Мать - одна ночка. 3 часть

1.

В дверь ночью позвонили. Я уже спала. Кто же может быть? Кибальчиш может быть, но он идёт только если свет горит? На него не похоже это… Я шла к двери и в моих мыслях быстро проносилась: кто же может быть? Одна из баб моих? Зачем? Может Манков? За рассуждениями даже забыла спросить: «кто?» Как-то машинально открыла дверь. На площадке стояла Лора.
- Тань, спрашивать надо, голову оторвут ведь так?
- Лора.., ну проходи.
Она прошла на кухню, села на табуретку.
- У меня к тебе просьба. Ой, ты уже спала?
- Да.
- Извини, ну да, уже первый час ночи. У меня есть друг, кубинец – Элиадос звать, мы любим друг друга очень.

- А Илюша?
- Илюша ещё с тех пор, как я беременная была с одной из нашей части сотрудницей трахается. Да, к стати, в вашем доме живёт, в соседнем подъезде.
- В нашем доме только я холостячка.
- А она замужняя, муж в Афгане уже много лет воюет.
- А – а, эта, она на лавочках с бабами никогда не сидит и вообще ни с кем не общается. Ну, я не знаю как её звать, над квартирой Семёныча живёт. худенькая такая, красивая.
- Вот, та самая. Надо же, все знали и давно, а я как с глазами завязанными ходила и с ушами отрезанными.
- Лор, я не раз Илюшку и близко не видела здесь.
- Они для этой цели к местной бабушке ходили, на их случку, она им комнату давала, за часы там платили. Уроды.

Я включила газ и наливала уже воду в чайник.
- Не суетись, я тебя хочу с кем-то познакомить, с Элиадосом, мы любим друг друга, он такой лапочка.
- Как, сейчас?
- Да, он у подъезда. Илья с Костиком в Москве были, в командировке, я не знала когда приедут назад и Элиадос это время у меня жил. Лежим, а они заходят.
- Ну?
- Что ну?
- Драка была?
- Нет, у культурных людей всё культурно, а ещё у более культурных втроём ложатся. Могу я тебе Элиадоса представить?
- Зови, вы что, хотите у меня переночевать?
- Да, пустишь?

- Но, уже и Райка спит, и Наташа с Ольгой, куда мне?
- Постели нам в кресле, а лучше на полу.
Лора уже открыла дверь, я её успела спросить:
- Лор, вы с ним поженитесь?
- Да, обязательно, у нас любовь безумная. А Костик останется с Илюшей. Я уеду на Кубу жить и рожу ещё много Костиков.
Вот у бабы крыша съехала.., что за неделя? Вчера просилась Зойка - почтальонша с ангольцем (не пустила), сегодня Лорка (её не пустить не удобно – подруги). Мир свихнулся и это меня считают проституткой? Ну да, мне Кибальчиш за это плотит, а эти замужние чёрным за спасибо дают.
В квартиру зашёл парень среднего роста, худенький очень, лицо киноартиста, просто не оторвать глаз. Поздоровался и Лора его сразу увела в комнату, сама меня потащила на кухню.

- Ну, как?!
- Глаз не оторвать, но в моём вкусе мускулистые, здоровые мужики, или парни.
- Тань, я не тебе его привела, ладно, стели нам на полу. Мы всего лишь до утра поспим.
Да.., до утра они трахались, половые гиганты оба. Хоть и видно, что старались тихо, они мне напомнили нас с Манковым. Когда я к нему ездила в Чаган и там мы спали у Светки с Лёвой на полу, тоже спали перерывами. Кубинец её будил чуть ли не каждые пол часа и ставил в разные позы. Причём, одеяло они для удобства бросали рядом на палас, а как спать дальше собирались, опять накрывались одеялом. Я залезла с головой под одеяло и наблюдала через дырочку, а потом повернулась лицом к ним и наблюдала через щелочки глаз. Вот теперь понимаю Лота, когда он за нами наблюдал, как интересно! Даже у самой желание появлялось к ним прыгнуть третьей, но.., нельзя. У них любовь и моя киска только Кибальчиша.

Утром, когда они от меня уходили, Лора задержалась в дверях:
- Я видела, ты за нами наблюдала?
- Да.
- Ну, и как?
- Отпад!!!
Неужели он её увезёт? Что-то не верится..., а вдруг тот же случай произойдёт, как и с Галей? Вот что любовь делает, и Костя уже не нужен. Это такой матери, как Лора и её ребёнок уже не нужен?! Да, Илюша – кобелюша, кушай теперь тазиками измены жены. Лора больше свою любовь ко мне не приводила, они снимали на время случек и по целым ночам у той же бабки, что и Илюша с моей соседкой. Было и так, что накладка получалась и Лора с кубинцем были в одной комнате, а Илья со своей в соседней. Культурные люди, куда уж нам - Таням, Ленам, Раям, Наташам, Томам, Катям, до них?

Через год кубинец уедет к себе на Кубу, хорошо пожив на деньги Лоры здесь, она его содержала, и получал он ещё и много сексуальных удовольствий с переводчицей Лорой. В отличии от африканцев, кубинцы считались среди бывалого народа (мне это рассказали официантки) самые бедные, старались за секс не платить, да и нечем им было платить. Посоветовала мне как-то Марина (сестра Стаса), которая пришла ко мне, чтоб я сшила ей пять фартуков, чтоб с кубинцами не связывалась, кубинцы – бедные. Жизнь у Лоры с Ильёй потечёт своим чередом, будто ничего в их семейной жизни такого не происходило, и вскоре, после отъезда Элиадоса на Кубу, эту парочку переведут служить и жить в другое место – в Москву.

2

Оказалось, что в садике детском, что отделён от моего дома со стороны подъезда только высокой сеткой, места есть всегда. Хоть этот детский сад для военных, тот кто жил в этом городке, тоже имели право туда своих детей водить, да и по той причине, что многие жёны сидели дома. Не потому, что они не могли работу найти, а потому, что живя до этого по гарнизонам, уже отвыкли работать и такой образ жизни, как сидеть на лавочках по пол дня, везде всё успевать не торопясь, да и высыпаться по утрам вдоволь, устраивал этих женщин вполне. Так что, Саньку можно привозить в любой момент, его возьмут и сразу. Там его подготовят к школе, да и общение с другими детьми тоже не маловажно.

Зима пролетела вся в работе и являлась я домой уже по темну. Кибальчиш появлялся, когда видел свет, мы шли в комнату и занимались любовь, иногда даже не разговаривая. По моей просьбе он научился меня кидать грубо на диван и заваливать, у него это хорошо получалось. Это он делал без боли и синяков, но мне такое обращение намного больше нравилось его ласк и поцелуев. Иногда мы вместе мылись, от поглаживаний и поцелуев, он вдруг молча начинал меня вертеть и крутить как куклу, ставя в разные позы, бил ладошкой по заду, делал резкие движения и поворачивал меня резко, потом мокрую хватал и нёс на постель, там игра продолжалась. Было классно, а Саша превратился в опытнейшего сексуального партнёра и брал от жизни наслаждения сполна. Потом небрежно доставал деньги и кидал мне на кровать, с восторгом глядя в глаза, говорил: «СОКРОВИЩЕ!!!»

3.

Новый Год я решила справить в одиночестве и одна. Кибальчиш улетел в отпуск к родителям на родину. Девчата собрались встретить Новый год у Райки, я сразу отказалась, сказав, что я работаю среди большого количества людей и очень устаю от всех, хочу насладиться одиночеством. Просила не приходить и с поздравлениями. Наелась пельменей, открыла абрикосовый компот, села перед телевизором смотреть «голубой огонёк». Эти дуры всё же явились, с каким-то самодельным вином, да ещё в трёх литровой банке на половину уже выпитой. С ними была какая-то мне не знакомая девка из местных, которая у своих родителей это вино и украла. На меня с порога они накинули немецкий шикарный розового цвета пинюар – подарок, поздравили с днём рождения. Откуда они узнали, что у меня день рождение 1 января?

Наверно, ребята Наташке сказали, она девкам. После такого подарка гостей не выкинуть, одиночество испорчено. На пороге появился Стас, он опять что-то мне лепетал про то, что у ребят женщины, а он один. Ленка подскочила к двери и его затащила в комнату. Стас этого и ждал. Девчата его облепили, кто стакан в рот совал с самодельным вином, кто уже расстёгивал пуговки на рубахе военной, а Наташина рука, как бы невзначай, легла на место ниже прорехи на штанах. Ага.., сейчас микроорганизмы собирать начнут, надо предупредить их. Но как? Тогда они догадаются, что я их уже хватала. Катя была на кухне, готовила еду, из всего, что нашла в холодильнике. Нарезала сыр, колбасу, кусочки варёного мяса. Два салата они принесли с собой.

- Кать, его гнать надо, он заразный. У него какие-то микроорганизмы в организме, это мой сожитель бывший. Мне пришлось лечится. Да и не стоит у этого старлея, тряпочка.
- А резинки на что?
- На что резинку одевать? На тряпочку?
- Поднимем! Хорошенький такой, вот бы от него забеременеть?
- Кать, через резинку беременеть будешь?
Катя удивительно на меня поглядела и тут же ответила:
- Сначала забеременею, а потом микро вылечу.
- Ты с ума сошла! Да ты же всех отцов Илюшечек заразишь?! Славу заработаешь, работы свои потеряешь, бабы разорвут! Тебе жизни здесь не будет! Из уважаемой няни превратишься во врага всех отцов и матерей Илюшечек!
Послышался шум в прихожей, на кухню заскочила Райка, со словами:
- Собираем всю еду, уходим к ребятам, Стас нас всех приглашает к себе. Там ребята скучают одни, они нас в окно увидели и его послали пригласить.
 
Они все ушли, но Катя мне пообещала, что будет осторожна. Ух, наконец-то одна. Закрыла на ключ дверь, расстелила постель, подняла повыше подушку, поставила рядом на полку компот. Шёл «голубой огонёк», пела Пугачёва: «без меня тебе любимый мой, лететь с одним крылом…».
Я сползла вниз с подушки на простынь и заревела во весь голос, всё равно у Верки не слышно, там была во всю пьянка и играла музыка. «Манков, Саша, за что, за что ты так?! Что я тебе сделала?! Почему ты со мной так?! За что та имеет право глядеть в твои глаза, а я нет?! Когда я тебя забуду, да хоть бы мне кто по бошке дал, чтоб не себя, а тебя забыть?!» Так и уснула с включенным телевизором, с поднятой у стены подушкой, вся зарёванная и проснулась первого января с опухшим лицом. Это состояние, как вошло в традицию: на празднование Нового года, вместо того, чтоб загадывать на следующий год желание, я плачу до сих пор со словами «за что?»

4.

Я записалась в центральную библиотеку, урывала одни раз в неделю время, чтоб порыться там во всех последних газетах, где рекламируют объявления, частные, организаций, фирм. Все адреса с международными службами знакомств выписывала аккуратненько в блокнотик. Нашла переводчицу Свету, коллегу Лоры, что работала тоже в части и дом их стоял за садиком. Света мне составила на английском языке первое письмо и я старательно ночами их переписывала во многих экземплярах, оставив место для имени, накупила много конвертов с полосками синими, только их можно посылать за рубеж.

Пригласила фотографа домой, чтоб он мне сделал много фото дома в разных платьях. Он приволок, со своим одиннадцатилетним сыном: штативы, лампы, зонты и фотокамер две. Они приехали на своём москвиче стареньком. Сын работал так, как с многолетним стажем фотограф. Он ставил именно туда лампы, держал зонты, отцу ни раз не пришлось ему сделать замечание, или что подсказать. Потом пригласили с ними поехать в парк и тоже там фотографировали, но уже без такого театра, как дома. Просто щёлкали камерами с разных сторон и просили сесть или встать так, как надо. Фото сделали очень много, эта пачка была увесистой, и приходилось её держать двумя руками. Кто мог знать, что вся эта гора фотографий уйдёт на отсылку куда-то и только послав из них последние десять по десяти адресам в Германию через пару лет, сработает на осуществление мечты.

Я выписывала каталоги скандинавских мужчин, мне присылали каталог подходящих мужчин по возрасту, я пуляла деньги в непонятные только что открывающиеся фирмы знакомств, и вместо того, чтоб меня там рекламировать, они просто присваивали мои деньги, нигде не рекламируя. Я это знала и чувствовала, но думала так: «Ведь стучащемуся, да откроется? Буду стучаться.» Все мои подружки узнали, да я и не скрывала о моих порывах свалить через замуж оттуда.

Кибальчиш уже несколько раз мне опять напоминал, что ребёнку нужен отец, а мне надо его увезти туда, где есть альтернативная армия, где нет дедовщины, где не придумывают войн и не посылают в Афганы непонятно за что погибать.
- А Афган то кончился?
- Придумают ещё десять Афганов. Здесь жизнь человека ноль. Хочешь своего в цинке получить? Так сиди, получишь лет в двадцать.
 
У меня вставала перед глазами, возле калитки перед уазиком, сидевшая на земле тётя Катя, мамина соседка. НЕТ.., только не это. И ещё с большим рвением писала туда. А подружки мои всей бандой смеялись надо мной и крутили пальцем у виска. Попадались и адреса с немцами из Германии, желающими с нашими женщинами познакомиться, но туда упорно не писала: «Они нам Рейхстага разбитого не простят! Выпишет как для жизни, а потом наиздевается за дедов, отцов, и своё самолюбие потоптанное. Нет, туда не буду писать…»

5.

Я пришла домой поздно, работали после училища с ребятами. Когда открывала дверь, телефон раскалился уже от звонков, он звонил, звонил, звонил. Это может быть только Манков, он так долго всегда звонит.
- Ало, мадам Пукпук к вашим услугам.
- Я тебе всю сральню разобью, пердеть не с чего будет!
- Ой, голос знакомый, а вспомнить никак не могу. Вы чей клиент будете, ни Лены Кучевской? Леночка занята, освободится через пол часа, у неё эфиоп в постели. Вас Раечка не устроит?
- Я хочу саму Пердунью!

- Это можно, но только зелёненькими расчёт, у вас нет акцента, вам обойдётся дорого такое удовольствие.
- Ты одна?
- Не знаю, погляжу в залу, возможно, что там меня дожидается один из моих друзей?
- Послушай, хватит придуряться, я приду?
- Перезвоните через пол часа, я сейчас обслужу клиента и если никто не подойдёт из моих друзей, то вам сегодня повезло. Терпеть не можете пол часа, представьте свою бывшую жену и подрочите в кустиках.
Я бросила трубку и помчалась к ребятам:
- Кибальчиш здесь?
- Нет, он в полётах, завтра будет.

Пришла домой, занавесила окно на кухне пододеяльником, зашторила окно в комнате. Одела свой немецкий розовый пеньюар, надо же, берегла, даже при Кибальчише ни раз не одела. Вот что значит любовь ещё жива к этому. Умылась, подскочила быстро к зеркалу и трясущимися руками накладывала на лицо макияж. В дверь позвонили. Я помедлила, потом открыла… В прихожую зашёл он… Мы прошли на кухню, Саша сел на табуретку, было такое ощущение, что в квартиру я запустила совсем чужого человека. Это был он, и не он, передо мной сидел постаревший мужик, его глаза, его лицо, но это ведь был мужик, не тот парень – щёголь.
Мадам Пукпук играть перед ним расхотелось: неужели это он? Что с ним?

- Ты никого не ждёшь?
- Нет, я только с работы пришла.
- А почему так поздно возвращаешься?
- Моё время, когда хочу, тогда и возвращаюсь. Кушать хочешь?
Он глядел на меня и видно, что любовался.
- Похорошела ты, у тебя кто есть? И вообще, ты замуж не вышла?
- Есть у меня, вот.., целое общежитие холостяков напротив, у них и была. Пока всех обслужишь. Они налетаются и потом посадки просят все.
- Я тебе не верю.
- Твоё дело.., но ты ведь сам мечтал из меня ЭТО сделать? А разве женится на мне тот, кто за запасной аэродром считает? Не хочешь есть, пошли в комнату.

Я пошла первая, села в красивой позе в кресло, разложив вокруг пеньюар. «Полюбуйся, мудак, кого ты потерял… Кого ты Уродкой и Ягой называл. Он вошёл в комнату, серые штаны висели на ремне, вид не из приятных, и этому «парню» тридцать два года?! Этому щёголю, который носил только форму и джинсы, вдруг пришлось вот эту тряпку носить? Что эта бабень с тобой сделала, и так быстро?! Я, конечно же, желала тебе «хорошей» жизни, но не до такой же степени?»!

Он сел в кресло. «Даже сидит ни так, даже смотрит не так, нет искры в глазах, нет желания шутить и острить,  глаза потухли, совсем другой взгляд, если эти усталые глаза ещё можно так назвать. Зачем я его вообще впустила? Это какой-то чужой мужик, это не Манков. От него ничего не осталось. Как мне его жаль… Боже, я ведь его в последний раз прокляла?! Неужели так бабахнуло?! Нет, я так не хотела, у меня со зла вылетело это.» Он огляделся:

- Откуда такие бабки у тебя?
Я поглядела мельком на стенку. Отведя глаза в сторону, ответила:
- Работаю.
- Где и кем?
«Нет, я ему не назову настоящую работу, с его развращёнными мозгами это поймётся хуже всего того, что человечество придумало до сих пор.»
- В академии наук, младшим научным сотрудником. В лаборатории научной.
- А ты то что там делаешь? Учёным такие бабки не плотят, они нищие.
- Знаю, но я на вредном для здоровья месте, можно заразиться, бактерии всякие.
- А именно?
- Делаю анализ качества спермы мужской.
- А что тут вредного?
- Так язычком проверяю, на вкус.
- Дура, хватит шутить!

Я встала к кресла, приблизилась к нему и сев на колени, погладила по кудрям:
- Саша, с каких таких пор, ты стал мной и моей жизнью вдруг интересоваться, да такими подробностями? Хочешь убедиться, что ху*вей тебя живу, упала ниже пола? Ты одно не учёл: киска моя – золотая!!!
Я резко встала с его колен, потому, что его рука уже нащупала мою грудь, и пересела опять в кресло:
- Расскажи лучше, как ты живёшь со своей женой?
Он моментально заорал на меня, стиснув кулаки до покраснения:
- Не напоминай мне о ней, я её ненавижу!

Стало страшно, мне показалось, что он сейчас мог меня стукнуть, я почувствовала, что затронула самую его больную тему.
- Как ты сына назвал?
- Павел.
- Как растёт Павел?
Он опустил глаза в пол:
- Он не мой сын, эта Сука меня обманула изначально, ты была права, я – бездетный. Где Саша?
- У мамы живёт, вот-вот поеду забирать.
Проснулась Леди и подошла к его ногам.
- Собачка потешная, что за порода?
- Пекинез.
-Дорогая наверно?
- Очень дорогая, но её мне подарили.
Он взял Леди на руки и начал гладить. Тут же сказал:
- Саша мой сын, поняла?
- Ага, а почему у тебя голубые глаза, у меня зелёные, а у него коричневые?
- Так бывает.., помнишь, у дяди Павла были в гостях? Какие у него глаза? Правильно, коричневые. Это брат моего отца, а значит могут быть и у моего сына глаза коричневые, он мой…

- Ты же только сказал сам, что бездетный.
- Я Сашу сделал тебе и всё, стал бездетным.
Я не помню, чтоб я с твоим дядей была, но раз Саша твой, пойдём завтра подавать на алименты.
- А вот хрен тебе! И всё равно он мой и ты меня любишь, ты его в честь меня назвала, так ведь?
- Возомнил.., знаешь, сколько в моей жизни было и даже сейчас есть Саш? У меня даже сейчас ё*арь Саша, он сегодня в полётах, старлей.
- Почему вы не поженитесь?
- Потому, что он всего лишь ё*арь.
- Женат?
- Нет, я знаю, что такое муж изменяет и как это больно, поэтому никогда с такими не свяжусь. Он холостяк, вот в этом доме живёт, и вот эта киска только его. Заваливать научился, пилот высшего пилотажа стал. А теперь уходи… Ты ничего здесь не получишь…
 
Он пересел на диван:
- Я останусь?
- Нет, у меня контракт подписан с холостяками, сам замполит своей спермой во мне расписался: «наша».
- Останусь?
- Уходи, ведь объяснила тебе, что моё заведение подписало контракт с лётной частью, на посадку добро даёт мой аэродром только их технике. И принцип у меня свой – женатым не давать, пусть трут члены об своих баб. Вы ведь женаты? Покиньте мой бордель, пожалуйста.
Он стал растегивать рубаху, оголилась грудь, во мне что-то ёкнуло, что-то сорвалось и захотелось его безумно. Но, он ведь так неразборчив, я не могу рисковать здоровьем своим, Кибальчиша? Боже, что стало с его лицом, как он постарел. Нет, этот мужик не останется здесь, это уже не Манков. У него даже юмор пропал, он даже не стал понимать юмора других. Тебе же тридцать два, куда всё делось?
- Ты был на войне, Саша?
- Нет, почему ты так решила? Постарел?
- Да.

Я подошла ближе, и вдруг.., в нос дал запах, его ЗАПАХ, который присущ только ему и мной никогда не забудется. У меня само собой вылетел возглас:
- Запах, тот же запах!!!
Он встрепенуся:
- Что, что ты сказала?
В мозгах тут же пролетело: «он не мой, с ним рядом живёт и спит другая, я его не достойна, не достойна быть его женой, а вот та, которая повесила на его верёвку жизни гирю, та достойна!» Я метнулась в сторону, потом в другую, тут же села рядом с ним и зло, глядя ему в глаза, ответила, буквально рявкнула:
- НИЧЕГО!!! Ты останешься, но меня не тронешь, понял? Ты меня не тронешь пальцем, мы будем спать рядом, но завалить ты меня, не завалишь. Я не достойна твоей женой быть, ты не достоин моей золотой киски!!!

