Профессионал

Начало 90-х годов. Начало новой коммерческой эры в России и новых торговых отношений со странами, ранее входившими в состав СССР.
        В начале этих начал я пришла работать секретарём в одну из только что созданных юридических фирм. В те годы работать в юридической фирме считалось престижно и, говоря языком сегодняшним, круто.
        Коллектив – три человека. Михаил Игоревич, директор, юрист по образованию, Александр, студент юридического факультета университета, и я. Как показало время, «я» стало «всё». Я была помимо секретаря и народным юристом, и директором (исполнительным), и курьером, и машинисткой (компьютер купили только через два года после создания фирмы), и дипломатическим регулировщиком, как называл меня иногда Михаил Игоревич. К слову, по образованию я медицинский работник, из младших.
        И пошёл процесс становления нашей фирмы. Работы было невпроворот: приём клиентов в офисе, выезд на встречи, судебные заседания, несудебные заседания, составление заявлений, жалоб, исков, и так до бесконечности. Правдо- и неправдоискателей хватит на всё время существования человечества. Рабочий день мог длиться от рассвета до заката в прямом смысле слова. Появилась у нас и проблема номер один – кадры, которые, как известно, решают всё. Современных опытных юристов не хватало, а несовременные не успевали адаптироваться к новым экономическим условиям. Часто работали хаотично, разрываясь во времени и пространстве. Ошибались, проигрывали, исправлялись и выигрывали. Но нам эта суета нравилась. Мы были одержимы и искренне верили в успех!
Пока шёл процесс, мы старались работать под девизом «Один за всех и все за одного!». Чтобы не упустить клиента при авралах на работе, мы на свой страх и риск подстраховывали друг друга. Происходило это так.
        Директор с утра в народном суде защищает от имени истца его интересы. Юрист-студент в это же время делает то же самое, но в другом суде и со стороны ответчика. Я - в офисе. Телефон, корреспонденция, печатание документов и другая мелкая нужная работа.
        Вдруг раздаётся тот самый, не предвещающий мне ничего хорошего, телефонный звонок. Выясняется, что в суде слушания по делу и у директора, и у студента затягиваются на неопределённое время, а на середину дня назначена встреча с таким важным клиентом, что не пойти на встречу не просто нельзя, а смертельно опасно.
        - Алло! Алло! Таня! – слышу голос директора, явно раздражённого и нервничающего. – У меня ничего не получается, в смысле поехать на встречу с Важнецким. Судья, старая курица, видишь ли, не может вынести решения. Перерыв её нужен, поклевать мозговых зёрнышек захотела! Вот из-за таких, чёрт, работничков, половина жизни коту под хвост. Абортировать их всех на фиг!
        - Михаил Игоревич, а Саша не сможет вас подменить?
        - Нет. У него такая же ситуация. И судья такая же курица.
        - Так у него же сегодня заседание ведёт Смелов.
        - А-а, Смелов. Тоже чёрт, как и все. Ладно, Таня, слушай меня внимательно. Сделай на себя доверенность от нашей фирмы, напиши, что ты юрист и иди на встречу. Извинись, скажи, что я в суде, и ты уполномочена провести переговоры. Сиди, просто слушай и записывай всё, что они будут говорить. Если будут задавать вопросы, скажи что-нибудь. Или нет, не говори ничего, а то всё испортишь. Хотя, нет, объясни, что должна этот вопрос обсудить с директором и так далее. Поняла?
        - Да. Поняла. Страшно как-то, Михаил Игоревич. Важнецкий же президент холдинга «ВЕСЬВАШВАЖ».
        - Таня, я знаю кто такой Важнецкий. Он как был жлоб до всех этих перемен, так жлобом и в гроб ляжет, а назвать он себя может хоть Президентом Планеты Земля. Хочешь, напиши в доверенности «исполнительный директор юридической мегакорпорации». Мне не страшно и тебе не должно быть страшно. У нас сейчас как на войне, понимаешь. Один за всех и все за одного. Всё, Таня, действуй. У меня перерыв заканчивается.
