Бериллио. Глава вторая. Как попасть в Даркйен

 Глава вторая

 КАК ПОПАСТЬ В ДАРКЙЕН

 1 июня 5386 года, 10:00, Замок сирот, Средний корпус, группа V, комната Лютецио Ириоли

 Лютецио проснулся от звонка созыва. Спросонья он не сразу понял, что произошло, и некоторое время не мог вспомнить, что делал вчера ночью. Но, когда он вспомнил вчерашние события, то сразу понял, почему созывают учеников. “Ох... а счастье было так возможно...” – подумал он и стал одеваться.
 Минуты через две в комнату влетела Мелисси.
 – Ты что, придурок?! – спросила она. – Все ждут только тебя... ну, и ещё нескольких... м-м-м... людей.
 – Что делать будем? – вместо ответа спросил он. Впрочем, ответ на “Ты что, придурок?!” было придумать сложно.
 – Ты о чём? – не поняла Мелисси. – Собираться и идти на собрание...
 Лютецио понял, что у неё тоже склероз.
 – Ты помнишь, что мы делали вчера? – спросил он.
 – Ну... учили... – неуверенно сказала Мелисси.
 – Ладно... пусть будет так. А что ещё?
 – М-м-м... Не помню.
 – Мелиссия Эссэрнэш!.. Задам наводящий вопрос: куда мы ходили вчера, в двенадцать ночи?
 – Это было не вчера, а сегодня.
 – Ну и что? Так куда?
 – А я-то откуда знаю???
 – От верблюда!.. Слушай и запоминай: вчера, в двенадцать ночи...
 – Это было СЕГОДНЯ!!!
 – КАКАЯ РАЗНИЦА??? ...мы украли Бериллио и отнесли в полуподвалы.
 – Зачем?.. Погоди... Что ты сказал??? А, да, точно...
 – Ну, наконец-то!
 – Ну, что, пошли?
 – Пошли... – сказал Лютецио и добавил: – На казнь...

 1 июня 5386 года, 10:05, Замок сирот, Главный зал собраний

 Магистр поставил всех учеников в круг и сказал:
 – Этой ночью в подвале сработала руна перемещения в Даркйен.
 Ребята содрогнулись. Все знали, что такое Даркйен.
 – Я созвал вас, чтобы выяснить, кого нет. Но теперь получается, что все здесь. Будьте осторожны. Возможно, в Замке находятся опасные сильные маги.
 Ребята замолчали. В Зале воцарилась мертвая тишина. Видимо, все думали, как выглядят эти “опасные сильные маги”, но никто не мог точно ответить на этот вопрос.
 Также ребята оглядывали Зал, чтобы выяснить, кого нет. Лютецио рассеянно смотрел по сторонам, думая, почему магистр ни слова не сказал про Бериллио. Он заметил в дальнем конце Зала Меркурио и Феликсис, которых знал в лицо, но тесно с ними не общался. Меркурио был хмурым парнем лет шестнадцати, черноволосым и синеглазым. Он что-то бормотал про себя, обращаясь к Феликсис, которая была младше его на год или даже меньше. Она была жизнерадостной, как и всегда, и что-то насмешливо ему отвечала. Её светлые волосы развевались от неосязаемого ветра, а карие глаза сияли и весело поблёскивали. Вообще эти двое неплохо относились друг к другу, были хорошими друзьями, примерно как Лютецио и Мелисси.
 Вдруг Минтака спросила:
 – А где же Бериллио?
 Магистр поднял брови. Но не ответить лучшей ученице он не мог, только переспросил:
 – Кто?
 – Бериллио! Ну, сын ваш, или кто там он вам... Мальчик лет шести, короткие тёмные волосы, карие глаза... – начала было объяснять Минтака.
 – Точно! А где же Бериллио?
 – Ну, может быть, он ночью забрёл в полуподвалы, из них телепортировал в подвал, а там наступил на руну, – предположила Минтака.
 Магистр схватился за голову.
 – Быстро отвечайте, кто это сделал!!!
 Он говорил это не со злостью, не с досадой, а... с отчаянием. Видно было, что он тоже догадался, что он НЕ ВСПОМНИЛ про Бериллио неспроста. Ведь это был самый дорогой ему человек на свете...
 Видимо, ему пришло в голову то, что не дошло ни до Лютецио, ни до Мелисси, ни до Натэрнэнш: Бериллио НЕ МОГ сам выйти из комнаты, найти сначала руну перемещения в полуподвалы, потом – руну телепортации в подвал, а после этого – руну, переносящую в Даркйен. Но... они же не нарочно!
 Хотя... куда уж нарочней?..
 До Лютецио только что дошло, ЧТО ТАКОЕ Даркйен.
 Краем глаза он заметил, что Мелисси и Натэрнэнш переглянулись.
 Потом он перевёл взгляд на Меркурио и Феликсис и увидел, что они смотрят то на Натэрнэнш, то на Мелисси – Феликсис с любопытством, а Меркурио – хмуро, с осуждением.
 Тут в голову Лютецио пришла мысль, что они тоже империалы.
 Натэрнэнш снова посмотрела на Мелисси, та послала сестре ответный взгляд.
 Лютецио понял, ЧТО они хотят сделать.
 Через мгновение Мелисси, Натэрнэнш и Лютецио выступили из круга.
 Это было не глупее, чем то, что они сделали этой ночью.
 За всё нужно расплачиваться.
 На троих психов поднялись удивлённые глаза всех ребят, живущих в Замке.
 Ещё через миг они хором сказали:
 – Это мы.
 Магистр поднял брови, но не так уж и удивился. Тоже обречённо посмотрел на ребят, стоящих в середине круга...
 – Кто-нибудь может сказать что-нибудь по этому поводу?
 Он обращался не конкретно к кому-то, а ко всем, стоящим в кругу.
 Минтака, как самая умная, вышла из круга.
 На неё все уставились, видимо, размышляя, не помогала ли она троице.
 Но она рукой преградила эти подозрительные взгляды и сказала:
 Из Даркйена не возвращаются.
 Спасибо, Минтака... – проговорил магистр.

