Казанские хроники или Родина супергероя

Дорога

 Путешествие на выходные в Казань обещало быть интересным уже с первых же тактов. Перепутав на час время отправления поезда, я в пятницу вечером премило тянула разговоры в поздних гостях, прикидывая, как сделать свой путь до вокзала подлиннее и поинтереснее. Разработав наземный троллейбусный маршрут, обрадовалась, что больше не придется два дня спускаться в метро, и можно пожить не шахтеркой, а белым человеком. Не торопясь, распрощалась в заранее намеченный час с терпеливыми друзьями, вскинула на плечо легкую дамскую сумочку (мой мини-офис о двух ремешках) и медленным прогулочным шагом начала свое движение к Казанскому вокзалу. Москва вечерняя отдавала тепло, накопленное за день вполне по-парижски для конца марта; вечер был тих, приятен и загадочен. На троллейбусной остановке под неярким мигающим фонарем решивши в последний раз взглянуть на железнодорожный билет, я вздрогнула и покрылась мурашками с ног до головы: вместо предполагаемых двух часов до отправления поезда оставалось чуть менее сорока минут. Перепутала времечко – и на старуху бывает проруха!!! Сразу быстро-быстро заколотилось сердце, а в голове понеслись все возможные варианты последующих действий и предполагаемых бедствий.

- В метро! – бодро скомандовал мне внутренний голос.
- До ближайшей «Тимирязевской» двадцать минут хорошего бега, а автобусов не видно, - уныло прошептала я ему.
- Опоздаешь теперь на поезд, - язвительно прошипел змей подколодный, - и не будет тебе ни ночного перестука колес, ни утренней встречи с супергероем, не будет тебе ни Казани, ни прилегающих территорий, никаких «чечеклеров» и «ашамлыкларов», в общем, не видать тебе Татарстана как своих собственных ушей!!!
- Заткнись! – буркнула я внутреннему гаденышу и, решительно шагнув с тротуара, замахала руками как мельница, пытаясь остановить разом все проезжающие машины. Притормозили две. Согласилась с моими разумными предложениями одна. И мы рванули. Да будет благословен наш полет по ночной Москве – без единой пробки и красного светофора!!! Чудеса случаются!!!

Влетев в вагон за полминуты до отхода состава, я шлепнулась на лавку и, переложив горячий язык с одного плеча на другое, попробовала унять дыхание. С третьего раза удалось. Поезд тронулся.

 Поплыли за запотевшими ночными окнами огоньки и огонечки мерцающие, разноцветные, соседи засуетились с билетами, постелями, переодеваниями, очередями в туалеты… Застучали скорлупой крутых яиц, зашуршали фольгой с жареными курицами, захрустели огурчиками, забулькали кто чем в пластиковую тару, затенькали чайными ложками о тонкие стаканы… Жизнь колесная вошла в права.

 Я не мешкая залезла на верхнюю любимую полку, закрыла глаза, послушала, как колеса равномерно отбивают прелестный мотивчик, шепнула ласково своему внутреннему змеенышу «спокойной ночи» и заснула крепким сном до самого утра. Снов снилось много, хороших и разных, но это тема отдельного романа…

 Птичка я жаворонок, поэтому уже в пять я порадовалась пока еще не яркому, бегущему рядом с поездом солнышку, неслышно сползла с верхотуры, прогулялась по спящему вагону, мило пошепталась с проводником. Стеснительно улыбаясь, этот молодой философ, похожий то ли на импортного актера и певца Челентано, то ли на отечественного актера и не певца Солоницына в юности, то ли на обоих одновременно, поведал мне печальную историю о том, что какой-то нерадивый пассажир выломал «намедни педальку, подающую воду на слив в туалете», и вся вода из вагона благополучно ушла, щедро омыв рельсы-шпалы нашей многострадальной железнодорожной Родины. Он галантно предложил воспользоваться туалетами любого другого вагона, посоветовав отдать предпочтение купейным. Я хмыкнула, представив, что будет с этим бедным юношей через пару-тройку часов, когда все полсотни пассажиров его плацкарта пробудятся и захотят ополоснуться с похмелья и просто так, умыть и подержать любовно на весу своих маленьких ребятишек («пс-пс-пс, моё солнышко»)… Мне-то одной да в пять утра не в лома было прогуляться по поезду через прохладные и пустынные тамбуры...

