из щели в тупике шахты тянуло сквозняком, и дым не попадал к нам. Вскоре крыша догорела. А примерно через час, когда ядовитый дым совсем развеялся, появились вампиры. Пламя еще полыхало над кучей древесного угля, рассыпавшейся перед входом в пещеру. Один из вампиров нашел среди развалин целый горшок. Через минуту принёс его, полный воды. Но, не долетев до входа в пещеру, упал сраженный стрелой прямо в огонь. Двое других попытались оттащить его и тоже пали, пронзенные насквозь, десятки стрел полетели в меня. Тяжёлый щит стал похож на подушечку для иголок. Глиняный горшок разбился. Других целых вампиры не нашли. Тогда они придумали другую тактику. Вместо воды они стали носить песок и сыпать его сверху со скалы, куда я не мог их достать своими стрелами. Песок был мокрым. Густо и пар валил от шипящей кучи угля. Не долго думая, я принялся закладывать вход камнями. Когда пламя погасло и даже перестало шипеть, перед вампирами, ринувшимися в пещеру, возникла каменная стена. Она была в двух метрах от начала шахты, и развернуться там мог лишь один вампир. Пока он разбирал стену снаружи, я строил новую изнутри.
- Не так-то просто одолеть крота в норе.
Наша позиционная война закончилась, когда я упёрся спиною в Оли. Отступать стало некуда. Я зажёг факел, взял у кентавриссы копьё и приготовился к схватке. Вдруг верхняя часть стены осыпалась, и я увидел отвратительное бледное лицо.
Мой факел метнулся ему навстречу. Чудовище взвыло, закрыв лицо руками. Одновременно я вонзил копьё в грудь стоящего следом. Вампир схватился рукой за древко и перерубил его коротким мечом. Но и сам рухнул замертво. Третьего я встретил стрелой из лука. В ответ вампир швырнул в меня топор, но попал в затылок своего товарища, ослеплённого мной. Моя же стрела убила его наповал, вонзившись в лоб. Четвёртый подошёл слишком близко, и мы схватились на мечах. Мой факел ослеплял противника, и я быстро расправился с ним. Следующий вооружённый мечом и кинжалом оказался хорошим фехтовальщиком. Около получаса мы сражались, стоя по разные стороны стены, пока та не развалилась совсем. Противник перешагнул через её остатки и стал теснить меня. Он буквально вдавил меня в кентавриссу, согнувшуюся в тупике в три погибели. Будь мы на открытом пространстве, он бы давно меня прикончил. Но в узком коридоре ему мешали крылья, цеплявшиеся за стены и потолок. Пытаясь выполнить какой-то приём, он зацепился крылом за выступ стены, отвлёкся на долю секунды, и я, воспользовавшись этим, лишил его кинжала, серьёзно ранив в кисть левой руки. Вампир взвыл от боли, но, стиснув зубы, продолжил атаку. Он и не думал отступать. Я же, всё ещё находясь в невыгодном положении, мог только обороняться.
- Оли, - обратился я к кентавриссе, - сейчас я досчитаю до трёх, и ты отобьешь задом. Только слегка, так, чтобы я не улетел из шахты. Поняла?
- Да.
- Приготовься. Один, два, три.
Выпад получился великолепный. Мой противник еле успел защититься. Но, отступая, он споткнулся об остатки стены и едва не упал, с большим трудом сохранив равновесие. Я воспользовался этим, ударив его в лицо факелом. Желаемого эффекта не подучилось. Противник успел отвернуться, благодаря чему не ослеп. Но и я не терял времени зря и ранил его в плечо. Бой разгорелся с новой силой. Теперь я теснил вампира. Используя переменно меч и пламя, я загнал противника к выходу. Снаружи озаряя долину розовым светом, уже вставало солнце. Вампир взмыл в воздух. Я швырнул факел ему вслед. Тот потерял высоту и грохнулся на кучу расплавленного песка перед входом. В ту же секунду я подскочил к нему и одним ударом палаша снёс противнику голову.
Я вернулся в пещеру. Нужно было вытащить трупы и остатки стены, чтобы Оли смогла выбраться наружу. Трупы вампиров не сгорели на солнце, как в Земных триллерах. Но кожа на их лицах и руках сначала покрылась красными пятнами, а после вовсе почернела и сморщилась. Остатки стены мне помогли убрать пупс, ящер и буревестник. Из всех жителей долины мы наиболее сдружились с этими тремя. Пупса звали Шнырек, буревестника - Синий клюв, хотя, по-моему, он был желтым, как и у остальных, а ящера - Зелёная шишка, его кожа была и вправду зеленоватой. Друзья брали камни и с пыхтением выносили их наружу. Другие жители долины сидели по норам, не высовываясь.
Оли вышла из пещеры и теперь с треском разминала позвоночник. Обессиленный, я сел на разбитый камень, еще недавно служивший мне наковальней. Ящер залез мне на руки и принялся облизывать шею и лицо, пытаясь успокоить. От нашего дома осталась обгорелая куча камней. Все было разбито или сожжено.
- Вампиры вернутся ночью. Они прилетели, чтобы уничтожить именно нас, - сказала Оли, подойдя ко мне.
- А нам негде даже и спрятаться, - размышлял я вслух. - А если в пещере громового эха?
- Туда нельзя, там спрятались вампиры, - пропищал в ответ Шнырёк.
- Логично. Это ведь близко. Какие умные и хитрые твари эти вампиры, - подумал я. – И у них хорошее оружие.
- Слушайте, ребята, - обратился я к тройке. - А если в этой пещере сильно пошуметь?
- В пещере громового эха нельзя шуметь. Хотя, - глаза буревестника сузились в хитрые щелочки. - У вампиров чуткие уши, они могут оглохнуть.
- Тогда они оглохнут как никто глухой.
В огороде я закопал амфору с взрывчаткой (масло красного цветка с селитрой). Тележка тоже уцелела - она стояла в саду. Я погрузил на неё взрывчатку и надежно привязал.
- Оли, не подвезёшь это до пещеры? - обратился я к кентавриссе. Ее глаза полезли из орбит.
- Ты хочешь пошуметь этим?!
Я как-то испытывал взрывчатку при ней, чем жутко перепугал.
- Шуметь так шуметь, - ответил я.
Оли впряглась в повозку, и мы отправились в путь. Беспечный пупс влез прямо на амфору с взрывчаткой, буревестник на спину кентавриссы, а ящера я продолжал нести на руках.
Пещера была огромная. И что было весьма кстати, её пол был гладким и под небольшим углом спускался вниз. Я заклинил переднюю ось. Зажёг фитиль и толкнул телегу вниз. Повозка медленно покатилась в пещеру, а мы бросились бежать сломя голову. Тройка друзей забралась Оли на спину, а я, боясь отстать, ухватился за белоснежный хвост. Бежали мы очень быстро и уже достигли вершины небольшой густо поросшей лесом возвышенности, когда до нас докатился оглушительный грохот взрыва. Оли резко упала на колени и закрыла ладонями уши. Зверье слетело с её спины и кубарем покатилось по земле. Я тоже грохнулся на колени. Сердце буквально выскакивало из груди. Казалось, что горы дрожали от грохота. Тучи пыли поднялись в воздух. Долго звучало эхо мощного взрыва. Огромные камни сыпались с окрестных скал. То, что мы залегли в центре плато, спасло нас от обвала. Еще долго после возникшей тишины Оли лежала на земле, закрыв руками уши. Наконец, она поднялась.
- В ушах звенит, - пожаловалась кентаврисса, встряхнув головой. Ее роскошные волосы взметнулись соломенной вспышкой и густым дождём упали на мраморную грудь. Оли убрала их за спину и строго взглянула на мелюзгу.
- Когда едете верхом, не хватайтесь за волосы, это вам не вожжи! Поняли?!
 Любопытство заставило нас спуститься вниз.
Вход в пещеру был завален наполовину. Одна из мерзких тварей тщетно пыталась выбраться из-под обломков. Я прикончил её палашом. Мелюзга радостно пищала и хлопала в ладоши. Они первые побывали в пещере и теперь приглашали войти нас. Пещера оказалась огромной. Весь пол её был завален камнями и трупами чудовищ. Многих убило камнями, иные разбились о стены, большинство же просто не выдер¬жало шума. Из ушей их вытекала какая-то белая жидкость. Взрыв нарушил строение пещеры, и эхо в ней почти прекратилось. Оли было страшно. Она не захотела идти дальше, да и пройти там было сложновато. Мы решили вернуться назад. Но при выходе нас поджидал неприятный сюрприз. Шедший впереди пупс, уже выйдя наружу, вдруг с диким писком кинулся обратно. Вслед за ним с оскаленной пастью влетела белая горилла. Я пропустил зверька, а чудовище встретил острым мечом. Лохматая голова покатилась по полу. Но тут же появилась вторая тварь. Чудовища выскочили неожиданно и сразу окружили нас, не дав возможности воспользоваться луком или копьем. Снежные обезьяны были намного больше меня. Но я был изворотливее, у меня был отточенный, как бритва, меч, а постоянная тяжёлая работа укрепила мою силу в несколько раз. Одно из чудовищ упало с разрубленной головой. Другой твари я всадил меч в пасть по самую рукоятку. Третья корчилась на полу с распоротым брюхом. Оли тоже сопутствовала удача. Одну гориллу она уложила ловким ударом задних ног в голову. Второй снесла полчерепа огромным камнем. Но ее окружили со всех сторон, и у неё не было оружия. Подобрав копьё, я бросился ей на помощь. Через секунду я был уже рядом, оставив позади своих против¬ников. Две обезьяны были заколоты мною в спины, третья развернулась и получила копьё в живот. Подоспевшую на помощь я уложил палашом. А спасённая кентаврисса затоптала двух минуту назад едва не свернувших ей шею. Но долго сопротивляться стае мы не могли. Откуда-то появились гориллы, вооружённые палицами и стеклянными секирами, по прочности не уступающими стальным.
- Отступаем! - крикнул я.
Неожиданно над самым моим ухом просвистела стрела, и огромная горилла, выронив стеклянную палицу, рухнула на камни. Это Оли подобрала лук со стрелами. Стреляла она великолепно. А стрелы из большого лука с такого близкого расстояния прошивали монстров насквозь. Если сзади подстреленной находилась ещё одна тварь, ей тоже доставалось. Я сдерживал натиск хищников длинным копьём. Наиболее сильные и смелые твари пали от стрел кентавриссы. Другие обратились в бегство. Оли выпустила последнюю стрелу в спину задержавшейся белой гориллы и опустила лук. Она вся взмокла. Капли пота стекали по человеческому телу. Из ран сочилась кровь. Приказав тройке собрать стрелы, я обработал раны кентавриссе, а потом себе. Оли разглядывала лук.
- Жалко, что у нашего племени не было луков, - сказала она. – Может, нас бы и не истреби¬ли всех. Хищники не сунутся в пещеру, но будут караулить нас у входа.
- Они придут, когда стемнеет, - пропищал пупс.
- Надо идти вглубь. Должен быть другой выход, - предложил буревестник.
Идти в пещеру Оли боялась, но ничего другого нам не оставалось. Вперед отпра¬вились пупс, ящер и буревестник. За ними, освещая дорогу факелом, шла кентаврисса. Я замыкал шествие. То и дело нам приходилось идти по трупам вампиров, опасаясь, что они оживут. От жуткого вида и вони Оли едва не мутило. Зато мелочь была довольна. По узкому гранитному мосту мы миновали огромную пропасть. В этом месте пещера напоминала перевернутую чашу над пропастью.
- Когда-то здесь было озеро, - шёпотом сказал Оли Синий клюв, и этот шёпот было слышно повсюду. В конце зала был невысокий узкий коридор. Оли могла пройти по нему, лишь низко нагнувшись. Зато в конце туннеля зрелище предстояло бесподобное. Лишь лучик света от факела проник в пещеру, как вся она засияла. Свет отражался со всех стор¬он, усиливаясь многократно. Стены,пол и потолок пещеры были из горного хрусталя. Мы стояли как завороженные, забыв о наших ранах и возможной опасности.
- Зеркальная пещера, - гордо пропищал пупс.
На полу пещеры, как и везде, тоже лежали мёртвые вампиры. Они были похожи па людей. Чёрные перепончатые крылья росли у них прямо из спины. На руках и ногах были длинные когти. Из бледных ртов выглядывали клыки. Уши были длинные и заостренные вверху. Здесь не было обвалов камней, поэтому я хорошо рассмотрел монстров. Вампиры были хорошо вооружены. Всюду валялись шпаги, мечи, копья, иногда топоры и палицы, а также небольшие луки и очень удобные арбалеты, снабжённые магазинами и устрой¬ствами для быстрой перезарядки. Все эти вещи были искусной работы, а сами вампиры украшены золотом и драгоценными камнями. Но искусство это было отталкивающим и жутким. В основном изображавшим кровавые сцены, вперемешку с оргиями и вакханалиями, живых мертвецов, скелеты монстров. Оли даже брезговала прикасаться к украшениям, хотя ей очень хотелось быть нарядной. Я это знал.
- Ты знал про эту пещеру? - спросил я пупса .
Зверёк кивнул.
- Лазая по горам, много чего узнаешь.
- Может, ты знаешь, как выбраться отсюда? Кажется, мы зашли в тупик.
Пупс отрицательно покачал головой. И вдруг из уголка пещеры послышался слабый голосок .
- Я знаю.
Мы все обернулись и увидели странное существо. Судя по внешности, это был вампир. Точнее сказать пародия на вампира. Ростом он был с годовалого ребёнка, а сложением с шестимесячного.
- О! Да это же Дрыстун-Стрекотун, - воскликнул Синий Клюв. - Не бойтесь, ребята, Дрыстун не питается кровью. Он выродок.
Оправдывая имя вампира, в углу блестела лужа дерьма. Оли скривилась.
- Ну и где же выход? - спросил я, опуская меч.
- А вы не будете меня убивать? Я действительно не ем крови. У меня от неё понос. В конце пещеры туннель. Выход в середине его завален камнями.
- Смотри, вампир, не вздумай нас обмануть.
Тоннель был тоже хрустальным. Пройдя больше километра, Дрыстун вдруг остановился и приказал нам разбирать завал камней. В надежде найти выход мы дружно взялись за дело. Через полчаса работы из под камней стал пробиваться родник. Ещё немного, и вода ударила фонтаном.
- Проклятый урод! Ты хотел нас утопить?! - закричал я в ярости.
- Я не знал!- оправдывался вампир, уносясь течением по коридору. - Братья наказывали мне охранять завал! Я и подумал, что здесь запасной выход. Мой гнев резко пропал, когда я заметил, что раны, на которые попала вода, стали затягиваться на глазах, а усталость как рукой сняло. Разочарование сменилось радостью обретения чудесного источника. Скальные жители плясали и кувыркались вовлекши в хоровод и Дрыстуна. Мы напились, искупались и двинулись искать дальше.
Вода прибывала. Я шел уже по щиколотку в ней. Трупы вампиров попадались теперь редко, и я стал подбирать их арбалеты. Всего в тоннеле я собрал их шесть штук. Была уже ночь. Мои спутники устали и очень хотели спать. Мы нашли наиболее сухое место, где и устроили привал. Мои маленькие друзья насобирали где-то сухого навоза и разожгли костер. Оли согрелась и заснула стоя. Пупс свернулся калачиком на её широком крупе. Буревестник нахохлился как курица на насесте. А ящер впал в оцепенение на камнях. Спать хотелось и мне. Но сколько опасностей таила в себе пещера. Где-то в конце зеркального коридора мелькнула тень. Я зарядил арбалет. Тень мелькнула ещё раз, очень быстро. Не было сомнений, что кто-то подбирается к нам. Я повернулся, чтобы разбудить Оли. В ту же секунду что-то молнией метнулось ко мне из глубины туннеля и сбило с ног. Я успел выстрелить наугад, но промахнулся. Теперь я отчетливо видел жуткое лицо, тянущееся к моему горлу. Вернее, оно было бы красивым, если бы не огромные клыки и острые уши, торчащие из золотистых кудрей. Левая рука вампира беспомощно болталась. Крылья изломаны. Из ушей сочилась чёрная кровь. Я сжал горло противника правой рукой, а целую руку левой, и мы покатились по полу. Оли проснулась и, схватив копье, пыталась поддеть моего противника. Наконец мне удалось свалить врага в источник и, навалившись сверху, держать его под водой. Я видел, какие мучения доставляет это вампиру. Вода бурлила вокруг него, а сам он бился, тщетно пытаясь вырваться. Но вот наконец он замер. Я ослабил хватку - и вдруг мощнейший удар, я лежу на берегу, а мой враг стоит на ногах. Копьё, которое Оли воткнула в его грудь, вырвано из ее рук и сломано, как щепка. Теперь лицо вампира покрыли жуткие красные пятна. Кожа на крыльях слезла, обнажив кости. Но он продолжал держаться на ногах. Выхватив из-за пояса длинный меч, он бросился к нам. Я тоже поднялся уже с мечом наготове. Несмотря на все свои раны, сражался он великолепно. Все, с кем я дрался до этого вампира, были просто неучи в сравнении с ним. Был бы он здоров, я погиб бы уже в первую минуту. Но в данном случае наш бой продолжался довольно долго. Мы дрались в узком боковом ответвлении коридора, куда он загнал меня. Кентаврисса не могла туда пролезть. А скальные друзья, по-видимому, испытывали панический ужас.
Я успел устать, и противник нанес мне несколько неглубоких ран. Запах крови довёл его до безумия. Глаза горели, изо рта текла пена. Изо всей силы он ударил в мой меч и перерубил его пополам, решив разом покончить со мной. Вторым удар¬ом он намеревался перерубить меня, но я успел увернуться и удар пришелся по хрустальной стене. Оттуда хлынула вода, прямо в лицо вампира. Издав крик боли, он отпрянул назад. И в этот миг я отсек ему голову. Поспешность погубила вампира. Но оказалось, что и я рано радовался. Тело без головы продолжало махать мечом. А голова, лежащая на земле, зло смотрела на меня, изрыгая проклятья. Я онемел от ужаса. Из оцепенения меня вывел удар, обезобразивший мое лицо и едва не лишивший жизни. Второй вампир нанес удар мне в живот, пронзив меня насквозь. Из последних сил я вырвал меч из его руки и вонзил в сердце противника. Струя черной крови облила меня с ног до головы. Вампир упал на колени. Я тоже упал. Боль была невыносимой. Отрубленная голова подкатилась ко мне, слизывая с камней мою кровь. Я собрал остаток сил и зафутболил её в ручей. Вода окрасилась кровью, а тело на берегу забилось в конвульсиях и затихло. Теперь всё. Я жалел, что произошедшее со мной не было сном. Я слышал голос Оли. Кентаврисса звала меня, а у меня не было сил отве¬тить. Зажимая рану рукой, я поднялся, вынул меч из груди вампира, чтобы опираться на него, и снова упал. И вдруг мысль пронзила мой мозг.
- Войди в ручей. Войди в ручей, - стучало в висках. Картины из моей жизни поплыли перед глазами. Я сделал несколько шагов и, рухнув в холодную воду, лишился чувств. Когда я пришел в себя то увидел пупса, ящера, буревестника и Дрыстуна. Все мои раны зажили, и даже боли не чувствовалось.
- Ты убил короля вампиров, - прошептал ящер, протягивая мне меч. - Ты великий воин.
- Ты великий воин. Избавил меня от нелюбимых родственников, - прострекотал Дрыстун. Уж о нём то я думал меньше всего. Мое сердце было полно благодарности чудесному источни¬ку. Мы вернулись в центральный коридор. Ходил я пока ещё не очень хорошо, и кентаврисса, бросившаяся мне на шею, едва не свалила меня с ног. Все лицо её было залито слезами.
-Как хорошо, что ты жив, - твердила она.

8 глава
Мы остались сидеть в пещере и не знали, сколько еще нам оставалось здесь пробыть. Вход снаружи охранялся гориллами. Сколько мы протянем без пищи и воды? Мои маленькие друзья отправились искать другие выходы, забрав с собой Дрыстуна. Мы остались вдвоем. Оли облокотилась на стену, из щели которой бил источник. Стена поддалась и рухнула. Поток воды ударил из проема, едва не сбив меня и кентавриссу. – «Ну вот, теперь не хватало только утонуть» – подумал я. К счастью, поток скоро затих. За стеной находилась полость, заполненная водой. Мы зашли в неё и замерли в изумлении, увидев звезды и луну. Под ногами плескалась вода, и откуда-то сверху доносился шум водопада. По скользкому, наклонному полу мы поднялись вверх и вышли из пещеры. В ноздри ударил запах свежести и ночных цветов.
- Куда мы попали? - спросила Оли.
- Похоже, на дно колодца.
И действительно небо было ограничено с четырех сторон. Свет луны падал прямо в это пространство, освещая всё вокруг.
- Не нравится мне здесь. Надо осмотреться, - сказал я.
- А мне очень нравится, - возразила Оли.
Откуда-то сверху, по стене падал поток воды, разбиваясь на множество брызг.
Ночные птицы щебетали в листве растущих вокруг фруктовых деревьев. Вся площадь, она была не более десяти соток, напоминала маленький аккуратный дворик. Скальные жители тоже вышли из пещеры, оживленно болтая. Все трое были отличными пловцами, и потоп в пещере был для них веселым аттракционом. Чего нельзя было сказать о насквозь промокшем Стрекотуне.
- Фрукты, - хором закричали они и бросились к деревьям. Через секунду они уже запихивались сочными плодами. Мы с Оли сначала осмотрели все вокруг и, лишь не найдя ничего опасного, присоединились к ним.
- Здорово здесь, - сказала кентаврисса, жуя сочный ароматный плод, чем-то похожий на инжир. - Я бы здесь поселилась навсегда. Правда, дворик маленький. Побегать негде, зато сколько фруктов! Да и безопасно - кругом ведь скалы.
- Насчет безопасности я усомнюсь. К тому же у меня сложилось впечатление, что этот сад кто-то возделывает. Уж больно он ухожен. Кто его хозяин? Рад ли он будет появлению гостей? Мы не знаем. Поэтому мы должны быть готовы к любым неожиданностям.
Оли задумалась и посмотрела наверх.
- Мне кажется, там кто-то есть, - сказала она.
- Кто? Какой-нибудь хищник?
- Нет. Я чувствую, что не хищник.
 Вверх по стене поднималась лиана. По ее прочной толстой лозе я решил забраться наверх и посмотреть, что там. Карабкался я долго, то и дело останавливаясь, опьяненный сладким запахом розовых, похожих на орхидеи цветов. То, что я увидел вверху, произвело на меня поразительное впечатление. К стене был прикован человек. Из расщелины у его ног бил родник. Лиана сплелась над его головой, образовав подобие беседки. Сам мужчина был невиданного роста: высотой не менее трех метров. В его фигуре не было никаких изъянов. Длинные черные волосы спадали на красивое скуластое лицо. Что-то в его внешности напоминало индейца. Вернее, эталон красно¬кожего вождя из голливудских фильмов. Его руки и ноги были прикованы к скале штырями из странного белого металла. Я поднялся ещё выше и выглянул из колодца. Три луны и звёзды освещали мрачный марсианский пейзаж пустыни. Среди голых скал то тут, то там росли огромные хищные деревья. Над ними кружились хищные птицы с человеческими головами.
- Миленькое местечко.
- Гарпии, - прошипел мне в ухо Зеленая шишка.
- Тс-с-с. Спрячь башку. Заметят. Давай дуй к Оли и возвращайся с веревкой.
Прочную верёвку, сплетенную скальными пупсами из паутины, я продел в кольцо на рукоятке одного из трофейных мечей. Последний я вбил в скалу над головой великана. Потом я обвязал распятого как можно крепче, и принялся вытаскивать колья. Вбитые в ноги я вытащил без особого труда. Вода размыла камень, одного удара топора хватило, чтобы он рассыпался. Индеец провис. Я крикнул Оли, чтобы она подтянула верёвку и закрепила. Третий штырь я также вытащил без труда. Лиана пустила корни в скалу, а они разрушили камень вокруг стержня. Но над четвертым пришлось потрудиться. Камень крошился, топор вскоре затупился, и мне пришлось долбить скалу, используя вместо зубила один из уже вынутых штырей. Его металл оказался очень прочным. Я раскрошил им камень и освободил вторую руку распятого. Остался последний кол, вбитый в середину груди великана. Но как вынуть его, я не знал. Вдруг гигант очнулся и обеими руками схватился за шляпку штыря. Металлический стержень поддался и высунулся на метр из стены. Великан перехватил стержень и снова потянул. Потом ещё раз. Двухметровый кол был извле¬чен из его груди и упал вниз. Благо, Оли и мелюзга стояли в противоположной стороне. Великан снова потерял сознание,
- Спускай, - крикнул я кентавриссе. И сам начал спускаться, как и поднялся.
Внизу мои спутники с любопытством разглядывали спасенного. В бессознании он сидел, прислонившись к стене. Струи воды стекали по нему. Раны на руках и груди затягивались.
- Это атлант, - сказала кентаврисса.
- Нет, это какой-то бог,- возразил Синий Клюв.
- Не какой-то, а Бог дождя, - сказал вампир-недоросток.
- Дрыстун! И ты всё время молчал, зная, где находится Бог дождя?! - набросились на него скальные друзья.
- Я не знал, что именно здесь, но слышал, что где-то в пещере. Я думал, что это выдумки. А скажи я кому-нибудь братья, жопу порвут.
- Да подождите вы! Не спорьте, - вмешалась Оли. – Может, это и не Бог дождя.
Великан поднял голову и открыл глаза.
- Я Бог дождя, - сказал он.
Что тут началось! Пупс, ящер и буревестник прыгали и кувыркались от радости.
- Бог дождя! Бог дождя! Мы нашли бога дождя! - вопили они.
Дрыстун носился кругами над нашими головами и радостно стрекотал. Оли тоже была вне себя от радости. Я с трудом успокоил её. Я предложил друзьям вернуться в пещеру и поискать другой выход.
- Да, - сказал спасенный. - Здесь на вас хотят напасть. Но в пещеру они не полезут. А насчет выхода вы не беспокойтесь, надо только дождаться утра.
В пещере мы собрали оружие вампиров. Трупы исчезли куда-то. Может, они просто растворились в волшебном источнике? Оли принесла из провала сухого хвороста и развела огонь. Языки пламени заплясали по стенам хрустальной пещеры.
- Тихо, - пропищал пупс. - Я чувствую…
Не договорив, он начал разгребать песок на дне пещеры и извлёк круглый корнеплод размером с голову.
- Отдай, это моя репка, - заорал Дрнстун-Стрекотун.
Пупс тянул в одну сторону, вампир в другую. Ящер и буревестник кинулись помогать Шнырьку.
- Тише вы. Здесь много корней. На всех хватит, - Оли раскопала дальше. Вампир бросил корень и разревелся.
- Не плачь, - великан ласково погладил его по голове. - Завтра ты будешь пить сок из сладких фруктов.
Корни запекли в горячей золе. Они были сладкие и вкусные.
- Как Дрыстун умудрялся их вырастить в полной темноте?! А может, этому растению свет и не нужен?
Все молчали. Слышалось лишь чавканье. Костер почти догорел, и лишь его слабое свечение теперь отражалось на стенах.
- Какие вы хорошие ребята, - сказал Бог дождя. - Что же мне сделать для вас? О! Я знаю. Я для вас станцую.
- Станцует? Да, парень явно долго висел, что так спятил.
Спрятавшись на секунду, великан появился в костюме, сшитом из цветных перьев раз¬ных птиц. На плечах его был плащ, также из перышек, а на голове пернатая маска с большим кривым клювом.
- О! Он будет исполнять танец большого филина, - протрещал тихонько Дрыстун. Его речь сопровождалась звуками, похожими на ругань кота на недоступную птичку или на цоканье белки, только очень быстрое.
- И все то ты знаешь, кожаный мешок с крыльями, - поддел его пупс.
Перья костюма переливались всеми цветами радуги. Под каждым звенел маленький колокольчик. Бог дождя кружил вокруг нас, махая своим плащом в полумраке пещеры, как ночная птица крыльями.
Оли выронила репку из рук и открыла рот от удивления. И вампир, не теряя времени, стащил сладкий корнеплод. Великан сбросил плащ на пол. В его руках появились кастаньеты из сухих плодов, и музыка зазвучала по-новому. Танцевал он очень долго, пока не сел на камень, как мне показалось, уморившись.
-Бог дождя. Бог дождя, - заорал вампир, кинувшись к великану. - Исполни мое желание.
-Что ты хочешь, Дрыстун?
- Хочу, чтобы меня не называли Дрыстуном.
- Твоё желание исполнится. Ты получишь достойное имя.
- Не хочу пить кровь.
- Не пей.
-Ура!
- Нашел, что просить, придурок, - прошептал Синий Клюв.
- Тише, ребята! Надо желать что-нибудь великое, - пропищал пупс.
- Мир! Мир во всем мире, - заорал ящер.
- Этого я не могу.
- А уничтожить всех хищников можешь?
- Нет. Их боги сильнее меня. Лишь общими усилиями мы сможем победить их.
- Тогда дай мне силу дракона.
- Я даю тебе эту силу. Ты сможешь стать драконом, - торжественно произнёс бог дож¬дя, возложив на Зеленую Шишку руки.
- Ура!!!
-Подожди. Сила придёт к тебе не сразу, а только при готовности твоего разума и духа. Пройдет много времени, прежде чем ты сможешь воспользоваться ею.
 - А сейчас?!
- Сейчас сила просто убьет тебя. Твоё неподготовленное тело разлетится на куски. Либо твой дух не сможет укротить ее, и ты начнешь творить зло. Всему свое время. Я не творец. Я не могу преобразить тебя за один миг. Ты сам должен прийти к силе.
- Что ж ты за бог?!
- Ну, вот такой вот бог. Какой есть.
- Тоже мне, стать драконом через сто лет!
- Ну, кое-какие драконьи способности у тебя проявятся раньше.
- Ну ты и загнул, Шишка! - вмешался буревестник. - Драконом да еще и сразу! Если его в драконы, то и меня тоже.
-Хи-хи-хи, получится пернатый змей, - веселился Стрекотун.
-А не слишком ли много драконов за один вечер? - спросила Оли.
-Драконов никогда не бывает слишком много, - с ехидством ответил ей буревестник . - Достаточно.
- Как достаточно?! - возмутился Шнырек. - Я тоже хочу стать драконом!
- У меня была лишь одна сила дракона, - сказал Бог дождя. - Заказывайте что-нибудь другое.
- Как одна?! - опешили оба друга.
- Ну, я же Бог дождя, а не Бог драконов.
- А у драконов есть бог? - спросила Оли.
- А, по-моему, это Бог клоунов, - подумал я.
- Бог есть и у богов, - ответил великан.
- Ты понимаешь, что ты натворил, дурак чешуйчатый, - пупс отвесил ящеру громкую затрещину. Будущий дракон не удержался на ногах, и воткнулся носом в песок.
- Ты будешь драконом, а мы как? Как мы жить будем вместе?
- Ну, если не драконом, - размышлял вслух Синий Клюв, - то, чтобы уметь летать, быть сильным и не бояться летающих монстров. О! Сделай меня гигантским птеродактилем-падальщиком.
- Еще один дурак полетать захотел, - не переставал возмущаться пупс. - Думаешь, твои далекие предки зря спустились на Землю?
- Летать и я могу! - влез в разговор Дрыстун.
- Можешь, если тебе поддать как следует под зад, - осадил его Синий Клюв.
- Хорошо. Ты сможешь стать птеродактилем. Не сразу, конечно, - сказал Бог дождя.
- А вообще заказывайте желанья поскромнее. Я ценю ваше рвение, но я не всемогущий.
- А можно мне загадать тайное желание? - спросил пупс.
- Что ещё за секреты от друзей?! - возмутились хором рептилия и птица.
- А вы не очень то советовались со мной, загадывая желания, - огрызнулся Шнырёк. Пупс запрыгнул на ладонь великана и прошептал желание ему в ухо.
- Я тоже хочу тайное желанье. - сказала Оли.
 Великан выслушал ее, похлопал по холке и одобрительно кивнул.
- Сбудется, - сказал он. А потом обратился ко мне. - А чего хочешь ты?
- Я хочу одного - вернуться на Землю, домой.
Шумящее и спорящее зверьё вмиг умолкло, а Оли вздрогнула и опустила глаза.
- Это очень трудное желанье. Забрать сюда проще, чем вернуть обратно. А хочешь ли ты на Землю?
- Хочу!
 - Ты получишь, о чем просишь. Ты вернешься на Землю, но лишь после того, как исполнишь свою миссию на Ирии.
- Какую ещё миссию?
- Уничтожить зло на планете.
- И как я это сделаю?
- У тебя есть то, что сможет это.
- У меня?!! Господи! Да что у меня может быть?! Что я могу вообще в этом ненормальном мире?!
- Не прибедняйся. И не надо этого Господи. Я конечно бог, но...
- А я не тебя назвал Господином, - перебил я довольно не вежливо. - Это так, к слову, выражение.
- А к слову тем более не надо, сам знаешь. Вот возьми это перо. Это маленький подарок - довесок к твоему желанию. Оно даст тебе силу альбатроса. Носи его на теле десять дней или съешь, и когда ты попадешь в беду, к тебе явится сила, которая спасет тебя.
 Он протянул мне белоснежное перышко, которое выдернул из своего плаща.
 Меня зовут Тлалок, если захочешь меня позвать, - сказал он.

 9 глава
 Костер догорел.
- Ну вот, кажется, нам пора на свежий воздух, - сказал Бог дождя, поднимаясь. Выходили мы, осторожно боясь снежных обезьян. Но снаружи нас встречали носорог и мегатерий, распугавшие монстров. И как они узнали, что нам нужна их помощь?! Лишь только мы вышли, куча ящеров, пупсов, буревестников, тихарей, плюшей, ленивцев бросилась нам навстречу. Все вокруг просто кишело жителями долины. Радости их не было предела. Все деревья и скалы были заполнены счастливой мелюзгой.
- Я послал им мысль, - ответил Бог дождя на мой немой вопрос. Он воздел руки к небу и запел; пританцовывая, великан зашагал по долине. Откуда ни возьмись, в небе появились тучи. Сверкнула молния. Грянул гром, которому все обрадовались как фейерверку. Вскоре пошёл дождь. Мелюзга бегала и пищала, как укушенная. Ленивцы и тихари забирались на самые верхушки деревьев. Никто и не собирался прятаться. Оли носилась по лугу, как жеребёнок, знаменем по ветру держа хвост. Прискакав ко мне, она предложила поиграть.
- Во что? - удивился я.
- Я буду убегать, а ты догонять, потом наоборот.
- Но я не смогу догнать тебя. А убежать смогу, разве только забравшись на дерево. Игра будет не интересной. К тому же мне не очень хочется мокнуть. Кентаврисса стояла передо мной. Ее волосы намокли и казались темными. Струи воды стекали по ее прекрасной груди.
- Последний раз, когда был дождь, я была совсем маленькой, - объяснила она мне.
- А у нас дома дождь бывает очень часто. Для меня в нем нет ничего особенного. Ты вся мокрая. Не боишься простудиться?
- Что значит простудиться?
- Замерзнуть.
- Дождик теплый! Ну, пошли, побегаем. Не будь таким скучным, - с этими словами Оли вытащила меня из пещеры и бесцеремонно усадила на спину. Обхватив изящную талию, я еле удержался на мокрой спине, когда кентаврисса рванула с места в галоп. Радостно хохоча, она носилась по долине, перепрыгивая через огромные валуны и заросли кустарника. Я соскользнул с ее спины и, продолжая держаться, оказа¬лся пред ней, обняв ее талию. Оли сразу остановилась. Ее грудь возбуждённо взды¬малась. Кентаврисса жадно вдыхала воздух открытым ртом. Сверкающие, как две звез¬ды, огромные голубые глаза глядели на меня, исполненные нежности и страсти. Оли опустилась на колени, нежно обняв меня руками. Ее горячие алые губы коснулись моих, сначала легонько, потом сильнее, пока, наконец, не впились в них с жадностью замученного жаждой странника, нашедшего спасительный источник. Она вся пылала от страсти. Ее пухлые губы были так соблазнительны и желанны, что просто лишили меня остатков здравого смысла. Сопротивляться красавице было невозможно. Я целовал ее губы, шею, плечи. Оли сняла с меня рубашку и прижалась ко мне большой упругой грудью, прохладной от дождя. Моя рука легла на ее восхитительную округлость, и красавица подалась всем торсом навстречу ей, бла¬женно прикрыв глаза.
- Я люблю тебя, - шептала она. – Люблю больше всех на свете.
 Я склонил лицо к ее белоснежным вершинам, покрывая их поцелуями. Дрожь пробежала по всему телу кентавриссы. Оли прижала мою голову между грудей, каждая из которых была как минимум равной ей по величине.
- Как хорошо! Что это со мной? Я никогда не чувствовала подобного, - срывалось с ее прекрасных губ.
Я ласкал губами и языком ее прелести. Целовал их упругие розовые соски. Слабый стон вырвался из ее груди. Мраморная грудь налилась и стала твердой. Сосок покраснел и увеличился. Казалось, что бутон розы раскрывается прямо у меня на глазах. Я нежно охватил его руками и принялся ласкать языком то, бешено щекоча, то осторожно посасывая, одновременно лаская рукой другую грудь. Стоны кентавриссы стали громче и слаще. Еще минута, и я почувствовал, как в розовом бутоне зреет напряжение. Вибрации передались и на другую грудь. И вдруг все тело Оли забилось в экстазе. Ее руки прижали меня с такой страстью, что, казалось, она переломает мне ребра. Кентаврисса закричала от наслаждения. Из груди вулканом брызнуло молоко. Оргазм сотрясал все её тело. А я, не останавливаясь, продолжал ласкать ее грудь, пока обессилев, красавица не рухнула на песок.
Я стоял удивленный и смущенный. Мое возбуждение исчезло так же резко, как и появилось. Дождь прекратился, и над горами взошла радуга. Первая радуга за многие годы.
Наш дом был разрушен. Дождь потушил остатки костра. Я вытащил из развалин уцелевшие вещи. К счастью, мой рюкзак остался невредим. Сохранились и медные орудия труда, и оружие. Но спать было негде. Из рудника теперь тек ручей. Я нашел кое-какие тряпки посуше и облачился в них. Мокрую одежду я развесил сушиться на ветвях. Медленно первая луна поползла по еще светлому небосклону. Оли подошла сзади ко мне и положила руки на плечи. Я чувствовал себя неловко из-за случавшегося. Стыд не давал мне повернуться к ней.
- Надо искать ночлег, - сказала кентаврисса.
- Но где? В пещере сыро.
- Можно спуститься в долину и спать прямо на лугу. Там теплее, чем в горах.
Мы спустились вниз. Все луга покрылись шелковистой зеленой травкой и цветами, похожими на крокусы или тюльпаны. Красными, белыми, розовыми коврами из цветов обернулись все деревья. Пьянящий аромат витал над долиной, превратившейся в огромный цветник. Выбрав с огромной, похожей на зонт кроной дерево, я расположился под ним.
- Ты обиделся на меня и теперь не хочешь разговаривать? - спросила подошедшая кентаврисса.
- Нет.
- Тогда иди сюда. Будешь спать на моей спине, а то простудишься или замерзнешь.
- Я лег на спину кентавриссы, положив голову на её круп.
- Я не свалюсь ночью?
Прогнувшись в верхней пояснице, Оли положила на меня свою человеческую часть, укрыв душистыми мягкими локонами.
-А я буду тебя держать, - сказала она.
Луна уже сияла на звездном небе, освещая вершины гор на фоне двух, наиболее прекрасных, отливающих золотом в ее свете. Поднималась вторая луна – голубого цвета.
- Правда, что на Земле мужчины и женщины спят в одной кровати? - спросила Оли.
- Да, если они супруги.
- И они занимаются любовью в кровати?
- Обычно там.
- А кентавры обычно спят стоя. Кроме царственных и золотых. А любят друг друга где захотят. Скажи, а моя спина подходит в качестве постели?
- Самая лучшая из всех, где мне приходилось спать. Оли, ты очень красива, и ты очень нравишься мне, но мы разные. Слушком разные, нам нельзя любить друг друга.
- На Ирии не запрещаются межвидовые браки и любовь.
- Но я не из вашего мира и хочу вернуться в свой.
- Ты не любишь меня?
- Не знаю. Все слишком необычно для меня.
- А что вы здесь делаете? Хотите, чтобы вас гарпии слопали? - послышался тихий голос. Я повернул голову и увидел тихаря-доносчика. Он отличался от маленьких тихарей долины. Был гораздо крупнее (почти с пупса), серый, с полосатым хвостом, чем-то напоминал енота и лемура одновременно. Я недолюбливал этого тихаря.
- Идите ко мне в дупло, - предложил он подхалимным тоном. - Там тепло и просторно.
- Нет. Спасибо. Нам и здесь не холодно и не тесно, - ответила за меня Оли.
- Ну, как хотите, - недовольный тихарь поплелся в лес.
Неподалеку на ветке примостился Дрыстун - Стрекотун. С его огромными ушами он мог слышать все вокруг. При появлении опасности он предупредит нас. К тому же не хотелось никуда уходить, не завершив разговор.
- У тебя есть женщина на Земле? - спросила кентаврисса.
- Нет. Но была когда-то, - ответил я.
- Она красивее меня?
- Нет. Ты красивее. Но ты не человек.
- Неужели такое большое значение имеет то, сколько у меня ног, две или четыре?! Даже если ты заведешь другую женщину, пожалуйста, не прогоняй меня. У меня, кроме тебя, никого нет. Ты неоднократно спасал меня. Я без тебя просто погибну. Я люблю тебя. А сегодня ты подарил мне такое наслаждение, от которого у меня до сих пор кружится голова. Я еще никогда не испытывала ничего подобного.
- Оли! Но я ведь не кентавр.
- Зачем мне нужен кентавр?! Я люблю тебя. От кентавров одни неприятности. Если ты покинешь меня, я не знаю, как дальше жить?!
- Послушай. Я не собираюсь тебя бросать. У меня тоже здесь нет никого, кроме тебя. Я очень привязался к тебе. Я восхищаюсь твоей красотой. Но мне нужно время. Пожалуйста, давай больше не будем ласкать друг друга. Мне нужно разобраться в себе и своих чувствах.
 Я погладил её по волосам, и Оли откликнулась головой на мою ласку.
- Хорошо, - сказала она, вздохнув. - Будем пока просто друзьями.
 За разговором утро пришло неожиданно. Мы всё-таки заснули и проснулись уже днем. В это время некого бояться. К тому же огромный носорог вышел на луг пощипать траву.