Он ответил тихо и подавлено:
- Я понял, обещаю, будет как ты сказала.
Мы легли, я у стенки, он рядом.
- Дай?
- Бери.., кончай между грудями.
Я всё это время глядела ему глаза, зажав груди руками, а между ходил его член. Он кончил. Я прикрыла сперму ладонью и пошла в ванную комнату смыть всё с тела, обтереться полотенцем. Саша меня окликнул словами. Когда я уже была у двери ванной комнаты, в коридоре горел свет и мне его, а ему меня хорошо было видно:
- Откуда ты это знаешь?

Он стоял в той же позе, на коленях, упёршись ладонями в подушку. Я поглядела ему в глаза и молча зашла в ванну. «Оттуда, ты мне тоже когда-то не ответил на вопрос: откуда ты знаешь, что я всегда с тобой кончаю? Теперь моя очередь игнорировать твои вопросы.» Легли спать, я его предупредила, что мне рано вставать и надо хорошо выспаться. Я отвернулась от него к стенке и всего лишь успела подумать: «и здесь ты уже наказываешься, не на долго же тебя уже хватает. Проклятье моё даже член твой достало. Что ж, живи дальше воспоминаниями обо мне и сексом со мной.»

- Ой, мы проспали!
Натренировал же меня Стас на одевание и раздевание на время. Оделась раньше Манкова и уже стояла у зеркала. Он всё одевался.
- Что копаешься? Скорей! Сперма прокиснет!
Он уже стоял одетый, и вдруг спросил:
- И всё же, кроме шуток, где ты работаешь? Мне интересно, где такие бабки такая маленькая, как ты, может заработать?
- Я обнажённая модель в Союзе художников. Нас всего три на всю республику. Я – модель, а ты меня называл Яга.
- Нет, я тебя так никогда не называл.
Уже закрывая дверь на ключ, я ему сказала:
- Поезд ушёл, поздно выяснять, кто и что говорил.
- Какой поезд?
- Дурак ты, ваше благородие.., жизнь просрал.

Мы вышли на дорогу и он опять шёл по другому краю дороги от меня: «неужели всё ещё стесняется, неужели его эти годы ничему не научили? Неужели горбатого могила исправит? Да я должна этого дядю стесняться, я ещё как девочка выгляжу, а он со спущенными штанишками, помятой мордой, погасшими глазами на бича похож.» Дорога свернула и стала Уже, мы шли мимо того дома, где жила раньше, да и сейчас живёт, его бывшая любовница с КЭЧи, только она уже замужем и есть ребёнок. Ленка Кучевская, когда мы шли мимо, показала на одну женщину, гуляющую с маленьким ребёнком, и даже окна показала, где мой, тогда ещё муж, трахался, наблюдая ночью за горевшим светом в нашем окне. Навстречу шёл с остановки Семён Фёдорович, он поздоровался, глядя моему в глаза:

- Здравствуй, Саня.
Тот ответил. Семён мне на приветствие не ответил, это как в грязь вляпаться, а вот когда на участке возле балконов встречаемся, всё просит у меня хотя б мои трусики не стиранные подарить. Уж очень любит, как пахну. Раз сняла и тут же отдала, он прижал к носу, втянул воздух и положил их в карман. «Ах, Семён, Семён… Один раз мужик, всю жизнь мужик.» Мы подошли к остановке. И только тут я поняла: «я пишу за рубеж и другой встречи ведь быть не может, нет, уже другой встречи не будет.»
- Саша, приезжай раз в пять лет?
- Почему?
- Соль ты мне на рану сыпешь, понимаешь? Больно мне…
- Как это понять?
- Раз я была твоей женой, наверно что-то было…

Я очень уж хотела, чтоб он приехал, а меня и нет тут, так далеко, и пусть он постоит возле моей двери с сожалением обо мне, узнает, что можно потерять навсегда и даже не смочь приехать на перепихнуться. Нет меня, нигде нет, вот на таком большом шарике затерялся такой маленький человечек, который когда-то был только твоим и твои сильные руки не удержали, в угоду толпе оттолкнули это маленькое, наивное существо.

Обидеть на всю жизнь женщину, которая тебя так любила, любит и будет любить всегда, вряд ли у тебя будет то, что у нас было, ведь я – твоя молодость. Останется только память, хорошая и добрая память, такую память ни одна женщина в твоей душе не оставит, потому, что я не привораживала тебя, это ЛЮБОВЬ… Я встала на первую ступеньку в автобусе, а ему места не хватило. Он стоял и глядел мне в глаза, я в его и сказала:
- Пока…
Душой прокричала: «ПРОЩАЙ!!!»

6.

Вечером прибежал Кибальчиш, с порога налетел на меня:
- У тебя был мужик?!
Он на меня глядел глазами собственника, это уже был не стеснительный паренёк, на меня надвигался мужик и душой и телом.
- Ребята сказали, что ты на разведку прибегала, мол не дома ли? Они видели, что все окна завешаны, ты е*лась вчера с кем-то?!
- Саша, был мой бывший, у нас ничего не было! Он ночевал, но ничего, клянусь тебе!
Я отходила задом в комнату, он надвигался на меня. Потом схватил меня, бросил на диван и ЗАВАЛИЛ со словами:
- А вот это мы сейчас проверим!
Сделав проверку, вставая с меня, с улыбкой сказал:
- Не врешь, не было!!!
- САМЕЦ!!!

После, многими годами позже, вдруг начну писать прозу и плохенькие стихи. Вот какие строчки одним махом выбьет душа огнём из меня, обращённые к моему бывшему мужу:

Из твоей руки я выпала,
Как пустая банка „Cola“,
В кулак сжата, быстро выпита,
Да и пнута, под забором.

Выкурита сигаретою
Из красивой пачки „Marlboro“,
Дым развеяло, забылось всё,
Достаёшь другую.., так-то…

Из твоей души я выжита,
А была тобой любима,
Даже замуж я сходила,
А теперь совсем забыта.

Не осталось мне местечка там,
Не во снах, не в вспоминаниях,
Из твоей жизни я выкинута,
Будто мусор утром в баки…

7.

Сашу я привезла и тут же устроила в садик во дворе. Он там в первое время всё сидел и присматривался к детям, правильно, что я его привезла. Да, воспитатель сказала, что картавит и многие буквы не выговаривает, надо логопеда найти. Свету переводчицу спрошу, она тут всех знает, возможно, поможет с логопедом? Дверь толкнули ногой, Саша был ещё в садике, услышала голос:
- Хозяйка, с днём рождения!
В прихожей стоял Слава – холостяк с огромным аквариумом в руках, улыбался.
- Ой, Слава, что это?
- Рыбки!
- А почему воды так мало?
Он прошёл в комнату:
- Куда поставить? С ума сошла, ты думаешь, что я такой сильный, чтоб рыбок с полным аквариумом тащить?
- Это кому?
- Вам с Сашей!

- Да я не умею за ними ухаживать, вообще никогда не было. Там столько примудростей.
Он поставил аквариум на журнальный столик:
- Тань, лето жаркое, до сорока доходит, панельный дом, а значит из тела человека цемент тянет воду, головные боли от этого. А рыбки то какие, смотри, прям светятся.
Я присмотрелась в воду:
- Ой, и правда.., какие классные, ой спасибо! Ой, Слава, ты где их взял?
- Точно, Мальчиш прав, тебя били…
- О чём ты? Слав, вот спасибо, прям.., мне надо сюда столик купить, вот тут стоять будет. Завтра же в мебельный поеду! Да, а вот сюда канареечек с Санькой купим! Две штуки купим! Корм им надо купить. А светятся как!
 
Слава вытащил баночку с кармана.
- Вот корм. А Стас всё же гад…
Слава смотрел на меня с жалостью:
- Я мальчика пришлю сюда, хозяина рыбок, он тебя всему научит. Папу его в Германию переводят. Они уезжают, вот я им и пообещал рыбок их в хорошие руки определить.
К вечеру следующего дня у нас с Сашей уже клетке на журнальном столике пели две канарейки, а на другом новом столе складном в углу стоял большой аквариум, в ведре большом, в котором когда-то Миша принёс персики, рядом отстаивалась вода из крана, чтоб долить её в аквариум. Радости было у обоих безмерно много. Теперь у нас Леди, рыбки, канарейки, кого бы ещё завести?!

8.

В Сашино ещё отсутствие я купила постепенно ему несколько пластинок со сказками. Они появлялись в продаже не часто, но мне удалось купить интересные сказочки. За одно и мне Андриано Челентано, Тото Кутуньо, музыку группы „Space“ (космос). Особенно он любил слушать сказку «Доктор Айболит», он её слушал каждый вечер и знал слово в слово наизусть. Кибальчиш приходил тогда, когда я включала ночник на кухне, это был сигнал, что ребёнок спит. К счастью, Саша спал крепко и если уж уснул, то уже до утра не просыпался. Мы могли сидеть со светом, громко разговаривать, заниматься сексом, Саша не просыпался.

Однажды, произошло странное, началось что-то типа полтергайста. Саша играл на полу с солдатиками и машинками, играл и уснул прям на паласе, я его положила на диван, раздела. Сама легла почитать книгу перед сном, и вдруг… Услышала шум в клетке с канарейками, поглядела, они спят обе на жердочке. Глянул в низ, а там дно в квадратиках пластмассовое и по дну туда–сюда кусочек засохшего хлебушка катается. Ужас! Мне кажется, я даже почувствовала, что встали волосы дыбом на голове. Мало того, Леди вела себя как-то странно, она просилась ко мне на руки и в глазах у неё стоял тоже ужас. Шерсть вся стала дыбом и она смотрела куда-то мимо меня, как бы кого видела, провожала взглядом этого кого-то невидимого мной. На полу поехала Сашей оставленная машинка, начали падать солдатики, что-то стукнуло на кухне.

Я пошла на пригибающих ногах туда, там лежало на боку ведро мусорное. Я перед сном выношу весь мусор, чтоб тараканы не набежали, и ведро мою. Оно каталось по полу. Потом всё успокоилось. Решила никому не рассказывать об этом, чтоб не привлечь к моей квартире внимание, это вошло в моду в это время всеми такими явлениями интересоваться. А нам это с Сашей не надо, жизнь спокойная важней. Очень скоро я вообще не стала обращать на это внимание, потому, что заметила: «как Саша уснёт, так начинается. Он так играет, выходит в астрал и играет.» Вообще в это именно время, как я привезла Сашу начались необычные, и довольно странные явления происходить, да так часто, что мне уже ничему не приходилось удивляться, а принимать как есть.

9.

В это самое время добавились в нашу банду амазонок ещё две довольно интересные особы. О Любе рассказано в самой в первой и второй части повести «Оботрите, пожалуйста, кровь», мы там целых два года служили обе в армии, она была солдаткой в санчасти, а я солдаткой продовольственной и вещевой службы. Она очень гордилась. Что она – девушка, и всегда подчёркивала то, что за это её будет муж будущий очень ценить. А значит: не изменять, любить, относиться всю жизнь очень хорошо. Да ладно, она же с деревни.., как мама внушила, так и сидит в голове наивность святая.

Мы встретились с ней на нашей остановке во Фрунзе, так случайно, я её не видела с того времени, как вышла замуж за Манкова и уехала жить в Чаган. Анька Шульц, это наша тогдашняя подруга, передала мне, что Любаша за моей спиной наговорила в части обо мне какие-то гадости. Я была на Любу зла, постаралась это всё забыть и Любу тоже. Наши взгляды встретились, она ко мне подошла, я её спросила тут же, на что она ответила:

- Да что ты, Таня, это Шульц о тебе такое несла.
Я ей рассказала, что с Манковым не живём уже и у меня сын Саша, который не от него родился. Она мне свою историю, что вышла замуж за прапорщика, их перевели сюда, девственность он её не оценил и даже называл «****ь», гулял не скрывая этого и Люба подала на развод. Есть девочка Саша и она старше моего сына на год. Работает в госпитале, любовница женатого молодого врача.
- Люб, зачем тебе женатик, разве тебе не больно было, когда твой гулял?
- Холостой может заразить, а этот чистый.
- Ну ведь это так больно и любая женщина сразу почувствует, что у него кто-то есть? Тебе это сильно надо?
- Нет, просто, я и не знаю, что такое кончить. Представляешь, не знаю.
- Это потому, что твой не опытный сам, вот и бегал от тебя, потому, что видел, ты – холодная.

Люба пришла к нам с Сашей, мой Саша девочку Сашу полюбил всем сердцем, вместе выплясывали до пота цыганочку под пластинку, а нас выгоняли на кухню, даже не разрешали подсматривать. Любаша у меня и ночевать оставалась. Естественно, её вся наша банда взяла к себе в объятья сразу и с радостью. Любаша бывала часто в городке и не только из-за меня, как из-за всех девчат.

Она стала одним целым с нами организмом. И иногда даже больше дружила с кем-то из них, чем со мной. Девчата ходили к друг другу часто, я же только к кому-то из них и то по делу, или большой необходимости. Они во мне нуждались, я в них нет. Сама Люба жила в центре города в девятиэтажном доме, но там военных жило мало, почти все гражданские. У неё там ничего не случалось, а у нас тут каждый день с приключениями и фокусами, одна лучше другой выкидывала номера.

10.

Чаще всех посещала меня Рая, она приносила блинчики, сметану, сахар и выкладывая, всё ставила чайник. Обычно мы болтали с ней очень долго, так долго, что Райка иногда ложилась спать на раскладном кресле за полночь. Как-то странно, она тоже, как и я стеснялась раздеваться при мне, а перед парнями или мужиками ей раздеться было легко. Мы отворачивались друг от друга, быстро стягивали с себя одежду и прыгали каждая в свою постель. Надо же, когда я потеряла память, и взбрело же мне в голову такое, что мы можем спать вместе? Она рассказывала мне про приключения каждой по отдельности из наших подруг, мы их с таким удовольствием обсуждали, и смеялись от души над каждой. Она знала каждый их день, как руку на пульсе у каждой держала день и ночь.

- К тебе один из холостяков ходит?
- Ага.
- Это Стас?
- Нет, Кибальчиш.
- Он такой лапочка, а как мужик?
- Он – мужик, самец!
- О – о, уступи мне на ночь, или на пару? Мне ребёнка хочется, у тебя Санька, а у меня никого? От Кибальчиша бы был классный.
- Нет, Рая, Кибальчиша не трогай, он мой. Вон их там сколько, охмуряй другого. Славу например?
Наташа была второй по посещаемости, она то часто была, то пропадала и надолго – запой. Тогда мне люди доносили со злорадством – подруга твоя валяется у магазина. Я отвечала, что не верю им, Наташа порядочная.

11.

Однажды Рая пришла днём, такая возбуждённая, такая счастливая:
- Тань, такое пальто на меня в магазине гарнизонном из кожи искусственной, отпад!
- Так купи, ходишь ещё в детдомовском. Ты же в центре работаешь, на автобусе ездишь, и рукава по локоть.
- А деньги? Оно двести рублей стоит!
 
Рая, конечно же, рассчитывала, что я ей эти деньги подарю. Но.., подари я ей эти деньги, это войдёт в систему, если не подарю в следующий раз, стану врагом номер один и станет вредить. Я Раю знаю…
- Я тебе их дам в долг, а ты с каждой зарплаты будешь по двадцать рублей рассчитываться, двадцать то рублей сможешь до меня донести? Так и научишься до дома деньги доносить.

Дала ей эти деньги и она побежала его покупать. Явилась тут же назад с пальто и при мне примерила. Пальто было очень хорошее и ей очень шло. Наконец-то Рая смогла купить что-то себе большое. Обычно она всё получает себе от людей в подарок большое, как например от меня шкаф. Вечером она пришла поздно, опять разговаривали долго, Сашка всё не засыпал и играл. Я его приложила с собой на диван, и решила усыпить, Рая посидела рядом и потом встала, шепотом сказала:
- Спите, я тихонько дверь прикрою.
 
И пошла на цыпочках почему-то мимо двери, на кухню, наверно взять свою сумку. Чуть побыв там, вышла за дверь, тихо её прикрыв. Я решила, пока не уснула, всё же закрыть дверь входную на ключ. Свет не включала, так как было светло от луны. Услышала какое-то шипение с кухни, дверь кухни открыта и включено все четыре колонки без огня. Форточку Рая плотно закрыла. Вот так…

12.

Она пропадёт какое-то время с моего зрения, потом явится с виноватым видом и отдаст мне двести рулей:
- Я знаю, это не прощается.., я не знаю, как я такое могла сделать? Я сама себя боюсь после этого.
Я уже от шока такого и предательства отошла и Рая прекрасно это знала, поэтому выждала время и пришла.
- Шарик, ты такой бестолковый, Шарик и всё. Опять ружьё утопил?
Рая мне протянула деньги двести рублей:
- Матроскин, я страховку расторг моей собачьей жизни, хочу отдать все сразу.
Я взяла две сотни. Разговор был на кухне, потому, что дверь будет не закрыта и Рая пройдёт сразу туда, слыша шум от гремящей посуды. Деньги я положила тут же на холодильник мой, как тумбочка, под ночник, что включаю для Мальчиша вечерами.

- Давай, чай пить будем, или кофе?
- Ты после этого со мной ещё собираешься дружить?
- Всяко бывает, но деньги я тебе больше не дам ни копейки. Ходи хоть голая.
- Да мне больше ничего и не надо, только пальто нужно было, а так люди всё дают, ты на меня подгоняешь.
- Рай, я девкам ничего никому не рассказала. Ну, давай, новости мне про них выкладывай. Они забегают все поодиночке, тоже болтают здесь, но у тебя они с малейшими подробностями, как рентген ты их просвечиваешь.
- Томка в больницу залетела.
- Заразилась?!
- Да нет, с диабетом своим. Решают теперь, отрезать ногу, или нет? Она ведь инсулин не колола. Уже в обмороки падала. Катя с Серёгой возится, теперь наверно на долго. И как у неё хватает терпения на этого психа?

- Она его принимает за своего Илюшечку. А матери не так видят и слышат капризы своих детей. Любовь материнская всё приглушает, ослепляет.
- А твой Санька? Он ведь не выкидывает такие номера?
- Мой родился взрослым. Мне Катька нужна будет, как няня, я сильно на неё рассчитываю, хоть бы Томке ногу оставили.
- Тань, ты всё туда пишешь?
- Да.
- Ну куда ты свои деньги пуляешь? Не получится же? Кому мы нужны? Вон, пол городка холостяков, дом целый под носом и все же нас знают, хоть с одной, хоть один стал дружить серьёзно? Да иностранцам надо, чтоб без ребёнка и ноги от ушей росли. Бесполезно всё это, над тобой все смеются.
- Я никогда не жила с оглядкой: а смеются ли на до мной? Делаю то, что считаю нужным, мои деньги, это не кого не касается, куда я их расходую. Пойдём в комнату, я тебе что-то покажу?

13.

Мы зашли в комнату, я ей показала несколько картин с природой и одна собачка с открытки написана маслом.
- Ой, сама что ли?
- Ага, нравится?
- Вот это да, всё как живое! Да ты такие бабки делать можешь! И как ты всё умеешь, даже картины писать? Девки видели?
- Нет, ты бы знала от них уже.

Столько лет наблюдать, как пишут другие, да и преподаватели иной раз ошибки студентам указывают на переменах, а я рядом стою. Ребята при мне обсуждают друг друга ошибки и как сделать. И как пришла идея самой писать? Перед просыпанием сначала стала написанные картины видеть: осень, лето, зима, но картины. И слышу голос: ты должна писать картины. Голос мужской, не может же Саша таким голосом говорить? Даже вздрагиваю и просыпаюсь: никого кроме Саши рядом нет и тот спит. Рассказала ребятам, они мне подарили старый этюдник, накидали краски туда уже начатой различных цветов, палитру дали, картонок грунтованных и сказали: попробуй.

- Дай вот эту, покажу сейчас кому-то?
Через пол часа у меня эту картину купили, причём Рая и себе накинула навар, и привела она покупательницу с подругой, которая тоже решила себе выбрать картину. Так начала я писать картины, собирать разбросанные по поляне ДВП, отчищать их, покрывать грунтовкой и писать довольно много. Девчата мне на балкон натаскали тоже ДВП различных размеров с поляны, да и на помойку выносили часто люди почтовые ящики из ДВП, ставили рядом, мол кому может пригодится почту отправить.

Ко мне пошёл народ, покупали даже ещё мокрые картины. Пару семей даже стали коллекционировать, это будущая Саши врач – логопед, что живёт в доме Светы – переводчицы, а ещё одна семья с нашего же дома. Вот и есть чем заняться летом. Подарила много картин в детский садик с персонажами сказок. Сашу стали приглашать в гости на дни рождения детские часто и просили, чтоб в подарок принёс картину – природу, что напишет мама.

Приносили люди свои открытки, фото домов с их родины, даже были заказы писать и иконы. Но они у меня получались не мрачные, не тёмные, а светлых тонов и как живые. Развешивала все эти картины сразу на стены, везде где место хватит и люди их выбирали. Саша простыл и ему из нашего же дома делала уколы медсестра за картинку. Простыла Леди, и ей тоже она же делала антибиотики за картинку. Вокруг меня кипела интересная жизнь, тут вдруг многие вспомнили, что я могу хорошо предсказывать, пошли и за предсказанием будущего. Как не странно, но всё у всех совпадало, обо мне всё больше и дальше растекалась слава как по городку, так по городу Фрунзе. Даже в автобусе слышала о себе разговоры – хвалили, рекомендовали.

А за картинами моими началась буквально погоня – от них люди заряжались. Как ни странно, не знаю, как это объяснить, возможно, что надо что-то добавлять в краску, но мои картины до сих пор, прошло уже многим двадцать лет, они до сих пор светятся, свежие, как только написаны, как сырые и не высохла краска. Что я – мать одиночка, это уже люди не видели в упор, и попробуй кто скажи в мой адрес плохое – порвут!!!

