Фелина. Глава вторая. Первое февраля

 В это утро Феликс проснулся первым. Солнце светило так же ярко, как и в тот день, когда они приехали в Эльманш. Снег уже начал таять, и Феликс вспомнил, что в Кошкине весна начиналась в конце марта, а иногда и в середине апреля. Здесь же как по часам. Лена, смеясь, говорила, что “снег тает по расписанию”, первого февраля. Сегодня же, в первый день эльманшской весны, Лене исполнилось тридцать три года. Её мужу, Николаю, тоже. Феликс помнил, что ещё во времена учёбы все удивлялись, что у Николая и Елены одинаковая фамилия – Мотыльковы – и они ровесники, да к тому же и похожи, как брат и сестра. Они даже родословную составляли (Феликс, интересующийся этим, всячески помогал и помнил, какой кропотливой была эта работа, и, конечно, во многом им помогли родословные книги, часть которых принадлежала Кошкиным) и нашли-таки общего родственника, но он жил настолько давно (с года его смерти прошло около двух тысяч лет), что ребята решили не обращать на это внимания. Двадцатого января, в тот памятный вечер, Феликс узнал, что и все дети Николая и Елены родились первого февраля. Это заставляло задуматься. Феликс и думал некоторое время, но, ничего не придумав, вышел из комнаты и пошёл в гостиную.
 Комната была со всех сторон освещена солнцем, которое било в глаза и прогоняло дурные мысли. Впрочем, о Фелиссе он всё же вспомнил. Двадцатое января было одним из тех дней, когда он забывал о гибели Фелиссы и пытался найти хоть где-нибудь хоть что-нибудь о ней. Эти десять дней он прочёсывал родословные книги, которых много было и у них дома, и в Главной Библиотеке, которая принадлежала сразу нескольким мирам, он спрашивал людей и даже искал в Интернете, но всё было тщетно. Никто никогда не искал маленького ребёнка, который пропал из дома около тридцати лет назад, никто не заявлял, что он и есть родственник Фелиссы, никому она не была нужна... Кроме Феликса – её названого брата и мужа – и Фелис, Фелины и Эриташ – её дочерей. Хотя – не только им была дорога Фелисса. У неё было много друзей, её знали и любили как родную все родственники Феликса, а его мать Феона считала её своей дочерью. В родословных и других книгах не было ни строчки о Фелиссе, она была обозначена лишь как жена Феликса и приёмная дочь его матери. В Интернете же были лишь описаны – очень кратко и неподробно, местами с выдумкой – обстоятельства её гибели 28 июля 3994 года. Некоторые из заметок разворачивали это как длинную сентиментальную историю с подробной историей семьи Кошкиных, прародительницей фамилии которых была “сама Великая Фелиция”, ставя этот факт в контраст с “безродной” Фелиссой, выдвигали десятки предположений причины её гибели, но все они были в корне неправильными. “Конечно, – горько усмехался Феликс. – Об ушедших не принято говорить плохо...”.
 Он ещё раз улыбнулся и пошёл на кухню. Солнце не давало грустным мыслям проникнуть в его сознание, и, пожалуй, он был ему благодарен.
 На кухне он столкнулся с Фениксом. Брат улыбнулся ему грустной улыбкой и предложил помощь в приготовлении завтрака. Феликс подумал, что Феникс не особо рвётся обратно в Кошкин. Несмотря даже на то, что там Эстелла... и все остальные его друзья.
 – Эстелла много раз тебя искала, – заметил он.
 – Да, мне Фелина говорила, – невнимательно ответил Феникс.
 – И что ты? – Феликсу показалось, что тот уклоняется от ответа.
 – Я хочу отдохнуть. Там, в Кошкине, от меня всё время кто-то чего-то хочет. В духе “иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что”. К тому же мама норовит везде меня проконтролировать, куда бы я ни пошёл. Ну а когда я говорю “Я пошёл к Феликсу”, никаких вопросов не возникает.
 Феликс кивнул. Он понимал брата, как тот понял бы его. И он решился.
 – Я думаю, стоит ли говорить девочкам о том, почему погибла Фелисса, или ещё подождать. Это такая тема... на которую мне вообще не хотелось бы говорить. Но они имеют право знать. Хорошо, что они ещё не думают об этом.
 – Они спрашивали меня пару раз.
 – О чём? О смерти Фелиссы?
 – Да. Но я ответил, что... – Феникс нахмурился. – Я не помню, что я ответил.
 Феликс кивнул.
 – Я, пожалуй, пойду разбужу девочек. Ты приготовишь завтрак? – Он с опаской посмотрел на Феникса, потому что его просьба тоже относилась к “пойди не знаю куда...”. Но Феникс улыбнулся и прикрыл глаза, соглашаясь.
 Феликс поднялся на второй этаж и постучал в комнату Фелины. Фелина часто кричала на тех, кто будил её рано, и сейчас было действительно рано, но она не стала бы кричать на него. Тем более сегодня, когда была реальная причина встать пораньше. И – весьма актуален был аргумент “Завтрак остынет”.
 Как только Феликс постучал, дверь открылась сама собой. Он толкнул её и вошёл.
 Фелина сидела на кровати. Окно она почти не закрывала, и в комнате царила приятная прохлада, но холодно не было.
 – С наступлением весны тебя, – сказала Фелина, улыбнулась, встала на кровати и поцеловала Феликса в щёку. Он кивнул и сказал:
 – Доброе утро.
