Живой самоубийца

Живой самоубийца

- Ты что-нибудь слышал о живых самоубийцах?

- О тех психопатах, которых вовремя откачали, вынули из петли или заштопали?

- Нет, о тех чудаках, которым все достало в жизни, но они не стали сводить с ней счеты, а просто отморозились.

- Что ж это они так? Кишка, что ли, тонка?

- В смысле почему они не стали кончать с собой? По разным причинам. Во-первых, это грех большой, руки на себя накладывать, а во-вторых, и в самом деле страшно, не каждый на это решится. Ведь так?

- Ну…

- Но так, знаешь, еще хуже – продолжать жить, как они. Вроде есть он, живой самоубийца, – и нет его.

- Это как же?

- Очень просто. Прежде всего, все ему становится по барабану. Абсолютно все – работа, бабки, семья, чужие бабы… даже пиво и томик Мураками или Достоевского.

- Как же он живет, отмороженный такой?

- Доживает. Встает утром, как все, идет в туалет, чистит зубы, одевается, пьет кофе, слушает ФМ-новости, запирает за собой дверь, заводит внизу свое авто или выходит на перекресток и ловит маршрутку, катит к своему офису, перед тем, как войти в него, корчит дежурную мину, как робот, восемь часов морщит лоб, стучит по клавиатуре, просматривает кучу имейлов, предложений и прайсов, отвечает на десятки звонков, сам звонит, как одержимый… А при этом ноль эмоций, тусклые глаза, едва сдерживаемая кривая ухмылка. Рабочий день окончен – он возвращается домой. По дороге зайдет в супермаркет, купит какой-нибудь еды типа пельменей, кетчупа, морковки по-корейски и пива. Детям возьмет сок и йогурт, жене – коробку конфет. И снова действует, как автомат. По большому счету, ему наплевать, как он провел день и что теперь ждет его вечером – на ужин, перед телевизором или в постели.

- Погоди, а как его опознать? На кого он похож, живой самоубийца?

- На себя самого, на кого ж еще. Живой – самоубийца.

- А подробней? Наверно, рожа у него вечно недовольная?

- Не всегда. Он умеет скрывать свои чувства. Правда, этих самых чувств у него почти не осталось. Он разучился чувствовать и не умеет больше любить.

- А еще?

- Его самого не любят женщины. Проходят стороной; иногда, столкнувшись с ним нос к носу, очень удивляются, не в силах понять, кто преградил им дорогу.

- А еще?

- Живого самоубийцу сторонятся друзья или, что еще хуже, начинают откровенно жалеть.

- А еще?

- Такого босс в наглую пытается надуть. Держит его за лоха, платит ему гроши или всячески задерживает зарплату.

- А что же этот лох, терпит?

- Что же ему, по-твоему, остается? Он же труп. Живой труп!

- Как к нему относится его жена?

- Пораскинь мозгами. Нетрудно ведь догадаться.

- Относится как к пустому месту, так?

- Уже не устраивает истерик и скандалов, не требует от него норковой шубы, кольца с изумрудом или автобусного тура в Прагу. Бедняжка, она знает, что уже ничего не добьется от своего живого самоубийцы.

- Слушай, что он за кадр такой? Неужто ему никогда не придет в голову послать все на хрен и покуражиться? Нажраться в стельку или снять девок? Или то и другое?

- Не хочет. Он самоустранился, отморозился. До самой своей смерти ему будет все до фени.

- На хрена тогда он остался жить?! Честней было бы и справедливей кончить с собой одним махом, а не телепаться в жизни, как говно в проруби.

- Я уже отвечал тебе на этот вопрос.

- Слышь, чувак, а мы с тобой – другие… не живые самоубийцы?

- Гонишь, что ли? Какой я тебе, на хрен, живой самоубийца?! Вспомни, какой у меня бизнес остался, дом, тачка, жена-красавица, любовница – просто куколка, дети – вообще супер! Офигел у меня о таком спрашивать?!