 1 июня 5386 года, 11:00, Замок сирот, кабинет магистра

 Магистр печально смотрел на троицу, стоявшую перед ним.
 – Итак, вы действительно считаете, что учиться самим, по книгам, – скучно? – спросил он.
 Ребята закивали.
 – И вы думаете, что я слишком много времени уделяю... УДЕЛЯЛ Бериллио? – продолжил магистр.
 – Да. И так считаем не только мы. Так думает весь Замок, – заметила Мелисси.
 – Но... он же ещё совсем маленький... – растерялся магистр.
 – У него же есть мать! Пусть она за ним и следит, – пожала плечами Натэрнэнш.
 – У него НЕТ матери. В том-то всё и дело... – вздохнул магистр. – Она... неизвестно где. То есть... известно где, но от этого не легче... Ох... Его мать – моя дочь.
 Лютецио вытаращил глаза, Мелисси подняла брови, а рот Натэрнэнш открылся сам собой. Вот тебе и “седьмая вода на киселе”! Оказывается, “сыночек” магистра на самом деле его внук...
 Магистр же продолжал:
 – Элионикс, моя дочь, была... и, надеюсь, остаётся... ОЧЕНЬ любознательной. Лет в восемь-девять она впервые услышала про Даркйен и захотела понять, почему именно в нём больше всего Тьмы. По её задумке, если Замок Тьмы уничтожить, то останется лишь ничтожно малое её количество, которое можно будет без труда покорить. Таким образом, она решила обеспечить победу Света в извечной битве Света и Тьмы.
 Как и многие из учёных, Элионикс была фанатиком своего дела, хотела во что бы то ни стало добиться осуществления своего плана. Для начала она решила осуществить “проверку местности” и пошла в Даркйен...
 – С тех пор вы её не видели, – продолжила Мелисси.
 – Совершенно верно, – вздохнул магистр. – Но, в отличие от множества фанатиков, Элионикс понимала, что одержима этой безумной идеей. Если бы она хотела, она смогла бы избавиться от “одержимости”, но она не захотела. Вместо этого моя дочь... начала исследовать ещё и случаи подобной одержимости, но, не доведя исследования до конца, ушла в Даркйен. Она начала эти исследования исключительно из-за сына...
 – Из-за Бериллио, что ли? – уточнил Лютецио.
 – Именно. Она подозревала, что её затея с уничтожением Даркйена не удастся, и решила защитить Бериллио.
 – От чего защитить? – не поняла Мелисси. – Она боялась, что Тьма будет ему мстить? Но тогда при чём тут исследования?
 На лице магистра появилась улыбка.
 – Нет, конечно, она не думала о мести Тьмы! – сказал магистр. – Ей это просто в голову не пришло бы... по её идее, ослабленная Тьма уже ни на что не была бы способна... Нет, Элионикс исследовала одержимость, чтобы выяснить, не может ли она повлиять и на Бериллио. Другими словами, передаётся ли она по наследству.
 – И что она выяснила? – спросила Натэрнэнш.