 – Доброе, – согласилась Фелина, посмотрев в окно. На улице мелодично стучала капель. Вчера она не стучала. “Весна приходит по расписанию”. Любимая шутка Кати Мотыльковой. – Пойдём будить остальных?
 – Пойдём, – согласился Феликс, оглядываясь. Солнце вновь ударило в глаза, но он был готов и прикрыл глаза рукой. Фелина засмеялась.
 – Кто готовит завтрак?
 – Феникс. В данный момент.
 – Бедняга.
 – Нет, что ты. Он первый начал.
 – Так говоришь, будто вы дрались.
 Фелина открыла дверь в комнату Фелис и пропустила Феликса. Фелис, казалось, спала сладким сном, но она не могла не услышать их разговора и не проснуться. Фелина заметила, что окно у неё закрыто, и открыла его, легонько махнув рукой. Фелис, похоже, действительно спала, потому что закрылась от ветра рукой и только потом проснулась.
 – Мы пришли к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало... – торжественно сообщила Фелина.
 – Да... Я заметила, – заверила её Фелис. – И что солнце встало, и что вы с приветом... – Она, видать, была несколько не в духе.
 – Ты что! Разве можно хмуриться в такое замечательное утро! – удивился Феликс.
 – Это трудно... но я попробую. – Фелис встала с кровати и стала нашаривать домашнюю одежду. – Нам сегодня на уроки, ты забыл?
 – Мне не надо, – заметил Феликс.
 – Пойдём разбудим Эриташ, – предложила Фелина.
 Эриташ тоже не спала. В её комнате царил полумрак, потому что у неё единственной на окне висели плотные занавески. Она сидела за столом и что-то писала.
 Фелина подумала, что “Мы пришли к тебе с приветом...” тут очень подошло бы. Но её опередила Фелис, которая выпалила:
 – Мы с приветом... Солнце встало... – Она умудрилась чудесным образом забыть половину слов.
 – Я знаю, – с иронией сказала Эриташ и, потянувшись к занавескам, отдёрнула их.
 Фелис выглянула в окно. Фелина подошла к ней.
 – И тебя с началом весны! – поздравила она.
 Эриташ поклонилась.
 – Идём завтракать, – предложил Феликс. – Завтрак, наверное, уже готов.
 – Феникс готовит? – спросила Эриташ и, увидев кивок Феликса, протянула с закрытыми глазами: – М-м-м...
 – Что, я так плохо готовлю? – спросил появившийся в дверях Феникс. Однако в его глазах заплясали искорки, и Эриташ сначала решила ничего не отвечать, потому что ответ был ясен. Но, поняв, что Фениксу нужен её ответ, она сказала:
 – Ты готовишь лучше всех, кого я знаю.
 И Феникс довольно улыбнулся и даже, кажется, чуть-чуть покраснел.
 По лестнице Фелина спускалась первой, и она успела дойти до её середины, когда зазвонили колокольчики, заменявшие им электронный звонок. Девочка быстро сбежала вниз по лестнице и открыла дверь. На пороге стояли Лена и Катя.
 – Привет! С днём рождения, – улыбнулась Кате Фелина.
 – Привет, Фелина. Хорошо, что вы не спите.
 – Нас только что разбудил Феликс. Заходите – сегодня готовит Феникс, а он готовит даже лучше, чем Эриташ! – И она открыла дверь пошире.
 Феникс тем временем накрывал стол. Увидев девочек, он телепортировал с кухни ещё две тарелки и принялся раскладывать на них омлет, что-то напевая про себя. Он думал, что хорошо, что Фелина не читает его мысли. Ведь он просто устал. А дома его ждала школа, ведь сейчас было время учёбы. Школа и Эстелла, но от Эстеллы он тоже устал. И от всех остальных знакомых тоже. Он сейчас мог спокойно общаться только с родственниками, да и то не со всеми. С родителями, например, он общаться был не в состоянии. С Эриной мог, но с трудом. Мог только с Феликсом и его дочерьми. Или с какими-нибудь новыми людьми. Поэтому он и решил на какое-то время остаться в Эльманше, сходить вместе с Фелиной и Фелис на первые уроки в новой школе. Он не знал, почему его тянет в этот дом и будто выталкивает из того, в котором он жил всю жизнь. К тому же он чувствовал, что что-то здесь не так. Что-то было не в порядке в этой семье, и он как член этой семьи, как брат Феликса... Он даже сам усмехнулся своим словам. Это было в духе Эриташ, когда она неожиданно изрекала настолько торжественные фразы, что все покатывались со смеху. Да, тут был его дом, он признавал это. Но его фактический дом был не здесь, и это он тоже понимал. И так хотелось остаться – по крайней мере, на какое-то время.
 Фелина с тревогой посмотрела на Феникса, который раскладывал по тарелкам омлет, как робот. Но тревога тут же испарилась. С Фениксом всё хорошо. Не хочешь, чтобы я читала твои мысли – я не буду. Не было человека, который смог бы сокрыть от неё свои мысли. Даже сама Фелиция – и та не смогла бы.
 – Феникс, тебе помочь? – с улыбкой спросила она, но тот покачал головой, продолжая так же механически раскладывать омлет. Фелина посмотрела на отца, и в её глазах был легко читаемый вопрос, но Феликс так же покачал головой. В его глазах светилась грусть. Эриташ задумчиво ковыряла свой омлет, хотя по сравнению с тем, как она завтракала вчера, это уже был прогресс. Но она явно не была грустной – просто задумалась, должно быть, о сегодняшнем дне. Фелина старалась не читать мысли кого бы то ни было без надобности. Это было всё равно что лезть в душу.
