Cтановление или мужские забавы

 Cтановление или мужские забавы

 Вячеслав Васильевич Карпушкин одинокий пожилой, еще очень крепкого телосложения. Работал художником-оформителем, интеллигентный и очень уравновешенный человек. Он трудился постоянно в одиночестве. К нему изредка наведывались с заказами по работе деловые сотрудники, а так же для коротания времени забегали зеваки. Он был рад всем, всегда угощал чаем, открывал кредит для поправки здоровья. Все его знали около тридцати лет только таким.
 Однажды ему в стажеры назначили молодого паренька Сергея - скромного, уважительного. Это сразу почувствовал Карпушкин и в нем увидел себя в молодости. Своих детей у него не было. Карпушкину захотелось его научить не художественным приемам, так как каждый должен иметь свой стиль, а жизненному опыту, который поможет ему найти себя в жизни. Шло время, а Карпушкин искал удобного случая.
 Женщины конторы за его внимание и тактичность, а так же круглую дату организовали для него банкет. Он малопьющий мужчина от женского внимания и лестных отзывов, которые могут завести только женщины, незаметно предстал в новом образе. Рабочий день уже закончился, контора опустела. Старожилы-мужики решили к концу дня взбодриться у юбиляра. Первым вошел, вечно прихрамывая, Александр Семенович Самойлов, сверкая золотыми зубами во весь рот, поздравлял энергично двумя руками и жуя фразы выговаривал слова поздравления, - Славик, всех тебе благ и здоровья! - Спасибо, Семеныч, - по-бойцовски выпалил юбиляр. Послышались шаги. Слава насторожился, затем пробасил, – входи теска! На пороге появился коренастый, лысый, «чистокровный украинец», так он себя называл, а мужики за шумливый и склочных характер дразнили его между собой - «бэндера». – Дядь Слав, я пойду? – обратился никем незамеченный стажер к своему наставнику. – Погодь, Серега, все пойдем вместе, уважь юбиляра. Слава оценивающим лихорадочным взглядом обвел присутствующих. – Друзья! Мне женщины сказали, что я очень тихий для мужчины, это правда? Давайте, как в старину проверим, я мужчина или нет. - Ты, сначала угости, а потом спрашивай, - запричитал горластый тезка, который из чистых украинцев, мужики одобрительно его поддержали. После нескольких тостов Славик подымал гири и заставлял повторять присутствующих. Семеныч после назойливых приглашений оттолкнул тезку-юбиляра, но затем пожалел. Слава – юбиляр захотел бороться. Одним рывком он швырнул Семеныча на пол и грузно упал на него. Из под юбиляра послышалось уважительное, - Василич, пусти. – Сдаешься? – неунимался зачинщик торжества. После непродолжительной паузы и нового напора, послышалось, - сдаюсь. Семеныч быстро принял на грудь и опасаясь за свою ногу быстро еще больше прихрамывая удалился, держась за бедро. Дальше принял на себя удар из гостей Вячеслав Степанович – чистый украинец. Будучи не робкого десятка, он просто так уступать не собирался, искоса поглядывая на прилично сервированный стол. У юбиляра пошли ноги вход, пытаясь сделать ему подножку, рубил по голени как каратист. Степаныч взмолился в брани, - ты что старый хрен ботинками пинаешься, снимай их. – И ты снимай, - с задором выпалил юбиляр. Они сели на пол, сняли свои ботинки и продолжили поединок. На этот раз Степаныч ринулся ему в ноги и завалил юбиляра. Возня продолжилась на полу. Меняя позы и словесные выпады в адрес друг – друга быстро обессилили. Серега предложил сделать тайм-аут, то есть перерыв. Те нехотя согласились. Поднеся каждому по добрых сто пятьдесят грамм коньяка и бутерброд для восстановления сил. Хотя в душе Сергей надеялся этим их сломать. Но люди старой закалки продолжили поединок. Борьба длилась еще минут пятнадцать с переменным успехом. Пока юбиляр, будучи на голову выше соперника, не поймал его на захвате ног. Обхватил юбиляр Степаныча, где у его должна быть талия, но огромный живот не позволил этого сделать. Тогда он своим телом резко навалился сверху на соперника всей массой. Ноги и Степановича выскочили вперед и он рухнул на пол. Юбиляр своим весом заставил Степаныча достать пол лысым лбом между своих ног. Видно такое упражнение Степаныч в жизни не делал. Раздался раскатных хруст позвоночного столба. Сергей в ужасе столкнул наставника со Степановича. Тот лежал белый как полотно, но потихоньку лицо стало наливаться привычной для него краснотой, что успокаивало. Затем усадили Степаныча на стул, дали отдышаться, налили на дорожку для обезболивания и отправили на машине домой к семье. Сергей собрался уходить, - я пойду. - А ты куда Серега, давай с тобой, узнаем какой ты мужчина. Все было как в боевике, но без дубляжа. Сергей бегал по стенкам ногами, по столам, а наставник проводил свой коронный прием для «чайниов» - подножку. От рубил не только ноги Сергея, поэтому он не от хорошей жизни бегал он ногами по столам и по стенкам, так были сломаны ножки у стола настилов, стульев. Сергей ростом был ниже наставника и постоянно чувствовал давление на плечи. Так продолжалось, пока не разгромили всю художественную мастерскую. Силы Сергея покидали. В одной из прямолинейных атак наставника он споткнулся и упал под ноги сопернику, тот не удержался и упал на угол столешницы. На удивление сразу поднялся, выпалил, - я быстро, отдохни, затем продолжим, - направляясь в туалетную комнату. Сергей решил воспользоваться моментом и позорно бежать с поля сражения. Выручил Сергея сторож Сидоров, который должен был заменить спарринг-партнера.
 