10 глава
 Ближе к полудню мы вернулись к развалинам. Предстояла огромная работа. Оли нарезала веток колючего кустарника, связала из них метлу и насадила на древко поломанного копья. Я начал разбирать руины нашего дома. Вдруг мы услышали истошный вопль.
- Человек!!! – кричал сидя на куче развалин вампир-недоросток.
С перепугу я машинально схватился за меч, а Оли за лук.
- Ну, зачем же так орать? Человек же, не чудовище, - я опустил оружие.
 Человек стоял совсем близко. Он был безоружен. Улыбался во весь рот и демонстриро¬вал нам пустые руки. Он был маленького роста, черноволосый, смуглый и кучерявый. Как ни странно, хорошо одет, в отличие от меня, изрядно обносившегося. На нем была белоснежная накрахмаленная рубашка со свастикой на воротничке, новенькие джинсы "Леви Страус", подпоясанные советским военным ремнём, и хромовые казачьи сапоги. У его ног стояла большая корзина, накрытая кружевной салфеткой.
- Я приветствую тебя, герой, и твою прекрасную подругу! – сказал он.
 - Здравствуйте! - я был невероятно рад видеть и слышать настоящего живого человека. – Как вы попали сюда?
- Я пришел специально приветствовать вас и принес вам подарки, – ответил он.
- Мы очень рады вам. Проходите, пожалуйста. Правда, у нас нет больше дома.
- Ничего. На свежем воздухе мне нравится больше.
Мы присели на камни и завели беседу. В корзине гостя оказались конфеты, шоколад и настоящее шампанское. Он расстелил кружевную салфетку на моей бывшей наковальне и поставил на нее хрустальные фужеры.
- Меня зовут Владлен Карлович Интернационалов, - представился наш гость.
Мы выпили за знакомство, и разговор потёк. О себе я почти ничего не рассказал. Не успел. Наш гость оказался на редкость разговорчивым и настоящим героем. На Земле он был соратником Ленина и одним из вождей революции. Он командовал Красной армией. Это именно его отряды разгромили Юденича, Деникина и Колчака. Он прекрасно дрался и был лучшим фехтовальщиком в мире. До революции он выиграл международный турнир. А в гражданскую в одном бою зарубил пятнадцать белых казаков. А какой у него был конь! Самый быстрый в России! Крепыш его звали. Как он галопировал!
- Что такое конь? - спросила Оли. Шампанское уже подействовало, сильно подняв настроение моей подруги и снизив чувство равновесия.
- Ну, это знаешь, как кентавр, - начал объяснять я. - Только вместо человеческого торса у него голова.
- Ужас какой! - кентаврисса сделала круглые глаза, а после расхохоталась.
- Нет. Не человеческая голова, а вроде как у пупса или у ящера.
- Ну и гадость?! И вы на таких уродах ездите? - Оли поморщилась.
- Короче, - перебил мой гость. - Ты видела когда-нибудь единорога? Вот это то же самое, только без рога. Ах, какой у меня был единорог, то есть конь. Кстати, сейчас я являюсь королем огромной империи.
- Все равно кентавры лучше, - пробормотала Оли.
- А почему Вы пришли без охраны? – спросил я.
- А потому что не боюсь, - ответил собеседник. - Кто посмеет хоть что-нибудь сделать мне? У меня самая могучая армия на Ирии. Солдаты с ружьями, кавалерия на единорогах и артиллерия. О, да вы, ребята, похоже, ничего не слышали об армии золотого короля. И эту огромную силу я создал собственными руками. Даже отливать пушки и учить солдат из них стрелять самому приходилось. Я и тебя научу. Ведь я отличный артиллерист. В русско-японскую войну одним моим точным выстрелом был потоплен японский миноносец.
Оли глядела на гостя с открытым ртом. Последние слова его сильно удивили кентавриссу.
- А я слышала, что золотой король высокого роста, и волосы его желтые, как солнце, - промолвила она.
- Да, я был когда-то высоким и блондином. Но после ранения изменился, - ответил кор¬оль без запинки. - Мой теперешний вид мне даже больше нравится.
- А по-моему, вы врете. Извините, пожалуйста, – осторожно предположила Оли. - Как может человек сначала вырасти, а потом уменьшиться?
- Глупая четвероногая девчонка, - взбеленился Интернационалов. - Как ты смеешь сомневаться в моей искренности?!
- Я тоже сомневаюсь, - перебил его я. Вообще-то я давно сомневался. Вернее, даже я не сомневался в том, что он врет. Но не возражал гостю из вежливости и стремления понять, что именно привело его сюда. Но его грубость в отношении Оли меня вывела из терпения. - Я встречал человека, попавшего на Ирий вместе с золотым королем. Этот человек попал сюда за сто лет до революции. Король никак не мог участвовать в гражданской войне. Я еще поверю в ваши военные подвиги, решив, что в учебниках по истории пишут не всю правду, но то, что рысак не может скакать галопом, знают даже дети из моего времени. Заврались вы, товарищ Итернационалов. Имя, фамилия и отчество у вас тоже фальшивые?
Вдруг я почувствовал, что кто-то касается моего меча на поясе. В следующий миг мой меч был выхвачен из ножен и занесен над моей головой. Еще миг - и я был бы перерублен пополам, но Оли, схватив меня сзади за воротник, отбросила в сторону.
-Банзай !!! - заорал Дрыстун-Стрекотун, пикируя на голову напавшего. Меткой струёй поноса в лицо он на время вывел противника из строя. Пестрая тень метнулась с дерева. Пантера уже готовилась вонзить свои когти в тело кентавриссы, но та резко увернулась, схватив нападавшую за шкирку. Откуда ни возьмись, появилась огромная толпа мелких существ, вооруженных ножами и маленькими копьями. Я схватил один из мечей вампиров, квадратный щит, сделанный мной из дерева и меди, и надел кайзеровский шлем, когда-то служивший мне кастрюлей. Напавший обтер лицо от дерьма, и мы встретились с ним взглядом. Я понял, что передо мной был не человек, хотя он и выглядел как человек. И одет был как человек - в красный гусарский камзол, джинсы и кроссовки. Но из роскошной рыжей шевелюры торчали острые уши. Я бросился к нему, и мы схватились. Оли раскрутила свою противницу и швырнула в колючие кусты. Вторая сфинкша черного цвета подскочила к кентавриссе, но та повернулась к ней лицом и встала на дыбы, грозя раздавить нападающую. Кошка отскочила. Готовясь к новой атаке, она скалилась и шипела, обнажая белые клыки. Оли схватила метлу и ткнула ею в лицо женщины-сфинкса. Взвыв, та кинулась прочь, получив пинка под зад вдогонку. Тем временем мой противник начал меня теснить. Он был явно проворнее меня. Меч главаря вампиров был длиннее моего. Да и ростом враг был выше, следовательно, с более длинными руками. Он отли¬чно держал меня на дистанции, всегда отбивая мои атаки и постоянно атакуя сам. Я еле успевал уходить от его выпадов. Если бы не щит и каска, я погиб бы уже давно. Владлен Карлович забился под корни гигантского дерева и не вылазил оттуда, перепуганный Дрыстуном.
- Укуш-ш-шу, укуш-ш-шууу, - шипел вампир, ползая вокруг дерева, грозно растопырив крылья. Толпа крысообразных пупсов окружила нас со всех сторон. Они были мельче скальных и огородных, но гораздо агрессивнее и смелее. Лук или меч были бесполезны, уж слишком много их было. Но метла кентавриссы пришлась как нельзя кстати. Серые тушки разлетались во все стороны с диким писком в сопровождении свиста метлы. Ко всему прочему Оли неплохо лягалась. Строение ее тела отличалось от других кентавров. Человеческая часть ее начиналась не с талии, как у других, а с бедер. Ноги соответственно торсу также были длиннее, чем у кентавров и лошадей. За счет этого Оли отлично била как передними, так и задними ногами. Огромная армия рыжего гусара рядела и уменьшалась. Получившие свое уползали прочь, не желая добавки. Зато у их командира дела шли куда лучше. На каждую мою атаку приходилось десять его. Вымотать его обороной пока не получалось. Навязать противнику ближний бой я тоже не сумел. Он загнал меня на скалу перед одним из небольших озер. Ловким приемом гусар выбил меч из моей руки. Еще удар, и я еле успел закрыться щитом. Не удержавшись на краю скалы, упал в воду. Влекомый тяжелым щитом и каской, я быстро оказался на дне. Сквозь прозрачную воду я увидел острие меча, нацеленного прямо мне в грудь, и, вовремя сориентировавшись, подставил щит. Щит был пробит насквозь, но мне не досталось. Я вцепился в руку противника, и тот, пытаясь освободить меч, сам помог мне встать. Мы схватились в ближнем бою. Мой враг попытался вцепиться мне зубами в горло. Но эта попытка не удалась. Я нанес ему мощный удар в лицо головой, разбив в кровь нос и губы. Противник отшатнулся, бросил меня и меч, схватившись за лицо. Я снял каску и со всей силы ударил ею по рыжей голове. Гусар взвыл и бросился к берегу. Я попытался схватить его, но старые джинсы порвались по швам, оставив в моей руке лишь кусок тряпки. То, что я увидел, настолько поразило меня, что я даже забыл на мгновенье о схватке. У гусара была павианья задница и короткий серый заячий хвост. Противник вскарабкался на скалу и вдруг заорал как потерпевший. Это Оли наступила на хвост бедолаги, лишь только тот усадил на скалу свою мозоль. Одновременно кентаврисса схватила его за длинные уши.
 - Ааа! Аааа!!! Хвост! Больно! Уши-и-и! А-а-ай! - орал краснозадый на всю долину. – Отпусти, кобыла! Больно! Я сдаюсь!
- Прикажи пупсам убираться, - скомандовала Оли.
- Пу-у-у-псы, убира-а-айтесь!
- Нет. Пусть сначала сдадут оружие, - сказал я, выходя на берег.
Руки и ноги пленника я связал крепкой паутинной верёвкой и привязал к наковальне.
-Будешь выпендриваться, я брошу ее в озеро вместе с тобой, – пригрозила кентаврисса. Пришедшая на помощь тройка вывела из-под коряги героя революции. Он шел, широко расставив ноги. Пахло испорченными дрожжами.
- Это не я, это он усрался, - гордо заявил Стрекотун.
- Он чуть не съел меня, - пожаловался Интернационалов.
- Что ж вы его не зарубили, как тех казаков? - спросил я с усмешкой.
- Шашки не было.
- Единорога вашего тоже не было, - издевалась кентаврисса. – А то бы вместе усрались.
К руинам дома сбежались все пупсы, ящеры и буревестники. Многие с оружием.
-Что ж вы, Владлен Карлович, людей подставляете? – спросил я. – Кстати, как зовут Вас на самом деле?
- Никакой он не Карлович, а Сруль Акакиевич Трахенберг. Мой раб и слуга, - проворчал связанный, глядя исподлобья.
- Не тот ли это Трахенберг, чей отряд погиб с той стороны гор?
- Тот самый, что продал свой отряд вампирам в обмен на собственную шкуру. Его выгнали из деревни педиков за воровство. Мой отец подобрал его в горах, - ответил рыжий.
- А ты кто? – спросил я, обращаясь к нему.
- Это Улюлюль – король крысиных пупсов и лысых лилипутов. Я все знаю о нем, – тихарь-доносчик стоял рядом со мной. – У него много драго-ценностей, и есть весьма ценное оружие. Прикажи пупсам ограбить его.
- Я не виноват. Он заставил меня, - ныл соратник Ильича. - Ты не представляешь, как он издевался надо мной.
- Врешь! Ты сам меня просил, извращенец! - огрызнулся Улюлюль.
- Ладно, - обратился я к Владлену-Срулю. – Пусть все подданные Улюлюля выйдут сюда и принесут все его вещи.
Склоны горы стали серые от пупсов. Они выходили из моего медного рудника. Я и не предполагал, что в нём был скрытый ход. Следом повалили голые человечки. Лысые, с огромными ушами, они щурились на солнце, как будто это доставляло им боль. У них была серая морщинистая кожа, и липкие ступни - как лапы гекконов. Их ноги издавали чавкающие звуки при подъёме. Но самое странное - они все были бесполыми. Как они размножаются, осталось для меня загадкой. Оружия у Улюлюля оказалось не так уж много: несколько мечей, римский щит и доспехи, шлем, пара сабель, кинжалы и штык-ножи, а также поломанный русский лук. Было множество патронов к митральезе, но сама она оказалась неисправной. Зато было много обнаружено золота и драгоценных камней. Из личных вещей Улюлюля - два мешка тряпок, стопка порножурналов и ку¬ча игрушек. Мне даже стало жалко его, когда я увидел эти вещи.
-А где же пушки? - спросил я у «храброго кавалериста».
- Да не умеет он ничего, - ответил за него Улюлюль. - Врать только может да жопу подставлять. А пушку отлить или порох изготовить - слабо.
-Убейте его! Убейте! - кричал покрасневший, как рак, Трахенберг. - Или дайте мне убить его. Вы не знаете, какой он мерзавец. Он не человек - он чудовище! Гномы делали оружие для вампиров по его приказу. Он знал, где спрятан Бог дождя, но не пытался его освободить, а наоборот охранял.
Мне стало противно.
- Иди. Ты свободен. Можешь отправляться на все четыре стороны, - сказал я рабу Улюлюля. – Крысюки (так назывались крысовидные пупсы) и гномы тоже свободны. Пусть живут, как хотят. А ты, - обратился я к Улюлюлю, - остаешься моим пленником.
По моему требованию гномы выковали длинную бронзовую цепь с кандалами, в которые я и заковал их короля. Все оружие, в том числе и крысюков, я оставил себе. Драгоценности я вернул подданным плененного короля, к негодованию тихаря - доносчика. Толпа подземных жителей медленно начала рассасываться. Скальные, огородные пупсы и прочая живность тоже расходились по домам. Сруль Акакиевич сначала вертелся возле нас, но потом тоже поспешил в пещеру вместе с двумя сфинкшами.
- Почему ты напал на меня именно сегодня, когда мог сделать это в любое время? – спросил я Улюлюля.
- Я не хотел тебя убивать, но мне был нужен меч моего брата, - ответил он.
- Меч короля вампиров? 3ачем он тебе?
- Это магический меч. Обладающий им владеет огромной силой.
- А почему ты не освобождал Бога дождя?
- Отец завещал мне стеречь его. Он говорил, что, пока Тлалок мой пленник, у меня всегда будет вода и фрукты.
- А теперь вода и фрукты будут у всех, - услышали мы голос. Вернувшийся в долину Бог дождя подошел к нам.
Я показал Тлалоку меч и спросил о его свойствах. Краснокожий гигант долго разглядывал оружие, потом одним движением сорвал золотой череп, украшавший рукоять меча и выкинул в глиняный вулкан. Он сунул свою широкую ладонь в рыхлую землю и извлек кусок красного янтаря. Вылепив из него, как из глины, шарик, Тлалок насадил его на место черепа, после чего вручил меч мне.
- Владей, - сказал он. - Теперь этот меч не принесет тебе зла.
Снова явился тихарь-доносчик. Он был очень вежлив и приветлив.
- Не хотите ли переночеватъ в моем дупле? - предложил он. – Ну, пожалуйста. Я буду так счастлив. Я накормлю вас ме-о-дом и фру-уктами.
Я был голоден, но все равно не пошел бы в дупло к тихарю, если бы не Оли. При слове мёд у бедняжки в животе забурчало.
Тихарь доносчик жил в просторном дупле в середине леса. Он дружил только с двумя зверями в долине - носорогом и мегатерием. Он всячески угождал гигантам, а когда добился их расположения, стал тиранить всю долину. Все разговоры с гигантами стали вестись только через него. Если кому нужна была помощь, или защита от хищников, бежали к тихарю-доносчику. Пупсы несли ему овощи и фрукты, плюши и тихари выполняли любую его прихоть.
Даже ленивцы слушались его и несли ему подарки. Кроме того, тихарь собирал информацию. Он знал все обо всех в долине и многое за её пределами. Он продавал и покупал сведения, отчего был очень богат. За это его не трогали даже хищники, а многие, как мне сказал Дрыстун, пользовались его услугами.
- Ну, вампира я не приглашал. Оставьте его в лесу, – сообщил тихарь уже возле дома.
В дупле гигантского дерева спал носорог.
- Просыпайся! - громко проскрипел доносчик. - Сегодня у меня гости. Иди спать снаружи.
 Огромный зверь поднялся и послушно пошел прочь.
- Почему ты выгоняешь его, ведь это твой друг? - спросила Оли.
- Ничего, пусть погуляет в лесу. Ведь вы друзья наилучшие, - сподхолимничал в ответ тихарь.
С самого начала, как мы появились в долине, доносчик отнёсся к нам пренебрежительно. Уничтожая хищников и помогая жителям долины, мы подрывали его авторитет. А теперь, когда мы спасли Бога дождя, тихарь стал напрашиваться к нам в друзья.
- Милости прошу к нашему дуплу, – внутри было светло от крупного светящегося жука на стене. – Дрыстун, ты оставайся снаружи. И Улюлюля тоже оставьте там.
- Ты знаешь, - обратился я к тихарю, - Улюлюль военнопленный, и мы должны за ним следить и кормить его. А вампир наш друг, и ему тоже негде ночевать.
- Пусть ночует на дереве. А если тебе так хочется, ночуй с ним Ромео-неудачник, – выражение морды тихаря стало ехиднослащавым.
- Да я лучше заночую на дереве, чем в твоем дупле, - сказал я, поворачиваясь к выходу.
- Я с тобой, - воскликнула кентаврисса.
- Ну а мне здесь тем более нечего делать, - пританцовывая и что-то напевая, Бог дождя двинулся следом.
- Подождите, не уходите. Я пошутил, – слышалось вслед. – А, идите вы к дьяволу, - уже раздраженно.
Мы шли по лесу, грустные и голодные. Стрекотун летел впереди, а последним, спотыкаясь и звеня цепью, плёлся Улюлюль.
- Завтра нужно найти новое место для дома, - сказал я.
Вдруг впереди мы увидели свечение.
- Что это? - настороженно спросила Оли.
Я вытащил меч. Но Тлалок был абсолютно спокоен.
- Ужин и ночлег, - произнес он.
Пройдя ещё немного, мы увидели дерево. Крупные светящиеся жуки ползали по нему, наполняя светом всё дерево. Дрыстун-Стрекотун подлетел к нему и вцепился в висевший на ветке плод, напоминающий по внешнему виду баскетбольный мяч. Мяч начал сжиматься, в то время как тело вампира раздувалось. Я срезал один из плодов и кинул Улюлюлю. Оли тоже сорвала плод и, проколов в нём дырку ножом, жадно пила густой сладкий сок. Плоды были полностью наполнены им, словно бурдюки, напоминающим по вкусу апельсин, ананас и дыню одновременно. В соке плавали довольно крупные семена, также вкусные. Тлулак тоже пил. В дупле дерева что-то жужжало. Великан сунул туда руку и вытащил похожие на виноградную гроздь соты с медом. Он протянул их кентавриссе.
- Странно, еще вчера здесь не было ни плодов, ни меда, - удивлялась Оли, на что Тлалок хитро улыбнулся.
Насытивший свое тельце Дрыстун-Стрекотун отпустил сдувшийся «мяч» и шмякнулся на землю, как спелая груша.

II глава
Утром мы начали строительство. Новый дом я решил строить подальше от пещеры, на поляне в лесу. Мы выкладывали стены из круглых булыжников, а вместо раствора использовали горячую вулканическую грязь. Застывая, она держала кладку получше цементного раствора. Работали все. Улюлюль попытался тунеядничать, сославшись на свои длинные когти на руках. Я взял копытные клещи и обкусал ему их. Остались когти на ногах. Они торчали, проросшие прямо сквозь кроссовки. Оли носила камни из ручья. Шнырек, Синий Клюв и Зеленая Шишка выбирали их для кентавриссы. Тлалок таскал горячую глину. А я и Улюлюль занимались кладкой камней. Мы хорошо кормили нашего военнопленного, и ему даже понравилось работать. Фундамент закончили за один день и на следующий уже клали стены. Ближе к обеду явился Трахенберг. Он сразу принялся нас поучать и давать ценные советы. Оказалось, что раньше он был архитектором. Но принять участие в строительстве он отказался.
- Некогда, – сказал он. - Я должен открыть глаза темным пупсам на политическую обстановку в мире.
Стены мы выложили еще быстрее. Оставалась крыша. Балки и стропила для нее Тлулак выломал и очистил голыми руками. Пупсы, ящеры и буревестники нарезали и связали в снопы кровохлебки. Оли и Тлалок подавали их наверх, а я и Улюлюль привязывали на крыше. На третий день дом был завершен. Мы решили отдохнуть и заодно устроить обед для всех помощников. На обед были печеные орехи и вареные в горячем источнике овощи. Когда скальные помощники разошлись по норам, Оли поставила варить клей из старой чешуи ящеров. Рецепт изобрел я. Клей можно было варить из обглоданных костей хищников (гремлинов, например), что я и делал. Но кентаврисса брезговала прикасаться к ним, а выпавшей чешуи Шнырек, Синий Клюв и зеленая Шишка собрали для нее целый мешок. Добавляя в варево древесную смолу, Оли заметно улучшила качество клея. Одновременно кентаврисса начала обрабатывать ветку голой сосны - наилучшего дерева для лука. Оли долго изучала старинный русский лук, сравнивая его с маленькими луками вампиров, выполняла на песке чертежи.
- Я хочу сделать лук идеальной формы, - сказала она. - Чтоб стрелял далеко и для меня был удобен.
- Ты хочешь делать из белого дерева? - спросил Тлалок. Это дерево было не только упругим, но и очень красивым. Древесина его была похожа на слоновую кость. - Но ведь лучшие луки получаются из красного ореха. Он редок, но я могу достать для тебя ветку.
- Буду очень благодарна, – ответила Оли. - Я хочу сделать лук из разных пород дерева, чтобы их свойства дополняли друг друга. Если бы мне удалось достать еще пустынной колючки, что растет на берегу океана и похожа на кораллы с его дна. Хотя, какая разница, это растение не вырастает больше метра длиной, и оно такое корявое, что лук из него может подучиться лишь для тихаря.
- Ну, зачем же сразу падать духом? Будет тебе колючка, - Бог дождя коснулся пальцем земли и прямо на глазах из нее начал пробиваться росток.
- Я ведь еще и Бог урожая, - сказал Тлалок.
Оли завизжала от радости и захлопала в ладоши, как маленькая девочка, которой добрый волшебник вынул из шляпы давно желанную игрушку. Скоро у неё уже было четырехметровое дерево идеальной формы. Мастерила лук кентаврисса очень долго. Много времени уходило на специальную обработку и сушку материала. Первый слой Оли сделала из упругого красного ореха, второй из колючки, выращенной Богом дождя, а третий из голой сосны, усилив металлическими пластинами и роговыми из поломанных когтей мегатерия. Тетиву она изготовила из собственных волос, сплетённых верёвкой, пропитанных клеем и высушенных в натянутом состоянии. Этим же материалом кентаврисса усилила первый слой лука.
- Можно было из паутины, - говорила она, - но тогда тетива хуже пропиталась бы клеем и слабей пружинила.
Оружие превзошло все ожидания. Оно поражало цели на расстоянии в один километр, а с пятисот метров прошивало насквозь любые доспехи.
Стреляла из него Оли, натягивая тетиву к середине груди. Этот способ не только позволял избежать травмирования ее прелестей, но и, как выяснилось, был более скорострельным. Когда же кентавриссе хотелось достичь наибольшей дальности либо убойной силы, она пускала стрелу от левого уха. Для такой стрельбы я сделал Оли специальный доспех из бронзовых пластинок. Крепясь тесьмовыми ремнями на поясе и плече, он защищал левую грудь кентавриссы от удара тетивы. Впрочем, Оли надевала его редко, ибо ее мощный лук и при первом способе не давал врагам ни малейшего шанса подойти на расстояние выстрела из их луков и арбалетов.
- И откуда Оли могла знать технологию изготовления? - подумал я.
- Она не знала, она чувствовала, - сказал стоящий рядом Тлалок.
Правда, волосы кентавриссы были теперь до плеч, а хвост совсем короткий, и это огорчало красавицу.
- Они ведь быстро отрастут? - спрашивала она то у меня, то у тройки, то у Тлалока. И мы всё время давали положительные ответы, заодно замечая, что короткие волосы и хвост ей весьма к лицу. Настроение ей портил тихарь-доносчик. Каждый раз проходя мимо (а проходить он стал что-то часто), он плевался и противным голосом причитал:
- Батюшки! Срам-то какой! Разврат!
Так продолжалось до тех пор, пока я не навернул его камнем. Моралист взвыл, убежал в лес и больше не докучал Оли.
Лук я украсил золотом, сделав это на удивление искусно. Кентаврисса пришла в полный восторг. Тогда я выковал для неё две цепочки. Одну просто из золотых колец. Другая получилась лучше. Она была похожа на скифские украшения. Я изобразил на ней кентавров, пупсов, ящеров, цветы и листья. Также я сделал ей браслеты и заколку для волос. Обрадованная кентаврисса нацепила на себя сразу всё. Браслеты были на руках, ногах и хвосте. Скифская цепочка вместе с жемчужным ожерельем на шее, а вторая на талии.
- Да! Красоты безвкусицей не испортишь, - сказал подошедший к нам Сруль Акакиевич.
После разгрома вампиров мне достались богатейшие трофеи: около сотни легких магазинных арбалетов, вдвое больше небольших луков, копья, дротики, мечи, шпаги, кинжалы, лёгкие доспехи и шлемы, а также куча золотых украшений. Как я выяснил, большинство из этих вещей ковали гномы Улюлюля. Только луки, арбалеты, прозрачные секиры и палицы вампиры получали от других поставщиков. Тлалок говорил мне, что эти вещи биологического происхождения - застывшая слизь, выделяемая какими-то животными. Железо пупсы Улюлюля добывали в пустыне. Они пилили пилами с алмазными зубьями людскую военную технику. Таскали куски в пещеру, где гномы плавили их в огненных колодцах, выливали в формы и ковали.
Я попросил Улюлюля поговорить с гномами, чтобы те делали оружие для меня. Пленник согласился. Его нелюбимого брата уже не было в живых, а гномам было даже приятно, что их изделия не попадут к вампирам. Я вооружил скальных жителей магазинными арбалетами. Луки мы переделали в копьемётные машины, усилив костяными и железными пластинами. Одним таким арбалетом управляли сразу три бойца. Буревестник был наводчиком, как самый зоркий. Пупс заряжал стрелы и спускал курок, а силь¬ный ящер крутил ворот, натягивающий тетиву. Оружие получилось настолько эффективным, что мне даже вернули скорострельные арбалеты вампиров. Ибо из нового "артиллерийского" самострела моя любимая тройка за одну ночь сбила две летающих смерти. Посмотреть на мёртвых монстров собралась вся долина. Но вскоре я нашёл применение маленьким арбалетам.
Как-то раз ко мне пришли послы от ящериц, живущих в пустыне. Раньше эти ящерицы вели торговлю с долинными пупсами. Они продавали пупсам каменные орудия труда в обмен на овощи. Торговля прекратилась с появлением рощи хищных деревьев и теперь могла наладиться вновь. Ящеры были крупнее пупсов, длиннее скальных собратьев, не покрытые, в отличие от последних, шипами, и с более длинной мордой и хвостом. Как и скальные, они передвигались неплохо и на двух, и на четырёх ногах. Ящеры выращивали сладкие земляные орехи и разводили червей, которых здесь называли навозными шелкопрядами. Разговаривали они только свистом, поэтому переговоры пришлось вести с помощью переводчиков. Я радушно принял гостей, угостив их овощами и фруктами. Ящеры давно прослышали обо мне и послали делегацию наладить торговые отношения. Прежде всего им было нужно оружие. Заинтересованность пустынных ящеров в оружии объяснялась угрозой, нависшей над их родом. Когда-то эти создания жили в небольших поселениях на поверхности земли. Пустыня была тогда вечно цветущим лугом. Но пришедшие табуны хищных кентавров и толпы жутких обезьяноподобных тварей навсегда загнали ящеров под землю. Там родилось и выросло несколько поколений, пока не нагрянули высокоинтеллектуальные монстры и их союзники - жуткие твари, перерывающие всю пустыню. Вождь племени, крупный одноглазый ящер с золотистой от старости чешуей, жаловался, что раньше под землёй было прекрасное озеро, а теперь там живут омерзительные чудовища, отравившие воду, и огромные крысы рыщут в подземелье. Я с удовольствием продал ящерам почти все арбалеты. В обмен жители пустыни приносили мне земляные орехи, мёд, оловянную руду, кости и рога хищников, а также детали от земной военной техники. Следующую партию оружия я заказал сделать пещерным гномам. Часть арбалетов изготавливалась со стальными луками, другую я с друзьями оснащал луками из кости и рога. Гномы делали оружие с удовольствием, ведь я платил им мёдом, орехами и нитями навозных шелкопрядов, из которых малень¬кие мастера шили себе одежду. Кроме того, получив от ящеров олово, я стал делать бронзовое оружие и орудия труда. Последние я продавал огородным пупсам в обмен на овощи. А овощи продавал гномам. Также я выучил нескольких ящеров кузнечному делу, и они сами стали ковать себе наконечники для стрел. Война ящеров с хищниками стала более успешной. Ящеры использовали сильные яды. А удобные в под¬земных ходах арбалеты позволяли уничтожать врага, не приближаясь к нему. Но все же они несли большие потери, и я предложил им переселиться в долину. Такие опытные и отважные воины, как они, смогли много чему научить скальных жителей, а также существенно увеличить мою армию. Ящеры понимали, что выстоять одним в борьбе с хищниками у них мало шансов, но согласились на переселение с большой неохотой. Их вождь мотивировал её тем, что огородные пупсы будут недовольны, опасаясь преследования хищников. К тому же жадноватые жители долины считали, что лишний рот хуже гремлина. Я уговаривал пупсов, объяснив им, что, прикончив ящеров, хищники все равно возьмутся за долину, а вместе нам будет легче отбиться. Мне удалось заключить союз между всеми племенами доли¬ны и сколотить армию из добровольцев. В неё вошли в основном скальные пупсы, яще¬ры и буревестники, вновь поселившиеся пустынные ящеры, огородных пупсов было меньше. Последние были довольно эгоистичны: когда враги перестали их беспокоить, пупсы решили, что дома у них дела поважнее, а если хищники явятся, пусть с ними другие дерутся. Крысюков было ещё меньше - те считали, что в пещерах Улюлюля им некого опасаться. Зато согласились помогать все ленивцы и тихари с плющами. Правда, пер¬вые были грозными воинами только в лесу, а последние могли принести пользу лишь в качестве разведчиков. Но я был рад и этому.

12 глава
Как-то раз в долину забрёл кентавр. Он был без оружия и сказал, что пришёл позна¬комиться со мной, а заодно навестить своего родственника. Я сразу заметил его портретное сходство с Улюлюлем.
- Очень просто. У нас один отец - офицер немецкой армии Дитрих фон Вальдсдорф, – объяснил мне пещерный король. Улюлюль был бы красивым, если бы не острые большие уши, довольно большие клыки и курносый нос. У кентавра клыков не было, но всё остальное имело место. Он был невысокого, с монгольскую лошадку, роста. С ярко-рыжим цветом шерсти и волос. Дебил, так звали его все, включая сводного брата, был бы весьма славным существом, если его как следует отмыть. Воняло от него, как из помойки, и был он грязным, как свинья.
- Это, чтоб мамаша меня не женила, - говорил он.
Король вампиров, убитый мной, был тоже его братом по отцу. Однако отношения с ним у кентавра были далеко не теми же, что с Улюлюлем. Кто был мамашей последнего, мне оставалось лишь догадываться. Дебил стал захаживать к нам очень часто. Он приносил на хвосте новые сплетни, отдельные из которых оказывались весьма полезными. Я не препятствовал его визитам. Жители долины его знали и не боялись. Да и в деревне, где раньше жила Оли, он появлялся.
- Двери мне везде открыты и столы всегда накрыты, - хвастал¬ся кентавр.
- Не знаю, как столы, но в мусоре копаться позволяли, - рассказывала мне Оли.
К тому же он не пытался устроить побег брату.
- Ты сам виноват, - говорил кентавр. - Да и жаловаться тебе грех: кормят хорошо, а там, гляди, и отпустят.
С Улюлюлем они в основном играли в камешки или в игру буревестников (нечто вроде камень, ножницы, бумага) когда-то завезённую с Земли, или наоборот. Эти игры пользо¬вались популярностью у всех жителей долины, а особенно у скальных пупсов, ящеров и буревестников. Наша тройка могла в свободное время резаться часами. Играли под маленькие разноцветные круглые камешки. Дебил был настоящим чемпионом. Проигрывал он только Оли. Кентаврисса долго отказывалась от игры, а когда Дебил всё же уговорил её, обыграла его на все шарики. Кентавр потребовал матч - реванш. Играли долго. На игру собралось посмотреть множество зверья. Дебил в конце концов проиграл. Было очень смешно смотреть, как он, опустив уши и закрыв глаза, подставляет лоб под шалобаны. Оли подставила к его голове ладонь, оттянула средний палец и под радостные вопли пупсов, ящеров, буревестников и прочей живности отпустила кентав¬ру звонкую шпалу.
- Ай! А ещё говорила, что плохо играет, - обиженно проворчал Дебил.
- Плохо тому, кто играет с ней, - злорадствовал Дрыстун-Стрекотун. Он, как и другие, уже проиграл все свои шарики, заработал несколько шалобанов и теперь испытывал чувство глубокого морального удовлетворения. Оли улыбнулась.
- Разбирайте, где чьи, - сказала она, ставя мешок с камешками на землю.
- Ол-ли! Мы тебя любим! - толпа кинулась к мешку, сбивая друг друга с ног. Несмотря на поражение, Дебил не прекратил игру. Один раз он даже организовал неч¬то вроде чемпионата. В нём приняли участие все, кроме меня и второго человека. Я не участвовал, не желая получать шалабаны от кентавра или Улюлюля. А Интернационалов считал игру никчемным буржуазным времяубиением. Но Бог дождя сыграл. Получил два щелчка от Улюлюля и выиграл один шарик. Тлалок зажал выигрыш в ладони и принялся плясать от радости.
- Во, малохольный, - прошептал Улюлюль. - Камешек выиграл и пляшет, как маленький, а ещё бог называется.
- Дурак ты, Улюлюль, - строго сказала Оли. - Обязательно тебе нужно испортить кому-ни¬будь настроение.
- Я просто не вижу повода для радости, - ответил пещерный король.
- А для радости и не нужен повод! Учитесь радоваться малому! - воскликнул великан. - Ты не понимаешь даже, как это здорово - выиграть камешек.
Оли вскочила на ноги и принялась носиться галопом вокруг пляшущего. Она попыта¬лась кружиться, как он, но запуталась в ногах и шлёпнулась на задницу.
- Танцевать не умеют, а берутся, - хохотал Улюлюль.
- А ты умеешь!? - огрызнулась Оли.
- Ещё как! Отец меня научил. У меня даже есть граммофон и пластинка!
- И какая у тебя музыка? - спросил я.
- Танго.
- О! Я обожаю танго! - влез Интернационалов. - Улюлюль! Улюлюльчик, давай потанцуем.
- Для тебя, я Ули Мюли Гю - король лилипутов. - Улюлюлю сильно не нравилось, что его бывший раб требует называть себя по псевдониму.
-Улюлюль, давай покажем этим дикарям как надо танцевать, - Трахенберг обернулся ко мне. - Танго - это моя суть, - начал он.
- Погоди. Я сейчас угадаю. До революции ты был чемпионом мира по бальным танцам.
- В душе я мексиканец, - продолжал Интернационалов, не обращая внимания на подколку. - Я лишь по паспорту русский. В моей крови бушует огонь латинской Америки.
- Я знаю только мужскую партию, - сказал Улюлюль.
- Хорошо. Я буду танцевать женскую. Женская даже ближе мне. Хоть я и мужчина, но в душе я Кармэн.
Интернационалов притащил граммофон, и сам явился в пёстрой тряпке вокруг бёдер. Кармэн получилась кривоногой и волосатой. И танго было не очень.
- Я тоже хочу попробовать, - сказал Тлулак.
- Куда тебе! Что дозволено Юпитеру - не дозволено быку, - съязвил Интернационалов.
- Ну почему не дозволено? Оли, иди сюда, - я поставил кентавриссу и великана в пару. По росту они подходили.
- Тлалок, повторяй движения за мной. А для тебя, Оли, мы сейчас сымпровизируем. К удивлению Улюлюля и недовольству Интернационалова, пара получилась отличная. На четырёх ногах Оли танцевала не хуже, чем некоторые девушки на двух. Во время обучения, правда, она пару раз наступила Тлулаку на ногу, когда делала поворот. Зато выступили они без единой ошибки. Да и смотрелась эта пара куда эффект¬ней первой. Жители долины пришли в восторг.
- Вот видишь. Мне вполне дозволено то же, что и тебе, - сказал великан, подойдя к Трахенбергу. – Я, конечно, не Юпитер, но и ты не бык. Ты скорее козёл в женской юбке.
Оли прыснула от смеха. Дебил покатился по земле. Герой революции обиделся и ушёл.
Однажды Дебил приперся к нам с раннего утра. Он крутился то, тут то там, путался под ногами, мешая работать. А на просьбы и замечания лишь насмехался.
- Работайте, пупсы, солнце ещё высоко, - издевался он над нами.
- Ты бы лучше помог! - рявкнула Оли через плечо, таща тяжёлую тележку с камнем.
- Я буду помогать вам морально.
Кентаврисса хотела вновь возмутиться. Но вдруг на её лице появилась злодейская улыбка. Она оставила тележку и потихонечку подошла ко мне.
- Дай мне этот, как его? Ну, этот, противный. Кожу урпа, в общем, – прошептала она, наклонясь.
- Зачем?
- Хочу напугать этого нахала.
- Оли! Не стоит.
- Ну, дай, пожалуйста!
- Ладно. Возьми, он в рюкзаке.
Дебил, воспользовавшись отсутствием кентавриссы, принялся соблазнять Улюлюля сыграть партию в шарики. Но вдруг лицо пещерного короля вытянулось от удивлен¬ия и страха. Он попятился назад, прижался к скале, опустив уши и закрыв лицо руками и коленями. Кентавр обернулся и обомлел. Позади него стояло жуткое чудовище с бесформенным пернатым телом и лысой серо-зеленой лупоглазой головой. Кентавр рванул с места в галоп. Но чудовище крепко держало его за хвост. И под гребущими на месте копытами Дебила образовалась яма. Он попытался лягнуть чудо¬вище. То отпустило хвост, уворачиваясь от копыт. Не удержавшись, кентавр упал, пере¬вернулся через голову и пустился наутёк. Оли сбросила противогаз и пернатый плащ Тлалока. Она уже не могла стоять на ногах. Её скрутило от смеха. Кстати, смех у моей подруги был таким, что, если в одном краю долины ей было весело, в другом было слышно.
- Идиотка! Так и до помешательства довести можно! - орал Улюлюль.
Прибежал Бог дождя. Он тоже падал со смеху. Улюлюль в конце концов тоже развесе¬лился. Вернулся Дебил.
- Ну, травоядная! Ну, ты даешь! - хохотал он.
Смеху добавил Дрыстун-Стрекотун. Надев противогаз, он принялся изображать лету¬чую смерть. Дебил выпросил у меня противогаз.
- Хочу соплеменников приколоть, - сказал он.
Я дал ему маску, рассудив: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы работать не мешало.
На другой день кентавр явился весь в синяках и шишках.
- Ну, полплемени обделалось, - хвастался он Улюлюлю. - А я, кстати, не усрался, а про¬сто убежал. Видишь, какой я храбрый.
- Ну, а дальше. Дальше-то что было? - допытывался Дрыстун-Стрекотун.
Выяснилось, что кентавры, в конце концов, устроили шутнику тёмную.
 - Замочили, если бы не старший брат. Кстати, - кентавр обернулся ко мне, - мой брат по матери, принц степных кентавров, хочет познакомиться с вами с целью создать союз.
Я давно ждал этого момента. Я слышал о принце как о порядочном и благородном кентавре. Поэтому сразу дал согласие на переговоры.

