Полночные ужасы

Сначала было слышно биение их сердец. Но скоро покой снова нарушил требовательный стук в ворота.
Гвиннпленн, словно в полусне, прошествовал к двери, и там неожиданно замешкался. Пришлось брать инициативу на себя, и
Мельник, в нетерпении оттолкнув сына и распахнув дверь, вышел за порог.

Во дворе, пребывавшем в полном запустении, было пасмурно и сыро – только калитка содрогалась под ударами, сыпавшимися с той стороны. Собаки, попрятавшись по конурам, как будто вымерли.
Мельник убрал запор и дощатая дверь скользнула влево, явив изумленному хозяину нарушителя ночного спокойствия. Невысокого и плотного, одетого не по погоде в тёплый каракулевый полушубок, такую же шапку и отороченные черным лисьим мехом сапоги. Круглое розовое лицо, расплылось в зазывающей улыбке, а глубоко посаженные глаза, беспрестанно бегали и оттого казались поросячьими.

- Здра-ась, ха-азяйн! Мы к вам па-а де-эльцу, - пропел он, - ДельцО, стало быть, есть у нас к тебе…
- И вам доброго здоровья… - хмуро приветствовал ничего не понимающий Мельник.
А незнакомец тут же, легко оттеснив изумленного хозяина, вошел внутрь двора.

- Кто ты такой и что тебе нужно, черт побери?!
- Не суетись, хазяйн! Все будет… вовремя… Где тва-йа сем-йа? – незнакомец, вытягивая слова как мурлычащий кот, продолжал продвигаться к дому. Мельник, вспомнив, что у него в руках, вскинул ружье.
- А ну, стой! Отвечай, когда спрашивают!

Непрошенный гость глянул на преградившего ему дорогу Мельника как на малого дитятю.
- Как грубо с гостем паступа-аишш, ха-азяйн! Ть-ть-ть, как груба-а…
И вдруг мелькнувший огонь в его глазах будто прожег насквозь бедного старика. Руки сами собой опустили ружье и стало как-то не по себе.

В этот момент из избы показались мельничиха и Гвиннпленн. Где-то за их спинами хныкали младшие дети. Мельник чувствовал, что все они слегка напуганы. Но уже как-то смирившись с происходящим, в полном молчании последовал за незнакомцем внутрь избы. Домашние расступились, давая им дорогу.

Дальнейшее Мельник помнил как сквозь глубокий сон. Все происходящее приобрело черты какого-то пьяного бреда.
Жена и дети давно оставили его и гостя, отправившись в дальнюю комнату. А они сидели за столом, мельник - опустив отяжелевшую голову на упиравшиеся в крышку стола руки, гость – вальяжно развалившись в углу под горящей лампой, и все время о что-то говорил. Мельник молчал, пытаясь вникнуть в суть происходящего.

Потом на столе снова появился неприхотливый ужин, совсем остывшее молоко, все те же пироги. Гость уплетал их за обе щеки и противно мурлыкал. Мельнику казалось, что ночной визитер гипнотизирует его. Пространство вокруг все больше приобретало некоторую вязкость и неприятно давило на глаза и на тело. А мысли как-то всё ускользали. И временами мельник словно проваливался в сон.

- На-ам нужны-ы помощники, такие, как ты и тва-йа семья, мы давно за вами наблюда-аем.
Легкий звон в ушах и тихое колыхание пространства вокруг - мысли Мельника никак не складывались в ясную картину, а незнакомец будто того и добивался.
- Долго вам не протяну-уть… голода-аете… неурожа-аи по все-эй империи. А у тя большая семь-ая, мельник…де-эти. Тва-йа жена больна, ты еще не знаешь этого. Реша-айся. Вся их дальнейшая судьба зависит от твоего решения…
Теперь не только глаза, но и все лицо гостя напоминало Мельнику свиное рыло…

«Может быть, это всего лишь сон? Чего он хочет от меня?» - в очередной раз подумал Мельник.
Он понимал все, что говорил свинорылый, каждое слово в отдельности, но сама суть сказанного все время ускользала от него.
В какой-то момент напевные интонации сменились жесткими, рублеными фразами. Каждое слово незнакомец теперь будто чеканил:
- Ты. Должен. Принять. Решение. Это изменит. Всю. Твою. Жизнь. Глазки уже не бегали, а сфокусировались на Мельниковых, не давали свободы воли.
- Твое согласие. Решит все. Наш народ. Сделает тебя. Богачом. Все в округе. Будут. Почитать тебя. Твой дом. Будет процветать. Только прими. Наши условия…
- Чего ты хочешь? – наконец взмолился старик.

И получил долгожданный ответ.
- Ты должен. Продать мне. Свою душу.
Мельник потерял дар речи. А пришелец воспользовался его замешкой и извлек откуда-то пожелтевший свиток.
- И бумага на то имеется. Только подпиши. А мы все остальное устроим.

Резвость подозрительного незнакомца вывела хозяина из оцепенения. Он протер глаза и встряхнул тяжелую голову. Воцарившаяся вокруг тишина выглядела подозрительно. Ему пришло на ум, что все домашние спят – что-то неведомое усыпило их. Этим, наверное, объясняется и необычное поведение собак. Они тоже спят, не по своей воле, их усыпило та же самая сила.
Неясная догадка не давала покоя, но он никак не мог набраться смелости, чтобы все разрешить – боялся, что она окажется верной. И все же он спросил.

