опрокинута

- Представь – море, скалы, Греция, ты – наложница. Моя, естественно. Мы сидим на камнях, пьём разбавленное вино, смотрим на заходящий в гавань корабль…
- И по какому поводу эти фантазии? Что-то опять придумал?
- Нет. Пиво разбавленное. Пошли танцевать.
- Хм… вот тебе и «нет»…
(с) Мытарь
____________

Когда то давно я не пускал вас туда, где вам и не следовало находиться. Боролся с движением, с собственными глазами, с плавающими предметами, похожими на комбинезоны (я не сразу понял, что это).
Сегодня дельфинов там нет… и они не придут… им постелили наверху и разрешили курить в гараже (кто ж устоит). Погибающие в океане вытесняют воду – океан погибает. Те, кто кружат вокруг на перепончатых крыльях, совсем не страшные. Их дом – сила незамечаемых крыльев, гортани не обещают ничего и рвут серпантин. Но немощна их мощь в сволочных ситуациях. Они за спиной - удобная позиция. И никто - до сих пор - не пробовал любить их…

Ах, если б я мог ответить тем же…
Но – праздник
Упрощённого Воскресенья Погибшего Альпиниста.
У нас общество (ведь).
Всё в обществе регулируется законом (незнание не освобождает, пока не нотариально не заверен факт порабощения).
Мы - бутерброды (нету времени).
Масло наше истинное лицо (срок годности на обороте, но, чур, не оборачиваться)
Прикрываться сыром и колбасой – лицемерие (по устаревшим ГоСТам).
Те из нас, кто суп – проливаются.
Те, кто творожок – размазываюся
Мы – падаем.
В полном соответствии с законом По.
У Падшего Ангела нет города, где можно поцеловать в берёзке Родину.
Обнимая невыгодную, запылённую спину, Ангел любит леди Enter.
Несвоевременную, как «мало», когда необходимо «много».
И печальную, как полувыдвинутый стул ни для кого.
Она тает свечой в серебре обиды, он горит, будто чужая деревня.
Видоизменившись - они стекают.
К ногам опыстылевших.
Снисходящих по трапам.
Смешиваются.
Смешно.


Дырка в снежных облаках – это забавная неопрятность Хозяйки Неба.
Она такая же, как и мы, только у неё больше забот.
Иногда в заботах она забывает о нас.
И жить нам приходится долго.