Судья

Старенькому радиоприемнику было скучно. Он спорил сам с собой. Спорил, как и полагается на два голоса:
" - ... поставлен над всеми тварями земными, поскольку является образом и подобием Творца. Поэтому одно дело - искажать генетическим вмешательством облик животного или растения, а совсем другое - облик человека. Священное Писание дает на этот счет однозначное... " - с выражением говорил хорошо поставленный бас, который мог бы принадлежать, к примеру, епископу. Радиоприемник не мог знать, что голос и в самом деле принадлежит Василию, епископу Архангельскому, председателю отдела внешних церковных сношений Русской Православной Церкви.
" ... дает нам право считать, что Бог имеет человекоподобный образ? Ибо сказано, что человек не может узреть Бога и остаться в живых. Не считает же Церковь людей, имеющих физические недостатки, неполноценными? Или хуже того, лишенными души? Не является ли эта точка зрения..." - эти слова принадлежат уже баритону. Скорее всего, какому-нибудь очередному ученому с кафедры философии университета.
Если бы радиоприемник имел память, то скорее всего это напомнило бы ему события сорокалетней давности, когда шли жаркие споры по возможности генетического изменения человека. Спорили все, кому не лень: экономисты, политики, богословы, люди искусства и спортсмены. Тогда постановлением Беспристрастного Суда генетические эксперименты были разрешены. Что выйдет из сегодняшнего спора - радиоприемник не знал. Какое ему дело до людей?
Бармен, он же владелец бара, вполуха слушал старческую болтовню приемника и вполглаза следил за парой мух, вьющихся под потолком. Посетителей в баре было пока всего двое, то ли потому, что рабочий день еще не кончился, то ли потому, что стояла превосходная погода, какая часто бывает в середине сентября. Пара желтых листиков, принесенных из скверика неподалеку захотели было заглянуть в бар, но силенок отворить дверь не хватило, и они полетели дальше, беззаботно кружась. Радиоприемник не обладал зрением, и продолжал развлекать себя и окружающих как мог.
"- ... несомненную экономическую выгоду изменения облика людей, деятельность которых..." -пытался объяснить собеседнику баритон.
"-...кощунством по отношению к дару свободы воли, данному Творцом роду человеческому..." - на сдавался бас.
"-...не мешает Церкви в настоящее время пользоваться способностями генетически измененных людей, или, говоря вульгарным языком "заказных детей", что может показаться рядовым гражданам слегка лицемерным..." - перешел в наступление баритон.
"-... Творцу не было угодно, он бы не допустил появления на свет таких людей, но коль скоро они существуют - значит, такова воля Его..." - отмахнулся пыльным от времени доводом бас.
Не то, чтобы предмет спора не интересовал бармена, просто реально этот спор был ни о чем. Спор ради спора. В прошлый раз в Беспристрастном Суде победили экономические интересы, и люди стали получать заказанные родителями способности от рождения. Так появились "заказные дети". Почему теперешнее дело должно стать исключением? Да, любой житель Земли знал, что Беспристрастный Суд избирается только на один раз. В суд не могли входить узкие специалисты. К таковым относились врачи, ученые, богословы, юристы, экономисты и все прочие, обладающие заслугами только в одной области, или проработавшие в этой области определенный срок. Да, теперь каждая группировка пыталась высказаться если не pro, то contra, в надежде, что будущий, еще не избранный Беспристрастный Судья услышит и поддержит именно их точку зрения.
Бармена звали Игорь. Он тоже был "заказным ребенком". Формально его родителями были вполне добропорядочные люди. Отец - штурман пассажирского самолета, мать - управляющая делами в мелком отеле. Реально его отцом и матерью был Случай, избравший своим орудием скачок напряжения в компьютере в самый ответственный момент генетической операции. И способность к языкам не попала в ДНК будущего младенца. Веке в XIX-XX таких называли "среднестатистический индивидуум", то есть некто, ничем не выделяющийся на остальном фоне. Выделяться он начал позже. Значительно позже.