 Она посмотрела по сторонам. Напротив неё сидела Катя, слева – Фелис, справа – Феникс. Напротив Феникса сидела Лена, а напротив Фелис – Эриташ. Во главе стола сидел Феликс, но Фелина знала, что он не чувствовал себя главой семьи эти несколько дней. Да, сейчас таковыми ощущали себя Фелина и Фелис... Фелина в очередной раз вспомнила, как её сестра утешала Феликса. Вот уж в ком она была уверена на все сто. Вот кто – единственный – никогда не сдавался. Вот благодаря кому она жила – и ради кого. Свою сестру она любила больше всего на свете, и они были двумя частями единого целого, по сути – одним человеком.
 Фелис думала о школе, о первом дне. Её привлекали новые люди, новые знакомства, новые встречи. Хотя у Фелины друзей было больше. Просто Фелис была в этом деле с какой-то стороны учёным, а Фелина просто общалась с людьми. Фелис находила, что во многом она была теоретиком, а её сестра – практиком. Хотя были вещи, в которых всё было наоборот. Просто они были разными, хоть и были сёстрами.
 Фелина поняла причину, по которой все хмурились: ненадолго пропало солнышко. Пропало и вновь появилось. И Феникс ожил, Феликс повеселел, Эриташ вышла из транса, на лицах всех появилась улыбка, и она почувствовала, как её губы сами собой растягиваются и она улыбается...
 – ...Ну что, пошли? – хлопнув в ладоши, спросил Феликс.
 – Пошли, – улыбнулась Катя.
 – Веди, – добавила Фелина, обращаясь к Кате.
 И они вшестером пошли к Энтомологическому центру. Лена ещё раньше ушла туда по каким-то школьным делам.
 Дошли они сравнительно быстро – минут за двадцать. Казалось, только что вышли из дома – а вот уже стоят перед этим грандиозным зданием, которое Фелина видела только из чердачного окна. Она открыла рот, пытаясь оглядеть всё здание – и не могла. Впрочем, удивлялась не одна она. На сегодняшние испытательные занятия приходило и приезжало много людей, и почти все они сейчас были здесь, почти все так же, как Фелина, задирали голову и открывали рты. Впрочем, у входа стояла молодая женщина, по лицу которой было видно, что она ко всему этому привычна. Она с улыбкой оглядывала новопришедших, всем улыбалась и немного щурилась от солнца. К ней-то и направился Феликс. Он обнял её и воскликнул:
 – Здравствуй, Виктория! Давно тебя не видел!
 Виктория была очень красива: у неё была длинная русая коса, чуть раскосые глаза цвета речного песка, такого, что блестит и переливается на солнце, а кожа была немного темнее, чем у Кати. На ней было бежевое платье, а сверху она накинула лёгкую курточку. Впрочем, здесь, на территории Центра, было уже не холодно. К тому же наступила весна.
 – Привет, Феликс! А это твои дети? – Она по очереди посмотрела на Фелину, Фелис, Феникса и Эриташ. Её взгляд остановился на Кате, и она усмехнулась, – Нет, Катю я знаю... А остальные? Не верится, что у тебя четверо детей.
 – Трое, – усмехнулся Феникс. – Я его брат. Феникс.
 – А мы – его дочери, – продолжила Фелина. – Я – Фелина.
 – Фелис.
 – Эриташ.
 Виктория подняла брови. Фелина уже поняла, что между этим городом и тем, в котором она родилась, масса отличий. В частности, имена. Эльманшские имена были распространены по всей стране, но кошкинские были редкими. Ко всему прочему, каждое из кошкинских имён имело свой магический смысл. Но для многих мотыльковцев эти имена не имели смысла. Ну что ж. Над её именем пока что особо не издевались, оно всем нравилось и многих удивляло своим благозвучием.
 – Мы пришли записаться в твою школу, – добавил Феликс. – Я слышал от Лены, что теперь ты – директор Центра.
 – Проходите, – улыбнулась Виктория.
 – Она провела их длинными белыми коридорами в свой кабинет. В этом небольшом, но уютном помещении с цветочными горшками и вазами с цветами на окнах стоял аккуратный письменный стол, несколько стульев, застеклённый шкаф и аквариум на круглом столике. В аквариуме плавали маленькие рыбки.
 – Садитесь, – предложила Виктория и села за стол. Феликс и ребята опустились на стулья. Виктория записала их имена и возраст, задала несколько вопросов и наконец сказала:
 – Вы можете идти. Феликс, ты не мог бы остаться?
 Феликс неловко посмотрел на детей, но Фелис и Фелина уверенно кивнули, и он ответил утвердительно.
 – Где же Лена?.. – с тоской спросила Катя. – Она должна была провести вас вместе со мной.
 – Она проводница, – пояснила Виктория. – Катя, ты можешь взять двоих, а они дождутся Лены.
 – А мы не опоздаем? – забеспокоилась Фелина.
 – Нет, что ты. Если будете опаздывать – я отправлю с вами первого, кто зайдёт в мой кабинет, – подмигнула ей директриса.
