Жизнь пуста-глава первая

Бывают моменты когда мы теряем реальность и все вокруг словно во сне кружится перед глазами то ли цветное то ли черно белое - и туман осеннего утра, и пустая бутылка шампанского на истоптанном ковре гостиничного номера,- и лишь какая то смутно режущая боль пробуждала, намекая что нет, это здесь, это с тобой, это не пьяный бред и не сон…Он почти не спал в ту ночь в пьяном угаре и вот сейчас, стоя посреди большой безликой комнаты, он видел, как тихое отчаяние крадётся по всем углам, словно хмельная декорация к тому, что лежало на огромной незастеленной кровати и на что он пытался, молился, но не в силах был не смотреть. Она лежала как странное осеннее видение, обнажённая, безразличная, как бывало к его появлению и нежный золотой локон так нервно светил тихим лучиком солнца в его глаза, не отпуская взгляда. Пошлое излишество красных простыней из шёлка дополняло картину, сливаясь, так дико сливаясь и срастаясь с чем то алым, до безумия, до жути в сердце багряным, что было повсюду здесь, что пахло и заполняло комнату своей бьющей безнадёжностью. Он стоял у кровати где он впервые увидел её как зашёл и не мог двинутся, не мог даже моргнуть, хотя пытался, надеясь прогнать это ало золотое видение. Мало что помнилось ему со вчерашней ночи пьяной, долгой и сейчас такой же нереальной, как вес прошедший год его жизни, и он знал в тот момент, он твёрдо знал что никогда больше в жизни своей он не вспомнит, не поймёт и не узнает уж ничего кроме этого локона, и этой тонкой руки, и красных простыней, и окурков рассыпанной пепельницы..Вдруг стало холодно, так холодно, как не может случиться самой лютой зимой, до боли, до ожогов во всем теле, его трясло мелкой дрожью и какие то непонятные крупные, резкие капли полились по щекам помимо воли его. И лишь когда невидимая ему толпа с шумом стала врываться в номер, со вспышками камер, с бесконечными вскриками, всхлипами и кому то адресованными вопросами, он понял – сейчас он видит ее в последний раз. И ушло оцепенение, и он кинулся к ней, отталкивая всех, и дикий крик вырвался из горла. Его держали за руки, пытались уговорить, бросались с какими то таблетками, он бился с ними так, как не бился бы за жизнь свою, как не дрался в самих опасных и безнадёжных боях своей жизни. И чудо свершилось, и ошеломлённые его силой и бесстрашием, они отступили и замерли на миг, и он прижался к ней губами, к её рукам, груди, губам еще нежным, даже нежнее чем были, когда пытался он вырвать из них недоступные поцелуи страсти.И все померкло. И все застыло. И улетело куда то далеко далеко, за ней , в необъятную вечность. И забылся он. И ушло это утро.

Глава первая

Привычный просыпаться с первыми лучами рассвета, утомлённый поздней бессонницей, Дэн не спал, попивая свежесваренный горячий кофе и безразлично наблюдая живописный вид из окна- синеющая гладь озера, мириады парусников и нежное, едва пробудившееся небо. Утро было обычным, будничным и не предвещало ничего нового, бурлящего, радостного иль мрачного. Просто утро. Тёмные кудри Элизы, задремавшей на кушетке перед телевизором, недопитый бокал шотландского виски, и уж рассеивавшийся туман, все навевало уют, тепло и лёгкую, внезапно подкравшуюся тревогу. Странная лень не отпускала его в этот день, в работу, в жизнь, в свежесть утреннего ветерка. Хотелось покоя и ужинов при свечах, первых звёзд и нежности пушистых полотенец. Он не спешил. Никуда не спешил хоть день как всегда обещал море хлопот и дел, звонков и встрясок, столь обыденных и привычных. Ничто не будоражило и не звало, и тут понял он удивлённо, что просто ждёт. Что то не усталость, не сон, не тихая радость нового дня не даёт ему пробудиться к суете. Но явное, сверлящее, непонятное глухое ожидание. И потому когда громкий, резко фальшивый звонок телефона пробился сквозь тишину, он понял- вот оно. Пришло. Сняв трубку, он недолго и безмолвно слушал что то, глупо кивнул и вышел из дома. Чувствуя и удивляясь, как знал он ещё с первым лучом солнца, что где то, зачем то сегодня умерла девушка.