 13 глава
На следующий день уже два кентавра появились на границе. Дебил, как обычно, выглядел отвратительно. Весь он был перепачкан какой-то дрянью, не то болотной тиной, не то помётом трупоедов. На шее его красовалась сушёная лапа некрупной гар¬пии. И какой-то мерзкий венок из корешков на голове, изрядно посыпанный золой. Принц был ему прямой противоположностью. Высокий, стройный. Сложением конского туловища, он напоминал великолепного арабского скакуна. Шерсть его была, как и у Оли, белоснежной, а волосы на голове - золотистыми. Черты лица правильные и очень красивые. Он был просто воплощением силы и ловкости. Как и его младший брат, он был без оружия. Вдобавок в руке он нёс зелёную ветвь, как символ мира на Ирии. Принц поднял вверх правую руку.
- Я приветствую тебя, король пупсов, - громко произнёс он.
- Надо же, меня уже и в короли произвести успели, - подумал я.
Дебил перекувыркнулся через голову и сел по-собачьи. Он снял свой венок и подбросил вверх.
- Салют, кобыла! - крикнул он Оли.
 Моя подруга вся покраснела. У неё челюсть отвисла от наглости кентавра.
- От лопоухого ишака слышу, - выпалила она в ответ.
Жители Ирия мало что знали о земных непарнокопытных, но слова кобыла, жере¬бец и ишак считались у кентавров очень неприличными. Дебил только расхохотался в ответ смехом того самого земного непарнокопытного, коим его назвала Оли. Принц смутился.
- Эрик, веди себя прилично, ты не дома, - сказал он.
Так мы узнали настоящее имя шута. Дебил изобразил из себя жутко перепуганного.
- Извините, пожалуйста, - пролепетал он заикаясь.
Оли не выдержала и рассмеялась. Принц и я тоже расплылись в улыбке.
- Мы пришли с миром, - сказал принц.
- Все, кто приходит с миром, могут рассчитывать на наше гостеприимство, - ответил я.
- Мы принесли подарки тебе и твоему народу. Они у моих кентавров.
- Пусть твои подданные тоже придут, - я не боялся нападения. Разведка донесла мне, что кентавров всего пятеро, и все они без оружия. Принц снял с пояса большую раковину и затрубил. Вскоре появились кентавры. Один из них сгибался под тяжестью огромного плода, внешним видом напоминавшего дыню. Несколько подобных, поменьше, были у второго в корзинах. Корзины третьего были набиты доверху орехами неизвестного мне дерева, четвёртый и пятый несли мешки, наполненные зерном. Такие же были и у принца с Дебилом. Пупсы, ящеры и прочие пришли в неописуемый восторг. Принц не прогадал, готовя подарки: для большинства жителей долины они были королевскими. Зерно принадлежало белой кровохлёбке - очень урожайному местному злаку. Общим собранием мы решили использовать его для посева, поделив поровну между всеми племенами долины. Орехи и семена плодов тоже посадили. А из мякоти последних, смешанной с зернами красной кровохлёбки, обильно разросшейся на месте рощи хищных деревьев, Оли сварила сладкую кашу. Попробовать досталось всем жителям долины, явившимся поглядеть на гостей и на подарки. Кентавры с опаской посматривали на них. Гости были осведомлены о наличии огромного количества луков и арбалетов у мелюзги. А ленивцы, с их огромными когтями, могли быть опасны и безоружными. Кентаврисса накрыла стол под огромным деревом. Оли сама сплела его из веток растения, похожего на олеандр. Стол ломился от печёных овощей, фруктов и различ¬ных салатов.
- Угощайтесь, дорогие гости, чем бог послал, - сказал я. - Уж не знаю, понравится ли вам наша скромная трапеза.
- Не беспокойтесь стол прекрасный. По нему видно, что один из богов весьма благо¬волит вам, - ответил высокий бородатый кентавр. Он был золотистой масти. Выше и крупнее принца, но ниже Оли. Повидимому, он и ещё один кентавр относились к ещё одному виду. Они были очень похожи, и я сразу понял, что передо мной отец и сын. Принц, Дебил и оба золотых кентавра с удовольствием ели овощи и вкуснейшие фруктовые салаты, приготовленные Оли. Остальные трое, собственно степные кентавры (ростом, мастью и внешностью такие же, как Дебил), только нос воротили.
Зато за милую душу слопали корзину червей, принесённую ящерами пустыни.
- Правда, что ты победил короля вампиров и Улюлюля? - спросил юный золотой кентавр. Я вынул меч короля вампиров и молча продемонстрировал его спросившему.
- А вот Улюлюль, - Дебил вытащил за шиворот из хижины своего упирающегося брата.
- Еще я слышал, что ты вернул Ирию Бога дождя? - спросил принц.
- О! Уже обедаете и без меня? - сам Тлалок подходил я столу.
Кентавры вскочили из-за стола и пали на колени. У моей подруги это вызвало улыбку.
- Эти кентавры презирают мой народ и преклоняются перед Тлулаком. Видели бы они, как я танцевала с ним танго, - сказала она мне потом.
- Вот только не надо мне поклоняться. Я, конечно, бог, но не всевышний, - дружелюбно сказал великан.
Степные кентавры были хищниками, вернее всеядными, как люди. После появления Урпов и других более совершенных убийц преследовались повсеместно. Прижатые в угол, они искали союза с кем угодно и, узнав о моих "подвигах", пришли в долину пупсов. Оружие у них было довольно примитивным. Поэтому одним из их интересов была покупка более совершенного вооружения. Степные кентавры давно вели войну со снежными обезьянами. Но недавно у них появились новые враги, гораздо опаснее прежних.
Степные кентавры в ужасе бежали от них. А лесные - союзники степных, предпочитали сами не нападать, ибо в густые леса пришельцы не совались. Люди-пауки, так назывались новые враги кентавров, внешне мало отличались от землян. Вернее среди людей бывают похожие. Самка огромная, жирная, с ядовитыми клыками. Самец невысокий, коренастый, также ядовит. Кроме клыков у них ядовитый ко¬готь на указательном пальце левой руки. Вооружаются трезубцами, сетями, верёвками с крючьями и духовыми трубками с отравленными стрелами. Бедность в вооружении пауки успешно компенсировали хитростью и коварством. Нападали они всегда из засады и частенько ловили кентавров, потерявших бдительность. Зря не лезли на рожон, стараясь захватить кентаврисс с кентаврятами. За несколько часов до нападения кентав¬ров, они обычно смывались, оставляя тем пустой лагерь. Но загнанные в угол отбивались до последнего.
Я пообещал кентаврам помощь в борьбе с пауками, хотя сам ещё толком не представ¬лял себе, как я буду это делать.
На прощание я показал им свой арсенал, вызвав восхищение гостей. В основном там было трофейное оружие, но кое-что сделанное лично либо гномами. Каждому гостю я подарил по длинному копью с бронзовым наконечником. Золотым по тяжёлому "стеклянному" топору. Троим степным мечи хищных кентавров, добытые ещё до прихода в долину. Принцу отличный меч из коллекции Улюлюля, щит, бронзовые доспехи и шлем в Римском стиле, что вызвало у соплеменников чувство зависти. А Дебилу - красивый меч с ножнами в драгоценных камнях одного из вампиров. Шут сразу же завернул дорогой подарок в кусок вонючей шкуры.
- Мы ждём ответного визита, - сказал принц на прощанье. Всё было бы хорошо, но что делать дальше, я не знал. У меня была неплохая армия. Но предназначалась она исключительно для обороны. Пупс с арбалетом в лесу представлял угрозу для многих хищников. Однако в голых горах пользы от него никакой. К тому же у меня появилась неожиданная проблема в лице человека с земли. Освобо¬дившись от улюлюльского рабства, соратник Ильича развил бурную деятельность. Вначале он объявил себя новым королём подземных гномов и крысовидных пупсов. Но по прошествии двух недель, осознав, наконец, что ему никто не только не подчиняется, но и вообще не замечает, ну разве только не гонят, Трахенберг объявил свободу, равенство и братство. Он без конца толкал свои идеи всем жителям долины, включая носорога и мегатерия, в общем-то, неговорящих и мало чего соображающих. И, как ни странно, его "тяжкий труд" даром не пропал. У дурака нашлись последователи. Особенно много их оказалось среди огородных пупсов, меньше среди гномов и крысюков. Почти никого среди скальных жителей. А когда всё понимавшие буквально пустынные ящеры попытались творца революции забальзамировать, он совсем перестал их вербовать. У меня же нашёлся другой способ уберечь свои уши: лишь только Владлен появлялся возле нас, я сразу же находил ему какую-нибудь работу, и герой гражданской войны моментально удалялся, сославшись на занятость. К сожалению, революционная деятельность Сруля негативно сказывалась на дисциплине жителей долины. Революционеры ничего не делали, а только орали, либо насвистывали (кто ещё не научился говорить) интернационал и другие песни, маршировали в красных галстуках (Трахенберг торжественно принял своих последователей в пионеры) и призывали других к борьбе против капиталистов, помещиков и самодержавия. Главным самодержавием, помещиком и капиталистом был я. Фанатичный идиотизм дошел до того, что один особо ретивый крысюк, объятый пламенем борьбы за справедливость и жаждой подвига, прокусил мне ногу. Террорист получил доброго пинка от кентавриссы и летел от нашего дома аж до зарослей кровохлёбки.
После этого нападений больше не было. А Оли получила прозвище царской ищейки, дубинки и подстилки. Вообще отношения кентавриссы и вождя долин¬ного пролетариата складывались следующим образом. Однажды Владлен Карлович обратился к ней с сексуальным предложением. Кентаврисса, недолго думая, сначала отодрала его за уши, а потом объяснила, что любит другого. Оскорблённый в своих чувствах, Сруль Акакиевич теперь ходил и всех убеждал, что Оли толстая и не в его вкусе, у неё слишком большая грудь, которая к старости обвиснет, и вообще он не сторонник межвидовой любви. Тлалоку дос¬тавалось ещё больше. Так как коммунисты должны быть атеистами, последователи Трахенберга его просто игнорировали.
- Бога нет! - говорили они, с умным видом проходя в метре от великана, глядя куда-то сквозь него и даже не поздоровавшись, чем вызывали недоумение Тлалока.
Скальные пупсы, ящеры и буревестники были объявлены Интернационаловым белогвардейцами, неприсоединившиеся огородники - левыми эсерами, а пустынные ящеры - интервентами. Кроме того, Сруль наговорил всем кучу гадостей друг про друга. Он сдру¬жился с тихарём-доносчиком, и теперь они доносили вместе. Мне Трахенберг нагова¬ривал на Улюлюля,Улюлюлю на меня. Пупсам на ящеров. Ленивцам на тихорей, и даже носорогу на мегатерия. Вместе с тем он всё всегда отрицал. Подхалимничал, втирал¬ся в доверие и, как назло, всегда появлялся во время каких-либо важных дел, встреч и разговоров. Я был мягким человеком, и мне было неловко посылать подальше, кого-либо не выступающего открыто. Этим занимались обычно Оли и Дрыстун-Стреко¬тун.
После ухода кентавров я нашёл соотечественника и серьёзно поговорил с ним. Я уличил его во всех делишках и предупредил, чем может кончиться междоусобица в долине, когда вокруг столько хищников и врагов. Пристыжённый Сруль Акакиевич только головой кивал.
- Я понимаю, что поступаю подло, но ничего не могу с собой поделать, - жаловался он. - Вот бывает плохо тебе, тяжело, а сделаешь какую-нибудь гадость, и на душе становится легче, светлее, даже жить хочется. А ведь мне так тяжело. Вот у тебя Оли есть. Ты её целуешь, обнимаешь, а мне тоже хочется, я же всё-таки мужчина. Почему другим можно, а мне нельзя?
Мне стало неудобно. Мы целовались с Оли ещё до того, как познакомились с земля¬нином. И после того случая других пока не было. Значит, кто-то донёс Срулику. Кто-то серый и хвостатый.
- Оли не является чьей-либо собственностью. Она сама выбирает и делает, что ей хочется, - ответил я.
- Да. Я понимаю, конечно, но почему мне так не везет? - ныл собеседник. В конце концов он пообещал исправиться и примирить всех жителей долины. На этом разговор и закончился.
На другой день долина готовилась к празднику. Все племена с удовольствием приняли идею Интернационалова всеобщего примирения. Тихари собирали фрукты. Пупсы готовили мёд. Это был сладкий, слегка хмельной напиток из сока архидеивых дере¬вьев и зёрен красной кровохлёбки. Для брожения использовались какие-то лесные грибы. Внешне они похожи на волнушки и вполне съедобны. Но когда их тёрли в сок, они сбраживали его, а сами становились похожи на тибетский молочный гриб. Готовились к празднику двое суток. И почти сутки праздновали. Попойка удалась на славу. Утром все разошлись по домам весьма навеселе, Бог дождя, хотя и пьяный, отправился по делам.
- Ну, мне пора. Нужно ещё весь Ирий обойти сегодня, - сказал он.
Сладко обнявшись, как молодожены мы с Оли завалились спать на можжевеловых ветках, наваленных прямо посреди дома.

14 глава
Вечером нас растолкал Дебил. Солнце ещё не успело сесть.
- Вставайте, придурки! - кричал он, тормоша нас, как набитые тряпками мешки. После пьянки нас разморило, и мы рухнули на шкуры посреди дома и крепко засну¬ли, сладко обнявшись как молодожёны, забыв закрыть дверь.
- Ты чего орёшь рыжий? - Оли с трудом открыла глаза и подняла торс от постели. В ее растрепанных волосах запуталась можжевеловая веточка.
- Голова раскалывается от твоих воплей.
- Она и впрямь скоро расколется. Ты забыла, что сейчас тридцатая високосная ночь.
- Тридца... О Господи! Вампиры! Вставай! Вставай! - закричала она мне.
 Мы вылетели на улицу. Эрик трубил в раковину на всю долину. А мы просто кричали, предупреждая остальных. Проснулся Улюлюль и теперь носился на цепи взад и вперёд, как наскипидаренный бобик.
Я остановил его и расковал цепь.
 - Беги! Ты свободен! - крикнул я.
Скальные пупсы, ящеры и буревестники неслись к своим норам, увлекая следом ленив¬цев, плюшей и тихарей. Очень пригодились норы, вырытые пустынными ящерами. Огород¬ные пупсы не побрезговали ими воспользоваться. Долина опустела прямо на глазах.
- Надо куда-то прятаться! - крикнул кентавр. - Ваша соломенная крыша для них не пре¬града!
- Побежали ко мне! - крикнул Улюлюль.
Я только и успел захватить свой рюкзак и оружие. Уже возле самой шахты мы увидели, как в неё заскочил Трахенберг. Дверь захлопнулась перед самым носом Улюлюля. Напрасно он колотил в гранитную стену, ругаясь и проклиная своего бывшего раба. Лишь ехидный смех докатился в ответ из-за стены.
- Куда бежать дальше? К скальным пупсам? Но в их норы кентавры не залезут никак.
- В хрустальную пещеру! - крикнул Дебил.
И мы помчались со всех ног. Ночь уже спустилась на землю. Красная луна взош¬ла на небосводе и казалась близкой как никогда. От этого явления было почти светло. Всё вокруг наполнилось странными трубными звуками и шелестом миллионов крыльев. Мы вбежали в пещеру. Несколько мерзких тварей вылетело навстречу нам и проле¬тело мимо. Но это не остановило нас. Их странные крики мы слышали уже и сзади. Вампиры слетались отовсюду.
- Сегодня тридцатая високосная ночь. Красная луна очень близко к земле, и они слетаются на запах цветов хищных деревьев! - крикнул Улюлюль на бегу.
- Так они не с Ирия? - спросил я.
- Нет, конечно! Они живут на луне. А здесь лишь размножаются, - вставил Дебил.
- Да замолчите вы. Хватит внимание привлекать, - прострекотал Дрыстун, пролетая над нашими головами. Ведомые Дебилом и Улюлюлем, мы заскочили в незаметную пещеру возле моста над пещерным озером. Дальше бежали в полной темноте по мягкому песчаному полу, идущему под небольшим уклоном вниз. Впереди Дрыстун. Следом Дебил и Улюлюль, неплохо ориентирующиеся в темноте. Оли скакала третьей, держась за хвост степного кентавра. И я, соответственно, держась за нее, бежал последним.
Непрерывный шелест перепончатых крыльев слышался над нами. Тысячи и сотни тысяч тварей проносились в темноте. Их помёт лился на нас дождём. Иногда и сами вампиры, разбившись о стены и потолок, падали вниз, задевая нас. Где-то я читал, что во времена Чингиз Хана монголы казнили привязывая человека к хвосту лошади. Именно так чувствовал себя и я после нескольких часов такого бега. Мы бежали и бежали, а шелест крыльев всё не смолкал над нами. Неожиданно, когда я уже думал, что у меня отваливаются ноги, мы остановились. Вернее, Дебил резко затормозил и был буквально размазан по стене кентавриссой. Я тоже остановился, впечатавшись в её задницу.
- Эрик, я тебя не раздавила? - Оли впервые назвала шута по имени.
- Уши чистить надо! Я же тебе кричал: стоять!
- Но здесь ничего не слышно из-за вампиров.
Я сделал шаг назад, поскользнулся и упал на спину. Как раз вовремя, чтобы получить порцию вампирьего дерьма в физиономию.
- Господи! Вонь-то какая! - я вытер лицо и увидел звёзды.
Последние вампиры улетели. Их странные крики доносились из глубины пещеры.
- Звёзды. Но почему я не вижу ни одной луны? - тихо произнёс я.
- Так ведь это не звёзды. Мы в пещере, - Дрыстун-Стрекотун взлетел ввысь и вернулся со звездой в лапе.
- Возьми, она не опасная, - сказал он.
Странное прохладное существо лежало у меня на ладони. Свет исходил изнутри его.
Холодный зеленоватый свет. Оли и Эрик тоже подошли и разглядывали обитателя пещеры.
Я положу её на место, - сказал вампир – вегетарианец и снова улетел.
- А где Улюлюль?! - спохватился я.
- Не знаю, - кентавр пожал плечами. - Смылся, наверное, куда-нибудь по дороге. Тут в стене грот. В нём можно спрятаться.
- А вампиры нас не будут искать?
- Не думаю. Они сейчас все снаружи, живоглотов опыляют. А если кто и вернётся, то не отличит нас от своих испражнений. Вернулся Стрекотун.
- Ура. Я выход нашёл, - прошептал он.
Мы побрели вслед за вампиром, бесшумно плывущим в неоновом свете пещерных звёзд, как обосранное чудовище, и вскоре увидели настоящие звёзды и луну.
- Давайте вернёмся в наш грот, - предложила Оли. - Ночь будет очень долгой. Всё-таки в нём безопасней.

15 глава
Утром мы покинули своё убежище и отправились к выходу, светящемуся впереди. Под ногами плескалась вода. Откуда-то доносился шум ручья. У самого входа валялась куча вампиров, не вписавшихся в пещерный проём. Они были в основном не большие. Без глаз, без ушей и ноздрей, с присоской вместо рта, как у миноги, с перепончатыми крыльями, натянутыми на хрящах, и двумя хвостами. Были и лапы, если называть лапами их уродливые корявые подпорки, с огромными когтями. Всего три. Одна непонятно зачем находилась прямо под головой.
- Какие они гнусные! - Оли скривилась.
- А вы не менее гнусны! - захохотал Эрик. - Видели бы вы себя со стороны.
- Надо бы найти подходящее местечко и выкупаться, - сказал я.
Далеко идти нам не пришлось. Рядом протекала небольшая горная речка. В одном месте в неё впадал тёплый ключ, образуя удобный, как ванну, маленький заливчик. Оли первая бросилась купаться. Она вообще была чрезмерной чистюлей. Я и Эрик оста¬лись на берегу охранять. Мылась она долго, но никак не могла избавиться от мерзкого запаха, к великому веселью Дебила.
- Слушай, ишак. А ты искупаться не хочешь? - спросила кентаврисса.
- Спасибо, кобыла, не хочу.
- А придется. Лови его! - крикнула она мне.
Я не успел и опомниться, как кентавр пулей пронёсся мимо. Следом промчалась Оли и так же, как и он, исчезла в небольшой роще. Я выстирал свою одежду и уже собира¬лся мыться сам, когда кентаврисса появилась вновь. Она тащила упирающегося всеми четырьмя ногами и дико вопящего Эрика.
- Нет уж, я тебя искупаю, чучело! Ты у меня так легко не отделаешься.
 Оли зашвырнула свою жертву в воду и, навалившись сверху, принялась тереть размочаленным куском голой сосны. Меня увлекла эта игра, и я присоединился к кентавриссе. Забравшись на её спину, принялся намыливать Эрика куском хозяйственного мыла, которым только что стирал.
- Ай- ай-ай! Уроды! Глаза щиплет! - кричал бедолага. - Пустите меня, извращенцы.
Отмытый Дебил вырвался и удрал на берег, сбросив меня напоследок в воду. Нам оставалось тоже вылезти и ждать, когда сменится вода в заливчике, ставшая чёрной после купания Эрика. Обиженный кентавр ходил взад-вперёд по берегу. Его чистая шерсть и волосы отливали на солнце медью.
- Ух, ты! А придурок ничего, если его отмыть, - сделала вывод Оли.
- Сама придурь! – рявкнул обиженно Эрик.
- Это от этой штуки он такой чистый? - спросила она, показывая на кусок мыла.
- Да.
- И от нее у тебя снег на голове?
- Это не снег, - я наклонился к ручью и смыл с головы мыльную пену.
- А мне можно тоже искупаться этим?
- Для тебя у меня есть кое-что получше, - я полез в рюкзак и вытащил нетронутый с Земли пузырёк шампуни. На Ирии вода очень мягкая, и до сегодняшнего дня у меня не было необходимости использовать моющие средства.
- Пошли, - сказал я Оли.
На кентавриссу ушёл весь флакон. Сначала я вымыл её волосы. Потом разлил оставший¬ся шампунь по позвоночнику и принялся не спеша растирать по всему телу.
- Я люблю свою лошадку, причешу ей чёлку гладко, - съязвил Дебил. Он уже успел найти где-то грязь и вываляться в ней.
Последним я выстирал шикарный хвост кентавриссы. Он уже успел вырасти после стри¬жки почти до прежней длины, как, впрочем, и волосы. Теперь Оли сверкала на солнце так, что глазам больно было, и пахла абрикосом. Волосы высохли и развевались на ветру пушистым пахучим облаком. Оли начистила свои украшения, напялила их все до единого и отправилась искать более чистую и спокойную воду, чтобы полюбоваться на себя. Найдя своё отражение, кентаврисса долго не могла оторваться от него. Она поворачивалась то одним, то другим боком, становилась на колени и вновь поднима¬лась, расчёсывала волосы и встряхивала головой. Я уже почти уложил все вещи, когда услышал её крик. Обернувшись, я увидел, как что-то большое рыжеватое пролетело через кусты и стукнулось о дерево, едва не сломав его. Дебил упал на спину и, дрыгая ногами, закатился в истерическом хохоте. Это была молодая кентаврисса из его племени. Вторая отлетела на середину речки, отброшенная мощным ударом задних ног Оли. Последнюю моя подруга схватила за длинные уши и трепала так, что отрывала от земли её копыта. Под конец, хорошо потрепав свою дико визжащую противницу, Оли отбросила её в сторону, напоследок лягнув в задницу. Не переставая визжать, побеждённая форсировала речку, даже не заметив это¬го.
Очухавшаяся от удара о дерево поднялась, но, увидев бегство своих подруг, тоже поспешила ретироваться. Появление меня и Эрика вообще отбило у них воинственность. Кентавр громко объявил соплеменницам, что мы гости и друзья принца. Прибыли по его приглашению с важнейшей миссией.
Самая младшая из кентаврисс, стоявшая всё время на другой стороне, помчалась до¬мой с новостью. А трое потерпевших остались стоять на месте, осыпая Оли ругательствами и подколками типа: курица не птица, травоядная не кентаврица; с головы до ног девчина, с ног до головы скотина.
- Ну и нашёл же себе уродину король пупсов! Это он её прозапас держит, как ходячую кладовую мяса. Брось её король пупсов. Возьми лучше кого-нибудь из нас. Мы ведь красивее.
- Неправда! Я красивее вас троих вместе взятых! - воскликнула Оли. - Я видела себя в ручье!
- Жирнее - может быть, красивее – вряд ли. Мясо не может быть красивым. Оно может быть вкусным. А это мы узнаем, когда съедим тебя.
- Подавитесь! - моя спутница даже покраснела от злости.
Дебила эта перепалка явно веселила.
До нас донёсся стук копыт, и вскоре сам принц степных кентавров прискакал к реке.
- С дороги, девки! Марш домой! - крикнул строго он на бегу кентавриссам. Эрик переплыл речку и кинулся на шею брату, испачкав его. Вдалеке показался целый десяток кентавров. Оли невольно потянулась к луку. Она терпеть не могла хищных полканов.
-Я не думал, что вы решите явиться к нам так скоро, - удивился принц. - И почему вы без сопровождения?
Мы форсировали речку вброд.
- Видишь ли, - обратался я к принцу. - Мы вообще-то и не собирались к вам. Мы убегали от вампиров и случайно забрели в ваши земли.
Принц задумался.
- Никому больше не говори этого, - сказал он. - Вы пришли с важной миссией. Ваша армия находится невдалеке. И ещё. Старайтесь не отходить от меня на большое расстояние. В нашем стаде бытуют разные настроения.
Подошла охрана, и вместе мы двинулась в селение принца. По дороге нам встретилось много кентавров. Наше появление вызывало у них сильнейший интерес. Всем хотелось посмотреть на знаменитого короля пупсов. При виде меня их лица вытягивались в удивлённо-разочарованной гримасе. На Оли смотрели с вожделением, а кентавриссы - с презрением и ненавистью. Кентавры её вида были для степных желанной добычей. Они подходили поближе, принюхивались и даже пускали слюну. Несколько, не сдержав себя, принялись совокупляться с первыми попавшимися на пути кентавриссами.
Вид похотливых тварей, всё больше заводящихся и заводящих других, вызывал у Оли отвращение. Когда-то хищники изнасиловали, после чего убили и сожрали на её глазах молодую кентавриссу из племени моей спутницы. Это событие накрепко засело в её памяти. Её чувства легко читались на её лице и не остались незамеченными хозяевами. В толпе послышались недовольные крики. Принц выхватил меч.
- Каждый, кто приблизится к гостям на расстояние вытянутой руки, будет обезглавлен! - громко произнёс он.
Охрана сочла это приказом и древками копий разогнала толпу.
Неприятное впечатление создавали ещё и валявшиеся всюду объедки пищи кентавров и кучи их испражнений, в некоторых местах просто огромные. Между ними бродили рогатые свинособаки - мордюши.
Селение кентавров находилось на возвышенности. С трёх сторон его ограждал частокол из гигантских брёвен, а с четвёртой - крутой обрыв. Частокол был поставлен так, что из-за него кентавр мог легко выглянуть, а с противоположной стороны стена была не менее пяти метров. Проникнуть в селение можно было лишь через пещеру в отвесной скале, настолько высокой, что даже крупный хищник не мог перелезть через неё. Вход же легко можно было завалить камнями сверху.
Перед входом лежала огромная куча навоза и прочего мусора. Зато в самой пещере было относительно чисто. Жизнь в ней напоминала жизнь первобытных людей, какой я представлял её, читая книги на Земле. Раньше пещера служила кентаврам всем, чем только можно, о чём свидетельствовала гора мусора у входа и закопчённые стены. С приходом к власти принца здесь только спали, хранили запасы пищи и вещи, скрывались от ненастий и врагов. Пищу теперь готовили на заднем дворе (за частоколом). Там же обедали, держали скот и занимались хозяйственной деятельностью.
Я заметил множество вампиров, сушащихся на натянутых верёвках. Другие были просто свалены в кучу. Рогатые свинособаки жрали в загонах порубленных на куски чудовищ.
- Это столько вампиров убили кентавры? - спросил я свою спутницу.
- Нет. Вампиры погибают после того, как отмечут икру. Кентавры собирают их и сушат впрок. Люди в моей деревне тоже так делали, - ответила Оли.