 За окнами проносились белые, почти не подтаявшие мартовские поля – и я даже удивилась вернувшейся в мой мир зиме. В Москве в этом году снега не стало уже в начале марта, а тут «холодок бежал за ворот» по-прежнему. Бескрайний простор изредка спотыкался о небольшие деревушки с покосившимися черными домиками, кое-где из труб уже торчал в небо веселый дымок, предвещающий безветренный и ясный день.

Люблю раннее утро в поездах, когда посапывающие и похрапывающие пока еще молчат, просто досматривают свои сны, подложив кулачки под щечки и разметавшись по подушкам. Что-то есть детско-невинное в этих спящих вагонах. Осторожно пробираясь в проходе через торчащие ноги-руки, иногда выдумается вдруг, что ты воспитательница детского садика, и захочется подоткнуть кому-нибудь заботливо упавший край одеяла, прошептать «спи-спи» приоткрывшемуся сонному глазу, улыбнуться аккуратно поставленным носок к носку ботинкам – островку предельной аккуратности посреди бедлама остальной небрежно сброшенной обуви.

Вернувшись в вагон и выпив кефирчику, я легко и бесшумно впорхнула на полку и опять задремала с ощущением абсолютного счастья дороги и в предчувствии радостной встречи с супергероем своего романа. Он уехал из Москвы тремя днями раньше, и я уже успела соскучиться.

 Разбудил меня дикий скандал «детсадовцев», разгоревшийся нешуточно к одиннадцати часам утра и однозначно оформившийся как «Даешь воды!». Запуганный и освистанный Челентано-Солоницын, потупив взгляд и нервно сглатывая, тихим дискантом в тысячный, видать, раз выводил печальную песню о выломанной «намедни педальке, подающей воду на слив в туалете». «Детсадовцы» безумствовали! Вызванный гневающимися начальник поезда прошелся по вагону грузной походкой. Пухлая амбарная книга подмышкой придавала ему солидности. Он внимательно выслушал каждого и очень мягко потушил пламя восстания, сразу же опытным глазом выхватив из бушующего народа и ликвидировав конкретный очаг возгорания в виде злющей сморщенной бабки, всякий раз подзуживающей по новой затухающие страдания. Шепнув ей что-то очень ласковое, немедленно предложил место в соседнем не обезвоженном вагоне, записал под ее диктовку в амбарную книгу «пожелания» и удалился. Дальнейший путь был окрашен народными обсуждениями Челентано, отечественной железной дороги и России в целом. Так и домчали.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ.

Встреча

 Казань залила прибывших ярким солнечным светом. Спускаясь по ступенькам поезда в объятия супергероя, я с удовольствием жмурилась от блеска сверкающих мартовских снежных остатков, слушала знакомый гомон вокзала и предвкушала насыщенные событиями выходные. Супергерой радостно улыбался навстречу мне в этот последний мартовский день, который по счастливому стечению обстоятельств был еще и его Днем рождения. Отмечать праздник предполагалось прогулками по городу, а также фирменными и необъятными пирогами его матушки – уроженки здешних мест.

 Через мост мы шли к зданию вокзала, и в который раз я поразилась величественности его архитектурного решения. Выстроенный на стыке 19-20 веков, а лет десять назад отреставрированный с любовью, краснокирпичный, украшенный всевозможными башнями и башенками с затейливыми узорами, декоративной решеткой на крыше, высокими арочными окнами и несколькими шпилями, венчающими сверкающие на солнце купола, он без сомнения является визитной карточкой столицы Татарстана.