Одна дама с нашего же дома начала возить мои картины в Польшу и там они на базаре разбирались быстро. Рамки, в которых мне давали свои картины ребята, перекочевали в мои. Дошло до того, что на меня не успевало работать два рамочника – это один пилот, с нашего же дома (жена свихнулась на моих картинах и готова скупить всё), а второй прапорщик (он рамки делал как подработка в дом). Я запаслась пилой и мастерски вырезала из ДВП на балконе нужный размер, подходящий под очередную рамку.

14.

Настала пора рассказать о самой последней дуре в нашей банде. Нет.., ну мы все с завихренями, но чтоб с такими… Опять это Лена... Ладно, пишу о Ленке Доровой. Пишу как есть, и было. Жила была Лена. Она жила в центре города Фрунзе с мамой (с которой не ладила), с папой, и старшим братом, в своём доме. Когда Лена выросла, она стала считать себя неотразимо красивой, личико круглое, чуть выше меня, волос почти чёрный волнами, короткая стрижка, карие глаза. Раз считает себя таковой красавицей, пусть считает, я же не находила в ней что-то такое особенное. Не уродка, но и не красавица. Таких вокруг много. Лене очень нравилась форма и не какая-то там милицейская, а военная, и о жизни с военным она уже наслышана, что за границей пожить можно, в городках военных жить будет в квартирах. Цель – только военный.

Познакомилась довольно быстро с одним парнем среднего роста, довольно симпатичным, но уж очень худенький. Звали его Серёжа. Был он местный, жил тоже в своём доме, где жили две незамужние его старшие сёстры, мама и бабушка. Папа бросил их давно. Эти особы все очень хорошо вязали и научили с детства вязать различные вещи, различными узорами и Серёжу. Ему вязать очень нравилось. Лена, конечно же, такой случай, как зацепить скорей военного, она его не упустила. Серёже она отдалась на лавочке в парке, как стемнело, потом в кустах на его кителе, потом в каком-то сарае, в карагачёвой роже, на берегу озера и через пару таких случек заявила, что беременная.

Она действительно была беременная и свадьбу играли в белом платье, с выпирающим животом, в котором сидела дочка Наташка. Надо же!!! Вот облом!!! Они получили квартиру в нашем городке, в нашем доме и только теперь Ленка поняла, сидя с грудной Наташкой на лавочке, среди таких же мам, что военные бывают разные.

Есть офицеры, это как элита, и есть прапорщики, о которых говорят так: «Курица не птица, прапорщик не офицер». И стала Ленка себя чувствовать, да и на Серёгу своего глядеть вторыми сортами. Какая-то Танька со второй квартиры, и та может сказать гордо: мой бывший был офицер! А тут опять беда. Пролёт… Ленка уже подумывала: а как бы избавиться от Серёги?

Но, он пил как все, ей помогал, Наташку безумно любил, Ленку обожал. Причём, покупал журнал «Бурда» и вязал удивительные платья, костюмы, у него было очень много клиенток из городка. Он вязал даже на работе в части. Он был в лётной части, а вот кем? Кажется механиком. Приходил домой, а его уже ждала клиентка, вязал и дома, на скорую руку сготовив себе яичницу. Не гулял: с работы домой, из дома только на работу. Куда идти, то только вместе. Ленка спохватилась поздно, в животе уже был Коля, делать аборт поздно, да и Серёжа обрадовался и носил её буквально на руках, сдувал пылинки. Всё бы хорошо, но он же прапорщик?! А, что расстраиваться? Лена же красавица, а такую и с десятью детьми возьмут, вои их сколько, холостяков, толпами утром на остановку идут, огибая дом.

15.

Видела всё Лена, как я весело и мои девчонки живём, какие мы разные и интересные, что-то у нас всегда случается. И особенно завидовала мне, она считала мою жизнь особо счастливой, такие деньги зарабатывает, а если и Лена моделью пойдёт работать? Она у меня раз это мельком спросила: берут ли в обнажённой моделью работать замужних и я, не подозревая о последствиях для этой Лены, ответила: «нет, они не хотят иметь проблемы с их мужьями.»

Стала Лена усиленно гнать Серёгу, упрекая его во всём, вплоть до того, что она вообще от него не раз не кончила, он не мужик, она его никогда не любила и не любит. Серёжа стал чаще попивать, но старался что-то ещё спасти в их отношениях. Лена была вся в решимости от него избавиться и добилась этого, он ушёл жить к маме. Да и Лена уже не так мечтала сразу холостяка – офицера взять за жабры, это успеется.

Она хотела пожить моей жизнью, побыть в нашей банде, сразу после школы за Серёгу замуж и не нагуляться? Просто не жить так, как тебе взбредёт в голову? Одеть хамут замужней женщины на шею так быстро и везти воз с двумя маленькими детьми? Дети в сад и чуть-что у мамы, а Лена пойдёт работать моделью! Раз она появилась в моих дверях, мол детишки хотят с твоим Сашей поиграть. Проходите, хотя Саша был детишкам не рад совсем, а как они ушли, вообще орал: «они украли солдатика!“ Надо же, считать ещё не умеет, а одного визуально не досчитался. Поискали везде, нет. Саша уверял, что он видел в Колиной руке, когда они уходили солдатика, проверил, и точно, одного не хватает. «Было много, стало мало!!!»

16.

Пошла тут же к Ленке, она обшарила Колю и нашла в кармане штанов солдатика. Надавала ему по голове, а я сказала: чтоб при моём ребёнке своих детей не била, ты его травмируешь, а коль нас нет, можешь их поубивать, ты – мать, ты и воспитывай. Откуда я знаю подробности до нашего с ней общения? Да она сама мне это всё рассказала. Не сразу, постепенно, но всё выложила. Я поговорила с ребятами, они назначили ей время, я объяснила как попасть в мастерскую.
- Лена, надо работать только обнажённой сразу, времени у них нет на уговоры тебя раздеться. Крутить будут, как в голову взбредёт, решат за ногу подвесить – подвесят. И будешь так висеть до тех пор к верху ногами, пока они не закончат с тобой работать.

- А вдруг они меня после захотят?
- В каком смысле?
- Как женщину?
- Отдашься, ты же женщина, они мужчины.
- Как, а сколько их там?
- Сколько придут.
Ленка захлопала глазами:
- А сколько придут?
Я ей серьёзно, глядя в глаза, сказала:
- Когда как, десять, больше…
- И все?!
- Нет, у кого на тебя встанет, за тобой ведь следующая сразу модель придёт? Может хочешь отказаться? Передумала? Так пока не поздно, я позвоню. А ты как думала, такие бабки получать?
Ленка пошла работать, потом пришла и ничего о работе не говорит.
- Ну, как первый день рабочий?
- Кажется и последний, они мне не назначили больше времени, и меня никто не захотел. Но, почему, я же не уродка какая?
- Не знаю, что-то в твоей комплекции не понравилось, или окаменеть не смогла, шевелилась, им светотени меняла. Ты не расстраивайся, нас всего на всю республику три, возможно, если место освободится и я о тебе опять им напомню.

В нашу группу она не вошла, она влилась в неё, как-будто годами с нами всеми дружила и старалась особенно держаться возле меня, всё ей во мне нравилось, какой-то эталон образа жизни была для неё. Тут ещё картины пишу, да покупают – с руками отрывают, гадать толпами пошли, при ней пять ребятишек с садика воспитательница привела, со всего сада собрали с бородавками, надо свести. У одного обсыпанного уже школьника младших классов из соседнего подъезда послетали. Всё это происходило на Ленкиных глазах. Тут ещё и астрологи возле меня начали крутиться, различные люди увлечённые мистикой, да только что меня инопланетяне посетили. Девчата и холостяки как дома себя ведут у меня в квартире, все что-то несут.

17.

Лечить вдруг начала и пошла вся интеллигенция с академии наук учёные, учителя, врачи и все кому не лень, даже начальник КГБ лечил свой диабет, да вот не долечил: начались Ошские события, а ведь уже жажду не чувствовал и поверил сильно в мою силу. Ребятишки считали в городке инопланетянкой, и завидовали Саше моему безумно, что у него такая мама! Он это чувствовал и очень мной гордился. А я же сама, просто жила, мне было интересно всем в подряд заниматься, вот и жила теми событиями и впечатлениями, что день принесёт.

С больных деньги не брала, как брать с больных?! Но, они же все в таких кругах, такие связи, им всё такое доступно материальное, раз уж, ни как мне, психо-мистическое, вот и шли за чудом: с парфюмерией импортной, вещами диковинными, продуктами и оставляли всё с радостью. Я всё складывала в пакетик, что решила себе не оставлять, приходила вечером Райка с работы, забирала пакетик, а через день – два приносила деньги в сумме, которую за всё назвала.

Она и себе тоже выбирала понравившееся из пакета, накидывала сумму для других себе и все были довольны. Покупателей находила ещё при первом осмотре пакета: это отнесу зубничке, это моей шефине, это гинекологичке, это начальнице почты, это… (себе).

18.

Раз Ленка меня попросила договориться с Беллой, чтоб та оставила ей щенка – пекинез. Ленка решила раз потратиться, но потом делать на этом бизнес – разводить и продавать собак этой породы. Я ей объяснила, что Белла их возит в Москву, там они тысяча рубле стоят, но она знает, наверняка, людей, которые разводят и продают эту породу собак здесь. Позвонила Белле, она написала диссертацию и должна была получить её сегодня вечером уже переплетённую в типографии. С Сашей осталась сидеть в этот вечер Ленка, она привела своих детей, которые прихватили и свои игрушки, так как, Саша их видя на пороге, сразу всё прятал и не позволял, после того случая с солдатиком, даже подходить к стенке, где он всё хранил.

- Татьяна, мы так давно не виделись, может встретимся в кофетерии, у академии?
- Можно.
Когда я вошла в кафетерий, Белла уже сидела за столиком, ждала меня.
- У нас вся академия о тебе говорит.
- Что говорит?
- Удивляются, такая маленькая, а столько космической энергии, как Джуна. А что ты деньги не берёшь?
- Не могу с больных, они мне всё равно дарят всякую продукцию, а подруга продаёт, вот и деньги. За одно и себе оставляю что хорошее.
- Тань, ты б меня полечила? За этой сидячкой, ведь годами писала эту ересть, теперь и геморрой, и позвонок и всё, что не придумаешь прицепилось.
Она достала из сумки увесистую большую книгу, как энциклопедия и положила на стол.

- Вот, вот что съело моё здоровье – диссертация проклятая.
- А о чём она?
- «Роль киргизской женщины в Октябрьской революции.»
- И какая же у неё роль?
- Да никакой!!!
Подошла официантка, спросила:
- Что будем пить, кушать?
Белла сказала мне:
- Угощаю я и заказываю я, Таня.., ты такого ещё не пробовала! Принесите нам два пирожного безе и горячий кофе с мороженным.
- Как, в кофе горячее мороженное?!
Мне понравилось всё это и я решила всё повторить, Белла сегодня угощала, она боялась идти домой, там она ляжет спать, а значит уснёт, а коли уснёт, так проснётся в завтра. Которое так боится – день защиты диссертации.
- Если у вас эта книга столько здоровья забрала, почему вы это делали, да ещё не любя то, о чём пишете?
- Глупенькая, из-за денег, защити я её, на сорок рублей больше получать буду.

Вот дура.., а мне Мальчиш за удовольствие сорок в трусики заворачивает. Вот люди деньги делать не умеют.
- Белла Васильевна, моя соседка хочет пекинезу заиметь, вы знаете тут кого, у которых ощениться должна?
- Да вон, у соседей моих, дочь моей Леди, в первый раз должна ощениться, только случка была.
Белла достала из сумочки листок и ручку, записала телефон.
- Созвонись с ними, договорись. Знаешь, я когда общаюсь с тобой, сама какая-то раскованная становлюсь, иной раз кажется, что твои жаргоны и постановка речи копируются.

Я, пряча в карман джинс записку, ей ответила:
- Это не мои, ваши жаргоны, мысли, и речь, вы их очень глубоко засунули в своей душе, научились этикету, боитесь показать своё «Я». Мол люди интеллигентные не поймут, так не принято. Но меня ведь принимают, такой, какая я есть и даже любят именно за это, за непохожесть на других.
Белла молча меня слушала и вдруг сказала:
- Я тебе завидую. Вот поэтому у тебя всё и получается, что ты не боишься упасть, не думаешь, а как будет это, да и я сама выглядеть в глазах других? А не будут ли обсуждать, да не отвернутся ли? Просто живёшь… живёшь без оглядки…

19.

Я на следующий день позвонила хозяйке пекинеза, женщина расспросила меня, в какие руки попадёт щенок? Узнав, что Лена без мужа и с двумя детьми, она разрешила щенка купить не за пятьсот рублей, а за триста, но аванс должна я привезти половина сразу. Лена опять осталась вечером с Сашей, денег у ней таких не оказалось – сто пятьдесят рублей, и я отвезла свои, сделав Лене такие условия, как Рае – отдавать по частям. Пока она находилась в моей квартире, Саша и дети играли в комнате, Лена шарила в шкафу в прихожей, она искала деньги, а нашла запасной ключ в коробочке для всякой мелочи. Кумир должен быть бдителен к своим почитателям: ничто человеку не чуждо…, даже нарушить Библейские заповеди – «не укради!!!»

Балкон и окна её находились на стороне входной двери, она отлично видела, что я ухожу и если в сторону остановки, то не скоро вернусь. Спускалась на два этажа ниже, шарила и крала всё, что ей понравится, даже с холодильника почти всё ополовинивала. Я это заметила сразу, что-то ни так лежало, что то не находилось, и вообще было такое ощущение, что кто-то здесь был, не так стояла скульптура, не так лежал корм для канареек, на полу валяется сачок для рыбок. Но холодильник.., это надо быть вообще слепой, чтоб не видеть его опустошения. Только что открытая коробка шоколадными конфетами вдруг оказывалась почти пустой, любит Лена и её детки «птичье молоко». Да и та женщина, что возит в Польшу мои картины на продажу, тоже мне привозит заморские сладости для Саши, которых здесь нет.

На следующий день в прихожей её дети даже оставили игрушки свои на полочке у телефона. Быстренько обратилась в фирму «охрана», от отделения милиции центральной, поставила сигнализацию, поднялась к ней на верх:
- Вот игрушки твоих детей, они у нас не были уже пару дней, я точно помню, игрушек ваших у нас не было все эти дни. Возьми их. Пойдём вниз.
Она что-то мне начала лепетать, что мол сама такой феномен не понимает.
Я ей показала проводку и сказала:
- Это сигнализация, поставлена «благодаря» тебе, могла бы тебя поймать и ты бы загремела под фанфары, но мне тебя жалко, твою низкую духовность жалко – раз уж крадёшь.
Она расплакалась и начала просить прощения.
- Лена, а ничего и не было. Ходи, как ходила, раз уж я тебе так интересна, но ключик мне подложи, а я его случайно у себя обнаружу. Сигнализация не отключается, надо просто подойти к телефону и сказать пароль, иначе через две минуты здесь будут накачанные дяди с дубинками и наручниками. Пароль я знаю, а ты нет…

20.

Когда мне сообщили, что надо забирать щенка, именно в этот день Лена пошла с утра в гарнизонный магазин и хоть её дети были бабушками обеспеченны одеждой чуть ли не до пятнадцати лет, она накупила им всяких бесполезных вещей (майки, платья, банты, костюмчики), что вошло в одну сумку и растратила те деньги, что должна была заплатить за щенка (вторую половину денег) – сто пятьдесят рублей. Мне показала вещи, я ей сказала, что возьми Сашу к себе и там сиди, а я поехала выкупать щенка, дай деньги. На что она ответила, что денег нет, она их сейчас на эти вещи все истратила. Опять я повезла свои деньги и была там первой. Я выбрала самую крупную девочку. Имя придумала ехав в автобусе назад, завернув от любопытных глаз в тряпочку. Назвала собачку Ева.

Поднялась на третий этаж за Сашей, зашла в квартиру, положила собачку на кровать. Все стали рассматривать её, дети были в восторге. Ева присела и прям на покрывала пописала. Ленка вскрикнула:
- Ой, она на постель нассала!
- Это тебе за то, что ты мне навязала её без моей воли.
- Я раздумала, я хочу её, но у меня нет денег, можно, я с тобой частями рассчитаюсь?
- Нет, я её выбирала уже как себе, с того момента, как ты отказалась, в моей голове и в Сашиной она стала нашей. Своих животных мы не раздаём – семья!
Так у нас стало две собачки породы пекинез.

А через дней пять мне позвонила Белла Васильевна и стала умолять, чтоб я продала Еву китайцам за пять тысяч рублей, мол они их продают в арабские эмираты и делаю огромные деньги именно на этой породе. Предлагают мне пять тысяч. Мол согласись, ведь такие деньги, у тебя же есть уже Леди?
- А Саша как? Он ведь Еву считает нашей, это как понимать? Он ведь подумает, что и его я, вот так, могу легко отдать, или продать? Она мне тоже очень дорога, у неё свой характер, только поносить перестала, привыкает к нормальному молоку. Я с ней не спала почти всю неделю, нет… Белла Васильевна, я сейчас позову к телефону ту мадам, а вы перескажите всё в её ухо, пусть знает, до какой степени дура. Говорите, как со мной, а она будет слушать.
Я побежала на верх, позвала Ленку, мол быстрей, тебе будет интересно… Ленка всё выслушала, повернулась ко мне и говорит:
- Продай мне Еву за пятьсот? Я сразу заплачу, деньги у матери займу.
- НИКОГДА!!!

21.

Дети Ленку стали одолевать Евой, мол тоже хотим щеночка, у Саши два теперь. Лена взяла котёнка только что родившегося, я того не знала, иначе бы эту женщину отговорила котёнка Ленке отдавать. Они позвали нас и похвалились котёнком, я этот комочек держала в руках, гладила, а утром он умер в моих ладонях. Наступила ночь, котёнок мёрзнет, ему нужно тепло матери, он стал мяукать. Ленка его выкинула на балкон, хоть и лето, но ночи с гор прохладные, это днём жара. Он там ещё сильней стал орать. Она взяла, выкинула его с балкона вниз.

Закрыла дверь и продолжала спать. Утром я вышла рано прогулять собачек, пока Саша ещё спит и не так жарко. Под балконом Ленки лежал ещё живой этот котёнок, из ротика чуть была кровь. Он даже открывал глазки, и друг повис на ладошке, так обмяк,  всё – умер. Быстрей занесла своих собачек домой. Взяла Санькину детскую лопатку и завернув котёнка в тряпочку, пошла на поляне закапать. Днём я пришла к ней и сказала:
- Запомни, когда тебе в твоей жизни будет очень-очень ху*во, это тебя за этого котёнка Бог наказал!!! Я тебе не судья…

22.

Ух.., устала об этой дуре писать, но.., это самая интересная дурость и не написать о ней, всё равно, что вообще о Ленке ничего не написать. Райка мне принесла такую новость, что Ленка собирается познакомить Любашу со своим дядей, что недавно освободился из тюрьмы и отсидел 16 лет за то, что зверски убил свою жену на глазах у пятилетней дочери. Я пошла тут же к Ленке и позвала ко мне, Райка была свидетелем нашего разговора, но молчала и всё время только слушала:
Только Ленка переступила порог, я её схватила за горло, стукнула об стену спиной и, неузнаваемо мужским голосом, рявкнула:
- Любку не трожь!!! За неё ПОРВУ!!! Закопаю живьём, в асфальт закатаю!!!
- Она сама хочет, что ты так за неё?
- Она – моя молодость! Она – моя память! Люба – моя подруга фронтовая! Мы с ней в Афгане вот этими руками х*и мяли!!!
Откуда Ленке знать, что мы с Любкой и близко на войне не были? Пусть так думает, пусть боится!!!

Люба осталась не познакомленная. Но, зато Ленка вскоре привела мужичка, худенького, ростом почти с меня, где-то с мясом работает, всё Ленке мясо таскает домой. Глаза серые, злые, буквально сверлящие на сквозь. Прижился он у неё, неделю так скромненько живёт. А потом моча в голову ударила и начал ей сцены ревности устраивать. Ленка ко мне, мол детям отец нужен, да вот отсидел он два раза за два убийства, сорок пять ему, синяки ей уже наставил (показала руки и ноги), Колю на вытянутой руке через балкон держал, мол выкину. Приревновал так, пришёл домой, а Ленка с детьми гуляла, не ждала его дома, обед не сварен. Но, ведь детям отец нужен.
- Мда, Лена, это тебе не Серёжа. Будет бить, ко мне не ломись. Милые дерутся, только тешутся. Сама приняла, сама и разё*ывайся. Ему же человека убить, как в окно плюнуть.., я тебе не открою, как он тебя убивать начнёт. Я предупредила – ты усекла.

23.

Вечером Саша уснул, я включила на кухне ночник, прискакал Мальчиш, мы ещё были одеты, разговаривали в комнате. Я подошла к окну, чтоб зашторить его и увидела, как Ленкин мужик идёт с полными сумками мяса домой. Ага… Я начала быстро скидывать с себя одежду, молодец же Стас – натренировал, одела пеньюар и приказала Кибальчишу сидеть тихо, слушать и когда скажу слово «Саша», выскакивай и лупи это чмо. Зашёл в подъезд. Я открыла свою дверь и попросила это «чудо» ко мне зайти. Выставила ножку, со словами:
- Ага, мне ты и нужен, чижик – пыжик!
Он поставил на пол сумки:
- В чём дело?
- В очень многом… Я – мадам Пукпук, и твоя Лена, не твоя Лена, а моя Лена, новая и лучшая лошадка в моей конюшне. Неужели я тебе её без крови и трупа твоего отдам?