"Заказные" музыканты фанатично занимались музыкой, "заказные" спортсмены - не вылезали из спортивных залов и бассейнов. А он? Полгода там, полгода сям. Те, с кем начинал - уже далеко впереди... Тоскливо.
Каким-то чудом он нашел работу и скопил себе на небольшой бар. Этот самый.
"- ...приведет, очевидно, к психологическим проблемам в общении, связанным с различным восприятием окружающей реальности..." - молодой тенор. Может, психолог или социолог.
"- ...открывает широкие перспективы для освоения определенных планет, например с повышенной гравитацией..." - еще один тенор. Где они набрали столько неоперившихся младенцев? Политик, не иначе. Будущий.
"- ...надлом одной из основ современного общества, причем наиболее древней. Речь идет, безусловно, о браке..."
"- ... нет необходимости, поскольку процент "заказных детей" среди новорожденных весьма велик..."
"- ... возникновению комплексов неполноценности людей, имеющих одну форму, благодаря наличию других, возможно, более выгодных..."
"- ... современную ситуацию с неравномерным распределением способностей..."
Дверь отворилась и в бар вошел новый посетитель. Игорь сразу узнал этого человека - Карп Благовещенский, когда-то чемпион города по кэн-до, пятый дан. Когда Игорю было лет шесть-семь, Карп жил через подъезд от Игоря, но рано начал выкладываться в спортзалах, поэтому отношения у них были "привет-пока". Иногда дразнились, по-детски шутили друг над другом. А потом Карп уехал...
Посетитель, похоже, не узнал Игоря. Да с чего бы? Это он - вечно в форме, а тут... Эх, детство, детство...
- Литровую бутылку "Джонни Уолкера", черного. Сдачи не надо. - сказал Карп и хлопнул по стойке ассигнацией. Стоящие недалеко пустые пивные кружки недовольно звякнули.
- Сколько стаканов? - на всякий случай спросил Игорь.
- Один.
- Извольте.
Это понемногу становилось интересно. Нет, не так. Это нарушало однообразное течение времени. Не более. Бог, конечно, его знает, сколько надо выпить спортсмену, чтобы оказаться под столом, но обычному человеку литра "черной метки" мало не покажется. В таких количествах это пьют только подростки на спор. "- Слабо? - Кому, мне?" - и понеслась. А потом остальные посетители после закрытия относят спорщиков. И хорошо, если домой.
- Игорь, это ты что ли?
Вот пропасть! Задумался, завспоминался. А этот амбал выхлестал уже добрую треть. Надо же, помнит. Игоря уже давно перестали интересовать причины, по которым люди хотят нализаться. Слишком большой стаж. Похоже, опять придется слушать и подливать. Чтобы побыстрее отключился. А то еще работать надо. День, он может и кончился, а вот вечер даже не думал начинаться.
- Я, Карп. Вот уж не думал, что ты меня помнишь. Ну, рассказывай, как успехи. А то последнее что я слышал - это про тот чемпионат города, а потом ты как в воду канул...
- Плохи дела. Знаешь, что у нас творится? Не соревнования - тоска зеленая. На многих уровнях известно, чем окончатся. Тренируйся, не тренируйся - выше головы не прыгнешь, а уж кому генетики голову выше поставили, тот и победил. А Аллу помнишь? Которая на нас еще пакет с водой с третьего этажа сбросила?
- А, темно-рыженькая такая? Да, помню... Хорошо, помнится пела... Только как уехала, через год после тебя, так тоже ничего...
- Видел я ее. Недавно. Поет в церковном хоре.
- Это плохая шутка - бармен выразительно покосился на бутылку, от которой оставалось менее половины. Гость поймал тень этого взгляда.
- И не надейся. Я тогда трезвый был. А ты как думал? Раньше хороших певцов - десяток-другой на миллионный город. А сколько их сейчас заказывают, знаешь? Вот и у нас в спорте так же... Конкуренция.
- Вот, значит, как. А хотели-то, как лучше... Подъем экономики, расцвет культуры, совершенство технологии...