 В центре архитектурного ансамбля привокзальной площади раскинулся уютный скверик. На него же фасадом обращен и второй - пригородный вокзал Казани, современное монументальное стильное здание светло-серого цвета с колоннами, отреставрированное к празднованию тысячелетия города. Его также украшает куполообразная башня, а арочный проход при входе украшен ажурными металлическими пропилеями. На торце здания расположено монументальное декоративное панно «Татарская красавица». Восточный разрез глаз, точеное личико, традиционная национальная ажурная накидка на голову, – все это лишний раз напомнило мне о том, что я приехала в город, где причудливым образом сочетаются европейские и восточные мотивы, как в архитектуре, так и в повседневной многоцветной и разноязыкой жизни казанцев.

 Мы с супергероем не мешкая поехали домой к его матушке, чтобы почиститься с дороги, пообедать, передохнуть и двинуться в пешеходную экскурсию по центральным улицам города. Ах, как я люблю на выходные приезжать или вновь возвращаться в «другие города» и постепенно узнавать их все больше и больше, бродить по сначала неизвестным, а потом уже неминуемо узнаваемым улочкам. Так когда-то мною осваивался и становился родным Петербург… Теперь я заболела Казанью. Впервые побывав в этом городе, знала наверняка, что вернусь сюда не один раз. И старинный Кремль, и дамба, и Булак, и Кабан, и пешеходная улица Баумана (бывшая Проломная), и центральный шумный восточный Сенной базар, и берега Казанки и Волги – все это станет не чьим-то, а вот точно – моим: знакомым, близким, приветливым и очень ручным.

Из вещей у нас на двоих была только моя многокарманная якобы дамская сумочка, вмещающая в себя, как я уже признавалась, и офис, и косметический салон, и фотостудию, и литературную гостиную. Мы налегке, поэтому решили ехать по городу на троллейбусе, чтобы лишний раз я могла поглазеть на Казань современную, почитать вывески, которые чаще всего тут пишутся одновременно на двух языках – татарском и русском, посмотреть на весеннюю моду казанских красавиц, послушать смешанную гортанную речь и в который раз удивиться яркости казанских красок. По дороге супергерой экзаменовал меня на предмет знания истории, географии и культуры города. Да, знаю-знаю!!!

Экзамен или краткая справка

 Казань расположена на левом берегу Волги, при впадении в неё реки Казанки, в северо-восточной части республики Татарстан. Находится в том же часовом поясе, что и Москва. Впервые упоминается в русских летописях в 1117 году, а по недавним археологическим данным поселение тут появилось больше 1000 лет назад, о чем свидетельствует чешская монетка тех лет, найденная на раскопках в Кремле. Численность населения давно перевалила за миллион (1 200 000 человек).
 
 Казань многонациональна – при преобладающем равновесии татары – русские, здесь проживают еще чуваши и удмурты, украинцы и мордва, марийцы и всякие другие народы. Это многоконфессиональный город, в котором мирно живут представители многих религий. Здесь действуют 23 мечети, 16 православных храмов, лютеранская кирха, католическая часовня, иудейская синагога, молельные дома адвентистов 7-го дня, бахаистов и кришнаитов.

Третьим в России (после Московского и Петербургского) основали в 1804 году Казанский государственный университет. Для многих выдающихся деятелей науки, культуры и искусства он стал alma mater. В Казани восемь крупных театров, самые известные – это Драмтеатр имени Качалова, Татарский академический театр имени Камала, Театр оперы и балеты имени Джалиля и Казанский ТЮЗ. Есть цирк и театр кукол. Музеи - Эрмитаж (на территории Кремля) и этнографический, Изобразительных искусств, литературные и исторические, музеи-квартиры видных деятелей Татарстана, есть даже музей спорта.

Город из окна троллейбуса

Все это мы с супергероем вспоминали по дороге. Троллейбус весело бежал по шумным улицам, остановки («тукталыши») объявляли громко и непривычно: сначала на татарском языке, потом на русском. В Казани помимо муниципального транспорта (троллейбусы-автобусы) очень много маршруток и частных небольших автобусиков-горбушек, маломестных и достаточно тесных с непривычки.