        Я и действовала как на войне, по обстановке. Я становилась профессионалом.
        Забегая вперёд, скажу: встреча прошла весьма достойно, если не учитывать того, что Важнецкий всё время строил из себя президента холдинга, а я - представителя юридической мегакорпорации. Но именно после этой встречи я и стала в нашей фирме исполнительным директором. Издали приказ, внесли соответствующую запись в трудовую книжку. Всё по-взрослому. Но цель была одна: клиент должен видеть, что к нему на встречу пришёл не просто представитель фирмы в виде секретаря, а настоящий исполнительный директор. Тоже, между нами, жлобство. Но то было веяние времени, где приветствовалось играть по-настоящему, по-взрослому. Ты – директор и я – директор. Ты президент и я президент. Ты – управляющий и я тоже очень главный.
«О, времена! О, нравы!»…


        Был обыкновенный рабочий день. Зазвонил телефон. Резко так, громче обычного, как мне показалось.
        - Алло! Алло! Таня! – слышу голос директора, явно раздражённого и нервничающего. – Ты знаешь, что сегодня в 14.00 у меня в Торгово-Промышленной Палате встреча с латвийскими коммерсантами? Им нужен контракт. Они везут нам оборудование. Я не могу пойти, потому что я, если честно, не готов. Там есть такие сложные моменты, которые я пока никак не могу сам для себя уяснить. Мне нужно время, хотя бы дня два.
        - Михаил Игоревич, а Саша не … - Я не успела договорить, услышав его протяжный стон.
        - Не-ет! Ну, отку-уда! Он же совсем ещё этой темы не зна-а-ет! Ладно, Таня, слушай меня внимательно. Возьми доверенность от нашей фирмы, впиши себя, напиши, что ты юрист, исполнительный директор и иди на встречу. Извинись, только не говори, что я в суде, потому что я специально назначал им встречу ещё неделю назад на свободный от судов день. Всё-таки уже из-за границы едут. Скажи что-нибудь, а дальше сама знаешь что делать. Сиди, слушай и записывай всё, что они будут говорить. Вопросы записывай тоже.
        - Михаил Игоревич, причину-то Вашего отсутствия какую назвать?
        - Господи, Таня, мама не пускает, скажи. Ну, придумай, напрягись, скажи, что лежит раненый после камнепада, ну, не знаю я! Можешь говорить, что хочешь, я разрешаю. Главное, всё записывай, потом мне отчёт дашь.
        Ладно, думаю про себя, достал ты меня своим военным положением «один за всех…». Только получается, «одна за всех …». Я не «Господи», но уж придумаю тебе уважительную причину.
        - Да, Михаил Игоревич. Пойду и всё запишу, - я отвечала так, что впору было поднять правую руку и закончить фразу словами «Яволь, хер оберштурмбанфюрер!». А так хотелось из этих последних трёх слов ответить тем, что посередине.
        Моё раздражение и нервозность были связаны с тем, что накануне у меня вывалились две коронки, поставленные прошлым летом на штифты. Директор это видел и сочувственно сказал: «Тебе, Таня, только метлы и ступы сейчас не хватает» и грустно опустил глаза. «Спасибо, друг» - про себя ответила я. Ужас был в том, что коронки стояли вместо передних верхних зубов. Легко представить мой вид без них! А ровные белоснежные свои зубки я начала терять после рождения великих чудес. Песня есть такая со словами «Это чудо великое – дети!». Вот я и начудила два раза. Можно было бы и ещё раза два, но постоянные авралы на работе, НЭП… В общем, не получилось.
        Я собрала всё необходимое для встречи с латышами и стала жвачкой прикреплять коронки на их законные места. К стоматологу я собиралась идти только после зарплаты, то есть через неделю. Я думала, что уж неделю как-нибудь прохожу без приключений. Но… Мы, как говорится, предполагаем, а Бог – располагает.