- Ты что мелешь?
- Тебе лучше помолчать, если жить хочешь долго. Ну, так что делать будем? К Лене же ведь приставлены ребята, которым поручено мной, чтоб на мою лошадку пылинка не упала, а тут синяки? Ты мне товар портишь, гадёныш!
- Ты что несёшь?!
- Понесут тебя наши ребята закатывать в асфальт, они как раз свою лётную площадку расширяют. У нас ведь всё схвачено, это тебе не воришки в тюрьме, а МАФИЯ!!! В которой мадам Пукпук занимается борделями, а более мозговитые люди ядом гюрзы, наркотиками, бриллиантами, ну и валютой ебстественно.
- И занимайтесь, а я причём?
- Как причём? Ну ты даёшь?! Мне товар портит, бесплатно трахает и ещё вопросы задаёт?! Это мне надо вопросы задавать, а не тебе. Итак: официантки дают чёрным, в этом большом доме, а все одиночки городка, все одиночки бабы ОБЯЗАНЫ давать нашим ребятам – холостякам в этом же доме. Лена теперь одинока, уже показала себя, как хороший работник во всех позициях и здрасте, член какой-то здесь объявился.

- Я тебе не верю!
- Не верь, но предупреждаю, ведь ребятам скажу, что товар испортил, уроют, на молекулы разложат, закопают, закатают. Иди.., и собери вещи, мы проследим, если что ей сделаешь, пять метров от дома не отойдёшь. Найдут утром с неба упавшим без парашюта.
В дверях комнаты появился совершенно голый Кибальчиш:
- Пукавна!!! У меня член сейчас взорвётся от напряжения! Сколько ждать?!
У мужика стоял ужас в глазах, видно, что навиделся он многое, но чтоб такое пережить!
 Поглядела на Сашу, потом глянула в глаза этому мужику и спокойно сказала:
- Извините, у меня клиент заждался.
Мужик вылетел за дверь, мясо осталось лежать в сумках мне, как дань, за попорченный товар.

24.

Мужик этот открыл ключом дверь, молча собрал вещи и, ни слова не сказав Ленке, ушёл с вещами. На следующий день она побежала к нему на работу, плакала, уверяла, что я вру, что она хочет с ним создать семью и вообще с нами дела не имеет. Он ей ответил:
- Ты ведь показывала на дверь эту, мол твоя лучшая подруга здесь живёт? Оказывается, это не подруга, а твоя мадам Сральня!!!
Ленке не удалось его уговорить вернуться. Она залетела ко мне:
- Что ты лезешь в мою жизнь?! Детям отец нужен и я пытаюсь жизнь свою устроить!
- Леночка, ты хочешь и на х*й сесть и рыбку съесть? Так не бывает… Это уже групповуха называется… Ты желала нашу жизнь, получи! К тебе ещё Стас не приходил, расписаться «наша»? Ах, приходил и этот мудазвон ему открыл? Стаса оставить ни с чем? Так обидеть самого Стаса!
- Не понимаю, о какой росписи идёт речь? Я ни за что не распишусь.
- Тупая, Стас в тебе спермой распишется. Надо же.., да тебе ведь умирать даже нельзя, если ты не была ещё с таким половым гигантом, как Стас!!!

Ко мне пришла разбираться её мать.
- Вы почему лезете в жизнь моей дочери? Вы ей испортили личную жизнь, детям нужен отец, какое вы имеете право так поступать с людьми?!
- Это не вы ли, «сердобольная мамаша», познакомили свою Лену с этим типом? Достоинства его упустим, вы их сами прекрасно знаете!
- Да, я…
- Короче.., я горжусь своим поступком, сама мать ребёнка! Считаю, что избавила Наташу и Колю от ада, в котором сама выросла, я выросла среди таких типов – криминала. Я знаю, что это за жизнь и никогда не допущу, чтоб дети, даже чужие были на такое обречены. Раз уж у вас и вашей Лены мозгов нет, не разборчивы так в людях, так хоть другим не мешайте исправлять вашу дурость. КРРРРУУУУУГОМ!!! ВОН!!!

25.

Послала я Сашу магазин за хлебом. Магазин стоит наискось через поляну,
а сама припустила по дороге бежать, подсмотреть за ним. Он такой гордый, такой счастливый, смотрел на меня с недоверием, мол шутишь? Подкралась, вижу, а он там стоит и наблюдает за другими покупателями. Один у окошечка стоит и всё, подойти боится к прилавку. Так можно вечность прождать, кажется, от волнения он даже забыл, зачем сюда пришёл? Подошла к нему и говорю:
- Ну, Саш, чего растерялся?
- Я жду, когда все уйдут.
- Подойди и купи.
- Какой?
- Любой.
- Он подошёл, протянул ручку, держит, а продавец других подходящих обслуживает, ребёнка не замечает. Взяла у него деньги и сама купила. Только вышли из магазина, а ему на руку, тыльную сторону ладони пчела села и укусила. Я ногтями жало быстро вырвала, а он не плачет. Уже это место опухает, а он идёт и не плачет. Мне стало жутко: «неужели у него такая болезнь, что нервы не чувствуют боль? Он ведь живьём может сгореть и даже не почувствует этого?!»
- Саш, тебе не больно?
- Больно.
- Почему не плачешь?
- Папе много раз ногу резали и он не плакал, как я могу плакать?
Побежали домой, в холодную воду ручку сунешь и станет не больно.

26.

После прослушивания, непонятно сколько раз, сказки «Доктор Айболит» легли с ним спать. Он обратился ко мне:
- Мам, я хочу в садике не много раз переночевать?
- Почему?
-Там Юлю, девочка самая маленькая в группе, её часто оставляют ночевать в садике родители. Она со сторожихой ночует, а у неё лицо такое злое, страшное, как у бабы Яги. Я поглядеть, хорошо, или плохо с ней Юле? Если плохо, то буду тоже всегда оставаться на ночь, Юлю защищать.
- Молодец, погляди. Она тебе нравится?
- Кто?
- Юля?
- Как все, я девочку Сашу люблю.
- А почему ты так решил?
- Она же маленькая, а бабка страшная. Вдруг обижает?
Через пару ночёвок он спокойно мне объявил, что сторож Юле приносит пирожки, читает ей сказки перед сном и вообще она не страшная. Хорошая бабушка. Будет ночевать дома, теперь за Юлю он спокоен.

27.

Это было зимой. Мне позвонили ребята, не пришла Наташа – запой очередной. Была зима. Я сбегала к Кате и её попросила лишь с ним поспать рядом. Чтоб ребёнок не был дома один.
- Кать, ты тоже ложись с ним и спи. Поешь что найдёшь в холодильнике. Теперь хоть из пушки пали, он до утра не проснётся, раз уснул. Я часа через два явлюсь, такси возьму и туда и обратно, поработаем часа два с ребятами.
- Будь спок, всё в ажуре, иди, работай.
Когда я вернулась, ни Кати, ни Саши в квартире не было. В квартире было всё разбросано, балконная дверь открыта, подставлена табуретка из кухни к краю стены балкона. Это значит: Катя ушла, Саша сбежал. На улице темно, на улице мороз, снег, туман, такой, что в трёх метрах не видно ничего. Возле дома поляна огромная, там не закрыты канализационные ямы.

Я побежала сразу к ребятам – холостякам. Магазины уже закрыты, если уж ушёл, то туда меня искать. Он этого может не знать и уйти туда, через поляну к продуктовому. Ребята собрались все, кто там был, пробежались по всему своему дому и вышли все искать ребёнка. Мужиков собралось много, все в своих лётных синих куртках, в лицах всех была уверенность, что ребёнка они найдут. Будто вышли не искать, а ждать автобус, что их сейчас на летное поле увезёт. Уже встали перед поляной цепочкой, ждали лишь команду Стаса: «идти!» Я стояла на против дорожки на поляну. Вдруг… как с тумана слепился, выходит мне на встречу одетый в пальто и шапку Саша мой. Он шёл ко мне уверенно и серьёзно. Подошёл и глядя в глаза сказал:
- Ты где была? Ты почему ушла? А ну пойдём домой, разговор есть!
- Саша, я тебя с Катей оставила.
- Домой!!!
Катя решила так: раз Саша всё равно не проснётся, почему бы ей не сбегать к Райке и не поболтать? У Райки оказалась выпивка и Катя о Саньке совсем забыла, разморило няню…

27.
 
- Таня, Саша умер!
- Как?!
Соседка Вера упала мне в руки, вот такая грузная тётя, за сорок свалилась, прям на меня, на малюсенькую худышку.
- Вера, Вера, не умирай! Что с тобой?!
Верка сжимала в руке бумажку и поднесла к моему носу.
- Саша мой умер! Ох, Господи, Сашенька – а – а – а!
Я её дотащила до дивана, положила на диван и побежала налить воды. Прибегаю, она лежит вся бледная и причитает:
- Саша – а – а, Сашенька – а – а.., да как же так?! Да почему же ты?!
Я быстро набрала по телефону скорую и машина через пятнадцать минут была у дома. Врач смерил давление, медсестра сделала успокоительный укол. Мне дали флакончик с нашатырём и сказали, чтоб я ватку периодически совала ей под нос. Будет хуже, чтоб сразу вызывала скорую опять. Вера лежала, распластавшись беспомощно на диване, и стонала. Мне надо бежать забирать Сашку моего из садика, благо, что прям в ограде садик. Я выскочила и первой же попавшей соседке сказала:
- Галя, забери моего с садика? Вера у меня, ей плохо, Саша умер!
- Как?!

Галя заскочила в мою квартиру:
- Тётя Вера, тётя Вера, да как же так?!
Я обратилась к Галке:
- Ну, забери же моего, а я с ней побуду?
Вошёл кто–то в подъезд и Галка во всё горло крикнула им:
- Саша Верын умер!

Пока я сидела возле стонущей Верки, весть разнеслась по всему военному городку, он у нас маленький, все друг друга знают, а Саша Верын родился и вырос в этом городке, потому, что папа его Вовка - прапорщик. Вовку уж знает тоже каждый, пил со всеми и у всех. Время, когда мужики возвращались с работ, а Вовка как всегда где–то с кем–то пил. Но, и туда в этот же вечер долетела грустная новость, что его младший сын Саша, только что умер! Вовку посадили на машину и привезли домой. Соседи уже толпились у подъезда. Вовка забрал, ведя под ручки, Веру домой и там уложил на диван, прикрыл пледом. Вытащил у неё из кулака записку, написанную почерком его старшей дочери Светки, что вышла год назад за гражданского и живёт в центре Фрунзе в квартире своей. Вовка развернул бумажку и начал читать:
- Саша умер у нас.
Он сидел неподвижно и тихо, потом вдруг как заорёт:
- Саша – а – а –а, сыно – о – о – ок!!!

Тут и Вера подключилась, причитали и орали вместе, а лето, окна открыты и весь городок, даже дети, теперь знали: Саша умер! Теперь расскажу про Сашу. Мальчик хороший, не пакостный, внимательный, спокойный. Одно плохо, учился кое–как и после восьмого класса ему уже собрались учителя вручить аттестат зрелости. Но, Верка упросила их, чтоб оставили в девятом. Закончил Саша десять классов кое– как и сразу выучился на водителя грузовиков.

Устроился где–то, немного поработал и в армию. Перед самой армией сдружился с девочкой из нашего же городка, Наташкой, дочь майора. И сдружился то, вроде, уже как повестку получил. Наверно, не успели они полюбить, просто Саше хотелось, чтоб как у людей было: рядом его девушка на проводах сидела. Она его ждать и не собиралась, девица, как тётя, а самой шестнадцать ещё. Она дружила с другими парнями с городка, а ему соизволила даже пару писем написать, не написать, а пару слов ответить.

Попросил как-то Саша, кажется во втором письме, чтоб Вера его товарища по службе познакомила, вот и начал его дружок переписываться с Наташиной подругой Иной. Переросла эта переписка в любовь. Пообещал друг, как на дембель, побудет немного дома и к ней приедет, к Ине. Служил Саша в Германии. Война в Афгане, мужики из городка толпами туда воевать едут, Чернополь случился, а Вера радуется, у неё всё в норме: муж под боком, Саша служит в хорошем месте, и дочь устроена. Всё–то у Веры хорошо и здрасьте… Саша пришёл из армии, только работать устроился на какой–то завод, продукцию им возить и умер! Мир для Веры рухнул к её ступням.

Мы все, соседи и знакомые их, стояли на улице и вдруг, глазам своим не верим: идёт по дороге через поляну Саша! Идёт, как ни в чём не бывало, возвращается с работы. В майке с короткими рукавами, на ней написано впереди по-немецки: «Ich habe 1 Million» (я имею 1 миллион). На спине рубашки написано,тоже по-немецки: «Schulden» (долг). Идёт себе, подходит, поздоровался и домой под наши молчания заходит. Начался дома шум, но уже радости.

Оказывается, я ведь тоже этого парня днём на лавочке видела, сидел какой–то кавказец с рюкзачком.
- Саша взял записку, прочитал:
- Ма, да это же мой друг, служили смете, Умер. Его звать Умер, он кавказец.
Саша пошёл к Светке, забрать Умера от неё и привести домой. Вовка побежал раздобыть срочно бутылку, чтоб по–человечески встретить сына друга, Умер имя которого, прости меня Господи, ну и имя... Ну, и конечно отпраздновать такое событие, как: сын жив! Телефона у Светы ещё не было, ведь квартиру они с мужем только получили. Поэтому, такое недоразумение и получилось.

Умер с Сашей пошли к Ине, там родители не очень–то обрадовались, что избранник дочери кавказец, но… Умер им пообещал, что он останется здесь навсегда, дочь их никуда не увезёт, что поступит в строительный институт. Умер, окончил школу с золотой медалью, но не хотел поступить сразу в институт, уж очень ему хотелось в армии отслужить, бывает же такое? И работать Умер, будет, по вечерам: играть на гитаре в ресторанах. Он хороший гитарист. Как пообещал, так и сделал. Да, Саша, то с одной подружит, то с другой, девок–то в городке много. Так и живёт пока в отеле: «Мама».
 
Влетает раз Верка ко мне в квартиру, бледная, свалилась на меня как матрац тяжеленный, на такую кроху и худюху, и выдохнула:
- Саша умер!
Я выдернула из её сжатого кулака записку, развернула:
- Вера, ну что ж ты так, ведь Умер с большой буквы написано?

28.

- Смотри, что я купила! Смотри, что я купила!
Ко мне залетела в квартиру соседка Верка, в новом платье и неся впереди себя ещё одно на плечиках.
- Ну, как?! В валютном купила, специально деньги на валюту меняла!
Веркино лицо было накрашено, вся светилась от счастья.
- Ну, как?!
- Ничего, только живот утянула, а грудь теперь выпирает, хоть стол на шесть персон накрывай.
- Балда, завидуй, у них там «Мерседес» пять раз под нож ложилась, а мне сам Бог дал!
- Лола Ферари?
- Да, что–то типа… Я ведь теперь, Танюха, любовника имею?
- Как?!
- А вот так, получилось!
- Что получилось?
- Секс! Я ведь на трикотажке мастер в раскроечном, а он начальник отдела. Остаюсь часто одна, чтоб норму перевыполнить, вот и получилось!

- А Вовка?
- Это ты что, этого шибзика мужиком называешь? Могу подарить….
- Ну, Вера, живот утянут как, тебе же дышать нечем? Желудок теперь выпирает и грудь на нём лежит.
- Что ты понимаешь, в грудях, она у тебя была когда? Вот и молчи…
- Он красивый?
Верка призадумалась.
- Нет.
- Ну, хоть нравится?
- Нет.
- Как?
- Таня–я–я, проснись, какая любовь в моём возрасте? Зато любовник есть! Да, миленькая, я твой телефончик Лёне дала, так что, если позвонит, постучи ко мне, стаканчик молока попроси. Пароль такой у нас будет, ладно?
- Раз уже дала, куда денешься? Вер, у нас ведь прихожки смежные, слышно всё.
- Я в комнату с телефоном уходить буду. Тихонько, сюсюкаться.
- Ты, сюсюкаться?! Ты когда тихо говоришь, слышно, как в громофон.
У тебя голос Левитана! Мне потом Вовка морду набьет.
- Не дойдёт, я его в прихожке грудью прижму и задавлю. Пошла, ладно, хочешь, в этом платье покажусь?
- Нет, я уже тебя в нём представляю.
- Не забудь, ста–кан–чик мо–ло– ка!

Один раз позвонил он, Верка с ним сюсюкалась в комнате, я сидела на кухне, но было слышно так, как–будто мне приставили в ухо телефонную трубку. Потом позвонила ему раз она, тот же эффект сюсюканья.
- Смотри, что мне он подарил?
- Верка поднесла к моему носу губную помаду.
- И всего?
- Дура, импортная.
- А сейчас всё импортное, к любому киоску подойди.
- Завидуешь, ну–ну….
- Чему завидовать-то? Я знаю таких мадам, стенки этим местом зарабатывают, забыла?

29.

В дверь позвонили, я открыла, передо мной стояли две женщины, лет так по сорок.
- Мама дома?
Это они меня за Веркину Светку приняли.
- Мама в этой двери живёт.
Женщины начали звонить туда. Открыла сама Верка.
- А это что за чучело?! Эта кикимора моего любовница?!
- Женщины, меня Таня зовут, Вера здесь живёт.
Верка начала ко мне звонить и стучать.
- Верочка, открой, тут к тебе поговорить пришли…
Я не отвечала. Верка начала стучать сильней и тётки тоже стучать и ругаться:
- Верка, ты – поскуда, мы тебя достанем, проститутка ты!!!
На шум вышел Вовка.
- Что случилось?
Верка ответила:
- Да вот, к ней разбираться пришли, а она притаилась…
Одна из женщин крикнула:
- Мы тебя во всю округу опозорим сучка! Открой Верка лучше по–хорошему! За космы оттаскаем и уйдём!

Вовка сказал:
- Тут Татьяна живёт…
Шум начал перемещаться в глубь Веркиной квартиры. Потом эти две бабы выскочили, за ними, минут через пять Вовка и побежал в сторону магазина, есть повод напиться – жена изменила!
Постучала Верка, зашла.
- Ну и что, за космы бы потаскали, я ведь рядом, заступилась бы?
Она держала у глаза намоченное полотенце.
- Это бабы тебя так?
- Вовка… Теперь синяк наверно будет.
- Этот шыбзик?
- Не шыбкиз, а мужик! Синяк наверно будет, аж в голове зазвенело..

В подъезде на следующий день с Веркой столкнулась соседка с третьего, молоденькая жена одного лейтенанта:
- Ой, тётя Вера, синяк?
- Да, синяк! Эта удовольствие получает, а тётя Вера заступается!
Синяк, Галочка, синяк! Не дай Бог жить рядом с холостячками! Не дай Бог!

30.

- Света, ну почему ты ей дала мой адрес?
- Она тебе верит.
- Ну я ведь не умею лечить.
- Ты что, про Джуну не слышала? Вот и маши над её животом руками, с тебя не убудет. Она знаешь какая баба богатая, она тебя не обидит, всё покупает из цэковских магазинов. Или уставься как Кашпировский глазами в живот и сиди она тебе верит, понимаешь?
- Ну это ведь аферизм.
- Какой аферизм, может получится? Ты ведь не пробовала? Раз умеешь предсказывать, значиь и лечить.
- Нет, лечить не могу. Я ничего в руках не чувствую.
- А тебе и не надо ничего чувствовать. У людей у самих что – то там в голове будет срабатывать, сами будут идти на выздоровление. Только Тань, не обижайся, но ты должна посолидней одеваться. Так целительницы не одеваются. Ну.., юбочку что–ли по длиннее.
- А у меня ноги красивые.
- Да понятно, но так только праститутки на Западе одеваются, когда на дороге клиентов поджидают.

- А кто она тебе?
- Моя коллега бывшая, мы с ней в лётной части вместе переводчицами работали, африканцев русскому с английского переучивали.
- Ладно, пусть придёт. Только ты мне обещай, как придут письма от иностранцев, я им дам твой телефон и письма ты мне переводить будешь бесплатно. А я тебе, уезжая за кордон отдам всё, всё что тебе понравится.
- Ладно, Толька как раз дачу достраивает, туда мебель, постель нужна.
- Да, а что у неё?
- Цироз печени. Она с политиками работала, а там пьют много, вот и заработала на банкетах. Красивая была, мужиков много к ней липло.А где мужики, там рестораны.

- Понимаете, от меня все отказались. Врачи отказались, не могут мне помочь. Учёные биологи дают мне травки и всё, но и травки не помогают. Я Вам так верю, Вы у меня последняя надежда.
Она такая приятная, а одета как богато, не с простых магазинов, не с простых. Впервые так близко вижу такую богатую. Как из другого времени баба свалилась, с будующего. Ей так хочется помочь, такая она приятная.
- У меня водянка по – народному.
- Я знаю.
- Можете мне сказать, что у моей дочери?
 Что же у дочери? Ляпну что в голову взбредёт:
- У неё придатки, по – женски, сильно простуженны.
- Ой, правда, я так Вам верю! Она годами их вылечить не может. У професоров лечилась и всё мучается. Она сейчас в Ливии с мужем, они оба переводчики.

Галина Яковлевна оказалась меня лет на тринадцать старше. Потому она очень скоро перешла со мной на ты, а я всё равно называла её на Вы. Мы вроде подружились. В это время я не работала. Я писала картины маслом и они хорошо покупались. Поэтому я была по времени сама себе хозяйка. Галина на такси ездила только на работу: в школу иностранных языков для взрослых. Там она и директорствовала, эту школу Галина сама и создала. Она преподавала английский, а её « племянник », Светка сказала, что любовник двадцати семи лет: идиш, немецкий и французский, иногда заменял Галину английским. Галина знала семь языков.

Я к ней ездила на автобусе, по её просьбе, каждый день. Ехать в центр, но ничего, она хорошо за сеансы плотила. Я ей просто клала обе ладони на живот и держала. Потом шёл как–бы ток, то от неё ко мне в ладони, то от моих ладоней к ней.Она расчитывалась и я довольная уезжала. Постоянно она возвращалась к одной и той же теме – смерти. Галина очень боялась умирать, ей всего сорок пять и почему она вдруг попала в это «колесо», в этот «жернов» и так рано? С этим она никак не могла согласиться. Другие умирают и в детстве, но это другие, это можно понять, но чтоб так рано случилось с ней?