В окнах мелькали многочисленные вывески. Самым частым и запомнившимся словом на них светился «ашамлыклар», что по-русски означает «продукты». Интересно, а вот наше не очень литературное слово «шамать» не отсюда ли? Я уже знаю, что «даруханэ» - это аптека, а цветы - «чечеклер», «кибет» - магазин, а хлеб – «икмэк». На автобусах часто встречается надпись «Казанга – 1000 ел», оставшаяся от празднования в 2005 году тысячелетия Казани.

Семейное

Вот мы и на месте. Улица Фрунзе, остановка «Школа». Через широкую площадь идем к новостройке - кирпичному дому, расположенному как будто в назидание потомкам абсолютно точно между кафе с оригинальным названием «Мурена», с одной стороны, и современной свежепостроенной мечетью о двух минаретах – с другой. Еще с первого этажа, как только дверь в подъезд распахивается, нас сбивает с ног и дурманит ядреный запах свежеиспеченного теста. «Маманя пироги печет», - заговорщицки подмигивает супергерой.

Обласканные, накормленные и разомлевшие, мы часа два отдыхали в приятных беседах. Заодно узнали по телефону о театральных премьерах, памятуя о том, что в прошлый наш приезд нам несказанно повезло со спектаклем – неаполитанской комедией «Синьор из общества» (пьеса Джулио Скарначчи и Ренцо Тарабузи) в Драмтеатре Качалова. В этот раз давали там Вишневый сад, и мы скрепя сердце культурную программу отменили. Не до Чехова с его тревогами и нравственными метаниями было в субботу. День рождения супергероя хотелось завершить на более радостной ноте! Например, оперой! Но в театре Джалиля давали в тот вечер балет, и мы отказались и от этой затеи.

Прогулка по центру

Отдохнув, решили ехать в центр. Маршрут проложили от вокзала по улице Чернышевского через Булак к улице Баумана (аналог московскому Арбату – гуляльная авеню). Затем к памятнику Льву Гумилеву, далее по Университетской улице, поворот на Кремлевскую - и к Кремлю, а там – как дело пойдет. И обязательно покататься на метро!!! Еще на вокзале в зале ожидания я сфотографировала прелестную карту центра Казани, с обозначениями главных улиц и городских достопримечательностей, поэтому она всегда была под рукой в новеньком чудном фотоаппарате Canon.

Чудесная прогулка вышла! Что особенно запомнилось мне в этот раз, так это разнообразие архитектуры все больше и больше прихорашивающейся Казани. И еще то, насколько разителен контраст между руинами старых построек позапрошлого и прошлого веков и отреставрированными, рядом с ними стоящими кукольными домиками. Это хорошо видно на фотографиях. Особенно меня поразил чудом уцелевший и еще не до конца разбитый отдельно стоящий фасад небольшого особнячка. За этой единственной кремовой стеной уже не было практически ничего: ни комнат, ни других стен, ни признаков какого бы то ни было строительства, а она все также благородно и подслеповато смотрела на улицу пустыми глазницами трех окон. Говорят, кирпичные кладки прошлых веков здесь чрезвычайно крепки и, чтобы разбить их, необходимо прикладывать неимоверные усилия.

По левой и правой набережным Булака проносились машины, вода еще не скинула с себя ледовый панцирь. Взобравшись на бордюрчик, я сфотографировала видневшийся ближе к центру города огромный купол цирка. Если смотреть в противоположную от него сторону, Булак выведет к Большому озеру Нижний Кабан, который начинается сразу же за зданием театра им.Камала. Миновав замерзший Булак, мы вышли к улице Баумана. Раньше она называлась Проломной, поскольку по преданию именно по ней во времена Ивана Грозного шла русская дружина, проломившая Кремлевские стены. Говорят, что 53 000 русских воинов были похоронены неподалеку от Кремля под курганом в пойме Казанки. Теперь из-за дамбы река стала значительно шире, и монументальная часовня, изначально возведенная на кургане в память погибшим, стоит теперь прямо посреди водной глади Казанки. Часовня прекрасно видна с дамбы, а в зимнее время и в немноговодное, сухое лето к ней можно и подойти по небольшой насыпной тропке.