 16 глава
Церемония приветствия началась почти сразу. Вернее, мы просто обменялись любезностями с наиболее видными кентаврами и царицей племени. Первым был золотой кентавр, уже знакомый нам. Название этот вид получил из-за золотистой масти. В деревне золотой жил очень давно. Когда-то он бежал из Нового Рима (города, разру¬шенного силами зла) и поселился в племени степных. У него был сын от царицы. Долгое время золотой был самым сильным кентавром в племени, покуда не вернулся из долгих скитаний и плена старший сын царицы. Принц превзошёл золотого кентавра и его сына не только физически, но и умом, благодаря чему и выдвинулся. Его правой рукой был кентавр из бешеного табуна по имени Убийца. Он уступал в силе принцу и золотым, но это не мешало ему держать в страхе всё племя. Когда-то королева и ещё сотня степных кентаврисс попались в руки бешеного табу¬на. Ни одна из кентаврисс не выжила после того, что с ними совершили хищники. А королева забеременела. Её полуживую подобрал золотой кентавр, бежавший из Рима. Царица вернулась в племя, где на свет появился маленький дикарь. Кровь кентавров, как и многих существ на этой планете, не смешивается, за исключением тех случаев, когда используется магия. Поэтому когда в случае межвидового брака рождается сын - он копия отца и не имеет никаких черт матери, дочь - наоборот. Убийца был выше степных кентавров. Ростом с принца и сложением, почти как он. Шерсть на теле, как и волосы на голове его, были бурого цвета. Уши заострённые, большие. Он был сильно похож на степных или лесных кентавров, но выше и стройнее. Лицо хищное, всё изуродованное шрамами, с синими и красными участками кожи вокруг рта, на щеках и шее. Говорили, что он самый жестокий и храбрый воин в племени, а также, что он больше всех любит свою мать. Мы поприветствовали друг друга, после чего я преподнес подарок царице. В рюкзаке у меня лежали украшения вампиров. Из всей горы снятых с врагов я выбрал наиболее ценные и искусной работы и, наде¬ясь когда-нибудь вернуться на Землю, хранил их вместе с оружием и кольчугой. Оли отказывалась их носить. Всё, что принадлежало хищникам, вызывало у неё отвращение и страх. Даже оружие она брала неохотно, предпочитая самодельное. А от украшений отказывалась наотрез. Гребешкам из кости она предпочитала дере¬вянные и металлические. А когда я сшил ей сумочку из кожи летучей смерти, взяла из приличия, но пользовалась по-прежнему сумкой из-под противогаза. Матери принца я вручил целую кучу ожерелий, серёжек, колец и браслетов (все, что у меня было с собой). Дар был воистину сокровищем.
Королева вся сияла от счастья. Наконец-то она перестала с завистью и злобой смотреть на мою спутницу.
- Мы рады принять тебя, король пупсов, - произнесла она, сверкая улыбкой. Царица степных кентавров была симпатичной, но вызывала впечатление потасканной дамы. Оли сказала мне потом, что королева самая известная шлюха по всей округе. Все её дети были от разных отцов, разных видов. Один даже от травоядного кентавра. Жуткий урод. С детства дразнимый соплеменниками, он ел только мясо, пыта¬ясь сблизиться с ними, отчего ужасно растолстел, страдал кишечником и кожными болезнями и вонял похуже Дебила. В племени он был оружейником. Делал только каменное и костяное оружие. А после возвращения принца научился обрабатывать медь.
- Мы не думали, что вы прибудете так скоро, - сказал сын золотого кентавра.
- Я решил не откладывать столь важного дела, - ответил я.
 Как и его отец, мой собеседник напоминал крепкого донского коня. Его волосы и шерсть отливали золотом, даже глаза были золотистого цвета. Уши человеческие, как у вегетарианцев "Оли" или царственных " Принц". И так же, как у них, отсутствовала грива. Он был выше принца и крупнее. По силе они были равны, но принц ловчее и быстрее. Юноша был сильнее убийцы, одинаково быстр и вынослив. Они одинаково хоро¬шо метали копьё. Кроме того, отец обучил его всем тем приёмам, которые освоил, слу¬жа в Новоримской армии. Но юный золотой кентавр боялся своего брата-дикаря, поэтому старался всегда ходить вместе с отцом.
- Как вы сумели так быстро дойти до нас? И почему вы без охраны? – 3зсыпал он меня вопросами.
- Наша армия невдалеке, - ответил я, как учил меня Принц.
- А переместились мы с помощью магии, - вставила Оли.
Юноша открыл было рот ещё что-то спросить, но его перебил Принц.
- Один, не задерживай нашего гостя. Ему ещё надо выступить перед племенем, - сказал он.
Моя речь была недолгой и полной вранья. Я пообещал всем кентаврам вооружить их арбалетами, защитить магией и добиться покровительства Бога дождя. Толпа была довольна. Нам предложили отдохнуть и пообедать. А тем временем племя готовилось к празднику в нашу честь. Обед был отвратительным - вареные вампиры. Но голодать нам среди хищников не пришлось. Всюду росли кусты толокнянки с оранжевы¬ми ягодами, а также заросли лиан с ягодами, видом и вкусом похожими на малину. Кроме того, принц приказал собрать для нас водяных орехов и плодов флягового дерева.
Кентавры готовили праздничный обед. В огромных котлах варились рубленные на куски вампиры. На вертелах жарились несколько свинособак, утопленных кентаврами в реке. Постепенно приготовления переросли в праздник, вернее, в народное гуляние, сопровождающееся песнями, плясками, беспорядочным сексом и физкультурными соревнованиями в различных видах спорта, таких, например: кто дальше бросит копьё, камень, быстрее пробежит определённое расстояние, дальше и выше прыгнет, дольше продержит тяжёлый камень. Ещё соревновались в городской борьбе (что-то среднее между грекоримской борьбой и сумо). А также состязались, кто дальше плюнет, боль¬ше выпьет воды и так далее, вплоть до совсем непристойных вещей. Кентавры пользовались каким-то наркотиком. Они приготавливали из него напиток, называемый нектаром радости. Мы отказались от выпивки. Ближе к вечеру пришла делегация лесных кентавров. Лесные кентавры очень походи¬ли на степных. Отличие их составляет масть. Лесные кентавры серые. Хвост и волосы на голове, а также грива вдоль позвоночника человеческого торса - чёрные. И чёрный ремень от холки до хвоста. Их было совсем немного: сын короля со своей невестой и её братом - лучшим воином племени. Лесные кентавры не очень-то стремились к союзу с мелюзгой. Оружие они делали сами, причём стальное. Да и союзники у них были дав¬но - лесные люди. Более проходимые, чем кентавры, они исключали необходимость военн¬ого симбиоза с другими видами. Воевать с пауками они тоже не хотели. Для этого нужно было покинуть леса. Поэтому король лесных кентавров и не явился на пригла¬шение принца. Но ему было интересно узнать о короле пупсов - победителе вампиров, вернувшего Бога дождя. И мудрый правитель прислал своего старшего сына. Принц представил нас друг другу и завёл разговор. Говорили мы долго. Принцу всё же удалось убедить гостя. Но тот сомневался, согласится ли отец. Лесная кентаврисса тем временем подошла к Оли.
- Как тебя зовут? - спросила она.
- Оли.
- А меня Киса.
В её внешности было, и правда, что-то кошачье. Особенно в зелёных глазах. Говорили, что она самая красивая девушка в племени.
- Правда, что ты невеста короля пупсов? - спросила она.
Этот вопрос поставил Оли в тупик. Она не знала, что ответить, тем более, что я находился рядом. Но разговор так и не успел состояться. Со стороны частокола раздался жуткий вопль. Что-то упало в костёр, отчего он вспыхнул и обжёг нескольких находящихся поблизости. Нападение пауков было столь неожиданным и стремительным, что вызвало панику. Лишь только принц и несколько других самых храбрых воинов приняли бой. Посреди деревни возвышался земляной холм. Забравшись на него, я и Оли стрелу за стрелой расстреливали в нападающих колчаны. Серый Хвост, так звали брата Кисы, за необычную окраску волос и хвоста присоединился к нам. Это позволило потеснить врага и спасти жизни принцу и многим другим кентаврам. Пауки свалили множество из поддавшихся панике отравленными стрелками и непременно за¬резали бы, если бы не наши меткие стрелы. Один за другим враги падали, пронзённые насквозь. С принцем получилось иначе. Слишком увлёкшись боем, он далеко зашёл в ряды нападающих и не заметил, как кольцо замкнулось за ним. Пауки, запутав его се¬тями и верёвками, повалили на землю. Как ни странно, ни Убийца, ни золотые кентавры, сражавшиеся неподалёку и видавшие это, не пришли на помощь товарищу. И лишь только Дебил, этот шут из шутов, с мечом в руке примчался на выручку. Сражался он хра¬бро: прорвался к брату и даже сумел отсечь голову одному из напавших. Но его сил не было достаточно. Один из пауков занёс трезубец над головой связанного - и в тот же миг покатился по земле, сражённый стрелой кентавриссы. Ещё двое пали, пронзён¬ные одной стрелой, даже не подойдя близко. Оли уложила ещё троих, а тем временем Эрик перерезал сети, опутавшие брата. Сильный принц завершил своё освобождение, разорвав путы. Вырвав трезубец у одного из пауков, он проложил им себе дорогу к отступлению, увлекая следом раненного брата.
Кентавры опомнились от испуга и, воодушевленные нашими успехами и примером своих лучших воинов (один принц зарубил более десятка врагов), тоже вступили в бой. Вначале они просто метали копья и дротики, не решаясь ввязать¬ся в рукопашную. Некоторые метали камни из пращи. Копьё, брошенное кентавром, даже с каменным наконечником пронзало паука, как кулёк с маслом. Противник начал отсту¬пать. Кентавры осмелели совсем. Жестокий враг, которого они так боялись, оказался не таким уж крутым. Лавиной они обрушились на него из пещеры. Они кололи пауков копьями, забивали каменными була¬вами, рубили топорами и трофейными мечами. Впереди появился огромный кентавр, махая над головой жутким оружием. В моём представлении это была оглоб¬ля, усеянная дециметровыми клыками хищников. Пауки обратились в бегство. Остат¬ки их войска смывались через частокол или отбивались до последнего, зажатые в угол.
Многие кентавры в начале нападения были испуганы настолько, что выбежали из деревни, ища спасение в лесу, и попали в западню. Недалеко от речки были натянуты сети людей-пауков. Бежавшие первыми запутались в них. Других обстреляли из духовых трубок, запутали сетями и арканами. Когда повернувшие обратно доскакали до пещеры, на их головы посыпались огромные камни. Пауки, убив стражу, забрались на вершину скалы и теперь, когда кентавры уже почти достигли входа, устроили обвал. Несколько полканов погибли под камнями. Остальные были окружены и пойманы. Когда кентавры разбили пауков в деревне, те, что находились на скале, удрали вниз, спустясь по канатам, как десантники. Со скалы было видно, как пауки ловят и вяжут кентавров внизу. Принц, Убийца и золотые прине¬сли луки и открыли стрельбу. Они одни из всего племени имели луки и умели обраща¬ться с ними. Пауки были осторожными тварями и после первого залпа разбежались по кустам. Кентавры начали разбирать завал. Четверо их соплеменников лежали, раздавленные под глыбами. Ещё несколько с тяжёлыми ранениями валялись вокруг. Было много парализованных. Яд пауков имеет кратковременное действие. Через несколько минут после извлечения стрелы из тела раненого он уже мог встать на ноги. В основном все раненые были невдалеке от пещеры. Те же, кого поймали возле реки, были давно убиты. Кентавры пересчитывали вернувшихся. Вдруг я увидел Шнырька, Синего Клюва и Зелёную Шишку. Радостные звери запрыгнули мне на руки.
- Живой!! - вопили они хором.
- А вы как здесь очутились?
- После нападения вампиров отправились на ваши поиски. И вот нашли, - сказал Синий Клюв. - Дрыстун помог.
Ко мне подошёл лесной кентавр.
- Ты не видел мою сестру? - спросил он. - Я нигде не могу ее найти. Вместо меня ответил ящер.
- Я видел её, когда мы пробирались в деревню. Она лежит связанная вон в тех кустах и второй ваш там же.
- Они живы?
- Были живы только что.
Кусты были довольно далеко от пещеры, но в пределах досягаемости стрелы из лука.
- Я освобожу их, - сказал я.
 Стрелы в моём колчане закончились, и я взял маленький арба¬лет вампира.
- Принц, вы прикроете меня?
Кентавр кивнул в ответ.
- Не спеши, пойдём вместе, - сказал Серый Хвост.
Я надел шлем, и мы вместе пошли к выходу. Там нас догнала Оли.
- Все пятьдесят стрел в точку. Я их вытащила.
- Умница.
- Куда ты идёшь? Я с тобой, - на её лице появилось волнение.
- Оставайся здесь. Там опасно, - ответил я.
В кустах могли прятаться пауки, а Оли была слишком крупной мишенью и совсем не защищена доспехами. С заряженным арбалетом в одной руке и щитом в другой я нап¬равился к кустам. Лесной кентавр шёл следом, держа перед собой натянутый длинный лук. Первым я обнаружил сына вождя. Я вытащил из тела кентавра духовые стрелки и разрезал путы. Серый Хвост прикрывал меня. Ему не терпелось спасти сестру, но он продолжал следить за кустами. Звон тетивы и его окрик я услышал одновременно. Из кустов высунулась голова одного из людей-пауков. Враг непременно выпустил бы в меня стрелу из духового оружия, но кентавр опередил его. Стрела из длинного лу¬ка вошла в рот паука, выйдя через затылок. Второй успел выстрелить мне в лицо. Я наклонил голову, и стрела отскочила от моего шлема. В тот же миг паук рухнул, застреленный из арбалета.
В кустах слева кто-то взвыл. Это Оли, не послушавшись меня, пошла за нами и теперь пригвоздила к дереву ещё одного собиравшегося напасть паука. Лучники со скалы тоже подстрелили кого-то. Развязав сына вождя, я подошёл к его невесте. Но распутать её уже не успел. Со скалы протрубили тревогу, а кентаврисса была замотана, как муха, в паутине. Мы с Серым Хвостом подняли Кису. Но тут Оли подбежала к нам, взвалила тяжёлый груз себе на спину и помчалась к пещере. Сын вождя кое-как мог идти. Ему помогал брат невесты. Погоня настигала нас. Меткие стрелы и дротики со скалы валили нападающих десятками. Гнались за нами явно не пауки. Это были осы. Осы - амазонки, относящиеся к людям - насекомым. У них вообще нет самцов. Спариваются они с кем угодно, но воспроизводят лишь себе подобных. Это весьма хищные и коварные твари, хотя внешне довольно симпатичны. Осы ехали верхом на чудовищах. Одни на хищных ящерах, напоминающих вымерших на Земле аллазавров. Другие на четвероногих монстрах, похожих на бородавочника, ящера и гиену одновременно. Мы спрятались в пещере перед самым носом нападавших. С десяток кентавров пропус¬тили нас и стали перед врагом, выставив длинные копья. За спиной послышался треск дерева и грохот падающих камней. Не сбавляя хода, мы промчались через пещеру, выйдя во дворе деревни. Кентавр уже почти совсем очухался. И его невеста стала приходить в себя. Мы оставили их и поднялись на скалу по пологому склону. Степные кентавры осыпали врага дротиками, копьями и камнями из пращей. Камень, брошенный кентавром, если не убивал, то калечил очень сильно, даже крупных хищников. А копьё летело дальше, чем на сто метров, и даже с кремневым наконечником пробивало легкие медные доспехи ос насквозь. В ответ амазонки осыпали скалу из небольших медных луков, но маленькие стрелы долетали до вершины уже на излёте и редко наносили серьезные раны. Синий Клюв, Зелёная Шишка и Шнырёк тоже были на скале и вели стрельбу по противнику из артиллерийского арбалета. И как они толь¬ко притащили его? Мы присоединились к ним. Оли и Серый Хвост хорошо спелись, отстреливая из луков наиболее сильных противников. Я стрелял из арбалета по лучницам. Стрел было не много. Быстро расстреляв магазин, я решил приберечь остальные. В рюкзаке моём лежали две бомбы (бронзовые ядра, набитые взрывчаткой). Рядом появился Эрик. Его уже перевязали, и он снова стремился в бой.
- Ты хорошо метаешь камни из пращи? - спросил я.
- Да неплохо.
- Сможешь закинуть эту штуку в строй лучниц?
- Давай.
- Подожди. Как только я досчитаю до трёх, ты должен её метнуть, –предупредил я.
Я зажёг фитиль.
-Раз, два, три. Кидай!
Снаряд угодил в самую середину лучниц, выстроившихся строем в три шеренги. Вторую бомбу я бросил под ноги штурмующих пещеру. Грянул взрыв. Строй лучниц рассыпался. Град дротиков и стрел накрыл их, нанеся огромные потери и заставив отойти. Рванула вторая бомба. Запахло порохом. Послышались крики раненых амазонок и рёв чудовищ. Принц схватил огромный камень и швырнул его вниз на голову большого двуногого ящера. Зверь рухнул на кучу трупов и камней, надёжно закрыв вход. Огромное четвероногое чудовище попыталось оттащить ящера за хвост. Принц метнул копьё. Отточенное, как бритва, остриё вошло в затылок монстра, пригвоздив чудовище к земле. Поток нападающих в пещеру временно прекратился. Принц, золотые и Убийца спустились вниз. Кентавры продолжали метать камни и дротики. Мы тоже спустились. Бой в пещере был в самом разгаре. Осы прорвались в основной зал и убили много кентавров. Когда поток атакующих в пещеру прекратился, хозяевам кое-как удалось оттес¬нить врагов в коридор между залом и входом. Два золотых кентавра, вооруженные мечами, и оружейник с огромным деревянным молотом стали в проходе, тесня амазонок. Золотые рубили врага направо и налево. От ударов молота ломались кости и черепа. А легкие сабли и копья ос отскакивали от бронзовых и костяных доспехов. Кентавры почти припёрли ос к стенке, когда последним снаружи снова удалось отрыть проход. Новые силы амазонок хлынули в пещеру. Раненый Один отсту¬пил. Его сменил Принц. А вскоре и второй золотой кентавр вышел из строя. Теперь вместо него стоял Убийца. Принц разрубил пополам амазонку вместе с рыбоголовым монстром, на котором она ехала. Еще одну размазал щитом по стене. Третья корчи¬лась под его копытами. Впереди уже виднелся вход в пещеру, когда раненый Убийца упал на колени. Ставший на его мес¬то лесной кентавр успел спасти раненого, перерезав горло гигантской гиене и перебросив ехавшую на ней всадницу за спину. Там её просто растоптали копытами. Серый Хвост дрался великолепно, но был маловат для этого места. Вдруг огромный кентавр выронил деревянный молот и схватился за лицо. Из глаза его торчала стре¬ла и текла кровь.
Огромный ящер, воспользовавшись этим, кинулся к оружейнику и откусил ему голову. С диким криком Принц метнулся навстречу чудовищу и по рукоять вогнал меч в его сердце, но было уже поздно. Враг стал теснить кентавров снова. Неожиданно Оли, посы¬лавшая до этого из-за спин кентавров стрелы в наступавших, стала между Принцем и лесным воином с трезубцем в руках. Одна из ос упала с пронзённым животом, вторая с перерезанным горлом. Появление моей подруги почему-то привело врагов в замешательство и вновь склонило перевес в нашу пользу. На пути появился ещё один "Аллазавр". На его спине в деревянной башенке сидели две лучницы. Но ни они не ящер не успели ничего сделать. Огромный камень упал сверху со скалы, придавив хвост чудовищу. Кентавры снова завалили вход, и в этот раз надёжнее. Ящер взревел от боли. Вздыбившись во весь рост, он раздавил башню со стрелками о потолок. В тот же миг Принц пронзил мечом его сердце. Оли тем временем заколола одну из гиен, а её хозяйку, наколов на трезубец, перебросила за спину, где её мгновенно растоптала толпа. Серый Хвост перерубил двух амазонок вместе с небольшими коре¬настыми ящерами, с головами, как у пираний. Последняя оса пала, раздавленная рухнувшим динозавром. Враг прекратил попытки штурма пещеры. Уж слишком велики были их потери. Потери кентавров были еще больше. В основном погибли те, которых поймали у реки. Но битва ещё не была окончена.
Враг готовился к новому штурму. Теперь со стороны частокола. Первыми шли лучницы. Частокол был гораздо ниже скалы, и теперь их стрелы наносили гораздо больший урон. Но у кентавров опять было преимущество. Очень много лучниц пало после атаки на пещеру. Теперь на одну лучницу было до четырех метательщиков копий, к тому же неплохо защищенных толстыми бревнами. Я собрал свои стрелы и теперь вместе с Кисой и ее женихом, пришедшими в себя, вел стрельбу по наступающим. У Оли стрел не осталось, но она насобирала в пещере тонкие дротики ос. Оказалось, что они почти идеально подходят к ее огромному луку. Через несколько минут все стрелки ос пали. Однако вслед за ними пошли в бой легкие всадницы. Одни мчались на существах, напоминающих земных гепардов (только покрытые чешуей твари не имели ушей и пятен на коже), другие - на двуногих ящерах и хищных птицах, похожих на страусов. Эти «кони» развивали поразительную скорость и довольно лихо перескакивали через частокол. Но всадницы были тяжеловаты для них, поэтому не имели ни щитов, ни доспехов, ни тяжелого оружия. Следом шли тяжелые всадницы и пешие осы. Несмотря на свою скорость и храбрость, голые амазонки, вооруженные лишь легкими саблями или копьями, были почти наполовину перебиты, не успев дойти до стены. Но цель их была лишь дать возможность подойти тяжелым всадницам и пешим. Принц понял это и в последний миг приказал кентаврам пропустить ос в центр деревни без сопротивления. Подбежавших тяжеловооруженных встретили градом камней кентавриccы. Их было гораздо больше, чем воинов, а швырять камни сверху на головы амазонок не требовало большого мастерства. Прорвавшихся в центр легких встретили сетями и веревками пауков. Многие, не ожидая засады, запутались. Остальные были окружены. Кентавры закидывали их сетями, забивали каменными жезлами и камнями. Никто не сумел вырваться из кольца. А тяжелые всадники и пешие так и не смогли прийти на подмогу соплеменницам. Они возводили лестницы, рубили толстые бревна частокола. Сотнями они падали под градом камней. А когда кентавры, прикончившие легких, пришли на подмогу кентавриccам, в ос полетели еще и дротики. Осы все же сумели ворваться в деревню. Где-то они подрубили бревна частокола, где-то соорудили что-то вроде башен с переходными мостиками. Но потери амазонок были очень велики. Даже раненые кентавры взялись за оружие. Обрушившись лавой, они смели прорвавшихся в отверстие в частоколе и, сделав вылазку, захватили и сожгли одну из башен. На второй я лично схватился с начальницей ос. И после долгого боя прикончил ее вместе с телохранительницами. После ее гибели осы отступили. Дело было не только в ней. За время боя Оли и Тройка перебили всех офицеров амазонок. Смешавшийся враг вынужден был отойти. Под утро к нам на подмогу пришли лесные кентавры и люди. Они дали залп из своих длинных луков, чем обратили в бегство остатки армии ос. Королева степных кентавров попросила убежища у короля лесных, и тот согласился. В деревне оставаться было нельзя. Армия степных была обескровлена, нового нападения они не перенесли бы.


17 глава
Лесные кентавры жили небольшими поселениями, расположенными на значительном расстоянии друг от друга. Всего их было в три - четыре раза больше по сравнению со степными. Но в поселке их насчитывалось не более двух сотен. Свои дома кентавры делали под нижними ветками папоротников и деревьев, похожих на ели так мастерски, что сверху их обнаружить было нельзя. Да и рядом они казались холмиками, покрытыми травой и сухими листьями. Вместе с кентаврами жил удивительный народ – лесные люди. Они ничем не отличались от людей, кроме длинных острых ушей, как у кентавров, и желтых глаз. Кстати, у лесных кентавров глаза тоже желтые. Лесные люди жили преимущественно на деревьях в дуплах и маленьких домиках в густых кронах. Оба эти лесные жителя были крепкими друзьями и союзниками. Они прекрасно дополняли друг друга в быту и во время войн. Вместе готовили пищу и даже иногда заключали браки.
В отличие от степных, лесные кентавры были чрезмерно чистоплотны. Каждый день они купались в маленьких лесных речках, натирались травами, дабы лишиться запаха. Свои естественные надобности они также совершали подальше от деревни, всегда зарывали. У них ходило поверье, что через испражнения и остатки пищи можно наслать порчу. Поэтому и пищу они съедали без остатков. Хранили еду кентавры в огромных глиняных сосудах, зарытых в землю. В пустой сосуд засыпали сушеные ягоды толокнянки, грибы, пряные травы, заливали горячим мясным бульоном, закрывали крышкой и закапывали. Через сутки еда была готова. Так как на планете отсутствовали гнилостные бактерии, то хранилась она очень долго, оставаясь теплой, ибо сосуды делались наподобие термосов. Бульон приносили из общественной варочной в бурдюках, также напоминающих термосы. Изнутри бурдюк был обшит шкурой хищной рыбы, блестящей, как зеркало, а снаружи -снежной гориллы шерстью во внутрь.
Позже, когда кентавры стали мне больше доверять, я смог посетить варочную. Находилась она в огромной пещере. В центре ее бил горячий источник. Его пар валил из отверстия в потолке. Весь лес в этой области был покрыт туманом. Огромный железный котел был вмонтирован прямо в пол пещеры. Сюда приносили добычу все кентавры и лесные люди. Ее очищали от шкур и костей, варили и разливали по бурдюкам. Вываренные кости отправляли на переработку. Из них изготавливали клей либо дробили в порошок, который потом использовали для получения железа. Кузницы и сталеплавильные заводики также строили подальше от жилья в труднодоступных местах. Лесные кентавры изготавливали сталь очень высокого качества. Это было удивительно потому, что железных руд не было на планете. Железо обычно собирали на местах битв людей и хищников. Но лесные кентавры научились получать его из глины путем сложного химического синтеза. Они торговали железом, иногда и стоило оно очень дорого.
Всех беженцев распределили по разным деревням. Собрать много народа в одном месте грозило обнаружением. Степных кентавров заставили вымыться и натереться пахучей травой. Раненым оказывали медицинскую помощь. Мне пришлось провозиться с ними до вечера. Кентавры высоко оценили мои познания в медицине. Оли помогала мне. В племени оказалось очень много знахарей и колдунов. Это гораздо облегчило мне работу. С наступлением темноты в деревню стеклись вожди, колдуны и старейшины из всех селений. Следовало решить два важнейших вопроса: война с пауками и мир со мной. Лесные кентавры знали о долине пупсов. В принципе они положительно относились к нашему государству, хотя презирали многих его граждан. Но выйти войной против пауков было очень опасно. Тем более, что урпы, ранее всегда воюющие с лесными кентаврами и людьми, неожиданно вдруг решили вести дипломатические переговоры. Это настораживало и пугало. Высказывались разные мнения. В том числе – выгнать союзников (степных кентавров), прикончить меня и Оли и искать мира с пауками и урпами. Оли вся дрожала от страха. Тем более, что на собрание пришлось явиться без оружия. Лишь у некоторых вождей были железные топоры как символ власти. Собрание велось в полной темноте. Только глаза кентавров и лесных людей горели желтыми огоньками. Споры разгорелись сильнее, когда выступил сын верховного вождя. Он рассказал, как я и Оли спасли его с Кисой. А также то, какую жестокость и коварство проявили пауки по отношению к их степным собратьям. Он и Серый Хвост поклялись в вечной дружбе со мной, и это заставило заткнуться тех, кто хотел нас прикончить. Первая красавица племени тоже выступила за нас, особенно за Оли.
- Если вы хотите убить ее, то убейте меня, – горячо крикнула она нескольким старухам, особо злившимся на Оли и злобно шипевшим «Травоядная, мясо». – Я бы давно была убита, если бы не она.
Старухи утихомирились.
Потом разрешили выступить Принцу. Он подробно рассказал, насколько мощный был удар противника. О моем оружии, сильно помогшем им, а также о Боге дождя, спасенном мной, об убитом мной короле вампиров и многое другое.
Следующим выступил верховный вождь.
- Соотечественники, кентавры и лесные люди! Уже много лет мы ведем войну с урпами. Они сильно потеснили нас. И вдруг предлагают мир как раз в то время, когда пауки и осы нападают на наших давних союзников. Что это, если не хитрый маневр? Они сначала разобьют долину пупсов и степных кентавров, а потом примутся за нас. А если поможем королю пупсов, то мы вернем земли союзникам и тем обезопасим наши границы. Король пупсов спас моего сына. Он помог выиграть битву степным, вернул нам бога дождя и уничтожил целое племя вампиров. Уж они-то не отказались бы от нашей крови. Также он проявил великодушие, оставив жизнь напавшему на него королю лилипутов, получив этим верного подданного. А еще у него есть мощное оружие, которым он вооружил свою армию, сделав пупсов опасными для урпов и чудовищ. С его помощью пупсы уничтожили ночных гремлинов и снежных обезьян. Он уничтожил рощу хищных деревьев, и это еще не все его подвиги. Пусть скажут колдуны племени.
Вперед вышел высокий старик из племени лесных людей.
- Мы предоставляем слово зеленому ящеру – великому учителю кентавров, – сказал он.
 В центр вышел двуногий ящер, напоминающий то ли велотераптера, то ли алозавра. Передние конечности у него тоже были неплохо развиты. Рост его достигал трех метров в высоту. По внешнему виду это был хищник. Но при одном упоминании о нем по толпе пробежал одобрительный ропот, мгновенно затихший, лишь ящер издал первый звук. Говорил он, не открывая рта, но вполне четко.
- Король пупсов послан сюда свыше. Он носитель великой миссии, – сказал он. – Я вижу, что он избавит нас от зла. И многие враги наши падут от руки его. Нужно охранять его и всячески помогать ему. Все что ни делает этот человек, предначертано свыше и угодно богам.
После таких слов никто уже не предлагал переговоры с урпами и мир с пауками. Отправиться спать нам удалось лишь под утро.
На поляне я встретил Улюлюля. Грустный, он сидел под деревом, держа в руках две книги.
- Как ты здесь оказался? – спросил я.
- Мне некуда идти больше, – ответил Улюлюль.
- Он спрятался в ручье от вампиров, перемерз и теперь вот сопли жует, - сказал шепотом Дрыстун-Стрекотун, приземляясь мне на плечо.
Густые тягучие сопли текли из носа короля гномов. Он их размазывал по своему красивому лицу и вытирал рукавом камзола.
- Ты не пробовал меда поесть? – спросил я.
- А кто мне его даст? Это ерунда, погреюсь на солнце, пройдет.
- А что такой грустный тогда?
- Пропала моя мечта.
- А о чем ты мечтал?
- О сексе, о чем еще. Не все же такие холодные, как ты.
Улюлюль поведал мне, что во время нападения вампиров Сруль заперся в пещере с его кисками. Он попытался их трахнуть, а те его загрызли и съели. Одну из них после этого гномы убили и сожгли в кипящей лаве, а вторая убежала. – «Теперь я совсем одинокий» - Улюлюль заплакал, сморкаясь в полу камзола.
- Везет тебе, полтонны секса за тобой бегает, а ты ушами хлопаешь. Может, поделишься?
- А еще чего!? - Оли так и вскипела от возмущения.
- Да это я шучу. Я теперь стану философом, прочту эти книги и стану умным, как Сруль.
- И кончишь, как он, - влез в разговор Дрыстун.
Я взглянул на книги, первая «Капитал» Маркса, а вторая толстенная тетрадь с названием «Значение Луки Мудищева как художественного произведения в революционном пути русского народа» - творение самого Интернационалова.
- Даже задницу вытирать противно, - подумал я.

18 глава
Я лежал под тенистым деревом рядом с Принцем и беседовал. Вдруг вдалеке послышался крик: «Пошла вон отсюда, кобыла толстожопая, пока мы тебя саму не пустили на колбасу».
Оли подошла к нам крайне расстроенная. Уже пятый день мы жили среди лесных жителей. За это время степные кентавры излечили свои раны и вовсе освоились и вели себя совершенно непотребно. Я поднялся на встречу своей подруге, и она опустилась на колени, склонив голову мне на плечо.
- Я хочу домой, в долину, - кентаврисса обвила меня руками, прижавшись грудью. Как я жалел в такие минуты, что она не человек. – Давай уйдем обратно, - сказала она.
- Видишь ли, Оли, - ответил за меня Принц, - при всем желании это не получится потому, что пауки и осы перекрыли все перевалы.
- Тогда прикажи своим женщинам, чтобы они не оскорбляли меня.
- Ну, я же не могу приказать твоей попе, чтобы она не была такой большой.
- Что вы все прилипли к моей попе. Не такая уж она и большая.
- Достаточно большая, раз мы все к ней прилипли. Назови мне кентавра, у которого больше.
- Пожалуйста – Пончик.
С Принцем случился припадок. Он так и катался по траве, не переставая хохотать.
 - Его высочество изволит сегодня пошло шутить, - сказала Киса, подошедшая к нам. Она протянула Оли огромное красное яблоко.
- Не надо плакать, меньше слушай степных. Все знают, что они завистливые шлюхи.
После появления в лесах степных кентавров Киса начала испытывать глубокую неприязнь к их прекрасной половине.
Следом за Кисой появился ее брат с огромным мешком печеных плодов голого кедра (хвойного дерева со слазующей, как у эвкалипта, корой). Его семена похожи на семена бука, только крупнее раз в десять и кожура у них очень тонкая. Шишки видоизменились настолько, что стали похожи на виноградную кисть.
- Травоядная, угощайся.
Серый Хвост, как и его сестра, питал к Оли весьма теплые чувства. После того как Оли спасла жизнь Кисе, они поклялись ей в вечной дружбе.
- Почему она плачет? - спросил он Кису.
- Принц сказал, что у нее самая большая задница.
Серый Хвост бросил беглый взгляд на круп Оли.
- Ну и чего плачешь, радоваться нужно.
- Да ведь у Пончика больше, вот что обидно, - выдавил из себя Принц, и оба кентавра прыснули от смеха.
Я не знал кентавра по имени Пончик, поэтому не разделял их веселья.
Оли оторвала лицо от моего плеча. - «Хватит издеваться» - сказала она.
Вдруг откуда-то взявшийся Дебил с криком «шокотерапия» сунул ей в лицо отрубленную голову урпа. Оли и Киса подскочили и, завизжав, как резаные, спрятались за мою спину.
- Дебил, выродок ненормальный, так и разрыв сердца получить можно, - выдавила из себя Оли.
- У вас в роду идиотизмом все болеют? – спросила Киса.
- Нет, я один. Зато как подействовало.
- Пожуй чего-нибудь, поможет, - сказал Серый Хвост, сунув яблоко к губам Оли, и та механически начала жевать, не отрывая глаз от рыжего шута.
Эрик достал музыкальный инструмент, напоминающий бандуру, и запел. Это была знакомая всем старинная кельтская песня. Только вместо «зеленые рукава» пелось – «сушеная голова». Да и все остальные слова были заменены всякими глупостями. Впрочем, было довольно смешно, и на заплаканном лице кентавриссы появилась улыбка. Мы разлеглись под деревом, высыпали орехи и принялись их щелкать. Оли совсем успокоилась и вскоре уже хохотала над выходками Эрика. Дебил сочинял бы, наверное, вечно, если бы не налетевший внезапно птеродактель не спер у него сушеную башку.
- Вор, дармоед, вандал, - понеслось вслед падальщику.
Кентавр направился к нам со скорбным лицом приговоренного к пожизненному расстрелу.
- О, горе мне. Крылатый варвар похитил мой источник вдохновенья. О, если бы мои большие уши смогли бы стать широкими крылами, я бы догнал обидчика и впился зубами б в задницу костлявую его.
Дебил опустился радом с нами на траву. Оли снова плакала теперь от смеха. Постепенно настал вечер. Первая луна взошла на небо. Мы лежали под деревом, щелкали печеные орехи и беседовали. Я наелся давно и теперь дремал, прислонившись к бархатистому боку кентавриссы. Дебил тоже наелся. Где-то нашел вонючую шкуру и теперь придуривался, изображая из себя пупса, выплясывал чечетку на четырех ногах.
- Я пупс, я пупс, я мерзкий пупс, я пупс, я пупс, я грязный пупс, я жирный пупс, я подлый пупс.
Пупса это привело в бешенство. Сначала он попытался цапнуть кентавра за ногу. Но тот лишь уворачивался, продолжая дразнить. Тогда обиженный зверь подговорил ящера, буревестника и вампира. Все вместе они устроили Дебилу темную под вонючей шкурой.
- Бей его, так его, - кричал племянник тихаря-доносчика – тихарь-Умняк. За время нашего пребывания в лесу вампир и тройка успели с ним довольно тесно познакомиться. Теперь этот зверь все время ходил с ними.
- Караул, убивают, - Дебил вырвался и с воплями скрылся в лесу. Он еще несколько раз галопом проносился мимо.
- Все никак не угомонится, малохольный, - поморщилась Киса. – Как можно так долго придуриваться?
- Если он не будет придуриваться, его женят. А так его никто не хочет, – ответил Принц.
- А почему Принц не женится? Или его тоже никто не хочет? – спросила Киса с издевкой.
- А Принц никого не любит, - ответил за него подбежавший младший брат. – Разве можно любить наших шлюх?
- А разве я говорила о любви? По-моему, ваши девки к ней не способны. Степные понимают лишь разврат.
- Ну, я же не степной, - спокойно ответил Принц.
- У царственных разврат не в почете. Ребята, пошли к Тихарю за выпивкой, - обратился Дебил к мелкоте, и вместе они удалились.
- Ты поменьше выделяйся из племени, - тихо сказал Серый Хвост. – Золотой и так не перестает плести интриг против тебя. Для него теперь каждая твоя ошибка ценный подарок. Вряд ли ты скоро встретишь свою любовь. А нелюбовь к соплеменницам можно раздуть до безобразия.
- Не думаю. Мой авторитет сильно возрос после боя.
- А ты не думал, что соплеменники могут тебя просто убить исподтишка и скормить хищникам?
- Могут и сами сожрать. Но мой брат рядом, и мне ничего не грозит. Он великолепный разведчик.
- Дебил? Вот уж не подумала бы, - на лице лесной красавицы появилось удивление.
- Да, Эрик умный парень и хитрый, - кивнул Серый Хвост.
- Господи, почему кентавры такие жестокие! - воскликнула Оли, ошарашенная признанием Принца.
- Ты знаешь. А ведь не они самые жестокие, не урпы, не пауки и не чудовища, а маленькие тихарики, с виду совершенно безобидные, - спокойно ответил Серый Хвост. – Если хочешь, сестра расскажет тебе про них. Он и Принц поднялись и удалились в лес. Оли заинтересовалась, и Киса продолжила рассказ брата:
- В одной прекрасной долине живут маленькие игрунковые тихарики. Они мирные вегетарианцы. Но дело в том, что они питаются только ягодами одного растения, которому для роста и созревания плодов требуется живая кровь. Поэтому они заманивают к себе на огороды других, убивают их и щедро орошают грядки кровью. Кроме того, для защиты тихарики растят хищные растения, которые также щедро кормят мясом.
- Неужели они не могут есть другие плоды? – удивился я.
- Могут, но не хотят. А прожив много лет на ягодах, выросли целые поколения ягодозависимых.
- Я хочу на них посмотреть, - сказала Оли со странным блеском в глазах.
- Когда-нибудь, а сейчас пора спать, - сказал я. Меня уже сильно клонило ко сну.
Ночевать мы решили прямо под деревом, на куче сухих листьев. Ночь стояла тихая и теплая. Но заснуть удалось не сразу. Сначала приперся Дебил с тихарем, Дрыстуном, пупсом, буревестником и ящером. На ходу кентавр играл и пел. Это была грустная песня о четвероногом рыцаре шуте и монахе одновременно, тоскующем о своем идеале. Голос у певца был очень красивый, и песня была бы замечательной, если бы не шипенье Ящера, пищанье пупса, шепот тихаря, и клекот буревестника, напившихся вдрызг и теперь фальшиво подпевающих кентавру. Дебил был тоже пьян, и ему хотелось кому-нибудь излить душу. Одновременно пьяное зверье спорило, ругалось, пело и смеялось. Кончилось все тем, что Оли всех уложила спать насильно. Только звери заснули, как явился принц лесных кентавров. Он поднял Кису и принялся уговаривать ее заняться с ним любовью. Около часа он убеждал ее. Говорил, что завтра кентавры выступают в поход против пауков, и он может погибнуть. Наконец кентаврисса согласилась. У кентавров, как у многих на планете, было принято заниматься этим принародно. Но так как это свидание считалось тайным, влюбленные отошли метров на шесть. Впрочем, в свете луны их было неплохо видно, а слышно еще лучше. Листья зашуршали, и вроде бы спящая мелкота повыскакивала наружу и побежала подглядывать. Но дело приняло совсем другой оборот. Явился отец Кисы и устроил скандал. Отругав свою дочь и ее друга, он увел девушку домой. Мы остались в обществе одинокого кентавра, сокрушающегося по поводу своей участи. Сон был испорчен окончательно.

19 глава
Заснули мы лишь под утро. Хорошо бы спалось, если бы не колючий ящер под боком. Но утром нас растолкал Дебил:
- Вы не видели моего брата? - голос его был очень взволнован.
Войско готовилось в поход. Степные тоже выставили своих воинов. Но не нашлось главнокомандующего.
- Он просто струсил и сбежал, - сказал золотой старший. – Я сам поведу войско.
- Он не мог сбежать, - крикнул Дебил. – И я найду его.
- Ты пойдешь в поход вместе со всеми мужчинами, - возразил ему сын золотого. Но шут кинулся на колени перед королем лесных кентавров.
- Ваше величество, позвольте мне найти моего брата, - взмолился он.
- Иди, - ответил король. Он знаком остановил степных.
- Позволь мне пойти с ним, - спросил Серый Хвост.
- Ты нужен нам на войне, но я отпускаю тебя потому, что уважаю Принца.
- Спасибо.
Мы с Оли тоже отправились с ними. Через полчаса Серый Хвост нашел след Принца. Но рядом были следы убийцы. Кентавры шли вместе какое-то время. Потом к ним присоединились другие следы – Золотого, его сына и еще каких-то кентавров. Между ними завязалась драка. Принца связали, и дальше он пошел с теми, другими кентаврами, а золотые и убийца повернули обратно. При этом убийца даже попытался затереть следы веткой. Ее лесной воин нашел в кустах невдалеке.
- Они предали его, - кричал Эрик, - предали моего брата.
- Это хищные кентавры? – спросил я, показав на следы.
- Нет, это лжецарственные, - ответил Серый Хвост. – Они повели его в земли Короля-отступника. Я знаю дорогу, которой мы сможем догнать их.
Мы шли по лесу довольно долго. Я, Оли, Эрик, Серый Хвост, с нами увязались Улюлюль и Киса. Брат не хотел ее брать, но она настояла, сказав, что лишний лук им не помешает. Улюлюль тоже разжился луком со стрелами. Он выменял его у лесных людей на старинные, украшенные самоцветами ножны. Саблю Улюлюль достал себе сам. У подземного короля были запасы в разных местах. Через замаскированную пещеру мы вышли к большому болоту в лесу. Там и решили заночевать. Болото не было похоже на земное. Скорее это было озеро, в котором деревья с висячими корнями росли прямо со дна. Мы укрылись в обширной пещере, из которой медленно вытекала целая река.
- Там в пещере огромное озеро, - сказал Серый Хвост.
Киса и ее брат наловили рыбы и запекли ее на костре. Мы же насобирали корневищ болотного ореха, его плодов, а также древесных грибов, растущих повсюду. Корневища болотного ореха на вкус совсем как картошка. Жаренные с грибами на плоском камне, как на сковородке, вещь исключительная. Дебил и Улюлюль присоединились к лесным кентаврам и теперь смачно хрустели жареной рыбой. Вернее, это была не рыба, а огромные ланцетники. За время жизни в долине я полностью отвык от животной пищи, плюс мне не хотелось выглядеть хищником в глазах Оли.
Вдруг из воды, совсем рядом, появилась огромная морда. Она с фырканьем выплеснула воду из ноздрей. Я машинально схватился за лук.
- Не бойся, они безобидные, - успокоил меня Серый Хвост.
Огромное животное медленно поплыло в сторону пещеры.
- Это водяные коровы, - сказал он. – Когда-то их было великое множество в наших краях. С гор текли многоводные реки, а пустыня была вся покрыта лесами и лугами.
 Из воды появилось еще несколько животных.
- Они прячутся на ночь в подземном озере. Мы запрещаем охотиться на них. Их слишком мало, к тому же они приносят огромную пользу, поедая корни и ростки хищных деревьев. Без них болото уже давно превратилось бы в лес хищников.
Оли наклонилась над речкой и погладила спину последнего из исполинов.
- Почему лес превратился в пустыню? - спросил я.
- Долго не было дождей, - ответил кентавр. – К тому же личинки вампиров на первом этапе питаются соком деревьев.
Оли обратилась к Дебилу:
- Слушай, ты не хочешь помыться?
- Спасибо. Но что-то не хочется, - на лице кентавра появилась гримаса зажравшегося кота.
- Тогда поохраняй нас, а мы искупаемся.
- Хитрый маневр.
- А я бы не советовал тебе купаться, - перебил Серый Хвост. – Вон видишь шипастую спину? Ящер вышел на охоту.
Мы взялись за оружие.
- Не надо, он не выходит на берег. Ест лишь когда голоден. Это древний хищник, он и урпа может слопать и других хищников.
Над болотом раздались трубные звуки. Огромные животные, напоминающие вымерших миллионы лет назад диплодоков и бронтозавров, бродили по болоту в поисках пищи.
 - Этот ящер здесь единственный хищник? – спросила Оли.
- Здесь есть хищные растения. Ночью они особенно опасны. Этим гигантам они не страшны, а нас могут убить.
Мы расстелили на камнях шерстяные одеяла и устроились спать. Дежурили по очереди. Сначала я, потом Дебил и Улюлюль, а под утро Серый Хвост. Утром мы переправились через болото вброд и продолжили свой путь.
По дороге Дебил рассказал мне о короле-отступнике. Так звали одного золотого кентавра. Где-то в горах, в довольно неприступной местности у него был замок. В нем обитало целое войско, не пожелавшее жить в стране золотых кентавров. Вместе с золотыми кентаврами королю служили лжецарственные. Внешне лжецарственные кентавры очень красивы. Их почти нельзя отличить от настоящих царственных – почти вымершего вида. Но, в отличие от царственных, созданных творцом самыми первыми из кентавров, союзники короля-отступника произошли в результате смешивания степных кентавров с людьми и лошадьми еще во время древнего Египта. Тогда боги либо еще не установили закон о несмешивании крови, либо на степных кентавров он не действовал. Лжецарственных кентавров презирали все другие виды. Поэтому они очень долго служили силам зла, дольше, чем кто-либо другой. Лишь с появлением бешеного табуна союзники короля-отступника вышли из услужения чудовищам. В союзе с золотыми кентаврами они представляли могучую силу. Вооружены они были не плохо. Королю отступнику служило множество гномов, ковавших оружие для его армии, и пупсов-огородников. Со степными и лесными кентаврами король часто воевал и игнорировал из-за своей гордыни предложения Принца объединиться.
- А еще у него самый большой гарем из всех кентавров, - сказал Серый Хвост.
- И моя старшая сестра живет у него наложницей, - грустно сказала Оли.