- Таня, ты можешь предсказывать, значить что – то такое есть в психике человека. Ты мне рассказывала, что можешь «вытащить» информацию из сна. Вызови того, кто это мог лечить и спроси, чтоб научили, рецепт дали вылечить как водянку? Заложь в сон такую программу?
- Вы думаете получится?
- Почему нет? А вдруг? Если ты меня вылечишь, я тогда тебя устрою работать на туристическом корабле. У меня там связи большие, сам капитан – мой любовник. Ты и Мир посмотришь, и с иностранцем познакомишься, замуж выйдешь. А знаешь какие там деньги плотят?! А Саша твой выростит, туда же устроишь.
- А кем я там буду?
- Хотя бы официанткой?
-О*кей, сегодня же заложу программу в сон.

- Таня, Таня.
Я поворачиваю голову. Я спала, ночь и вдруг меня кто – то растолкал в плечо. Предо мной на корточках сидит какой – то стрик, но не очень старый, лет так за шестьдесят. В белой рубашке, а на ней тонкие редкие голубые полосочки.
- Таня, у неё очень больная печень. Её спасти не возможно, она умрёт 31 декабря
Встал и ушёл в коридор. У меня вырвалось: - Тимофей! Но он ушёл. Я не включая свет, чтоб его видеть, просмотрела все уголки в квартире, пооткрывала все шкафы. Даже в ведро помойное заглянула и в унитаз, его нигде не было. Тимофей, а почему я его назвала Тимофеем? Откуда я знаю его имя? Он был так реален, он меня в плечо толкал, он меня даже разбудил, значить он ощутимый и слышим. 31 декабря.., надо не забыть, но Галине этого говорить нельзя. Она так боится умирать. Скажу, что никто не явился. На следующий день утром я была у неё.

- Сегодня ты меня лечить не будешь.
- Почему?
- Садись в кресло, я тебе всё объясню. Ну, приходил к тебе во сне Тимофей?
- Нет, ко мне никто не приходил.
У меня стало сухо во рту. Я чувствовала, как я краснею. Мне стало так жарко, я должна быть от такой температуры красной, как помидор.
- А вот ко мне приходил. И ты знаешь Таня, а смерти то не бывает и я теперь не боюсь умирать. Конечно, жалко, что я всё забуду: дочь, внучку, зятя, маму. Вот это жалко. Но, я теперь не боюсь умирать, смерти нет. Вот в том кресле, где ты сейчас сидишь, сегодня ночью сидел Тимофей. Этот дед умер семнадцать лет как, жил под Москвой. Так вот он лечил водянку нелегально, но успешно, он ответил на все мои вопросы.
- Научил он Вас, как лечить водянку?
- Нет, я скоро умру, 31 декабря я умру. Но смерти нет и я теперь жду тридцать первого.

Понимаешь Таня, я хочу облегчения, я так измучилась бороться, я так устала. Он ощутимый, он меня разбудил, я услышала «Галя» и почувствовала его ладонь на моём плече, когда он меня будил. Вот тебе кробочка от меня, ты обязательно добъёшься своего. Ты выйдешь замуж за рубеж и я желаю, чтоб тебе попался хороший человек для жизни, а твоему сыну хороший отец.
- Ну мне ещё никто не написал?Вот уже два года пишу и всё как в неизвестность
- Твоё тебя не обойдёт. Помни меня Таня.
Она мне подала розовую коробочку. На коробке нарисованны розы, фата, два кольца и написанно «Поздравляю!»
- Это тебе мой свадебный подарок.

Галина Яковлевна умерла 28 – го декабря, вскрывать её она не разрешила. В доме была её старенькая мать, подруга – бывшая коллега, дочь из Ливии с пятилетней внучкой и двадцати семилетний Галин любовник. Оказывается, Галина дочь свою вызвала заранее. Она лежала на двух сдвинутых столах, покрытых белыми скатертями, гроб ещё не привезли. На комодике стояла фотография.
- Это Галина Яковлевна?!
- Да, это она до болезни.
- Какая красавица! Когда её будут хоронить?
- Завтра.
- Как завтра?! Да она ведь жива! Неужели Вы не видите, что она жива?! У неё кома, понизилась температура, но она умрёт только послезавтра!
Её мать заплакала, меня попросили уйти, а вернее Галины подруга вытолкала из дома.

Тридцатого стою с собачкой на поляне. Идут мимо Светка со своим Толиком.
- Ты Галину идёшь хоронить?
- Нет, у меня грипп, ещё всех перезарожаю.
- Пойдём для численности, мне позвонила её подруга, говорит людей совсем мало. Все к встрече Нового года готовятся, не до похорон.
- Нет, не могу, грипп.
А сама думаю: - Живых не хороню..,, такой грех не на мне..., я в этм не учавствую....

А через год я вышла замуж за иностранца в Германию. Приехала продать квартиру, забрать сына Сашку у мамы и переводчице Светке отдать для дачи: мебель какую выберет и постель.
- Тань, ты знаешь, я перед Галиной себя чувствую такой виноватой. Как подумаю о ней, аж мурашки по коже.
- А что так?
- У меня такое ощущение, что мы её живой похоронили. И я от парочки люде, её хоронивших, такое слышала, им тоже так кажется.
- Света, а она была живая.
- И ты так думаешь?!

31.

- Свет, а какой он?
- Высокий.
- Ну, я же маленькая?
- Какая тебе разница, он а – ме – ри – ка – нец и этим всё сказано.
- А если я ему не понравлюсь?
- Побежали, автобус.., понравишься, он вообще обезьяна
- Обезьяна?!
- Ты сколько лет пишешь туда? Сколько денег спуляла в неизвестность? А это шанс, хоть один к миллиону, но шанс.., и может единственный.
Мы едем в автобусе, я волнуюсь: а вдруг свою судьбу сейчас увижу, а вдруг этот американец и посмотрит на меня? Если бы Светка вчера это сказала, да я бы хоть кудри завела на семе льна. Светка – моя подруга, она переводчица и её сейчас на пару дней наняли переводить целыми днями этому американцу – писателю, он хочет книгу о Киргизии написать.

- Ты точно знаешь, что он холостой?
- Да, сам сказал, даже попросил познакомить с кем–нибудь.
- И ты выбрала меня?
- А кого же? Больше никто в такое счастье пока не верит.
- Он у одной журналистки в Алма-Ате жил, тоже одинокой, несколько дней, так ей надоел.
- Что, замуж предлагал?
- Нет, трахаться, а замуж не предложил.
Со страха и волнения я даже не видела и не заметила, куда Светка меня привела. Опомнилась уже возле какой – то синем покрашенной двери.
- Подожди, я боюсь. Света, у меня даже ноги ослабли, Света, я боюсь. Давай, я
 пойду домой?
- Иди, но так ты никогда замуж не выйдешь, я имею в виду: за иностранца.

Она меня буквально втолкнула с этими словами в дверь. Это малосемейное общежитие, где живут молодые семейные журналисты. Одна комната и перегорожена цветастой занавеской. Светка подошла к занавеске и что – то по – аглийски спросила. Оттуда ответил мужской голос. Светка отдернула занавеску. Я чуть в обморок не упала: передо мной сидел на раскладушке бич, лохматый в выцветшей, изношенной одежде бездомный бич. В ногах у него лежал огромный такой же непонятного цвета рюкзак. Я не могла шевелиться, не помню, то ли оттого, что он такой лохматый с лоснящими по плечам волосами, то ли потому, что передо мной сидел настоящий а – ме – ри – ка – нец. Светка нас представила. Он повёл себя так, как – будто ему никто и никого не представлял, как-будто перед ним никто не стоял. Столько в нём было равнодушия. В дверь вошли двое парней и одна девушка киргизы, девушка громко сказала, увидев Луиса:

- Эта вонючка ещё здесь? Свет, ну когда ты его уведёшь отсюда? Как он надоел, а ест прорву!
- Сейчас уйдём, Сатар, ты с нами?
- Нет, я подойду. Вы сразу в музей?
- Да, но его сначала покормить надо.
Девушка возмутилась:
- Нет уж..., пусть хоть травку в ограде ест, с меня хватит!
- Свет, он что, на еду не даёт?
- Даёт, как в ресторане, перед отъездом рассчитывается.
Луис сидел и смотрел отрешенно, он ничего не понимал. Бедный, о нём так говорят, как плохо не знать языка. Если я окажусь в другой стране, неужели и обо мне так будут при мне, а я, как баран, буду глазами моргать.

Мы шли к остановке, Луис шёл рядом и так, как он ничего не понимал, мы спокойно говорили о нём:
- Конечно, Таня, я понимаю твоё состояние, но если его уже там, в Америке отмыть, подстричь...
- Помыть?! Если он в деловой командировке такой, что ожидать дома? А может я ему и не понравилась? Светка, я чувствую, что он ко мне безразличен.
- Он американец, и всё, а на остальное не смотри. Тебе что, он нужен? Нет? Америка тебе нужна, А – ме – ри – ка. Короче так, сейчас я его расспрошу о планах на сегодня, сейчас в музей с ним едем, там ещё люди будут.
Светка начала разговаривать с Луисом, я стояла рядом, но ничего не понимала. Почему, почему наш именно класс учил немецкий, я бы сейчас их понимала? Как я буду с ним разговаривать, если ко мне захочет? Господи, хоть бы не захотел, я его боюсь.
- В три мы будем у тебя, приготовь там что поесть.
- Ладно, сейчас побегу, деньги с книжки сниму, на базар забегу, потом уберусь, к трём успею.

 Пришли они в три ровно, я ещё не успела приготовить, Светка встала возле меня лепить пельмени, а Луис развалился безучастно в кресле в комнате. Он позвал Светку, что–то ей сказал. Она вернулась на кухню:
- Тань, можно он пока ждёт, полежит на диване, устал?
Я пошла в комнату и хотела жестами ему предложить лечь. Луис уже лежал на диване и, причём в своих огромных пыльных ботинках. Я влетела на кухню:
- Ты, ты ему лечь разрешила? Он в ботинках завалился!
Мы говорили довольно громко, всё равно ничего не понимает.
- Вот сволочь, я не разрешала, может у них такая культура?
- А почему у него фамилия Школьник, это же наша фамилия? Может он нас понимает?
- Нет, не понимает, точно не понимает, у него дед или прадед был русским, а этот тогда бы меня не нанимал. Зачем нанимать меня, если сам понимает?

Позвали на кухню Луиса. Когда он шёл через коридор, я его попросила выкрутить перегоревшую лампочку и вкрутить новую, он рванул за провод и оторвал вместе с лампочкой. Подал лампочку с проводом мне. Я её взяла и неся перед собой, пошла на кухню возмущаясь, он за мной.
- Козёл, дурак, дебил, смотри, что он наделал?
- А может они у них там на магнитиках, или не на шнурах?
- Он самый что ни на есть дебил!
Я повернулась к нему:
- Ты – дебил, понял? Как он вообще сюда попал, Света, что эта какашка вообще здесь делает?
У Луиса было совершенно равнодушное лицо, он меня не понимал.
- Это что, ты знаешь, что он вчера на конференции выкинул? Там были журналисты из всех газет, сидел за столиком, все вокруг сидят, и вдруг разулся, и ноги со своими вонючими носками на этот столик ложит, и развалился, как на кровати.

-Вот тебе и Америка, вот и культура. Может и вправду о них коммунисты не врали, лазают там по помойкам? Как он ко мне согласился идти, что сказал?
- Сказал: веди куда хочешь, устал и есть хочу.
- А в фильмах ничего Америка. Это фильмы, может они только мечтают так жить, как в фильмах, декорацию показывают нам?
- Тань, ты вообще фильмы Американские видела?
Луис всё съел, отодвинул тарелку и ушёл молча в комнату.
- Да, но только видики по кабельному, там такое качество, еле людей видно. А выражаются, кроме слова «жопа» ничего не знают. У них там такие жаргоны, слушать тошно.
- Я тоже не видела, занята, даже кабельное некогда смотреть, зато Толик мой вечера не дождётся. Луису предлагали мужиков переводчиков, а он попросил женщину, как ты думаешь, почему?
- Не знаю.
- А я знаю: он надеялся, что женщина его с подругой познакомит. Вот я тебя с ним и познакомила.
 Светка собралась уходить.

- Ты куда?
- Домой.
- Как домой, а его?
- Он у тебя остаётся.
- Что – о – о? Эта вонючка у меня?
- Отмоешь.
- Что – о – о? Эту вонючку ещё и отмывать? Забирай! Уводи его!
- Таня, он – американец, а – ме – ри – ка – нец. А это ша – а – а – нс, понимаешь, шанс!
Луис стоял рядом и безучастно ждал приговора, которого он всё равно не понимал. Остался, всё же шанс, потом ещё жалеть буду?
Я побежала к Курбатовым забрать домой Сашку, это рядом, я с ними заранее договорилась, чтоб подержали у себя до вечера. Саша, это мой четырёхлетний сын, а Курбатовы, это сослуживцы моего бывшего мужа и живут они в соседнем доме, там же где и Светка, в военном городке.

Луис увидел Сашу, на него посмотрел так, как–будто я завела в квартиру живого крокодила. Он налетел на меня и стал что–то непонятно спрашивать, потом жестами пытался объяснить. Он спрашивал: кто этот ребёнок и где он будет спать? Я как могла, объяснила, что сын мой будет спать на диване, я в одном кресле, а он в другом. Он всё понял, я раздвигала кресла. Он пытался меня остановить и объяснял, что я с Луисом будем спать на диване, а Сашку я вообще уведу. Саша сидел на диване и смотрел на нас с удивлением. Он никогда не видел у нас мужчину дома и чтоб ещё этот мужчина так возмущался.

- No, no, no...!!!
Кричала я.
- Yes, yes, yes...!!!
Кричал Луис. Потом он резко повернулся и ушел, хлопнув дверью, громко ругаясь по-английски в подъезде. Света через пол часа позвонила:
- Что произошло? Почему он так в трубку кричал, ты его выгнала?
- Да, он хотел спать со мной.
- Таня, ну ты же взрослый человек.
- Да, но не шлюха. Как он сам обо мне подумает, что он сам подумает обо мне, если только увидела и легла, что?!
- Не знаю, может ты и права, но он так ругался...
- Переживёт. Он нормально доехал?
-Говорит, что целый автобус пустой до отеля довёз. Тормознул, а водитель, как смекнул, что иностранец, так и денег не взял, и до самого отеля довёз. Вот он и возмущается: одни автобус через весь город гонят пустой за спасибо, а другие в постель не пускают.
Утром Светка ко мне позвонила и сказала, что Луис настаивает со мной встретиться.

- Что ему надо? Решил морду набить?
- Нет, он уже успокоился, наверно хочет извиниться. Ну, мы приедем на машине, тут нас один журналист весь день будет катать, а завтра Луис улетает.
- Приезжайте, пусть извинится, а то мучиться будет всю жизнь.
Луис зашёл один, остальные остались в машине. Он прошёл на кухню молча, сел на табуретку, достал листок и написал на нём свой адрес: какой–то БОКС с номером. Я сидела напротив, на другой табуретке. Луис протянул мне листок и чисто по-русски сказал:
- Напиши мне.
- Ты.., ты можешь.., зачем ты скрывал?
- Чтоб лучше узнать всех Вас.
- И узнал? Что ты узнал, какие плохие?
- Нет, какие хорошие. Я тебе не нравлюсь, я это знаю, но ты мне напиши. Я тебе дам там рекламу, и ты найдёшь себе американца, и уедешь в Америку.

- Луис, ты, правда, писатель? И почему ты такой не ухоженный?
-Я довольно известный писатель. А неухоженный.., представь, что ты дома почти год не была, вот только с этим рюкзачком через весь мир мотаешься, материал для книги собираешь? Вот тебе деньги: купи себе лампочку, шнур, пригласи электрика и на остальные купи сладостей Саньке. И ещё.., не говори Свете, что я говорю по-русски? Я её нанял, чтоб женщина немного денег подзаработала, да и приятно, когда женщина сопровождает всюду. Ты напишешь мне?
- Напишу.
- Мне напишешь, или для рекламы?
- Не знаю.
- Но я ведь тоже а – ме – ри – ка – нец?
Луис резко встал и пошёл к выходу. Я впервые увидела не тупое лицо какого–то забулдыги, а интеллигентного человека, даже можно сказать, симпатичного. И вовсе он был не вонючий и грязный, а изношенный, год дома не быть.

Он уехал. Я вечером же Светке сказала, что Луис прекрасно говорит по-русски, но Света мне не поверила. А Луису я не написала, как–то неудобно было писать, после таких слов, как: козёл, вонючка, дурак, дебил, какашка и хорошо, что не написала, если судьба, то судьба: мой будущий муж действительно жил в то время в Америке и там же, где Луис, в Нью – Иорке, но его я нашла не через Луиса.
 
32.

 - Этот кооперативщик, зачем он мне нужен? Зачем с ним связалась, даже не с ним, а с его проклятым кооперативом? Модно? Модно быть деловой? Но зачем мне это? Я не бегаю за модой, вон как Людка, бросила учительствовать и попёрлась продавать какие–то холодильники, а сама плачет по школе. Нет, я ему завтра утром обязательно должна позвонить, он дома только до семи утра, значить где–то в шесть тридцать позвоню. Всё. Спать. Да он мне вообще не внушает доверия и на делового не похож, как нормальные бизнесмены, а на какого–то бича. Будильник, он у меня дурак, звонит когда вздумается. Придётся не прозевать самой. Решено. Просыпаюсь в пол седьмого и звоню.

Я сама проснулась. Ночь. Протянула руку, включила лампу, посмотрела на будильник: три. Выключила лампу и свет потух, свет то потух жёлтый, но темноты не наступило. Я оказалась в фиолетовом свете. Возле меня увидела парня лет семнадцати в спортивном костюме. Воры! Я даже не успела испугаться, как увидела перед собой не мою картину с цветами, а зажжённый экран. На экране чётко показалось лицо, шея, плечи мужчины лет так сорок. Он начал сразу говорить, но не ртом, как говорим мы, а мысль его вкладывалась в мою мысль. Я не слышала ушами, я слышала моим мозгом его голос. Он так же слышал меня, я это видила, что он меня понимает.
- Мы хотим с тобой общаться.
- Общайтесь.
- Мы с планеты Лидия, посмотри, как это пишется. И пониже его как – бы буквы начали медленно выдавливаться, как паста из тюбика Это было так медленно, что я перевела взгляд на юношу и тут же мелькнула мысль: -А если я его потрогаю? Он тут же, как бы услышав мою мысль, отлетел на метр от меня. Теперь я чётко увидела, что он не стоит на полу ногами, а надвисает над полом. – Нет, не надо его трогать, он меня боится, а может он меня током стукнуть не желает от прикосновения? Он мне своей мыслью сказал:

- Смотри на экран и запоминай.
Повернул своё лицо на экран. На экране записывалась к тому времени последняя буква. Я стала размышлять:
- Зачем они пришли ко мне, простой серой мышке – людишке?А – а, украсть сынамне тут зубы заговаривают, а пацана сейчас сопрут!
 Я хотела потрогать моего четырёхлетнего сына, он спал со мной.
-О Ужас! Я парализованна, я не могу двинуть пальцем, повернуть голову. Я могу только дышать, думать, созерцать.
 Но мужчина с экрана с парнем переглянулись, улыбнулся и сказал:
- Узнаешь, скоро узнаешь, зачем мы приходили.
И всё исчезло.... Темно, не могу шевельнуться, хочу позвать сына: - Саша. Не получается. Не могу открыть рта. Постепенно начала двигаться и рукой стала щупать сына: тут!
- А – а.., они украли мою собаку! Она спит в кресле, мою пикинезочку украли! Сволочи, воры!
 Включила свет, собака на месте, спокойно спит. Завтра всё снова переос-
мыслю случившееся, а сейчас спать, спать. Только бы не забыть. В шесть тридцать мне надо позвонить.


- Халло, а это Вы Щёкин?
- Не Щёкин, а Щукин.
- Здравствуйте Щукин. Знаете, я Вам хотела сегодня сама позвонить, да мой бу-
 дильник всегда подводит.
- Ну, тебе звонили покупатели?
- Нет.
- А сама ничего не продала?
- Нет. Знаете Щёкин.
- Щукин.
- Да, Щукин, Вашим стиральным порошком никто не интересуется. И вообще, я
 хочу сказать..
- Что?
- Не знаю, говорить ли?
- Ну, говори.
- Короче, мой телефон больше в газете не рекламируйте.
- А что так?
- Ваш кооператив скоро развалится.
- Почему?

- Я так думаю, нет, вернее знаю. Да, точно, знаю. Ваш кооператив развалится и
 вообще скоро всё развалится. Страна на мелкие странки, на флаги, на президен-
 ты, на деньги разные.
- Ты что мелешь?
- Я знаю, вчера не знала, а сегодня знаю.
- Откуда?
- Просто знаю.
- Хорошо, а что станет со мной?
- Вы.., Вы уедете в Россию, в деревню и там сопьётесь. У Вас есть кто – нибудь
 там в деревне?
- Да.
- Вот туда и уедете.
- Ладно, мне некогда. Да, один совет тебе: обратись к психиатру.
 Ту – ту – ту....

33.

- Белла Васильевна, ну Вы ведь учёная! Ведь Вам должно быть это интересно?
- Что.., этот бред, инопланетяне? Ну, а почему они прилетают к уборщицам, таксистам и чабанам, а ни к одному учёному ещё не прилетели? Что, не доросли умом учёные до Ваших инопланетян? Да если бы они ко мне прилетели, надарили кучу подарков, наделили даром телепатии и поставили клеймо на теле, причём при свидетелях, я бы всё равно это отрицала. Сказала бы: ничего не было.
- Вот видите, они и к учёным прилетают, но так как учёные не могут это объяснить, они всё отрицают, скрывают.
-Знаешь, вот тебе один хороший совет: ничего никому не рассказывай, ни про каких инопланетян, если хочешь, чтоб тебя не считали за дурочку и не шарахались от тебя, как от психически больной.
- Но ведь они были, были!
- Да, «были», голова у тебя «поехала», извини.