«Проломная» встретила нас прекрасным и полуразрушенным зданием бывшей главной гостиницы города. Так хотелось бы, чтобы этот огромный зеленый дом наконец отреставрировали! Саму улицу часто называют улицей четырех веков и , как я уже говорила, «Казанским Арбатом». Вдоль нее располагаются многие памятники архитектуры, Драматический театр им.Качалова, здание Банка, огромный православный собор, высоченная колокольня красного кирпича, а также шикарные бутики, фирменные магазины и ресторанчики. В центре пешеходной зоны воссоздана в натуральную величину карета Екатерины II, и каждый желающий может посидеть на ее чугунных скамьях. Только вот лошадей не впрягли. Понравился нам и памятник Федору Шаляпину, знаменитому земляку казанцев.

Мы не спеша дошли до конца улицы и вышли на широкую площадь. Здесь в центре ее установлен памятник – бюст Льву Николаевичу Гумилеву. На постаменте высечены золотом слова: «Я, русский человек, всю жизнь защищаю татар от клеветы». Этот памятник был открыт совсем недавно, в год 1000-летия Казани в память об историке, оставившем в наследие многочисленные труды, открывающие новое видение всей истории русско-татарских отношений. Я не очень люблю, когда человека, пусть даже каменного, обрубают по плечи, насаживая на каменную или чугунную тумбу, поэтому долго мы там не стали задерживаться, а прямиком вдоль Университетской прошествовали на главную улицу Казани – Кремлевскую.

Здесь слились в гармонии старые храмовые постройки и вполне современные административные здания, роскошные особняки бывшей казанской аристократии и строгие классические формы Казанского Государственного Университета – старейшего университета России. Ему уже 200 лет. Блестящая плеяда учёных - выпускников создала ему мировую известность. Перед старым зданием в университет до сих пор стоит памятник молодому Ленину, в распахнутой тужурке и с воодушевлением простирающему руку вперед. Мне очень понравилось на Кремлевской здание университетской библиотеки.
Еще немного – и мы, сделав изрядный крюк по центру города, подошли к главной святыне и гордости Казани – Кремлю.

Кремль

Над главными белокаменными воротами Казанского Кремля сияет золотом огромный знак ЮНЕСКО, который охраняет это уникальное евроазиатское культурно-историческое и архитектурно-градостроительное наследие с 2000 года.

Территория за кремлевскими стенами довольно большая, особенно запоминаются два соседствующих храма: мусульманская вновь отстроенная мечеть Кул-Шериф неописуемой красоты и огромный тяжеловесный пятиглавый православный Благовещенский собор 16 века. Разделенные административным зданием, они напомнили мне немного поссорившихся древнего кряжистого деда и развеселую умницу внучку. Истории у них интересные, подробно описаны на многих сайтах, поэтому погружаться в историю не буду – все равно из меня второго Гумилева не выйдет.

Запомнилось только, что в советское время в Благовещенском соборе вплоть до 1996 года находился Республиканский Государственный архив, потом по указу Шаймиева началась реставрация, и первую литургию в отреставрированном храме летом 2005 года совершил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

Мечеть Кул-Шариф заложили в том же 1996 году на месте разрушенной при Иване Грозном. Сиятельное купольное здание высоко и радостно парит в небе своими четырьмя чудесными минаретами. Службы проводятся здесь редко, по большим праздникам, а прочие дни отданы на откуп туристическому паломничеству.