20 глава
На второй день пути мы догнали похитителей. Дюжина лжецарственных кентавров вели связанного и закованного в цепи Принца в направлении владений своего властелина. Возглавлял их высокий, стройный кентавр рыжей масти, очень похожий лицом на Улюлюля и Дебила. Серый Хвост затрубил в рог и конвой остановился. Оли, Киса и я достали луки, а Дебил – арбалет. Расстояние было более удобно для нашего оружия, и предводитель шайки это понимал.
- Зачем ты остановил нас, Серый Хвост? – сказал он, сделав несколько шагов в нашу сторону.
- Я хочу, чтобы ты отпустил Принца, - ответил лесной кентавр.
- Но почему? Я честно купил его у его племени.
- Лжешь. Ты захватил его хитростью. Я требую вернуть его.
- Ха-ха-ха, - рыжий красавец рассмеялся, - и что ты сделаешь, если я скажу нет? Со мной одиннадцать воинов, равных тебе по силе. А кто с тобой? Дебил вы****ок моего папаши и шлюхи Инки.
- Заметь, братишка, ты тоже вы****ок, - парировал шут.
- Да еще твоя дорогая девственница сестрица. И ты не боишься за ее честь? Ведь нас двенадцать. Хотя нет, половина поимеет травоядную.
Оли отпустила тетиву. Стрела вырвала серьгу из левого уха кентавра.
- Ах, шлюха, - взвыл он, схватившись за окровавленную мочку и сделав шаг вперед. Но вторая стрела, выпущенная Кисой, воткнулась прямо перед его копытом.
- Мы перебьем вас раньше, чем вы приблизитесь, - крикнула лесная кентаврисса. Вожак остановился в нерешительности. Лезть на стрелы ему не хотелось, а убежать вместе с пленником было не реально.
- Хорошо,- сказал он. – Давай решим наш спор по-честному. Я отдам тебе Принца, но лишь в том случае, если ты победишь меня в поединке на жезлах.
Киса побледнела. Ее губы задрожали. Если бы поединок был на мечах или топорах, она не боялась бы за брата. Но победить в этом поединке у него не было шансов. Лжецарственный кентавр быстрее и сильнее ее брата. Степь - непривычное поле боя для Серого Хвоста. Каменистая почва уже порядочно помяла его копыта. Но главное, что равных в поединке на жезлах его противнику, не было. Поспорить с рыжим мог Принц, но он являлся пленником. Золотой кентавр, или убийца, или сам король-отступник, но не Серый Хвост. Каменный жезл древнейшее оружие кентавров. Он почитался всеми без исключения, и от поединка на нем отказываться или заменить чем-либо другим было нельзя. Отказ означал поражение. Но лесные кентавры первые начали добывать железо и каменный жезл, как символ, сменился у них железным топором. Грозный лесной воин с каменным жезлом в руке был не опаснее маленького ребенка.
- У меня нет жезла, - крикнул Серый Хвост. Рыжий расхохотался.
- Ой, ты бедненький, - он бросил свое оружие, оставив лишь палку с круглым камнем, надетым на конец. Подскакав к нам шагов на сто, он раскрутил ее и кинул в сторону лесного.
- Лови, - крикнул он задорно и зло. – И запомни, бой будет насмерть. Попрощайся с жизнью, - добавил уже просто зло.
Жезл описал дугу и уже падал к ногам Серого Хвоста, когда Оли вырвалась вперед и поймала его на лету.
- Я принимаю бой, - крикнула она.
Рыжий Рейнеке, так звали кентавра, опешил.
- Я вызываю не тебя. Травоядная, ты что? Кобыла, тебе что, жить надоело?
- Я поймала жезл. И мое племя тоже почитает его.
Мое сердце забилось так, что готово было выскочить из груди.
- Оли, что ты делаешь? – я готов был выхватить меч и сражаться со всеми кентаврами сразу.
- Оли, отдай мне жезл, - сказал Серый Хвост.
- Не отдам. Ты не сможешь победить его. Погибнешь сам и погубишь Принца, - ответила моя подруга.
Вожак оправился от удивления.
- Ну, хорошо, травоядная. Ты сама напросилась. Я засуну этот жезл тебе в задницу. А потом оттрахаю тебя сам и отдам своим ребятам. А после этого мы зажарим тебя и съедим, - злобно прокричал он.
- Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, - ответила Оли.
Подняв жезл, Рейнеке поскакал навстречу Оли. Кентаврисса, ускоряясь с каждым прыжком, тоже пошла в атаку. Она набрала бешеный темп. Наверное, и гепард на земле не смог бы развить такую скорость. Как завороженные, мы наблюдали за ней, готовые в любой миг кинуться в атаку.
- Зачем такая скорость? - прошептал Серый Хвост.
Лжецарственный кентавр остановился и, поднявшись на дыбы, взмахнул жезлом. Оли даже не уменьшила скорость и подняла жезл лишь в самый последний момент, закрывая им голову. Раздался глухой удар двух столкнувшихся тел. Столб пыли поднялся в воздух. И первое, что мы увидели, это рыжего кентавра, кубарем покатившегося по камням. Превосходящая по весу в полтора раза, Оли просто сбила его с ног. Но и сама кентаврисса остановилась, подавшись назад и слегка покачиваясь. Кентавр ударился очень сильно, но поднялся. Оли была уже рядом. Он замахнулся жезлом, но Оли развернулась невероятно быстро и ударила его в бок обоими задними копытами. Кентавр был в замахе и, получив страшный удар опять упал не устояв в шатком положении. Он попытался снова подняться и получил уже в середину человеческой груди. Кентавр выронил жезл и согнулся. Из уголка его рта показалась струйка крови. Оли стояла хвостом к нему, готовясь нанести новый удар.
- Ну что, видишь, моя задница перед тобой. Ты собирался засунуть в нее свой жезл. Или уже передумал?
Противник ничего не мог ответить, он отхаркивался кровью и с трудом пытался восстановить дыхание.
- Погоди. Не убивай его, - закричали товарищи поверженного. – Ты победила, можешь забирать Принца.
- Ну, что ты скажешь, хищник? - Оли повернулась к Рейнеке лицом.
- Ты победила, - прохрипел он.
Кентаврисса наступила на его жезл и переломила его пополам.
- Живи пока, - сказала она презрительно и, отвернувшись, зашагала к нам гордой походкой.
У кентавра не было сил подняться. Раздавленный злостью, обидой и болью, он продолжал лежать на земле.
Радостный Дебил кинулся освобождать брата, а я - на шею кентавриссы. Киса и Серый Хвост присоединились ко мне. Разбойники поднимали своего главаря.
- Мы еще встретимся, травоядная, - крикнул он нам вслед.
- Поплачь, рыжик, легче станет, - ответил Дебил.
Домой решили идти другой дорогой. Оли очень хотелось посмотреть на жестоких тихарей, и Серый Хвост согласился на радостях после победы показать ей долину. Долина оказалась совсем рядом. Стоило только выйти из пустыни и немного свернуть, не доходя до болот. Она тянулась метрах в десяти от дороги, ведущей в заброшенный город у подножия горного хребта, являясь границей между горами и пустыней. Долина оказалась действительно прекрасной. Ухоженная, с ровными грядками, прекрасными цветами и деревьями, она напоминала парк. В ее центре протекал ручей, готовый утолить любую жажду. Красивые ветвистые деревья сулили тень уставшему путнику. Дорога возвышалась над долиной на несколько метров, и нам прекрасно было видно все внизу. Обитатели долины заметили нас и засуетились. Они поднимались на верхушки деревьев, что-то пищали, оповещая друг друга.
Неожиданно Серый Хвост резко обернулся в сторону от долины и метнул копье. Пронзенный насквозь урп свалился на дорогу со скалы. Я увидел копье, летящее в кентавриссу, и еле успел закрыть ее щитом. Копье, брошенное с огромной силой, пробило щит, но не причинило вреда ни мне, ни Оли. Два других я отбил мечом. Нападение было так неожиданно, что никто не успел воспользоваться луком. Только Дебил выпустил стрелу из арбалета почти в упор. Тяжелая, бронзовая стрела пробила чудовище навылет, вырвав почти полспины. Но второй урп появился на месте убитого. Кентавр еле успел закрыться арбалетом от мощного удара прозрачного топора. Передо мной появились сразу два противника. Мощный удар топора пробил мой щит, сделав его бесполезным куском бронзы. Но и стеклянный топор прочно завяз в щите. Я сделал обманный маневр – бросил щит, и упав на землю, подсек ноги урпа, едва успев увернуться от второго зашедшего мне за спину. Подкравшийся враг сам не заметил, как кентаврисса вонзила в его спину трезубец. Оли швырнула хищника за спину. Урп упал на территорию игрунковых тихарей между ветвями гигантского растения, похожего на кактус. Ветви с подобными кинжалам шипами сомкнулись. Раздался треск ломающихся костей. Кровь брызнула в разные стороны.
- Да, хорошие растения выращивают эти милые крошки, - подумал я. Я тем временем уже успел ранить в руку своего первого противника.
После того, как я завладел мечом вампира, я неплохо усвоил один прием – ранить в руку на упреждение. Враг выронил топор. Но добить его я не успел. Я увидел, что еще один урп напал на кентавриссу и теснит ее в сторону долины тихарей. Подбежав сзади, я ударил его в поясницу, перебив пополам.
- Добей раненого, а я помогу Улюлюлю, - крикнул я Оли.
Два урпа загнали его в угол и наседали с двух сторон. Еще двое теснили Кису и Дебила. Принц, раненный еще при пленении, все же сумел поймать брошенное в него копье и теперь отбивался им от противника с секирой. Серый Хвост сражался великолепно. Стеклянные топоры урпов тупились о его булатный щит, а щиты разлетались вдребезги от ударов тяжелого топора. Один урп уже валялся с разрубленной головой. Второй отбивался из последних сил. Дебилу и Кисе было трудно. В первый момент боя кентавр умудрился ранить своего противника, когда тот перерубил его арбалет. Киса же ловко запутала второго урпа рыболовной сетью и нанесла ему несколько ран острогой. Теперь он освободился, разорвав сеть, и теснил почти безоружную кентавриссу. Хотя он и истекал кровью, еле стоя на ногах, он все же был лучше вооружен и сильнее хрупкой Кисы. На помощь ей пришел брат. Добив своего противника, отрубив ему голову, Серый Хвост поднял свое оружие и метнул в сторону сражающейся кентавриссы. Топор глубоко вонзился в спину урпа, отбросив его прямо на Кису, и та добила чудовище, перерезав кинжалом горло. Лесной кентавр выхватил меч и кинулся на помощь Дебилу. Напав на урпа сзади, Серый Хвост поднялся на дыбы и со всей силой обрушился вниз, разрубив его вдоль надвое. Урпы, сражавшиеся с Улюлюлем, заметили меня. Один из них двинулся мне навстречу. Я сразу же применил свой прием, нанеся противнику рану в кисть. Принц тем временем выбил меч из рук своего противника, сбил его с ног и пригвоздил копьем к земле. Подобрав его оружие, кентавр кинулся ко мне на помощь. В это время я уже успел опустить противника на одно колено, нанеся ему несколько колющих ран в ногу. Подоспевший Принц зарубил второго урпа. Я, вложив всю силу в меч, обеими руками пробил стеклянный щит противника. Лезвие вошло прямо в открытую пасть чудовища и вышло через затылок. Последней бой закончила Оли. Раненый урп сумел взять меч в левую руку, а правую вдеть в ремень щита. Он отчаянно отбивался, и, когда кентаврисса, разбив вдребезги щит, вонзила трезубец в его грудь, сумел перерубить ее оружие у самого наконечника. Тогда Оли древком выбила меч из его руки. Оглушила его ударом по голове и затоптала копытами. Бой был закончен. Книги Трахенберга все же пригодились, они спасли жизнь не защищенному доспехами Улюлюлю. Теперь они были похожи на пачку туалетной бумаги. Но Улюлюль все равно не пожелал расстаться с ними.
Мы собрали оружие и тут увидели новых врагов. Это были жуткие монстры. По размеру они были гораздо меньше урпа и даже меньше человека. Но вид их внушал страх и омерзение. Их лица напоминали черепа, покрытые зелеными струпьями, среди которых пробивались жесткие черные волоски. Такой же гадостью были покрыты их худые тела. Вооружены они были копьями, мечами, секирами и луками. Мы попытались скрыться в разрушенном городе, но враг просочился и туда. На самом краю города возвышалась огромная ступенчатая пирамида. Единственная возможность спасения забраться на ее вершину. Лестница была очень крутая и узкая. По ней мог подняться лишь один человек. Первым по лестнице побежал Дебил. Он устремился вверх с колоссальной скоростью. Да этот шут был прирожденным акробатом! Я бы никогда не подумал, что кентавры способны на такое. Улюлюль бежал сразу за ним по пятам. Принц тоже неплохо поднимался по лестнице. Но из-за своих ран он быстро устал и часто останавливался, чтобы перевести дыхание. Следом шли лесные жители. Им было очень тяжело подниматься по твердым каменным ступеням. В середине лестницы у них начали болеть ноги. Но труднее всех было Оли. Каждый шаг ей давался с огромным трудом. Если бы она сорвалась, то наверняка размазала бы меня по ступенькам. Я шел последним, отбиваясь от наседавших чудовищ мечом. Пару тварей я уже успел зарубить. Твари были меньше меня, их сабли и копья разлетались от ударов моего меча. Хорошо помогал хрустальный щит урпа. Еще две твари свалились замертво. Идти было непросто. Крутые ступени были узковаты для меня, а размахивая мечом, я рисковал сорваться вниз. Дебил и Улюлюль уже поднялись и, судя по звукам, швыряли камни на головы нападавших с другой лестницы. Мы были уже на середине лестницы, когда Киса и Серый Хвост взобрались наверх. Вдруг, обессиленная, Оли упала на колени. Мне пришлось остановиться. Увидев это, чудовища усилили свои атаки. Лишившись вместе с тем осторожности, один за другим они падали от ударов моего меча. С пирамиды полетели стрелы из луков кентавров и Улюлюля. Длинная очередь атакующих стала редеть. Несколько стрел отскочили от моего щита и панциря, одна ударившись о шлем. Это чудовища выставили своих лучников. Вскоре мои друзья перебили их, но те хорошо успели потрепать мне нервы, ибо теперь мне приходилось закрывать щитом и себя, и Оли.
Дебил спустился вниз и поднял Оли за талию.
- Травоядная, вставай, - сказал он. Ему приходилось пятиться задом наперед, при этом еще и держать кентавриссу в три раза крупнее себя. Это был поистине акробатический трюк. Мы поднялись наверх за каких-нибудь десять минут. Принц и Серый Хвост ринулись в атаку, обнажив мечи, и помогли мне прикончить нападающих. На лестнице осталось лежать около сотни застреленных врагов и пятьдесят зарубленных. Я очень устал и наверняка бы погиб, если бы не щит и доспехи, выдержавшие много стрел, копий и сабель врагов. Оли пыталась отдышаться.
- Не с моим ростом лазать по этим ступенькам, - с трудом вымолвила она.
- Ох, ах, - передразнивал ее Дебил. Он сделал томное лицо и схватился за выдуманную грудь, - не с моей-то жопой подниматься по этим ступенькам.
Кентаврисса ничего не ответила, лишь посмотрела на шута с обидой во взгляде.
- Враг с левого входа, - послышался голос Улюлюля.
Я поспешил туда с луком наготове. Чудовища поднимались, шагая по трупам своих товарищей. Дебил и Принц разобрали целый лестничный пролет, швыряя ступени на головы врагов, а потом свалили на них огромную каменную колонну, размазав по ступеням почти сотню нападавших. Выбрав цель, я отпустил тетиву. Первый из наступавших скорчился и упал на колени, остановив весь отряд. Следующий получил стрелу в лоб. Третий успел закрыться щитом, но стальной наконечник пробил его, и стрела вошла в грудь чудовища. Вскоре раненый умер от яда ящеров. Одного за другим я прикончил два десятка врагов, а других заставил отступить. Подошедшая на помощь Оли помогла мне убить вражеских лучников. Они пали, даже не успев подойти к нам на выстрел своего оружия. Я оставил кентавриссу сторожить лестницу, а сам отправился к третьему входу. Длинный отряд чудовищ уже почти добежал до последнего пролета. А Улюлюль, Дебил и Принц лишь наблюдали, ничего не предпринимая. Знаком Принц остановил меня. По лестнице было разлито что-то прозрачное с оранжевым оттенком. По запаху и тому, как скользят и спотыкаются враги, я понял, что это масло красного цветка. Когда враги были уже на середине пролета, Принц бросил вниз зажженный факел.
- Да, тупым быть опасно, - сказал Дебил.
Пламя охватило всю лестницу и взметнулось на несколько метров вверх над пирамидой, обдав нас жаром. Двое горящих монстров влетели на площадку перед храмом и были перерублены пополам. Я поделил стрелы с Улюлюлем. Вместе мы пришли на помощь Кисе и ее брату, ибо у них опустели колчаны. Мы услышали хлопанье крыльев и стрекот. Запыхавшийся Дрыстун-Стрекотун врезался на всей скорости в стоящую перед входом фаллическую стелу. Громадная колонна зашаталась, а когда пытающаяся поймать падающего вампира Оли навалилась на нее всем весом - рухнула вниз. Я ухватил кентавриссу за хвост правой рукой, а левой ухватился за кольцо на двери храма. Не успей я сделать этого, Оли наверняка бы полетела вслед за колонной. Кентаврисса восстановила равновесие и положила спасенного на пол.
- Спасибо, - тихо сказала она мне и наклонившись поцеловала, - ты какой раз уже спасаешь меня.
- А меня? – Дебил закрыл глаза и выпятил вперед губы.
- Маленький еще, и, вообще, помойся.
Вампир встряхнул своей непропорционально большой головой.
- Я когда-нибудь так и убьюсь, - просипел он.
- Не ври, дураки так не убиваются, - ответил Дебил.
- А что это ты сипишь, ну-ка открой рот. Ба, да ты, брат, все зубы выбил. Отныне я даю тебе новое имя. Теперь ты Дрыстун-Свистун.
- Я о таком имени не мечтал, - возмутился вампир.
- Мечтать не вредно. А имена должны говорить правду о хозяине. Вот я, к примеру, Дебил – коротко и ясно.
Несмотря на всю сложность нашего положения, наши лица расплылись в улыбке.
Пламя на третьей лестнице почти затихло. Мы посмотрели вниз. Огромная стела смела и размазала по лестнице как наступавших врагов, так и трупы их предшественников. Теперь она лежала внизу в луже кровавого месива.
- Фу, какая гадость! – поморщилась Оли. - И я к этому прислонялась?
- Зелен, зелен виноград, - проблеял Дебил.
Серый Хвост и Киса захихикали, Улюлюль так и покатился со смеху, а Оли покраснела от кончика носа до того места, где заканчивается человек и начинается лошадь.
- Вы знакомы с творчеством Эзопа? - спросил я.
Кентавры радостно закивали.
- Еще бы, мой учитель, зеленый ящер, был лично знаком с Эзопом, - сказал Принц, - эта басня вовсе не про виноград. Виноград у нас не растет, не прижился почему-то. Смысл в том, что когда кому-то очень чего-то хочется и он не может это получить, он начинает это несколько очернять.
- Это, конечно, интересно, но меня более волнует, что собираются предпринять эти уроды?
В сторону пирамиды двигалось сооружение, в коем нетрудно было узнать катапульту.
- Теперь нам конец, - сказал Улюлюль.
Оли подняла свой мощный лук и выстрелила. Один из вражеских солдат упал. За ним другой. Одного за другим кентаврисса перебила весь расчет. Чудовищам пришлось откатить катапульту на безопасное расстояние. Стрелы туда не долетали. Но и камень, выпущенный из баллисты, долетел лишь до середины пирамиды и разрушил и без того разрушенную лестницу. Тогда мерзкие хищники притащили огромные щиты. Они закрыли баллисту и весь расчет настоящей стеной. Сверху все это сооружение напоминало черепаху. Черепаха медленно поползла к прежнему месту и остановилась. Несколько монстров принесли заряд. На этот раз амфору с маслом.
- Вот теперь точно конец, - подытожил Дебил.
Когда амфору положили в корзину и подожгли, Оли пустила стрелу. Раздался взрыв. Пламя охватило всю катапульту. Горящие монстры метались и бились в агонии. Кому-то перебитой тетивой оторвало голову.
- Выстрел на золотую статую, - прошептал Серый Хвост.
- Невероятно, - Киса тоже была заворожена.
- Она попала в щель между щитами и одной стрелой перебила тетиву и разбила амфору? – размышлял Дебил.
- Что, Эрик, и до тебя дошло? - Серый Хвост похлопал Дебила по плечу.
Оли подняла лук на 450 и пустила еще стрелу. Описав дугу, стрела улетела очень далеко, и уже падая, вонзилась в стопу монстра, стоящего в стороне. Если бы его глаза не были прикованы к пылающей баллисте, он уже сорок раз успел бы увернуться или отойти в сторону. Поражение цели на таком расстоянии было невозможно, даже для длинных луков лесных кентавров. Но особенный лук моей подруги и природная меткость позволили ей ранить главаря. Кентавры и Улюлюль снова ахнули. Оли повернула лицо к Дебилу.
- У твоего Эзопа есть басня про это? – спросила она.
Эрик промолчал. Он был просто шокирован выстрелом красавицы.
- Мы когда-нибудь посоревнуемся с тобой? – спросил Серый Хвост.
- Может быть, - Оли была обижена и говорила несколько напряженно.
Раненый монстр выдернул стрелу, а подбежавшие слуги отрубили ему ногу по колено. Но все это было напрасно. Через несколько минут главарь умер. Разрушенный город наполнился скорбным хохотом чудовищ. Эти твари общались друг с другом посредством звуков, подобных звукам, издаваемым гиенами. Атаки прекратились. Надолго ли?
- Как называются эти уроды? – спросил я.
- Ужасные ночные могильщики, – ответил Принц. – Да они нападут ночью, - продолжил он, словно прочитав мои мысли.
Мы услышали кряхтение и сиплое дыхание. Вывалив язык, наш вампир влез на последнюю ступеньку, втащив следом огромную связку стрел.
- Ура, теперь мы спасены! – Киса даже захлопала в ладони.
- Да ты просто герой, - вскричала Оли.
Принц задумался.
- Такому герою нужно другое имя, - сказал он.
- Давайте назовем его Гаврош, - сказал я. – Это хорошее имя, оно подходит ему.
- Мне нравится, - сказал вампир. – А почему Гаврош? С Дрыстуном или Свистуном все понятно, а это имя, что оно значит?
- Ну, у нас на земле был мальчик. Он ходил под стрелами врагов и собирал боеприпасы для своих друзей. О нем даже книгу написали.
- Может, одну из этих? – спросил Улюлюль. Он все еще не расстался со своей макулатурой.
- Нет, эти про других мальчиков, похуже, - ответил я.
А что же стало с тем мальчиком? – вмешалась Оли.
- Съели, наверное, - ответил за меня четвероногий шут.
- Ладно, потом поговорим о мальчиках, девочках. А сейчас давайте осмотрим храм и подумаем, как нам смыться отсюда, - сказал Принц.
Снаружи храм напоминал перевернутую чашу, положенную на самый верх усеченной трехгранной пирамиды. Внутри была одна круглая комната без окон, но вся залитая светом, так как камень, из которого она была сделана, был очень тонким и пропускал свет, как белая бумага. В центре находился огромный очаг, вернее, сооружение из золота и хрусталя, напоминающее по конструкции керосиновую лампу. Именно из нее мои друзья извлекли масло.
- Как, наверное, сиял этот храм ночью, когда зажигали огонь, - сказал я.
Дебил и Улюлюль разглядывали пол комнаты и скульптурные композиции, стоящие около стен. Улюлюль аж причмокивал от восхищения, разглядывая их со всех сторон. Композиции изображали весьма откровенные моменты из личной жизни существ, очень похожих на людей.
- Храм любви лемурийцев, - сказал Принц.
- Я читал на земле, что в древности была страна Лемурия. Эти люди оттуда? – спросил я.
- Нет, это люди, произошедшие от лемуров, - сказал Принц.
- А вы от обезьяны произошли, так мне Сруль говорил, - вставил Улюлюль.
- Уж ты-то точно от обезьяны, если судить по жопе, - подколол его брат.
Я вышел наружу. Внутри не было ничего необходимого для обороны. Оли стояла с луком в руках на краю площадки и пускала стрелу за стрелой, абсолютно бесцельно, как мне показалось. Стрелы пронзали деревья, растущие в долине тихарей.
- Зачем ты тратишь стрелы? – удивился я.
Вместо ответа кентаврисса пустила зажженную стрелу в середину долины. Пламя вспыхнуло, охватив больше половины сада. Некоторые деревья и кустарники запылали. Я не видел тихарей, носящихся в огне, но слышал их крики полные боли. Поведение было очень необычно для моей подруги, всегда очень жалостливой, особенно ко всем маленьким и пушистым.
- Потревоженные хищные деревья выделяют газ, - сказала она, - а он хорошо горит.
- За что ты ненавидишь этих зверушек? – спросил я.
Оли опустила лук. Она смотрела перед собой грустно и как-то отрешенно.
- Когда-то давно, - сказала она, - когда я была еще совсем маленькой, тихари заманили к себе наше племя. Они обещали нам сытую, безопасную жизнь, взаимовыгодное сосуществование в прекрасном саду. «Смотрите сколько здесь фруктов, хватит и вам и нам!» - говорили они. И мы купились на это. Они накормили нас фруктами до отвала. Опьянили сладкими ягодами. А когда мы проснулись, то оказались на земле связанными по рукам и ногам. Некоторые из нас были уже мертвы и скормлены хищным деревьям. Мы видели, как наши родные и друзья корчатся от боли, оплетенные жуткими листьями или раздавленные ветвями. Потом тихари зарезали нескольких мужчин. Они медленно, до капли спускали с них кровь и поливали ею грядки. Мертвое тело резали на маленькие кусочки, которые закапывали потом в корнях своих любимых кустарников. Тщательно очищенные кости распиливали и после извлечения мозга уносили подальше из долины, дабы не привлекать внимание хищников. Мы были парализованы страхом. Три дня нас держали без пищи и воды. Тихари мучили нас, протыкая своими маленькими отравленными копьями. Раны после них воспалялись и болели очень долго. Я хотела видеть маму, но не знала, жива ли она. На четвертый день нас напоили и заставили работать. У всех были путы на ногах и медный ошейник. Крошечный тихарь сидел на плече и держал свой маленький меч у сонной артерии. Они обещали нас не убивать, если мы будем хорошо работать. И мы работали. Пахали узкие грядки, пробираясь среди колючих кустов. Кожа слазила клочьями, но мы не обращали внимания. Таскали тяжелые валуны и рыли ямы для ловушек. Нас больше не кормили плодами. Они нужны были как приманка для других дураков. Приходилось есть траву и листья. И все-таки каждую неделю одного из нас убивали. За пять лет погибла половина племени. Мы уже смирились со своей участью, когда огромный ящер напал на нас. Он разломал кусты и деревья, окружающие нашу тюрьму. Кого-то он сожрал. Но остальные спаслись. Я бежала так быстро, что потеряла из вида других. Маленький тихарь на плече колол меня в лицо и шею. Кричал, чтобы я поворачивала назад. Но я не замечала его. Убивать меня он боялся, надеясь все же укротить. Ведь добираться обратно было бы очень трудно для него. Я добежала до какой-то реки и бросилась в нее с головой. Я просидела под водой, пока надзиратель не отцепился. Наверное, он утонул. Я вышла на берег, перетерла веревки на руках о скалу. Какое-то время я бродила одна по степям, а потом прибилась к людям. Своих соплеменников я больше не видела.
- Ты надеялась увидеть их здесь? - спросил я.
- Не знаю. Наверное.
- Бедняжка, - я погладил Оли по холке. – Как тяжело тебе пришлось в жизни.
Неожиданно небо заволокло черными тучами. Сверкнула молния. Грянул гром. И полил такой ливень, каких я не видел в жизни никогда и даже не мог представить. Казалось, что это миллионы пожарных льют воду с неба из бронсбойтов. Куски града, размером с арбуз, падали вниз, круша и без того разрушенные дома в городе, ломая деревья в долине. Могильщики высыпали наружу и спасались кто куда. Тихари залазили на верхушки деревьев. Ручеек посреди долины на глазах превратился в гигантский клокочущий поток. Разрушенный город затопило. Как ни странно, ни град, ни дождь не падал на пирамиду. Вскоре весь город и долина скрылись под водой. Выглянуло солнце.
- Это Тлалок, - радостно закричала Оли, - он спас нас!
Все радовались, как дети, скакали вокруг храма. В небе появилась радуга. Один край ее примыкал прямо к пирамиде широким лучом прожектора. Было похоже на пеструю дорогу, уходящую за горизонт. Гаврош попытался пролететь через нее. Но со стуком пробки о стену отлетел и скатился по радуге в руки кентавриссы. Оли потрогала радугу.
- Она твердая, - сказала кентаврисса. И не дожидаясь наших предостережений, взошла на радугу.
- Это бог дождя сделал дорогу для нас, ну пойдем же, скорее, не надо бояться, - кричала она восторженно.
Сначала Улюлюль, потом Дебил, Принц и все остальные взошли вслед за Оли. Дорога была плотной и твердой, как будто из дерева. По началу мы боялись смотреть вниз, думая, что твердь исчезнет, и мы просто рухнем с огромной высоты. Но любопытство взяло верх, и нашему взору открылся прекрасный вид. Горы, леса, реки и пустыня - все было как на ладони. А прямо под нами по вновь образовавшемуся озеру плавали речные коровы, поедая остатки хищных деревьев и кустарников тихарей. Если кто и выживет из мелких плантаторов, ему и всей жизни не хватит, чтобы сделать эту землю вновь пригодной, очистив от песка и камней, принесенных водой.

21 глава
Я и Тлалок сидели на траве под прекрасным деревом. В его руке был цветок лотоса, а в моей книги Интернационалова. Вся долина вокруг была покрыта цветами. В воздухе разливалось просто волшебное благоухание. Все семена, которые я посадил здесь, за мое отсутствие выросли в большие деревья и теперь цвели, даря нам свой аромат.
- Даже задницу подтирать противно, - сказал бог Дождя, глядя на книги. – Сожги их, зачем тебе эта гадость?
- Человек жизнь потратил, изучая это. Пытаюсь понять его.
- Не пытайся, это его жизнь и его выбор, на что потратить ее.
- Жалко, человек все-таки.
- Иногда человек похуже урпа будет. Из-за таких вот озабоченных, толстозадых засранцев все беды и происходят. Если бы он хотя бы пытался бороться со своими пороками, может, и остался бы жить. Нести смуту и разврат в жизнь людей не добрая миссия, уж ты поверь мне.
- Я тебе верю. А ты не знаешь, какая миссия у меня. Об этом говорил старый ящер на собрании в лесу.
Бог Дождя вздохнул и положил руку на мое плечо.
- Ты должен уничтожить источник зла на этой планете.
- И как я смогу это сделать?!
- Сможешь, я вижу это. А поможет тебе самая ненужная вещь из твоего рюкзака. Поройся в нем на досуге.
- А после этого я вернусь домой?
- Ну, раз я обещал, - собеседник развел руками.
К нам подбежала запыхавшаяся Оли. Радостные кентавры ничего другого не придумали, как после сна играть в салки.
- Пойдем с нами побегаем, - сказала Оли.
- Оличка, ну ты же знаешь, что я не могу играть в салки с кентаврами. Играйте пока сами, а я приду потом к вам купаться.
Кентаврисса кивнула и, развернувшись, поскакала прочь.
- Она любит тебя, - сказал бог Дождя.
- Она не человек, - ответил я.
- А ты послушай свое сердце, оно, в отличие от головы, всегда говорит правду.
Великан поднялся.
- Ну, мне пора, - сказал он, - где-то очень ждут и молят дождя.
- Какой ты классный парень. Тебе действительно не грех поклоняться.
- Спасибо за комплимент, ну ладно, пока. Скажи кентаврам, чтоб к ужину не ждали.
Шнырек, Синий Клюв и Зеленая Шишка уже давно были дома. Они слегка обиделись за то, что мы их не взяли с собой. Обиды поубавилось, когда Оли возмущенно высказала им:
- Не фиг было напиваться. Нам что? На войну идти и вас, алкашей, с собой тащить?
- Дебил тоже пил, - возмущенно пропищал пупс.
- А вас никто не просил пить с ним наравне.
На этом спор был закончен. Друзья поняли, что неправы и больше не возмущались.
- А как вы приперлись сюда раньше нас? - спросил Дебил. - Вот мы по радуге пришли, представляете!
- По радуге, тоже мне, - крикнул буревестник. – Нас птеродактиль привез.
- За какие это коврижки он вас привез, интересно?
- Не за коврижки, а за твою башку копченую.
- Ах вы, сволочи! - возмущению кентавра не было предела.
Мелюзга еле успела смыться в нору.
Наш дом оказался цел. Но крышу кто-то спалил, заодно присвоив все мое трофейное оружие. Однако митральеза и патроны остались на месте. Наверное, вором оказался кто-то из своих, ибо жители долины пупсов знали, что оружие поломано. Сруль Акакиевич так и не смог починить его. Да он этого и не умел. Единственное, что он умел, так это шить. Улюлюль говорил, что вполне неплохо. Он сделал королю из кожи летучей смерти стильные штаны. Теперь, когда Интернационалова не стало, Улюлюль загрустил, у него был комплекс из-за своей красной мозоли. Оружие мы нашли у Тихаря-Доносчика. Дебил и Улюлюль сразу догадались, чьих грязных лап это дело. Тихарь долго не признавался и не хотел нас пускать в дупло, он даже звал на помощь жителей долины. А когда Улюлюль вытащил пропажу, начал отпираться. Сначала он говорил, что наши вещи ему подбросили. Потом, что он просто хотел сохранить их от хищников. Но это его не спасло. Дебил припомнил Тихарю еще и предательство.
- Ведь это ты специально вместе с Интернационаловым устроил пир перед нашествием. Вы хотели, чтобы вампиры сожрали короля пупсов, Оли и Улюлюля. А вы стали бы самыми влиятельными в долине.
- Нет, это неправда. Это просто совпадение. Я не знал о нашествии.
- А почему тогда ты за неделю до него стал строить убежище для носорога? - спросил пупс.
- И спрятал его в тот самый день? – дополнил его вопрос Ящер.
- Ты гадкий, жадный обманщик, - сказал Бог дождя. – И будь же ты облезлым, покуда не избавишься от своей жадности.
После этого Тихаря изгнали из долины, конфисковав все имущество.
- Убирайся прочь, - кричали ему вслед пупсы, швыряя камни, - нам не нужен предатель под боком.
- Вампирам о вас донес тоже он, - сказал Гаврош, заметив на моем лице жалость.
Чего только не оказалось в дупле! Кучи драгоценностей, ковры, великолепная посуда разных времен и стран и огромная куча отличного оружия. Здесь были и булатные мечи русских воинов, острые турецкие сабли, римские центурионные мечи, копья, мощные арбалеты, ножи и секиры, а так же щиты, кольчуги и латы.
- Хватило бы вооружить всех моих кентавров, - сказал Принц, вместе с нами перетаскивая это богатство в дом.
- Можешь еще вооружить, - попытался ободрить его я.
- Нет, я никогда не вернусь в племя, - ответил кентавр.
Наш домик превратился в склад. Остатки оружия мы сложили в рудник. Золото просто свалили в кучу возле дома. Все желающие брали из нее украшения для себя. Оли, Киса, Улюлюль и Дебил обвешались с ног до головы. Принц и Серый Хвост выбрали только по браслету. Мне же понравилось одно кольцо тонкой работы с большим красным камнем, почти квадратной формы. На блестящей грани виднелся какой-то знак. Кольцо идеально подошло и, как мне показалось, неплохо смотрелось на моем пальце.
- Возьми его, оно ждало тебя здесь, - сказал бог Дождя. – Это кольцо стража огня – кольцо силы. Владеющий им никогда не пострадает от огня.
Я сел под дерево, разглядывая кольцо. Бог Дождя сел рядом. А кентавры разбрелись по долине любоваться цветением множества цветов и отдыхать после работы. Когда Тлалок ушел, я принялся рыться в своем рюкзаке. Вещей с Земли в нем почти не осталось. Продукты были съедены, медикаменты израсходованы, а одежда, что осталась еще цела, была на мне. Но все же мне удалось найти две ненужные вещи. Первой оказалось лезвие от безопасной бритвы. Я решил его зашить в пояс на всякий случай. Но абсолютно ненужной оказалась ампула вакцины против чумы плотоядных, каким-то образом забытая мною на Земле. Она наверняка давно сдохла. Моя рука машинально поднялась забросить ее подальше. Но, вспомнив слова бога Дождя, я спрятал находку в кошелек.
Раздался визг, и из кустов вылетела белая кентаврисса с каким-то плодом в руке. Добежав до поляны, она резко развернулась на 180 градусов и остановилась.
- Да, настроение у Оли сегодня чересчур веселое, - подумал я.
- Пупс огородный, пугало огородное, – Оли качала плодом из стороны в сторону, как маятником, держа его на весу за черешок, одновременно махая хвостом и раскачиваясь сама.
Следом вылез пупс, он осыпал проказницу какими-то ругательствами и грозил корявой палкой. Со стороны это было очень смешно. Дело в том, что после гибели творца коммунизма все его последователи резко изменили свои политические взгляды. Они не вернулись в свои племена. А приватизировав себе участки возле реки, сделали огороды и теперь жили отдельно. Они даже провозгласили себя демократической республикой. Но просуществовала она совсем недолго.
Утром мы проснулись от дивного запаха. Все пупсы, ящеры, буревестники, тихари и плюши собрались вокруг нашего домика и вдыхали этот аромат. За ночь цветущие деревья покрылись огромными ароматными плодами.
С собой я привез с Земли кулек сухофруктов и горсть различных орехов. Косточки я посадил возле дома. А орехи на месте рощи хищных деревьев. Деревья за наше отсутствие выросли просто грандиозные. Но какие на них были плоды! Сливы и абрикосы размером с большие персики. Персики - с маленькие дыни. А яблоки и груши были просто гигантскими. Толпа стояла как завороженная. Ко мне подошел Зеленая Шишка и дернул за штанину.
- Ты не угостишь нас своими плодами? - спросил он.
Так как косточки посадил я, то и право распоряжаться плодами имел тоже я.
Толпа молниеносно разбежалась по кустам, но уже через минуту вновь собралась. Каждый прибежал с глиняной либо деревянной миской. Пупсы толпились:
- Дай мне, нет, мне, - кричал каждый.
- Тихо-о-о-о! – Оли заорала так громко, что лесные кентавры даже уши опустили. – Молчать!
Наступила гробовая тишина.
- Надо пересчитать всех жителей и все плоды, чтобы каждому досталось, - сказал я.
- Минуточку, - возмутился Гаврош. – А что здесь делают жители свободной пупсии? Вы отделились. Так теперь проваливайте на свои огороды.
- Правильно, - заорал Синий Клюв, - убирай-айтесь отсюдова, дармоеды!
После долгого подсчета началась раздача. Каждый получил по трети яблока и груши, по одной сливе и абрикосе, половинку персика и пять виноградин. У меня он все же прижился. Раздача фруктов длилась почти целый день. В конце концов отделившиеся пупсы пришли с просьбой простить их, принять обратно и накормить фруктами. После недолгого совещания мы удовлетворили их просьбу. Все косточки и семечки посадили на месте хищной рощи и через неделю они сами превратились в прекрасные деревья.
В этот вечер произошло еще одно событие, сыгравшее ключевую роль в жизни Улюлюля. Один из ленивцев сообщил нам, что в долину пробрался чужак. Мы выследили непрошеного гостя и поймали, ловко накрыв паучьей сеткой. Каково же было наше удивление, когда в сети мы увидели прекрасную девушку из племени лесных людей!
- Изольда?! – воскликнули лесные кентавры одновременно.
- Как ты попала сюда? Что делаешь здесь?
- Я бежала из дома, - ответила девушка.
- Но зачем?
- Я не хочу там жить. Я хочу жить с вами.
- Но почему? – удивился Серый Хвост. – Разве тебе было плохо с родителями?
Красавица потупила взгляд.
- Я хотела видеть Улюлюля, - ответила она. - С тех пор как я его увидела, я потеряла покой. Я пришла просить его стать моим мужем.
Улюлюль даже дар речи потерял от счастья. Темноволосая Изольда была действительно прекрасна и очень понравилась ему еще в лесу. После недолгих размышлений решили сыграть свадьбу, получив вначале разрешение родителей. Мы не могли к ним отправиться, поэтому послали говорящую телеграмму. Вампира посадили на вершину гибкого высокого дерева. Привязали к ней веревку, согнули дерево до земли и отпустили. Гаврош улетел аж до западной границы, где заработал крыльями. Он вообще-то летал не очень хорошо. А взлетал в основном либо с вышки, либо с хорошего пинка. Вернулся Гаврош через сутки. Обрадованные тем, что их дочь жива, родители дали согласие на брак даже с пупсом. Лесные кентавры тоже были рады, получив весть от соплеменников. Осчастливленный Улюлюль решил провести свадьбу по Земным обычаям. Вечером он отвел меня в лес, где показал гигантский жернов, валяющийся в овраге.
- Я хочу спечь пирог, чтобы можно было накормить всех в долине, - сказал он.
Мы попытались сдвинуть жернов и чуть не надорвались.
- Может, помочь? – послышался голос сзади.
Оли незаметно подошла к нам и наблюдала за работой. Она спустилась вниз, поставила тяжеленный жернов на протектор и легко покатила, совсем как детское колесико.
- Знаешь, - король лилипутов посмотрел на меня, - а ведь тебе тоже повезло.
Жернов установили на плоском камне, закрепив в середине медным стержнем. Крутили его кентавры. Мельница получилась примитивной, но вполне достаточной, чтобы намолоть муки на всех жителей долины. На изготовление муки шли орехи, семена кровохлебки и ягоды толокнянки, высушенные на солнце. Я уже пытался раньше приготовить пирог. Вместо сахара использовали мед местных пчел – крупных насекомых, размером со шмеля, но абсолютно не опасных. У них даже жала не было. А соты были в виде восковых шариков, слепленных вместе, как виноградная гроздь.
Печь мы сделали в гроте, где прятался от вампиров мегатерий. В его потолке было отверстие, послужившее дымоходом. Прямо в ней растопили костер, а когда камни прокалились, вымели золу и положили пирог прямо на дно пещеры. Кроме пирога, угощением были фрукты, печеные овощи и орехи, а также фруктовые и древесные соки. Праздник удался на славу.
У нас не было подвенечного платья и костюма, как хотел Улюлюль. Жениха мы нарядили в красивые рыцарские доспехи, а невесту в драгоценности. Дом, через порог которого Улюлюль должен был внести невесту, мы не успели построить и вместо него сделали глинобитную хижину. Приглашенные на праздник гномы и крысюки так растрогались, что приняли решение вновь избрать Улюлюля королем, хотя и ограничить его полномочия парламентом из старейших жителей подземелья.
Спиртного на стол не подавали.
- От него одни неприятности, - сказала Оли.
Улюлюль было возмутился, но я переубедил его, сказав, что на Земле безалкогольные свадьбы последний крик моды. Зато угощения хватило всем. Даже носорог и мегатерий наелись до отвала. Насытившись, все пустились в пляс. Эрик буквально разрывался на части. Играл то на бандуре, то на губной гармошке из стеблей белой кровохлебки. Ему аккомпанировал художественным свистом хор пупсов. Также он спел множество песен, среди которых я узнавал и Земные мотивы. Пупсы, ящеры, буревестники, тихари, гномы водили хороводы на поляне. Когда солнце село и молодожены отправились в домик, праздник продолжался. Бог Дождя также танцевал. Праздник продолжился и на следующий день. Пляски сменились коллективными играми. Праздник закончился лишь с наступлением темноты. Наступила високосная ночь.