Да, действительно «поехала», я стала всё видеть и понимать по-другому. Это как–бы были глаза слепыми, а потом повязку сняли, и я прозрела. Я не стала читать мысли, я просто стала знать. Знать, что моя вражина, это та, которая мне желает добра. А лучшая подруга мне не по молодости и глупости делала « гадости », а специально. Я просто стала это знать, не могу объяснить откуда? Почему? Не рассуждая и не размышляя, просто стала знать, знать ниоткуда. Я стала знать: кто из подруг крадёт мои книги, парфюмерию и вообще всё, что понравится. Я ей так и сказала, что знаю, верни, иначе опозорю во весь городок, и от тебя все шарахаться будут, как от воровки. Постепенно всё ко мне незаметно вернулось. Так – то, а Бэлла говорит «поехала».

Это что? Это мелочи, это только начало. Всё благополучно, все живут хорошо, а я себе места не нахожу. Я всем рассказываю, какие – то небылицы: голод, разделение, не плата зарплат, закрытие предприятий, разгул мафий, инфляции, национализм. Никто не прислушивается, все отмахиваются, как от назойливой мухи. Всё чаще советуют обратиться к психиатру, всё чаще вижу, что крутят пальцем у виска. Но.., начало совпадать. Мои мелкие предсказания моим подругам и знакомым стали совпадать.
- Откуда знала?
- Не знаю, но я знала и потому тебя предупредила, а ты не поверила.
Я не видела никаких картин, не слышала никаких голосов, я просто знала ниоткуда. Это не объяснить, просто знаю и всё. Потом пошла известность, ко мне потянулись и не знакомые. Я деньги не беру, боюсь, что моё предсказание не совпадёт, и придут ругаться, а то и побьют ещё? Предвидя тяжёлые времена, чётко представляя, что меня и сына ждёт, останься я здесь?

Городок наш больше не станет военным: все уедут в Россию, а прапорщики, кто местные, уволятся в запас и станут гражданскими людьми. Саша мой, не замечу, как вырасти, пойдёт в армию и если повезёт, то вернётся нормальным парнем, а нет, то вернётся: обозлённым, или калекой, или в цинковом гробу. Начались волнения в Карабахе, а это, чувствуется, что растянется на долгие времена. Я, конечно же, лихорадочно засобиралась сбегать. Единственный выход - заграница.

Никак ни Россия. Россия – горемыка, будет ещё долго горе мыкать и мыкать. Но так, ниоткуда брать информацию, порой даже не задумываясь, говорю,
а потом боюсь, что меня придут завтра срамить, называть аферисткой, нет, так нельзя. Надо что–то придумать, надо мне найти способ такой взятия информации, чтоб самой быть уверенной в том, что я говорю.

34.

Ко мне пришёл директор строительного банка, он от своей жены узнал обо мне, что могу предсказывать. Всего лишь и сказал:
-Пропало два миллиона долларов, хочу узнать, как выглядят люди, которые это сделали?
Пообещала, что утром, если получится, выдам ему информацию. Легла спать, закрыла глаза и дала себе такую программу: - Я сейчас усну и они ко мне во сне придут. И, о чудо, они пришли! Когда пришёл утром директор, я их обоих описала: как выглядят, рост, одеты, даже жесты. У него в лице не было никакого удивления, он просто сказал:
- Я так и знал, эти двое в КГБ под подозрением: блондин – наш работник, киргиз – экспедитор.

35.

Ещё один случай: пропала девушка 17 лет. Показали мне фото, не пришла с работы, в последний раз видели на остановке, собиралась ехать домой с работы и исчезла. Я сказала отцу:
- Придите на следующий день.
В шесть утра её отец у меня уже был на пороге. Да, действительно Наташа пришла ко мне во сне с высоким парнем домой. Сказала, что она с ним по своей воле, и она находится на « холодной » улице, показала в окно, в сторону той остановки, где её видели в последний раз, а домой просто боится являться. Показала примерно, в каком районе её следует искать, благо, что там все домики одноэтажные.

Что такое холодная улица? Это может быть улица «северная», короче, улица, связанная с холодом. И действительно, отец пошёл по улице Январской, расспрашивал по домам всем, где живёт высокий блондин, и так нашёл этот дом. Наташа оказалась действительно там. Это был мой первый и последний заработок ясновидением. У отца шестерых детей, да ещё после такого стресса, я деньги не хотела брать. Но он сказал:
- Я накопил Наташе на сапоги 80 рублей, но теперь вижу, что Наташа их не заслужила, а заслужили эти деньги Вы. Не найдись Наташа хотя бы неделю, и я бы, и мать с ума бы сошли.

36.
 
Как–то вечером пришла ко мне знакомая из нашего городка, с ней учительница и одна родительница. Учительница сказала, что пропал её ученик, 17 лет, оставил записку, чтоб его не искали, что он хочет покончить с собой и когда будут читать эту записку, его уже не будет. Я взглянула на фото: симпатичный мальчик. Но как взглянула на мамашу, поняла, я ей должна сказать, что жив. Она так бледна, она вся трясётся. И вдруг: мой рот стал сам собой говорить. Я не могу даже объяснить, что стало срабатывать, мой мозг ли мой голос? Это как –бы было само–собой не обдуманно. Это просто шло из моего рта, моим голосом, но не
обдуманно, не давая уму развить фантазию.

-Ваш сын жив, он не один, с ним ещё один парень. Они едут в поезде в данный момент.
- Да, его брат двоюродный оставил такую же записку.
-Побудила его сбежать солидарность: у Вашего сына всё без проблем, но у его кузена большие проблемы.
- Да, его посадили на « счётчик », это значить он должен деньги отдать кому–то и с каждым днём долг растет больше и больше.
- Они едут с целью, но они в ней разочаруются и через два дня вернутся голодные домой.
- А с ними ничего не случится?
- Нет, но завтра утром они будут так сильно ругать кого – то.
Через два дня парни действительно вернулись. Именно в эту ночь у брата украли одежду и на утро они сильно ругались. Проводник ему дал какое-то старое трико. Приехали они на юг Узбекистана, там тибетский монастырь мужской. Но там монахи не медитируют часами и не учатся борьбе, а просто выживают, неинтересно выживают в степи: много работают, одиноко вдали от людей и цивилизации. Наставитель согласился их принять, но почему–то парни сразу отказались уйти от мирского.

37.

А теперь расскажу мой последний случай предсказания. Случай трагичный и не приятный. После этого случая я больше никогда, никому не предсказывала и думаю, что с годами это от меня ушло, ушло навсегда, кроме того, что я вижу сейчас во снах большие природные катастрофы и они в ближайшее время сбываются. Вижу теракты, и они тоже не заставляют себя ждать. Но это было! Я нигде не слышала, о таком, что можно закладывать программу в сон и брать информацию. Это похоже на фантастику, но это так.

Для чего всё это пишу? Да, я хочу, чтоб «это» развивалось, не спонтанно, как у меня, а действительно серьёзно с научной стороны. Надеюсь, что когда–нибудь, жизнь, меня столкнёт с каким–нибудь любознательным и не отрицающим всё, а пробующим психологом, экспериментирующим учёным и его заинтересует сама идея. В, тем более что это получалось уже у меня. Это возможно! Это так!

38.

За два дома от моего, жил астролог Игорь. Когда–то он был прапорщиком в одной из части, а потом увлёкся серьёзно астрологией, был учеником Павла Глоба, создал свою астрологическую школу. Кажется он единственный человек, который верил мне, что ко мне прилетали инопланетяне, а может, просто притворялся, что верил, чтоб меня не обидеть? Однажды он позвонил ко мне и пригласил к нему придти. Пришла. Держит конверт.
- Что у меня тут?
- Мужчина.
- Какой?
- Не живой.
- Откуда знаешь?
- Знаю и всё, сама не знаю откуда?
- Хорошо, вот тебе фото, я выйду, а ты с ним по – своему побеседуй и всё, что узнаешь, расскажешь мне.

Смотрю на фото, не слышу ни голоса, ни мыслей никаких. Просто смотрю на него и всё. Заходит Игорь:
- Ну что?
И тут мой рот заговорил, я знаю, я захлебываюсь от своей речи, не могу остановиться, я хочу успеть всё сказать, как – будто в любой момент информация может прерваться и это зависит не от меня. Я не боюсь, как это было раньше,
её выдавать. Я знаю!
-Он следователь, он убит, тело не повреждено, это не нож, не пуля, это или вода, или петля. Он убит в четырёх стенах, не на улице. Убит за информацию: он что–то знал, его боялись, его убрали. Он их знал, он знал, чем они занимаются, но с ними не был. Он их предупредил, если не прекратят этим заниматься, он их выдаст. Он знал, он не боялся, он был уверен, что его не убьют. Это должен быть свой. Его убили пятеро, киргизы.

-А теперь слушай правду. Он работал милиционером, он мечтал и даже пытался поступить на следователя. Ему 26 лет. Киргиз. Задушен у себя дома. Киргизы это убийство пытаются уклонить на национальную почву, как бы убили русские. Этим занимается КГБ. Они обратились ко мне, и я сказал, что я сам владею ясновиденьем и попробую выдать им информацию. Ты мне говорила, что можешь «вытащить» информацию из сна, возьми фото с собой и попытайся выведать хотя–бы как выглядят и сколько их? Хоть какую–то особую примету, за которую можно зацепиться?
Я работала над этим неделю, и только через неделю он пришёл.

Сон: Я нахожусь в доме, где я прожила всё детство, выросла. Стучит в окно милиционер в форме. Я сразу поняла – привёл убийц. Открыла дверь, зашли в сени четверо. Сказали, что они из ОВД, пришли за информацией и стоят, ждут. Я им говорю, что я бы хотела сама получить от них информацию. Смотрела только на одного, на первого. Надо запомнить хотя – бы одного, а, взяв одного, найдут остальных. Рост, круглолицый, типичный киргиз, особенно привлекла курточка: светло– коричневая с нашитыми поверху жёлтыми полосками. Утром побежала к Игорю и описала ему подробно первого киргиза, и подробно курточку.

Через некоторое время Игоря сильно избили. Он шёл вечером со своей астрологической школы. Его подкараулили и стали бить, их было несколько. Но помешали на машинах двое мужчин, они поехали на бьющих. Все разбежались, Игоря бросили. Видать пинали в голову, переломали кости, голова и лицо, как одна синяя шишка. Они Игоря убивали. Хотели его отвезти в больницу, но он назвал адрес и попросил, чтоб отвезли домой. Его мать мне сообщила по
телефону, что Игорь срочно хочет со мной поговорить. Я пришла, ужаснулась. Игорь мне сказал:

- Всё, что ты сказала, сбылось: куртка, а с ней и хозяин нашлись. Это оказался убитого брат, он связался с наркомафией. Мои сообщения просочились из КГБ, там есть свои из мафии. Они знают, что я владею ясновиденьем и потому пытались меня убить. Таня, это очень опасно. Ты и твой сын можете потерять свои жизни и очень быстро. Предсказывать, это очень не благодарное дело, ты ещё за свои же прогнозы и виновата останешься – накаркала. Человечество ещё не готово спокойно такое воспринять и тебя могут просто клеймить ведьмой, убьют, и ещё гордиться будут содеянным. Я тебе, как астролог говорю: то, что должно случиться, как–бы ты не предупреждала, всё равно случится. Дай мне слово, поклянись, что с этого момента ты никому, никогда не предскажешь и всем объявишь, что всё пропало, «как пришло, так и ушло», ничего не знаешь, ничего не умеешь.
С этого момента я не закладывала во сны программы и предсказывала только в самых мелочах, и самым близким и то, если уговорят. А потом Игоря снова избили и очень сильно, бросили, думали, мёртв, а он оказался жив, но вести он себя стал, как трёх летний ребёнок. Хорошо, что у Игоря есть мама.

39.

- Ах, Бэлла Васильевна, проходите!
- Здравствуй Таня. Ты собралась уходить?
- Нет, я только пришла.
-Я не надолго, поговорить об очень важном и прошу, отнесись к моим словам серьёзно. Ты слышала об Ошских событиях?
- Ну.
- Что ну, что ты слышала?
- Резня там была.
- Там наши солдаты от увиденного в обмороки падали. Вы тут в низах ничего не знаете, а верхушка уже беспокоится. Академия наша постепенно разбегается, меняют квартиры на Россию, увольняются и уезжают.
- Зачем в Россию? Там будет ещё хуже.
 
- Там хуже не будет. Все русские туда вернутся – мозги, руки рабочие. Россия ещё в первые страны по уровню жизни выйдет. Я тебе это как историк говорю. Короче так: я свою квартиру в Россию и твою тоже, подала в газеты - объявления на размен.
- Зачем?
-Ты что, глупая? Будут звонить оттуда, соглашайся на баньку. Нет, ты вообще чего–нибудь, думаешь?
- Да.
- Что, ну что ты думаешь?
- Я сегодня ночью шестнадцать писем в Швецию написала.
- Таня, это не реально, это не получится, так не бывает! Нет.., ты – блаженная. Короче, соглашайся на баньку.

40.

Собралась я уезжать в Германию, замуж за иностранца выйти. Все вокруг пальцем крутят у виска, страсти всякие рассказывают, что меня немец в Африку продаст, в бордель и всё в том роде. Однажды, с другого конца автобуса протиснулся, ко мне офицер- капитан с нашего дома. Это муж той сплетницы, которой я пообещала на глазах её детей по асфальту за слово «шалава» растереть. Саньку в первый раз привезла когда во Фрунзе. Никогда со мной не здоровался, не знаю его имени. Так плотненько ко мне стал и говорит громко, бесцеремонно, даже не поздоровавшись:
- Дура, ты всё потеряешь.
- Что всё?
- Что у тебя есть.
- А что у меня есть?
- Всё, что есть.
- А что именно?
- Барахло твоё.

- В том–то и дело, барахло мне не жаль, а почему ты так печешься за моё барахло?
- Да мне всё по фигу, но, ты в бордель там попадёшь.
- О – о, это мне комплимент, годы, в бордель, да с моей внешностью – простушки? Надо же, здесь никому годами не нужна, а там даже деньги плотить будут?
- Дошутишься.
- А я не шучу. Наберусь опыта, подкоплю денег, да сама там на их местном Бродвее, лет через десять своё дело открою. Будут меня молоденькие девочки – дурочки «мамой» звать, а у меня счёт в банке расти.
- Ну и мыслишки, не зря о тебе так говорят.
- Пока не могут говорить, все эти годы ни друга, ни мужика в моей квартире не видели. Вот, в ближайшем будущем, возможно с экрана телевизора немецкой марочкой помашу и с улыбочкой:
«добро пожаловать девочки,» реклама такая будет.
- Сучка!

41.

Останавливали на улице, приходили домой, те, кто никогда у меня дома не был. Городок наш военный разделился на два лагеря: одни были за то, что еду, другие – нет. Я даже не представляла, что так неравнодушны моя и моего сына Саньки судьбы. Ну, да, понять можно. Это явление тогда было впервые. Я первая уезжала замуж за иностранца. Верка, моя соседка по площадке, тоже высовывалась в окно и наговаривала страсти, одна страшней другой. Понятно, Верка была на стороне «доброжелателей», в группе этого капитана и его жены– сплетницы. Пришла ко мне Верка:
- Ой, а пусто как, и сесть негде?!
- Садись на матрац, снимай обувь и с ногами.
- Ну, как ты так решилась, Таня?!
- А кому я здесь нужна? Восемь лет холостякую, ни серьёзно никто не посмотрел, ни не серьёзно?
У тебя хоть алкаш есть, а у меня сыну отец нужен. Твои–то уже в Вовке не нуждаются, а мой потом ущемлён будет.
- Я же тебе предлагала, с моим братом познакомить?
- Это, наркоман, что милиция почти каждую неделю здесь пасёт?
- А вдруг бы за ум взялся?
- Я офицера выкинула, за пьянки и измены, а ты наркомана подсунуть мне хотела. Спасибо.
Верка сняла босоножки и села напротив меня на матрас с ногами.

- У меня дело к тебе на миллион. Понимаешь, только никому ни слова?
- Могила.
- Понимаешь, Вовка мой скоро умрёт, месяцы осталось жить.
- Как?!
- А вот так! Он облучился, в Чернобыле был, не знала?
- Нет.
- А что там прапор делал, да ещё как твой?
- По крыше с прибором ходил, измерял там всё, радиацию.
- Ой, Вера, а я и не знала… Но, он ведь в это время не уезжал никуда?
- Ты не заметила, одну неделю там был, этого хватит облучиться.
- Но, он так здоровенько выглядит, такой розовенький, морда прям красная, как выпьет. Совсем на больного не похож?
- А – а, это так, здоровенько выглядит, не чувствует, а внутри всё гниёт, смерть такая медленная.
- Бедный Вовка!

- Бедная я! Ему–то что, похороним, а мне что и как одной? Времена наступают тяжёлые, талоны пережили, это ещё цветочки. Вон, киргизы Фрунзе переименовать хотят, деньги свои будут, заставят нас по-киргизски разговаривать, а мне его никогда не осилить – возрост.
- Я тебе сочувствую.
- И всего лишь? Не-е–е–ет, так, Таня, не по-соседски! Я на тебя что плохого сказала когда, а?!
- Нет, а что ты можешь сказать?
- А что на всех одиноких плетут? А я всем глотки затыкала, как что в твой адрес услышу.
- Спасибо.
- Нет–е–ет, Таня, спасибо не хлебушек не намажешь. Я ведь вдова скоро стану, так–то…
- Я тут причём, я твоего Вовку не облучала?
- А притом, что тебе, я слышала, твой иностранец пишет: хобби у него в ресторанах кушать, в гольф играть, болинг, путешествия. Э–э, Таня, это богатых людей увлечения. А ты, оказывается, бордель там открываешь?
- Что–о–о? Вы с ума все посходили?! Какой бордель?!

- Танечка, да я не против, но, тётечку Верочку не забудь?!
- Вера, да там молоденькие нужны, я не подойду? Там всем до двадцати и чуть больше.
- Так ты – хозяйка, а Верочка за девочками присмотрит, кушать им приготовит, постирает всё, а?
- Вера, кто тебе такое сказал?!
- Да, все говорят? А что, Танечка, завидуют тебе некоторые. Начнёшь с борделя, кончишь ресторанами и отелями собственными. Так ты, меня, вдову бедную забери уж с собой? Детям помогать марочками буду. Сашка захочет жениться, ему и свадебку будет на что справить. Все ведь нас знают, не пригласи кого, обидятся.
- А может, как овдовеешь, так рекламу дать, ну, чтоб замуж вышла?
- Нет, нет, замуж не хочу, на-жи-лась. А там ведь, каждый день: праздник, музычка, выпить, люди богатые с настроением хорошим приходят? Нет, только в бордель!
- Ладно, Вера, как поставлю своё дело на рельсы, так тебя вызываю, вдову нашу несчастную.
Жаль Вовку, а так здоровенько выглядит?

Вера ушла, я побежала посмотреть Саньку в ограде, не убежал ли с детской площадки с ребятишками?
В подъезде столкнулась с подвыпившим Вовкой.
- Вов, ты в Чернобыле был?
- Нет, а что я там потерял?

42.

А этот случай произошёл ещё тогда, когда жила с Манковым и пыталась внушить ему - мной даже интересуются серьёзнае люди... Нет, ну придёт же такое в голову? Мне - да...

- Здравствуйте.
- Здравствуйте, садитесь.
 Я села. Передо мной сидел высокий плотный киргиз – директор Киргиз фильма.
- Сначала объясните мне, как Вы сюда попали, а потом уже, зачем Вы сюда попали?
- Понимаете, нет, мне надо поговорить один на один.
Мужчина, что стоял возле стола директора показал жестом, что уходит. Директор, подписывал какие то бумаги и этот худой седой мужчина брал их по одной и ложил в свою кожаную папочку. Я молчала, сидя за длинным полированным деревянным столом.
- Я Вас слушаю.
-Я прошла через проходную, с меня потребовал мужчина приглашение или пропуск и не пустил, у меня, их нет.
- И Вы превратились в невидимку?
- Нет, в кошку и спокойно прошла.
- Как в кошку?
- В чёрную с белыми лапками.

- Девушка, психиатрия находится в другом конце города.
- А я здоровая.
- Хорошо, продемонстрируйте, превратитесь в кошку.
- Как, здесь?
- Да, я жду, мне любопытно. Если у Вас это получится, я исполню Ваши желания.
- Я не могу.
- А что так?
- Это у меня получается иногда и когда мне это очень нужно.
- Так, значить Вас пропустили с жалости?
- Нет, в качестве кошки.
- Теперь к делу, что Вам от меня надо?
-Мне надо от Вас получить по почте письмо, что Вы меня приглашаете играть в фильме на роль Клеопатры.
- Вы нам не подходите даже на роль уборщицы, она у нас есть.

- Так, я всё Вам расскажу честно.
- Только по–короче.
- Я – жена офицера, он – красавец и дурак. Ему все внушили, что он неотразимый, а я – простушка и ему в подмётки не гожусь.
- Я этого не нахожу, в Вас что – то есть.
- Он меня называет ведьма, стал таскаться, оскорбляет и всё это связанно с его красотой и моей не красивостью.
- Но я не психиатр, чтоб внушить Вашему мужу обратное. Вы можете превращаться, вот и превратитесь в красавицу.
- А как я выросту? У него рост метр восемьдесят шесть, а мой метр пятьдесят четыре. Он говорит, что я ему в пуп дышу.
- А куда Вы раньше смотрели?
- На погоны.
- Как же Вы их увидели, такая маленькая?
- А он передо мной на коленях стоял, когда замуж уговаривал.
- Хорошо, запишите разборчиво Ваш адрес, имя и фамилию. Мы Вам пришлём приглашение фиктивное.

