Флирт

Вот уже пятнадцать минут она стояла на лестничной площадке. Секретарша сказала, что начальник на совещании у директора, и когда он вернется, не известно.
- Вы Алла Александровна? – услышала она сзади и обернулась.
- Да.
Перед ней стоял высокий стройный мужчина примерно ее возраста. На нем был темно-синий костюм и светло-голубая рубашка. При таком костюме полагался бы еще и галстук, но, по всей видимости, его не жаловали, а вместо этого верхняя пуговица рубашки была расстегнута. Его светло-карие глаза были какими-то невероятно ясными. А голос - приятным и даже завораживающим.
- Давно ждете?
- Минут пятнадцать…
- Пойдемте. – Предложил он и направился в сторону приемной.
Она почувствовала, как к горлу тошнотой подкатило волнение, и не известно от чего именно она волновалась: то ли оттого, что сейчас ей предстояло разговаривать со своим будущим начальником, и надо было произвести благоприятное впечатление, то ли оттого, что этот начальник так привлекателен.
На двери, к которой они подошли, красовалась табличка: «Зам. Начальника отдела Светлов Виктор Сергеевич».
Так это не начальник! – облегченно вздохнула Аля и шагнула через порог. Удивительно и почему это она почувствовала такое облегчение?!
Главной достопримечательностью кабинета являлся большой письменный стол, он занимал практически все пространство. К исполину буквой «Т» был приставлен еще один поменьше, видимо для посетителей, а по обе стороны от него стояло два одинаковых стула, обтянутых зеленой тканью с замысловатым рисунком, под тон им были и занавеси на окне. У одной из стен прижались друг к другу шкаф и сейф. Глядя на них, Аля представила себе большого упитанного отца, а рядом с ним толстячка сына, и мысленно улыбнулась, что помогло ей окончательно расслабиться.
- Присаживайтесь - предложил Виктор Сергеевич, показывая на один из стульев, а сам сел в кресло за письменным столом. За плечи его любовно обняла своими раскидистыми ветвями китайская роза, стоящая справа чуть позади кресла.
Аля смотрела на Заместителя начальника с явным интересом. Красивое, аккуратно выбритое лицо. Безупречный костюм, о котором уже было упомянуто. Руки с длинными гибкими пальцами…
- Вы ведь уже разговаривали с Павлом Петровичем? – отвлек он ее от исследования своей персоны.
- Да, но только по телефону.
- Та-ак… – сказал он с напускной деловитостью, стараясь казаться как можно более серьезным – Расскажите о себе.
Она открыла, было, рот, чтобы спросить, что именно его интересует, но зазвонил телефон. Светлов поднял трубку.
- …Да, она у меня… Хорошо, сейчас – и, вновь обращаясь к женщине, сообщил - Павел Петрович приглашает вас к себе.
Он поднялся, открыл перед Алей сначала свою дверь, а потом и дверь в кабинет начальника, пропуская ее вперед. Она вошла, и дверь за ее спиной тихо закрылась.
- Кто это? – почему-то почти шепотом спросила секретарша.
- Новый аналитик! – весело подмигнув ей, ответил зам. и вышел из приемной.
Оставшись наедине с начальником, Аля снова почувствовала себя не в своей тарелке, но что-то надо было делать, и она интуитивно направилась к приставному столику, точь-в-точь как в кабинете зама. Здесь вообще было все такое же, как в кабинете, из которого она только что вышла, за исключением размеров самого кабинета. Как и должность его обитателя, он был некоторым образом больше.
Начальник стоял, добродушно улыбаясь. Он поздоровался, протянул руку, указывая на стул, к которому она уже успела подойти, и предложил сесть.
- Примов рекомендовал вас как исполнительного, добросовестного работника, легко обучаемого и легко адаптирующегося в коллективе. Все так?
Аля не знала, как реагировать на характеристику, данную другом отца: как на похвалу в ее адрес или как на реальную оценку ее качеств, и растеряно произнесла:
- Наверное…
- Вы представляете, чем придется заниматься?
- В общих чертах – призналась она.
Начальник вкратце описал ее функциональные обязанности, вручил стопку инструкций для изучения, и, по-отечески похлопав по плечу, сказал:
- Думаю, справитесь! Коллектив у нас дружный, если что, поддержат, помогут! Кстати о коллективе… Товарищ, который занимал эту единицу до вас, сидел в комнате №2. Но у нас есть еще местечко в четвертой комнате. Там одни женщины. Где вам будет удобнее?
На прежней Алиной работе, коллектив состоял по большей части из женщин. Только в ее комнате сидело восемь из них. Здесь всегда было шумно – иногда от веселья, иногда от споров. Большую часть нерабочего (а частенько и рабочего) времени, занимало «перемывание косточек» ближних (как своих, так и чужих).
Первое время Аля сидела молча, а потом постепенно втянулась в этот процесс, хотя и терпеть не могла сплетен. Да она и не сплетничала, а только иногда высказывала свое мнение или отношение к обсуждаемому объекту. Такая повседневная обстановка на работе надоела ей до чертиков. Собственно это и явилось основной причиной, по которой Аля стремилась сменить ее, и когда друг покойного отца Павел Ильич Примов предложил ей попробовать себя в качестве аналитика в одном из отделов их проектной организации, как бы невзначай упомянув, что состав отдела в основном мужской, она с радостью согласилась. Нет! В бабское царство ее больше калачом не заманишь!..
- Да не надо для меня делать исключений! – искренне запротестовала Аля - Буду сидеть, где положено специалисту по профилю.
- То есть с Поповым?
- С Поповым… - согласилась она, хотя и понятия не имела кто такой Попов.
Начальник поднял трубку прямого телефона.
- Володя зайди ко мне.
Через пару минут в кабинет вошел мужчина лет тридцати. Среднего роста, плотного телосложения. При всей серьезности его лицо было каким-то по-детски непосредственным со слегка припухлыми, как у обиженного ребенка, щеками.
- Вот, знакомьтесь! Это Владимир Иванович Попов, а это Алла Александровна Беляева!– представил он их друг другу - Она будет работать вместо уволившегося Багрова.
- Очень приятно! – Володя расплылся в обаятельной улыбке.
- Покажи ей рабочее место. Ознакомь с вопросом. Все понятно?
- Конечно!
«Комната №2» оказалась небольшим вытянутым в длину помещением с одним, но почти во всю стену, окном. В ней по левую сторону стояли два письменных стола, разделяемые несгораемым шкафом с выдвижными ящиками. Вдоль противоположной стены плечом к плечу выстроились шкафы снизу доверху набитые папками. А на подоконнике в горшках росли разнообразные комнатные растения, среди которых она неожиданно увидела землянику – две ярко-красные ягодки выглядывали из-под листочков.
- Неужели настоящая?! – обернулась она к хозяину.
- Конечно!.. Хотите?
- Нет! Не надо. Зачем такую красоту портить?!
- Ладно, пусть окончательно созреют, потом все равно съедим – пообещал Владимир.
Стол Попова стоял у окна. Тот, что рядом - сейчас пустовал. Единственными предметами на нем были монитор компьютера с клавиатурой (процессор и принтер притулились на маленьком столе справа).
- Этот Ваш! – показал Володя.
Она положила на него папки и села на удобный крутящийся стул.
- Вас, значит, Аллой зовут? – чтобы как-то начать разговор, уточнил он.
- Да, но можно Аля. Меня так еще в детстве называла мама – Алла ей показалось жестковато, и она смягчила имя, слегка исказив его… и можно на «ты».
- Согласен, а то «вы», как-то официально.
- А ты давно здесь работаешь?
- Сразу после института пришел. Четыре года уже.
- А как коллектив? Павел Петрович сказал – дружный…
- Да-а… - неопределенно протянул он.
- Большой? – поинтересовалась она.
- Человек двадцать… – и Попов в подробностях расписал структуру и численность отдела, что называется «в лицах».
Из его рассказа Аля узнала, что неформально отдел делится на две части: одну (поменьше) составляют женщины, и в их число входят специалисты второго звена, то есть техники, и секретарь; другую же (большую) – мужчины, и это инженеры, аналитики, ну и, естественно, руководители. Они, то есть Володя и Аля, - аналитики.
- Так что и наш маленький коллектив теперь тоже делится на две части, только уж равные – пошутил Володя.
- Хотелось бы не делиться, а объединиться. «Давайте жить дружно!» - улыбнулась Аля.
- Давай! – поддержал он ее.
- Знаешь, коллектив здесь действительно дружный. Но дружный по-своему. Все как-то переплелись, что ли… Я никогда не вникаю в сплетни, мне это не интересно, но от этого просто некуда деться.
- А в чем дело? – насторожилась она.
- Да так… ни в чем… потом сама разберешься…

Резким контрастом, по сравнению с прошлым местом работы было ее нынешнее положение. В маленькой комнате, в компании с молодым мужчиной она чувствовала себя очень уютно. Володя оказался открытым, честным, а самое главное - он стал ей настоящим другом. Попов поддерживал ее в работе: подсказывал, где это было необходимо, помогал. Теперь их везде видели вместе. «Мы с Тамарой ходим парой» - смеялись над ними…
- Мне сегодня в обед надо на рынок слетать – оправдывался порой Володя (неудобно, оставлять ее одну, обедали ведь тоже вместе).
- Слетаем! В чем проблема?! – говорила она – Перекусим где-нибудь по дороге…
Владимир был женат. Он всегда очень нежно говорил о своей Олечке, и так серьезно относился к семейной жизни вообще, что Аля даже подумать не могла о нем в каком-то другом качестве, нежели как друг или, может быть брат! К тому же он был младше нее на шесть лет, и, наверное, поэтому очень хорошо смотрелся в качестве младшего брата.
Окружающие же считали, что отношения их носят несколько иной характер.
Пожалуй, здесь можно вернуться к той фразе, которая насторожила Алю в первый день их знакомства.
Не секрет, что в любом коллективе, где волей судьбы оказываются мужчины и женщины, вынужденные проводить вместе большую часть времени, между ними так или иначе возникает «что-то», что можно было бы назвать по-разному. Например, дружба (хотя в дружбу между мужчиной и женщиной верят далеко не все, но такое существует, взять, к примеру, их с Поповым). Симпатия. Антипатия (что тоже никак исключать нельзя). И, наконец, любовь (что случается нередко). И здесь иногда такие отношения перерастали в любовь, но все же чаще всего носили несерьезный характер, это была, по сути, игра. Игра под названием «флирт». Играли в нее практически все, за исключением, наверное, начальника отдела с его замом, но этим и по рангу не положено (хотя, наверное, и им ничто человеческое было не чуждо), да Попова, но и он, по всеобщему мнению, был вовлечен в нее с приходом Беляевой. При этом обсуждались создавшиеся пары с завидным постоянством. Что самое удивительное, на мужской половине уделяли этому занятию времени ничуть не меньше, и с приходом Али, затухающий в последнее время, интерес к насущной теме возгорелся с новой силой. Тем более что эти двое (Аля и Володя) чаще всего находились вне поля зрения окружающих, изолированные от них рамками своей комнаты, и тем самым подогревали всеобщее любопытство.
Сначала Алю разозлило, что в коллективе поползли слухи о них с Поповым, как о любовниках. Но потом ей стало даже интересно наблюдать за тем, как далеко в своих предположениях могут зайти люди, имея такую невероятную способность фантазировать. Эту бы способность да в мирных целях!