        Мысли перед встречей были только об одном – как я буду разговаривать, как раскрывать рот, чтобы гости не испугались и не подумали, что я бомж какой-то подставной, или фирма у нас такая, что работники - алкоголики. Закрепила я коронки еле-еле. Лишнее движение языком сделать боюсь. Накрасила губы и поехала в Торгово-Промышленную Палату (ТПП).
        Руководитель отдела ТПП, которая организовала встречу латышей с моим директором, была недовольна тем, что пришла я. Она хорошо знала моего директора ещё до того, как он создал юридическую фирму, и представила латышским предпринимателям его как юриста-консультанта ТПП. Она также знала, что я не юрист, не экономист и в составлении контрактов, связанных с внешнеэкономической деятельностью, ничего не смыслю. Я её очень хорошо понимала, потому что ни она лично, ни Палата в целом не хотели ударить лицом в грязь перед латышами. Теперь уже – иностранцами.
        Её взгляд говорил: «И что теперь делать? Какую юридическую консультацию вы сможете дать нашим клиентам?!» А голос через рот произносил следующее:
        - Что же случилось-то, Татьяна, почему он не пришёл, в чём причина отсутствия?
        - Понимаете, Маргарита Савельевна, - начала я с разрешения Юриста Всех Времён и Народов объяснять причину его отсутствия, - у Михаила Игоревича очень неприязненные отношения складываются с некоторыми судьями. Он прямо-таки бесится, когда выносят решения не в пользу его клиентов. Ну, и частенько, с расстройства, выпивает. Только меры не знает, вот в чём дело. А позавчера он проиграл очень крупное дело, денежное. В общем, напился, подкараулил судью, между прочим, из арбитражного суда, когда она подходила к своему дому, схватил её и, затолкнув в машину частника, увёз к себе на дачу. Шофёру сказал, что это его жена, и они выясняют отношения. На даче спрятал судью в подвал. Наверняка до сих пор пытает её. Думаю, что как всегда - изощрённо. Он же член клуба «СМ» со дня основания. Знаете? Ну, это известный среди юристов клуб «СадоМазохистов». Короче, он хочет добиться пересмотра решения по делу. Вот поэтому и не может придти. Просит только, чтобы после встречи с латышами я поесть ему привезла и водки. Так-то он не пускает никого. Если кто приблизится к дому и не ответит на пароль, отстреливает тут же. Ему что – у него же связи везде, сами знаете…
        - А …, - тихо начала говорить руководитель отдела, - э … Я … не знала. Но … Так вы, это, проходите, Татьяна, сейчас я приглашу Константина и Эдуарда. Это и есть наши гости из Латвии. Побеседуйте с ними, а потом мы с вами оформим документы. Да, Татьяна, извините за такой вопрос, почему вы всё время рукой закрываете рот? Вы боитесь говорить?
        «Да, Маргарита Савельевна, я действительно боюсь именно говорить, потому что каждое ворочание языком, шевеление губами может привести к тому, что коронки на жвачке отвалятся и тогда будет ну о-о-очень интересно со мной разговаривать. Но я жертвую, жертвую своей красотой, чтобы рассказать тебе, уважаемая, причину отсутствия консультанта Торгово-Промышленной Палаты».
Вслух я сказала:
        - Нет, я не боюсь говорить, я боюсь, что вы испугаетесь, когда увидите мой рот без прикрытия. – И я вдруг решила довести дело до конца: быстрым движением языка я выдавила коронки изо рта прямо в ладошку правой руки, которой прикрывалась, мгновенно убрала руку от губ и широко улыбнулась…- Вот, видите. Это тоже после подвала. – Я опустила глаза в пол, плечи - вниз, руки – вдоль туловища (больше опускать нечего было) и голос мой зазвучал тихо-тихо. - Я однажды ходила в суд вместо Михаила Игоревича, он в это время…эх, да что теперь! а судья знала, что я не юрист, и, ну, в общем, всё было плохо. Я проиграла, судья позвонила Михаилу Игоревичу, нажаловалась на меня и вот … вот!
        - Татьяна, - ещё тише сказала Маргарита, - как же вы…, почему вы работаете с ним?