 – Она ничего не выяснила. Точнее, она выяснила многое, – например, что человек, одержимый какой-то идеей, может вылечиться на любой стадии, если он этого хочет, – но до наследования одержимости идеей она дойти не успела.
 – А когда она ушла? – спросил Лютецио.
 – Три года назад... РОВНО три...
 – А Бериллио попал в Даркйен именно сегодня, – заметила Мелисси.
 – Точно? А в какое время? – спросил магистр.
 – Ну, если мы отнесли его в полуподвалы около половины первого, а проснуться он должен был не раньше, чем через два часа, то он проснулся полтретьего. Телепортировал в подвал он минут через пятнадцать – ему ведь ещё найти руну нужно было. Точно так же и со второй руной. Таким образом, он оказался в Даркйене часа в три ночи... – подсчитал Лютецио. – А вы ведь говорили, что сегодня ночью кто-то – мы уже знаем, кто – переместился в Даркйен! Когда вы это узнали?
 – Где-то в три с минутами, – припомнил магистр. – Как и Элионикс...
 – То есть? – не поняла Натэрнэнш.
 – Элионикс ступила в руну перемещения в Даркйен в три часа пять минут первого июня 5383 года, – пояснил магистр, – а Бериллио, её сын, – спустя три года после этого... Значит, что-то позвало его туда. Он же не дурак, знает, что такое Даркйен, а уж про то, что именно там сгинула его мать и что руна, перемещающая туда, находится в подвале, слышит практически каждый день. Я часто рассказывал это ему, чтобы он в жизни не пошёл выручать мать, но он пошёл...
 – А он знал, какого числа и в какое время Элионикс переместилась в Даркйен? – спросил Лютецио.
 – Нет. Этого он не знал. Ну, ещё вопросы есть?
 Ребята переглянулись.
 – Вы можете проводить нас к руне?
 Магистр вздохнул.
 – Могу. Но – с одним условием.
 – Только не говорите нам, что вы с нами! – попросила Натэрнэнш.
 – Нет. Я сам с вами не пойду. Хотя по школе ходят слухи, что я – империал, а, следовательно, и Бериллио тоже, – и, скажу вам по секрету, эти слухи правдивы, – но я сам идти с вами не решусь. Империалы чувствуют друг друга. Признайся, Лютецио, ведь ты точно знал, что и я, и Бериллио – империалы? – прищурился магистр.
 Лютецио кивнул.
 – Я понял вашу идею, – сказал он.
 Магистр подошёл к полке и снял с неё толстую, явно рукописную книгу, на которой рунами было написано: “Даркйен”. Сдув с неё пыль, он вручил её Натэрнэнш и снова повернулся к Лютецио:
 – Вы можете телепортировать любую еду, которую я оставлю здесь, в кабинете. Но ничего другого Даркйен не пропустит.
 – Это из исследований Элионикс? – спросила Мелисси.
 – Да. Так что там с твоей идеей, Лютецио? – вспомнил магистр.
 – Вы хотите отправить с нами Меркурио и Феликсис, так?
 – Так. Согласны?
 – Ну... Лишняя интуиция нам не помешает, – признался Лютецио. – Тем более что моя иногда не срабатывает...
 – Нет. Ты не прав, Лютецио. Интуиция срабатывает ВСЕГДА. Только иногда нужно напрячься, чтобы услышать её сигнал...