 Катя, Фелис и Эриташ ушли. Фелина и Феникс остались слушать разговор Феликса и Виктории. Они говорили по большей части о совершенно неинтересных вещах, поэтому ребята отсели на дальние стулья и начали шептаться. Как выяснилось, Феникса волновала магия, точнее, знание её Фелиной.
 – Ты помнишь руну перемещения? – спросил он.
 Фелина ответила ему насмешливым взглядом.
 – Ну, спросить всё же стоило, – пожал плечами мальчик. – И не забудь определять...
 – ...Свет и Тьму, я помню. Неужели ты думаешь, что я не почувствую? Что Фелис не почувствует? Да и Эриташ...
 – Не я вас учил, – пожал плечами Феникс, – я не знаю. Я должен быть уверен в вашей безопасности.
 – Посиди на уроке.
 – Вы будете в разных классах.
 – Посиди с Эриташ, с Фелис буду я.
 – Не будь самоуверенной. И на старуху...
 – Знаю, знаю.
 Их разговор прервал громкий стук в дверь.
 – Войдите, – сказала Виктория, и в кабинет вошёл светловолосый, голубоглазый и курносый загорелый мальчик, одетый в лимонно-жёлтую футболку с надписью “Энтомологический центр” и салатовые штаны. На вид он был ровесником Фелины.
 – Алёша? – удивилась директриса.
 – Меня Лена послала.
 – Далеко и надолго? – спросил Феникс хмуро.
 – В кабинет директора, – подчёркнуто вежливо сказал Алёша, и его глаза остановились на Фелине. – Она не сможет... что-то с Юлей.
 – С Вестой, – прошептала Фелина.
 – Что? – забывшись, переспросил Алёша. Феникс тоже посмотрел на племянницу с интересом.
 – Её кошка заболела, – ответила Фелина. – Веста.
 – А откуда ты знаешь? Она никому не говорила... даже мне... – Алёшины глаза расширились от удивления.
 – Веди, – коротко ответила Фелина. – Урок начнётся скоро? Мы успеем?
 – Через десять минут... Алёша Зарянкин, – протянул он руку.
 – Фелина Кошкина.
 – Феникс Кошкин. Поторопись.
 Алёша дёрнул плечом. Фелина ткнула Феникса кулаком в бок, но тот лишь сдвинул брови.
 Алёша вёл их по тем же коридорам, белым-белым, как снег. За окнами пела капель, из кабинетов доносились голоса. Все десять минут без остатка они потратили на путь. У подозрительного сегодня Феникса уже появилась мысль, что Алёша водит их по кругу, но тут они пришли.
 – Тебе туда, – сказал Алёша Фениксу, показав на дверь справа. – Нам сюда. – Он открыл перед Фелиной левую дверь. Обе двери были без надписей, хотя... кому нужны надписи? Фелина в очередной раз заставила себя напомнить самой себе, что они не в Кошкине. Магии здесь не больше, чем в этом Алёше сейчас.
 Когда они зашли в класс, там уже практически не осталось свободных мест. Фелина и Алёша сели на единственную парту, где были свободны оба места – она села у окна, а он пристроился рядом. Она отыскала взглядом Фелис – они с Катей сидели на втором ряду, а Фелина на первом.
 Прозвенел звонок, но учителей не было. Фелина спросила у Алёши:
 – Какие сегодня уроки?
 – История, энтомология, теория иных миров, музыка.
 – Энтомология?..
 – Энтомологический центр, куда без этого. Но первым будет знакомство – с нами, друг с другом, с учителями.
 Фелина вздохнула и поймала на себе понимающий взгляд Алёши. Он опустился до камня на её шее. Камень был и вправду красив – белый, чуть меньше перепелиного яйца, разделённый на две половинки волнистой золотой линией. Она улыбнулась. Алёше понравился камень. Ей он тоже нравился. Он раньше принадлежал Фелиссе, ещё раньше – Феоне, матери Феликса. Единственное, что Фелина знала о его силах, – это то, что его половинки неудержимо тянулись друг к другу. Впрочем, разделить их было относительно просто. Вот потом благодаря этому свойству люди, надевшие две половинки камня, могли найти друг друга, где бы они ни оказались.
 В кабинет наконец-то зашла учительница – светловолосая, сероглазая, курносая и веснушчатая. Она учтиво поклонилась ребятам и встала перед классом.
 – Здравствуйте, – сказала она. – Меня зовут Инна Семёнова. Надеюсь, что все вы добрались до этого кабинета, – она улыбнулась, – и всем понравился этот путь. – Она подошла к столу и взяла в руки журнал. – Сейчас проверим. Серёжа Алантов здесь?
 – Здесь, – поднялся с задней парты мальчик с тёмными волосами, в чёрной кофте и серых штанах.
 – Костя Божья Коровка?
 Ребята засмеялись. Но невозмутимый Костя встал. На нём был коричневато-алый плащ, жутко похожий на мантию.
 – Фуджи Рами?
 Встал мальчик с чёрными волосами, среди которых виднелись белые, будто седые, выцветшие или покрашенные, пряди. Он был одет в полосатый зелёный свитер и чёрные джинсы, его большие глаза были ярко-зелёными, и Фелина поймала себя на мысли, что он ей кого-то напоминает.
 – Эрион Рами?
 Мальчик, вставший на этот раз, был почти неотличим от Фуджи, даже одежда была почти такая же – только свитер был не зелёным, а синим, – но у него были серые глаза, а в волосах не было “седых” прядок. Фелина заметила, что многие начала перешёптываться. Она подумала, что они с Фуджи близнецы, но тут же нашла Фуджи глазами среди других ребят – и поняла, что и он видит Эриона впервые.
