Старуха, которая прогуливала собаку, похожую на ги

                Александр В. ДМИТРИЕВ

         СТАРУХА, КОТОРАЯ ПРОГУЛИВАЛА СОБАКУ, ПОХОЖУЮ НА ГИЕНУ

     Странная эта соседка. Одинокая старуха. Дети живут отдельно, в другом городе. А она с псом. И никакой родни. Мужиков тоже не часто видели, чтобы к себе водила. Сидя на лавочке о своей жизни не распространялась. Слушала разговоры других, но как-то отстранённо. Можно прямо сказать, даже некоторую дистанцию с соседями держит. Вроде как выше себя ставит.
 - Фасонистая!
     Так оценила её завсегдатай лавочки у подъезда тётя Шура. В этом слове было всё, только не манера одеваться.
     Раз только, возвращаясь откуда-то из гостей, соседка разговорилась. Видно хмель в голову вдарил, а может - поделиться захотелось. Такое бывает.
     Наваливаясь всем грузом прожитых лет, жарко говорила, выпучив глаза и размахивая руками.
 - Я им, сынку своему младшенькому да бабе его, когда ребятёнок-то родился у них, даже колясочку в коридоре перед моей комнатой ставить разрешала! Ну, когда жарко бывало, и холодильником пользоваться позволяла. С деньгами особо не баловала, ни к чему это. Дети  у меня с детства приучены копеечку считать, чай сама их вытянула. Где же мужиков нормальных найти, козлы одни, как и мой бывший, прости Господи...
- Уехали! Как только смогли сами жить, так и съехали, вот ведь как... Говорят - вот сама и виновата. А в чём? Я их выкормила, вырастила. Что ещё надо? Могу же и для себя пожить! Или теперь вечно ещё и за их детьми пелёнки стирать? Пусть сами оценят родительский труд! Внукам я всегда гостинец привозила. Не часто, не часто. Старший сразу, как в армии отслужил, так и ушёл. Давно своей семьёй живёт, меня особо не зовут, да оно мне и надо?
     Вздохнула тяжко.
- Я же и говорю, столько в своей жизни наломалась, что имею право и радости повидать! Уж не девушка, поди. А если что - не ваше дело, я всю жизнь работала, как проклятая… - сорвалась на визг соседка.
     Тётя Шура, до спазма душевного любившая своих внуков и под любым поводом оставлявшая их погостить у себя, а на всё лето забиравшая на дачу, поджав губы, кивала головой. Вроде как подтверждала, что слышит. Внутренне не одобряла. Но любопытство брало верх и она, стараясь выдыхать одновременно с соседкой, не то винные пары кружили голову, слушала, стараясь не смотреть в глаза собеседнице и кривила лицо.
     Но это было единственный раз. Больше соседка не откровенничала. Каждый раз, проходя мимо лавочки, она или замедляла шаг, или порой присаживалась ненадолго. Пыталась поймать чей-то взгляд, словно всё ждала поддержки и одобрения. Но бабы, как по команде, или делали безразличные лица, или начинали возбуждённо обсуждать какую-нибудь совсем уж мелочь.
     Долгие годы она чего-то ждала, металась, а жизнь и прошла. Остались чудачества, среди них - мечты о путешествиях. Особенно тянула Африка. Отсюда и появилась собака, подстриженная под гиену. По старой памяти собаку чуток подровнял знакомый "собачий" парикмахер, но старуха долго намекала соседям на связь с «одним очень видным генералом». Якобы тот, после доблестной службы советником в одной дружественной нам африканской стране ("Ну, вы понимаете!"), получил это необычайное существо в подарок от правителя. Там такую породу специально селекционируют, скрещивая собак с гиенами.
- Се-лек-ци-о-ни-ру-ют… Причмокивая губами со вкусом повторила она.
- То есть выводят. Не поверите, но генерал плакал, когда мне её отдавал. Сказал, что ничего дороже от службы в Африке у него не осталось. Хотел, чтобы у меня была память о нём. И уехал в очередную спецоперацию.
     Соседки, знавшие её "генерала" как завсегдатая местной пивной, балагура и "альфонца", не спорили. Эх, знала бы ты , милая, сколько этих "спецопераций" у него было! 
     Надо сказать, что собачонка была довольно мерзкая. Да и соседка с годами лучше не становилась.
     В ярком жилете, с розовым шарфом, тесных брючках, прогуливалась она по бульвару и даже строила глазки пожилым джентльменам. Пускала собаку на длинный поводок, та путалась в ногах у прохожих, а она долго и с остервенением препиралась с ними. Так вот и развлекалась.
     Но постепенно всё меньше ясных, светлых деньков оставалось в её жизни. Поддерживая истово, порой даже яростно, легенду об африканском происхождении и наличии немалой доли крови от гиены в своём псе, она, ссылаясь на него, часто выла от боли и одиночества по ночам, чем вызывала немалое озлобление и неудовольствие соседей.

http://proza.ru/2011/08/21/719