Флирт. Тайм первый.

Спустя год, в начале осени Попов уволился и переехал с семьей в другой город.
Каждый по-своему переживает расставания с близкими людьми. Некоторые тоскуют в разлуке, иногда даже впадают в депрессию. Некоторые отрываются легко и особыми переживаниями свою душу не терзают. Бывают, наверное, и другие проявления, но в Алином случае, это было, что-то среднее между первым и вторым. Аля, конечно, переживала поначалу, и все же она рассуждала по философски – все течет, все изменяется, или – у каждого своя дорога в жизни. Но это совсем не означало - забыть о том, что где-то на Земле живет ее друг Попов, - существует же множество видов общения: почта, телефон,.. Интернет.
Прошло совсем немного времени, и на место Попова перевели из соседнего отдела Юру Назарова. Как внешне, так и по характеру Юра оказался абсолютно не похожим на Володю. Но быть непохожим еще не означает быть плохим. Але он тоже понравился, и она постаралась сделать все от нее зависящее, чтобы их взаимоотношения стали такими же, как с Поповым. Надо сказать, что удавалось ей это с легкостью. Она вообще с людьми сходилась достаточно быстро, умела найти общий язык и со всеми поддерживала приятельские отношения (или почти со всеми - в отделе кроме оных у нее сложились и прямо противоположные с некоторыми особами женского пола).
По поводу этого, наверное, необходимо пояснить.
В свои тридцать шесть Аля была не замужем. Кто-то говорил, что она разведена, кто-то утверждал, что вдова. Толком никто не знал, куда подевался муж, но его не существовало.
По-правде говоря, и те и другие были по-своему правы. Аля с мужем действительно развелась полтора года назад, а через несколько месяцев после развода он умер при каких-то непонятных обстоятельствах, о которых Аля и сама не ведала, ей сообщили о его смерти уже после похорон.
Отсутствие мужа накладывало определенный отпечаток на отношение к ней мужчин. Это был даже не отпечаток, а штамп какой-то - практически каждый считал своим долгом хотя бы попытаться вторгнуться в ее жизнь. Аля, может, была и не против, только она хотела, чтобы «вторжение» носило серьезный во всех отношениях характер, и к тому же по обоюдному согласию. А вот что касается легкого флирта, это - пожалуйста. Надо заметить, что «игра» доставляла ей удовольствие. Это было забавно, потому, что Аля постоянно находилась в центре мужского внимания. Будучи женщиной, она все же занимала должность, которую до сих пор занимали мужчины. На мужской половине к ней относились как к своему парню, но дух игры присутствовал во всем: взгляды, сопровождающиеся таинственными улыбками, вздохи и, даже, пусть наигранные и шуточные, признания в любви. Это-то всемужское внимание и являло собой предмет зависти некоторых сотрудниц их отдела, что естественным образом отражалось на отношении к ней.
От эмоций все же вернемся к событиям.
Двадцатого ноября Назарову исполнялось тридцать пять. Утром его поздравили всем коллективом: вручили цветы и памятный подарок, женщины оставили на его щеках отпечатки своих губ, а мужчины скрепили пожелания рукопожатиями. В ответ были сказаны слова благодарности и разрезан огромный торт, испеченный на заказ. Но все это являлось только предисловием к самому торжеству. После работы в узком дружеском кругу, в котором присутствие Али было обязательно (кстати, единственной из женщин), празднование продолжилось. В комнате №2 сдвинули столы, застлали их миллиметровкой, расставили посуду, собранную по комнатам - у кого какая была – разложили закуски, выставили спиртное, и…
- Слово для поздравления предоставляется… – Сергей оглядел присутствующих – …Але – другу, соратнику, соседке по квартире (я имею в виду данное помещение) и просто замечательной женщине.
- Ну, ты, Серый, даешь! Расписал так, будто это у меня день рождения. Ладно – она подняла пластиковый стакан, наполненный красным вином, которое опять-таки было принесено специально для нее - Юру, в общем, мы все знаем давно. Это в отдел наш он пришел, можно сказать вчера…
- Да, уж! Пролез-таки! И куда?! К Алечке по крылышко! – вставил Олег.
- Не перебивай! – вмешался тамада.
- Так, вот, – продолжила Аля – вписался ты, Юрочка, в наш коллектив спаянный…
- или «споянный» – подправил ее Олег.
Она посмотрела на него, состроив недовольную гримасу - … и не знаю, как все остальные, я этому рада!
- Везет же некоторым! – снова не удержался он.
- С днем рождения тебя! – больше не обращая внимания на неуемного Олега, закончила, наконец, Аля свое поздравление.
«С днем рождения!» - подхватили все и, чокнувшись неслышно по-партизански (одноразовыми пластиковыми стаканами иначе было бы просто невозможно), дружно выпили за именинника до дна.
После второй разговор как обычно перешел на производственную тему, она всегда, при любых обстоятельствах, была самой актуальной. Об истинной причине собрания забыли на время, и только после напоминания, в виде очередного тоста, произнесенного Алей, вернулись в русло события.
- Мальчики! Как вам не стыдно?! Все о работе, да о работе. День рождения ведь… За тебя Юрочка!
Олег, сидевший слева от нее, бережно взял Алину руку и, церемонно поцеловав, сказал – Дорогая Алечка! Если бы не ты, мы бы никогда не вспомнили, зачем здесь и сейчас собрались?!
Она высвободила руку и хлопнула его по затылку. Он сделал вид, что плачет, как ребенок, прикрыв лицо ладонями, а Аля по-матерински погладила его по голове.
- Не плачь, маленький!
Это тоже была игра.
Сергей Тищенко, старший инженер и тамада сегодняшнего застолья (как, впрочем, и всех остальных), усмехаясь, наблюдал за этим действом. Переведя взгляд на именинника, он обратил внимание на еле заметные движения желваков, скомканную «салфетку» из перфорированной бумаги. На то, как он закурил и, выдыхая дым, отвернулся от разыгрывающей комедию парочки.
«Ревнует! Определенно ревнует!» - подумал Тищенко.
На самом деле Назаров не ревновал, это чувство было чуждо его натуре.
- Ладно, ребята! Поздно уже! Пора и честь знать… – он поднялся, и, подталкивая по очереди каждого, кто попадался на его пути, направился к выходу.
Спустя несколько минут, в комнате остались двое: ее хозяева…

Юрий Назаров.
Высокого роста, спортивного телосложения. Его красивое с по-восточному яркими чертами лицо, обрамляли темные вьющиеся волосы, забранные в хвост. Стройные ноги обтягивали джинсы самой что ни на есть последней модели, вместо рубашки он носил футболку, а поверх нее кожаный пиджак. Этакий «мачо».
Документально он считался женатым, но отношения у них с женой были какими-то полуфиктивными: при наличии общего быта и двух детей, каждый жил своей жизнью.
«Почему вы не разведетесь?» – как-то спросила его Аля.
«А зачем?.. Смысл?.. Нет. Сначала, когда понял, что ничего между нами уже больше нет, я так и решил. Даже ушел из дома. Но родители, к которым мне пришлось вернуться (где-то же надо было жить) постоянно прессовали. Ну, и дети все-таки… В конце концов так оказалось всем удобно - у детей есть родители, а у нас с ней полная свобода друг от друга. Каждому по комнате и никто никому не мешает!..»
Выглядел Назаров гораздо моложе своего истинного возраста. Ему можно было дать где-то до тридцати. Соответственно и девицы, его подруги, были весьма молоды – лет двадцати - двадцати пяти, не старше. Как правило, высокие, длинноногие, подстать ему. Менял он их достаточно часто. Иногда встречался одновременно с несколькими.
Аля на ходу придумывала версии, когда очередная надоевшая подруга по телефону пыталась выяснить его местонахождение в данный момент. Сидевший рядом Юра, при озвучивании Алей имени звонившей, отчаянно жестикулировал руками, давая понять, что его нет, и мигом оказывался где-нибудь на совещании, в лаборатории, а то и вовсе в длительной командировке. Именно по этой причине он никогда не поднимал первым трубку телефона.
Легкость его бытия поражала Алю. Но эта легкость странным образом уживалась в нем с умением сосредоточиться на работе. Он был профессионалом высоко уровня.
Свое отношение к Назарову она определяла как дружеское, но это немного не совпадало с тем, что испытывал к ней он.
В противовес всем его подружкам, Аля была невысокого роста, и, если судить по общепринятым меркам далеко не красавица, но с первых же мгновений общения с ней чувствовалось, что вот «оно»! Правда, в чем состояло это «оно» все равно объяснению не поддавалось, оставаясь на уровне ощущений, не досягаемом для разума.
А какой из нее вышел «игрок»! Главное все получалось так естественно, без капли фальши! Искренность была ее главным оружием. Но при всем этом в ней оставалась какая-то тайна.
Для Назарова Аля была книгой, в ярком переплете с интригующим названием, которую непременно хотелось прочесть всю, «от корки до корки».
Она видела, что отношение Назарова к ней становилось неоднозначным. Это проявлялось в каких-то незначительных, на первый взгляд, мелочах, таких как изменение тембра голоса, когда он говорил с ней не о работе, выражение глаз, устремленных на нее,… но именно эти мелочи являлись составляющими игры.
Как-то, в один из зимних дней, он пришел на работу. Она уже сидела за своим столом. Юра поздоровался, и положил перед ней плитку шоколада.
- С праздником!
Аля удивленно посмотрела ему в глаза:
- С каким праздником?!
- Днем Валентина…
Так Аля впервые узнала о существовании этого Дня.