 Через неделю пришло письмо. Меня в письме директор приглашал на съёмки в фильме «Дела земные» на роль секретарши. Муж в это время был дома и я письмо открыла при нём. Взял, прочитал.
- Ну?
- Что ну?
- Пойдёшь?
- Нет, я не артистка, я не училась, не хочу чужой хлеб отбирать.
- Дура, иди, твой шанс. Я б не отказался. Надо же, Яга и вдруг секретарша. Не будь дурой, иди. Станешь знаменитой, деньги станешь зашибать, ****ей брошу, и может быть пить..., и может быть армию. Ты будешь на съёмках, а я буду на твои бабки туристом по заграницам ездить.

43.

- Тань, дай твоё платье шифоновое, голубое в мелкий цветочек, в котором ты регистрировалась? У нас такое общество собирается, ахнешь.
- А что за общество?
-Режиссёр итальянец со своей женой артисткой, парочка наших артистов и парочка американских.
Света - моя переводчица, она мне письма переводит от иностранца, к которому я собралась ехать и ждала от него приглашение. Он звонил Свете из Германии, по-английски разговаривали, а потом она мне всё передавала, что он сказал. Этот немец на год меня старше, он двадцать два года прожил в Нью – Иорке, а Света как раз переводчица английского. Почему у Светы собиралось такое общество? Она общительная и приятная, и муж её Толик - офицер очень тоже приятный. Света как электронный мотор, который останавливается в два – три ночи, а включается в шесть утра, столько в ней энергии.

- Дам платье, только ты, меня, тоже пригласи.
- Куда?
- К себе на вечер.
- А как я тебя представлю?
- Учёной историком, я историю люблю, и если раскрутят на разговор, могу много рассказать.
 Света задумалась.
- Ладно, приходи, в восемь начнём. Да, Саньку свего, куда денешь до одиннадцати?
- Ирка посидит с ним, я ей десятку заплачу и картинку свою отдам. Она хочет у меня купить «Ночь», а денег жалко. Пыталась сменяться на пол мешка картошки, я не отдала. А за деньги и картинку, она не то, что с Санькой посидит, усыновить согласится.
И мы пошли ко мне. Мне надо отдать Светке платье, его ещё надо в хламе найти, ещё сбегать к Ирке договориться, забрать Саньку из садика и залезть в ванну – готовиться к вечеру.

Света меня всем представила. Меня все запомнили, а я никого, так, как у иностранцев оказались имена иностранные, а у наших киргизские. Света суетилась, бегала из кухни к столу. Её старшая девочка играла на пиано, две поменьше крутились среди гостей. Двое гостей даже танцевали вальс. Света меня затащила на кухню.
- Ты, в каком виде?!
- Как в каком?
- Это что, вид учёной? Это вид проститутки! Юбка на нос залезет вот–вот.
Я же предупреждала, что будет общество интеллигентное.
- А тебе идёт моё платье, Света, я тебе его дарю.
- Таня, зайди в туалет и опусти юбку сантиметров на десять, она у тебя на поясе подогнута вот и отогни. Не позорься ни сама, ни меня.
- Туалет занят.
- Забейся в детской в углу и подожди.
- А можно я в Толика кабинете?
-Нет, там директор Киргиз фильма отдыхает, просил пол часа не тревожить. У нас сегодня были тяжёлые съёмки.

В данный момент в наших горах под Бишкеком снимали итальяно – американский фильм «Чингиз – Хан». Света там работала переводчицей, работа была временной, уставала сильно, но была счастлива, от общения с знаменитостями. Я подождала момент, и когда никто не видел, проникла в Толика кабинет. Толик – офицер в лётной части, не знаю, какие него были там обязанности, но Толик душой был рыбак. На столе у него был ворох бумаг и пишущая машинка. В свободное время он, вот уже три года, писал книгу о рыбах и рыбалке. Я не знаю подробности, но он меня даже просил, как – то нарисовать для его книги рыб.

Толик всё удивлялся, что я не знаю, как выглядят щука, окунь, лещ. В кабинете сумеречно, шторы опущены. В одном кресле полулежал – полусидел с закрытыми глазами сам директор, высокий плотный киргиз. Я поняла, что это был тот же директор, который мне прислал приглашение. Руки его были скрещены на груди, а ноги вытянутые лежали на краешке другого кресла. На другом краешке спала Светкина кошка Люда, дымчатого цвета. Я её тихо сняла, поставила на пол, Люда пошла, легла на ковре в углу. Я тихо села на её место. Директор почувствовал неотрывный взгляд, и глаза его стали медленно открываться.

- Здесь была кошка.
- Да, серая кошка. Это была я, это я превратилась, я умею превращаться только в кошку.
- Я где – то уже это слышал, а может, быть читал?
- Вы это слышали от меня.
Он поставил свои ноги на ковёр, потянулся к столу и включил лампу. Свет осветил наши лица. Мы рассматривали друг друга внимательно, но уже не на таком большом расстоянии, как в первый раз.
- Хотите в кино сниматься в дубле и массовых съёмках?
- Нет, не хочу, есть чужой хлеб, я не артистка.
- Это будет Ваш хлеб, честно Вами заработанный, я Вам заплачу десять тысяч рублей.
- А что я должна делать?
- В массовках бегать по горам от лошадей с всадниками, а как дублёр Вы должны утонуть в не приятной жидкости. Это такая смесь, видели когда–нибудь корм для свиней, или мазанки чем штукатурят? Вот примерно в такой грязи Вы утонете. Наша артистка отказалась – брезгует. Оденем Вам чёрный парик с длинными волосами, а лицо у Вас и так азиатское – круглое. Да, Вам предварительно саблей по голове стукнет монголец, а потом Вы в грязи утонете.
 
- Нет.
- За десять тысяч нет? Завтра у Вас уже этого шанса не будет.
- Я не могу, я еду в Германию к жениху иностранцу. Представьте, при моих сто пятидесяти четырёх сантиметрах, я сорок килограмм, а если ещё по горам набегаюсь, на кого буду похожа? Кости в Германию привезу? Фильм кончится, деньги тоже, а шанс, как беспечная заграница и личная жизнь, потеряются.
- А где мы с Вами встречались?
- В Вашем кабинете, семь лет назад, я туда проникла в виде кошки чёрной с белыми лапками. Вы меня ещё уговаривали показать, как я это делаю.
- Ах, да..., Вы получили моё приглашение?
- Да.
- И как Ваш муж отреагировал, Вам оно помогло?
- Я его выгнала.
- Но почему так жестоко? Он ведь был прав, только ведьма может превращаться, а умеете это пока только Вы.
- Не по себе дерево срубила..., но я не жалею....

- Света, я ухожу, я раздумала сидеть. Народу много, я не могу здесь быть, не могу войти в образ учёной, уж слишком избранное общество. Я хочу домой.
- Ну и иди, а платье ты серьёзно мне подарила?
- Да, не напейся, а то Петер будет звонить, а ты не услышишь ночью.
- Что да, не напиться или платье подарила?
- Да, подарила. Если директор будет спрашивать про меня, покажи на кошку, вот мол, она.
- Почему?
- Так надо, потом расскажу. Пока.

44.

Однажды я устроила девчатам вечер спиритизма. Притащили с кухни стол кухонный в комнату, собрались все вечером, попили чай, расселись кружком, вокруг ватмана, где был мной очерчен круг с буквами и стали вызывать духов. Водила конечно же тарелочкой в основном я, я им предсказывала всем прекрасное будущее, мужей, детей, Кате Илюшечку, Ленам офицеров, Наташе деньги, Рае талант и признание, Любаше понимающего мужа и ещё сына, Томе – Серёжа её будет очень знаменит.

Я им устроила праздник, чтоб эта ночь запомнилась на всю жизнь, это было моё с ними прощание. Я знала и понимала, что моё «простоквашино» нас всех объединяет, но как уеду я, этот период жизни у них кончится и они будут только от кого-то случайно узнавать друг о друге, как-будто этих лет и этой дружбы не было. Я это знаю и всё - так оно и получится. Я получила письмо из Германии от мужчины, (но девчатам не сказала), который меня приглашал к нему. И Саша, увидев его фото, дал добро, что это будет его папа. На фото мужчина улыбался.
*
Рая.
Мне напишет та женщина, что из Германии ей слала посылки, чтоб я Рае деньги не слала и посылки тоже. Рая сойдётся со своей соседкой выше на этаж, со старухой, будет там пить и опустится до валяния на улице. Это произойдёт сразу после моего отъезда, продаст квартиру,  постепенно пропьёт все деньги, будет жить у этой алкашки, потом ей поставят диагноз врачи – цироз печени, в 1999 году она умрёт. Эта бабушка мне напишет, что её в последние два года так раздует, особенно живот и живот разорвёт. Хотела когда-то Рая, чтоб нас Сашей разорвало на кусочки газом, но смерть разорвёт её тело.

Наташа.
Оля её уедет с напёрсточником в Приморье, больше она не даст о себе весточки никогда. Наташа станет возить из Китая в палатку вещи, потом наркотики, когда вещами рынок насытится, попадётся и сядет на пять лет в тюрьму.

Любаша.
Она пропадёт ещё при мне. После я узнаю, что она связалась с только что созданной на Украине сектой «Белая братия» и исчезнет с девочкой Сашей. Будут обе во всесоюзном розыске. Где они сейчас? Не знаю. Как я не оберегала Любашу от знакомства с Ленкиным дядей - зека.., так вдругое вляпалась уже за моей спиной - секта.

Лена Кучевская.
Она будет жить в городке, но уже не в военном, все уедут и заселятся в него местные. Лена будет работать дворником, и потому получит там квартиру. Найдётся местный парень – гражданский, хороший. Но живут они вместе, или нет? Того не ведаю…

Лена Доровая.
Ей будет в Германии, через мою рекламу, находиться мужчина – Юрген звать, её возраста, которому она по фото очень понравится. У него будет свой дом, в котором живёт он и его мама. Это возле города, у них своё хозяйство и он, никогда не бывший женатым, захочет взять женщину с двумя детьми, чтоб им передать после своё хозяйство, дело, дом. Она ему будет писать, он ей, я помогать с переводами. Всё хорошо, он уже соберётся сделать им всем приглашение и даже пошлёт список, какие документы взять для регистрации. А она вдруг пропадёт.

После она мне напишет, что мама Лену отговорила ехать в Германию жить, квартиру мама ей помогла выкупить, тут же Лена свою квартиру продала, купила в деревне хатку и уехала туда жить с детьми. Коля стал инвалидом: нашёл патрон, вставил в середину гвоздь и стал молотком бить. Гвоздь попал в глаз, глаз спасти не смогли, руку тоже изуродовало, собрали пальчики, но нервы не работают. Наташа навоз долго месить не стала, она сбежала в город и там стоит на дороге, предлагая свои услуги.

Катя.
Она забеременела. Пошла к гинекологу. Та, зная, что Катя психически больная и ей детей иметь нельзя, мамин паспорт Кате дала, отправила домой. Возле дома её ждала скорая помошь из психиатрической больницы. Её скрутили два здоровых молодца, бросили в машину и с маминым паспортом она попала в психиатрическую больницу. Там сделали аборт. После выхода из больницы, Катя в этот же день бросилась под поезд.

Тома.
Ей отрезали сначала одну ногу, потом другую. Инсулин ведь она не колола, так небрежно относилась к своему здоровью. Родители её сдали в дом инвалидов. Серёжу пристрастил к наркотикам его дядя, Кати и Томы брат – наркоман.

Я.
А про меня ещё читать и читать…

45.

Поезд остановился. Все вышли, я вышла. Все пошли, я пошла с потоком людей на вокзал, вышла, оказалась на площади. Там было много людей и много такси. Подскакивали частники, предлагали подвезти. Куда? Куда подвезти? Да, надо мне, на Добрынинскую девять, там лежит билет до Гамбурга от моего, никогда мной, не виденного, жениха немца. На такси не ехала, к частнику не села, но.., пока добралась до этой улицы, всё уже было закрыто. Нет, здание, конечно, нет, там заходили и выходили люди, кажется, это что–то было вроде большого учреждения, но кассы, что были мне нужны, уже были закрыты. У входа дежурил милиционер. Он мне объяснил, что кассы откроются только в понедельник.

Вот тебе и новость? Кассы и вдруг только в понедельник? Хорошо, что есть в запасе четыре дня. Странно, такое ощущение, что я уже здесь была? Я была в этом городе, я жила, ходила по этим улицам, мне всё знакомо, но, когда? Не всё конечно, но так знакомо, особенно там, где не новые дома, а уже довольно старые. До боли знакомо, кажется, что заверни за угол и могу найти подъезд, дверь, ту, что была моим домом? Что это, что за ощущение такое? Со мной никогда такого не было? Что же это может быть? Я, как–бы вернулась домой, но за моё отсутствие тут всё перестроили? Стало обидно: пока меня не было, они тут всё перестроили, как нарочно, вдруг вернусь, и дом свой не найду.

За плечом только лёгкая сумка, и мне здесь где – то надо прокоротать время, четыре дня. Где – то есть, где – то спать, не потерять документы, не потерять товарный вид – приехать в Германию и не упасть жениху в руки с видом бичёвки. Стою в метро. Знакомо, всё знакомо, до боли знакомо. Может, я так часто в детстве, в клубе, перед сеансом видела в новостях это метро? Да, уж не так часто, в детстве, я могла себе позволить кино. Возможно, что моя память до такой степени сильная, что виденное однажды выдаётся за реальное?

Куда теперь? В отель? Надо мне наверх, из этого метро, просто поискать дешевый отель и туда. На пару дней. У меня всего сто долларов, это всё, что осталось от всего нажитого за всю жизнь. Это проданная библиотека, хрусталь, посуда, вещи, дублёнка, мебель. Остался, на полу лежать в углу комнаты проссатый Санькой матрац и моя квартира, что только перед отъездом выкупила в КЕЧи.

46.

Как получила приглашение из Германии, нет, вру, приглашение я не получала. Он хотел сделать, но я написала, что не надо слать приглашение. В это время они не доходили, крали, а где? То ли при осмотре писем ещё на границе, толи на почте, но, факт тот, что приглашения не доходили. Писала во все страны по всяким каталогам и купленным через фирмы адреса иностранцев. Мои усилия были таковыми почти три года.

Вроде бы уже руки должны опуститься, столько денег в никуда. Все за колбасой, а я на почту, почти всю зарплату пулять в фирмы сомнительные и меня всё равно не рекламирующие. Однажды мне приснился сон: я разглядываю, фото своё, сижу там такая странная, как испуганная и усики чёрненькие аккуратненькие. Где–то через недели две получила письмо от молодого немца, меня старше на год, с точно такими усиками на фотографии.

Что–то мистическое, что–то подсказало в голове – получится. Где–то во втором уже письме, или третьем, мне мой друг по переписке предложил встретиться, он хотел меня пригласить. На что я ответила, что приглашение не дойдет, и я приеду по туристической визе, а ты мне должен оплатить дорогу на любом транспорте, что посчитаешь сам нужным. Я всё продала. Это было начало лета. Странно, я никогда не верила, да и до сих про не верю астрологам.

Но всё же, через дом от меня живёт один хороший друг, бывший прапорщик. Теперь основатель школы астрологической во Фрунзе, Игорь, ученик и друг Павла Глоба. Пошла к нему, он что – то там занёс в компьютер, а именно мои данные и выложил как на ладони: Попадёшь в Германию только в середине сентября.
- Как в середине? Игорь, начало мая! Да меня он ждать не будет так долго? Не верю!
- Твоё право, но будешь там, в середине сентября, а точнее, пятнадцатого сентября.
Верить не хотелось и не поверилось, но известие это насторожило и испортило настроение. Но всё же, ведь буду там, так ведь?

Нас окружают сплошные мистические явления, которые мы не замечаем, или не хотим замечать. Вокруг нас столько подсказок, но мы уж слишком горды, чтоб принимать их, осознать их. Наверно, будь мы внимательней к подсказками, к снам, к предчувствиям, были бы осторожны, пол кладбище бы не было кладбищем, а рос бы там лес, кусты и грибники бы искали маслят, рыжиков, лисичек.

47.

Расскажу один случай, произошедший в нашем городке военном этой же весной. Закончился учебный год, как всегда, класс едет на один день в поход. Мальчик десятилетний, собрал с вечера рюкзак, очень настроился ехать, но утром маме заявил, что ехать раздумал. Приснился плохой сон, как его сбила на смерь машина грузовая. Мать настояла, чтоб поехал: это всего сон и ничего не случится.

Когда уже вернулись, на рейсовом автобусе, ему и другу надо было перебежать через дорогу, чтоб успеть на тот автобус, что идёт в наш городок. Они побежали с сзади автобуса, и их сбила грузовая машина. Этого мальчика, имени не знаю, на смерть убило, друга спасли. Были похороны. Все шли туда, к их дому, я забилась в туалет и пока процессия шла мимо дома и по дороге центральной, сидела там. Мне жутко видеть, не то, что присутствовать на похоронах детей. У меня у самой сыну семь лет тогда было. Не по моим нервам. Не могу…

48.

Через три года, уже живя в Германии, мой сын Саша тоже должен будет поехать с классом, после окончания учебного года, в поход. На автобусе и довольно далеко. Мы заплатили деньги на автобус, на еду, на мероприятия. Собирал вечером тоже рюкзак, а утром заявил, что не хочет ехать.
- Почему?
- Не знаю, не могу объяснить.
- Саш, ты сон не хороший видел, да?
- Нет.
- Скажи честно, сон видел?
- Нет, но мам, не могу объяснить, нет желания ехать, понимаешь?
- Не едь, и всегда, не забудь, всегда, когда такое у тебя предчувствие появится, куда бы ни собрался, и как бы важно для тебя не было, слушай себя. Откажись, не едь, ладно?

Выехал автобус с классом уже на автобан, учительница сидела рядом с водителем и вдруг, глянула на него. Он лежал на управлении, а автобус нёсся сам. Она одной рукой вела автобус, другой переключила скорость, а ногой нажала медленно на тормоз. У водителя случился инфаркт. Мой сын почувствовал, не зная сам, что именно произойдёт, но ему предчувствие опасность подсказало.

49.

И так, рассказываю дальше. Отвезла маме Сашу, продать всё мне помогли подруги, тоже холостячки, которые в мою идею не верили и откровенно крутили пальцем у виска, со словами: дура, ты всё потеряешь. Ну и что, зато Германию увижу… Конечно, риск, риск и ещё какой, но.., есть цель и иду к ней, даже не ради себя, а моего сына Саши: хочу, чтоб он жил в благополучной, спокойной стране. Без инфляций, а они ещё не грянули, без криминала, без национализма и войн, откуда могут привезти или инвалидом или в гробу. Не для того коровка родила и облизывает, оберегает своего телёнка, чтоб аппетитно было людям его кушать. Не для того я родила Сашу, чтоб ему жизнь была не в радость, а в тягость, а ещё хуже, убили чтоб, да молодым.

50.

Сначала поменяла деньги на доллары. Как я их меняла: в это время вдруг пропали объявления в газетах, что меняют рубли на доллары. Меняют в городе возле рынков, на площади центральной, но уж столько историй наслушалась, как фальшивки подсовывают. Я никогда не видела иностранных денег, никаких. Меня обмануть и оставить действительно ни с чем, у нечестных людей, были все шансы. Менять надо, надо и всё тут. Иначе, дальше никуда. Это оказалось самым простым и быстрым. Я нашла газету нескольких дней ранешного выпуска.

Набрала номер объявления об обмене валюты. Ответила женщина, по голосу уже преклонного возраста. Я ей честно рассказала, что поменять надо всего сто пятьдесят долларов, это всё, что нажила и продала. Что еду к жениху в Германию и без валюты никуда. Она мне дала адрес и сказала: там тебя встретит мужчина, по имени Саша, просто скажи, что от Нины Ивановны и всё, он поменяет. Взяла я в большую сумку огромный кухонный нож, и уговорила одну из своих подруг, пойти со мной по этому адресу. Открыл довольно молодой мужчина калитку собственного дома.

- Здрасьте, Вы Саша?
- Да.
- Я от Нины Ивановны, мне деньги на доллары поменять надо.
- Но, сейчас нет валюты, совсем нет. А сколько надо?
- У меня получатся, по сегодняшним расценкам, всего сто пятьдесят.
- Что, ну, заходите, я думал тысячи, так я сейчас?
Мы зашли в первую комнату, он пошёл в другую и принёс сто пятьдесят долларов.
- Вот, держи.
Не считав мои деньги, положил себе в карман.
- А откуда Вы мою маму знаете?
- Это Ваша мама? Я позвонила ей по старому объявлению, у неё сейчас нет долларов, сказала, что у меня денег ровно на сто пятьдесят, а у Вас эта сумма может быть. Так вот они какие, доллары? Я их никогда не видела, но почему–то знала, что мужик нарисован, а не их Белый дом.
- Признайся честно, нож в сумке?
- Да, а откуда знаете?
- Большой нож?
- Кухонный.
- Ну, артистка, по глазам страх увидел. Правильно, молодец, к мафиозе идти и без ножа, это не по-мужски.

51.

Я нашла туристическую фирму по объявлению в газете. Нашла этот дом среди частных домов, какой – то маленький, старенький, подозрительный. Но, уж если сказала: хоп, - то надо прыгать. Зашла в дом, там было три мужчины, тоже не совсем внушающих доверие. По-видимому, дружки открыли только что фирму туристическую и набирали туристов на свои поездки. Да, они уже установили в Польшу поездки, то есть «челнокам» открывали визы в Польшу. Но, в Германию им пока доступа не было, а я этого не знала. Взял у меня один из них деньги, все сто пятьдесят долларов, взял паспорт, положил во второй комнате в сейф всё и, закрыв сейф, сказал:

- Вот вам рассписочка, что деньги у нас в количестве сто пятьдесят долларов оставили и ждите нашего звонка, как виза будет готова, так позвоним. Через месяц позвонила сама, виза не готова. Ещё прошёл месяц, опять виза не готова. Пошла к ним сама, показала расписку, что деньги у них и заявила, что им не верю, хочу деньги назад и мой паспорт. Паспорт отдали, а деньги сказали, что вернут, когда они у них будут. Причём ехидно все заулыбались. Того, кто был кассиром прошлый раз, его не было. Меня обманули, у меня забрали все, и Германия моя мне не светит, остался одни матрас посереди комнаты и одеяло с подушкой, всё….