 1 июня 5386 года, 12:30, Замок сирот, Нижний корпус, коридоры – полуподвалы – подвал

 Ни Меркурио, ни Феликсис против не были. Меркурио хмуро заметил, что именно этого предложения ему и не хватало для полного счастья и что он всю жизнь мечтал умереть именно так, но Феликсис его немного приструнила и объяснила ребятам, что у Меркурио такой юмор. Хотя Мелисси и Натэрнэнш и так было не привыкать к странному юмору, ведь они дружили с Лютецио. А Лютецио, как ни печально, был прекрасным магом и имел отличную интуицию, но совершенно не умел оценивать ситуацию с точки зрения обычного человека.
 Все вместе, молча, они пошли к Мелисси, Натэрнэнш и Лютецио. Меркурио и Феликсис собрались сразу же, как только услышали слова магистра. По пути им пришлось снова пройти через зал собраний, и на них уставилось множество любопытных и сочувствующих лиц.
 – Нет, ну сделали мы что-то, что... хм... немного противоречит правилам школы. Но почему на нас все пялятся-то? Непонятно, что ли, каково нам? – сказал Лютецио.
 Натэрнэнш хмыкнула.
 – Лютецио, солнышко, мы – преступники. И скажи спасибо, что в нас камнями не кидают и что мы до сих пор живы.
 – Они понимают тебя, – сказала Мелисси. – Некоторые из них благодарны тебе. Теперь экзаменов точно не будет.
 Феликсис прыснула и закашлялась. Меркурио постучал её по спине.
 – Ну вы даёте, ребята... – заметила она. – Нам идти в замок Тьмы, место, где сосредоточилась вся тёмная энергия мира, и искать там маленького мальчика, а вы не только не унываете, но ещё и умудряетесь шутить...
 Мелисси покачала головой.
 – Ну идём мы в Даркйен, ну и что из этого? Мне лично от этого не горячо не холодно. Я там ни разу не была, только читала и слышала про него. Ну и с какой же стати я буду его бояться? – фыркнула она.
 Ей почудилось, что Меркурио глянул на неё с уважением. Но, заверила она себя, ей могло только почудиться, потому что Меркурио, казалось, было совершенно параллельно и он не обращал внимания ни на кого, кроме Феликсис.
 Наконец они пришли в полуподвалы.
 – Ну, где портал? – спросила Мелисси.
 – А чего я-то? – ответил Лютецио.
 – Пойдём туда, – уверенно указала Натэрнэнш и пояснила империалам: – Можно сказать, что у нас Мелисси – теоретик, а я – практик...
 – А Лютецио? – спросила Феликсис.
 – Лютецио? – задумалась Натэрнэнш, но быстро нашла ответ: – А Лютецио – скептик...
 Феликсис усмехнулась. Мелисси была уверена, что она тоже смогла бы точно указать, в какой стороне портал, как, впрочем, и Лютецио, тоже империал. Но они почему-то НЕ ЗАХОТЕЛИ. Что ж, их право. Натэрнэнш тогда просто лучше проснулась. Соответственно, и лучше запомнила. В голову Феликсис не пришло, что ребята вообще не относили Бериллио в подвал – только в полуподвалы.
 – Руна! – крикнула Мелисси, показывая в темноту. Там и вправду светилось что-то жёлтое. Один за другим они шагнули в портал и оказались в тёмном подвале. Кто-то зажёг факел, и стало хоть что-то видно. Факел был в руках Меркурио.
 – Руна там, – сказал он и пошёл во тьму. Все остальные устремились за ним не столько потому, что питали большое желание оказаться в Даркйене, а скорее потому, что попросту не хотели оставаться одни в темноте.
 Руна оказалась неподалёку, но Лютецио, подумав, этому не удивился – маленький мальчик не смог бы пройти далеко. “Вот растяпы, – подумал он, – не спрятали как следует руну, а мы виноваты...” Впрочем, он отлично понимал, что они виноваты больше. Никто не заставлял их относить Бериллио в полуподвалы.
 Меркурио, снова первый, молча шагнул и в эту руну. За ним так же молча последовали остальные, не оглядываясь, чтобы не передумать. Последней шагнула Мелисси. Она позволила себе зябко оглянуться, но ощущение того, что все друзья за много километров от неё, заставило её шагнуть. “Как недалеко до Ада...” – подумала она и не поняла – была ли она в этот момент ещё в Замке или уже на пути к Замку Тьмы.