- Ладно, не кипятись, приятель. Это я так, даже сам не знаю, на хрена спросил. У меня ведь тоже все было путем: бизнес, счета в семи банках, фитнес, бассейн, клуб по вторникам и четвергам, секретарша-милашка… Слышь, приятель, ты тут о детях вспомнил. По-моему, очень кстати заговорил о детях. Как они, переваривают или терпеть их не могут?

- Кого, своих отцов-самоубийц? Этих психологических уродов?! Современных отмороженных Каев?.. Да дети их просто не замечают, как и все остальные. Или делают вид, что не замечают. Ведь все дети любят одно и то же: игры, веселье, фейерверк, сладкое, качели, речку, игрушки, подарки и сказки перед сном. И чтоб папа их на себе покатал или поиграл с ними в прятки…

- Кажется, я знаю одного такого живого самоубийцу.

- Да?

- Рильке.

- Точно. Рильке – типичный живой самоубийца.

- Только вот одна нескладушка получается.

- Какая? Что Рильке умер?

- Рильке – умер?!

- Ну, все живые самоубийцы рано или поздно становятся мертвыми… Ты прямо побелел. Неужто так близко к сердцу принял эту новость? Хотя какая она новость.

- Издеваешься? Да мне Рильке – тьфу! Пустое место!

- Что ж так распереживался?

- Да не за Рильке, мать его, а за Фредика.

- За Фредика?

- Да, за сыночка его. Вот ты давеча сказал, что живого самоубийцу никто не любит и не замечает. А Фредик любил Рильке, папашу своего отмороженного. Как ты это объяснишь?

- А что тут объяснять – какой папаша, такой и сынок. Тоже, наверно, самоубийцей живым вырастет… А ты, кстати, в курсе, что Фредик был единственным, кто пришел на похороны Рильке?

- Да ну? Неужели больше никого не было?

- Ни души. Между прочим, это тоже один из признаков живого самоубийцы – его не признают ни в жизни, ни в смерти.

- Знаешь, это уж слишком! На похороны можно было бы и прийти. Ну и что с того, что Рильке был отмороженным, добровольно отказался от всех радостей жизни, ходил угрюмым и всю дорогу молчал? Плохого-то он никому не сделал и…

- И?

- И Фредик, как я слышал, сильно его любил.

- Да что ты привязался со своим Фредиком?!

- А то, что я обязательно бы проводил Рильке в последний путь, будь он хоть трижды самоубийцей!

- Трижды? Как ты, что ли?

- Зачем ты так?

- А что ты вдруг решил защищать Рильке? Завидуешь ему, что ли?

- Завидую. И ты тоже ему завидуешь. Просто не хочешь признаться себе в этом. И не морщись, не морщись. Мы оба слабаки – и ты и я. Не то, что он. Рильке – силач. Представляю, как ему было хреново. Но он сумел найти в себе силы и остался в этой жизни. Да, он сдал позиции, хандрил и противно брюзжал, раздражал на работе босса, а дома – жену. Но он до последнего часа любил Фредика, а Фредик – своего холодного, нелюдимого папашу.

- Рильке сбила машина.

- Ну и что! Зато ты разнес "вальтером" себе полбашки и сдох под забором, как бездомный пес! А я через месяц с третьей попытки выпрыгнул из окна своего офиса. Дерьмо, все дерьмо! Что толку от того, что меня пришли хоронить полсотни пьяных пацанов и девчонок, а твои предки из поминок сделали шоу!

- Тебе этого мало?

- У меня нет Фредика. Как у Рильке. И никогда уже не будет.

- Ладно, не убивайся так. О!

- Что там?

- Рильке зовет к себе. Айда к нему!

- Не может быть! Его ж прах должны были перевезти на юго-западное кладбище!

- А-а, так ты, брехливый труп, знал-таки про смерть Рильке?

- Ну, знал. Поэтому он не может быть здесь.

- Да что ты мне гонишь, может – не может. Я Рильке узнаю среди тысячи здешних духов. Идешь? Рильке, дружище, дай я тебя обниму!

- Привет, Рильке, это я. Узнал? Вот мы и сравнялись.

май 2007 г.