- Да ну их к черту, тех политиков! Давай лучше выпьем! Кстати, как твои-то дела? Женатый, поди? Я вот, тоже женат был. Пока "заказные" спортсмены не подросли. Тут и началось: здесь ничья, там проигрыш... А потом Всемирная Федерация требования к данам ужесточила... А потом она от меня ушла. И Сашку с собой забрала. - продолжал изливаться Карп. У Игоря давно появилась теория, что таким образом организм выпившего поддерживает равновесие. Сколько влилось - столько и вылить надо.
- А сколько ему сейчас лет, Сашке-то? - для поддержания разговора поинтересовался Игорь.
- Не ему, а ей. Дочь у меня, Александра, понял?
- Понял, Карп, понял. А что ты там про Алку говорил? - повел разговор в менее больную сторону Игорь.
- Да поет она. В церковном хоре. Километров восемьдесят по Восточной дороге... Слушай, а давай махнем к ней, выпьем, старое вспомним. Все-таки в одном доме жили...
- Давай, только послезавтра. Ладно?
- Лад-дно - ответил Карп. Твердости у него осталось очень мало. На этикетке пустой бутылки из-под виски улыбался тот самый Джонни Уолкер.
* * *
Обычно, если человек что-то утверждает в пьяном виде, то когда трезвеет начинает делать наоборот. Поэтому Игорь Белкин, бармен и владелец бара не придал особого значения произошедшему разговору (мало он что ли пьяниц видал?), и был слегка удивлен, когда в назначенный день к нему зашел Карп. Трезвый.
Захватив по просьбе Карпа бутыль рижского бальзама (подливать в кофе для запаха) и бутыль "Старого мастера" (выпить и вспомнить старое) Игорь направился к ожидавшему такси и через полтора часа они стояли у входа в старенькую (если не сказать древнюю) церквушку. Изнутри доносилось пение, хотя слов было разобрать еще нельзя.
"Странно" - сказал бывший (как выяснилось по дороге) мечник, а ныне сотрудник рядовой охранной фирмы Карп Благовещенский. - "Служба должна бы уже и кончиться".
Причина продолжения службы лежала посреди храма в обитом черным материалом гробу. Шла панихида.
"...восплачите о мне братие и друзи, сродницы и знаемии..." - пел хор. Игорь посмотрел в сторону поющих и сначала не понял в чем странность. Странность была не в словах, которые можно было узнать: "... к судии бо отхожду, идеже несть лицеприятия. Раб бо и владыка вкупе предстоят, царь и воин, богатый и убогий - в равнем достоинстве..." Через минуту Игорь понял в чем дело. Алла просто пела. Она даже не была регентом. "...кииждо бо от своих дел или прославится или постыдится, но прошу всех и молю - непрестанно о мне молитеся..." - хор пытался втиснуть быстрый размер стихиры в медленно-торжественную погребальную церемонию. Получалось немного лицемерно.
"Каждый от своих дел. Это только Там. А здесь как закажут - так и прославишься. Или постыдишься. Кто бы ни был автор этой стихиры, но в генетике он ничего не понимал" - горько усмехнулся про себя Игорь. Примерно эту фразу он повторил Карпу и они горько усмехнулись снова, уже вдвоем.
Отпевание завершилось. Под "Святый Боже..." заколотили крышку. Интересно, кому это приспичило умереть ранней осенью, когда на дворе такая прекрасная погода? "А в какое время года лучше гибнуть на войне" - вспомнил Игорь цитату из одного полузабытого поэта XX века. Он уже не помнил из кого. Помнил только, что про войну...
Вместе с Аллой они вышли из церквушки и поехали в гости к Карпу.
Вначале разговор клеился плохо. Еще в машине были щедро пересказаны всевозможные "а помнишь?" Начинать разговор о своей теперешней жизни никто, похоже, не хотел. Видно, действительность ушла от ожиданий далеко за пределы прямой видимости. Так бы и играли в молчанку весь вечер, прихлебывая кофе, но Карп оказался великолепным знатоком анекдотов.
- А что, слышали новый анекдот?