Кроме этих двух храмов мне запомнилась падающая башня Сююмбике. Отклонение шпиля от вертикали около 2-х метров. Не Пизанская, конечно, но тоже красавица. Пятиярусная, шестидесятиметровая, вокруг нее много легенд и версий, мне больше всего понравилась про заточенную там и выбросившуюся с самого верха красавицу принцессу Сююмбике. Романтично и трагично.
На территории же Кремля – Казанский Эрмитаж – большой выставочный центр, филиал Государственного Эрмитажа (СПб). Он расположен в здании бывшего Юнкерского училища, построенного в начале XIX века.

Довольно забавный памятник русскому и татарскому зодчим в небольшом скверике перед Благовещенским Собором символизирует крепкую и нерушимую дружбу русского и татарского народов, неизменно привлекает желающих отдохнуть в тени деревьев на скамеечках и сфотографироваться на память.

Мне очень там понравилось – была прекрасная погода, виды чудесные открывались с высоты на реку Казанку, на город. В кремлевской стене во множестве сувенирных лавок наперебой предлагали открытки, значки, флажки, книги, магнитики, национальную татарскую одежду, тарелки и всякую прочую туристическую приманку. Сразу вспомнилась Турция и что-то затосковалось по солнцу – огромному и всепроникающему…

Метро

Длинный и насыщенный событиями день подходил к концу, но мы решили напоследок еще и спуститься в казанское метро – самое чистое метро евразийского континента. Открытое в 2005 году, оно включает в себя шесть станций: Кремлевская, Площадь Тукая, Суконная Слобода, Аметьево, Горки и Проспект Победы. Очень интересное дизайнерское решение – исторический подход по мере передвижения от станции к станции – от старинной вязи и орнаментов Кремлевской и Площади Тукая – до неонового и стеклянно-стального модерна Горок и Проспекта Победы. Поражает обилие милиции: на каждой станции человек по десять-пятнадцать в сером, в вагонах двух курсирующих навстречу друг другу в автоматическом режиме поездов тоже человека по два-три.

Создается впечатление, что вся милиция Казани спустилась одновременно под землю, чтобы проконтролировать немногочисленные группки туристов, желающих поездить на поездах. Покатались туда - обратно, под грозные окрики стражей порядка сфотографировали потрясающий узор на стенах станции Площадь Тукая, выбрались опять на Кремлевской на поверхность и на родном троллейбусе вернулись усталые и обезноженные в храм пирогов матушки супергероя. Обильный чай с ватрушками и расспросы, горячий душ, теплая постель, легкая музыка, доносящаяся из соседнего кафе в распахнутую форточку вместе с приятной прохладой – и прощай день, ты прожит не зря…

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Тревожное утро

В четыре утра я проснулась от громкой разбитной музыки, бесцеремонно заполнившей всю комнату. Выглянула в окно и отпрянула. Разгоряченные веселой ночью посетители соседнего кафе «Мурена» вывалились шумной компанией на длиннющий балкон как раз напротив наших окон и продолжили танцы прямо перед моим носом. Победно размахивая плещущейся бутылкой шампанского, один джигит в белоснежной рубахе пытался окатить извивающуюся рядом с ним под дикую попсу блондинку с оголенной спиной и размазанной по всему лицу косметикой.
 
- Во гуляют! – изумилась я и, попив водички, завалилась снова в постель, прикрывая ухо подушкой.

Сквозь дрему слышала, как «муренились» подвыпившие на балконе. Но вот вроде стало стихать. «Как хорошо», - подумалось мне, но немедленно в ответ кто-то закричал протяжно и тревожно на улице. Явно не по-русски и явно всем. Я вскочила опять. За окном не было никакого движения, гуляющая компания как сквозь землю провалилась, но громкий голос продолжал тягуче взывать, как мне казалось, о помощи.

- Мечеть за углом, - хлопнула я себя по лбу. - Муэдзин на минарете призывает правоверных к молитве. Время близилось к пяти утра. Сна не было ни в одном глазу. Дослушав до конца заунывные и громкие рулады, попыталась вновь заснуть, и скорее всего мне это удалось, но так до конца я и не поняла – сон то был или нет.
 