В разговоре с Юрой Аля все чаще стала употреблять такие слова как: милый, дорогой… Для нее это было проявлением теплоты, хорошего отношения к нему. Это шло откуда-то изнутри, поначалу неосознанно… Но видя его реакцию, она загоралась, и начинала играть. Однако здравый смысл подсказывал, что «игры с огнем опасны для жизни!», о чем повседневно напоминал плакат, как будто специально для нее, вывешенный на соседнем здании. И прислушиваясь к нему, Аля определила границы, заходить за которые ни себе, ни окружающим старалась не позволять.

Несколько дней назад в квартире своего давнего приятеля, который, уезжая в отпуск, всегда оставлял Назарову ключи, он лежал в постели рядом с Кариной, своей последней подружкой.
На левой его руке покоилась ее красивая головка, а правой он поглаживал ее загорелое бедро и стройную ногу, обхватившую его. Мысли же витали где-то далеко.
- Поздно уже! Пора! – он небрежно скинул с себя ее ногу, поднялся с постели и направился в душ.
Она, лениво потягиваясь, еще некоторое время лежала, а потом, легко соскочив, на цыпочках побежала следом за ним.
Намылившись и извиваясь как змея, Карина стала скользить вдоль его тела вверх и вниз, обхватив руками за шею. Юра поцеловал алые красивые губы в тот момент, когда они приблизились, и тут же разомкнув кольцо ее рук, вышел из душевой кабинки.
- Хватит! Пора! Пора!..
- Мы завтра увидимся? – выходя из душа, спросила Карина.
- Нет! Работы много!
- А послезавтра?
- Нет!
- Так много работы?
- Так много – подтвердил он.
- Но у тебя день рождения послезавтра, ты не хочешь отметить его со мной?
- Я буду отмечать его с друзьями.
- А как же я?!
- Что ты?
- Разве я тебе не друг?
- Ты – подруга, а это разные вещи.
Назарову надоело препираться с ней. Ему вообще все надоело. Пустая куколка, сошедшая с обложки модного журнала, единственным желанием в жизни которой было выйти замуж за состоятельного красивого мужика, благо он в эти рамки не очень-то вписывался. Секс – единственное, что удерживало Юру рядом с ней. Ито, закрыв глаза, он непременно представлял рядом с собой другую…

…Сейчас, оставшись с Алей наедине, Юре нестерпимо хотелось дотронуться до нее, обнять, прижать к себе и раствориться в свете ее глаз.
Уже давно стемнело. Она стояла спиной к нему, глядя в заоконную пустоту. Он подошел, прислонился к ней и обнял за плечи.
- Я не знаю, что теперь делать?!..
Он сказал это так, как будто уже признался ей в своих чувствах, желаниях и теперь только подводил итог.
Аля давно была готова услышать подобное признание. Она повернулась к нему лицом. В ее глазах сверкали искорки, но выражение лица оставалось серьезным.
- Знаешь, самое ценное между нами – это независимость…
В первое мгновение сердце заколотилось в отчаянье – его страстному желанию не суждено было сбыться! Но, как не обидно это слышать, - она права! Сексуальные отношения, как правило, влекут за собой посягательства на свободу партнера, особенно со стороны женщины (он вспомнил Карину). Развитие этих отношений могут происходить по самой непредсказуемой кривой (ему ли не знать?), и куда выведет эта кривая, никто не может и предположить. Во всяком случае, ничего «серьезного» из этого бы все равно не вышло. А после неминуемого разрыва, оставаться друзьями, да еще и целыми днями находиться в замкнутом пространстве, что называется нос к носу, могло бы оказаться просто невыносимым. Не надо все усложнять…
- Кофе хочешь? – неожиданно спросил он.
- Хочу! – улыбнулась она. Аля была уверена, что он правильно понял ее.

Было совсем поздно, когда Аля с Юрой выходили из своего кабинета. Закрыв дверь, Юра выронил ключ. Он ударился о носок его ботинка и отлетел, странным образом попав в щель между дверью и полом. Аля вынула из сумки пилку для ногтей, и они, смеясь, стали доставать его. В этот момент открылась дверь в приемную, и в коридоре появились начальник отдела и его заместитель.
- Что за переполох, да и еще в такой поздний час?! – удивленно глядя на подчиненных, сидящих на корточках перед своей дверью, поинтересовался Павел Петрович.
- Ключ закатился! Упрямится! Не желает вылезать! – Ни грамма не смутившись, сказал Назаров.
Алин взгляд неожиданно столкнулся с взглядом Светлова, и улыбка мгновенно куда-то исчезла с ее лица. Ей показалось, что она увидела в нем осуждение, разочарование и даже презрение.

Флирт. Тайм второй.

Утром следующего дня, поднимаясь на свой этаж, Аля встретила Олега Дейнеко. Он курил в одиночестве на лестничной площадке.
- Привет! – поздоровалась она.
- Привет! – эхом отозвался он.
Аля повернула в сторону своей комнаты, но он окликнул:
- Подожди! Постой со мной…
Она остановилась. До начала рабочего дня было еще время.
- Что с тобой? Что-то случилось?!
- Ничего! Не выспался, наверное…
Осунувшееся лицо и красные глаза говорили о том, что он не лгал. Пытаясь подбодрить, Аля взъерошила его волосы и весело сказала:
- Пить надо меньше!
Прикосновение ее рук обожгло его, как электрическим разрядом.
- А вы еще долго сидели?
Она сощурила глаза - Это допрос?!
- Да, нет. Просто спросил.
Мимо них, поздоровавшись, прошли несколько женщин из их отдела. Аля молча стояла рядом, ей показалось, он хочет ей что-то сказать, но этого не случилось. Олег выбросил окурок в ящик с песком под надписью «Место для курения» и посмотрел на часы.
- Пойдем… девять уже…

Олег Дейнеко.
Тридцати семи лет от роду, чуть выше среднего роста, худощавый, темноволосый, с голубыми глазами.
В отдел он пришел три с половиной года назад. Тогда он был женат.
Спустя несколько месяцев, поддавшись влиянию игры, он как-то постепенно сблизился с Татьяной Зориной. Симпатичная миниатюрная девушка, на десять лет его младше, она сразу влюбилась в веселого, добродушного Олега. Вскоре их роман привлек всеобщее внимание. Не остался незамеченным он и для его супруги.
Устроив грандиозный скандал, властная женщина выставила мужа из дома. К родителям возвращаться он не захотел, а снял квартиру недалеко от работы. В отделе думали, что теперь Татьяна и Олег поженятся, но к всеобщему удивлению этого не произошло. Его развод с женой каким-то странным образом повлиял и на отношения с Зориной. Олег замкнулся в себе, не допуская внутрь никого, даже Татьяну. Только через полгода, в день рождения Олега, который отмечался у него дома, тогда Таня осталась помочь ему с уборкой квартиры, они снова возобновились. Правда, пламенной любви, как когда-то, уже не получилось. Она все ждала от него предложения жить вместе, но он с этим не спешил. Олега устраивали их теперешние отношения, в которых встречи с ночевками носили эпизодический характер…

Вчера Олег ушел не сразу.
- Идите, ребята, я сейчас догоню! – говорил он, копаясь в столе, будто что-то ища.
Все ушли. Но он не торопился. Прошло еще некоторое время, в коридоре было тихо, из комнаты №2 тоже уходить не спешили. Олег закрыл дверь и вышел на улицу. В свете окна на третьем этаже он увидел ее. Казалось, что Аля смотрела прямо на него, но это только казалось - видеть Олега она не могла. Зато он видел, как Назаров подошел к ней сзади и взял за плечи! Видел, как Аля обернулась к нему лицом, и Олегу показалось, что они поцеловались!

…Ну, что? Что в ней такого?! – злился он на себя – Почему мысли все время возвращаются к ней, как будто других женщин и не существует?! Обычная, ведь, баба, без всяких премудростей… Да, нет! Есть в ней что-то! Но, черт возьми, что?!
Олег резко встал из-за стола и вышел.
Дойдя до комнаты №2, он посмотрел на дверную ручку и прошел мимо. Чуть дальше у одной из дверей остановился, и, поколебавшись немного, потянул ее на себя.
- Таня, ты обедать идешь?
- Подожди! Мне чуть-чуть осталось… - мельком взглянув в его сторону, отозвалась та.
Он вышел на лестничную площадку и закурил. Немного погодя вышла и Татьяна. Столовая находилась на первом этаже. Они спустились и вошли в большой зал. Все столы здесь были уже заняты.
- Вон! Смотри! Где сидят Юра и Аля два места свободны! – показала Таня и, захватив разнос с комплексным обедом, направилась в их сторону.
Олегу не хотелось сидеть с ними рядом, но другого выхода не было.
Во время обеда они весело беседовали. Олегу это давалось с трудом. Что-то клокотало внутри, и нет-нет да вырывалось наружу в виде колкости в адрес пары напротив.
Час спустя Олег, сидя у себя в комнате, смотрел в окно. Моросил осенний дождь. Под их окнами расположился маленький скверик, где росли многолетние деревья и лицом друг к другу стояли скамеечки. Летом, в жаркий солнечный полдень, под сенью деревьев собирались мужчины и женщины. Они разговаривали, играли в шахматы или читали. Сейчас всю землю усыпали разноцветные листья, и голые ветви не могли никого укрыть от дождя. Было пустынно и тоскливо.
Олег увидел, как Аля пробежала мимо скверика и зашла в подъезд противоположного здания. «В лабораторию, наверное, пошла» - подумал он. Через некоторое время на улице появился и Назаров. «О! Следом побежал!» - отметил с ехидством Олег, но ошибся. Юра прошел мимо здания и скрылся за углом.