 – Фелина Кошкина?
 Фелина поднялась.
 – Фелис Кошкина?
 Встала Фелис, и Фелина подметила, что кто-то удивлённо вскрикнул. Обернувшись, она увидела Фуджи.
 – Януария Шалаш?
 Януария, сидевшая рядом с Фуджи, девочка с длинными чёрными волосами и раскосыми карими глазами, была тёмной – это Фелина поняла сразу, но не стала паниковать. Она окинула класс недобрым взглядом и села.
 – Анита Шалаш?
 Фелина ожидала увидеть ещё одну Януарию, но Анита, поднявшаяся с одиночной парты и, без сомнения, сестра Януарии, не выглядела ни тёмной, ни вообще похожей на Януарию хоть чем-то – кроме глаз. У неё были длинные русые волосы, и в целом она выглядела так наивно и светло, что Фелина пожалела её – потому что иметь такую сестру врагу не пожелаешь... а Анита её врагом не была. Скорее они были по одну сторону баррикад.
 – Лирия Эстен?
 Встала девочка с короткими, ровно остриженными светлыми волосами и глазами цвета тёплого песка.
 – Лада Юнер?
 Встала соседка Лирии – рыжевато-русая, с пышными волосами девочка.
 – Кеор Ястреб?
 Мальчик со странным именем и не менее странной фамилией поднялся и окинул ребят воистину ястребиным взглядом.
 – Итак, все новенькие здесь, – удовлетворённо сказала Инна и захлопнула журнал.
 – Она не твоя мать? – спросила Фелина у Алёши просто чтобы завязать разговор, ведь точно знала ответ: НЕТ.
 – Нет, – ответил Алёша бесцветным, неэмоциональным голосом. – У меня нет родителей. Я живу в Центре.
 Фелина некоторое время размышляла над тем, в каком же центре он живёт, пока не догадалась – в Энтомологическом. Наконец поняв смысл сказанных мальчиком слов, она ответила без малейшей жалости в голосе – ей почему-то не было его жалко, ни капельки:
 – У меня нет мамы.
 – А что с ней? – спросил Алёша с интересом, который почему-то попытался скрыть.
 – Погибла. – В голову Фелины вдруг пришла мысль: она ведь точно не знала, почему Фелиссы сейчас нет с ними. Знала, что она зачем-то сразилась с какой-то женщиной, тоже магом, и та оказалась сильнее или хитрее и победила. Больше – ничего. Её не интересовала эта тема. До сегодняшнего дня.
 – Мои родители тоже погибли. Как звали твою маму? – Голубые глаза Алёши стали чуть темнее, но он был спокоен, и это не было деланное спокойствие: его действительно не трогала гибель родителей, по крайней мере, сейчас.
 – Фелисса. А твоих родителей?
 – Янна и Флорин Зарянкины.
 Фелина наконец-то вспомнила, что Лена и Катя говорили ей об Алёше Зарянкине. “Единственный в своём роде”... Слова Кати. Это он был тем мальчиком, который ездил на велосипеде.
 – А я тебя видела. Ты на велосипеде катался. – Эти слова вырвались как-то нечаянно. – Мне Лена и Катя про тебя сказали. – Что ж, начала, нужно и продолжать!
 Фелина увидела, что этими словами она сумела заинтересовать Алёшу.
 – А где ты живёшь? – спросил он.
 Рядом с Катей... О ГРАННУ ФЕЛИЦИА... – Она поняла, что умудрилась забыть свой адрес. – Сейчас вспомню... – Фелина закрыла глаза и быстро передала Фелис мысль: “СПРОСИ У КАТИ НАШ АДРЕС”. Через несколько секунд сестра передала ответ: “УЛИЦА ЭЙРИ, ДВЕНАДЦАТЬ”. Фелина поблагодарила её и открыла глаза: – Улица Эйри, двенадцать.
 Одновременно с этим тонкие бумажные плакаты, висевшие на доске, всколыхнулись будто от ветра и – вспыхнули. Фелина вскинула руки, заметив краем глаза, что не она одна попыталась погасить огонь – руки воздели Фелис, Анита, Фуджи, Эрион, Костя, ещё какая-то девочка и... Алёша. Впрочем, Алёша сделал это скорее по наитию, потому что ощутимых результатов его действий Фелина не увидела. Но плакаты не только погасли, но ещё и слетели с доски, подхваченные магией нескольких ребят.
 – Попрошу вас не использовать магию, – тонким голосом попросила Инна. – Некоторые из предметов, находящихся в этом помещении, плохо на неё реагируют... Итак, начнём. История. Надеюсь, там, где вы учились раньше, истории уделялось достаточно внимания (“О да”, – сказал Алёша) и вам не придётся ничего навёрстывать. Сегодня наша тема – Фелиция и Эосимар (Фелина громко фыркнула). Фелина? Ты знаешь что-то о них? Мы с удовольствием тебя послушаем.