Встали в восемь и стали собираться в Раифу. Давно была мечта съездить в этот монастырь, известный не только в нашей стране, но и по всему миру прославившийся. Мы с супергероем и его матушка должны были встретиться еще с двумя милыми казанскими девушками, и уже впятером отправиться в паломничество. Так было условлено заранее – и так стало. К девяти мы вышли на площадь перед домом и сразу увидели в прекрасной белой девятке наших первого пилота и штурмана. Штурман была нам известна заранее по переписке в Интернете, зарекомендовала себя «настоящей буйной» и носила подпольный ник Восьмая. В первого пилота мы тоже влюбились с первого взгляда все втроем и одновременно.

Дорога в Раифу

Мы вырулили на прямую и рванули с места. Ветер свистел в распахнутые окна, машина высоко подпрыгивала на кочках и ухабах. Мы обменивались сначала любезностями, потом переживаниями вчерашнего дня. Сошлись в едином мнении, что Казань – город прекрасный и сюда стоит приезжать не один раз. И даже не два. Домчали до места меньше, чем за час.

Штурман Восьмая уверенно заявила, что лучше подъехать к Раифскому озеру с тыла, чтобы избежать столпотворения у главных ворот. Вербное воскресенье, выпавшее на 1 апреля в этом году, обещало собрать много народу в монастыре. Первый пилот уверенно свернула на проселок среди лесной чащи и по подтаявшей глубокой колее стала продвигаться к цели. Солнечные лучи стеной наискосок падали сквозь многолетние ели на дорогу. Огромные весенние лужи скрывали глубокие колдобины, ледок по краям колеи похрустывал под колесами нашего вездехода. Бесстрашная девушка-пилот в темных очках резко выворачивала руль то влево, то вправо, машина неудержимо рвалась вперед, иногда соскальзывая колесами с намеченного пути, кренясь, отчаянно скрежеща днищем и подвывая жалобно. Носик пилота иногда жалобно морщился, но потом упрямо поворачивался по курсу. Было ясно, что именно про нее Высоцкий писал песню «Колея». «Михаэль!» - восхищенно прошептала я, в очередной раз с размаху тараня лбом боковое стекло. К тылам мы подъехали за 15 минут. Этого времени стало достаточно, чтоб объявить Первого пилота Главным пилотом года и присвоить ей гордую фамилию Шумахер.

Раифский Богородицкий епархиальный мужской монастырь

Прекрасная картина открылась нашему взору при подъезде. Монастырь вольготно раскинулся на берегу большого озера. Непроходимый лес огибал его с трех сторон. Мы обошли древние стены и оказались у главного входа. Яркое солнце затопило площадь перед монастырем, его белоснежные стены сверкали на фоне сочно-голубого неба и казались сказочными.

- Вот он: Раифский монастырь! – торжественно произнесла штурман Восьмая и вкратце поведала нам историю этих мест, которую я и изложу ниже.

В начале 17-го века юродствующий казанский инок Филарет набрел на большое озеро в девственном лесу к северо-востоку от Казани. Место пустынное и уединенное, оно приглянулось монаху тем, что было скрыто от людского глаза густыми дремучими лесами. Он решил поселиться на берегу озера и построил себе там немудреную хижину, с года строительства которой (в 1613 г.) и ведет свое летоисчисление Раифский монастырь.

Следом за Филаретом у озера построили себе одинокие кельи и другие подвижники, потом сообща выстроили часовенку. Росло лесное братство, постепенно укреплялось иноческое общежитие. Со строительством первой деревянной церкви скит уже на законных основаниях стал считаться обителью, после смерти Филарета иеромонах Савватий был назначен первым игуменом складывающегося монастыря.