Больше месяца Дейнеко наблюдал за Алей и Юрой, это не было самоцелью, а происходило независимо от его воли.
Внешне эти отношения выглядели такими же, как с Поповым. С единственной, но существенной разницей: с Поповым она была просто неразлучна, а с Назаровым они вроде бы каждый сам по себе. Чуть ли ни ежедневно в послеобеденное время его не возможно было застать на рабочем месте, но когда ни спроси – Назаров где-то здесь. Аля постоянно прикрывала его. Действительно здорово устроился!..
Тридцатого декабря, это был последний рабочий день уходящего года, чтобы отметить наступающий праздник, после работы почти весь коллектив отдела собрался в первой комнате, она была самой большой. По «уважительной причине» отсутствовало только несколько человек. В их число попали: заместитель начальника отдела Светлов – он был в отпуске; секретарша Зиночка Осколкова – ее ждал жених, и техник Таня Зорина – за неделю до этого она заболела ангиной.
Дедом Морозом назначили завсегдатого тамаду Сергея Тищенко. Да он и внешне чем-то напоминал Деда Мороза: крупного телосложения, с добродушным лицом. Даже усы и борода были настоящими.
За столом Аля с Юрой как всегда сидели рядом. Место Олега оказалось напротив них. Собственно не оказалось, он специально выбрал именно его.
Было весело. Сергей на правах Деда Мороза изощрялся в шутках. Как ни странно о работе не было произнесено ни слова. Пили, закусывали, и даже танцевали.
Часов в восемь Назарову кто-то позвонил, он поговорил, извинился и ушел.
Странно! Что-то не так. Если бы между ними были серьезные отношения, Назаров не ушел бы, оставив Алю одну. Во всяком случае, я бы так никогда не сделал, я бы обязательно проводил ее до дома... Да, что «бы» да «бы»?! Вот возьму и провожу! – думал Олег. Тем более что жили они практически по соседству.
Во время медленного танца, уже третьего по счету, Аля смотрела ему в глаза, улыбаясь. Он чувствовал ее горячее тело, прижавшееся к нему, и задыхался от прилива чувств, еле сдерживая огромное желание поцеловать прямо здесь, при всех!..
Засобирались по домам. Так вышло, что из тех, кто жил в той же стороне, где и Аля, оказался действительно он один. Все получилось как нельзя лучше.
Аля опьянела, дорога все время куда-то ускользала, а тут еще ветер! Она буквально вцепилась в руку Олега.
 Они были в двух шагах от того дома, в котором жил Дейнеко, когда Аля оступилась и подвернула ногу. Олег ухватил ее за талию и, пытаясь удержать, да и самому как-то удержаться, прижал к себе. Ногу было больно, но волна, возбуждения перекрыла боль. Спиртное предательски разомкнуло установленные ею границы и впустило внутрь желание…
Он прерывисто дышал, глядя в лицо спутницы.
- Давай зайдем ко мне, посмотрим, все ли в порядке с ногой.
Какая-то парочка прошла мимо. Аля заметила, что женщина оглянулась. Их могли узнать. Скорее всего, уже узнали. К черту! Все к черту!
- Давай! – ответила она, закрывая глаза, и подставляя слегка приоткрытый рот для поцелуя.
Его губы коснулись ее губ, и, дыша ее дыханием, он стал нежно их целовать. Возбуждение нарастало. Аля отстранилась, расстегнула молнии на своей и его куртках, и, скользнув руками по рубашке, прижалась к нему всем телом.
- Так теплее.
Он посмотрел в ее затуманенные глаза и поцеловал, страстно, проникая языком вглубь ее рта, ощущая, как ее язык ласкает его. Мир сконцентрировался в одной единственной точке – здесь, а время, в одном единственном мгновении – сейчас!..
Наконец она слегка отодвинулась и улыбнулась.
- Давай все-таки зайдем к тебе.
Они повернули к дому. Его подъезд был ближайшим. Опершись на его руку, Аля немного прихрамывала. Поднявшись на второй этаж, Олег, не отпуская ее, одной рукой разыскал в кармане ключ, открыл дверь, и, подняв на руки, осторожно внес бесценную кладь в квартиру.
Квартира представляла собой скромное жилище холостяка. Беспорядка не было, собственно творить его здесь было некому, но и идеального порядка не наблюдалось. На спинке стула, стоящего у шкафа висели брюки, рубашки, а на его сиденье второпях брошен галстук. На столе в беспорядке разложены книги, листки исписанной и исчерченной бумаги.
Олег усадил Алю на тахту и стал осторожно снимать с нее сапоги.
- Больно?
- Немного – солгала она. Нога опухла, и было действительно больно.
- Сними колготки.
Аля улыбнулась, приподняв одну бровь.
- Надо приложить что-нибудь холодное, чтобы опухоль спала, а потом – тугую повязку – пояснил Олег, оправдываясь.
Она, как послушный пациент, молча, сделала все, что он велел.
Олег наскреб со стенок морозильника немного снега (специально замороженного льда не было), положил его в целлофановый пакет и приложил к припухшей лодыжке.
- Подержи так, я бинт эластичный найду, где-то был… Да! Вот он!
Аля молчала. Слегка наклонив голову набок и загадочно улыбаясь, она наблюдала за тем, как он суетится, как волнуется, и думала - Какой он хороший! Заботливый! Но он, ведь, чужой… и никогда не будет моим. Не смогу я… не сможет он… у него есть Таня, она его любит!.. Он ее, наверное, тоже… по-своему. Зачем я все это делаю?..
Он бинтовал ей ногу, потом целовал ее, а Аля все молчала и думала - Я не люблю его, но он мне нравится!.. Я больше не могу быть все время одна!.. Я не умерла! Я хочу жить!..
Наконец она обняла его и больше уже ни о чем не думала…

Аля открыла глаза и посмотрела на настенные часы. По расположению фосфорных черточек, которые, видимо, были стрелками, она определила время – что-то около трех часов.
Олег мирно спал, уткнувшись, как ребенок ей в грудь. Аля погладила его по голове – «маленький!» - осторожно высвободилась из его объятий и поднялась. Она почти полностью успела одеться, когда он проснулся.
- Что уже утро?
- Нет, но мне пора.
- Который час?
- Три.
- Почему ты уходишь? Останься!.. На завтрак я люблю оладьи… - уговаривал он.
- В другой раз, – сказала Аля, зная, что другого раза, скорее всего, не будет - а сейчас мне пора.
- Но, куда?! Тебя кто-то ждет?!
Ее никто нигде не ждал, но что-то толкало изнутри. Аля абсолютно отрезвела, здравый смысл напомнил о границах, и снова проснулась совесть: «это не правильно по отношению к Тане».
- Таня не должна узнать о том, что здесь произошло!
- При чем здесь она?!
- Она тебя любит… и ты ее тоже.
- Кто тебе это сказал?
Аля вопросительно посмотрела на него.
- Ну, было когда-то… а сейчас все это так… несерьезно.
- У нас с тобой тоже несерьезно. Просто два одиноких человека, слегка пьяных…
- Ты рассуждаешь, как мужчина – перебил он ее.
- Ты забыл – я же свой парень! – сам же меня так называешь!
- Но ты ведь не мужчина!…
- Не мужчина… в этом то и все дело… - вздохнула Аля - Не обижайся, ты хороший, и мне с тобой было очень хорошо! Правда! Но сейчас мне надо идти.
Он вспомнил про ее ногу - это был последний аргумент! – А идти сможешь?
- Смогу – без тени сомнения ответила она.
- Хорошо… - сдался он - я провожу.
Нога еще немного болела, но опухоль уже почти прошла – его скорая помощь возымела действие. Дойдя до своего подъезда, чтобы не допустить продолжения, она остановилась и сказала: «Спокойной ночи… или того, что от нее осталось».
Олег поцеловал ее и ушел.

Новогодний праздник – семейный праздник, и Аля отмечала его с самыми близкими ей людьми.
Мама жила одна в квартире, где когда-то было тесно, но весело: мама, папа, брат с женой и сыном, – все они ютились в двухкомнатной квартире. Потом Слава (ее младший брат) купил свою, тоже двухкомнатную, после долгой и мучительной болезни отца не стало, и мама осталась одна.
Аля уже давно жила отдельно. Сразу после замужества, она получила однокомнатную квартиру на предприятии, где тогда работала, а когда муж умер, осталась ее единоличной владелицей.
Сейчас вся семья собралась за праздничным столом. Аля обвела взглядом присутствующих. Мама так постарела: волосы абсолютно седые, морщинки изрезали лицо, но оно все еще красивое. Брат – совсем взрослый мужчина, а ведь он младше Али на семь лет. Его жена Лена – она такая хорошая и так любит его, Аля им по-хорошему завидовала. Их сынишка Лерик – ему уже четыре года, славный мальчуган. Проказник, конечно, но он же мальчишка!
Милые, родные! Как я вас всех люблю! - думала она – А что собой представляю я?! – одинокая, с неудавшейся судьбой женщина, которая и влюбиться-то толком ни в кого не может!.. Олег?.. Он хороший, добрый, но все, что произошло – всего-навсего мимолетная страсть, вызванная наличием алкоголя в организме да безграничным одиночеством, от которого я так устала!.. К чему может привести эта страсть? – Ни к чему! Опять же Татьяна. Как я буду смотреть ей в глаза?.. А, собственно, почему я мучаюсь?! Он сам сказал, что Таня здесь ни при чем! Он больше не любит ее!..
 - Аля! Ты где? – услышала она материн голос – Через минуту - двенадцать!
Часы отсчитали последние секунды уходящего года – С Новым годом!.. – произнес тост старший мужчина в семье, сдвинули бокалы с шампанским, выпили, и Аля снова углубилась в свои мысли.
 …А меня он любит? Я давно замечаю, что он смотрит на меня как-то задумчиво что ли… Но это не есть признак любви! А главное я! - я его не люблю! – Но он нравится мне. Может это когда-нибудь перерастет во что-то большее?.. Да, нет! Ничего из этого не получится...

