Местная питерская бессонница

 Я не сплю уже вторую неделю. Ночной эфир я забиваю картинками, строчками и скучными мыслями. Время темноты недостает для того, чтобы вытряхнуть изнутри хоть какие-нибудь сновидения. Короткие бесконечные белые ночи повышают работоспособность мозга, заметно снижая уровень эмоциональной восприимчивости других событий. Я смотрю в серо-голубое небо, его еще пока видно прямо с моей подушки, скоро достроят дом, и я буду видеть бытовые травмы соседей вместо разбавленной водой акварели неба. А пока я смотрю на небо с подушки и втягиваю носом еще больше воздуха, чем делаю это днем. Выравниваю дыхание. Даю своим легким шанс наесться воздуха, доставить его в голову вместо снотворного. Но голову воздухом не обманешь. Поэтому приходится отворачиваться от неба и тянуться за таблетками. Далее кувырок через сознание и снова небо, только зашторенное солнцем. Утро. Насильственное кормление сознания позитивом продолжается от утра до подушки и опять трип на изнанку подсознания, как будто я Ганс, собирающий хлебные крошки по дороге к имбирному домику. Только вместо хлебных крошек – снотворное, а имбирный домик где-то очень далеко в зарослях. Так далеко, что вторую неделю не дойти.

Нет, это не больно. И совсем не скучно. Просто очень неудобно утром тереть кулаками красные глаза, одновременно стаскивая себя с кровати по пути в ванную. Кофе, конечно, закончился еще раньше, чем сон, и силы, чтобы дойти до магазина за новой банкой. Поэтому утро убивает своей пресной яркостью и процессом заваривания чая. Ночью нарешавшись проблем и настроив проектов, я вхожу в день с перегруженной головой, как после рабочего дня. А у меня вторую неделю рабочая ночь. Почему после белых ночей не наступают черные дни? Почему не соблюдается закон баланса, равновесия, дуальности или еще чего там не соблюдается, от чего я качественно и продуктивно не сплю тогда, когда это делают все остальные несколько сотен миллионов сапиенсов.

Овцы, шаги по дороге, ровное дыхание, перелистывание страниц, теплое молоко – весь набор инструментов старика Морфея мне совершенно не помогает. Пора бы обновить свои рабочие принадлежности или заиметь в арсенале специальное средство для белых ночей. Не менее эффективное, чем инвентаризация овец, но менее вредное, чем таблетки по дороге к имбирному домику. Кто еще там у Вас ответственен за распространение сна? Кто, вообще, менеджер этого проекта? Я уже изложила все свои претензии в письменном виде, но как в любом хреновом бизнесе, разговоры о проблеме не есть решение этой проблемы. А у соловья от басен уже отрыжка.

И все-таки, даже путающиеся со знаками препинания буквы еще не повод для того, чтобы уснуть. За окном кусок темноты, который развеется через некоторое количество минут и еще меньшее количество часов. Минуты, счет идет на минуты. Почему кукушки считают только часы, а не минуты? Наверное, потому, что минуты считают неживые стрелки. Кукушка не может быть неживой и при этом продолжать считать. Ку-ку, ку-ку. Поэтому тик-так, тик-так. Минуты темноты, глоток воды и снова на тропинку в непроходимом лесу. На поиски имбирного домика со сказками и снами! Кто ищет, тот всегда.