Участок бурлил телеграммами и шумом сменяющихся декораций. Не замечая приветствий , наспех протянутых рук, и летящих со всех сторон бумажек, он прошёл к своему столу и сел, и внимательно, любопытно и настороженно стал вглядываться в песню напечатанной смерти. Её звали Мишель.
Утром, 10 сентября, в 9:00, в гостинице Холидей Инн номер 203 было найдено тело девушки с перерезанными венами на обеих руках. 25 лет, худощава, цвет волос светлый, глаза синие. Обнажена, дополнительных следов насилия не обнаружено, следы спермы, алкоголь. Походило на самоубийство. Если бы не одна деталь. Нигде так и не нашли орудия которым она могла ето сделать. Первым нашёл девушку некто Жак Перье, 40 летний мужчина, женат, по видимому любовник. Его было необходимо опросить как только он придёт в себя от стресса вызванного увиденным. На вопросы прибывшей полиции отвечать он отказывался, устроив драку в номере, где разбил нос нескольким журналистам. В следствии чего в данный момент находился в следственной камере для далнейшего выяснения обстоятельств произошедшего. Дэн листал безликие холодные страницы с описанием жизни погибшей, уж давно не удивляясь, как равнодушно терпит бумага любой фарс иль трагедию, любовь иль ненависть - весь мир и каждое мгновение переживаемых людьми страстей. Замужем, давно, детей нет, образованна, по профессии писательница- стихи, романы, всего по немногу, не слишком удачлива, не слишком знаменита, но не нуждалась- муж довольно крупный предприниматель. Родители живи, но проживают в деревне, милях в двухстах езды от города. Им ещё не успели сообщить. Единственная дочь. Что здесь? Наркотики? Неумеренность в алкоголе? Чувства? Интересно ли и завораживающе открывать эту незнакомую книгу чужой жизни или страшно иногда и стыдно, словно подглядываешь в чей то дневник, в чьё то окно? Кем была она, чем жила ,эта девушка с пронзительно красным пятном в безликом гостиничном номере. Хотелось ли ему знать. Подошёл Майк- новый помощник, юный и по неопытности полный мотивации к разгадке опасных тайн. Приехал муж. Надо идти снимать показания.
Ето тоже когда то давало странные ощущения- видеть и пытать человека толко потерявшего близких людей. Одни плакали, другие замыкались в себе, едва отвечая на вопросы, кто то кричал и скандалил проклиная вмешавшихся в их жизнь и столь бесполезных полицейских. Все ето было давно, в самом начале казалось такой увлекательной карьеры и пресытился он этим, как пресыщаются всем и всегда. Так и теперь, лишь обыденная скука от неприятной но необходимой обязанности наполняла Дэна, когда спустился он в кабинет, где уж ждал его незнакомый мужчина, только что переживший самую верно большую трагедию своей жизни. Смерть Мишель.
Ларри Кинг, 30 лет, владелец двух нефтяных компаний. Он сидел в этом кресле, как сидели столь многие до него и на секунду Дену показалось что в глазах его, спокойных и непроницаемых промелькнуло что то странное, неожиданное для подобной ситуации. Не боль, не страдания да и не облегчение даже. Любопытство? Возможно ли? Он держался уверенно, встал, вежливо и бесстрастно пожал Дену руку и опустился в кресло вновь, всем своим видом внушая достоинство и готовность- несколько холодную но корректную- отвечать на необходимые вопросы следствия. “Крепкий орешек, “ – подумал Дэн но ничуть не смутившись сел напротив уже наметив тактику разговора с очередным персонажем этой повести. Достав стандартный бланк, ничем не желая нарушат так явно подчеркнутую свидетелем официальность обстановки, он приступил – не к разговору- но к снятию показаний.