Все выходные Аля чувствовала себя отвратительно, и это не было связано с травмой - нога почти не болела, во всяком случае, можно было уже не хромать. Ее терзали душевные мучения. До тошноты, до умопомрачения! Можно было бы отнестись к происшедшему просто - подумаешь, что особенного?! Они оба взрослые и к тому же свободные люди. Никто никому ничем не обязан. Так говорил разум, но на душе все равно было почему-то муторно. Выдернуть бы эту страничку из книги жизни, как из школьного дневника, на котором краснеет огромная двойка по поведению?! Как вести себя с Олегом? Она вроде бы уже определила для себя, что это мимолетная связь?!.. Но было бы легче, если бы они не виделись после! А он работал с ней в одном отделе, и не было ни дня, чтобы не попался ей на глаза!
Вот и сейчас! Идя на работу в первый понедельник нового года, она снова наткнулась на него. И это не случайно. Олег ждал ее возле своего дома. Он знал, что именно по этой дороге она пойдет, она ходила так каждый день.
- С Новым годом! – радостно приветствовал он ее.
- С Новым годом… – пробурчала Аля.
- Как ты себя чувствуешь? Нога не болит?
- Как видишь! – она не хромала, и считала, что это должно было говорить само за себя.
Он выставил локоть - Держись, а то снова…
- Что снова? – не дав ему договорить, нахмурив брови, спросила Аля, но, посмотрев в его сияющее лицо, улыбнулась. Однако под руку так и не взяла.
 Олег развел руки, как бы говоря: «как знаешь…»
- Ты где новый год встречала? – спросил он, затевая разговор.
- С родными. Ты тоже к родителям ездил? Или где-нибудь в компании?
- К родителям. Старики радуются, когда мы все собираемся. Редко такое случается.
- Да уж! Чтобы все вместе – это редко!
Долго молчали. Вроде и говорить не о чем. Хотя каждый из них думал сейчас о той ночи… только каждый по-своему.
Наконец он решился – Я все время думаю…
- Не надо – умоляющим тоном перебила его Аля – не надо об этом. Будет лучше, если мы не… - она замялась, подбирая слова.
- Почему?- не дождался он окончания фразы.
- Ты сам знаешь. Потому, что есть Таня – было множество причин, но Аля остановилась на этой.
- Да, что ты заладила – Таня да Таня!.. А, может дело в том, что у тебя кто-то есть? - он, конечно же, имел в виду Назарова.
- Не в этом дело. Просто… - она снова замолчала, не зная, как объяснить ему все, что происходило с ней, да и нужно ли было?! Она слегка заигралась, но ничего, больше этого не повторится.
Настроение, и без того «не очень», было испорчено окончательно. Весь день Олег психовал. Все валилось из рук. Мысли комкались, он никак не мог выстроить их в логический ряд, и получалась какая-то каша. В общем, было не до работы.
Вечером он догнал ее по дороге домой.
- Аля, подожди. Давай поговорим.
- О чем?
- О нас с тобой.
- Разве есть такое понятие - «мы с тобой»?
- Есть!
- А в каком качестве?
Ее неожиданная резкость разозлила Олега – Да, действительно… наверное я ошибся. Он шагнул в сторону и ускорил шаг.
Але было неприятно, она не любила напряженных отношений и не хотела, чтобы все закончилось вот так.
Окликнуть, вернуть?! Но зачем?..
На следующий день Зорина вышла на работу. Олег продолжал беситься и постоянно срывался на Татьяне, она все время попадала под горячую руку.
- Не понимаю, что с ним? Как с цепи сорвался! – говорила она девчонкам в своей комнате.
- Да с Алькой у них что-то! – не удержалась Абдуллина, сидевшая рядом – на работу вместе, с работы вместе. Отобьет она у тебя Олега, незамужняя ведь тоже!
- Брось ты! Живут они по соседству, вот и встречаются по дороге, наверное. – Вмешалась Рая, видя, как разнервничалась Татьяна.
Перед обедом Дейнеко с несколькими парнями стоял на лестничной площадке. Одновременно, как по команде, открылись две двери и в коридор вышли Аля и Татьяна. Специально, чтобы Беляева видела, Таня подошла к Олегу, по-хозяйски поправила воротник его рубашки, погладила по плечу и ласковым голосом сказала: «Пойдем обедать».
Отодвинув ее руки и глядя куда-то мимо, он ответил: «Я не пойду! Не хочется что-то!»
Проследив за его взглядом, Таня поняла, что Олег смотрит на Алю, и развернулась лицом к сопернице.
- Да, что тебе Назарова мало?! Мечешься все – то тебе Попов, то Назаров! А теперь и Дейнеко?!..
- Прекрати! Что на тебя нашло?! – Олег схватил Таню за руку и повернул к себе – Успокойся!
Аля сначала посмотрела с сочувствием на Таню, потом с немым вопросом: «Откуда она узнала?», или: «Что я тебе говорила?» - на Олега, вздохнула, и пошла вниз.
Аппетит пропал. Аля зашла в столовую, оглядела зал и вышла.
Стоя у окна в холле, она смотрела, как падает снег. Кругом было белым-бело, а на душе пустота и серость.
Ничего, скоро помирятся! - думала она – Таня отходчивая…
Дейнеко и Зорина действительно помирились. Сначала Олег как будто специально демонстрировал Але: «Вот, мол, не сошелся на тебе свет клином, выживу, да еще как выживу!» А потом все как-то само собой нормализовалось и вошло в привычное русло.
Никто не знал наверняка, было ли что между Дейнеко и Беляевой, или не было?.. Но пришли к выводу, что, по всей видимости, все же было – дыма без огня не бывает…


Вне игры

Еще до Багрова, единицу аналитика занимал Сергей Дмитриев. Тогда это был тридцати трех лет, привлекательной наружности коренастый мужчина. Весьма способный и энергичный. Надежда и опора родителей. Отец Сергея, Алексей Петрович, не смотря на свой возраст, а было ему около семидесяти, отличался крепким здоровьем и тянул на себе все домашнее хозяйство, что, кстати, было совсем не просто! Мать, Мария Васильевна, - пожилая женщина, уже много лет прикованная к постели с диагнозом «рассеянный склероз».
Кто бы мог подумать, что эта болезнь может оказаться наследственной?!
Как-то Сергей заболел гриппом. Обычное дело, что тут особенного? Отлежался в выходные и пошел на работу. Но все оказалось гораздо серьезнее. Болезнь, перенесенная на ногах, дала осложнения – через месяц отказали ноги. Диагноз, поставленный врачами, был ужасающий: все тот же «рассеянный склероз».
Лежа в постели, Сергей перечитал всю литературу, касающуюся этой болезни, которую смогли отыскать общими усилиями родные, друзья, бывшие сотрудники. Она, как выяснилось, до конца не изучена. Люди, пораженные ею, могли жить помногу лет, но могли и умереть в любой день. Все зависело от того, когда она доберется до жизненно важных органов, таких, как сердце и мозг. О случаях излечения от нее нигде никакой информации он не обнаружил. Но Сергей не отчаивался. Он вообще сомневался по поводу самого диагноза.
«Я смогу! Я поднимусь!» – твердил он.
 Эта борьба сильного человека с недугом продолжалась уже долгих три года. Коллектив отдела приобрел для него инвалидную коляску – единственное, что мог сделать в этой ситуации, и в День рождения навещал с поздравлениями. Естественно не всем составом, а человека три во главе с заместителем начальника, поскольку Светлов был знаком с ним еще по институту. Сергей младше на пару лет, но в коридорах высшего учебного заведения им приходилось сталкиваться частенько, а потом и работали вместе.
В тот раз так вышло, что ехать к Дмитриеву было особенно некому: кто в отпуске, у кого дела срочные. Светлов да Тищенко, вот и вся компания. Аля сама вызвалась поехать с ними, все равно делать нечего, а тут Святое дело - навестить больного.
Дмитриевы всегда встречали товарищей сына очень радушно. Кроме Сергея и его родителей здесь за уже накрытым столом сидели: его тетка (сестра отца), да соседка, которая была медсестрой и приходила сюда часто – делала уколы и массаж.
Светлов представил присутствующим Алю – Это Алла Александровна, она работает на месте Сергея, приемник, вроде как.
Она улыбнулась и добавила – Можно просто Аля.
- Вот и ладно, – засуетился хозяин дома – садитесь.
Аля не жалела, что приехала сюда - нет, но ей все время было не по себе. Она не могла понять, что именно ее беспокоило. Хозяева – добрые, приветливые люди. Может быть, дело было в том, что среди восьми собравшихся сразу двое были, мягко говоря, не совсем здоровы? И это ее угнетало? Аля как будто чувствовала себя виноватой в том, что болезнь постигла Сергея и его мать.
На обратном пути, когда Светлов вез их с Тищенко по домам, она сказала:
– Не хорошо как-то. Мы здоровые, крепкие люди вместо того, чтобы помощь реальную какую-нибудь оказать, приехали, наелись, напились и ушли.
- А что ты предлагаешь? – поинтересовался Тищенко.
- Да, ну, не знаю… уборку генеральную, что ли сделать. Отцу ведь тяжело одному.
- Идея неплохая – поддержал ее Виктор Сергеевич – только, знаете (он единственный в отделе обращался к ней на «вы»), инициатива наказуема. Исполнять придется, по всей видимости, вам.
- А я и не отказываюсь. Только для генеральной то уборки одной меня будет маловато. Видели, какой дом? Окна одни чего стоят!
Дом действительно был ничего себе. Четыре комнаты. Все они просторные, с высокими потолками, и в каждой по два огромных окна. Кроме этого большая веранда и ванная комната с туалетом. Все здесь было продумано до мелочей.
- Хорошо. Я поговорю с Павлом Петровичем – согласился Светлов – в какой-нибудь из дней организуем коллектив. Только хозяев надо будет заранее предупредить.
Через несколько дней в выходной группа в составе четырех мужчин, в число которых вошли Светлов, Тищенко, Дейнеко, Назаров и трех женщин: Беляевой, Зориной и Киселевой отправились на субботник.
Практически целый рабочий день провели эти семеро у Сергея дома. Чистили, мыли, пылесосили, стирали. Вымотались как никогда!
- Я и дома так не работаю – шепнул Тищенко на ушко Але.
- Ничего! Это же не каждый день бывает! – посмеялась она.
Успели привести весь дом в порядок, который здесь не наводился уже видимо давно. Осталось только погладить шторы с окон после того, как они высохнут, да повесить их на место.
- …Это я сама завтра сделаю – сказала Аля, глядя на уставших товарищей, у которых не было ни малейшего желания появляться здесь на следующий день. Собственно работы осталось совсем немного – справится и один человек, а поскольку она заварила эту кашу – ей и дохлебывать.
С этого дня она стала приходить к Дмитриевым достаточно часто. Теперь шефство над бывшим сотрудником, которое до сего момента носило сомнительный характер, приобрело реальные очертания. Два-три раза в месяц Аля, иногда с кем-нибудь из мужчин, но чаще одна, от лица коллектива помогала по хозяйству, делала уборку, а самое главное, общалась с Сергеем – этого ему очень и очень не хватало, так как он собственно ни с кем особенно и не общался в силу обстоятельств.
Добрая, внимательная, отзывчивая на чужую беду, Аля понравилась и родителям, и самому Сергею. Ее принимали здесь как свою, будто знали уже много лет. В общем-то, и Але казалось, что она знала Сергея еще до того, как он заболел. Она уважала его за волю, за упорство, с которым он боролся с болезнью.
Совсем скоро Дмитриев стал видеть в Але не просто товарища, оказывающего шефскую помощь, а женщину, которой она собственно и являлась. Заслышав ее голос из прихожей, он оживлялся, глаза загорались радостью, а внутри происходили процессы, напоминающие ему, что мужское начало в нем еще живо.
Аля заметила такие перемены. «Для него сейчас на безрыбье и рак – рыба» - посмеялась она над собой, и продолжала вести себя с ним по-дружески.
Желая доказать самому себе, всем, а, главное, наверное, Але, что он может быть самостоятельным и болезнь не победила его, Сергей решил переехать в однокомнатную квартиру. Когда-то эту квартиру Дмитриевы приобрели для сына накануне предстоящей свадьбы. Сергей должен был жениться, но заболел, а невеста вскоре выскочила замуж за другого. Он очень тяжело переживал такой двойной удар, но все же нашел в себе силы справиться с душевной травмой.
 На фоне той, сбежавшей от трудностей, хотя винить ее ни в чем Сергей не мог – не каждая согласится стать женой калеки, Аля виделась ему святой. Конечно, он прекрасно понимал, что она вряд ли любит его как мужчину, что приходит к нему просто потому, что она такая - она не может иначе! Но, может быть когда-нибудь, когда он поднимется, он завоюет ее любовь?! И он старался изо всех сил!
Родители и друзья долго уговаривали Сергея не переезжать: «Подумай! Как ты будешь там один? Вдруг что-то случится, а рядом нет никого?! Да и потом отцу хлопот прибавится!»
На все у него были свои аргументы: «Ничего не случится! Я чувствую в себе силы! В инвалидной коляске я смогу беспрепятственно передвигаться по квартире, тем более что дверные проемы там широкие, она везде пройдет. Сесть на нее я могу самостоятельно, уже давно научился, а, если что, так телефон есть».
Доводы по поводу продуктов тоже оказались для него не очень убедительными. «Раз в неделю отец привезет, а хлеб и соседи смогут купить – вокруг же люди!» – говорил он.
Делать нечего, уперся, так уперся! Как-то в субботу организовали машину, перевезли его вместе с вещами на новое место жительства, навели там порядок. Заводилой этого мероприятия, как всегда была Аля.
На следующий день Сергей устроил что-то вроде новоселья. Приглашены были все работники отдела, кто пожелает. «Пожелали» шестеро. Договорились, что хозяин беспокоиться по поводу закусок не будет, гости все необходимое принесут с собой, и сами все приготовят.
Олег с Таней, Сергей Тищенко, Аля с Юрой в 14.00 встретились на остановке у дома Дмитриева, чтобы придти к нему всем вместе, а не тянуться по одному. Только Светлов должен был подъехать попозже.
Поднявшись на второй этаж, Аля нажала на дверной звонок, и изнутри послышалось – Входите! Открыто!
Дружная компания заполнила маленькую прихожую. Мужчины приветственно пожали Сергею руку. Татьяна осмотрелась, и, увидев тапочки, стоящие у двери, хотела уже сунуть в них свои босые ноги, но хозяин, внезапно остановил ее – Нет - нет! Это Алины! – и спохватившись, добавил – там, на полочке есть другие.
Зорина с усмешкой обернулась к Але, стоящей за ее спиной. Остальные сделали вид, что не заметили, но Але стало не по себе. Конечно же, все прекрасно знали, что она бывает у Сергея очень часто, но эта фраза возводила ее в ранг хозяйки – у нее имелись здесь свои тапочки, - это было уже через чур!
Если не считать инцидента в прихожей, мероприятие прошло хорошо. Вечером Светлов развез всех по домам, обычное дело, только у него была машина. В его Жигули втиснулись все шестеро, и всю дорогу шутили по этому поводу.
А наутро в четвертой комнате снова шушукались, перемывая Алины косточки.

