Сказка - ложь, да в ней подкоп...

Чипполино
уходит во льды
Вы задумывались, почему наиболее симпатичные сказочные герои по ходу действия попадают если не в конченые уголовники, то непременно в зэки? Том Сойер мечтает стать разбойником, чтобы немножко грабить и совсем не больно убивать, Незнайка на Луне проводит ночь в полицейском участке и связывается с «кидалами»... О массовом побеге из тюрьмы я впервые узнал в юном возрасте у Джанни Родари в «Приключениях Чипполино». О подкопе ещё раньше поведал Алексей Толстой в «Приключениях Буратино», где деревянный мальчик смылся из подвала через кротовую нору.

Характерен в этом смысле побег а ля Буратино в конце 80-х годов из ростовской колонии №10 усиленного режима. Имени арестанта не помню. Зато помню имя тогдашнего начальника «зоны» - Юрий Хачатурович Хлиян. Нынешний заместитель начальника ГУВД Ростовской области, зачем-то перекрещенный в Егора. Ну, раз ему можно, то и «сидельца» назовём условно - Пинокий Карлович.
В зоне усиленного режима (этот вид колоний нынче отменили) «чалился» народ с серьёзным уклоном за суровые преступления - «тяжеловесы». От «строгачей»-рецидивистов эти арестанты отличались тем, что находились в зоне по первому разу. Но - надолго. Впрочем, Пинокий Карлович был пристроен неплохо: то ли старшина, то ли завхоз в отряде. В общем, «красный, как пожарная машина» - определяют таких матёрые зэки. Активист, помощник администрации, «катил на ментовской педали». Попусту бузить не будет. Но, видать, из-за «мышиных» интриг появился у Пинокия лёгкий напряг в отношениях с арестантами. И стал этот напряг постепенно усиливаться. «Красных» вообще «мужики» не любят, а тут где-то «лохмач» «загрубил», где-то борзанул... В общем, постепенно надвигалась суровая проза жизни. Например, отвёртка под ребро или случайно сорвавшаяся на голову подвесная рельса.

Обладая острым политическим чутьём, Буратино не стал ждать развития событий и ускоренными темпами, используя служебное положение, решил переменить зэковскую участь. Благо, поддерживая отрядный порядок и дисциплину, постоянно находился в арестантском общежитии. А там, на первом этаже аккурат под лесенкой (помните, где в сказке находилась каморка папы Карло?) полы были деревянные и давно прогнившие. И стал Пинокий помаленьку выкапывать землю из-под досок да аккуратно украшать ею клумбы в локальном участке отряда. Остальное - спускал в туалет при отряде, где было несколько санитарных отверстий, в просторечии именуемых «очко». А ежели «очко» от такой операции засорялось, активист во всю глотку возмущался: животные, уроды! Раскормили вас на казённых харчах, канализация не выдерживает!

Во время отрядных «шмонов» отпрыск папы Карло всей душой помогал «кумовьям»-режимникам: отводя подальше от заветного лаза, аккуратно сдавал чужие «заначки» с деньгами, заточками, самодельными картами. Режимники в таком помощнике души не чаяли. И очень удивились, когда однажды летним погожим вечером весёлый Буратинка неожиданно растворился, нырнув в дыру под лестницей, а вынырнув на берегу Дона. Искали «крота» примерно с месяц. Найдя, обработали до состояния полена. О дальнейшей судьбе Карлыча ничего не известно. Одно утешает: если и лишился он пары-тройки ребер, то приобрёл пару-тройку годков нового срока...

Отмерьте мне
три метра воли...
Покопавшись в архивах, я нашёл и более массовый случай побега через подкоп. Правда, не из колонии или СИЗО, а из пошлого изолятора временного содержания(по-старому - из КПЗ). В «бродяжьем мире» это «не канает» за геройский поступок. Но когда надо срочно «делать ноги», тут не до «босяцкой гордости».

 История, о которой я повествую, произошла в уездном городке Каменоломни Ростовской области.
 
Итак, в ночь с понедельника на вторник 26 ноября 1996 года «хата» №5 Каменоломенского изолятора временного содержания бодрствовала в полном составе, не смыкая глаз. Конечно, за решёткой существует негласное арестантское правило - «В тюрьме отбоя нет». Там даже лампочку на ночь не гасят. Но, во-первых, ИВС - не тюрьма и даже не следственный изолятор. Во-вторых, если нет отбоя, это вовсе не значит, что кто-то из «сидельцев» не может ночью прикорнуть. Другое дело - он не вправе сетовать на то, что ему мешают видеть приятные сны. А тут... Собственно, откроем небольшой секрет: массовая бессонница напала на большую часть «сидельцев» (на восьмерых из десяти) ещё в пятницу, когда двое арестантов, 32-летний Сергей Ермаков и 33-летний Евгений Рыбальченко, давно уже страдавшие камерной клаустрофобией, нашли, наконец, средство попрощаться с нелюбимым изолятором. По всем прикидам, организатором побега можно считать злостного рецидивиста Ермакова, у которого уже висело за спиной три судимости. Попав в «хату», он острым взглядом «выцепил» из общей массы «овец» достойного напарника в лице Рыбальченко.