22 глава
Женитьба благотворно повлияла на Улюлюля. По крайней мере, он больше не морочил мне мозги своим нытьем. Правда, и помощи от него никакой не было. Все время влюбленные проводили в пещере. Лишь к ужину выползали на свежий воздух для пополнения сил, как никак - медовый месяц. А работы было очень много. Думать, что враги оставят нас в покое, значило быть последним идиотом. И хотя в долине таковых было достаточно, ни я, ни Принц их точки зрения не разделяли. Для начала я подобрал оружие и доспехи для кентавров. Принцу достались римские доспехи, щит и шлем. Из оружия он выбрал себе двуручный русский меч. Серый Хвост взял только кольчугу и щит. Луки для Принца и Дебила сделала Оли. Эрик выпросил у меня немецкий шлем, служивший мне и каской, и кастрюлей. Я уже привык к нему и не хотел отдавать, но кентавр оказался жутко настойчивым.
- Подари его мне, может, это шлем моего папы, - ныл он.
- Эрик, твой папаша был офицером SS, а этот шлем кайзеровского времени. А это на Земле лет на двадцать раньше, чем твой папа появился здесь, – пытался возразить я.
- Ну и что, значит, его носил мой дедушка.
- Да мало ли немцев на Ирии побывало?! Эрик, не болтай ерунды, - сказал Принц.
- Ладно, Эрик, возьми, только не ной, - сказал я. – Ничего страшного, найду себе другой головной убор.
Радостный кентавр, сразу же напялил шлем на голову. Но у Эрика возникла проблема: его длинные уши не помещались под каской. Шут нашел выход, пропилив напильником отверстия в шлеме. Ну и долго же он занимался этим.
- Работай, Эрик, работай, солнце еще высоко, - издевалась Оли.
- Отстань, - злился шут, - занимайся своими делами.
- Дураков работа любит, - не унималась кентаврисса. Луки она уже сделала, другой работы у нее не было, а поиздеваться над Дебилом был великий соблазн. – Эрик слушай! А ты не пробовал уши напильником подравнять под шлем? Может это быстрей будет? Да и с эстетической точки зрения лучше. А то что это за кайзеровский немец если у него уши из под каски торчат.
- Правда, Эрик. Отнес бы шлем гномам. Они бы его за час перековали, - посоветовал старший брат.
- Шлем своего отца я должен сам обработать, - гордо ответил Дебил.
- Я уже говорила, бесполезно, - смеялась Оли, - Дураков работа любит. Улюлюль ито умней. Он показал шлем своим гномам, те за сутки отлили ему такой же из бронзы уже с отверстиями для ушей.
Оружия у нас хватало на целую армию. Следовало подумать и об укреплениях. Но больше всего меня волновала митральеза. Если бы ее можно было починить! К сожалению, я мало что соображал в технике, тем более выпуска времен конца девятнадцатого века. Бог дождя, выслушав мою жалобу, нарисовал мне недостающую деталь на песке и рассказал, что, если в полдень идти по пустыне в сторону захода солнца, можно найти разбитый броневик, в моторе которого есть точно такая. Пустыня теперь отступила от долины довольно далеко. Сразу за дивным садом на месте хищной рощи теперь были непроходимые заросли. Колючие кусты превратились в двадцатиметровые деревья с шипами, длинными, как копья. По мере приближения пустыни деревья уменьшались в размере и становились реже. Проход был один – ручей, текущий из долины и теряющийся в песках. Посоветовавшись с Принцем, Оли и другими кентаврами, мы решили добыть деталь. Хорошо вооружились и отправились в путь. С нами пошло около пятидесяти пустынных ящеров, Синий Клюв, Шишка и Шнырек. Колючие деревья давали мало тени, но от хищников защищали прекрасно. Через час пути мы вышли в пустыню.
- Кажется, кто-то здесь ждет нашей помощи, - сказал Принц, приостановившись.
- Да, я тоже слышу голоса, - подтвердил его брат.
Я пока ничего не слышал. Но лишь только впереди появилась пустыня, я и увидел, и услышал. Метрах в двухстах от леса жалась в кучу толпа, окруженная хищниками. Стадо во много раз превосходило число нападавших, но, состоящее в основном из пупсов и прочей мелочи, оно мало что стоило в качестве войска. С десяток ящеров, внешним видом напоминавших велосераптеров, образовали некое подобие клина. В высоту они достигали более двух метров. Их тело было покрыто плотной чешуей, а кроме мощных когтей, клыков и внушительного хвоста, каждый держал в передних лапах огромную бронзовую алебарду. Видимо, хищники знали силу и решительность этих ящеров, выставив против них наибольшие силы. С левого фланга ящеров прикрывало с полсотни приземистых, но мощных животных, названных мною за глаза гибридом кенгуру с неополетанским мастифом. Звери эти, подобно римским легионерам, были вооружены щитами и копьями. Большую часть составляли самки и молодняк, находившиеся сзади и не имевшие оружия. С другого фланга топталось огромное стадо обезьян. Но только треть из них являлись крупными или средних размеров, и только десятая часть была вооружена дубинками. И лишь один вожак – огромная синяя обезьяна - был настроен воинственно. Он размахивал гигантской дубинкой, что-то орал, призывая перепуганных собратьев к решительным действиям. Наиболее мелкие обезьянки, смешавшись с пупсами и прочей мелюзгой, теперь только мешались под ногами у других. Крупные, скалясь, жались друг к другу и медленно отступали, ставя в опасность окружения своего вожака и открывая тыл ящеров.
В толпе были и существа подобные кентаврам, некоторые из них гораздо более мелкие, имеющие нижнюю часть овцы, козла или осла. «Овцы» жались вокруг своего «барана», перепуганного не меньше их. Кое-кто из козлов пытался защищаться тяпкой. Рогатые и бородатые люди-антилопы могли постоять за себя, хотя вооружение их было весьма бедным. Они не уступали по росту степным кентаврам. Их животная половина была похожа на тело антилопы гну. Скорее всего, они хотели лишь прорваться и скрыться в зарослях. Предвидя это, хищники выставили против них карликовых урпов на бескрылых соколах. Один из полканов – человек-бык выглядел решительно. Он весь подался вперед и, сжав в руке огромный цеп, был готов к нападению. Стоящий напротив него хищный кентавр с урпом на спине только смеялся, помахивая трезубцем. Но сзади человека-быка были его жена и сын, которых он собирался защищать до конца. Самым ж заметным в толпе был огромный кентавр. Человеческий торс чемпиона Японии по сумо плавно переходил в белоснежное туловище арденовского тяжеловоза. Он стоял в одиночестве без оружия.
- Пончик! – вырвалось у Оли и Эрика при виде его.
Я посмотрел на кентавра. Хотя мне и не было видно его зада из-за огромного живота, но очевидно, что Оли была права тогда в лесу.
Всюду валялись корзины, тачки, тюки и тележки. Толпа оказалась застигнутой врасплох. В отличие от хищников, у них не было подготовки и никакой взаимовыручки. Похоже, что вместе сражаться им предстояло впервые. Судьба толпы была предрешена. Хищники искали лишь способ расправиться с ней с наименьшими потерями. По всей вероятности они не хотели убивать сразу всех окруженных. Куда девать столько мяса? Да, нужны, наверное, были и рабы. Принц говорил, что хищные кентавры частенько берут их.
Я поднял арбалет. Но Оли выстрелила первой. Мощный кентавр дернулся и вместе с урпом на его спине рухнул под ноги изумленному человеку- быку. Свою стрелу я также выпустил в спину урпа, сидящего на кентавре. И она прошила их обоих. Прежде чем хищники что-то поняли, мы успели выпустить по пять стрел. Я отложил арбалет и стрелял из мощного лука, сделанного для меня кентавриссой. Обезумевшая толпа рванула через образовавшийся проход в заросли колючего кустарника. Часть хищных кентавров и карликовых урпов на бескрылых хищных птицах попыталась отрезать им путь. Карликовый урп не больше пупса. Задние ноги у них короткие и кривые, пригодные лишь для того, чтобы держаться в седле. Вооружены они были длинными тонкими копьями из материала, похожего на китовый ус, а некоторые имели даже арбалеты. Бескрылый сокол – хищная птица, размером с африканского страуса, но массивнее, с острым, как секира, клювом и ужасными когтями, получила свое название за скорость. Мало кто из наземных существ может уйти от ее погони. Вместе с ними в погоню за беглецами кинулись шестиногие ящеры – боевые псы урпов. Ящеры эти ядовиты и внешне очень похожи на американских ядозубов, размером с крокодила.
Воспользовавшись ситуацией, собакообразные воины метнули свои копья. Ящеры ринулись в бой, рубя урпов направо и налево. А толстый кентавр расшвырял сразу четырех хищных собратьев голыми руками. Несмотря на свои размеры, двигался он чрезвычайно быстро. Никто даже не успел дотронуться до него. Сваленные им на землю уже не поднимались, а одного из кентавров он поднял и закинул в строй урпов, чем очень помог собакообразным. Налетевшим на него двум бескрылым соколам он свернул шеи, как цыплятам. После чего растоптал их седаков. Воспрянувший духом человек-бык сломал своим цепом хребты трем шестиногим. И, спеша на помощь «сумоисту», вклинился в строй урпов. Его жена, подобрав трезубец убитого кентавра, защищала тыл мужа.
В это время мы переключились на лучников. Их была сотня. Однако мы перебили их раньше, чем те подошли к нам на расстояние выстрела из своих луков. Нас атаковали карликовые урпы – арбалетчики. Но получили мощный отпор от пустынных ящеров. Арбалеты ящеров были мощнее, чем у мелких урпов. А ящеры стреляли превосходно. Двумя залпами они прикончили всех атакующих птиц. Последний был произведен с очень близкого расстояния. Многие мелкие урпы остались живы и теперь перестреливались с ящерами пустыни. Большая часть хищников бросилась на нас. Это спасло жизнь очень многим из толпы. Обезьяны, воодушевленные примером своего вожака, уже всего израненного, но еще стоящего на ногах, вылезали из кустов, и швырнув в урпов камни, сразу убегали обратно. Более крупные, с палками и оружием хищников пришли на помощь вожаку, хорошо потеснив врага. Люди-антилопы смогли прорваться сквозь оборону урпов и теперь отчаянно отбивались вместе с другими полканообразными от бескрылых соколов, пуская в ход камни, палки, орудия труда и оружие, отнятое у врагов.
Но наши шансы резко упали. Стреляя почти непрерывно, мы перебили много урпов и кентавров. Стрелы у нас почти закончились, а враги наседали со всех сторон. Несколько из моих ящеров были ранены в перестрелке с мелкими урпами. Один из них достал глиняный свисток и пронзительно засвистел, зовя на помощь. В тот же миг Оли с луком в руках кинулась в самую гущу врагов. Огромным прыжком она перелетела через головы урпов, и сбив с ног двух кентавров, поскакала в сторону скал пустыни.
- Эй, вы, жеребцы вонючие, а ну догоните меня. Да куда вам угнаться за мной, ишаки коротконогие, - кричала она на скаку, гордо и бесстыже подняв хвост.
Все хищные кентавры бросились за ней. Слова: лошадь, осел, жеребец, кобыла - были для кентавров страшными ругательствами. Хищные кентавры, ко всему, ненавидели травоядных. После выходки моей подруги они просто голову потеряли от ярости. Оли принялась водить их по пустыне, всякий раз уворачиваясь от копий, то отставая, то убегая вперед, распыляя ярость преследователей.
Мы расстреляли в нападающих урпов последние стрелы. Метнув копье, Принц выхватил меч.
- Умру, но не струшу, - крикнул он и бросился в гущу врагов. Его брат и друг кинулись за ним.
- Не вступай в рукопашную, - крикнул Серый Хвост сестре. - Беги в долину за помощью.
Тем временем Оли увела в сторону всех остальных кентавров, чем склонила перевес в нашу пользу. Осмелевшая толпа со всех сторон налетела на урпов. Некоторых, около десятка, вместе с шестью бескрылыми соколами и карликовыми урпами каким-то образом заманили в сеть и забили чем попало. Урпы были окружены и обречены. Другие не могли прийти им на помощь. Они несли тяжелые потери, сражаясь с ящерами, двуногими псами, крупными полканообразными и обезьянами. Каждый ящер один стоил нескольких урпов. Они сбивали чудовищ мощными хвостами с ног, вспарывали им животы ужасными когтями на задних лапах. Рубили и кололи алебардами. А также просто загрызали. Пончик подобрал два прозрачных меча и теперь мастерски рубил ими врагов. Человек-бык был рядом и, хотя он истекал кровью, все еще отлично сражался. Все обезьяны и люди-антилопы теперь были вооружены настоящим оружием. Они теснили врага, превосходя его численностью. Мои друзья тоже отлично дрались. В первую же минуту боя Серый Хвост зарубил двоих противников, а Принц троих. Я помогал им, убивая из арбалета наиболее опасных урпов. Многих убили пустынные ящеры. Урпы были в растерянности. Прийти на помощь другим стоило бы им еще больших потерь. Быстрые кентавры и меткие стрелки не дали бы им спокойно отступить. Им оставалось одно – продолжать бой и идти вперед. Ящеры пустыни и Киса отступили в колючие заросли. А я забрался на скалу и оттуда обстреливал урпов из арбалета. Одного я пристрелил почти в упор. Но со следующим пришлось сражаться в рукопашную. Наверх был только один ход. Тропа была узкой, и больше одного на ней не могло поместиться. Благодаря чему враги не могли окружить меня и помочь друг другу. Первым на меня двинулся огромный урп со стеклянной палицей в лапе. Я уклонился от его удара, пронзив чудовище прямо в сердце. Падая, он увлек за собой еще двоих. Следующий, вооруженный секирой, пытался подсечь мне ноги, но сам лишился головы. Урпы шли один за одним, и скоро уже дюжина убитых мною валялась у подножия скалы. Чаще всего я применял свой любимый прием. Обезоружив врага, перерезав сухожилия на руке, я хладнокровно добивал его. Проход стал скользким от крови урпов, и это мешало подниматься следующим.
Мне было прекрасно видно со скалы все поле боя. Окончательно уморив хищных кентавров, Оли притворилась, что вдруг захромала. С вожделением ожидая скорую расправу, хищники рванули за ней из последних сил. Оли бежала к пропасти, кентавры настигали ее. Они знали, что загнали свою жертву в тупик. Но за какие-нибудь пятнадцать метров до обрыва, перед самым носом у преследователей, Оли сделала молниеносное ускорение, оторвавшись от них, и, словно птица, перелетела на другую сторону обрыва. Бросившиеся за ней не достигли противоположного края. Пытавшиеся затормозить были сбиты задними рядами. Погоня затихла. Более половины преследователей лежали на дне пропасти. И тут моя Оли сняла свой лук и оставшиеся двенадцать стрел выпустила в стоящих на краю. Ни одна стрела не пролетела мимо. Кентавры поскакали на помощь проигрывающим урпам. А Оли перемахнула обратно и, вынув из мертвых тел свои стрелы, устремилась вдогонку за хищниками. Настигая, она убивала их одного за другим, без всякого сожаления.
Тем временем тринадцатый урп загнал меня на самую вершину скалы. Он был очень силен и довольно опытен. Медленно, но верно он теснил меня. На самом верху мне все же удалось выбить его меч, разбить вдребезги хрустальный щит и смертельно ранить его самого. С диким криком я швырнул вниз пронзенного противника. Я снова увидел Оли. Теперь она была рядом со сражающимися с урпами двуногими псами. Ее атаковал карлик на хищной птице. Но кентаврисса ловко надела подвернувшуюся под руку корзинку на секирообразный клюв. Перевернула птицу на спину и затоптала вместе с урпом. Мои друзья – кентавры тоже неплохо сражались. Нападая и отскакивая, они уложили немало урпов. Кентавры не давали им передохнуть. Менее мобильным урпам оставалось лишь обороняться.
В это время на скалу поднялся еще один урп. Он был не крупный, обычно урпы не менее двух метров. В отличие от других, он был в доспехах и вооружен двуручным японским мечом. Мы схватились. Этот урп во многом превосходил остальных в фехтовании. Я понял это с первой минуты. Видимо он возглавлял отряд. Я долго пытался держать его на скользкой окровавленной дорожке. Но в конце концов он вытеснил меня с удобной позиции. Бились мы около получаса. У меня было превосходство – щит. Но вскоре и его я лишился. Мощным ударом противник сбил с меня каску. Но в тот же миг я сделал молниеносный выпад и пронзил врага. Не успей я наклонить голову (смотрел бы на свое тело снизу, пораскинув хорошенько мозгами), был бы уже мертв. Жуткий вопль пронесся над пустыней. Мертвое тело рухнуло вниз. Все вокруг прекратили драться и смотрели на скалу. И вдруг урпы заорали, но отнюдь не от горя. Прямо на меня летело гигантское чудовище. Мне удалось убить пару таких в начале своего путешествия. Но тогда у меня было ружье. А теперь даже арбалет я не успею зарядить. Прыгнуть вниз означало погибнуть от мечей урпов, оставаться на скале тоже верная смерть. Вдруг я увидел Оли, скачущую прямо к скале.
- Прыгай на меня, - крикнула она, проносясь в трех шагах от урпов.
Я прыгнул как мог дальше. Оли поймала меня и на скаку забросила на свою спину. Чудовище промахнулось. Но вскоре его зловещая тень вновь нависла над нами. Оли увернулась от ужасной пасти. А я, изловчившись, перерубил крыло летучей смерти. Чудовище грохнулось о скалу с такой силой, что земля задрожала. Мы тоже упали, ибо тварь зацепила нас. Я поднялся. Оли лежала рядом в полном изнеможении. Мой меч валялся в стороне. Подобрав его, я прикончил летучую смерть.
- Ты цела? – спросил я Оли.
- Да, но сил нет совсем.
В воздухе просвистела сеть, и я еле успел разрубить ее. Однако несколько других сильно опутали Оли. Двое людей-пауков кинулись ко мне, но тут же пали почти одновременно. Еще десяток рухнули на землю, утыканные стрелами. Пауки, напавшие внезапно, никак не ожидали сами нападения сзади. Они схватились за духовые трубки и начали перестреливаться с арбалетчиками, пришедшими нам на помощь из долины. Один из пауков все же прорвался ко мне. Ему не нужно было прятаться. Стрелы отскакивали от его панциря и шлема. Его меч был несколько короче моего, но тяжелее и шире. В правой руке он держал тяжелый круглый щит искусной работы. Лицо паука закрывало забрало в виде черепа, покрытое золотом. Паук оказался искусным бойцом. Мне оставалось надеяться лишь на мою ловкость, скорость и длину меча.
Тем временем из леса, ломая ветви, вылетел огромный носорог. Он давил лежащих на земле пауков, раскидывал их саженным рогом. Те, что вскакивали на ноги, сразу же попадали под стрелы ящеров и пупсов. Оли несколько раз вырывалась из сетей и вновь попадала в них. Две паучихи, взявшиеся невесть откуда, принялись вязать ее веревками. Еще минута и их клыки вопьются в тело кентавриссы. Паук-главарь понял это и захохотал. Отчаяние охватило меня. На этой планете не было существа ближе мне, чем Оли. Наверное, не только дружба связывала меня с красавицей. Я уже давно заметил, что любуюсь ею всякий миг и не могу прожить и дня, не увидев ее. Наверное, я влюбился. Но в кого? Впрочем, тогда мне некогда было раздумывать. Вложив все силы, я нанес удивленному главарю такой удар, что меч не удержался в его руке и выпал. Вторым ударом я разрубил щит противника и его шлем. Противник рухнул. Я кинулся к Оли. На моем пути вырос паук исполинского роста с секирой в руках. Я, пригнувшись, увернулся от топора, сам нанеся удар в спину врага и кинулся к самкам. Первой я распорол брюхо. Она даже не успела поднять длинный кривой меч. Второй – старой косматой ведьме, тощей, в отличие от других, я нанес удар ногой в лицо, свалив ее в расщелину. Но старуха успела вонзить свои клыки в плечо Оли. Я разрезал рану, как мог, шире и выдавил кровь. Потом набрал в серебряный шприц крови из шеи еще бьющейся в агонии паучихи и всадил в плечо Оли рядом с раной. Кровь хищников почти всегда содержит противоядие их яду. А в крови пауков я не сомневался. Еще в лесу мне рассказал эту тайну Серый Хвост. Лесные кентавры даже «прививают» соплеменников таким способом. Лишь я успел сделать это, как великан, пронзенный мною, вновь набросился на меня. На лице его была неописуемая ярость. Я уворачивался, наносил противнику уколы, но он продолжал драться с еще большим ожесточением. Старуха вылезла из пропасти и, подобрав трезубец, пыталась подобраться ко мне сзади. Когда ей это удалось, я настолько устал, что великан выбил мой меч. С диким воем старая ведьма кинулась пронзить меня. Но я сумел увернуться и подтолкнуть старуху вперед. Великан тем временем тоже атаковал и напоролся на трезубец. Огромное лезвие целиком вонзилось в его живот. Он уронил топор, попытался выдернуть трезубец, взвыл от боли и рухнул на землю. Старуха замерла с открытым ртом, и мне хватило времени подобрать свой меч и отсечь ей башку. Великан вырвал трезубец, поднял свой топор, но вновь упал уже навеки. А передо мной вновь появился сам главарь. У него была только одна рука. Вторую я отрубил чуть ниже локтя. На голове огромная рана, залившая кровью все лицо. Но сил у него все же было больше. Постепенно тесня, он загнал меня к краю пропасти, в которую я столкнул старуху. В его руке был кривой меч убитой паучихи. На самом краю он нанес мне такой удар, что я чуть не упал вниз. Однако его ятаган сам разлетелся вдребезги о мой меч. Паук не растерялся и швырнул обрубок мне в лицо. Я еле успел отвернуться. Острый обрубок все же порезал мне щеку. В тот же миг голова главаря отлетела в сторону, срубленная моим мечем. Шатаясь, я поплелся к Оли и начал разрезать ее путы. Выскочивший откуда-то огромный урп поднял над головой топор. И в тот же миг рухнул, придавив меня своей тяжестью. Принц склонился надо мной.
- Мы победили, - сказал он, - враг разбит полностью.

23 глава
Потери среди жителей долины были незначительные. Несколько раненых ящеров. Гораздо больше было раненых среди гостей. Их исцелили, искупав в источнике, освещенном Богом дождя. Некоторых он даже оживил. Других торжественно похоронили посредством кремации.
 Человек-бык, рассказал, что его семья и другие полканы узнали о чудесной долине, в которой нет хищников, и правит добрый король, и решили пойти туда. По дороге они встретили несколько групп существ, держащих тот же курс, пока не собралась огромная толпа. В долине меня ждал еще один сюрприз. Через горные перевалы и пещеры к нам пришла толпа не меньше первой. В основном она состояла из подземных пупсов-навозников и троглодитов короля Ивана, из чего я понял, что ему конец. Были здесь и жа-баки – люди произошедшие от лягушек, или земноводные люди. Достигнув разума в этом типе, они создали когда-то гигантскую цивилизацию, правившую миллион лет всей планетой и уничтоженную злом.
С появлением новых рабочих рук работа закипела как никогда бурно. На месте нашего дома возводилась огромная крепость из камня. На границе пустыни и зарослей кустарника строилась стена. Жа-баки были искусными строителями. Их цивилизация не знала металла, но зато научилась обрабатывать камни с невиданным совершенством. Поверхность камня под действием неизвестного раствора становилась на несколько минут как пластилин. Строители клали сверху другой камень, и после застывания их уже невозможно было разделить. Крепость получалась как будто вырубленная из скалы.
Настоящим подарком оказался Мардук, так звали человека-быка или бал, как называли его пупсы. И имя, и название вида люди-быки получили от землян. Попав сюда из Месопотамии, люди начали поклоняться им. Вместе с балами они построили великий город, названный Новым Вавилоном. Но потом, вдруг приняв монотеизм, люди уничтожили почти всех балов. Мардук оказался не только очень сильным и трудолюбивым, но и прекрасным инженером. Благодаря его чертежам мы сделали катапульты, водяную мельницу и маяк на башне, способный осветить даже пустыню.
Мне тоже кое-что удалось. После нескольких неудачных попыток, я все-таки отлил пушку. За неимением достаточного количества воска, мне пришлось вырезать ее из корнеплода, похожего по форме на редьку, но достигающего в длину 1,5 метра. Заготовку я обмазал глиной, после чего поместил в печь. Пушка получилась почти из чистого золота. Благо, этого металла было в избытке. И он лучше других подходил для таких сложных отливок такими неумелыми мастерами. Испытания прошли отлично. Пушка поразила цель на расстоянии триста метров с первого выстрела. Все присутствующие пришли в восторг. Только Оли, встряхнув головой, сказала, что эта штука грохочет еще хуже мельторьезы. Кстати, последнюю мне удалось починить. После возращения из пустыни мы не досчитались зеленой шишки. Я очень переживал за ящера, а пупс и буревестник просто злились.
- Да живой он, гад. Просто шляется где-то, - говорили они.
Когда пропавший явился на следующий день, друзья набросились на него.
- Где ты пропадал, динозавр недовымерший? – заорал пупс.
Ящер молча вытащил из маленького мешочка запчасть, которую мы хотели найти в пустыне. Друзья еще долго дулись на него. Их помирил Гаврош.
Также мы осуществили давнюю мечту Принца, построив общественную баню. Теперь купаться в горячих источниках было не только приятно, но и безопасно. Толстые каменные стены защищали от внезапного нападения сверху. В потолке было окно из прозрачных щитов урпов, в которое падал свет. Возле бассейнов находились деревянные полоки с лестницами, по которым могли забираться наверх мелкие жители долины.
Основную часть новых жителей составляли бывшие подданные Ивана, Жа-баки, римские псы, могучие ящеры. Все они отличались сознательностью и дисциплиной, сразу признали меня и соглашались выполнять любую мою волю. Полканообразные не были такими сознательными. Над ними взяли контроль Принц и человек-бык, пользующийся большим авторитетом. Принцу предстояло обучить людей антилоп стрельбе и боевым искусствам. Наставником людей-козлов стал лесной кентавр. Их женщин, как и мелких существ, обучали только стрельбе. В рукопашной схватке с хищниками они не представляли никакой ценности.
- Господи, эти рогатые еще тупее моих кентавров, - жаловался Принц.
- Скажи спасибо, что среди них нет твоей мамы, чтобы давить на тебя и золотых - плести интриги, - сказал ему Серый Хвост. Его подчиненные были не только тупые, но еще и упрямые.
Мелочь обучали пупсы, ящеры и буревестники. Остальные пришельцы умели сражаться, и их нужно было лишь корректировать. Много проблем доставляли обезьяны. Среди них оказалось немало склонных к воровству. И хотя они боялись своего главаря, исподтишка продолжали шкодить, из-за чего происходили часто конфликты с пупсами, тихарями и другими жителями долины. Пупсы, пришедшие из пустыни с толпой, относились в основном к огородным, но с местными они тоже не поладили. Большую роль в возникновении конфликтов сыграло питание. Долина была перенаселена. И, несмотря на богатые урожаи, жили мы на весьма ограниченной диете. Провизию собирали вместе, готовили, после чего делили и каждому давали положенную порцию. Начальником по столовой я назначил Оли, ибо доверял ей больше всех. Каждый получал по минимуму. Это было единственным условием, чтобы хватило всем. Всех жителей разбили на группы, и каждая приходила на обед в строго определенное время. С утра шли пупсы настовой длинной очередью: скальные, огородные, крысиные, лысые, беззубые. Каждый шел со своей миской и получал строго одну разливную ложку. Пупсы не лезли в котел, не пытались отобрать порцию друг у друга. Зато попробуй кому-нибудь недодать или передать, дело дойдет до скандала, а то и до драки. Моей подруге частенько приходилось брать в руки метлу, чтобы положить конец суматохе.
К полудню приходили мелкие ящеры из пустыни и скал, буревестники и самые скромные обитатели долины – тихари и плюши. Тихари удивительно симпатичные существа, внешне похожие на котенка и игрушечного медвежонка одновременно. Спинка у них серая или бурая, животик бурый и пушистый полосатый хвост. Не имея ни когтей, ни острых зубов, ни достаточной физической силы, эти существа едва ли не самые безобидные на планете. Плюши крупнее тихарей, бесхвостые, вылитые игрушечные мишки. В долине пять видов этих зверьков. Различаются они в основном окраской: серые, розовые, оранжевые, бурые и белые. Серые более ушастые. А белые крупнее других. Животные эти абсолютно непригодны для войны. У них даже инстинкт самосохранения недоразвит, хотя это разумные существа. Правда, степень разумности у всех жителей планеты различна. В сравнении с людьми, большинство их можно было бы назвать слабоумными. Несмотря на то, что существа эти строили дома, готовили пищу и даже использовали орудия труда, к искусству и производству сложных предметов способны были далеко не все.
Вместе с плюшами, ящерами, буревестниками и тихарями обедали обезьяны. Здесь были и такие, которые помещались на ладошке, и такие, которым моя макушка доставала до середины груди. Были среди них весьма похожие на первобытных людей, причем, несколько разных видов из разных эпох. Оли их не любила. Раньше они частенько ели мясо разумных существ, в том числе и кентавров, и лишь необходимость объединения заставила этих существ сделаться вегетарианцами. Мелкие обезьяны так и норовили влезть в котел, чтобы урвать лишнюю жменю каши. Кентавриссе то и дело приходилось отгонять нахалов половником.
Следующей очередью выстраивались все кентаврообразные существа и крупные двуногие ящеры – самые лучшие воины в долине. Ящеры пополняли свои силы первыми и отправлялись на короткий, около двух часов, отдых, чтобы потом снова заступить на стражу. В сражении ящер в одиночку справляется с несколькими снежными гориллами или урпами. Нередко и крупные хищники проигрывают им, уступая в уме, ловкости и техничности. Кроме этого, ящеры отлично ориентировались в темноте. Кентаврообразных существ у нас было около четырех сотен. Больше половины из них – люди- антилопы, почти равные по росту и силе кентаврам. На втором месте по численности – люди-козлы. Это довольно интересные создания. Отдельные особи мужского пола достигают в высоту человеческого роста, а в холке выше метра. Как и все полканы (так здесь называют кентавров и подобных им), имеют человеческую и животную части туловища. Шерсть на последней разных цветов и оттенков, от светло-коричневого до черного. Встречаются и альбиносы, а также очень много пятнистых и пегих. Мужчины имеют рога. У некоторых совсем крошечные и скрюченные, у других огромные, как у земных козерогов. У женщин рога мельче, чем у мужчин. В отличие от кентавров и людей-антилоп, молочные железы развиты у них и на человеческом, и на животном теле. Еще есть здесь люди-овцы. Около дюжины женщин и один мужчина. Семья балов – сам Мардук, жена и сын-подросток. И два неразлучных друга, позор всей долины – человек-пони и человек-ишак. Лёлик (так зовут карликового кентавра) маленький, коренастый, пегой масти (рыжий с белым). Волосы на его голове тоже пегие. Грива как у степных кентавров, идет от холки по позвоночнику человеческого тела до затылка, где соединяется с густой шевелюрой на голове. Уши большие, острые, торчат из лохматой копны. Маленькие, зеленые глазки зло и ехидно выглядывают из-за пухлых конопатых щек и курносого носа картошкой. Его приятель вообще не имеет ни гривы, ни волос на голове, шерсть на теле гораздо короче, чем у Лелика, зато уши длиннее вдвое. Кожа на торсе серого цвета, как шерсть на ослином теле. Он более худой и слабый, чем его друг, но выносливее. Лицо его безбородое, вытянутое. Нос большой, загнутый. Большие мешки под желтыми, как у гепатитника, глазами и огромный кадык посреди худой шеи. Муладиб, так его зовут, редко говорит из-за неприятного голоса и заикания. Смеется он и вовсе по ослиному. Оба друга невообразимые лодыри. Любой удобный случай увильнуть от работы они использовали как можно лучше. Притворяются больными, затягивают время. Бывало, они даже поднимали ложную тревогу. Муладиб был отъявленным сплетником и заговорщиком. А его друг и вовсе хулиганом. Однажды его выходка чуть не привела к гибели всей долины.
Как обычно во время обеда, Оли ругалась с Пончиком, который ныл, что ему для поддержания веса нужна порция побольше. Несмотря на свой огромный вес и силу, Самурай – таково его настоящее имя – был еще совсем юным. Мышление у него было тоже как у ребенка. Многих вещей он не понимал. Неожиданно в разговор вмешался Лелик. Забравшись на кухонный стол, которым служил хорошо отшлифованный валун, он дико закричал.
- Да когда же это кончится!?
Все взгляды моментально устремились на него, чего и добивался коротышка.
- Выслушайте меня, граждане долины, - продолжал он. – Разве это справедливо!? Почему этот жирный ишак, весь день отлынивающий от работы, получает почти полкотла каши, в то время как я, в то время как все мы, честные труженики, имеем лишь крохи со стола.
- Но ведь я вешу больше тебя, - попытался было возразить Самурай, но карлик его быстро обломал.
- Молчи, мальчишка. Ты весишь больше потому, что больше ешь. Ты всегда жрал сколько влезет, оттого у тебя такое большое брюхо. А я полжизни провел в рабстве у хищников и людей, получал лишь объедки. Чем лучше их король пупсов, установивший такую несправедливость? Король, позволяющий съесть лентяю больше труженика. Король - поборник паразитизма. Почему он не ест вместе с нами? Может, он брезгует нашим запахом, друзья- полканы.
Полканы действительно, особенно мелкие парнокопытные, пахнут весьма неприятно. Ощущуние, что ты попал в козлятник. От человека-быка так и пахнет человеком и быком, не поймешь, кем сильнее, но разит за версту. У Самурая запах гораздо слабее и совсем нежный у Оли. В тот день Пончик расстроился до слез. Он и действительно работал мало, а больше занимался спортом и медитацией. «Физический труд не для воина.» - считал он и делал лишь то, что было необходимо для развития силы. Впрочем, я подбирал ему такую работу.
- Толстяк утверждает, что он лучший воин, чем мы, - продолжал орать Лелик. - Но дайте каждому из нас его порцию, и мы будем не хуже. Нужно разделить всю еду поровну.
Люди-козы не любили Лелика. Недавно они сильно избили его за попытку изнасиловать одну из их женщин. Но прибавка к порции их заинтересовала. И полканы даже остановили Мардука, попытавшегося стащить оратора со стола. Собравшаяся толпа выросла в несколько раз. Сбежались почти все пупсы, обезьяны, пользуясь отсутствием своего короля. Видя это, коротышка разошелся совсем.
- Вы знаете, почему человек не ест вместе с нами, а ужинает последний с Жа-баками? Он поедает самое вкусное из самых лучших продуктов. Мы все питаемся отдельно, и каждый не знает, что ест другой. Король обманывает нас всех.
Эти последние слова вызвали бурю шума. Крупные обезьяны разделились на два лагеря и били друг другу морды. Мелкие лезли в котел с поразительной наглостью и упорством. Полканы спорили, пупсы дрались. К столовой сбежались почти все жители долины.
- Долой тирана, - вопил Лелик. – Любой из нас может стать королем!
И почему-то каждый подумал, что этот любой именно он. Человек-баран мечтал о золотом венце на голове. Человек-козел о неограниченной власти. Кто-то просто о большой миске. Котел с кашей перевернулся и толпа кинулась подлизывать пищу. Даже Лелика уже никто не слушал. Все превратилось в огромную свалку. Оли не могла унять толпу уже и метлой. Она попыталась пробиться к пещере Улюлюля, где теперь находилась кузница, в которой работал я. Полкан-карлик спрыгнул со стола и кинулся домогаться кентавриссы. Одного удара задних ног Оли хватило, чтобы Лелик улетел в заросли кровохлебки, описав дугу над головами дерущихся. Когда он поднялся, на него накинулась Зеленая Шишка.
- Не смей говорить гадости на короля, - пропищал ящер и цапнул кентавра за ногу.
Лелик поймал храбреца и сжал руками его шею.
- Ну что ты мне сделаешь, ящерица поганая, - злобно прошептал он.
Пупс и буревестник кинулись на помощь другу. Зеленая Шишка извивался, пытаясь высвободиться из крепких рук кентавра. Он попытался плюнуть в его лицо. Но вместо этого из пасти вырвалась струйка огня, сильно опалив нос кентавра. Лелик взвыл, бросил ящера и кинулся к бочке с водой. Вдогонку буревестник клюнул его в задницу, а пупс укусил за ногу, но полкан ничего этого не заметил. Сунув голову в бочку, он орал как резаный, на всю долину. Я тем временем работал в кузнице. Неожиданно в пещеру влетела запыхавшаяся Оли. Ей ничего не надо было даже объяснять. Молотки замолчали, и мы услышали рев горна тревоги. В долину с гор неслась армия хищников. Толпа недавно спорящих бежала кто куда.
- Митральезу и пушку, - крикнул я сам готовя оружие.
Оли впряглась в митральезу, повезла ее на выход. Принц выкатил пушку. Над долиной кружили гигантские монстры с черепообразными головами. Пару штук уже сбили из зенитных арбалетов. Одна на наших глазах утащила женщину-козу. Мы установили орудия и открыли огонь по нападающим. Наша позиция была как раз сбоку от их цепи. Первым картечным выстрелом мы уничтожили почти всю цепь снежных горилл. Митральеза тоже нанесла врагу немалый урон. Пока противник пытался разобраться откуда, по нему бьют, все жители долины смогли спрятаться в лесу. Принц побежал собирать силы для контратаки. А мы продолжали вести огонь по нападающим. Я, не переставая, вращал ручку митральезы. Дебил и Улюлюль били из пушки. Второй выстрел заставил противника повернуть обратно в горы. Мы выкатили орудия из пещеры и теперь били вслед отступающим. С правого фланга их атаковал Принц с людьми-антилопами и ящерами, нанеся врагу большие потери, обратил его остатки в бегство. Пули и картечь настигали хищников, покрывая ледник их трупами.
Одна из летучих тварей, наиболее крупная, неожиданно повернула и направилась ко мне. Под крыльями ее вполне могло уместиться несколько слонов, а огромная, похожая на череп голова была не меньше хижины для семьи пупсов. У меня как раз закончились патроны в мельторьезе. С собой не было ни копья, ни арбалета. Невдалеке я заметил заряженный пупсовый арбалет, лежащий в зловонной луже дерьма трупоеда. Я кинулся к нему, упав на землю. Схватив его, я перевернулся на спину и выстрелил. От гибели меня спасла Оли. С огромным шестиметровым копьем она кинулась на чудовище. Копье попало прямо в плечо монстра. Опертое в землю, оно спружинило, задержало хищницу в воздухе, и по инерции летучая смерть полетела дальше, упала за спину кентавриссы в неглубокое ущелье. Враг больше не решался на атаки. Недобитые пауки, хищные кентавры и гориллы убежали за ледник. Летающие монстры улетели, лишь почувствовав в воздухе запах горящей кровохлебки из курильниц на верхушках деревьев и скал. Сражение завершилось.
Я вынул меч и спустился в ущелье. Следовало прикончить хищную тварь. Оли пошла следом, так как спуск не был сложным. Вооружилась она тем самым копьем, которым сбросила хищницу в пропасть. Однако оно не пригодилось. Чудовище было уже мертво. Слюна, переполнявшая жуткую пасть, стекала на землю. Кое-где еще судорожно дергались мышцы. Крылья твари были разбиты о скалы. Левое почти отрублено по суставу рогатиной кентавриссы. Но это не могло послужить гибелью летучей смерти. Осмотрев труп, я заметил рану в животе, нанесенную моей стрелой. Кожа вокруг нее почернела и источала отвратительный запах. Я распорол живот чудовища и вытащил стрелу. Небольшая костяная стрела с бронзовым наконечником не задела жизненноважных органов. Однако внутренности почернели, и кровь спеклась в сосудах и сердце. Вонь стояла невыносимая. Оли дышала через густые пряди волос, отвернувшись от мерзкого зрелища. Ей было странно мое поведение.
- Эй, что вы делаете в этой вонище? – послышался сверху голос Дебила.
Я поднялся. Летучая смерть была отравлена и явно не соком кровохлебки, которым мы обычно мазали наши стрелы. Кровохлебка разжижает кровь и делает ее ярко-алой. Оставалось одно – помет трупоеда.
Наверху меня ждал Принц с дружиной ящеров и полканов.
- Там человек-бык проводит собрание, - сказал он.
Подойдя ближе к столовой, мы услышали:
- Вот видите, к чему привели ваши идиотские претензии. Что ж, сегодня много погибших, их порции теперь достанутся вам, и вы нажретесь досыта. Где провокатор!?
- Здесь.
Два ящера вели упирающихся Лелика и Муладиба. Оба эти супчика спрятались в хранилище продуктов. Нажрались они так, что еле передвигались. Мардук хотел что-то сказать, но я остановил его жестом. Вынув меч, я приблизился к кентаврам. Муладиб упал на колени и взмолился:
- И-я не винова-ат, это-и-он.
- А кто подстрекал меня каждый день!? – заорал Лелик.
- Заткнитесь, уроды. По вашей милости мы все могли погибнуть сегодня, - процедил Принц сквозь зубы.
- Что обещали вам хищники за это предательство? – холодно спросил я, приставив меч к шее Муладиба.
Действительно, нападение было более чем странным и неожиданным. Обычно хищники старались напасть ночью. Редко утром. Но сейчас нападение произошло днем. И в то самое время, когда большие ящеры отдыхали, впав в оцепенение после обеда. Полканы обедали, а люди-лягушки работали. К тому же большинство пупсов-охранников сбежались на скандал. Оставшиеся погибли в неравном и внезапном бою, даже не успев дать сигнал о помощи.
- Простите нас, о великий повелитель пупсов, - лепетал человек осел, - но ведь мы ни разу не выходили даже за границу долины. Как мы могли сообщить хищникам?
- Значит, у вас есть еще сообщники, - ответил я.
- Но у нас нет друзей. Разве кто-нибудь видел с нами третьего? Это всего лишь ужасное совпадение, причиной которого стала наша страсть к чревоугодию и влечение Лелика к вашей невесте. Она ведь так красива. Всякий может потерять голову.
По долине ходили слухи, что я и Оли собираемся пожениться, после того как победим хищников. Источником этих слухов была сама кентаврисса. Эрик, кстати, пошел еще дальше и всех убеждал, что он мой племянник. Впрочем, ему мало кто верил.
Лелик молчал, опустив голову. Он понял, что ему лучше не открывать рта. «Не слишком ли мудро говорит этот ишак?» - подумал я.