- Ну-ка...
- Приходит, значит, "заказной" футбольный вратарь в музей, видит - скелет обычного человека и говорит: "Боже мой, всего две руки, чтобы мяч ловить - как неудобно!".
- Во дают! Изменение облика еще не разрешено, а они уже анекдоты травят, Ну и народ! - с чувством произнес Игорь.
- А что, думаешь не разрешат? По-моему постановление Суда - это просто формальность. - зевнул Карп - Или, может ты еще розовые очки не продал?
- Продавать мне, допустим, было нечего... - задумчиво начал Игорь. - А в постановление Суда я верю.
- Правильно - подхватила Алла - Какой же нормальный верующий их поддержит?
Дискуссия продолжалась в том же духе до позднего вечера, еще раз подтверждая универсальность политических дебатов в любой кампании.
* * *
Утро следующего дня было обычным. Большие, вальяжные облака медленно летели над городом. Осеннее солнце, прыгая по следам ночного дождя, играло для них роль экскурсовода - указывало лучами местные достопримечательности.
Сюрпризы начались, (если вспомнить вчерашнее - продолжились) сразу после полудня. Дверь громким хлопком возвестила о приходе новых посетителей бара. Двое. В штатском.
- Игорь Белкин? - полуутвердительно поинтересовался один из них.
- Чем могу? - вяло отозвался Игорь. Никаких противозаконных вещей ни он, ни его посетители в последние полгода точно не делали, похоже, ребятки ошиблись адресом.
- Мы просим вас проехать с нами. У нас приказ - доставить вас к Маршалу Конфедерации Фердинанду Либру.
Ребятки были настроены серьезно и решительно. Ботинки начищены, брюки в "стрелочку", галстуки...
- А работать за меня кто будет? А утерянная прибыль, а страховка? - для виду начал ерепениться Игорь.
- Этот вопрос связан с работой Беспристрастного Суда, вы не можете отказаться.
Судья имел право вызвать любого гражданина Конфедерации, только Игорь не помнил, когда это он пропустил начало работы Суда. Уж по радио-то могли бы и сказать... Пришлось срочно вызывать "подкрепление" - второго бармена, у которого был законный выходной, обещать ему тройной тариф и выходные на все Рождество. Проклятье!
Маршал Конфедерации Фердинанд Либр оказался человеком спортивного телосложения, неопределенного возраста и консервативных взглядов. По крайней мере ни одного пластикового предмета мебели в кабинете найти было невозможно. Несмотря на развитие технологии и дизайна. Говорят, что этому была практичная причина. Дерево - как выросло, так и выросло. Естественный материал. А есть ли в пластиковой столешнице микрофон или нет - то только производитель знает.
- Садитесь.
- Спасибо.
Маршал сел и положил перед собой несколько скрепленных между собой листов бумаги.
- Я задам вам несколько вопросов. Цель будет сообщена позже. Первое: есть ли у вас неотложные дела, которые не может завершить никто, кроме вас самих?
- Нет...
- Не связывают ли вас личные или деловые взаимоотношения с финансовыми, профсоюзными, военными, религиозными и прочими организациями?
- Нет...
- Готовы ли вы служить интересам Конфедерации, в меру своих возможностей и не преступая своих убеждений.
- А вы уверены, что обратились по адресу? Я - "ошибка техники". У меня нет практически никаких способностей. Даже те, у кого нет денег на "заказ" и те, наверное, чувствуют себя лучше. Им хоть не кого винить в своей бездарности.
- Мы уверены, что обратились по адресу. Я и мои помощники неоднократно изучили ваше досье.
- Хорошо, я согласен. Но я не представляю...