 Фелина встала, едва удерживаясь, чтобы не фыркнуть снова. Это была история семьи, так неужели она имела право её не знать? Она чуть не брякнула: “Я знаю о них всё” и начала:
 – Фелиция и Эосимар были весьма интересными личностями. Они были сёстрами-двойняшками, сильнейшими магами-арамар – ни один маг не достиг их уровня, не говоря уже о том, чтобы перегнать их по силе и мастерству. Их силы были равны, хотя светлые считают, что сильнее была Фелиция, а тёмные ставят на её место Эосимар. Они были злейшими врагами, так как находились по разные стороны, и, думаю, одинаково стыдились такого “сестринства”. Фелиция была очень похожа на меня... – Фелина поняла всю нескромность этого заявления и покраснела чуть ли не до ушей: это ОНА была похожа на Фелицию. – ...а Анита очень смахивает на Эосимар... в детстве. Родителями сестричек были Аннатурес и Илларион Крукс, Илларион был потомком великого мага рода Крукс – её звали Фелисимар Крукс. В её честь они хотели назвать свою дочь, но, так как у них родилось две дочери, они поделили имя между ними – Фелиции досталась первая часть, а Эосимар – вторая. Говорят, что сила Фелиции и Эосимар, если её перевести из светлой и тёмной в нейтральную, будет равна светлой силе Фелисимар. Кто из сестёр родился раньше, тоже доподлинно не известно: светлые и тёмные в этом отношении так и не нашли компромисса. Во времена Фелиции и Эосимар в Мотыльковии шла перемена фамилий, и они поменяли свою общую фамилию Крукс каждая на свою – Фелиция стала Кошкиной (Felis), а Эосимар – Рами. Таким образом они порвали родственные связи. Фелиция и Эосимар всю жизнь искали способ убить друг друга, но это им не удавалось, так как силы были равны, а они были связаны нитью сестринства и знали всё о намерениях друг друга. Они сражались бесчисленное количество раз, но в конце концов убили друг друга. У Фелиции было трое детей – дочери Каллисто и Флоринда и сын Санджар, а у Эосимар – четверо: дочери Христина и Лиаторна и сыновья Ариан и Феркад.
 – Очень хорошо. – Видно было, что не одна Инна впечатлена: Алёша и тот окинул её уважительным взглядом.
 Тут прозвенел звонок. Фелине показалось, что урок вышел слишком коротким, многие в классе тоже были удивлены, но Алёша и бровью не повёл. Катя чисто автоматически вскочила с места и громко сказала:
 – Звонок неправильный!
 Все засмеялись. Инна сказала:
 – Нет, Катюш, всё верно. Сегодня уроки короче.
 Ребята начали подниматься с мест и собирать свои вещи. Фелина, которой собирать было нечего, просто повесила свой рюкзак на плечи и выжидающе посмотрела на Алёшу.
 – Пошли за мной, – сказал он и, взяв её за руку, повёл по коридорам. Фелина в который уж раз удивлялась, как можно запомнить, куда идти, если все коридоры одинаковы да ещё и двери без табличек.
 – Энтомологию ведёт Николай Мотыльков, знаешь его? Он отец Кати, – говорил тем временем Алёша.
 – Да, знаю, – сквозь смех выговорила Фелина. – Он одноклассник моего отца.
 – А как его зовут?
 – Отца? Феликс Кошкин.
 – Ух!.. – Алёша поднял брови, видимо, слышал это имя, но ничего не пояснил. “Наверное, поверил, что я потомок Фелиции”, – подумала Фелина.
 Тут их нагнала запыхавшаяся Лена. У неё в руках было нечто, завёрнутое в полотенце.
 – Веста? – спросила Фелина, показывая на свёрток.
 – Ага, – невнятно проговорила Лена.
 – Дай.
 Фелина взяла котёнка на руки и погладила. Веста тут же замурлыкала и успокоилась.
 – Как Рума? – спросил Алёша, гладя Весту.
 – Я её ещё не видела, – сказала Лена. – Она на Риодине осталась... Моя кошка. Мать Весты, – пояснила она Фелине.
 – Вот и пришли, – заметил Алёша.
 Они с Фелиной сели на третью парту у окна. На каждом столе лежал толстый потрёпанный учебник и стояло по два аквариума с живыми бабочками внутри. Фелина, весьма поверхностно знакомая с энтомологией, решила было, что сейчас они будут накалывать этих бабочек на булавки, и с большим облегчением услышала:
 – Здравствуйте! – Это в класс зашёл учитель, отец Кати. – Сегодня, уж коль у нас пополнение, вашим заданием будет зарисовать бабочку, которая находится в вашем аквариуме, найти её в справочнике и подписать латинское и русское названия. Кто знает – может подписывать, не смотря в справочник. Бабочку можно зарисовывать схематично, передние крылья – треугольниками, задние – квадратами или кругами, не всем ведь дано хорошо рисовать. Начинайте. – Николай Мотыльков сел за стол и погрузился в чтение.
 Фелина посмотрела на свою бабочку. У неё были тёмно-коричневые крылья с грязно-жёлтой каёмкой по краю и рядом с этой каёмкой – несколько синих пятнышек. Девочка зарисовала её схематично, потому что рисовала не слишком хорошо, и открыла справочник. Немного порыскав по нему, она наконец нашла название бабочки: “Траурница. Nymphalis antiopa”. Алёша уже закончил зарисовывать свою бабочку – жёлтую с чёрными полосками, синими пятнышками и хвостами на задних крыльях – и смело, не смотря в справочник, написал: “Парусник Махаон. Papilio machaon”.
 Фелина захотела уточнить, правильное ли количество пятнышек она нарисовала, и стала пристально смотреть на бабочку в ожидании того, когда она устанет биться об стекло и успокоится. Но она всё билась и билась. Тогда Фелина машинально сказала Алёше:
 – Просканируй, пожалуйста, помещение на предмет приборов, которые могут реагировать на магию.