 1 июня 5386 года, 13:00, Даркйен, северные коридоры

 Мелисси огляделась.
 На полу Даркйена был холодный серо-коричневый кирпич, из него же состояли стены, по которым висели факелы. Никаких дверей не было – только один бесконечный коридор. “Совсем как в Замке”, – подумала Мелисси. И, хотя она скорее дала бы себе по голове за такие мысли, чем сказала бы кому-нибудь, ей тут понравилось даже больше, чем в Замке.
 Меркурио и Феликсис вместе дунули на факел, и он погас. Без него стало почему-то видно ещё лучше, и Феликсис объяснила:
 – Мы – светлые. Мы принесли с собой много Света, а эти факелы, как и весь Даркйен, – Тьма. Свет мешает Тьме, даже если Тьма пытается что-либо освещать.
 – А я есть хочу, – совсем по-детски сказал Лютецио.
 – Что ж, давайте устроим привал, – даже не засмеявшись, пожал плечами Меркурио и достал свои съестные припасы. Вслед за ним еду и воду достали все. Они ели, сидя прямо на полу и по-прежнему не разговаривая.
 Первой заговорила Мелисси, не выдержав тишины, в которой раздавалось лишь потрескивание факелов.
 – Как вы думаете, где скрывается Бериллио? – спросила она. При этом ей показалось, что она услышала чей-то голос, донёсшийся из глубин Даркйена и погасший в глубинах же, но уже с другой стороны.
 – Не думаю, что он где-то скрывается, – передёрнул плечами Меркурио.
 – А что же он тогда делает, сидит в уголке под факелом и плачет? – съязвил Лютецио.
 – Вполне возможно, – ответил Меркурио.
 – У Бериллио не тот характер, чтобы плакать, – возразила Мелисси. – Он пугается только естественных явлений, вроде грозы или темноты. Того же, но сделанного магией, он никогда не испугается, потому что может устранить. Так что, думаю, он сейчас не сидит и плачет, а деловито обследует окрестности.
 – Не больно-то мудро с его стороны. Обычная гроза или ночь ничего не значит, а вот магическая наводит на мысль, что что-то тут нечисто. К тому же магическое воздействие может сильнее помешать, чем обычное, и может оказаться опаснее.
 – А никто и не говорит, что он мудр и поэтому так считает, – отозвалась Мелисси. – Вот только Бериллио может разогнать магические тучи, но не в силах предотвратить настоящую грозу. Магической грозой же он может управлять. В чём-то такой подход довольно логичен.
 – Да... надеюсь, что он будет и дальше таким же неунывающим – в Даркйене такому легче выжить, – сказала Феликсис, потрясая толстенной рукописной книжищей под лаконичным названием “Даркйен”, которой их снабдил магистр. Сейчас была её очередь тащить её. – Хотя нам легче было бы догнать его, если бы он сидел и плакал...
 – Смотря какое время, – резонно заметил Меркурио. – К тому же неизвестно, в какую сторону движется Бериллио.
 – Лучше бы в нашу, – сказала Мелисси, дожёвывая бутерброд и запивая его водой.
 На этом разговор тихо сошёл на нет. Мелисси тихо собрала то немногое, что осталось от трапезы, и вся компашка улеглась спать. Мелисси обычно думала о многом, ложась спать, но сейчас одна мысль не шла у неё из головы – мысль о Бериллио... Как когда-то Лютецио (хоть она этого и не знала), Мелисси было жалко мальчика. Мать потерял в три года, отца, кажется, никогда и не было, а теперь судьба подбросила ещё одну неприятность в виде руны в Даркйен и глупого мальчишки, которому не хотелось сдавать экзамены. Мелисси была уверена, что Лютецио не боялся экзаменов, а просто захотел развлечься... хотя способ выбрал препаршивый. Впрочем, о чём это она, они все виноваты. Все трое. И теперь обязаны исправить ситуацию... Чёрт, лучше бы у Лютецио не было такого стремления влипнуть в какую-нибудь очередную неприятность. Чёрт, чёрт, чёрт... Лучше бы они сейчас сидели перед кабинетом и судорожно повторяли материал, лучше бы Лютецио сидел рядом на стуле и заглядывал через плечо, и на коленях была бы такая увесистая и такая родная книга с непонятным рунным названием, которое Мелисси не смогла перевести, хотя полбиблиотеки перерыла, лучше