Роман Литван. Прекрасный миг вечности

В романе показана эпоха в жизни русского общества начиная с середины 40-х и по конец 70-х годов ХХ века.
Широкое полотно общественных и личных интересов, быта и психологии тех лет, перипетий любовных отношений, многообразные человеческие судьбы — делают это произведение своего рода «энциклопедией» российской жизни в советский период.
Роман «Прекрасный миг вечности» написан в 70-е и в начале 80-х годов. Ни под каким видом в советской печати все это появиться не могло. Появилось теперь.
...С точки зрения исторического бытописания — скрупулезная зарисовка послевоенной скученности и тесноты. И вместе с тем — камертон! Как во сне: дурманящая точность мелочей и — трясущаяся, качающаяся опора под ногами.
Литван вроде бы никого не судит. Он только все замечает...
...Странный мир. Все будто перевернуто. С чужими — сладкие речи, ритуальное доброжелательство — страховка безопасности. С родными — непрерывная громкая ругань, скандалы, как повседневный способ регулирования отношений. Вечный «край». Мужиков нет — перебиты; вдовы срывают зло на детях, дети — на матерях. Старухи (великолепно описанные!) понимают, что под этим усталым остервенением где-то в глубине погребена любовь, они помалкивают — то ли от бессилия, то ли от мудрости, проступающей из-под черноты пережитого.
...В воспроизведении диалогов Литван скрупулезен, иногда почти стенографичен, но это уже не та пунктуальность, с которой он описывает ландшафты улиц и быт коммуналок. Когда какая-нибудь ритуальная фраза, вроде: «на кого тянешь!», или «я тебя не трогаю!», или «пасть порву!» — повторяется в ритме метронома, — возникает эффект одуряющего самогипноза. Это — решающая краска в картине толковища. Что-то неуловимо коварное, опасное, без дна и границ, без опор и ясной цели. И притом — полно юмора, но — зловещего. Повторы угроз и шуточек в такой ситуации — это не повторы в информационном поле, это само поле — поле информационного блуда, где все шатается, гуляет и хлябает.
...Литван, написавший сагу об уличной шпане, сумел передать (сумел передать!) жизнь этой шпаны, практически не употребив матерных слов.
...в ритме драк и выстроено повествование. Они держат читателя в напряжении. И определяют развитие характеров. Ни одна драка не повторяет другую — все разные. Коллекция драк. В русской литературе я такого не припомню...

Лев Аннинский. Из статьи о романе «Прекрасный миг вечности».
http://www.lit1ir.ru/pred/index.html