Жизнь без прикрас. Гл. 13-14. Орёл - Воронеж

13

Ольга на несколько дней ездила в Воронеж, потом к нам приехала Галя с детьми и через неделю уехала с Олей обратно, а Андрея оставила нам до конца августа. Женя в это лето работал где-то в районе Богучар. Он оформил личные дела для поездки с женой на работу в Египет, но эта командировка почему-то не состоялась.
Вернувшись из Трусковца, Таня вскоре уехала в Воронеж держать экзамены в Воронежский университет. Экзамены она сдала, получила даже три "пятерки"; но ее подвело сочинение, за которое ей поставили "тройку", поэтому в университет ее не приняли, и она вернулась в Орел. В тот же день Ольга ходила на прием к ректору пединститута Михалеву, и по результатам воронежских экзаменов Таню приняли на 1-й курс факультета иностранных языков. С 1-го сентября она начала свою учебу, а через десять дней уехала в Должанский район, куда послали на месяц весь их курс на уборку картофеля.
Вскоре уехала и Ольга лечиться в Пятигорск. Последние месяцы года прошли скучно и однообразно. Болело правое плечо, я ходил на лечебные процедуры, но улучшения не было.
 
Наконец кончилась и эта долгая и нудная зима. Мои попытки получить санаторную путевку не увенчались успехом, и я решил ранней весной поехать в Пятигорск.
Было ясное теплое утро середины марта, когда я приехал на этот курорт. Весь день прошел в хлопотах по приобретению путевки, но тщетно. Наступил вечер, а у меня не было ночлега. С большим трудом получил койку в гостинице Машук. Не удалось купить путевку и в следующие два дня. Решил лечиться самостоятельно и через платную поликлинику получил назначение принимать так называемые народные ванны в общем бассейне, но принял только одну. Наконец-то удалось купить платную путевку в санаторий Руно, который принадлежал богатому овцеводческому колхозу в Ростовской области, был хорошо оборудован, и своим пребыванием в нем я остался доволен. Пятигорск - хороший курорт. Я укрепил там свое здоровье и вылечил больное плечо. Много гулял, обошел и объездил город вдоль и поперек, прошелся по живописной тропе вокруг горы Машук, съездил в Железноводск, Ессентуки и Кисловодск, много читал.
 Вернулся в Орел к началу весенней страды и сразу включился в работу в своем саду. Самое тяжелое для меня - перекапывать лопатой землю. Пока работаешь, ничего не болит, только потом обливаешься. А домой еле ноги дотащишь - все суставы и мышцы болят, и пить хочется, никак напиться не можешь. Оборудовал веранду дачного домика, обшил ее досками, вставил и застеклил рамы, навесил дверь.
В стоматологической поликлинике протезист Волохов сделал мне зубные протезы, которые служат мне уже десять лет.
 В июне Галя привезла Андрея с Олей, и мне прибавилось работы. Жили мы с ними на даче. Через полтора месяца Женя с Галей забрали детей и отправились с ними в Евпаторию. Потом отправил Ольгу в Трусковец, проводил Таню в Сочи. Стало тихо, спокойно и скучно. Жил один на даче, много читал, ходил купаться. В лесу было много грибов, в огороде - молодой картошки, появились огурцы, начинали краснеть помидоры.
Осенью решением большого начальства под индивидуальные сады горожан отвели значительный участок земли совхоза Сабуровский, и наш садоводческий коллектив Дружба стал насчитывать около пятисот пайщиков. На всем поле от Знаменки до леса как грибы стали расти дачи.
 
Порвалась моя последняя связь с пединститутом; помимо моей воли, согласно решению бюро обкома я был переведен в парторганизацию Заводского райкома ДОСААФ.
В ноябре дней на десять ездил в Придонской помогать в уходе за внуками.
 В конце месяца получил извещение из Брянского госпиталя о том, что мне выделена путевка в Судакский военный санаторий. Это было моим четвертым пребыванием на этом курорте. Погода часто менялась. Были хорошие, по-летнему теплые дни с приятными прогулками по окрестным горам; были и ненастные дни, когда северный ветер прорывался через горные перевалы, приносил холод и даже снег, и море яростно шумело и бушевало. Новый 1967 год я встретил в своей палате, где вместе со своими сожителями мы распили бутылку портвейна.
Утром 1-го января я покинул Судак и на санаторном автобусе уехал в Симферополь. Было пасмурно, туманно, горы покрыты выпавшим ночью снегом. В Симферополе у меня было несколько свободных часов до отхода поезда, и я навестил своего бывшего сослуживца и подчиненного Ивана Алексеевича Денисова, когда-то бывшего ветеринарным фельдшером в 27-м артиллерийском полку; с ним мы не виделись более тридцати лет. Он тоже был полковником в отставке, жил в собственном довольно убогом домике и еще работал ветеринарным врачом на гражданской службе. Его жену (сестру Сипко) я тоже немного знал по Витебску. Они меня очень тепло приняли, и мы много говорили о прошлом, о старых друзьях и военных походах.

14
 
Зима стояла морозная и снежная. Вечером я часто катался на лыжах на пустыре за кирпичным заводом недалеко от нашего дома и находил в этом не только здоровье, но и большое удовольствие.
 В начале весны Галя в письме попросила меня приехать и помочь в уходе за детьми, так как она уезжала в командировку, а Жене должны были делать операцию по поводу паховой грыжи. 27 марта я уехал в Придонской, где прожил около трех недель. Женя находился дома; он недавно вернулся из больницы после операции. В мои обязанности входило: отвести утром Олю в детский сад и вечером привести обратно, купить продукты в магазине, сварить обед, помыть посуду и убрать в доме. С этим я вполне справлялся, и еще оставалось время для игры с Женей в шахматы и карты, а так же для прогулок и чтения.
Когда я приехал в Придонской кругом еще лежали сугробы; но после 1-го апреля установилась теплая погода, и снег быстро растаял. В один из дней начала апреля я наблюдал интересную картину быстрого разлива Дона. Мутная желтая вода бурлила вровень с берегом. Лед уже прошел, но отдельные льдины еще плыли по середине реки. Я стоял на берегу и любовался половодьем, и вдруг вода хлынула через берег и начала быстро затапливать низменный луг. Я бросился бежать и еле успел выбраться на более возвышенное безопасное место. Широко разлился Дон. Вода затопила часть деревни и вплотную подошла к насыпи железной дороги. Домашняя работа и избалованные дети, особенно Андрей, мне порядочно надоели, и я был рад возвращению Гали и в тот же день 15 апреля уехал в Орел.