- И не надо представлять (голос маршала стал серьезным и торжественным). Отныне, именем закона Конфедерации и на основании вашего согласия сообщаю вам, что вы назначены Беспристрастным Судьей в деле о разрешении или запрещении изменения человеческой формы генетическим путем. Ваш долг - вынести решение не позднее чем через двести сорок стандартных часов от настоящего момента. Вы имеете право вызвать к себе любого гражданина Конфедерации, если это позволит его здоровье и оперативность средств транспорта. Вы имеете право запрашивать любую информацию, в том числе ту, которая подпадает под закон о врачебной, банковской, военной или иной тайне. Вам будет отведено помещение для работы и проживания. Никто не вправе говорить с вами без вашего разрешения, но и вы не вправе ни с кем советоваться или высказывать публично какие-либо суждения по делу.
Все это Маршал произнес, почти не используя бумаги, слегка торжественным голосом.
Игорь был потрясен. Все, на что его хватило - это с достоинством кивнуть и пожать протянутую руку.
* * *
Последующие десять дней были заполнены работой. Никто не мог придти без разрешения, но желающих получить это разрешение было очень много. Но сначала Игорь вызвал Карпа.
- Ну ты и влип! Я бы ни за что не сунулся! - завистливо изрек Карп с порога кабинета.
- Черт побери! У меня голова кругом, а ты - ерничаешь... Я тебя на помощь позвал...
- Какая помощь? Тебе же нельзя советоваться...
- Нельзя. Об окончательном решении. А о технических мелочах - можно... Вот (новоиспеченный Судья стукнул по столу толстой папкой) - прошения о приеме. Если я всех приму - то сойду с ума. Если кого-нибудь забуду - скандалов не оберешься...
- А... - облегченно произнес Карп - Тут я смогу тебе посоветовать. Во-первых: ты - Судья. Поэтому кого ты там не примешь - это их проблемы. Во-вторых: желательно, чтобы было "всякой твари по паре". Принимаешь военных - прими пацифистов. Не пойдут - вызови. Принимаешь католиков - пригласи и буддистов. Ну и так далее...
- А что? Так можно дня в три уложиться с визитами, неплохо... Спасибо!
Игорь начал с представителей религий. Не потому, что очень их любил, а потому, что боялся о них забыть.
Одной из первых появилась делегация Русской Православной Церкви. Она состояла всего из двоих: Василия, епископа Архангельского и какого - то скромного старца в облачении схимника. Старца представили как отца Александра. То, что произошло далее очень удивило Судью - епископ поклонился старцу и предложил начать беседу. Когда Александр заговорил своим шипящим тихим голосом Игорь понял - перед ним не "заказной". Это было странно. Очень.
- Итак, молодой человек, вы и есть беспристрастный судья - констатировал старец. Чтож, по мирским законам я не могу давать вам советы, но я собираюсь рассказать одну историю.
- Давным - давно, люди решили реализовать некий грандиозный проект. Что это было - неизвестно. Но потребовались знания людей многих профессий - строителей, математиков, астрономов, химиков...
Епископ взял со стола кувшин с соком, налил стакан и протянул старцу, тот, перекрестив стакан, сделал пару глотков и продолжил:
- К сожалению, такой проект требовал очень мудрого руководителя, который мог бы скоординировать усилия всех. Такого человека не было, и согласие между участниками постепенно таяло, потому что никто не разумел нужд другого. Химик не понимал астронома, астроном - биолога... И вот, наступил момент, когда люди перестали понимать друг друга. Тогда решили они разойтись каждый в свою сторону и продолжить работу без помех. Как им казалось...
Отец Александр сделал еще одну паузу. Судья хранил заинтересованное молчание.
- В итоге почти все знания этих людей оказались утраченными. Осталось только название места, где начинался проект. Вавилон.
- Спасибо за аудиенцию, Ваша Честь - сказал епископ, оба монаха поднялись с кресел и направились к выходу. Епископ шел первым и открыл дверь перед старцем.
Игорь уже набрал воздуха, чтобы задать вопрос...
Та часть капюшона, которая свисала с плеч на спину ответила: "... иго бо мое благо, и бремя мое легко есть"
Через двадцать минут в кабинет входил Его Высокопреосвященство кардинал Маркус.
- Pax vobiscum!1 - провозгласил он с порога.
- Et tecum...2 - ответил Игорь. Он не знал как надо правильно отвечать на такое приветствие.