 Алёша поднял брови, и Фелина поняла, что она что-то не то сказала – или, вернее, не тому. Но он всё же “просканировал” – осмотрел весь класс и ответил, как разведчик:
 – Искомых приборов не обнаружено.
 Фелина кивнула и “замедлила” бабочку. Та стала медленно-медленно бить крылышками, и девочка смогла уточнить свой рисунок.
 Когда Фелина начала снимать медлительность, на стене у двери зазвенели колокольчики. Такие же были у Феликса. “А Николай времени даром не теряет”, – подумала она.
 Тут подошёл учитель.
 – Что было с твоей бабочкой? – спросил он.
 – Я её замедлила, чтобы лучше рассмотреть, – объяснила Фелина.
 – Магией? – уточнил Николай. Фелина кивнула. – Только не копируй её на бумагу, пожалуйста. Я хочу посмотреть, как ты рисуешь.
 – Что вы, – улыбнулась Фелина. – Я честный человек. Вы лучше за Януарией приглядите.
 – Учту, – сказал Николай.
 – А колокольчики вам Феликс дал? – поинтересовалась девочка.
 – Да. Я попросил у него простенький определитель магии.
 – Простенький, – усмехнулась Фелина, – ну как же, может, на вид и простенький... А на самом деле у колокольчиков куча всяких функций, просто вы их не знаете. Я научу вас как-нибудь.
 – Спасибо, – сказал Николай. – Как Феликс?
 – Вроде бы ничего, – осторожно сказала Фелина. – Спокойный. Но... Сейчас он у Виктории, да?
 – Да, – кивнул Николай, – насколько я знаю, они пьют чай. А Феникс сейчас где?
 – Пошёл вместе с Эстеллой, всё равно ему делать нечего. А почему вы решили повесить определитель магии?
 – Феликс как-никак мой лучший друг, – усмехнулся Николай. – Когда мы учились в этой школе, многие пользовались магией и подшучивали над учителями...
 – Так, значит, боитесь? – спросил Алёша.
 – Ну, нет, не боюсь, – рассмеялся Николай. – Просто это не слишком приятная штука, и лучше, если она обойдёт тебя стороной.
 – А Феликс был вашим лучшим другом? – переспросила Фелина.
 – Да, – кивнул Николай, – он, что, ни разу вам не рассказывал? Я, Лена, Феликс, Фелисса, Феолина, Евгений, Анна... – Он нахмурился. – Я полшколы мог назвать своими лучшими друзьями, как и Феликс. И вот теперь... – Николай вздохнул и посмотрел на часы, висевшие над дверью. – Я удивился, что вы приехали. Ему ведь было тяжелее всех, когда... когда... – Фелина подняла руку: она поняла. – И здесь – целый город воспоминаний, целая школа, куда он отдаёт вас... Смелый шаг, должен сказать... Да, мы были лучшими друзьями. Да только вот не знали, как оно всё повернётся.
 Фелина слушала Николая почти спокойно: для неё это было уже сотни раз пережито. Но всё же оставаться полностью спокойной, когда говорили о смерти её матери, было невозможно. Она подумала, что Николай сказал “не знали, как оно повернётся” о том, что Фелисса умрёт.
 – А вы не знаете, почему он всё же отдал нас в Центр? – спросила она.
 – Ну, тут никакого секрета нет: это действительно очень хорошая школа. Многие из нашего класса остались и своих детей отдали сюда. Да и из других тоже... Ты, Фелис, Эриташ, Лена, Катя, Фуджи, Фурия, Гелена, Эсмеральда... наверняка я ещё кого-то забыл... Наташа, сестра Лены, окончила школу экстерном, совсем недавно... а Юля сейчас во втором классе... – Он ещё раз посмотрел на часы и сказал уже всему классу: – Ребята, заканчиваем. Скоро будет звонок.
 После звонка Фелина сдала свой рисунок, на котором у бабочки два крыла были треугольными, а два кругло-квадратными, и поспешила за Алёшей на теорию иных миров.
 – А твой папа случайно не знал моих родителей? – спросил Алёша.
 – Я не Феликс, не знаю, – пожала плечами Фелина. – Но могу спросить.
 – Спроси, пожалуйста, – попросил Алёша.
 – А ты о них совсем ничего не знаешь?
 – Полный ноль. Когда они погибли, мне было меньше года.
 – А мне два года было, когда Фелисса умерла.
 – Ты помнишь? – Алёша в волнении поднял брови.
 – Феликс говорит, что я вспомню, если он начнёт рассказывать. Но он так ни разу и не затронул эту тему.
 Алёша молча и как-то более упорно зашагал вперёд. Фелина поняла, что он, как и она когда-то, задаётся вопросом: почему его родители погибли, кто виновник их гибели, или, может быть, что-то иное погубило их? Вокруг Алёши было больше людей, чем вокруг Фелины, и он не мог не заметить, что у всех них есть родители – в отличие от него.
 Стой! – крикнула она, когда поспевать за мальчиком стало невозможно. Алёша поспешно остановился.
 – Извини, я задумался.
 Фелина кивнула.
 ...В кабинете не было учителя. Фелина и Алёша сели на последнюю парту среднего ряда. Фелис и Катя расположились перед ними.
 – А ты здесь с рождения живёшь? – спросила Фелина у Алёши.