За ближайшие 10 минут Дэн узнал, что они женаты около 5 лет, владели крупным особняком в одном из престижных районов города. Ларри уделял большую часть времени делам, а Мишель жила жизнью довольно свободной и на первый взгляд счастливой. Ей не приходилось бороться за место под солнцем, она писала- когда хотелось, несколько крупных журналов периодически печатали её очерки, ходила на выставки и концерты, любила природу, увлекалась подводным плаванием. Очень общительна, она нуждалась в людях как в воздухе и дом всегда полнился компаниями, пусть часто случайными но неизменно шумными и разношёрстными.Виделись они мало, в основном редкими выходными Ларри и семейными праздниками, иногда путешествовали вместе, что Мишель очень любила и чего всегда ждала. Он говорил о работе, о досуге, о совместных и раздельных счетах, упоминал её родителей, и все звучало так безлично, так солнечно ласково, как американская мечта, что Ден начинал злиться и раздражаться на него, теряя профессиональное хладнокровие. Твоя жена только что умерла- хотелось сказать ему. Ты ещё это помнишь? Или тебе кажется что ты на одной из своих запланированных благотворительных презентаций. Разозлившись на себя, на непонятно откуда пробуждавшиеся эмоции, Дэн взял себя в руки, и протянув пару секундную паузу перешёл к наступлению.
- Сигарету?- спросил он, прервав речь Ларри неожиданно, и сам затянулся жадно, как человек уставший от чужих проблем и в тайне мечтающий о догорающих свечах и тихом уюте кудрей жены на смятой подушке
- Благодарю, - ответил Ларри хладнокровно, и затянулся лениво и небрежно, как человек замученный бессмысленными вопросами столь невовремя возникшей проблемы
Пауза продолжалась еще минут пят, как И било рассчитанно Дэном, когда приблизив пытливый взгляд к безразличным глазам Ларри он спросил:
- Вам известно где была найдена ваша жена?- и умолк, выпустив туманный столп дыма
Ларри не казался ни смущённым ни ошарашенным. Он помолчал минуту, словно собираясь с мыслями иль создавая правдоподобную паузу в ответ и сказал:
- Да. Мне сообщили. Гостиница Холидей Инн. Номер 203. Должно бить и вам известно что я это знаю.
Лёгкий сарказм этой фразы отчего то покоробил Дена, и уж в который раз за ету беседу он разозлился на себя ,что вновь теряет объективность, и ему почему то очень хочется выбить из этого человека его едва заметную спесь и демонстративное спокойствие.
- И вас не удивляет, что ваша жена проводила ночи в гостиницах в состоянии алкогольного опьянения, где в последствии решила перерезать себе вены? Или етот феномен вполне уживается с вашими понятиями о семейной идиллии?
На непроницаемом лице Ларри впервые сверкнула неуловимая улыбка. То была гримаса торжества над ненавистным всем обывателем полицейским, что пытался добиться правды любыми методами, но потерпел фиаско.
- Нет, не удивляет ,мой друг- ответил он почти фамильярно- Мишель была женщиной эксцентричной и по своему одинокой. Ей нередко грезились всякие прихоти. Я никогда не пытался сдерживать её. Возможно именно в етот вечер ей захотелось красного шелка и шампанского на завтрак. Я как раз должен был провести на работе всю ночь. Разве позволительно осуждать женщину за то, что её не привлекает тихий вечер в холодном пустынном доме?
Я проигрываю- шепнул себе Дэн. -Я нервничаю а значит я проигрываю. И продолжил столь же агрессивно:
- А знаком ли вам человек по имени Жак Перье?
И вновь никакой эмоции в глазах скорбящего мужа. Кажется это уже могло бы начать вызывать подозрения. Но нет, не к чему придраться, не на что разозлиться, не из за чего вызвать подкрепление и затеять драку, словно в целях самозащиты надавав ему до крови по самодовольной роже. Сосчитать до ста. Дослушать ответы.
- Жак Перье? Да, это наш близкий друг. И мой и Мишель. Вы и до него добрались?
- Да нет. Он сам добрался до вашей жены сегодняшним утром, - в тоне Дэна помимо воли прозвенело затухающее злорадство,- Ведь это он обнаружил её труп придя в отель, видимо случайно.
Что то вспыхнуло на миг в лице скорбящего мужа, и вновь погасло словно лишь почудившись. Ето или полное безразличие или великое самообладание, подумал Дэн не отрывая жаждущего взгляда от опять равнодушных глаз Ларри.
- Я не знал об этом, - молвил тот- Но это безусловно небезынтересно. Вы говорили уже с ним? Или я ваша первая жертва?
Тут к Дену вернулось спокойствие и покинула невнятная раздражительность. Он понял что начало разговора положено и рыбка начинает клевать. Единственное что ещё тревожило его это то что он не понимал системы, схемы по которой реагировал Ларри. Вопрос времени и игры. А в играх он был мастак.
