Руки

Оперативка продолжалась.
Его сообщение было выслушано, необходимые вопросы заданы, ответы – приняты.
Сейчас уже докладывал другой начальник, тема сменилась, и он отключился, сидел, смотрел на свои руки, лежащие на потрёпанном ежедневнике.
Думал ни о чём.

Руки…
Въевшаяся грязь – не отмыть… порошком надо было… хорошо, что сделал машинку…

А вот на правом запястье белый шрам, серпом изогнут – это ребята подшутили, как их звали? Один – Серёга, точно, а второй, кажись, Юра…
Фрезеровщики… Сколько же нам тогда было? Наверное, лет по девятнадцать. Недоумки ещё…
Вообще, с тех времён, когда он, недавний подросток, работал токарем, на руках осталось много зарубок. Вот, и вот, и вот эта…

А вот рядом – круглый шрамик, это – в детстве… Грузило отливал.
Залил расплавленный свинец в мокрую форму, вода вскипела, выплеснула, разбрызгала свинец, хорошо хоть, не в глаза…

А вот рубец на костяшке указательного пальца– это об зубы. Двадцать лет тем летом исполнилось, в пионерском лагере работал…
Старший отряд, бандиты, лет по шестнадцать некоторым.
К одному пацану из города приехали старшие товарищи, портвейну привезли, курева…
Наглые… ушли бы сами – зубы были бы целы… а так – неделю примерно, играя в пинг-понг, он брызгал на стол кровью – на сгибе ранка, всё время расходилась…

На левой руке костяшки пальцев тоже сбиты, и не раз… Любил подраться в молодости!

Ногти… сколько раз они сходили? На правой руке, вроде бы, три… на левой – один… или два?

А вот на левой руке рубец – повезло…
На той рыбалке был просто бешеный клёв. И не спроста!
Увлёкшись, они с корешем не заметили, что сзади них, на северо-западе, небо почернело, налетел шквал. Ливень – стеной, в двадцати метрах не видно уже ничего. А ведь ничего не предвещало, разве что духота стояла необычная…
Когда выплыли на берег, он стал колоть лучину для костра, мокрый топор соскочил… Повезло, что левая рука придерживала полешко на весу.
Лежала бы на чурбане – попрощался бы с указательным и большим пальцами…

На тыльной стороне левого кулака татуировка – инициалы. Это – в восьмом классе…
На уроке алгебры… или геометрии? Не вспомнить, математичка была с финской фамилией…
Нашли в парте забытую баночку чёрной туши, булавка – в лацкане школьного пиджака.
Накололи… мать ругалась потом.

Выше – несколько белых круглых шрамов. Некоторые – отдельно, другие сливаются между собой…
Это – выход из ссор с женой…
Он тогда ещё курил. И когда ссора достигала того градуса, при котором он мог и не сдержаться, тогда он, психуя, гасил сигарету в кожу левой руки… Странно, но это помогало.
Успокаивался он, отрезвлённый болью, успокаивалась и жена, испуганная поступком…
Заживают такие ожоги долго, сначала образуется огромный волдырь, затем – глубокая язва с ровными, приподнятыми краями, потом – затягивается корочкой… вот и новая кожа, красная, даже малиновая… а спустя месяцы – белеет, превращаясь в шрам.
А может, это и хорошо, что долго?
Меньше ссор – при взгляде на его руки они с женой сбавляли обороты, не психовали уже…

А рядом – совсем белый шрам. Один из первых. Сейчас и не поймёшь, на что он похож… а была ведь большая буква «В». Валя, значит. Одноклассница.
Нравилась она ему, второкласснику, и вырезал он её инициал на детском ещё кулачке…

Шрамы, шрамы….
Заметные и еле видимые, выпуклые рубцы и белые ниточки, кругляши, полосы…
Свидетели тяжёлой работы, бурной молодости, буйного темперамента…
Их – сотни. Уже. А сколько будет ещё?

Он вспомнил читанную недавно статью про японцев и их роботов.
Статья поражала – роботы умели так много…
А сейчас он подумал, что, по сравнению с руками человека, все эти роботы – полное говно, пародия…
И никогда не сможет робот достичь совершенства человеческой руки.
Как много умеют эти руки…
Чинить машины, писать и печатать, рисовать, играть на гитаре и балалайке, строить, ласкать, бить и лечить, заправлять малюсенькую пружинку в часовой механизм и ворочать брёвна, мешать бетон, тасовать карты и делать шашлык…

Да и шрамы эти – разве они не свидетельство уникальности рук человека?
Какой ещё инструмент прослужит так долго, сам восстанавливаясь после поломок и травм?

Оперативка закончилась, вместе со всеми он поднялся и пошёл к себе.

Руки ждала работа…