Прожил Сергей самостоятельно совсем не долго. Месяца через три случился с ним сильный приступ. Хорошо, что родительский дом совсем недалеко, на соседней улице. Отец появился у него через двадцать минут после звонка. Вовремя успел! Вызвал скорую. Машина тоже пришла на удивление быстро. Врачи оказали первую помощь и помогли перевезти его обратно к родителям.
Так больше продолжаться не могло. Самостоятельно болезнь победить оказалось Дмитриеву не под силу, и он решил действовать иначе - в Москву надо, в клинику! Там врачи самые лучшие! Там помогут!
Павел Петрович, тоже отзывчивый человек, походатайствовал перед администрацией об оплате лечения Дмитриева в московской клинике. Там пошли навстречу – мир не без добрых людей. Оформили все необходимые документы.
Когда из Москвы пришло сообщение о том, что больному Дмитриеву С.А. надлежало прибыть в клинику для прохождения лечения, встал вопрос о транспортировке Сергея. Решено было ехать поездом, сутки всего, но кто будет сопровождать?
Павел Петрович к тому времени ушел в отпуск, и Аля обратилась к заместителю, который исполнял его обязанности.
- Виктор Сергеевич, отпустите меня дня на три. Я только туда и обратно.
Аля даже подумать не могла, какая последует реакция!
 Как она так может?! – думал он – Попов, Назаров, Дейнеко… А теперь еще и Дмитриев! Инвалид, а туда же! Ничего в ней особенного, а мужикам голову сносит напрочь! Все с ума, что ли посходили?!
- Как вы себе это представляете? Полный отдел здоровых сильных мужчин, а сопровождающей поедет представительница слабого пола! – возмутился он вслух – С этим прекрасно справится и Киселев, к примеру.
Что ж, так и решили. Да и для самой Али так было даже лучше.
Накануне отъезда она поехала к Дмитриевым, чтобы отдать все необходимые бумаги. Задерживаться долго не собиралась, немного поговорила с родителями, с Сергеем, и хотела уже попрощаться, но тут он остановил ее.
- Аля, подожди. Сядь, пожалуйста – он похлопал рукой по постели.
Она села.
- Можно? – он взял ее руку.
- Конечно. – Аля почувствовала, что он сейчас может сказать. Она боялась услышать это, и внутренне сжалась.
Он поцеловал ее руку, а потом приложил к груди, придерживая обеими ладонями – Спасибо тебе за все! Ты такая… - он запнулся, подбирая слова, но все, что подворачивалось на язык, было не то, и не найдя ничего лучшего, сказал –…хорошая.
Аля смотрела на него, грустно улыбаясь.
- Ну, что ты…
- Да-да! Ты действительно так много сделала для меня! Ты даже сама не понимаешь, как много! Я… - с языка рвалось «я люблю тебя!», но это было так преждевременно. Он не хотел напугать ее… оттолкнуть – …я благодарен судьбе за то, что узнал тебя!..
Какое-то время они сидели молча. Наконец Аля встала – Я пойду.
 - Ты придешь завтра на вокзал?
- Я приду сюда, и мы вместе поедем на вокзал – сказала она и пошла.
Аля чувствовала себя ужасно. Можно даже сказать отвратительно. Она же видела, что Сергей влюблен в нее. Но сама она его не любила и не могла полюбить! А почему? Потому, что он наполовину парализован?! Но, ведь, невозможно полюбить из жалости, это неправильно! А, если бы он не был болен?.. Смогла бы она тогда его полюбить? – На этот вопрос у нее не было ответа.
Аля не хотела давать ему надежду… Но надежда - это единственное, что заставляло его бороться за жизнь!
Стояло апрельское солнечное утро. Светлов отвез Алю, Киселева и Дмитриева на вокзал.
Некоторое время все четверо сидели в купе, потом Светлов и Аля вышли на перрон, и, стоя у окна, прощались с отъезжающими.
Аля смотрела на Сергея и не подозревала, что такого… живого видела его в последний раз.
Через пару недель после его приезда, в Москве зарядили дожди, и резко похолодало. Он простудился, потом простуда перешла в пневмонию. Одно наслоилось на другое, и как врачи ни пытались спасти его, ничего уже не вышло. Через полтора месяца его не стало.
Горе родителей было безутешно.
Вскоре после смерти сына, в дом Дмитриевых пришла еще одна беда – умерла и Мария Васильевна.


Флирт. Тайм третий.

В июне, проработав в отделе почти два года, Юра подал заявление на увольнение.
Конечно! Такой специалист, как он просто нарасхват! Переманили-таки! Посулили большую зарплату, а самое главное гибкий график работы. Он давно об этом мечтал!
Снова Аля останется одна. А потом придет какой-нибудь парень, и каким то он окажется?!
Но одиночество ей, как выяснилось, не грозило. Назаров отработал положенные две недели, а за это время нашли ему замену. В последний рабочий день Юра передал дела Ринату Бичурину.
Какие-то странные, неопределенные чувства вызывал у Али этот человек. Она постоянно была в напряжении. Скорее всего, это происходило потому, что Ринат был, как говорится, человеком Светлова - он привел его в отдел. Они выросли в одном дворе и учились в одной школе.
 Постепенно, не смотря на внутреннюю борьбу, она все-таки нашла с Ринатом общий язык, хотя друзьями стать и не получилось.
В коллективе Бичурин держался свободно, на равных, однако сам на контакт шел не очень охотно, и если можно было избежать общения с окружающими, то он с ними и не общался. Из всех только двое входили в круг его постоянного общения: Беляева, поскольку к этому принуждало совместное нахождение в рабочем кабинете, и Светлов, считавшийся его другом.