 Так прошли три выходных с праздничным днем. Утро рабочего дня. Художественная мастерская выглядела как в период ремонта, где наспех расставлены предметы. В углу лежали сломанные стулья, столешница лежала на ящике. Вдоль стен настилы были завалены сломанными рамами. Возле одного сидел дядя Слава в позе сонного идола. Появился в дверях Сергей, у него была осанка Геркулеса. С его комплекцией это выглядело смешно. Шея наклонена как у Александра Македонского, а руки расставлены широко в стороны. За задержку Сергея в этот раз он не отчитывал. На утреннее приветствие даже не повернулся. Сергей озабоченно приблизился к наставнику и заклянут ему в лицо, которое было как у умирающего лебедя.
– Дядь Слав, что с Вами?
– Болею, - услышал еле слышный голос.
- А я хоть и молодой, но тоже досталось. Шея не ворочается, пальцы на ногах болят, еле в обуви хожу, руки выпрямить не могу, а плечи как каменные. А ноги, - он оголил голени все в ссадинах.
 У наставника появилась на губах пародия улыбки, которая была передернута признаками боли. Он медленно вытащил из-под стола багровые от ссадин опухшие ноги. Здесь только заметил Сергей, левая рука у наставника была подвязана к груди.
 - Представляю, как себя чувствуют Степаныч и Петровичем, им от Вас тоже досталось, - не унимался Сергей после пережитых впечатлений, -. можно я их проведаю? Наставник чуть заметно махнул головой.
 Сергей нашел Степаныча и Петровича на служебном диване в бытовой комнате. Они лежали, облокотившись на противоположных спинках. Ноги у Петровича свисали на пол, а Степанович ноги уложил на рядом стоящее кресло. Отрешенный вид и них был как у избитых боксеров. – Привет бойцы, - приветствовал их Сергей. Его пронзил недобрый взгляд. Сергей быстро рассказал о пострадавшем зачинщике и о его болячкам. Компания потерпевших злорадствовала. Перед обедом пострадавшие ветераны написали заявления на отгулы, сославшись на плохое здоровье, так неделю их никто не видел. Вячеславу Васильевичу со стажером Сергеем отгулы не дали. Ранее установленный плакат, который был изготовлен, затем вывешен для агитации, содержал морфологическую ошибку. Карпушкин был виновен в том, что слово в слово выполнил заявку председателя парткома, где слово одиннадцать было написано с одной «Н».
 Сергей получил со склада 35 метров материи и принес в мастерскую. Карпушкин давал указание выбитыми пальцами, ранее Сергея он к ответственным работам не подпускал. Может, он в каждом видел конкурента или так получалось оперативно и быстрее, об этом знает только Всевышний.
 Две недели Сергей работал, не покладая рук, иногда приходилось задерживаться. Познавая на практике все тонкости плакатного мастерства и хитростей в сокрытии незначительных дефектов. Дядя Слава с каждым днем все больше скучал из-за отсутствия живой работы. Он не любил не от кого быть обязанным.
 Как только руки стали ему послушные и не приносили ему болевых страданий, он собрал старых своих гостей – единоборцев. На этот раз пили водку и хорошо закусывали. Когда завязалась пустая беседа о прежних подвигах и травмах, дядя Слава поднялся и серьезно заговорил, - друзья мои, мы друг – друга испытали. Теперь вы понимаете, что художник может быть настоящим мужчиной. Сергей – наш парень, испытание выдержал. Предлагаю выпить стоя за настоящих мужчин, а мужчина познается только в испытаниях и не должны расслабляться. Данные слова насторожили присутствующих и те ссылаясь на разные причины поторопились покинуть старое поле сражения.
 Сергей помог убраться и стал прощаться со своим наставником.
 - Выслушай меня и постарайся понять, - заговорил дядя Слава. Я всю жизнь работаю в одиночестве. Кто один, того проще обидеть. Мне часто доставалось. С годами я научился понимать людей, поэтому никогда не давай забывать окружающим, что ты человек и сам считайся с ними. Оформителем ты и так станешь, но самое главное остаться самим собой. Меня совсем этому не учили, поэтому пришлось познавать жизнь на своих ошибках. Первый шаг я тебе помог сделать. Этому я и хотел тебя научить. Удачи тебе в самостоятельной работе. Завтра я сообщу, что ты к этому готов.
 Сергей поблагодарил наставника и удалился. Удивительно, но его приняли в коллективе, хотя время от времени ему приходилось отстаивать свои взгляды, чтобы оставаться самим собой. Не раствориться, не прятаться за чужие спины, как бы трудно не было. Жить, уважая достоинство других, куда бы не забросила судьба и самому стремиться к открытости – это большое человеческое благо. Быть чужой тенью, значит не иметь своего лица. Это только передается от сердца к сердцу, от разума к разуму.