        - Не спрашивайте, я всё равно не смогу вам сказать. Давайте я лучше пойду в кабинет, а то уже время для переговоров подошло.
Маргарита Савельевна походкой, будто кол проглотила, удалилась.
Я подняла всё, что опустила, прикрепила коронки, правда хуже, чем в первый раз, зашла в бизнес-зал и стала ждать клиентов.
        Через пять минут встреча началась. Передо мной лежала чистая бумага, и сидели два русских человека среднего возраста, живущих и работающих в Риге. Они очень серьёзно подошли к проблемам новых экономических отношений между нашими странами и действительно хотели получить компетентную консультацию по вопросам торговли промышленным оборудованием между Россией и Латвией. Я спокойно, без подробностей, объяснила, что по непредвиденным обстоятельствам юрист-консультант не смог сегодня придти, извинилась и попросила их изложить свои вопросы как можно более полно и чётко.
        Первые минуты всё шло хорошо. Я добросовестно записывала почти каждое сказанное слово. Говорить, я почти не говорила, только кивала и внимательно слушала. Если честно, делала вид этой самой внимательности. Тема на самом деле была серьёзная и совершенно мне непонятная.
        Примерно через пятнадцать минут встречи, когда гости стали повторяться, отвлекаться на другие экономические вопросы, беседуя, в основном, друг с другом, и, выпендриваясь, поглядывать на меня (тяжело уйти от стереотипа: сказывается эффект присутствия симпатичной (!) женщины на переговорах), я заскучала.
        Но это была не беда. А беда была в том, что начали отваливаться коронки вместе с жевательной резинкой. Я почувствовала это языком. Ещё через несколько минут я стала психовать и злиться на новоиспечённых бизнесменов с естественно растущими зубами. Записывать уже ничего не хотела, потому что не слушала их и думала только об одном: «Только бы не вывалились коронки!».
        Через сорок минут всё закончилось. Я обещала, что они получат письменное заключение через два дня. Гости согласились.
        С Маргаритой Савельевной я не встретилась, потому что она срочно уехала по делам.
        Вернувшись в офис, я сразу положила отчёт о встрече директору на стол, даже не прочитав и не откорректировав его. Я перенервничала и была в плохом настроении.
        На следующий день, придя на работу, Михаил Игоревич сел за подготовку заключения для латышей. Срок в два дня его устроил, и надо было держать слово.
        Когда директор готовил юридические заключения, к нему в кабинет можно было заходить только по звонку. Поэтому в офисе была тишина. Александр готовился к судебному заседанию, я оформляла папки по клиентам.
        Вдруг из кабинета директора раздался гомерическо-истерический смех. Мы с Сашей обалдели: наш босс никогда на работе не смеялся. Это было так неожиданно, что почти страшно. А смех продолжался. Мы сидели, не шевелясь.
        - Татьяна Юрьевна, - в офисе он называл нас всегда по имени и отчеству, – зайдите, пожалуйста, ко мне.
        - Да, Михаил Игоревич.
        - Вы читали свой отчёт о встрече с рижанами?
        - Нет.
        - Советую почитать, не пожалеете. И что означает ваша последняя фраза? Не понял.
        Я взяла листы, села рядом с Сашей и стала читать.
Скажу честно, кроме меня, этот отчёт мог насмешить всех. Но ведь никто не знал, почему я так пишу. А там было вот что.
        Через десять минут встречи, почти после каждого вопроса бизнесменов, я машинально писала: «Только бы не выпали коронки!», «А не выпадут ли коронки у меня?», «А что будет с вашим оборудованием, если у меня выпадут коронки?». И так весь отчёт. А в конце написала «На-до-ели вы мне, всех - в подвал!»
        Смысл последней фразы я не стала объяснять директору. Сказала, что это нервный бред напуганного секретаря.
        Через два дня мы подготовили заключение, и директор повёз его в Торгово-Промышленную Палату.
        Виделся ли он с Маргаритой или нет, я не узнала.
        Вместе мы работали ещё долго.

Татьяна Зимбули

2006 г.