Большинство сокамерников подозревались в банальных кражах (за исключением 25-летнего Вадика Антонюка, сопливого наркокурьера цыганской мафии). Что касается Евгения, то в довесок к краже ещё 20 мая он схлопотал срок за разбой - четыре года лишения свободы. Отец двоих детей, парень конкретно «гнал» - безумно тосковал по воле и готов был на любые необдуманные поступки.

Заплывший в хату рецидивист тут же построил всех по ранжиру, «взял масть» в камере и мигом обнюхал все углы. В четвёртый раз срок светил Серёге немалый, и ему не хотелось торопиться «по ту сторону шлюза». К счастью для Ермакова,
в одном из углов камеры вместо местные строители при возведении ИВС решили усилить режим экономии цемента и в результате вместо бетонного пола в камере оказался плохо утрамбованный гравий, битый кирпич, песок, слегка припорошенный цементной пудрой.

Умелый оратор, Сергей Ермаков перетянул сначала на свою сторону тоскующего грабителя Евгения Рыбальченко («А чё, ты уже со сроком, дальше солнца не загонят, больше вышки не дадут! С родными повидаешься, побегаешь, вольным воздухом подышишь... Да никто тебе за побег не добавит, ты же не с зоны сдёрнул, а с ИВС!»). Затем, уже вдвоём, кореша где лаской, где угрозами уговорили ещё шестерых сокамерников принять участие в подкопе. Копать начали в пятницу вечером, металлической чашкой и кружкой. Землю носили из лаза в полиэтиленовых пакетах и прятали под шконками. Прокопали три метра из-под стены на улицу. Оставалось чуть-чуть. В понедельник обыск в камере не проводился, только «визуальный осмотр». А когда «вертухаи» во вторник по подъёму (в 6.05 утра) вальяжно закатили в «хату», они обнаружили там... всего двоих сидельцев!

- Эт..то что? - растерянно выдавил из себя «начальничек». - А где остальные?

Ответа ждать не пришлось: в углу темнел огромный «кабур» (пролом в стене).

- Сдёрнули, суки! - ахнул второй «дежурняк». - А вы же чего остались? - обратился он к равнодушной парочке.

- А на кой нам бежать? Мы к освобождению готовимся.

- Чего ж вы тревогу не подняли?!

- Во-первых, мы мирно спали. А во-вторых, жизнь даётся человеку один раз, и на кой хрен ею разбрасываться? Крепче спишь - здоровше будешь.

Итак, «бегунцов» было восемь человек. К Ермакову и Рыбальченко присоединились Максим Арсланов (1971), Алексей Сковпень (1977), Дмитрий Мячин (1980), Игорь Зюба ( 1967), Вадим Антонюк (1970) и Марк Балабанов (1975). Надо отдать должное милиции: поиск был организован грамотно. Задействовали 200 милиционеров и 8 поисковых групп, устроили засады в местах постоянного проживания беглецов, на квартирах их родных и знакомых, в притонах Красного Сулина, Новочеркасска, Каменоломен, Ростова и других областных городов. Первым, впрочем, пришлёпал с поникшей головой Балабанов.

- Здравствуйте, - смущённо пробурчал он. - Я сдаюсь.

- Чего так? - хмуро спросил дежурный по ИВС. - Уже набегался?

- Мать прислала... Ты чего, говорит, дурень, прискакал? Тебя же и так бы выпустили! А ну бегом с повинной в милицию, а то новый срок накрутят!

Действительно, Балабанов был осужден Шахтинским горсудом к двум годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на год за кражу. В изолятор уже пришла выписка, и как раз в день побега незадачливого Марка должны были освободить. К 11 утра взяли Мячина, Рыбальченко, Зюбу и Ермакова, чуть позже - остальных. Всего операция заняла 20 часов. Повинную Балабанова учли и срок ему не добавили. Остальных перевели в Ростовский СИЗО на Богатяновку. Чуть позже режимники здесь изъяли у Рыбальченко при шмоне фотографию Ермакова с прочувствованной надписью: «Евгению от Сергея на память о побеге 26.11.96».

Как трогательно...