- Давайте привяжем их на границе, перед укреплением и посмотрим, съедят их за ночь хищники или оставят, - предложил Принц.
Оли обняла меня за шею сзади, низко склонившись ко мне, так, что закрыла волосами мое лицо.
- Не нужно их убивать, может, это последние карликовые кентавры, - сказала кентаврисса. Ей явно польстило, что Муладиб назвал ее моей невестой.
- Сжалься над нами, великий господин, - вопили оба подсудимых, упав на колени.
- Отдай их мне, - сказал Улюлюль. – Будут вагонетки возить с рудой и навозом. Уж от меня они точно не убегут.
Ночь была напряженной. Раненым оказывали помощь. Убитых не было. Хищники их утащили и съели. Ужин у нас был более чем скудный. И несмотря на то, что все были очень голодны, многим кусок не лез в горло. Самурай, когда ему принесли его порцию, отказался и расплакался. Оли и Эрик утешали его, как ребенка, и кормили с ложечки.
Зачинщика и подстрекателя бунта забрал Улюлюль для использования на тяжелых работах. Теперь они редко появлялись на солнце и не могли вновь напакостить. Лелик с утра до вечера возил тяжелые вагонетки с рудой. Муладиб решил схитрить и попросился таскать более легкие вагонетки с навозом для подземных грибных плантаций. Но, как выяснилось, кроме мерзкого запаха и прозвищ «Удобрений» и «Навозный кентавр», он ничего не приобрел. Лелик больше отдыхал. А Муладиб вынужден был компенсировать меньший вес груза большим количеством ходок.
- У меня ему филонить не придется, - говорил Улюлюль.

24 глава
Вскоре мы забыли события, связанные с бунтом в столовой. Тем более, что больше таких не последовало. Отпала и причина бунта. После проведенной человеком-быком сельскохозяйственной реформы. Продуктов хватало, чтобы наесться всем до отвала.
Дело в том, что Мардук предложил мне выкорчевать всю красную кровохлебку и на ее месте посеять белую. Белая кровохлебка дает урожай в десять раз больше чем красная. К тому же совершенно не ядовитая. Правда, вначале ее хватало лишь для засева новых площадей. Красную кровохлебку, особенно ее корни, мы перетирали в порошок, пропитывали селитрой и высушивали, получая, таким образом, дымовые шашки. Ее было так много, что можно было отравить всех хищников в горах. Из стеблей обычно делали стрелы. Растение очень ядовито. Даже его зерна, мелкие, похожие на просо, нужно сначала вымачивать в растворе соды, а потом очень долго варить и желательно в двух водах. Теперь все это было в прошлом. На месте заболоченных зарослей красовались ухоженные поля. В горах, примыкающих к леднику, посеяли красный цветок, необходимый для горючего масла и взрывчатки. Появилось также много новых плодовых деревьев, приносящих большие урожаи. Даже когда разбитые урпами лесные и степные кентавры попросили убежища в долине, нам не нужно было бояться нехватки провизии. Лесных кентавров и людей встретили с распростертыми объятиями. Киса и Серый Хвост очень радовались встрече с родителями. Вождь кентавров погиб. Теперь жених Кисы был их королем.
Со степными кентаврами был особый разговор. Золотой кентавр умолял Принца простить его и снова взять племя под свое командование. Он дорого поплатился за свое предательство. Его сын и царица погибли в схватке с людьми-пауками и осами. Лесные кентавры и люди, узнав, что степные предали своего предводителя, отказались от союза с ними.
 Принц, ничего не ответив Золотому, ушел. Я долго разговаривал с кентавром. Ему не хотелось возвращаться в племя, но я все же уговорил Принца. Принц согласился взять временное командование над степными кентаврами при условии, что они будут мыться каждый день, выполнять каждое его указание и никого не трогать из жителей долины. В противном случае он откажется от них навсегда.
Общими усилиями мы достроили крепость и оборонительную стену в пустыне. Теперь оставалось лишь ждать вторжения врагов. Бог дождя говорил, что решающая битва будет очень скоро. Но пока что хищники ограничивались лишь налетами сверху и редкими нападениями из пустыни, всегда заканчивающимися нашей победой. Мне удалось выделить яд из помета трупоедов. Маленькой стрелы из пупсового арбалета хватало, чтобы убить монстра размером со слона. Теперь мы старались всячески привлечь трупоедов в долину. Ведь мы нуждались в их яде, к тому же хищники избегали встречи с ними.
Однажды трупоедов в долину явилось великое множество. Здесь были двуногие ящеры размером с крупную собаку, птеродактили и крысы величиной с корову и странные звери, похожие на дикобразов, но размером с крупного медведя. Ко мне подбежали Шнырек и Синий нос.
- Сюда движется огромное количество хищников, нам это сказал птеродактиль, - взволнованно пропищал пупс.
- А у меня вырос один зуб, скоро я сам стану птеродактилем, - похвастался Буревестник.
Сзади ко мне подошел бог дождя.
- Сегодня будет великая битва, - сказал он, глядя в небо. – Скоро враг будет стоять у ворот.
Я подозвал Принца.
- Собирай войско, - сказал я, - наверное, сегодня будем драться.
 Вскоре с башни послышался рев трубы, оповещающий о приближении врага, и сразу звон колокола. Взяв свое оружие, я облачился в доспехи. Через несколько минут, я уже стоял на глиняной стене – первом рубеже нашей обороны. Стена была не высокой, всего лишь пять метров высотой. Но примерно такой же ширины у основания. Сложена она была из комьев глины и камней. Сверху защищена навесом из толстых веток и стеблей кровохлебки. Из крыши и стен торчали толстые колья, защищающие от летучих хищников и крупных монстров. Со стороны пустыни в стене было много круглых бойниц. К ним вели узкие ходы внутри стены, по которым могли пролезть лишь пупсы.
Орды хищников были уже на подходе. Вся пустыня была заполнена чудовищами, различными по величине и внешнему виду.
Штурм не заставил себя долго ждать. Первыми двинулись урпы-лучники. Шли они плотными сплошными колоннами, закрываясь прозрачными щитами. Я приказал зажечь фитили. Мы уже давно готовились к нападению. Нами были вырыты в долине ямы, на дно которых был заложен пороховой заряд. Сверху он засыпался тяжелыми камнями. Взрываться эти заряды начали в середине вражеских строев. Одновременно ящеры, пупсы и буревестники открыли огонь из тяжелых арбалетов коммулятивными стрелами. Такая стрела представляла собой полую, бронзовую трубку, запаянную с одного конца. В другой плотно загонялся бронзовый штифт, острый, как игла. Короткий промежуток между запаянным концом трубки и тупым концом штифта был заполнен порохом и детонатором. Когда бронзовый наконечник пробивал щит урпа, пороховой заряд воспламенялся и, давя на тупой конец штифта как на поршень, выталкивал его с огромной силой. Острие прошивало не успевших удивиться хищников насквозь.
Подойдя ближе, враг попал под стрелы с алмазными наконечниками, также неплохо пробивавшими доспехи. Алмазов в горах было очень много, а люди-лягушки умели выращивать их, как и другие кристаллы, любой величины и формы. Тяжелая бронзовая стрела из арбалета с алмазным наконечником пробивала и щит, и доспехи врага, как картонные коробки. Еще ближе, противника накрывала наша артиллерия. После того, как я сделал первую пушку, прошло уже много времени. Пещерные гномы отлили две тысячи маленьких золотых пушечек, похожих на уключные пушки казаков. Пользовались ими пупсы и другая мелочь.
Грянул залп, за ним следующий. Пушки заряжались бронзовыми или серебряными шариками, размером с теннисный мячик. Пупсы поразительно быстро перезаряжали их. Моя пушка тоже выстрелила. Сзади заработали катапульты, швыряя на врагов тяжелые камни и бочки, набитые порохом и серебряными гвоздями. Считалось, что серебро действует на силы зла сильнее других металлов. Когда дым рассеялся, мы увидели, что все вражеские лучники лежали мертвые. Они даже не смогли подойти на опасное расстояние к нашей стене и причинить нам какой-либо вред. Над позицией прокатились радостные крики.
Но уже через несколько минут нам пришлось отражать новую атаку. На этот раз мчалась легкая кавалерия, состоящая из ос на гепардоподобных ящерах, карликовых урпов и гремлинов на бескрылых соколах и двуногих ящерах. Теперь пупсы пускали обычные стрелы. Пушки заряжали контейнерами с серебряными гвоздями. Заработала митральеза. Моя пушка била по наступающим серебряной картечью. Кентавры вели обстрел из длинных, мощных луков. Катапульты швыряли тяжелые камни на головы всадников и отравленный бронзовый чеснок под ноги их коней. Бой длился несколько часов. Несмотря на всю ярость и быстроту атакующих, вторая волна, так же как и первая, захлебнулась. Подойдя метров на пятьдесят, враги напоролись на стену из огня. Земля горела под их ногами. Горящие монстры падали на землю, корчась в агонии. Еще вчера бог дождя попросил меня разлить перед стеной масло красного цветка. Теперь, когда атакующие были очень близко, Оли зажгла его горящей стрелой. В огне сгорели как еще оставшиеся легкие всадники, так и пришедшие им на смену тяжелые. Остатки нападавших отступили. Огонь погас, и мы увидели остатки тяжелой кавалерии в нерешительности топчущихся в пустыне. Впереди на двуногом ящере разъезжала голая амазонка в сверкающей короне на голове. Размахивая мечом, она призывала солдат к новой атаке. Оли выпустила стрелу и поразила ее в самое сердце. Над стеной снова прокатился радостный клич. Враг был в ярости. На нас двинулись толпы гигантских чудовищ и урпов. Урпы-лучники ехали в башнях из прозрачного материала. Пешие урпы шли рядом с секирами и мечами в руках. Битва закипела с новой силой. Один за другим огромные монстры падали, давя пеших урпов, ломая хрустальные башни. Отравленная стрела из артиллерийского арбалета убивала гигантского монстра не хуже, чем урпа или осу. Тем более, что не нужно было пробивать доспехи. А мои меткие стрелки умудрялись посылать стрелы в самые уязвимые места хищников. Монстры, закованные целиком в костяной панцирь, получали стрелы прямо в глаза. Других пробивали мощные стрелы из копьеметных машин.
Над головами раздался громкий свист. Казалось, что над нами пролетел горящий стог сена. Это заработала исполинская катапульта, построенная в горах по чертежам бала. Занимала она огромную площадь и была очень сложной конструкции. Но многотонные глыбы из нее могли запросто поражать цели в пустыне. Заряд горящего масла подпалил несколько крупных хищников и множество урпов. Через несколько минут упал второй снаряд. Бой продолжался и ночью. Было светло от пламени горящих в пустыне костров, зажженных катапультой Мардука и прожектора из маяка, слепящего хищных летающих монстров. На смену скальным жителям и огородным пупсам пришли бывшие подданные Ивана и солдаты Улюлюля. Бронзовые и серебряные шарики закончились. Пушки заряжали теперь очень твердыми черными камнями. Они дробили черепа врага не хуже бронзовых ядер. Враг подошел к стене уже вплотную, кое-где завязалась схватка в рукопашную. Один из похожих на тираннозавра ящеров вырос прямо передо мной. Я зажег запал. Тяжелое бронзовое ядро, выпущенное почти в упор, разорвало брюхо хищника, но падающий враг раздавил мою пушку. Митральеза тоже молчала. Патроны для нее закончились еще во вторую атаку. Предо мной появился урп с мечом в руке. Я выхватил меч, собираясь схватиться с ним. Но просвистевшая над моей головой стрела из копьеметной машины пронзила хищника и унеслась прочь, вонзившись вместе с урпом в грудь гигантского ящера. Ко мне подбежал Принц. Его доспехи были изрублены и помяты.
- Надо отступать, - сказал он. – Боеприпасы заканчиваются, укрепления почти разрушены.
Я кивнул.
- Начинаем отступать. Сначала крупные, потом мелкие. Колючие заросли задержат врага на время.
Отступали мы организованно, отстреливаясь из луков и арбалетов. Предвкушая скорую победу, противник ринулся за нами в чащу, но быстро остыл, напоровшись на отравленные ловушки. Раздался взрыв, сотрясший горы. Это взлетела на воздух заминированная нами стена. В лесу продолжалось сражение. Пупсы обстреливали противников сверху с деревьев, из засад кидали под ноги острые шипы. Хищные ящеры пытались сломать деревья. Но это ни к чему хорошему их не привело. Ведь гигантские шипы деревьев были также смазаны ядом. Казавшаяся столь близкой для врагов победа, обернулась обманчивой надеждой. Третья атака захлебнулась, как и предыдущие. Под утро погас прожектор. Одна из летучих смертей разбила его. На вершине башни вспыхнул пожар.
Наступило временное затишье. Раненые залечивали раны, остальные находились в тревожном ожидании. До нас откуда-то сверху донесся слабый гул. Со всех сторон над долиной сгущалась туча. В то же время по пустыне в нашу сторону ползла сплошная черная масса.
- Насекомые, - сказала Оли, глядя вдаль, - шершни и пауки.
- Трубить химическую тревогу! – закричал я. – Зажигать дымовые шашки, всех в убежище!
Дым кровохлебки хоть и ядовит, для не хищников не смертелен. Он лишь вызывает сильные галлюцинации и наркоз. Но все равно у нас были противогазы – медные коробки с древесным углем внутри. Маски сделать мы не смогли. Вскоре почти все жители долины были в убежище. Последними отходили кентавры, уже в густом красном дыму. Дым кровохлебки на кентавров не действует совсем, поэтому они не спешили, проверяя, все ли жители успели скрыться в убежище. Сверху падали огромные шершни, в основном уже дохлые. Я отходил одним из последних. И все же наглотался дыма. Принц дотащил меня до хрустальной пещеры. Вход в нее был теперь под водой, поэтому недоступен для газа.

25 глава
Мне казалось, что я сидел на облаке и наблюдал оттуда за происходящим. Я видел всю долину, окутанную красным туманом. Видел, как Принц несет меня на руках к пещере. Тысячи гигантских насекомых проносились подо мной и падали вниз, парализованные ядом. В пустыне творилось то же самое. Гигантские ящеры падали, задыхаясь, на землю, бились в конвульсиях. Пауки и сороконожки, размером с тигра, валялись рядом с вооруженными до зубов урпами, амазонками и могильщиками.
- Интересно? – услышал я голос за спиной.
Я обернулся и увидел бога дождя, сидящего рядом.
- Что случилось, я сплю?
- Нет. Ну не пугайся ты так. Живой ты, живой. Только вне физического тела.
- Ух, ты. Всегда хотел посмотреть на себя со стороны.
- На себя со стороны ты и в зеркало посмотришь. Полетели. Я покажу тебе кое-что поинтересней. А с телом твоим ничего не случится. С ним сейчас Оли нянчится.
Я взялся за протянутую мне широкую ладонь, и вместе мы понеслись по небу. Это были непередаваемые ощущения. Мы поднялись так высоко, что планета казалась нам маленьким голубым шариком.
- Видишь! – торжественно произнес бог дождя. - Как прекрасен Ирий!
Зрелище было действительно великолепное. Я чувствовал необыкновенную радость. Еще бы, таким зрелищем могли похвастаться разве что космонавты, и то в иллюминатор. Где бы я еще смог увидеть такое! «Как здорово! - думал я. – Люди, чтобы увидеть из космоса Землю, платят огромные деньги, испытывают колоссальные физические нагрузки, а тут так легко и абсолютно бесплатно».
- Ладно, полетели. Покажу тебе твою Землю, – сказал Тлалок.
Мы помчались очень быстро. Созвездия и целые галактики проплывали мимо. И вот уже знакомый голубой шарик появился перед моими глазами. Сердце защемило. Меня вдруг охватило огромное желание спуститься на свою родную планету.
- Если ты попадешь на Землю сейчас, ты не вернешься обратно в тело и будешь вечно скитаться по свету бестелесным. А я не смогу помочь тебе, ибо на землю мне нельзя. Полетели обратно, – сказал Тлалок.
Россыпь звезд снова замелькала перед глазами, пока впереди не показался Ирий. Ирий, наверное, был меньше Земли. На нем было всего два океана и один материк, напоминающий букву «С». Вместе с несколькими крупными островами и множеством мелких он опоясывал весь Ирий выше экватора. Вся планета казалась огромным глазным яблоком. При этом суша была радужной оболочкой. А два океана - зрачком и белком. Посреди всего материка пролегал огромный горный хребет, несколько поменьше были на островах. Мы спустились ниже и полетели вдоль большого хребта. С гор стекало множество рек. Растительность была в основном редкая, лишь островками густые леса.
- Не так давно не увидели бы и этого, - ответил бог дождя на мои мысли.
Деревья пребывали в спячке, а многие погибли. Дальше мы полетели над внутренним океаном. Он был гораздо меньше внешнего, но, наверное, несравненно глубже. Огромные волны плескались под нами. Такого страшного шторма мне никогда не приходилось видеть.
- Не бойся, это защита от чудовищ.
Мы остановились над небольшим островом посреди океана.
- Запомни это место. Тебе еще предстоит вернуться сюда. Эта скала - последнее прибежище сил добра на Ирии. А теперь полетели, я покажу тебе третий океан Ирия – океан зла.
«Океан зла, а добра какой-то крохотный островок», - подумал я.
- Он не так велик, как ты думаешь, - ответил бог дождя, - немногим больше вашего Каспийского моря.
- А почему тогда океан?
- Он сам так называет себя. К тому же раньше он был не меньше океана.
Впереди показался берег. Бог дождя замедлил скорость. Мы были бестелесными и, наверное, невидимые, но мне показалось, что океан заметил нас.
- Кто вы, - прочитал я мысль, посланную им.
- Не думай ни о чем, - сказал мне бог дождя. – Полетели домой. Теперь ты увидел своего последнего врага.
Вернувшись, мы снова сели на облако. Красный дым в долине развеялся. Солнце уже начало садиться. Пупсы в противогазах высыпали из убежища. Они собирали оружие, а также вырезали жала у гигантских ос и насаживали их на бревна.
- Как я смогу победить океан? – спросил я.
- Ты пока не догадываешься о своих возможностях. Они скоро откроются тебе.
- А не поздно они откроются?!
- Нет. Я вижу твое будущее. К тому же ты загадал желание. Оно должно быть исполненным.
- Может, спустимся, - предложил я.
- Подождем еще. Хищники сунутся еще не скоро. Посмотри, как красиво. Когда ты еще увидишь закат с высоты птичьего полета!?
Да, зрелище было и вправду удивительным.
- Как ты думаешь, почему птицы летают?
 - Наверное, потому, что у них есть крылья, - ответил я.
- Нет, крылья не главное. Главное - сила воли и уверенность в том, что ты можешь летать. Запомни ощущение, которое ты испытываешь сейчас, и всегда держи его в голове.
Огромные стаи птеродактелей-падальщиков слетались в долину, полакомиться мертвыми монстрами.
Бог дождя рассказал мне историю планеты. Ирий, как и Земля, был сделан всевышним за семь дней. Но на нем не было суши, а лишь только океан. Первые разумные существа на Ирии были синие спруты – небольшие головоногие моллюски. Еще за пятьсот миллионов лет до появления первых людей, они создали величайшую цивилизацию. Погибла она вследствие экологической катастрофы. Спруты построили огромные города, они проложили тоннели под всем дном океана. Но отходы своих заводов и фабрик они сбрасывали прямо в океан, чем погубили всех его обитателей. Сами же они жили в подводных домах, снабженных сложнейшими системами очистки воды, и даже передвигались в субмаринах. Именно их жизнедеятельностью объясняется отсутствие на Ирии бактерий и месторождений железа. Великий демон, завладевший сознанием синих спрутов, уничтожил их, заставив их роботов восстать против своих хозяев. Эта война вовсе не была войной, какую представляют себе наши земные фантасты. Машины просто перестали подчиняться своим владельцам и отключились. Изнеженные, обленившиеся спруты миллионами гибли от голода, задыхались из-за выхода из строя фильтрационных систем. Лишь несколько из них спаслись, покинув Ирий и колонизовав один из его спутников. Демон вселился в биомассу, которая уничтожила флору и фауну Ирия и которую спруты выращивали для производства пищи. Вырвавшись из биофабрик, желеобразная слизь расползлась по всему океану, поглощая мертвых спрутов и еще оставшихся в живых других обитателей. Это был воистину океан зла. Мольбы обитателей океана были услышаны Всевышним, и он послал на Ирий семь своих сыновей: бога огня, бога океана, бога воздуха, бога дождя и растений, бога творца животного мира, бога войны и бога земли. Двое последних были присланы позднее, когда на Ирии появилась суша.
Сушу создал бог дождя, посадив в океане семя коралла. Из него вырос целый риф, на котором спаслись уцелевшие рыбы. Бог-творец жизни создал им ноги, чтобы они могли ходить по земле, и легкие, чтобы дышать воздухом. Бог огня очистил океан от хищной биомассы.
Следующая цивилизация на Ирии была царством земноводных. Разрастаясь, коралловый остров превратился в целый материк, размером с Антарктиду. Бог дождя создал на нем множество съедобных растений. Океан вновь был населен его обитателями, воскрешенными и вновь созданными творцом животных. Лишь синих спрутов не было среди них. Земноводные развивались много миллионов лет. Вершиной их развития были жа-баки – люди-лягушки. Цивилизация жа-баков пошла по пути развития магии. В ней они достигли невиданного совершенства. Их общая сила даже превосходила силу богов. Но и этой цивилизации было суждено погибнуть. Если цивилизацию синих спрутов погубила лень, то цивилизацию земноводных - жадность. И по сей день на Ирии слова «жаба» и «жадность» - синонимы. Золото стало для них главным и наиболее почитаемым божеством. Они все настолько желали его, что оно снизошло на них в виде огромного золотого астероида. Упав в самый центр материка, астероид расколол его на куски. Планета приняла тот вид, который она имеет и по сей день. На месте падения астероида образовался второй океан. А поверхность суши поднялась. Магма, прорвавшаяся на поверхность, образовала горные хребты. Так закончила свое существование вторая великая цивилизация. Жа-баки не вымерли. Но их цивилизация уже никогда больше не достигала такого размаха. Планета вновь превратилась в пустыню. На краю огромного кратера жалась кучка выживших после катастрофы ящеров. Ящеры были завезены с Земли. Жа-баки сделали их разумными и использовали как слуг. Никогда еще ящеры не видели ничего более грозного и могучего, чем огонь, бушующий на дне кратера. Огонь, уничтоживший их хозяев могучих магов, их сады, замки и храмы богов. Что может быть сильнее огня!? Ящеры начали поклоняться богу огня, признавая богом только его. И богу огня польстило это. Оказалось, что и бессмертные боги подвержены порокам. Пороком, поработившим бога огня, стала гордыня. Бог огня захотел стать старшим над своими братьями, чтобы все жители Ирия поклонялись только ему. И даже стать всевышним шевельнулась мысль в его сознании. С того момента началось завоевание им планеты. Ящеры создали государство, строем которого стала тирания. Бог огня научил их обрабатывать металл. И они повели войну против жа-баков.
Государство жа-баков имело три касты. Касту жрецов (магов), управляющих страной. Касту воинов – они крупнее и сильнее других, а также касту рабочих. Лишь только вылупившись из икринки, юный Жа-бак уже является представителем той или иной касты. Это видно по цвету головастиков. Их отлавливают и воспитывают отдельно. Свой цвет они сохраняют и уже взрослыми. Маги светлозеленые, рабочие – серые, воины - узорчатые серо-зеленые, а самки также серые.
Ящеры имели ряд преимуществ над жа-баками. В отличие от последних, воином у них могла быть любая особь, независимо от пола. Ящеры быстрее размножались, их способ размножения был проще. Они использовали металл, в то время как жа-баки делали оружие из камня. Воины жа-баков были сильнее ящеров. Но на каждого из них было от шести и более воинов врага. Ящеры начали быстро теснить своих бывших господ. Тем временем на Ирии вовсю шло восстановление жизни. Решив, что к кризису приводит наличие одного разумного вида, бог животного мира начал творить. Им были созданы пупсы, тихари, плюши, разумные птицы, множество разумных приматов, эльфы, гномы, кентавры: хранители леса травоядные– для восстановления планеты после катастрофы и хранители справедливости царственные – для поддержания порядка, а так же люди-быки, люди-антилопы, козлоногие люди, крылатые люди и люди с рыбьими хвостами.
Новых обитателей планеты поначалу не интересовал конфликт между жа-баками и ящерами, пока последние не начали завозить с земли, через пространственно-временные врата, динозавров. Динозавры использовались ящерами как боевые животные. Ящеры прибегли к этому, чтобы снова получить преимущество после создания жа-баками термитов. Термиты странные существа, созданные жа-бак-ваками – магами жа-баков. Их самки (матки) могут принимать любой облик. Самцов у них нет вообще. После спаривания с кем-либо самка превращается в огромное бесформенное существо – фабрику по производству бесполых особей, внешне похожих на отца. Благодаря термитам, численность воинов жа-баков и ящеров быстро сравнялась. Вновь начать побеждать ящеры смогли, лишь используя динозавров. Сначала травоядных. А когда за жа-баков вступились царственные кентавры, ящеры стали завозить и хищных. Их было проще кормить. Ведь на полях сражений оставалось множество неразложившихся трупов. Бог войны вместо того чтобы принести победу жа-бакам, всячески продлевал бойню. Им овладел четвертый порок – зависть. Он втайне завидовал богу-творцу и получал удовольствие, созерцая гибель и страдания его созданий. Тем временем дух, уничтоживший когда-то синих спрутов и чуть не погубивший всю жизнь на Ирии, явился к богу огня и предложил ему союз и помощь в завоевании Ирия.
Ящеры по приказу своего покровителя захватили одну из молодых самок термитов. Они отыскали на морском дне заросший водорослями камень, внутри которого хранился маленький кусочек хищной биомассы. Кровь несчастной жертвы была пролита на камень, и Демон вновь обрел физическое тело. Приняв обличие прекрасной Девы, он отправился к богу войны, неся с собой пятый порок – похоть. Соблазненный бог войны окончательно порвал со своими братьями и перешел на сторону бога огня. Но самое ужасное, что от связи бога войны и Лилит (так называл себя демон в образе Девы) появилось целое войско титанов.
Бог-создатель жизни тоже создал воинов. Подняв горсть песка, он подбросил ее вверх. Песок упал в океан, и из него вышла армия амазонок. Они были прекрасны, их волосы были золотистые, как песок на берегу океана, и глаза синие, как море. Почему бог-творец не создал их мужчинами? Наверное, потому, что не хотел, чтобы они смешались с термитами или были соблазнены Лилит. Практически все они погибли. Но от их браков с царственными кентаврами появились золотые кентавры, а от браков с перешедшими на сторону добра титанами - раса великанов. Последним творением бога-творца были двенадцать стражей, каждая из них несла название одной из стихий. Трое – воды, трое – земли, трое – воздух, трое – огонь. Стражи, как и амазонки, были женского рода. Для их создания творцу понадобилась помощь всех оставшихся братьев и всевышнего. Сила трех стражей была равна силе одного из малых богов. После этого бог войны пробрался к своему брату и убил его, влекомый завистью и подстрекательством Лилит.
Началась страшная война. Бог земли вместе со стражами земли заковал Лилит в цепи и навеки оставил в пустыне. Также они заблокировали выход Демона из тела. Стражи огня нанесли ему тяжелые раны, заставив навсегда принять облик лужи слизи. Но в битве этой погиб и сам бог земли, вернее, его физическое воплощение. Оно превратилось в горный хребет. Погибли также восемь стражей, сражаясь с богом войны и титанами, ставшими на защиту Лилит. Бог дождя и бог океана сразились с богом огня. Бог огня был побежден, сброшен в недра земли, не успев причинить вред Ирию. Но и бог океана был убит, его тело растворилось в воде, а дух и сейчас летает над океаном, помогая по мере возможности живущим в нем. Оставшиеся четыре стража захватили пространственно-временные врата, лишив силы зла возможности пользоваться ими. Бог войны, а также все титаны пали. Видя свое поражение и гибель бога огня, ящеры-огнепоклонники в ужасе бросились к распятому в пустыне Демону и принесли ему в жертву себя и своих боевых ящеров. Хищная слизь поглотила их кровь и трупы и породила на свет урпов и чудовищ. Эти твари захватили почти весь Ирий. Война с переменным успехом идет с ними и по сей день.

