Последний Концерт

Волны музыки разрывали тишину концертного зала ритмом силы и чувства.

Его пальцы рождали этот ритм словно лаская отдавшиеся их воле клавиши, гибко и упруго следуя за мелодией, то подгоняя ее, то замерая на мгновение в ожидании последующего всплеска - неистового взрыва эмоций и переживаний.

Он чувствовал Ее.

Он знал что Она здесь, но уже не с Ним.

Он не знал с кем, но это было уже не важно. Он знал что такие женщины не бывают одни. Их всегда сопровождают по жизни готовые в любоe мгновение быть разбитыми их женской тайной обреченные сердца.

Его мызыка оживала воспоминаниями.

Его мызыка стонала реальностью.

Его пальцы вырывали из утерянных дней ноты боли,
боли физической,
боли душевной
и выбрасывали, ошеломляли ею зал.

Ошеломляли Еe. Потому-что Он знал, потому-что Он чувствовал, что Она - здесь.

Он закрыл глаза.

Пустота. Дребезжащая, давящая пустота.

Он отдавался своей музыке -
его единственной отдушине способной заглушить эту бесконечную пустоту.
Пустоту, когда-то занимаемую страстью,
желанием,
надеждой,
мечтами,
и Ею,
Еe дыханим,
Еe запахом,
Еe глазами,
глазами ведущими в бездонную пропасть, вырваться из которой Ему оказалось не под силу.

Его сущность расстворилась в Ней, в мелодии для Неe.
Боль была лишь воспоминанием, растекающимся по гладкой словно мрамор поверхности клавиатуры.

Он больше не чувствовал себя.

Он чувствовал лишь пальцы,
эти послушные инструменты – каждый издающий отдельные звуки его погасшей души,
соединяющие звуки в песнь откровения,
изливающие откровение на замершую в обожании Его таланта публику.

Его пальцы все еще ощущали Ее,
двигаясь в сложном ритме собственных чувств,
с каждым прикосновением к клавишам словно продолжая касаться линии Ее спины,
заставляя музыку содрогнуться вместе с Ней,
вздрогнуть от неожиданности, но затем расстаять под обжигающим теплом удовлетворения. Его пальцы все еще ласкали Ее,
перебирая жгучие волосы,
ощущая чарующую тонкость шеи,
наслаждаясь гибкой талией,
уносясь в рассвет того утра когда Она исчезла,
заменив себя лишь щемящей пустотой порванных воспоминаний.

Его пальцы все еще играли для Нее,
они все еще играли Ею,
взывали к нему самому силой мелодии,
но Он стал глух к себе.

Он замкнулся в себе.

Он больше не чувствовал - Он знал.
Знал, что с последним аккордом ему уже не останется ничего невысказанного.
Ничего - ни перед Ней, ни перед собой, ни перед миром.

Его душа замолчала. Она отвернулась навсегда.

Он открыл глаза.

Пустота.

Тишина.

Где-то в далеких уголках затухающего сознания все еще стихают громовые апплодисменты, цветы, незнакомые лица и поздравления, вызовы на бис.
И одно мгновение.
Мгновение когда их взгляд вновь соеденился,
лишь чтобы быть разорванным толпой поклонников и судьбой навеки.

И вновь тишина.
Тишина, нарушаемая стремительно проносящимеся переборками мокрого моста и надрывно плачущего на лобовом стекле дождя.

Нажав до упора педаль Он резко повернул руль,
откинувшись назад в последнем и единственном наслаждении,
которое Он мог себе сейчас позволить –
наслаждении ухода со сцены.

Тишина.

Пустота.

Занавес.