- Я вполне осознаю что в правилах этики с моей стороны уважать ваши чувства однако на данный момент вопросы задаю здесь я, - ответил он почти злорадно- Могу ли я узнать ,что вы думаете по поводу появления близкого друга вашей семьи в гостинице, где отдыхала и умерла ваша жена?- Дэн сделал лёгкое ударение на слово умерла, в то же время понимая ,что совершает ошибку, играя слишком просто и прямолинейно.
- Увы не могу вам помочь,- вновь ехидно ответил Ларри- Для мыслей нужна информация. Я ей почти не обладаю. Безусловно вам будет проще спросить об этом его самого.
- Замечали ли вы за ними любовную связь? – Дэн шёл почти напролом, уже поняв ,что проиграет в этом ритуальном танце- Есть ли у вас основания считать их любовниками?
И опять умный шаг. Ларри сделал вид, что задумался ,чуть ли не нервно закурив сигарету.
Достойный противник. Возможно даже слишком хорошо играет.
- Да нет пожалуй, - прозвучал ответ- Они общались, да, чаще ближе чем общались они со мной, но я полагал всегда- и мне не давали поводов думать иначе, что это общение вызванно скорее общей страстью к красивой жизни, задушевным беседам и дружескому трёпу под рюмку коньяка чем нежным чувствам. – опять смутно театральная затяжка и задумчивость- Нет, что вы. Мишель была слишком умна и слишком легкомысленна чтобы полюбить вновь. Она играла и тем жила. А Жак был ей другом всегда возможно готовым выслушать её пьяный бред и исполнит смешные капризы. Я был слишком занят в последнее время.
Нет умнее игры чем игра в откровенность- подумал Дэн. Он прекратил противостояние и пытается прогнутся под ситуацию этим ослабив противника. Умно. Но прозрачно.
- Почти последний вопрос-сказал он уже интуитивно- Были ли у вас когда либо основания думать что ваша жена имела любовную связь с кем либо. Не с Жаком. Что могла страдать. Могла неотступно быть преследуема мыслю что жизнь её пуста. И нет ей надежды на счастье.
И снова неожиданность. Интуиция не подвела но вызвала внезапное, не то чего мог ожидать он, не то, во что мог посметь прицелится.
Тень налетела на лицо Ларри, и уверенность и спокойствие вечной правоты слетело с него, словно рассеявшийся туман этого дикого утра.
- Да. – прозвучало резко и зло, как выстрел, как шлепок непонятной злости.- Я думаю она любила. Я знаю она страдала. Хоть никогда и нигде уж давно не была откровенна со мной.
Дэн почти вздрогнул от чёткости и боли того нежданного ответа. Он вновь терял самообладание понимая все больше и больше что игра выходит из под контроля, что ведёт её не он, и что фразы, чувства, реакции Ларри ни сколь не соответствуют задуманному протоколу. И что свидетель, а не следователь, подталкивает его к нужному кому то из них сценарию этой беседы, наталкивая на мысли, эмоции, подозрения, что уж не он создаёт нужную вереницу вопросов, а этот замкнутый юнец, столь уж многого добившийся в жизни, но потерявший все в одно мгновение утреннего звонка. И он продолжил, зная, научившись за годы общения с вначале непонятными ему людьми, что лишь идя за кем то ты познаешь куда он хочет тебя привести.
- И вы вероятно обладаете информацией кто был её избранником?
Затушив недокуренную сигарету, Ларри задумчиво смотрел в окно. Казалось, он пытался решиться, насколько его безумные предположения могут соответствовать Истине и стоит ли делиться с этим безразличным, так азартно пытающим его человеком своими страхами и эмоциями. Опять игра?
- Нет я не знал этого.- наконец ответил он- Быт может это были лишь страхи муже имеющего красивую жену. Мне нечего вам больше сказать.
Даже в непонятном ему самому угаре нежданно налетевшего на него урагана чувств Дэн всегда знал, когда пора ставить точку.
- Вы свободны.- холодно произнёс он, стараясь не глядеть на отчего то уж ненавистного ему Ларри- Попрошу вас не выезжать из города до разъяснения обстоятельств дела.
И вышел, не протянув руки, и не дождавшись реакции.