В конце 17-го века были заложены стены и еще две церкви – надвратные. Одна из них была освящена во имя Происхождения Честных древ Животворящего Креста Господня, а другая во имя Святых преподобных Отец в Синае и Раифе избиенных, от которой и сама обитель стала называться Раифской пустынью. Позже на территории монастыря был возведен и величественный собор Иконы Грузинской Божьей матери. По преданию, недалеко от Раифы в местечке Грузины была найдена чудотворная старинная одноименная икона, которая и по сей день, как говорят, помогает людям. Это одна из главных святынь Казанской епархии. Как и все чудотворные иконы она увешана всевозможными подношениями верующих: по всему периметру оклада и кольца, и брошки, и монеты, и цепочки всевозможных мастей сверкают и переливаются многоцветьем драгоценных металлов и камней.

Со времен первых построек Раифа несколько раз горела, вновь отстраивалась, а современное обличие монастырь принял к концу 18-го века, когда на территории его уже было 16 храмов (вместе с приделами). Последней отстроили колокольню с надвратной церковью во имя Архангела Михаила.

В советское время обитель спасли от разрушения профессора Казанского университета. В 1919 году при Университете был основан лесной факультет, и ему была передана Раифская обитель с её лесами. В 1928 году монастырь полностью закрывается, в 1930 году по свидетельствам старожилов сотрудники ГПУ расстреляли иеромонахов Сергия, Антония, Варлаама, Иова, Иосифа, послушника Петра Тупицына и двух мирян из д. Белая Безводная – Василия Гаврилова и Степана Абрамова, которые отстояли в монастыре на престольный праздник всенощное бдение. С 1933 года на территории монастыря была организована трудовая коммуна ОГПУ, где в нечеловеческих условиях содержались политзаключенные. Тюрьма просуществовала тут вплоть до середины 50-х годов. С 60-х годов организован в этих местах Волжско-Камский заповедник.

Возрождаться к жизни монастырь начал с 1990 года. Подробнее о его истории можно почитать на многих сайтах (основной, на мой взгляд, http://www.raifa.ru, создан в 2003 году). На сегодняшний день это единственный в Татарии сохранившийся монастырский комплекс, отреставрированный и выдержанный в стиле барокко и предшествующих традиций XVII в.

Мы бродили по территории монастыря, заходили в храмы, поставили свечи за здравие и за упокой, набрали водицы в заранее припасенные бутылки в святом монастырском источнике, вдоволь нафотографировали его прекрасные виды и, усталые, отправились восвояси.

Возвращение

Штурман Восьмая на обратной – такой же дикой и колдобобленной, колея-из-колеи-вырастающей - дороге радушно пригласила нас к себе на дачу попить вина за эту незабываемую встречу, мы немедленно согласились и не пожалели. Шашлык, капустная кулебяка и вино укрепили нас в нашей вере в замечательных людей – «настоящих буйных», без которых бы земля опустела. Шумахер, задорно посверкивая солнцезащитными очками, тоже врезала стаканчик, щеки ее раскраснелись от солнышка и мяса. Это, пожалуй, был единственный раз, когда я вредным учительским голосом не заверещала, что за рулем ни-ни. Я верила в нашего Главного пилота, как ни в кого на свете.

Мы вернулись в Казань, когда солнце начало садиться. Распрощавшись с нашими казанскими боевыми и испытанными в нелегком пути подругами, отмылись с дороги и стали собираться на вокзал. Нам предстояло купить обратные билеты и сразу же покинуть этот гостеприимный город, потому что выходные дни заканчивались, и на завтра надо было неминуемо выходить на работу. Сумка отчаянно пахла ароматными пирогами, в изобилии насыпанными сверх всякой меры щедрой рукой нашей кормилицы.
Билетов как всегда сначала не было, но как всегда потом они нашлись чудесным образом за десять минут до отхода поезда, мы погрузились в вагон, завалились спать, а по утру дружно прямо с вокзала разъехались по работам, чтобы, встретившись дома вечером, без устали вспоминать о прекрасном городе и его обитателях.

- Что, заболела Казанью? Ну вот, теперь и ты КАЗАНСКИЙ ХРОНИК! – посмеиваясь, торжественно объявил мне супергерой. – Это неминуемо означает, что ты будешь возвращаться в Казань вновь и вновь за удивительными и свежими впечатлениями.