52.

Сами ноги почему–то привели тут же, к Саше, к сыну Нины Ивановны, к этому мафиозе с красивым очень лицом Игоря Талькова и добрыми смеющимися глазами. Всё ему рассказала. Он попросил немного подождать. К его калитке постоянно подъезжали и уезжали машины, с какими–то мужчинами крепкого телосложения, потом этих мужчин назовут в народе крутыми. Машины тоже одна красивей другой.

- Вы такой молодой и уже бос у них?
- Да.
Не знаю, почему, но вдруг этот авторитет, мне, совсем незнакомому человеку, открылся.
- Дядя мой начал это дело: валюта, бриллианты, яд гюрзы. А сейчас он в Америке, тоже без дела не сидит. Мне передал дело здесь.
- Саша, будьте осторожны, дай Бог, чтоб вам свои же в спину не пальнули.
- Сколько Вам лет Таня?
- Тридцать пять.
- Мы с Вами ровесники. Я тоже Вам желаю, чтоб в Германии всё у Вас получилось, всё было хорошо. Сейчас, подъедут ребята, и всё уладим.
Подъехала машина тут же, как он это произнёс. Он подошёл, открыл дверцу, что был впереди пересел назад и я села рядом с ним. А Саша сел возле водителя.

Зашли они в дом, зашла я. Все такие мускулистые, такие спортивные,
Саша только был нормального телосложения. И я среди их, такая малюсенькая, худенькая. Встали все тут же по разным углам. Саша и я стояли в дверях. Заговорил Саша:
- И так ребята, вы попались. Сейчас убить, или шанс дать?
Те все встали, и вид у них был провинившихся пацанов.
- Извините, мы сейчас же всё отдадим, мы сейчас всё ей отдадим.
- Конечно, отдадите, куда Вы денетесь? И так, ещё один такой случай, и камня на камне не оставим, а Вас найдут в лесу с отрезанными головами. Понятно?
- Понятно, извините, такого больше не случится, никогда.
- Мне подали сто пятьдесят долларов, и мы уехали. Высадили меня в центре города, и поехала эта шикарная чёрная машина дальше. Я стояла победителем, а в руке моей были крепко сжаты мои доллары.

53.

Нашла я тоже по объявлению, другую туристическую фирму, это три женщины: одна мать и две дочери. Я зашла в кабинет. Старенькая женщина сидела за одним столом, молоденькая за другим и за третьим столом сидел мужчина уже в годах. Я честно им рассказала, куда еду, к кому и зачем? Что, вряд ли вернусь и виза мне нужна в Германию к жениху. Они с интересом посмотрели фото моего жениха, письма, даже стали гадать, что в переводе значит с немецкого фамилия моего будущего мужа? Они мне вернули всё назад и, улыбаясь, мило сказали:
 
- Не можем, мы открываем визы только мужчинам, что едут в Германию за машинами. Это гарантия, что они вернутся. А вы, вы ведь не вернётесь, это понятно? Нашу фирму сразу же аннулируют, посольство немецкое в Москве нас больше не примет.
- Я обещаю, я Вас всех там замуж выдам, всех и Вас и Ваших родных, подруг, знакомых, соседей. Я буду там давать рекламу.

Молоденькая заулыбалась, она окажется Мариной.
- Это интересно и идея в, тем более что мы все не замужние. Мама моя, вдова, а я и сестра старшая не замужем. Но, как – то всё это больно уж похоже на фантастику?
- Да что Вы, никто не верит, все дурой называют в глаза уж пару лет, я ведь еду, ведь уже на пол пути, почему нет? Это всё реально, надо только верить.

Мужчина, что сидел за третьим столом всё это слушал и наблюдал, но в разговоры не вмешивался. Он попросил меня подождать в коридоре и не уходить. Я думала, что он говорит о своих делах, что надоело ждать и слушать меня. Потом, через года примерно два, мне Марина, выйдя, по моей рекламе, замуж в Гамбурге, расскажет, что это батюшка из русской церкви и попросил он тогда их, мне помочь.

- Этот батюшка не был у нас года три, а тут вдруг зашёл и сидит, как ждёт кого, просто сидим и ни о чём говорим. Тут вдруг ты заходишь, и обещать стала «горы золотые». Вышла ты, а он говорит, просить стал, чтоб помогли тебе. Риск конечно, но он нас уверил, что эта кроха исполнит всё, рискуйте, надо. Мы с мамой решили всё же подумать и всего лишь попросили тебя оставить нам телефон.
Когда я открывала дверь квартиры, разрывался мой телефон, он звонил и звонил. Я подскочила:
- Ало.

54.

- Танечка, Это Марья Михайловна, Вы у нас только что были. Сейчас же принесите нам Ваш паспорт, фото на заграничный паспорт и тридцать долларов. Марина поедет через неделю в Москву открывать визы, постарается открыть визу Вам, но нам нужно за эту неделю Вам заграничный паспорт сделать? Так что, чтоб завтра к обеду всё было.
- Как, у меня нет ещё фото?
- Сейчас ещё пять, постарайтесь, чтоб завтра было готово, переплотите и уговорите, завтра всё понесём в ОВИР. До обеда надо в ОВИР всё сдать, после обеда не принимают.
Я побежала к фотографу, и он сделал фото, что удивительно, пришлось немного подождать и всё. Фото у меня в руках, завтра же в девять отдам Марине. Но.., как глянула на фото.., да это то фото, что видела во сне, но там были усики, а здесь не было. Такая же встревоженная и в той же кофточке. Да, это фото было во сне!

Через две недели у меня на руках была виза и паспорт новый, старый вернули тоже. Всё, могу ехать. Петер сообщил по телефону моей переводчице, что взял билет на тринадцатое, а виза с пятнадцатого. Вот тебе и астрология, Игорь сказал, что буду в Германии ровно в середине сентября. Совпадение? Будем считать, что, да. Но…., так совпасть?! Петер сбегал в кассу и переделал билет на пятнадцатое. В Москву могла попасть на четыре дня раньше нужного, и где – то это время перебыть. Если ехать позже, то опоздала бы на самолёт.

55.

И так, я стою в московском метро. Хочу спросить, где бы мне получше выйти, чтоб найти отель, но вокруг все бегут, спешат, туда–сюда, туда–сюда и к кому ни кинусь, даже не глянут, бегут дальше. Идёт мне на встречу мужичёк среднего роста, одет в чёрный костюм, в галстуке, подвыпивший, идёт не спеша. Ни куда не торопится, я к нему. А он, вместо того, чтоб показать путь и дальше идти, начал задавать вопросы:
- А откуда Вы?
- С Фрунзе, его только что в Бишкек переименовали.
- А – а, значит, гость Вы наша киргизская?
- Почему Ваша?
- А Вы побудете у меня, ладно?
- Почему у Вас?
- А вы знаете, сколько стоит отель в Москве?
- Сколько?
- Много, у Вас таких денег не найдётся.
- А вдруг?
- Одна ночь в отеле стоит сто долларов, и это я говорю про дешевый.

- Да Вы что?!
- Ну, то–то же, ко мне?
- Нет!
- А где Вы будете до пятнадцатого ночевать?
- На вокзале.
- О – о, голубушка, там, таких как Вы только криминал и ждёт, чтоб без денег, вещей и документов оставить.
- А у Вас есть семья?
- Нет.
- Как я к вам пойду, человек с улицы, а вдруг Вы маньяк, возьмёте и меня убьете?
- Человек с улицы, это пока Вы, похож я на маньяка? Похож?
- Маньяки все такие, хорошо и добренько выглядят.
- Вам повезло Татьяна, Вы попали в руки порядочному москвичу, я Вам обещаю, я Вас пальцем не трону, хорошо?
 
Мы сели в электричку и куда-то ехали. Одно мгновение я всё же раздумала и выскочила, он за мной.
- Ну, что Вы Таня? Я – начальник строительного управления, сегодня объект сдали, вот я и выпил немного с коллегами. А так, я и не пьющий. Мы строим много этажные панельные дома. Поедем ко мне?
- А где Ваша семья?
- Я уже шестнадцать лет, как разошёлся, жена ревновала сильно, хотя я ей не изменял. Сын сейчас есть семнадцатилетний. Но, мать его настроила против меня и он со мной общаться не хочет.
- Как Вас зовут?
- Вася.
- Вы старше меня и вдруг Вася? А отчество?
- Зовите Вася. Сколько Вам лет?
- Тридцать пять.

- Я Вас старше на шестнадцать лет, это не разница для мужчины и женщины?
- Что–о-о, это Вы на что намекаете? Я к жениху еду! В Германию и вдруг, мужчина, женщина, на что намекаете, а, Вася?!
-Ни на что, я же Вам пообещал, поклялся, что не трону. В понедельник заберём на Добрынинской Ваш билет, и во вторник улетите.
Вышли из метро и шли по широкой улице, зашли в переход, перешли на другую сторону.
- Это Варшавское шоссе, скоро придём.

56.

Зашли через арку в ограду, все дома одинаковые, с красного кирпича, многоэтажные. Зашли на четвёртый этаж, Вася открыл дверь ключом. Под звонком были ещё фамилии написано, и к кому сколько звонить. Прошли в комнату напротив. Квартира оказалась четырех комнатная. Вася занимал самую большую комнату.

- Это моя квартира, когда остался один, уж очень много одному показалось, вот и сделал коммунальной. В этом есть свой плюс. Соседи, чуть что заболею, на помощь придут. Как – то грипповал, и супчики готовили, и в магазин сбегают, и в аптеку. Как одна семья живём. Вот в этой комнате пьющие живут муж с женой, но они спокойные. Ванна, кухня, туалет общие. Сейчас найдем, что поесть и если желаешь, то искупайся?
Я подошла к окну, посмотрела вниз, сколько же, чуть–что, лететь? Высоко. Но, успокоило то, что соседи за стенкой. Кажется, мне повезло. Вася достал из шкафа бутылочку красного вина и из холодильника продукты, начал накрывать на круглый стол. Поставил две большие рюмки против меня и себя. Кажется, мне крупно повезло!

Потом я купалась. Я, вот только недавно, стояла в метро, и мимо бежали такие равнодушные люди, сейчас лежу в ванне и московской квартиры, сыта, подвыпивши, и тру себя вехоткой. И всё же, везёт мне! За что мне так везёт, может я сама человек хороший и Бог видит, кому посылать на встречу хороших людей?

После мы пили чай. Сосед Вова, я с ним ещё на кухне познакомилась, когда вышла из ванны, шепнул мне, что Вася, это прекраснейший человек и терять такого не стоит. Почему он решил, что я Васина женщина? Так сказал, или ничего не сказал? Наверно, Вова так рассудил сам. Соседка, что справа постучалась в дверь, и дала часть торта к чаю, после баньки. Да, Вася впервые за все эти годы вдруг привёл в дом женщину! Это было в этой квартире событием, и все радовались за Васю. Наконец–то, есть и у такого добрейшего человека, просвет в его такой однотонной жизни. Что Вася видит: работа – дом, дом – работа? А личная жизнь?

На улице было уже совсем темно, было после десяти время. Вася порылся в шкафу и вытащил два одеяла. Одно он постелил на ковёр на полу, другим укрылся. Подушка тоже нашлась. Среди ночи закашлял, видать, замёрз. Я сказала:
- Вася, Вы простынете, идите на диван?
- Я Вам обещал, что не трону.
- Я Вам предлагаю лечь только рядом, под разными одеялами?
Да, вот так и спали. Вася под своим одеялом, я под своим и ничего, ничегошеньки не было. Ни поцелуев, ни приставаний, ни намёков.

57.

Утром он пришел и я проснулась от шума открывающей двери. Вася держал колбасу сервелат, булочки, сырок.
- Ну, сейчас покушаем, поедем на Добрынинскую, возьмём билет и я Вам, Танюша, покажу Москву! Я взял себе отпуск до четверга.
А вечером, вечером мы пойдём на встречу – концерт Евгения Леонова.
- Ой, правда?! Я так Леонова люблю!
- Я тоже…

Где мы только не были? Мы катались на корабле по Москве – реке и пили за столиком кофе. Мы гуляли в центральном парке, там ели шашлык и запивали из малюсеньких рюмочек водочку, кормила булочкой чёрных и белых лебедей. Вечером, на концерте Леонова сидели так рядом со сценой, что видно было, как артист дышит грудью, как он волнуется, как он просто всё про себя и свою жизнь рассказывает. Показали фрагмент театральной сценки из художественного фильма: «Старший сын», где Евгений играл отца, а сына играл его настоящий сын.

Так пролетали дни, не принуждённо, весело, кушали в ресторанах. Странно, однажды мы зашли в ресторан, очень богатый, там нас посадили у входа, а на возвышении, дальше немного и в более красивом зале сидели тоже люди. Когда я официанта спросила: а можно, мы там сядем? Он ответил: - Нет, там сидят иностранцы. Мы, конечно, покушали, но осадок обиды, за нас, русских и людей других народностей, относящих не к иностранцам, остался. Не приятно, право же….

- Вася, Вы знаете, у меня такое ощущение, что я всё это уже видела? Не могу объяснить, но почти всё, где мы были, особенно старая Москва, с её домами, Красная площадь, и всё такое, я уже видела. Я ведь никогда не была в Москве? Почему так?
- Москву часто показывают по телевизору, не так ли?
- Я не о том, иду и знаю, примерно знаю, что будет за углом, часто так и есть, что это?
- У Вас, Татьяна, хорошая фантазия, до такой степени, что совпадает с правдой, по-видимому? Таня, завтра отлёт, мы завтра расстанемся и навсегда.
- Да, Вася, так это. Я Вам так благодарна, мне так повезло.

- Я не о том. Я влюбился в тебя Таня, не могу объяснить как, это даже больше, чем в молодости в мою будущую жену. Откажись, не лети, поедем вместе, заберём твоего сына, москвичкой будешь, Саша москвичом будет? Столько желают русских людей в Москве жить, а тебе я предлагаю за меня замуж, соглашайся? Я не знаю, как без тебя буду? Это какой–то метеорит в моей жизни пролетел мгновенный, эти четыре дня, самые счастливые у меня. Не лети? Вот здесь завтра закрою и всё, будешь здесь жить, хорошо?

- Нет, Вася, нет, меня там ждут. Он меня там ждёт.
- Кто он, кто, ведь ты его никогда ещё не видела? Может, не понравится, что если не понравится? Тогда ко мне? Да? Прилетай ко мне, буду ждать, любой счастлив, буду, беременной ждать буду, воспитаю и Сашу, и от немца. Если что, сразу ко мне, Таня?!
Я буду ждать годами, всю жизнь. Не поживётся, моя дверь и сердце открыты для тебя.
- Нет, Вася, поживётся, не для того еду, чтоб возвращаться.
- Не пущу!

58.

Утром я сидела в кресле в парикмахерской, пришли к открытию. Мне укладывали красиво волосы, а Вася сидел, ждал бледный, как на похоронах. Я вышла в зал ожидания. Вася рассчитался.
- Как ты красива Танечка, как ты красива!
- Сделай причёску, накрась, и любая будет красива.
- Нет, не любая, иногда красавица, а душой отталкивает. В тебе есть шарм, женственность.
- Конечно, я же маленькая, худенькая.
Мы шли до метро, потом ехали очень долго до Шереметьева два. Вася всё время держал на плече мою сумку. Нет, не ту, с которой приехала, ту мы выкинули. Вася мне купил красивую в киосках, что челноки понаставили и стоила сумка дорого, но была такая шикарная, спортивная, импортная, мякенькая, модная. В очереди регистрации Вася вдруг не выдержал:
- Не уезжай, прошу тебя, Таня?!

- Вася, нет, я еду. Москва, конечно хорошая и ты хороший, но я еду. Не ради себя, ради Саньки еду, пусть живёт в нормальной стране. Тут ещё такое начнётся, тут только всё начнётся.
- Что?
- Криминал, инфляции, беспредел, хамство, и всё такое. Здесь перестройка, это революция, и не известно, чем всё этот эксперимент кончится для простых людей. Я – мать, я не могу, зная это всё, здесь оставить сына. Прости Вася, это так. Не нужна мне Германия и жизнь тамошняя мне не нужна, но моему сыну она нужна. Ему всего семь лет, ему будет там хорошо. У него там будет будущее.
- Таня, ты преувеличиваешь.
- Возможно, но боюсь, что потом буду жалеть, однажды, что не улетела.
- Я тебя буду ждать, всегда ждать, запомни это. У тебя есть в Москве мужчина, который тебя любит и живёт только ради тебя.

- Как не скучать мне по России,
Как не влюбиться мне в Москву,
Как могут там любить мужчины,
Какие Васи там живут!
- Это прям сейчас. На лету?
- Да.
- Как в точку, скучать ведь будешь?
Мы обнялись, по его глазам текли слёзы. Я тоже попробовала выдавить слезу, вроде получилось.

59.

В самолёте возле меня всю дорогу пила одна молоденькая девица всё, что ей предлагала стюардесса и к концу полёта уже еле держалась на ногах. Я всё время смотрела в окно, а под нами всё вода, вода. Интересно, увидеть бы сейчас кита? Но, всего один раз увидела рыбацкое судно. В аэропорту встретил меня жених с букетом жёлтых роз, и ехали мы куда–то через город долго. Не разговаривали. Он за рулём, я рядом, а на заднем сиденье лежала моя новенькая сумка.

- Странно, мне так всё здесь знакомо? Как–будто, я уже всё здесь знаю, когда–то жила? Как–будто вернулась назад, что это?
Петер мне улыбнулся, что–то ответил по-английски. Видя, что я его не поняла, он сказал по-немецки. Тоже не поняла. Ведь знаю–то:
«Руки вверх, ди мутер, дер фатер». По словарику, мимикой и так далее, мой жених завтра мне предложит замуж. Я его пойму и соглашусь.

60.

Сначала по моим рекламам выйдут замуж в Берлин старшая сестра Лена, потом в Гамбург Марина. После, нашими усилиями выйдет замуж на юг Германии Марья Михайловна в 73 года, за нашего казахстанского немца, на шесть лет моложе её. Они фирму туристическую из – за меня не потеряют. Но в Германии туризмом больше заниматься не будут. Лена родила дочку и живёт с мужем до сих пор в Берлине. Марина через пять лет разошлась. Переехала жить в Берлин. Марья Михайловна жила сначала хорошо, но его дети, боясь, что папа умрёт, а у него сорок тысяч скоплено, сделали всё, чтоб Марья Михайловна от него ушла. Выудили у отца деньги и бросили его. Марья Михайловна переехала к Марине в Берлин, и живут вместе.

61.

У Васи, как я уехала, через пол года, в метро случился инфаркт. Он обознался, бежал за мной, кричал, звал и упал. Долго валялся в санаториях. Бывшая жена его посещала, сын тоже. Ровно через десять лет Вася умер от рака желудка. Я знала, что Вася болен, у нас контакт с его племянницей: звоним, пишем. В ту ночь, я проснулась, почувствовала тяжесть на моих ногах. Открыла глаза, а Вася сидит облокотившись. Я говорю: «Вася, я спасть хочу, ты мне на ноги давишь, уходи», отвернулась и снова уснула. Но, я это утром хорошо вспомнила. Позвонила Ирине на следующий день, она сказала, что сегодня ночью Вася умер.

62.

Однажды, года через два – три моей жизни в Германии, мы отдыхали в центре Германии. Мы на машине поехали посетить город Косла. Он лежит в горах, это старинный город, всё чистенько, аккуратненько, но так сохранено, как было сто, двести, тристо лет тому назад. Я стояла на площади, ждала, когда откроются створочки часов и поедут куклы. Вот начали часы бить, поехали разрисованные принцы, принцессы, священники в рясе и вдруг… Что это, я уже здесь была, я это уже видела, вот так, с этого места. Я знаю тут всё! Я знаю, что было раньше здесь, здесь, что переделали, что перекрасили? То же чувство, что и в Москве?!

Мы шли по улице, а я знала, даже сказала своему уже старшему сыну Саше: сейчас за угол и будет большое, красивое озеро, а рядом рыцарская башня. Мы вышли на большую поляну, рыцарская башня там же, но большое озеро превратилось в какую – то лужу. А ведь было такое большое озеро! Такое красивое озеро! Где оно?! Вошли наверх башни. Я здесь была, или был?! Но, точно помню и знаю! Потом мы поехали, всё выше виляя в гору, в замок рыцарский. Оставили машину, шли пешком. Вышли на самую высоту, площадку перед замком. Я смотрела на вид окрестности по сторонам. Я здесь уже была, я это уже видела. Всё…, уверена на сто процентов. Да, это было со мной!

Но, в каком качестве здесь я была: рыцарь, священник, дама, враг, друг, герой, трус? Кто я?! Рваные облака плыли почти над головой, вокруг лежали леса и чуть-чуть виднелись крошечные поселения. Почти рядом пролетел самолёт, его сталь отливала на солнце, он как – бы проплыл медленно перед глазами, напоминая, что время рыцарей кончилось и пора возвращаться в мыслях в действительность. Как же я должна долго жить?! Много жить, моя душа должна прожить много жизней, чтоб везде побыть? Везде пожить? Стать такой, какая я сейчас? И какая же она молодец, что из каждой жизни принесла сюда, хоть чуточку воспоминаний, смутных, но всё же... Я уже здесь была!

Продолжение в 4 части   http://www.proza.ru/2007/05/22-91