Дорога к себе. Глава 13

9.
13 декабря.
Вечер утроил сгустившийся мрак смоговой облачности. Дождь больше не шел. Редкие, вихрастые порывы ветра несли с собой запах надвигавшихся лютых морозов. Воздух все продолжал холодать, он становился терпким, неподвижным, больно резал легкие при каждом вздохе. Из сточных отдушин в асфальте поднимался, расползавшийся по углам проулков, пахнущий сырым теплом, пар. Холодными казались и неровные цепочки фонарей.
Лонтер нашел нужную улицу. Обычный спальный район центрального округа. Однотипные железобетонные здания выстроились вдоль улицы. Чистые тротуары, ухоженные площадки дворов. Все аккуратно, но однолико, однообразно, по стандарту. Припаркованные у подъездов планетоходы, пустынный уличный полумрак, отдаленный шум трассы, гудение в высоких проводах и сотни, тысячи жизней, запертых в нормированные квадратные метры, без возможности самореализации, без угрозы опасной и жестокой свободы, под щитом навязанного закона, под гнетом социальных рамок.
Ничем не примечательный, не отличный от других, дом приобрел для Лонтера особую трепетную ценность, значимость. Он искал нужный подъезд. На глазах уже стояла какая-то мутноватая плена, в голове приступами гудела дезориентирующая боль, кровь тихонько подтекала из воспалившейся раны, а силы таяли. Наконец он нашел дверь, вошел в подъезд, поднялся на лифте и вновь оказался перед обычной, невзрачной дверью в квартиру, вдруг ставшей для него непреодолимой преградой.
Сжалось от боли сердце, и он отдернул руку от кнопки звонка и замер, опустошенный за одно мгновение. Рухнуло все, чем он жил, мир перевернулся; у него захватило дух от неожиданного осознания всей нелепости ситуации, своей никчемности и одиночества; душа стонала от беспредельной немой тоски. Он через многое прошел в своей жизни, справился с тяжелейшими потрясениями, и теперь у него просто не хватило сил для решающего преодоления. Он не мог. Не мог больше разочаровываться, не мог больше переносить потери и испытывать боль. Он почувствовал, что не выдержит еще одного сокрушительного удара, и его душа будет растоптана окончательно. Он не испугался, не засомневался, не отступился, - он просто не поверил. Он не поверил в саму возможность счастья для себя и для таких, как он.
Лонтер ясно представил себе, что ждет его там, за дверью: его там никто не ждет. Давно. Какая глупая наивность! Пустая мечта отброса бесцельных войн. Он отступил от двери так, как не отступал под градом пуль. Зачем только он остался жив?! Чтобы жизнь могла еще поиграть с ним, поиздеваться над человеком, уставшим сопротивляться, а потом посмеяться и кинуть в объятья оголодавшей бесславной смерти? Нет! Он не хочет этого.
Он быстро выбежал из подъезда на улицу. Его тут же обдало ледяным воздухом, ударившим с силой в грудь. Он согнулся, словно от физического толчка и хрипло закашлялся, сплевывая сгустки крови. Через пару минут он более ли менее пришел в себя, выпрямился и, отойдя немного от подъезда, отсчитал ее окно.
Оно светилось теплым желто-белым светом сквозь тонкие занавески. Он знал, что она была там, он чувствовал это и был уверен в правдивости своих интуитивных ощущений. Но нужен ли он ей? Зачем? Прошло семь лет. Вряд ли она еще любит, вряд ли ждет. У нее, наверное, уже давно своя жизнь, отделенная от него глухой стеной прошлого, где он - только призрак старых воспоминаний. Скорее всего, она уже замужем, имеет семью и живет в тихом, спокойном и неприметном счастье, хрупкое равновесие которого так дорого многим, кто не научился искать вдохновение в хаосе. И он не придет нарушить этот мир в ее судьбе, он не станет беспокоить ее, бередить минувшее, звать с собой, искать в ее глазах хоть искру былой любви. Нет. Потому что он любит ее и не хочет причинить ей боль, смутить своим появлением, поставить перед выбором.
Он понял, что может быть счастлив не только рядом с ней, но и вдали от нее, если он будет знать, что у нее все хорошо. И он убьет в себе любовь, чтобы не сломать жизнь самого дорогого человека…
В ее окне погас свет.
"Спокойной ночи, Надя. Знай: я люблю тебя, и всегда буду с тобой, где бы я ни был, я всегда буду помнить о тебе. Ты - самое лучшее, что было в моей жизни, но я не тот, кто тебе нужен. Я тебя недостоин".
"Будь счастлива, Надя. Я люблю тебя. Прости".
Лонтер глубоко вздохнул, словно отгоняя тягостные мысли. Куда теперь? Он горько усмехнулся сам себе, чувствуя, что у него нет сил куда-либо идти. Он побрел обратно к подъезду и сел прямо на ступеньках перед входной дверью, прислонившись к покрытым изморозью металлическим перилам.