Ринат Бичурин.
Высокий, широкоплечий, с едва намечающимся животиком, он казался немного старше, чем был на самом деле. Большие карие глаза изучающе смотрели на окружающих с небольшим прищуром. Тяжелый подбородок и четкая линия рта придавали ему выражение некой надменности. Но когда рот размыкался в улыбке, лицо удивительным образом преображалось. На щеках появлялись ямочки, а в глазах загорались маленькие звездочки, и это был уже совсем другой человек!
Как было упомянуто, когда-то он жил в одном дворе со Светловым и учился с ним в одной школе, тогда они были неразлучными друзьями. После армии, поступив в один институт, правда, на разные факультеты, они продолжали вращаться в общей компании, и однажды на вечеринке познакомились с Ириной. Именно она и перевернула жизнь Рината, заодно внеся коррективы в их с Виктором дружбу, попросту разрушив ее. Ринат влюбился в Ирину, но, не смотря на то, что внешне он ничем не уступал другу, ей больше нравился Виктор. А тот в свою очередь относился к ней как к девушке своего друга, не больше. Так образовался банальный любовный треугольник.
Как ни пыталась Ирина завоевать сердце Виктора, у нее ничего не получалось. Ну, не любил он ее, и все тут! А Ринат же терпел капризы возлюбленной и надеялся, что со временем она поймет, что именно он - мужчина ее жизни.
Через какое-то время, так и не добившись любви желанного мужчины, Ирина, назло ему, вышла замуж за Рината. Того же теперь раздирало весьма неоднозначное чувство. С одной стороны он был счастлив, что Ира все-таки выбрала его. Но с другой стороны, - она сделала это назло Виктору.
Теперь дружба со Светловым превратилась для него в нестерпимую муку. Ринату больно и обидно было наблюдать за тем, как Ирина при встрече с Виктором продолжала заигрывать с ним, причем, не стесняясь, делала это при муже. Виктору тоже не нравилась такая ситуация. И вот в один прекрасный момент произошел взрыв. Не настоящий, конечно, а эмоциональный. Нервы не выдержали у обоих друзей сразу. Между ними состоялся крупный разговор, в котором были расставлены все точки над «и». Только точки эти расставились таким образом, что друзья попросту перестали быть друзьями.
Долгое время они не общались вовсе. Понадобилось десять лет, чтобы конфликт закадычных, в прошлом, друзей перестал иметь острые углы, и еще пять, чтобы между ними вновь образовались приятельские отношения, внешне напоминающие былую дружбу.
Ирина, «яблоко раздора», родив двух детей: сына и дочь, обросла за эти годы домашними заботами. Внешность ее тоже претерпела серьезные изменения: она поправилась килограмм, эдак, на двадцать. И давно уже думать забыла о предмете былой любви.
Светлов искренне верил, что за давностью лет их конфликт потерял свою значимость, и возобновившиеся отношения с Ринатом являлись ярким тому подтверждением.
Позиция же Рината несколько отличалась.
Женившись, Бичурин перевелся на заочное отделение и устроился на завод металлоконструкций, где работал его отец. Через год появился сын, еще через два – дочь. Было трудно. Чтобы обеспечить семью, кроме основной работы, ему приходилось подрабатывать еще на одной – сторожем в детском саду.
В итоге его семья жила в трехкомнатной квартире, которую он получил на заводе пару лет назад, Ира работала учительницей домоводства в школе, где учились их дети, а сам он на сегодняшний день - аналитик в отделе, куда попал по протекции своего друга.
 А что Светлов?!
Единственный ребенок у родителей. Красивый, успешный, не обремененный семьей, после окончания института, он по распределению попал в эту престижную проектную организацию, и сейчас сидел в кресле заместителя начальника отдела, с перспективой в недалеком будущем перебраться в кабинет напротив.
Глухая зависть подтачивала душу Рината, она разъедала его изнутри, но никто об этом даже не догадывался! Тем более Виктор.
Почему же тогда Ринат пошел на примирение с ним?!
Это было непонятно и самому Бичурину.

Придя в отдел и понаблюдав за окружающими его людьми, Ринат заметил одну интересную вещь. На первый взгляд коллектив отдела - это дружная компания в общем являющая собой единое целое. Но все это на поверхности. На самом деле, если смотреть глубже, территориальное деление на «мужскую» и «женскую» половины имело место быть, и это оказывало влияние на их взаимоотношения. Пограничным явлением, своеобразным «камнем преткновения», о который спотыкались языки представителей, как той, так и другой половины, была Аля, и говорили о ней разное. Справедливости ради, надо сказать, что многое из слухов было плодом их собственного воображения, но Ринат этого знать не мог. Суть же была в другом.
За время дружбы, пусть даже с таким многолетним перерывом, ему казалось, он очень хорошо узнал Виктора. И то, что от посторонних глаз было скрыто, не могло ускользнуть от внимательного взгляда Рината - Светлов влюблен в Алю. Он никак не проявлял своих чувств, но если по отношению к другим женщинам, он позволял себе как-то пошутить, то по отношению к ней – никогда! Да и потом взгляд мог сказать о многом! Когда заместитель начальника смотрел на аналитика Беляеву открыто, в лицо - он был серьезным и даже испытывающим. Когда же Аля не видела, он наблюдал за ней исподволь, и во взгляде этом, если бы его кто-нибудь заметил, можно было бы угадать многое!.. Но никто этого не замечал, конечно, за исключением Рината, и в нем снова, как в былые времена, проснулся дух соревнования: «Когда-то Виктору с легкостью удалось влюбить в себя мою любимую девушку, но она все равно стала моей (только потому, что он ее не любил – усмехнулся внутренний голос)! А теперь?! Кому достанется Аля?»


Преддверие

Однажды, когда Ринат и Аля возвращались с обеда, в коридоре, подходя к двери, он как-то загадочно посмотрел на нее и сказал: «Что-то все надоело, жену поменять что ли?..» На что Аля ответила: «Твоя жизнь – тебе решать…» - она не любила давать советы, а в семейных делах вообще считала это бесполезным делом.
Открыв дверь и сделав вид, что пропускает ее вперед, он все же шагнул через порог одновременно с ней. Аля уже не смогла остановиться, и получилось, что, входя, они тесно прижались друг к другу. При этом он смотрел ей прямо в глаза, и взгляд выражал вполне определенные намерения. Аля отвела глаза, а потом они долго сидели каждый за своим столом в напряженном молчании, делая вид, что работают.
Как-то Бичурин задумал встретиться с Алей в нерабочей обстановке, посидеть где-нибудь в кафе. Пригласить ее одну он не решился (это явно было бы похоже на свидание), он позвал еще и Светлова. Тем более в его планы входило столкнуть их поближе и понаблюдать за тем, как поведет себя Виктор. Предлог был незамысловатый: отметить получение премии.
Друзья весь вечер веселили Алю рассказами о былых «подвигах». Она смотрела на них и видела совсем другими. Не было ни строгости во взгляде Светлова, ни загадочной двусмысленности в словах Бичурина. Сейчас они действительно были теми самыми мальчишками, про которых так увлеченно рассказывали.
С того дня троица неоднократно собиралась вместе. Теперь Виктор и Аля были на «ты», но это только в узком кругу, разумеется, в присутствии посторонних – только на «вы».
Ринат тоже стал ей как-то ближе. Единственное, что оставалось за занавесом непонимания, это его странное поведение временами, когда они оставались наедине.
Но что, собственно, странного? Видимо она ему нравилась?! Аля не станет отвечать на его заигрывания, и он все поймет сам, ведь не глупый же! Во всяком случае, сейчас ей было легко и весело в компании двух интересных мужчин.
Только, вот, их постоянное соперничество?!.. Это одновременно и забавляло Алю и тешило ее самолюбие, но иногда доходило просто до смешного.
Однажды Аля с Ринатом договорились выйти на работу в субботу, чтобы привести в порядок комнату. Накануне прорвалась труба. Горячая вода, фонтаном бившая в крайний шкаф, намочила папки с документами, их разложили по столам, чтобы просушить. И теперь, нужно было расставить все по местам, а заодно прибрать в ящиках собственных столов, до которых никогда не доходили руки. Светлов, зная о таком намерении, тоже пришел.
Работы было немного, всего на пару часов. К обеду троица собиралась уже уходить.
Их организация занимала два стоящих лицом друг к другу здания. Между ними расположилось подобие скверика, о котором уже говорилось. Кроме дубов и кленов, кто-то догадался посадить здесь несколько яблонь. Предприимчивые работники их столовой уже собрали весь урожай, но на самых верхних ветках, оставалось несколько плодов, которых видимо так и не смогли стряхнуть. Аля увидела их первой.
- Смотрите, там, на самом верху три яблока! Надо же, сохранились?!
Ринат и Виктор переглянулись: «Слабо?!».
Не сговариваясь, они одновременно кинулись искать, чем же сбить их. Нашли. Здесь везде под ногами среди опавших листьев лежали сухие ветки, они то и пошли в ход.
 Снова как мальчишки, Ринат и Виктор поочередно кидали их вверх, и никак не могли попасть в заветную цель. Ветки то не долетали, если попадались слишком легкие, то летели не туда, если прицел был неточен. Сделав очередной бросок, они отбегали в сторону, и с интересом, даже некоторым волнением наблюдали за тем, на сколько удачливым окажется «противник». Друзья так увлеклись, что вроде бы совсем забыли об Але.
Наконец первое яблоко упало к ее ногам.
- Ура-а! – закричала она.
Ринат торжествующе улыбнулся.
- Тебе всегда везло! – весело заметил Виктор.
Еще несколько бросков и одним ударом были сшиблены оставшиеся два яблока. В этот раз удача оказалась на стороне Виктора.
- Надо еще посмотреть, кому везет больше?! – и Ринат тоже постарался изобразить подобие улыбки. Получилось неважно.
Трофеи вымыли в фонтанчике и здесь же с удовольствием съели.