26 глава
Без сознания я был весь день и почти всю ночь. Оставшуюся половину ночи меня штормило. Все прошло после того, как жена Мардука напоила меня своим молоком.
Когда дым рассеялся, мы все вышли наружу. Вся долина была усеяна огромными мертвыми шершнями с жалами размером с наконечники копий. Всюду сновали трупоеды, пожирающие мертвых хищников.
- Может, какое-то время не полезут? – с надеждой спросила Оли.
- Не думаю, - ответил Принц. И оказался прав. Следующая атака была со стороны ледника. Наступали в основном пауки, осы, снежные гориллы, могильщики и гремлины на хищных птицах. А также хищные кентавры. Гигантскую катапульту мы не смогли отбить. Наше сверхоружие было уничтожено врагами. Хорошо, что нам удалось спасти ее расчет, резко контратаковать хищников и отступить в крепость. Начался непрерывный штурм. Пауки, осы и другие хищники лезли на стены по лестницам и веревкам. Хищные кентавры осыпали крепость стрелами. В небе кружились летучие смерти и гарпии – жуткие птицы с человеческими головами. Из пустыни снова двинулись урпы и хищники. Огромные гусеницы ползли к крепости, прыская кислотой из двух щелей в морде. Стрелы и копья не пробивали их упругую оболочку. Но меткие стрелки уничтожили их всех, стреляя в отверстия для выброса кислоты. Враг нес огромные потери, однако продолжал наступать. Некоторые из наступающих забрались на стену и дрались с защитниками крепости в рукопашную. Передо мной появился огромный паук с мечом в руке.
- Помнишь меня? - зло прошипел он. – Ты убил моего отца, мать и бабку.
- Что же ты не отправился к ним, если так скучаешь? – задел его я.
- Не хотел без тебя, - парировал великан.
Мы схватились на мечах. В этот раз противник был в доспехах и дрался он получше, чем первую нашу встречу. Он непременно прикончил бы меня, если бы Принц не подскакал сзади и не перебил его надвое мечом короля пауков, подаренным мною. С пустыни двигалось огромное чудовище. Я сразу узнал гигантского ящера, которого я видел в первый день после того, как покинул пещеры Ивана. Что против него наше оружие! Сзади я услышал знакомое пение. Бог дождя сбросил с себя одежду из перьев, оставшись в одной набедренной повязке. В руке его блеснуло копье. Мне показалось, что оно превратилось в молнию и ударило в шею монстра. Огромный фонтан крови поднялся в небо, облив бога с головы до ног. Гигант лишь расхохотался. Он поднял руки к небу, которое в миг заволокли тучи. Жуткий ливень с градом обрушился на землю. Ледник с грохотом обрушился вниз, давя хищников. Молнии одна за другой били с небосвода, поражая врагов. Река превратилась в сплошной ревущий поток. Мокрые гарпии пытались укрыться в лесу, но там их настигали ленивцы. Местные ленивцы лишь внешне напоминают земных. Они очень подвижны и весьма агрессивны. Подкрадываясь сзади, они перерезали горла мокрым гарпиям своими острыми, как ножи, когтями. Воды стали красными от крови хищниц. Озверевшие трупоеды кидались на живых хищников, кусая их. Битва продолжалась. Несмотря на ливень, град и молнии, все новые и новые чудовища забирались на стену. Большинство защитников сошлись в рукопашную. Самурай махал мечом направо и налево, валя своих противников одного за другим. Стоящий рядом с ним Мардук отбивался бронзовым жезлом. Серый Хвост, Улюлюль, жених Кисы сражались вместе на стене. Но враг теснил нас. Меня и Принца несколько урпов загнали к самому краю. Один из них, исполин, каких я еще не видел, с огромной прозрачной секирой, едва не разрубил меня пополам, если бы не Принц. С боевым кличем, встав на дыбы, он срубил голову чудовища. Но и сам был свален им на пол. Урпы окружили его. Еще секунда - и он бы погиб. Собрав последние силы, я кинулся в гущу врагов. Я колол и рубил их, не чувствуя усталости. Но неожиданно я заметил, что враги, которых коснулся мой меч, превращались в камень. Мой меч светился странным матовым цветом, таким же цветом светился и я сам. Возможно, мои чувства пробудили какие-то волшебные свойства меча. Никогда я еще не желал так победы, как сейчас. Однако удивляться было некогда. Я набросился на врага. Урпы окружили меня со всех сторон. Они кололи меня копьями, рубили секирами. Но их оружие не причиняло мне вреда. Коснувшиеся же меня даже оружием превращались в камень, как и те, которых я коснулся мечом. Расшвыряв в стороны каменные статуи, я двинулся дальше, очищая крепость от врагов. Воодушевленные моим примером, защитники крепости стали теснить нападающих. Они хватали окаменевших врагов и швыряли их со стены на головы нападавших. Скоро вся крепость была очищена от врагов. Вдруг странный удар сотряс крепость. Я не удержался на краю стены и свалился вниз прямо в гигантскую пасть. Я выставил вперед меч. Упал я мягко на язык монстра. Мой меч вонзился в него по самую рукоять. Гигантская пасть захлопнулась черной пещерой. Я почувствовал, как мягкая плоть подо мной превращается в камень. Все это произошло так быстро, что я не успел опомниться и оказался замурованным заживо. Меч и мое тело перестали светиться. Вместе с тем появилась страшная усталость. Хотелось лечь и заснуть, но я поборол в себе это чувство. Необходимо было найти выход из западни. Я попытался выдернуть меч, но он завяз в камне навечно. У меня оставался еще короткий меч, выкованный из штыря, которым был прикован бог дождя. Я достал огниво, зажег спрятанную в кармане свечу и принялся осматривать пещеру, огромную, как зал кинотеатра, но только низкую из-за окаменелого языка, занимавшего почти всю ее. После нескольких минут поиска я разочаровался. Зубы были плотно сомкнуты, а губы сжаты так, что лучи света не пробивались внутрь. Пробить себе выход мечом? И вдруг меня осенило. Можно было вылезти через ноздри. Я привязал веревку из паутины, которую носил с собой, к рукоятке волшебного меча, спустился в гортань монстра и оттуда, пользуясь коротким мечом и кинжалом, забрался в ноздри. По пламени свечи я понял, что нахожусь на правильном пути. Еще через минуту впереди показался выход. Но неожиданно я полетел вниз и спасся, лишь уцепившись за веревку. Предстояло начинать подъем заново, каждый раз опасаясь сорваться обратно. Когда я выбрался наружу, моему взору открылось удивительное зрелище. Дождь лил, как и прежде. Урпы продолжали штурмовать замок и падать вниз сраженными камнями и стрелами со стены. Прямо передо мной целый десяток обрушился вниз вместе с лестницей, облитые Самураем жидкой лавой из вагонетки. На фоне всего этого два огромных чудовища, ростом с сам замок, сражались друг с другом. Одно напоминало урпа и ящера одновременно. В другом я узнал бога дождя. Чудовище рвало его когтями, кусало, било огромным хвостом. Но побеждал явно мой друг. От его ударов тело твари лопалось со страшным хрустом, и черная кровь текла в воду рекой. Все сотрясалось вокруг от боя. Окаменевший монстр накренился и стал падать в бурлящую воду. Я отпрыгнул подальше от скалы, снимая на ходу шлем и латы. Быстрое течение подхватило меня и поволокло вниз вместе с грязью и трупами. Чьи-то руки вцепились в мои, не давая выхватить меч или попытаться всплыть на поверхность. После короткой битвы я потерял сознание.
Я открыл глаза. Меня куда-то тащили несколько урпов. Как ни странно, я понимал их мысли. Урпы собирались принести меня в жертву какому-то божеству. Оружия у меня не было. Осторожно, чтобы не привлечь внимания, я достал бритву из пояса и перерезал путы на руках. Оставалось достать оружие. Резким взмахом я перерезал горло лезвием тащившему меня урпу, но завладеть его оружием не сумел. Хищник оттолкнул меня из последних сил. Я отскочил в сторону, неожиданно руки мои превратились в крылья, и я взмыл в воздух. Кто-то из урпов метнул копье, но промахнулся. Следом за мной погнались гарпии. Казалось, что они гонят меня в одном направлении. Вскоре подо мной появилось море. Но в нем была не вода.
- Мы привели его тебе, - послала мысль одна из гарпий.
- Давайте его мне, - ответил океан слизи.
Хищница атаковала меня. В последний миг я увернулся, и когти ее вместо головы ударили в мое плечо. Падая, я все же сумел приземлиться на скалу, одиноко торчащую посреди моря. Медленно я начал превращаться в человека.
Я сидел на скале абсолютно голый. Остатки одежды слетели с меня, когда я превратился в альбатроса. У меня осталось лишь кольцо на пальце и кожаный мешочек на шее.
- Неужели ты надеялся победить меня? – безмолвно спросил океан.
Я не ответил ничего.
- Ты боишься? Не стоит. Скоро ты станешь частицей меня. Я растворю тебя и впитаю все твои знания. Я создам новых воинов и новых слуг.
Перед моими глазами поплыли картины миллионов жутких монстров. На миг я забылся и вдруг почувствовал холод у своих ног. Жуткий студень уже лизал мои щиколотки. Я сорвал с шеи кошелек и достал ампулу с вакциной. В тот же миг волна слизи накрыла меня и утащила вглубь. Я раздавил ампулу в руке, порезав ладонь. Мне не хватало воздуха. Поток холодной слизи увлекал меня куда-то вниз. Как вдруг что-то произошло. Я не понял как, но поток перестал меня тащить. Воспользовавшись этим, я вцепился руками в какой-то камень. Я думал лишь об одном: как бы быстрее вылезти наружу. Не знаю, сколько я карабкался вверх, сдирая ногти, пока не глотнул воздуха. Уровень жидкости очень быстро падал. Казалось, она куда-то перетекала. Скоро я увидел хорошо отшлифованные камни дна. Как ни странно, тело мое было облеплено не слизью, а каким-то вонючим гноем. Океан исчез. Я долго сидел и ждал на камне. Потом слез. Пройдя по дну почти весь день, я увидел огромную дыру в нем. «Наверное, туда скрылась вся эта жидкость», - подумал я. – Теперь как бы мне найти дорогу отсюда?». Я повернул обратно и ушел достаточно далеко, когда вдруг услышал страшный гул. Огромный фонтан бил из пещеры до самого неба. В считанные секунды я забрался на одну из скал. Впадина заполнилась так же быстро, как и опустела, но уже не слизью а гноем. Фонтан зловонного гноя продолжал бить из-под земли. Из океана появились жуткие монстры. С ревом они вылазили на поверхность и, разлагаясь на глазах, снова пропадали в зловонной жиже, пузырящейся и бурлящей. Безмолвные крики проклятий сотрясали меня. Чувствовался жуткий запах метана и сероводорода. Дышать было невозможно. Голова кружилась. «Лучше сгореть, чем задохнуться», - подумал я и принялся высекать искры из двух круглых камней. – По крайней мере, смерть будет быстрой». Дальше я потерял сознание. Очнулся я лежа на камнях, все вокруг было покрыто тонким слоем черного пепла. Таким же слоем был покрыт и я, и лишь кольцо на пальце светилось странным красным огнем. Медленно поднявшись, я побрел прочь. Шел я весь день и всю ночь, окончательно выбившись из сил, но следом ковыляла какая-то мерзость и требовала напоить себя моей кровью. Не в состоянии больше идти, я повернулся навстречу преследователю. Из обгоревшего черепа на меня смотрел один единственный глаз.
- Дай мне своей крови, - прошипел зомби и вдруг упал, пробитый стрелой, и рассыпался в черный прах.
- «Вот так бы и давно, а то дай крови понимаешь» - подумал я. Оли подбежала ко мне и обняла.
- Ну, что ты делаешь,- сказал я, - испачкаешься.
- Глупый, - кентаврисса потерлась щекой об меня и улыбнулась.
Ноги мои подкашивались, силы окончательно оставили меня.
- Подожди, - сказала Оли. Она опустилась на колени, вытерла мне лицо волосами, после чего дала мне свою грудь.
- Пей, - сказала она. Сладкое, теплое молоко полилось в рот, возвращая меня к жизни.
Накормив, Оли посадила меня на спину и повезла прочь от пепелища. Солнце уже клонилось за горизонт, уступая день високосной ночи.
- Как ты меня нашла? – спросил я.
- Меня привело мое сердце, – ответила кентаврисса.
- Верхнее или нижнее?
- Верхнее, конечно. Оно любит. А нижнее только гоняет кровь по организму.
- Оли, откуда у тебя молоко?
- Мне нужно было как-то восстановить твои силы, а у меня не было ни воды, ни пищи. Нежность, переполнявшая мою грудь, и превратилась в молоко.
 - Удивительно. Но чем же ты сама будешь восстанавливать силы?
- Я думаю, что Тлалок не оставит нас. Ты лучше ложись и попытайся заснуть.
Я обнял талию кентавриссы, положив голову на ее холку, и вскоре заснул. Разбудил меня дождь. Небо было ясным, и казалось, что струи дождя льются прямо со звезд. Оли ловила их ртом, собирала воду ладонями и пила.
- Я же говорила, что Тлалок не оставит нас! – воскликнула она радостно.
Казалось, что вместе с водой с неба льется музыка и голос Тлалока, напевающего что-то. Я подставил ладонь к человеческой спине кентавриссы, собрал стекающую воду и выпил. Дождь был теплый. Он смыл с меня всю грязь. Подхватил пепел под ногами и понес прочь.
- Вот и конец прародителю всех монстров на Ирии, – сказала Оли. – Даже пепла от него теперь не осталось.
Дождь окончательно вернул меня к жизни. Но кентаврисса не захотела ставить меня на ноги.
- Мне не тяжело, а ты еще не отдохнул. Так мы быстрее выберемся, – сказала она.
- Оли, отчего происходит високосная ночь? – спросил я.
- Жрец в нашем племени говорил, что луны по очереди закрывают солнце, – ответила кентаврисса.
- Дождь закончился. Умытая пустыня в свете луны казалась голубой.
- Как там в долине? – спросил я.
- Мы победили. Враг разбит полностью. Тлалок сказал, что хищники никогда больше не побеспокоят жителей долины. Очень много погибло, но Принц, Серый Хвост, Киса и ее жених, Эрик, Улюлюль, Пончик и все остальные наши друзья живы. Они передавали тебе большой и горячий привет.
Оли усмехнулась.
- Улюлюль так и сказал: «Пусть он будет таким же большим и горячим, как ты сама».
К утру мы покинули дно бывшего океана зла и вышли к крошечному оазису в пустыне. Здесь бил родник и росло несколько фруктовых деревьев, еще совсем маленьких, но уже густо облепленных плодами. Утолив жажду и голод, мы легли отдохнуть. Не спавшая несколько суток кентаврисса очень устала. Да и я еще не отошел от пережитых потрясений. Но выспаться мы так и не смогли. Меня разбудила Оли. Ее глаза были переполнены страхом. Около ста человек в красных мундирах с золотыми эполетами окружили нас со всех сторон, держа на прицеле ружей. Я медленно поднялся и Оли тоже. Один из солдат, в котором я узнал маленького пастуха из деревни Оли передал карабин другому, и, растянув рот в слащавой улыбке, с веревкой в руке, направился к кентавриссе.
- Не прикасайся к ней, грязная обезьяна! – воскликнул я, метнувшись к солдату, и мощным ударом в лицо повалил его на песок.
Но тут же и сам упал, получив прикладом промеж лопаток. Я почувствовал острие сабли у своего горла. Кто-то наступил мне на руку, мешая подняться.
- Если ты еще раз так сделаешь, мы убьем кентавриссу, – сказал высокий лысоватый брюнет в белоснежном мундире, склонившись ко мне.
У Оли отобрали лук и связали руки за спиной. Я поднялся.
- Дайте ему одежду, – обратился белоснежный офицер к солдатам. – Неприлично, если он предстанет перед королем в голом виде.
Нас повели через пустыню, стараясь держать подальше друг от друга. К моему огорчению и негодованию, солдаты нагрузили на Оли чуть ли не весь свой багаж.
- Чем меньше груза будет у моих ребят за плечами, тем быстрее они дойдут, – ответил на мои просьбы маршал в белом мундире. – А с твоей скотины не убудет. Хоть какая-то от нее польза.
Шли мы очень долго, делая остановки для сна и еды. По дороге нам встречалось много солдат в красных и белых мундирах. Белые, кроме маршала, пленившего нас, были на одно лицо. А в красных - абсолютно разные, вплоть до первобытных и лесных людей. В одном месте наш путь пролегал мимо огромного карьера. Тысячи кентавров, пупсов и других существ копошились на его дне под присмотром красных мундиров. Навстречу нам двигался крупный отряд белых мундиров. Его командир и маршал поприветствовали друг друга, отдав честь.
После чего блондин сказал, что его людям приказано доставить кентавриссу в королевские сады красоты, а меня он лично должен привести к королю.
- Не переживай, - сказал мне маршал. - В королевские сады мечтают попасть все красавицы Ирия. Считай, что твоей подруге повезло.
- Я найду тебя. Всё равно найду! – кричала мне вслед Оли.

27 глава
Я вошел в открывшуюся передо мной дверь и оказался в огромной роскошной комнате. В противоположном углу зала спиной ко мне стоял высокий стройный блондин, изучая какие-то бумаги на небольшом письменном столе.
- Евгений? - обратился я к нему. Медленно человек повернулся ко мне.
- На Ирии ко мне принято обращаться Ваше Величество, - сказал он холодно.
- Ну, я в каком-то смысле тоже величество, - меня задело его высокомерие. С минуту король глядел на меня недоумённо, потом вдруг расхохотался.
- Пупсячее величество! Ну что ж проходи, присаживайся. Когда встречаются две политические фигуры такого масштаба, они общаются в непринуждённой обстановке.
- Особенно когда одна из них в наручниках и кандалах, - сказал я. Собеседник поднял со стола золотой колокольчик и позвонил. Вошёл маршал.
- Рафаэль, друг мой, сними с него кандалы, - сказал король. Щёлкнул замок. И вот мои руки и ноги уже свободны.
- Зачем вы пленили меня? - спросил я.
- Какой плен?! Я пригласил тебя по двум причинам: первая - это поздравить с победой твоей страны над хищниками. И вторая - оказать тебе великую услугу, вернув на Землю.
- И для этого надо было связывать мне руки, бить по спине прикладом и похищать мою подругу?
- Ну, чуть-чуть переусердствовали мои ребята. А что касается твоей кентавриссы, то сегодня же вечером мы навестим ее, если ты хочешь.
- А как Вы можете отправить меня на Землю?
- Мой маршал Сэмуэль недавно побывал на Земле и благополучно вернулся. Ты когда- нибудь слышал о четырёх вратах в пространстве? Мы обнаружили одни из них, и оказалось они работают,
- Вы отправите меня на Землю через эти врата?
- Нет, мой друг. Король ничего не делает задаром. Я, конечно, ценю твой вклад в мою победу, но этого мало. Сэмуэль договорился на Земле с влиятельнейшим человеком о покупке оружия. Но через пространственные врата может пройти лишь один человек и почти ничего с собой не пронести. Если бы у меня был перстень стража огня, некогда охранявшей этот проход, я имел бы возможность ходить на Землю и обратно, когда захочу, и водить с собой хоть всю свою армию.
Я незаметно снял кольцо с руки и спрятал в карман. Но это заметил Сэмуэль и, как ни странно, не подал виду.
- Для тебя же у меня есть другой способ попасть домой, - продолжал король.
- И какой же это способ?
-Терпение, мой друг, и ты всё узнаешь.
Вместе с королём и его правой рукой - маршалом Сэмуэлем мы проследовали по длинному коридору к огромной подземной зале, исключительно круглой формы. Множество ламп в потолке и стенах освещали её матовым светом. В центре находился огромный сферический предмет, переливающийся, как жемчужина.
- Космический корабль синих спрутов, - сказал король.
- Удивительно! И эта штука пролежала здесь миллионы лет?!
- Да. При этом ничуть не изменилась. Мои рабочие нашли её, когда добывали селитру. На этом корабле я планирую доставить на землю десять тысяч тонн золота и купить оружие, которое позволит мне установить свою власть на всём Ирии.
- А зачем тебе нужен я?
- Корабль снабжён, как бы тебе выразиться, искусственным разумом. Но он не знает дороги к Земле. А ты, как мне известно, летал на Землю из Ирия и возвращался.
- Откуда ты знаешь это? - удивился я.
Раздалось громкое жужжание. Внизу сферы открылся люк и оттуда по трапу вышел жа-бак ярко-зеленый, как древесная квакша.
-Познакомься. Это жа-бак-вак К Вак Ун. - мой придворный маг. Он увидел твой полёт, сообщил мне. Тебе нужно поближе познакомиться, ведь он будет вести корабль к Земле. Ты укажешь путь, и мы высадим тебя там, где ты пожелаешь.
Мы зашли внутрь корабля.
- Но я не силен в астрономии и даже примерно не знаю, где находится Ирий, а где Земля? - сказал я.
- Дорогу запомнил твой мозг, - сказал зелёный маг. - Корабль сам считает информацию с твоей головы. Тебе даже ничего не придется делать.
-Но всю дорогу придется просидеть в этом кристалле, - король указал на стоящую посреди корабля прозрачную капсулу.
Изнутри корабль был поделен на два отсека. В верхнем находился двигатель. В нижнем все остальное. Так как прежние хозяева корабля были морскими существами, нижний его отсек заполнялся водой. В нем не было ни пола, ни потолка. Не было туалета, его заменяла фильтрационная система, как в аквариуме, но несравненно совершеннейшая. Не было кухни. Питательная биомасса выделялась прямо в воду той же дренажной системой. Пульт управления - маленький хрустальный шар вроде тех, которыми пользуются колдуны для предсказания будущего, находился рядом с капсулой. Лишними вещами в корабле были только костюмы спрутов для выхода в открытый космос в специальных шлюзах. Королю Евгению пришлось многое переделать в корабле. Были установлены деревянные полы с лестницами. Мебель была надежно привинчена к полу, ковры прибиты гвоздями. Для удобства передвижения было натянуто множество канатов. Корабль уже летал на спутники Ирия и соседние планеты и команда испытала все прелести невесомости. Цивилизация синих спрутов достигла очень высокого уровня развития и, возможно, могла сделать антигравитационную систему. Но зачем она нужна морским животным в водной среде? Зато люди, не нуждающиеся в заполнении нижнего отсека корабля водой, могли поместить в него груз, равный по весу. И этим грузом стало золото. Пятьсот огромных стоп по двадцать тонн в каждой стояли на деревянном полу. Я взял один слиток. На ярко-желтой поверхности был изображён профиль Евгения.
- Зачем это нужно, если земляне все равно расплавят золото? - подумал я. Но, по-видимому, у тщеславного короля было другое мнение. Я положил слиток на место и подошёл к капсуле, в которой предстояло находиться. Она была похожа на огромный бриллиант, зажатый между двумя платиновыми колоннами сверху и снизу.
- И как же я заберусь в эту штуку?
Жа-бак-вак подошел к капсуле и коснулся её ладонью. Столбы поползли в разные стороны и, камень раскрылся на две половины. Внутри была полость, круглая, как в яйце.
- Когда ты сядешь в нее, кристалл закроется и раскроется вновь лишь по приземлении корабля, - сказал зеленый маг.
- Сколько времени займёт полёт?
- По моим подсчётам, три ваших месяца.
- И всё это время я буду в ней сидеть? Да я задохнусь раньше, чем умру с голода.
-Ты будешь спать. Корабль введёт тебя в анабиоз. Не нуждаясь в пище и воде, человек может находиться в капсуле вплоть до одного земного года без какого-либо вреда для своего организма. Углекислый газ, выделяемый тобой, будет расщепляться кристаллом на кислород и углерод. Последний будет просто поглощаться самим кристаллом, увеличивая толщину его стенок. Тебе нечего бояться, мы уже проводили испытания на людях.
- Да, - улыбнулся Сэмуэль. - Мне лично приходилось испытывать эту штуку. И как видишь жив и здоров.
- А мне, чтобы узнать, как работает корабль, пришлось отправиться на миллионы лет назад, - сказал жа-бак-вак.

28 глава
Вечером того же дня мы посетили Оли в королевских садах красоты. Они находились на горном плато, недоступном для хищников и хорошо охраняемом королевскими гвардейцами. Я, король, Сэмуэль, в сопровождении сотни гвардейцев в белых мундирах и на одно лицо, добрались до него на боевых единорогах. Оставив своих «коней» охране, мы двинулись через сады впятером: трое людей и два гвардейца. Гвардейцы хоть и похожи как один, всё же различаются, в основном благодаря шрамам, морщинам. Один из идущих с нами, испещренный шрамами ветеран, был левой рукой короля. Второй, совсем еще юный, был особенно дорог Евгению. Король всюду брал его с собой и называл своим сыном.
С того самого момента, как мы расстались с Оли, мне не терпелось вновь увидеть ее.
- Хоть на одну минуту на прощание, - думал я, вместе с тем начиная осознавать, что на самом деле мне никуда не хочется лететь. Однако сады были столь прекрасны, волей-неволей заставляли меня отвлекаться от своих мыслей и оглядываться по сторонам.
Все дорожки были выложены золотом и драгоценными камнями. Среди восхитительных деревьев и клумб били фонтаны, стояли неописуемой красоты скульптурные композиции.
На нашем пути встречались существа только женского пола. Здесь были и кентавриссы и сфинкши тёршиеся о ноги короля, как домашние кошки, и лесные женщины, и как будто настоящие земные девушки. Прекрасные птицы с женскими лицами взирали на нас с высоких веток.
- Какие красивые гарпии, - подумал я в слух.
- Чудак, - Сэмуэль дружески похлопал меня по плечу. - Это не гарпии, это фениксы.
- А сфинксы не опасны? Они не нападают на других?
- Для них специально разводят цыплят.
Собаки и куры – единственные, кто прижился на Ирии из домашних животных. Первые стали разумными существами. Вторые, лишившись перьев, крыльев и остатков мозга, теперь мало чем напоминали птиц.
- Сфинкши здесь совершенно ручные. Они привыкли к кормушке и не хотят лишиться её, - рассказывал королевский маршал. - Я бы на твоём месте получше бы разглядел сад. На Земле ты уже никогда не увидишь подобного.
- Ты знаешь, Сэмуэль, мне кажется, я не хочу возвращаться домой. Я проникся симпатией к маршалу. В отличие от короля и его солдат-клонов, он производил впечатление настоящего живого человека. Собеседник задумался.
- Ты можешь поговорить с королём. Может быть, он заберет тебя обратно на Ирий.
- Ты думаешь?
- Да. Он великодушен.
- Скажи, Сэмуэль. Как я понимаю, все королевские гвардейцы являются термитами. Почему одного из них король называет своим сыном?
- Не вздумай на эту тему говорить с королём, - предупредил Сэмуэль. - Но я отвечу на твой вопрос. Термиты, как и многие из людей-насекомых, исключая пауков и ос, в основном бесполы, но среди них есть также самки и самцы. Последним и является сын короля. Теперь ты ответь мне: откуда ты знаешь о термитах?
- Мне рассказал про них бог дождя.
- Ты действительно знаком с ним?! Тебе повезло.
 Оли мы нашли возле чудесного золотого бассейна.
- Она ничего не ест и почти всё время плачет, - пожаловался один из гвардейцев-охранников.
Кентаврисса подняла голову и увидела меня. И мы бросились в объятья друг друга. Мы целовались в губы, совершенно забыв о короле и его подданных, стоящих рядом.
- Оставим их наедине, - сказал король. – Времени вам, чтобы попрощаться, один час. - Он взглянул на свой золотой хронометр. - Или пока не распустится Се Келия. (Местное название дерева с цветами как у орхидеи).
- Если бы в саду была одна Се Келия, я попросила бы её не распускаться до утра, - грустно сказала Оли.
- За час невозможно даже наглядеться на тебя, - ответил я.
- Зачем ты уезжаешь?
- Я уже и сам не рад, что загадал это желанье. Больше всего мне хочется остаться с тобой.
- Отсюда можно смыться, - сказала Оли. - С плато ведут несколько горных троп. Одна из сфинкш регулярно ею пользуется, чтобы встречаться со своим любовником у подножья горы. Мы помчимся, как птицы ни один единорог не догонит нас.
- Самуэль сказал, что, если попросить короля, он может вернуть меня на Ирий с Земли.
- Ты всё-таки отправишься на Землю?
- Я очень хочу увидеть своих родных. Они ведь волнуются за меня.
- Возвращайся поскорее, - Оли прижалась ко мне. - Здесь хорошо. Тихо, красиво, полно фруктов, почти полная свобода действий. Гвардейцы даже вернули мне лук и разрешили стрелять по мишеням. Но без тебя я чувствую себя так одиноко, как никогда.
- Никогда не думал, что охранники такие добрые.
- Они гораздо добрее красных солдат Сэмуэля. Меня сразу же развязали, лишь я перешла под охрану гвардейцев.
- А мне Сэмуэль понравился.
- Будь осторожнее с ним. Моё сердце подсказывает, что он враг. Гвардейцам тоже он не нравится. После нашей победы король отправил всю свою рать на уничтожение урпов, оставив лишь небольшой гарнизон охранять сады, и еще меньший в замке. А солдаты Сэмуэля ловят новобранцев в свою армию да охраняют карьеры неподалёку. Гвардейцы боятся, что Сэмуэль захочет свергнуть короля. Такое было когда-то с другим маршалом.
-Король, я думаю, сам не глуп. Хотя, честно говоря, мне нет дела до их интриг. Давай лучше поговорим о чём-нибудь другом.
Время за разговором прошло незаметно. Се Келия уже давно расцвела, наполнив сад чудесным благоуханием. Но король не стал торопить нас, оставив наедине до утра.
Утром пришли гвардейцы.
- Вам пора в замок, - сказал испещрённый шрамами второй маршал короля. - Его величество ждёт Вас.
Из угла глаза Оли покатилась слезинка. Я осторожно вытер её пальцами. Наши губы слились в долгом прощальном поцелуе.
- До встречи, моя красавица, - сказал я.
- До встречи, любимый, - прошептала Оли.

29 глава
 Король Евгений внимательно выслушал мою просьбу.
-Ты любишь кентавриссу и хочешь остаться с ней на Ирии, - рассуждал он. - Понимаешь, мне не очень выгодно оставлять тебя. После того, как ты победил армию монстров и океан зла, произошли не менее значительные победы. Свободный город, осаждаемый монстрами, заставил врагов уйти от своих стен. Государство золотых кентавров очистило от хищников все крупные острова планеты. Мы же полностью разгромили армию урпов, сожгли несколько их городов, город ос и логово могильщиков. Но все это было бы невозможно без твоей победы. Сэмуэль, собирающий солдат для моей армии, постоянно сообщает мне, что всюду только и говорят о великом короле пупсов. Твоя слава затмила мою.
- Мне не нужна слава. Я хочу поселиться с Оли в какой-нибудь маленькой тихой долине. А если Вы хотите, я могу вступить в вашу армию и присягнуть вам на верность.
- Второе меня больше устраивает. Я даже могу назначить тебя генералом своей новой гвардии, которая не сегодня - завтра появится на свет, вооружена она будет гораздо лучше, чем старая. Мне удалось наладить производство трёхлинейных винтовок и револьверов. Это будет величайшая армия Ирия. Кстати, я всё время хотел узнать, каким образом ты сумел уничтожить океан зла?
- Я привёз с Земли чуму в запаянной стеклянной капсуле.
- Умно. В атмосфере Ирия болезни не могут существовать, и ты сохранил своё оружие, спрятав за стеклом. А почему ты не сгорел? - король посмотрел на меня строго.
- Я был на берегу океана. А когда он начал разлагаться, я зажёг факел и улетел, превратившись в птицу. Взрывная волна достала меня, но сильно я не пострадал.
Соврал я. Что-то внутри меня подсказывало не говорить королю про кольцо.
- Очень может быть, - собеседник задумался. По его лицу я понял, что он не верит мне.
В дверь постучали.
- Войдите, - сказал Евгений.
На пороге появился правая рука короля.
- Ваше величество! Мои солдаты привели новых рекрутов. Велите их предоставить для досмотра?
- Да. Пусть приведут. А ты, Сэмуэль, зайди к нам. Нужно обсудить одно важное дело.
Я незаметно вытащил кольцо и положил его в рот. Маршал дал распоряжение своему заместителю, а сам присел за стол вместе с нами.
- Я почему-то думал, что у тебя было кольцо стража огня? - спросил король. Неприятную паузу прервало ещё более неприятное происшествие. Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появился второй маршал короля. Он был весь в крови. Его сабля была перерублена пополам.
- Измена, ваше величество, - произнёс он и рухнул на пол.
Сэмуэль выхватил пистолет. Но король оказался быстрее. Одним ударом сабли он отрубил руку своего маршала, не дав тому выстрелить.
- Ты на кого посмел поднять руку, мразь! - зло произнес Евгений, поднимаясь из-за стола. Он поднял саблю, но ворвавшийся в комнату ординарец Сэмуэля, маленький свинопас, закрыл собой своего хозяина. Солдат рухнул, перерубленный от макушки до пояса. Следом примчалась дюжина красных мундиров с ружьями. Они дали залп, король, перевернув каменный стол, за которым мы сидели, укрылся от пуль. Не давая противникам перезарядить оружие, он первый бросился на них. Двое верзил из деревни Оли и лесной человек пали зарубленными почти одновременно. Король дрался великолепно. Один за другим солдаты в красных мундирах роняли сабли и с предсмертными криками падали на пол. В комнату вошел через заднюю дверь сын Евгения, но вместо того чтобы помочь отцу, он вытащил пистолет и выстрелил в спину короля.
- За что? - спросил Евгений, оборачиваясь к сыну.
- За мою сестру, и твою дочь, которую ты превратил в бесформенную фабрику для производства солдат, - ответил юноша, вытаскивая саблю. Последний оставшийся в живых из солдат Сэмуэля, воспользовавшись тем, что король отвлёкся, пронзил его насквозь. Но тяжелораненый нашёл в себе силы отрубить противнику голову.
В комнату влетел жа-бак-вак. С топором в руках он кинулся на маршала. Но пришедшая на помощь последнему новая дюжина солдат, дав залп из всех ружей, изрешетила пулями храброго мага вместе с умирающим королём. Сын короля неожиданно набросился на меня и ударом эфеса в лицо, от которого я проглотил перстень, повалил на пол.
- Идиоты! - закричал Сэмуэль. - Зачем вы убили мага!? Кто теперь поведёт корабль?!
Мне скрутили руки и вновь заковали в кандалы.
- Обыщите его. У него должно быть кольцо стража огня, - Сэмуэль обернулся к сыну короля. - Ваше величество, вы должны спуститься в подземелье и принять новую гвардию, чтобы они могли признать вас королём.
-У него нет кольца, - сказал один из солдат, обыскав меня.
-Где кольцо!? - лицо маршала перекосилось от злобы.
-У меня его нет, - ответил я.
- Заприте его в башне и скачите в сады красоты. Оно может быть у его девки. Если она будет сопротивляться, убейте ее, и вспорите брюхо, если не найдете на ней.
Меня затащили в маленькую комнату с зарешеченным окном и приковали к стене. Тяжёлая бронзовая дверь захлопнулась за уходящей стражей.
- Лучше бы я сказал им о кольце. Они вспороли бы мне живот, но Оли оставили бы в покое, - думал я.
Я попытался высвободиться из наручников. Безуспешно. Сталь слишком крепкая.
Вдруг я услышал хлопанье крыльев. В окне показалась мордочка Гавроша.
- Гаврош! Лети скорее в сады красоты к Оли. Солдаты хотят убить ее. Пусть спасается. Сэмуэль убил короля и захватил власть. Лети скорее, Гаврош, пожалуйста. Вампир-вегетарианец не заставил меня повторять, молниеносно взмыв в воздух. Я вновь остался один, но теперь у меня появилась надежда. Не знаю, сколько прошло времени, когда дверь скрипнула и отворилась. На пороге появился Сэмуэль. Ёго правая рука была на месте, но болталась на перевязи. Левой рукой он вёл за когтистую лапу гремлина.
- Познакомься, это Рог, твой новый капитан.
- Ты всё-таки собираешься лететь на Землю? - спросил я.
- А ты думаешь, кто подал эту идею покойному? Но полечу не я, а верные мне люди. После неожиданной кончины короля у его маршала появилось очень много дел.
- А он верил тебе, и я тоже.
- Мне удалось обмануть даже жа бак вака, - сказал Сэмуэль с гордостью. Гремлин оскалил зубы и провёл когтем по моему животу.
- Рог, мой дружочек, потом развлечёшься с ним. Когда долетим до Земли, ты сможешь съесть его внутренности, - маршал погладил монстра по бородавчатой голове.
- А почему ты назначил новым королём сына Евгения?
Сэмуэль усмехнулся.
- Коренное отличие самца термита от мужчины в том, что он умирает сразу после первой брачной ночи. Я ждал больше ста лет, подожду ещё немного. Ну, а тебе пора на корабль, - и с этими словами он вонзил мне в шею отравленную паучью стрелку. Я был в полном сознании, но не мог пошевельнуться, пока меня тащили к кораблю. Когда меня поместили в капсулу, стрелу вытащили, но какая-то непонятная новая сила овладела мною. Мне казалось, что кто-то проник в мой мозг, отключив способность тела двигаться, и теперь копошится в моих мыслях. Рог, сидящий напротив меня в хрустальном кресле, скалился от радости, наблюдая, как я корчусь в попытке освободиться от вторгшегося в моё подсознание.
- Я съем твою печень. Я съем твоё сердце, - посылал он мне мысли. Окончательно выбившись из сил, я сдался и, покинув тело, наблюдал со стороны, как корабль подчиняет себе командный центр моей физической оболочки. Купол ангара раскрылся, и гигантский шар бесшумно взмыл в звёздное небо. Сначала я слонялся по кораблю, не желая и даже боясь возвращаться в тело. Я попытался подслушивать разговоры команды. Но мне это мало что дало. Весь экипаж состоял из англоязычных землян двадцатого века. А английского я, к сожалению, не знал. Тогда я начал читать их мысли и узнал радостную новость. Когда солдаты Сэмуэля прискакали в сады красоты, охранники встретили их бешеным огнём, уничтожив почти всех. Уцелевшие воротились ни с чем. Сэмуэль пригнал целый полк с двумя батареями, но и это не принесло ему успеха. И лишь бросив на штурм горы всю свою армию, он сумел захватить сады. Но белой кентавриссы в них не оказалось.
- Сюда прилетел лысый кожаный феникс, - сказала одна из райских птичек. - И предупредил Оли об опасности. Он и охрану предупредил. Летал над парком, как полоумный, и орал. – Измена! Измена! Сэмуэль убил короля!
- Слава Богу, Оли жива, - подумал я.
Эта новость вселила в меня уверенность, я попытался проникнуть в голову гремлина. Но жравший в это время живых цыплят капитан что-то заподозрил, и я покинул его тело, поняв заодно, что не сумею им завладеть. Гремлин с минуту сидел неподвижно насторожённый, затем, видимо, решив, что ему показалось, поковырялся лапой в своём огромном ухе и, откусив голову очередному цыплёнку, продолжал трапезу. Зато я понял, что могу так же, как корабль читает мои мысли, читать его. Более того, я оказался в состоянии управлять всеми его функциями. Я проверил это на фильтрационной машине и дверях между отсеками. И у меня созрел план. Вначале я хотел повернуть звездолет обратно, но вовремя понял, что это только обнаружит мои способности раньше времени. Когда корабль начал посадку на Землю и Рог уже облизывался, глядя на мою капсулу, я дал приказ открыть гигантский грузовой люк в днище летательного аппарата. Рог заметил неладное. Он попытался разобраться, но было уже поздно. Корабль начал выполнять мою программу. Рог принялся давать новые команды, пытаясь перезагрузить мозг корабля. Но все его попытки разбивались о стену моего сознания. Огромный люк начал открываться. С криком взбесившейся макаки гремлин кинулся к капсуле, кусая ее и царапая когтями в отчаянии. Теперь пришло время улыбнуться мне. Поток воздуха подхватил все вокруг, унося в космическое пространство. Деревянные полы, не выдержав, треснули пополам и тонны золота полетели прочь из коробля. Кресла, шкафы, ковры и члены экипажа пролетали мимо меня. Последним звездолёт покинул капитан. В конце концов он соскользнул с капсулы и уцепился когтями за ковровую дорожку, прибитую к уцелевшему лестничному пролёту. Его раздуло, как жабу в вакууме, но он продолжал держаться. Между тем корабль вошел в плотные слои атмосферы и загорелся. Его стены пылали и плавились, покрываясь пузырями. Рог тоже вспыхнул и наконец-таки отцепился. В машинном отделении произошёл огромный взрыв, расколовший звездолет на куски. Мою капсулу сорвало с подпорок, вынесло прочь. Она тоже пылала, но я не чувствовал жара. Внизу я увидел стремительно приближающийся океан. Вдруг моя капсула исчезла, словно растаяв в огне. Мои руки и ноги распрямились, и я всем телом ощутил свободное падение. Я даже не заметил, как вновь превратился в птицу. Крылья подхватили меня у самой воды. Я глотнул соленого морского воздуха, до боли обжёгшего лёгкие, и понёсся над водой. Мимо падали огненные куски. Это сброшенное мною золото вошло в земную атмосферу и теперь неслось вниз метеоритным дождем и, падая в воду, шло ко дну океана. Я летел над волнами, не обращая внимания на пылающие метеориты. Меня охватила неописуемая радость, от которой хотелось кричать. Я вспоминал своих друзей и понимал, что спас их, возможно, от самой страшной экспансии. Мой путь, а я почему-то прекрасно знал, где именно сейчас нахожусь и куда лететь дальше, пролегал через Индийский океан, Красное море, Средиземное, Чёрное и Азовское моря. Я летел в основном по ночам, стараясь держаться подальше от берегов и кораблей. Кольцо я отрыгнул и нёс теперь то в зобе, то на пальце. Всю дорогу, а она заняла несколько месяцев, я питался свежей живой рыбой.


 Эпилог
Я не буду рассказывать, с какими приключениями я попал домой. Своим родным я ничего не сказал, сославшись на амнезию. Какое-то время я провёл в больнице, где меня пытались лечить и обследовать. В конце концов решили, что я совершенно здоров, и отпустили домой. Я устроился на работу и зажил прежней размеренной жизнью. Прошло ещё несколько месяцев, когда ранним воскресным утром меня разбудил стук в дверь. Я открыл и так и застыл на пороге, увидев столь знакомое и дорогое мне лицо.
- Может, ты впустишь меня внутрь? - спросила гостья.
Передо мной в лёгкой летней майке и короткой юбке стояла высокая длинноногая девушка.