Кардинал сделал вид, что поперхнулся.
- С вашего позволения, господин Судья, я начну сразу с дела. Известный вопрос вызвал редкое единодушие среди большинства христианских конфессий всего мира. Мы не одобряем изменение облика человека генетическим путем и хотим, чтобы наше мнение было учтено. Я не буду приводить аргументы богословского толка - вы, наверное, не раз их слышали. Просто напоминаем, что Конфедерация насчитывает около трех миллиардов христиан.
Тут кардинал позволил себе сладко улыбнуться, как будто вопрос уже решен.
- До свидания.
Еще через три часа, когда ушли делегации иудаистов, буддистов, мусульман и индуистов Игорю показалось, что если не все демоны, то уж все боги точно решили передраться. Единственные, кто спокойно отнесся ко всему - это почитатели Будды. Но им "по сценарию" положено.
На следующий день пришла целая дюжина представителей промышленных и банковских кругов. Судья не задавал вопросов - только слушал. Работа такая. А слушать он хорошо научился у себя в баре.
- Очевидно, что разрешение генетических изменений благоприятно скажется на промышленности, то есть будет напрямую способствовать прогрессу. При всем уважении, Ваша Честь, решение суда будет чисто номинальным. Даже если запретить столь прогрессивную идею, то можно будет найти обходные пути в виде повышения интеллекта животных. И еще непонятно, когда церковники взвоют громче: если вы сейчас вынесете положительное решение, или потом. Представьте богословский диспут: если собака знает слов триста - четыреста и может их адекватно использовать - у ее есть бессмертная душа? А как выглядит собачий рай? Тут пахнет не одним расколом - но мы-то люди трезвомыслящие, правда?
- Мы, представители военного командования Конфедерации, поддерживаем известную идею. Она открывает широкие перспективы. Представьте себе машины, корабли, подводные лодки при создании которых не надо будет учитывать форму человеческого тела и его потребности. Это огромная экономия бюджетных средств. Мы даже будем готовы сократить военный бюджет в пользу социальных выплат.
* * *
- Черт побери! А ведь прав отец Александр! Тут и правда пахнет Вавилонской Башней. Со всеми последствиями. И только человеческий облик держит нас на грани. Или уже не держит? Вон их сколько - за и против. Может Вавилонская Башня и есть Конфедерация? Уже поздно? Или нет?
Такие мрачные мысли лезли в голову Игорю все настырнее и настырнее.
- Интересно, а что будут пить новые "заказные"? И будут ли. Ох и пестрая компания будет собираться у меня в баре... - улыбнулся Судья.
- Ну и дьявол с ними! Атомную энергию открыли - испытали в Хиросиме, за тысячи лет истории - ничему не научились, а я - кто такой, чтобы им на пути становиться. Нетушки, "пусть каждый умрет той смертью, которую выберет сам".
- А если не удержатся на грани, если сорвутся?
Спорил Игорь сам с собой.
- "Какое мне дело до всех до вас, а вам до меня". Это мое решение, я за него отвечу. А они - за свои. "Царь и воин, богатый и убогий - в равнем достоинстве". Аминь.
- Ладно, давай бросим монетку, а там - на все воля Божья.
- Хорошо, орел - да, решка - нет.
Его Честь Беспристрастный Судья Игорь Белкин зажмурился и подбросил вверх монетку. Посмотрев на ответ, он чему-то улыбнулся и заснул.
* * *
Зал законодательного собрания был полон. Судья медленно поднялся на трибуну, где уже был заготовлен бланк решения, в который надо было вписать только одно слово, и начал читать этот бланк.
"Я, назначенный Беспристрастный Судья по делу ... в ... году внимательно рассмотрев все обстоятельства дела пришел к следующему выводу..."
Содержание бланка знали все. Ждали одного слова. Последнего.
"...пришел к следующему выводу: разрешить"
Напряжение в зале как рукой сняло. Судья спустился с трибуны и направился к выходу под аплодисменты стоящего зала. Такова была традиция. Никто не видел, что в левой руке Судьи крепко зажата монета.