- Скажи мне, наконец, кто ты есть?
Свинорылый ухмыльнулся.
- Ты знаешь. Зачем спросил? Имена ничего не говорят. Есть в мире. Вещи. Поважнее. Имен.
И в подтверждение своих слов снял с головы шапку, под которой обнажились маленькие вырасты, пробивающиеся сквозь негустую засаленную шевелюру.



Когда она вышла из комнаты Гостя во мрак коридора, была уже глубокая ночь. Точный счет времени Редла потеряла. Утро наверняка было уже где-то поблизости.

«Только бы не наделать глупостей», - успокаивала баронесса расшалившиеся нервы, отмеряя стремительный бег своих мыслей поворотами за угол и очередными лестничными пролетами - «Еще ничего не кончено. Ты хозяйка ситуации, и никто ни до чего не докопается».
«И не таких тузов обставляла».
«Нет, порой я сама себя привожу в ужас».
«Бедняжка, так ничего и не почувствовал».
«Приезд отца, правда, создаст небольшую проблемку».
Неожиданно заслышав вдалеке чьи-то шаги, она приостановилась, поскорей спрятала что-то в карман своего некогда вечернего платья, теперь уже порядком истрепанного. И вскинула голову навстречу приближающемуся.
«Нападение из лучшей формы защиты становится единственной формой выживания» - подумалось ей не к месту.

Увы, времени на более долгие размышления не оставалось.
Прямо из-за угла на нее вынырнул Дракул МакГной. Его лицо, выдавая невероятную возбужденность, пылало.
Даже подготовленная к встрече, Редла вскрикнула. Вид секретаря ее поразил. Сказывалась усталость от ночных бдений в чертогах гостя.

МакГной, похоже, также не ожидал ее встретить
- Ваше Высоко… - прохрипел он, - Редла... В-вы…
- А кого ты ожидал увидеть? – пошла в атаку Редла Лакк. – Чийнакского императора?!
Какие-либо объяснения были неуместны, и в полном молчании они разошлись.
Что делает здесь среди ночи Дракул, Редлу сейчас волновало меньше всего. Она отправилась в библиотеку. Оставалась одна нерешенная задача, требующая сейчас всех ее мыслительных способностей.

Огонь в камине уже прогорел. На столе по-прежнему стоял графин из-под выпитого Гостем грога. Бросив на него косой взгляд, Редла подошла к книжному шкафу в угловой нише. Побежав глазами нижние полки, взгромоздилась на заскрипевшую под ее ногами стремянку, пальцы заскользили по запыленным переплетам.
Она искала старый фолиант. Что-то вертелось в памяти, но никак не получалось вспомнить, где она совсем недавно встречала упоминание о волнующем ее предмете. Кажется в старых записях Мерра Линна. Но в которой из книг?
Проведя некоторое время у книжных полок, она вдруг вспомнила недавний разговор.

«Ну конечно же, как я могла… забыть! Еще сегодня Воланд…»
Паззл понемногу складывался, но нужно было найти веское подтверждение своим внезапным догадкам. Вот только жаль, интересующий ее документ был отнюдь не в кабинете.

Бросив все, Редла выбежала из зала. Но не успела сделать и шага, как ей помешали.
Под сводами Рэдгарда разнесся дикий вопль ужаса.

Она замерла в полном недоумении.
«Это еще что за…»
Крик повторился. И она поняла, что кричат где-то в северной части замка. Да и голос баронесса сразу же узнала.
Истерический, надрывный крик Дезз ни с чем нельзя было спутать.

Рэдгард в считанные минуты ожил, будто этой ночью никто и не думал спать. Центральная его часть вмиг заполнилась людьми – слугами с подсвечниками и фонарями, одетыми, и в ночных колпаках, испуганными, и не очень. Все, не сговариваясь, торопились на крики не смолкавшей ни на секунду Дезз. Вскоре весь замок сбежался на ее исступленные вопли. В общей толчее логика не фиксировала последовательности происходящего.
А жаль! Как бы это могло быть полезно впоследствии. Но в тот момент об этом никто не думал, все – торопились на представление. Ужасное представление – в этом заранее никто не мог усомниться.

Коридор с немыми свидетелями долгого запустения – картинами – заполнился в три счета. Никогда эта часть замка не видела одновременно столько народу.
Подоспев чуть позже некоторых, особо прытких слуг, Редла сразу оценила обстановку. Две младшие горничных и трубочист Эорн пытались успокоить рыдающую виновницу переполоха. Она билась в конвульсиях, уткнувшись в плечо последнего. Дракул тоже был здесь, уже не такой взбудораженный, как полчаса назад, но все же… Редла на мгновение задержала взгляд на его лице, он ответил ей тем же. И, не сговариваясь, они уставились на ту, что пользовалась сейчас вниманием всеобщим.
Бледная, похожая на смерть Дезз, в исступленном припадке своем, тлком не могла ничего объяснить. Лишь кричала и указывала дрожащей рукой куда-то в сторону гостевых покоев.

Подходили отставшие, толпились, задавали друг другу нелепые вопросы. Сквозь нарастающий гул прорывалось одно слово, заставившее каждого вздрогнуть. – Убийство.

Редла и Дракул, оттолкнув друг друга, ворвались в перерытую спальню гостя. Толпа, хлынувшая за ними, уронила тихо всхлипывающую Дезз. Комната разом заполнилась, и внезапно в ней, оказавшейся очень тесной, повисла тишина.
Все смотрели на бездвижное тело, лежащее перед огромным сундуком.

Из широкой груди Гостя торчал кинжал.
Как ни странно, Редла была очень сильно удивлена…