 – Сколько себя помню, – ответил Алёша. – Я тут родился.
 – Так говоришь, будто помнишь, как ты родился, – рассмеялась Фелина. – Мы только десять дней назад приехали.
 – Я тоже тут родилась, – повернулась к ним Катя. – И Лена, и вообще половина класса.
 – Лена родилась на Риодине, – возразил Алёша.
 – А у вас в классе много магов? – спросила Фелина. – Кроме тех, что пришли – кто ещё?
 – Ну... – Катя задумалась. – Разве ж их отличишь, они же скрывают это...
 – А зачем скрывают? – спросила Фелина.
 – Ну, здесь же не Кошкин, столица магии, – хмыкнул Алёша. – Эльманш – официальная столица Мотыльковии, и маги сюда в основном не суются. Но я знаю, что, например, Селена Сильва – не просто маг, а племенная, сильванка. Только сирота... Её мать, Сильвия, куда-то слиняла, не стала её воспитывать. А отец у неё вроде бы тоже племенной, но тёмный – из племени аджаранов, и ему не нужна была светлая дочь. То есть родители её вроде как живы.
 Тут вошла учительница. У неё были раскосые зелёные глаза и короткие, прямые, чёрные как смоль волосы. Фелина почувствовала к ней непреодолимую неприязнь. Ясно было, что она тёмная, но ту же Януарию она не ненавидела, а эту – у неё даже в глазах потемнело от злости.
 – Здравствуйте, – вежливо, но холодно сказала женщина, чуть наклонив голову. – Меня зовут Анна Рами, сегодня я поведаю вам одну из теорий миров – их, как я уже не раз говорила, бесчисленное множество, и никому не известно, какая верна. Я же думаю, что верны все понемногу.
 Анна махнула рукой, и на доске появился большой белый экран из бумаги.
 – Сейчас я начерчу вам простую и наиболее признанную в нашем мире теорию строения миров. – Она нарисовала в центре листа кружок. – Это будет наш мир. – От кружка она отвела несколько линий и нарисовала на их концах квадраты. – Это отражения. Отражения – это миры, в которых люди находятся в тех же родственных связях, что и в основном, но события в них несколько отличаются. – Она нарисовала ещё несколько линий, на концах их подрисовав треугольники. – Это реальности. Реальности – это миры, в которых те же люди, что и в основном мире, но зовут их совершенно иначе, и родственные связи у них другие, я уже не говорю о событиях. – Она нарисовала длинную линию вправо и нарисовала на её конце ещё один кружок, закрашенный чёрным цветом. – Это Антимир. У каждого мира только один Антимир – и чем Антимиры принципиально отличаются от миров, лично я не понимаю, но в них совершенно другие законы – как физические, так и магические... В частности, в них нельзя ни проникнуть через зеркало, ни провесить портал... – Она нарисовала ещё несколько более длинных линий и на конце каждой нарисовала не закрашенный кружок. – Миров бесконечно много. Они объединяются в измерения. – Она обвела всю схему большим кругом и нарисовала рядом ещё два, соединив их линиями так, чтобы они образовали треугольник и были соединены между собой. – Мы знаем два измерения: наше, Плюсовое, и Минусовое. В измерения проникнуть крайне сложно. Но выделяют ещё одно – Абсолютное. Его существование ничем не доказано, так как в нём никто никогда не был. Предполагают, что в него уходят люди после смерти. Но я полагаю, что это не более чем домыслы.
 Она глянула на наручные часы, и почти сразу же прозвенел звонок.
 – Все свободны.
 ...На музыке они пели гимн Мотыльковии, который Фелина знала наизусть и очень любила несмотря на его некоторую нескладность. Она с удовольствием пела:
 – Мотыльковия, Омрганна,
 Северная страна,
 Стань страною, нам Богом данной,
 Ты такая одна.
 Солнце светит, звёзды мигают,
 Месяц смотрит с небес.
 О, страна, одна ты такая,
 Много разных чудес.
 Когда они допели – точнее, словами учительницы, “достигли совершенства” – с третьего раза – она их отпустила, не дожидаясь конца урока. Фелина и Фелис дождались Феникса и Эриташ и вместе с Катей, Леной и Алёшей, который выполнял свою роль проводника до конца, вышли из Центра. Алёша стал поспешно прощаться, но Фелис схватила его за рукав тонкой куртки и зорко глянула в его глаза:
 – Куда? А с нами не хочешь? Всё-таки целый день с Фелиной ходил...
 – Ты меня в гости приглашаешь? – По лицу мальчика было видно, что он так до конца и не поверил словам Фелис.
 – Да, приглашаю! Разве ты против?
 – Нет... конечно, нет...
 – Ну так за чем дело стало? Пошли!
 Однако Катя и Лена всё же пошли домой, так как им нужно было вылечить Весту.
 ...На пороге дома их встретил Феликс.
 – А, добрались? – добродушно спросил он. – И друга привели? Отлично!
 – Слушай... У нас есть учительница... тёмная... – вспомнила Фелина.
 – Тёмная? – усмехнулся Феликс. – И как же её зовут?
 – Анна Рами.
 Феликс замер с раскрытым ртом. В его глазах светился панический страх.
 – А... Анна... Рами? – повторил он, запинаясь.
 – Да. А что? – спросила Фелис.
 – Идёмте в дом.
 – А... – нерешительно начал было Алёша.
 – Идёмте, – повторил Феликс, и Алёша подчинился.