бы рядом сидела Натэрнэнш и невозмутимо переплетала косу, а потом долго рылась бы в сумке в поисках тетради с конспектом и наконец тоже заглядывала бы через плечо сестре... И плевать, даже если бы они не сдали этот проклятый экзамен. Всё, что угодно – только бы вернуть этот вечер и эту ночь. Только чтобы не совершать этой ошибки. Как она могла быть так слепа, как не понимала, что это не только смертельная опасность для Бериллио, но и попросту чересчур для мальчика, у которого уже из родни один дедушка – и что, что она этого не знала?.. Как она могла? Как могла сделать ТАКОЕ ни в чём не повинному шестилетнему мальчику?!
 – Зато теперь у него появилась хотя бы призрачная надежда снова увидеть маму, – ответил ей, казалось, внутренний голос. Но у Мелисси его вроде бы не было... К тому же внутренний голос не смог бы положить руку на её плечо.
 Она обернулась и увидела Меркурио. Тот смотрел на неё своими синими глазами, казавшимися честными до невозможности. Но Мелисси не понравилось, что её думы слушал ещё кто-то, кроме неё.
 – Гад, – жестоко сказала Мелисси.
 – Может быть, – пожал плечами Меркурио. – Но тебе ведь стало легче, признай, а? – В его глазах заплясало пламя факелов, окрашивая их в зеленовато-коричневый цвет.
 Мелисси покачала головой, стараясь понять, что она чувствует. В самом деле, появилась хоть какая-то надежда на то, что Бериллио найдёт свою маму в этом бесконечном лабиринте... или просто коридоре? А если не найдёт – то они её найдут, найдут и снова вернут в Замок...
 – Вот это правильный ход мыслей, – одобрил Меркурио.
 Однако только что успокоившуюся Мелисси злить не стоило.
 – Знаешь что, если уж умеешь читать мысли, то имей хоть какое-то понимание, ты, телепат доморощенный! – не выдержала она. – Когда тебя этому учили, тебе не говорили, что это, вообще-то... – Мелисси замялась, не зная, как поточнее выразить свои чувства. Наконец нашлась: – Это... покушение на частную собственность!
 Мелисси замолчала и шумно выдохнула – её голос промчался от одного конца туннеля до другого, и вдали раздалось тихое эхо, создавшее впечатление, что там, в глубинах Даркйена, кто-то есть. Она молниеносно оглянулась, но ничего не увидела в смыкавшейся тьме – видимо, где-то там был поворот, потому что факелы осветили бы всё далеко. Меркурио с интересом посмотрел на неё, но ничего не сказал, и она слегка смутилась и подумала, о чём же сейчас думает он – и читает ли её мысли. И тут же мстительно подумала: “Если ты читаешь мои мысли, то знай, что ты придурок”. Судя по тому, что Меркурио не изменился в лице, можно было судить о том, что он перестал наглеть – или же у него было редкостное самообладание – в чём сомневаться не приходилось, стоило лишь взглянуть на его неизменную, словно каменную маску, заменявшую выражение лица. Слегка оживал он лишь тогда, когда к нему обращалась Феликсис. И вот теперь... Мелисси и сама не понимала, за что удостоилась такой чести.
 Она тряхнула головой, показывая, что готова слушать дальше, но всё же украдкой прислушалась к коридору позади. Как она и ожидала, оттуда не раздалось ни звука.
 – А когда Лютецио читает твои мысли, ты тоже на него орёшь? – заинтересовался Меркурио.
 – Он не читает! – возмутилась Мелисси. – Он и не умеет...
 – Все империалы умеют, – возразил Меркурио. – Просто ты не знаешь. Меня ведь этому никто не учил. Возможно, и сам Лютецио не знает о своих способностях... но тогда я должен ему посочувствовать – в таком случае у него страдает логика. Никогда не видел человека, который столько лет даже не догадывался о своих способностях.
 Мелисси промолчала, и Меркурио, убрав руку с её плеча, лёг спать. Девочка тоже легла, однако ещё долго думала насчёт того, как несовершенен мир и о чём только думают боги. Но под тихое потрескивание факелов и она уснула, хотя совесть мучила её так, будто она по меньшей мере организовала вооружённое ограбление Бериллио в тёмном закоулке Замка.