Вторжение

Неожиданно для самой себя Аля сделала открытие: она снова играет в эту увлекательную, но весьма опасную игру, да еще и с кем?! – Со Светловым! Да, он неженатый, свободный мужчина, но он ее начальник! Мало того, что за ней в отделе закрепилось мнение как о какой-то невероятной сердцеедке, что каждый мужчина, попадающий в комнату №2, одновременно попадал в ее сети - вот уже и Бичурин, по их мнению, барахтался в них, без всякого шанса на спасение, - так теперь будут говорить, что она замахнулась на начальство!
С этим срочно надо было что-то делать, например, вдоль установленных границ возвести бетонный забор, а поверху пропустить еще и колючую проволоку.
 В общем, для начала она ушла в очередной трудовой отпуск. За это время Аля рассчитывала поостыть и отвлечься.
Ноябрь выдался теплым и солнечным, на сколько это возможно в такое время года. Первые две недели отпуска Аля провела в деревне у маминой сестры – своей тетки. Она с удовольствием бродила по лесу. Ступая по мягкой от опавших листьев земле, она забредала так далеко, что порой возвращалась домой, когда начинало уже темнеть. А однажды даже натуральным образом заблудилась. Выбраться из леса ей помог егерь, который наудачу оказался в нужное время и в нужном месте…
Вернувшись в город, она бездельничала, лежа на диване с книжкой или перед телевизором, и только пару раз сходила по магазинам. Заняться было больше нечем, тем более что осень начала оплакивать свою кончину заунывными моросящими дождями, делая прогулки непривлекательными.
Вечером в воскресенье – это был последний вечер отпуска – Аля достала из шкафа новый шерстяной костюм светло серого цвета, который купила днем раньше, розовую, тоже новую блузку, и, надев все это, любовалась своим отражением в зеркале. Розовый цвет хорошо сочетался с ее темными волосами и смуглой от природы кожей, а костюм сидел как влитой.
- Хороша! - сказала она вслух. Все равно никто ее не слышал, и она могла хвалить себя сколько угодно. Мелькнула мысль: Интересно, что подумает Светлов, увидев меня завтра такую красивую?
- Стоп! Ты же хотела поостыть и отвлечься?!..
- Ну, что, мне теперь нельзя и выглядеть хорошо?..
- Тебе думать о нем нельзя!
- Что совсем думать нельзя?
- О ком угодно, только не о нем!
Так спорила она сама с собой, снимая костюм и вешая его обратно в шкаф. Не смотря ни на что, она его завтра наденет, и будет выглядеть сногсшибательно. За этим занятием и застал ее неожиданный звонок в дверь.
- Сейчас-сейчас!
Она наскоро накинула халат и побежала к двери.
Кто бы это мог быть?
Аля посмотрела в глазок и просто застыла на месте. За дверью стоял Светлов собственной персоной. Она открыла.
- Виктор… С-сергеевич? – от неожиданности она не знала, как к нему обратиться – на «ты» или на «вы»?
- Здравствуй…те – поздоровался он (видно та же проблема возникла и у него) – Был тут рядом, смотрю, свет горит. Думаю, дай зайду… Я не вовремя?
- Нет! Ничего! Заходи…те – Аля поплотнее запахнула халат и пропустила его в квартиру.
- Тебе идет – перешел он на «ты» и улыбнулся.
Але стало смешно. Она вспомнила, как только что представляла его реакцию, на ее появление в отделе в новом элегантном костюме - теперешний наряд был полной противоположностью.
Она провела гостя на кухню, поставила кипятиться чайник и достала варенье – деревенские гостинцы.
- Попробуй, очень вкусно – она тоже перешла на «ты» (чего уж теперь), пододвинула вазочку с вареньем ближе к нему, и разлила чай в чашки.
Подперев кулачком подбородок, Аля наблюдала за тем, как Виктор положил ложку в рот и, как бы прислушался, пытаясь распознать вкус.
- Смородина - подсказала она.
- Вкусно! – согласился он.
Они долго сидели за столом в маленькой кухне и о чем-то говорили, говорили, но потом, наверняка и не вспомнят о чем именно. По сути, это было и неважно. Але было хорошо с ним рядом, и она абсолютно забыла о том, что еще совсем недавно хотела возвести между ними «бетонный забор с колючей проволокой».
- Ну, что ж, – поднялся, наконец, Виктор – все было очень вкусно, но мне, пожалуй, пора. Завтра все-таки на работу.
- Да, конечно – неохотно согласилась Аля. Ей очень не хотелось, чтобы он уходил, но, что поделаешь?..
Они вышли в прихожую, и пока он собирался, она смотрела на него, грустно улыбаясь.
- Нет! – он вдруг повесил обратно на вешалку пальто, обернулся к Але, обнял ее и впился губами в ее губы.
От неожиданности, в первый момент ее просто парализовало, но уже спустя мгновение она обхватила его крепкие плечи и прижалась с такой силой, что, казалось, стала с ним единым целым.
Да! Это то, что она действительно хотела с того момента, когда увидела его впервые, тогда на лестничной площадке! Аля знала с самого начала, что рано или поздно это должно было случиться! Она чувствовала это всегда!..
Он все же ушел, но уже пару часов спустя.
Аля проводила его и легла в постель, которая хранила тепло мужчины, ставшего так неожиданно главным в ее жизни. Теперь не имели значения ни тот факт, что он был ее начальником, ни то, что потом о них будут говорить в отделе. Она лежала, блаженно улыбаясь и вспоминая его красивое лицо. Она вновь и вновь возвращала в памяти тот момент, когда он сказал «Нет!» и обернулся к ней…

- О! Здравствуй-здравствуй! – Ринат подошел и чмокнул Алю в щеку - Ты отлично выглядишь! Сразу видно хорошо отдохнула! И костюм этот тебе очень идет!
В его словах, как всегда был скрыт какой-то потайной смысл, это сразу чувствовалось по интонации. Она должна была бы уже привыкнуть к этому, но никак не могла.
Каждый выходящий на работу после отпуска всегда привлекал к себе всеобщее внимание. Отдохнувший, свежий, он (или она) явственно отличался от окружающих.
Как Аля и рассчитывала, она произвела в отделе фурор «местного масштаба». И женщины и мужчины отдела улыбались ей, говорили комплименты по поводу ее внешности, и кажется, все это было искренне. По всей видимости, и они за время ее отсутствия «поостыли и отвлеклись».
К обеду единственным человеком в отделе, которого она еще не видела сегодня, был Светлов. А ведь именно его Аля желала видеть больше остальных. По сути именно для него она и старалась, стоя перед зеркалом все утро.
Она думала, что после вчерашнего, Виктор, придя на работу, первым делом заглянет к ней, чтобы поздороваться, но он что-то не спешил… Пойти к нему самой?!.. Как бы там ни было, Светлов оставался ее начальником, и все-таки лучше, чтобы никто не догадывался о том, что между ними произошло (хотя бы первое время). Наверное, он думал также.
В обед они с Ринатом пошли в столовую. Он расспрашивал Алю о том, как она провела отпуск, где была, куда ездила? Она рассказывала ему, что ездила в деревню к тетке, что гуляла там по лесу, и даже разок заблудилась. Они смеялись. Но в голове крутился один вопрос, не дававший ей покоя: «Где Светлов?», и (это было неминуемо) он вырвался наружу.
- А где Светлов? Что-то его не видно сегодня? – как бы мимоходом, спросила Аля, стараясь не смотреть в глаза Ринату.
- Он на семинаре, к вечеру будет – ответил тот. И как Аля не старалась придать своему вопросу легкости ничего не значащего любопытства, Ринат все равно угадал в нем особую заинтересованность, но виду не подал.
Светлов появился в отделе в самом конце рабочего дня, когда добрая половина работников уже разбежалась по домам, а другая была уже на старте. В приемной он столкнулся с Бичуриным, мило беседовавшим с секретаршей.
- Ой, Виктор Сергеевич, как хорошо, что вы пришли! – обрадовалась Зиночка – Мне так надо идти! Павел Петрович у директора – предупредила она - Можно я пойду?
- Да, конечно, идите – отпустил он секретаршу, и они с Ринатом прошли в его кабинет.
- Как семинар? – для проформы спросил Бичурин.
- Нормально, – отмахнулся Светлов – Завтра соберемся и я все расскажу. А здесь как? Все тихо?
- Да. Все тихо – сказал Ринат, загадочно улыбаясь – за исключением одного…
 - Что?! – Виктор вопросительно посмотрел на друга.
- В общем ничего особенного, просто из отпуска вышла Беляева! Ты ее еще не видел сегодня?
- Видел. Так, мельком - Виктор перед семинаром заходил на работу и видел Алю. Она стояла спиной к нему и разговаривала с женщинами. Он торопился, да и не хотел привлекать всеобщего внимания, поэтому не стал ее окликать…

Аля сидела в своей комнате и не знала, как ей поступить: уйти домой, так и не дождавшись Виктора, или все-таки дождаться его. Подумав немного, она решила сходить в приемную и посмотреть, может быть, он уже вернулся.
В приемной никого не было, но из-за двери в кабинет заместителя начальника доносился голос Бичурина – значит Виктор вернулся. Аля подошла и распахнула дверь.
- …Ну, и как она тебе?!
Аля почувствовала, как ее окатили кипятком из ведра. Неужели Виктор уже рассказал Ринату о том, что случилось вчера?! Они смеются надо мной?! Как глупо было с моей стороны поверить ему! Какая же я дура! - пронеслось вихрем в ее голове.
Некоторое время все трое стояли молча. Наконец Ринат спросил Виктора
- Ты когда домой?..
- Скоро – коротко ответил тот.
- Я подожду тебя – сказал Ринат и вышел.
Когда дверь закрылась, и за ней стихли шаги, Аля решительно посмотрела в лицо Светлова.
- Так много наслышаны о легкомысленности Беляевой, что захотели сами проверить?!
- Даже не думай!
Они снова замолчали.
Виктор думал - Как нехорошо получилось! Аля услышала последнюю фразу, конечно же подумала, что я поделился с Ринатом и мы обсуждаем вчерашнее событие!
А Аля теперь кляла себя за глупую женскую подозрительность - Я действительно дура! Может быть они говорили совсем не обо мне, а о какой-нибудь книге, задаче, проблеме… или еще о чем-то, что там еще может быть женского рода?! Почему я сразу приписала это на свой счет?!
Ей стало стыдно, и она повернулась, чтобы уйти.
Виктор бросился к двери.
- Нет! – он придержал рукой дверь, которую Аля уже пыталась открыть.
Она подняла на него глаза. «Нет», - это слово из его уст становилось для нее теперь более желанным, чем «да».
- Не знаю за что, но я люблю тебя! – выдохнул он.
Голова закружилась, все предметы отодвинулись и растворились в пространстве. Она ничего не видела, кроме его лица, и голос откуда-то изнутри нее ответил: «Я тебя тоже очень люблю!»

Это был как раз тот случай, когда заканчивалась игра, и начинались серьезные чувства.