Забвение

 Я шла по мокрым дорогам своего города, думая: «Вот иду я, а до меня по этой дороге прошли многие сотни людей и за мной пройдут многие люди. Потом пройдёт время, и дороги не станет. Но дорога времени уйдёт в будущее, и, может, кто-то вспомнит, что по этой дороге когда-то давно проходила и я...» Мне было не радостно, не весело, не печально, не грустно, не плохо – мне было вообще НИКАК. Я шла, и мои мысли медленно сходили на нет, я забывала друзей, родных, всё, что видела, читала, проходила в школе... Забывала себя... Я тихо уходила, улетала, и мне было плевать на всё. Наконец моя голова стала чиста, как отформатированный диск, в ней остались только две строки какой-то песни:

 В скором будущем тихо растаю...
 Ты уходишь, я улетаю...

 Это про меня, сумела подумать я. Но почему «ТЫ уходишь, я улетаю»? Кто это – ТЫ? Почему? Почему?..
 Я вдруг поняла, что больше я не в силах думать, не говоря уже о том, чтобы попробовать пошевелить рукой или ногой. Я стояла на мокром асфальте посреди дороги, по которой неслись машины, чудом меня объезжая и даже не бибикая, хотя не знала, где я, почему и что делаю. Я ничего не знала, всё забыла…
 Вдруг я почувствовала, что куда-то поднимаюсь. Как я это поняла? Увидела – больше никак, хотя я особо не раздумывала над этим фактом. Я поняла, что меня больше нет там, где я была, но как – не знаю. Мои глаза были открыты, я всё видела, но ни о чём не могла думать, пока поднималась вверх. Тем не менее я чувствовала, как моя память наполняется картинами увиденного. Это было очень интересно и приятно... Но главным было движение – вверх, к солнцу! Я поднималась, но не ощущала ничего, кроме тепла и света. Я ждала окончания – это нетерпение засело в моей голове, хотя чувствовать это непонятное тепло и свет было очень приятно...
 Наконец я поднялась и встала на ровную поверхность. Я почувствовала, что уже могу двигаться, хотя говорить я вряд ли смогла бы. Но с ней невозможно было не заговорить... и я всё же попыталась, но ничего не вышло. Я чувствовала: она должна заговорить первой.
 Она была молодой девушкой, чуть постарше меня, и олицетворяла собою ангела. У неё были длинные светлые волосы, распущенные и развевавшиеся от неосязаемого ветерка, тёплые серые глаза... Она была одета в светлую тунику и такого же цвета широкие штаны. На её губах была добрая улыбка, а в глазах светилась мудрость...
 - Здравствуй. Меня зовут Мария, я – твой хранитель. Но сейчас дело не в этом... Прости меня, что так вышло, но... В общем, твоя сестра...
 - Что с ней?
 - Она... должна уйти.
 - Куда? Куда уйти?
 - Туда... ты знаешь, о чём я. Но она вернётся...
 - Я знаю, она не может вернуться! Оттуда ещё никто не возвращался! Это просто вы меня утешаете, чтобы я её отпустила, потому что знаете – без моего согласия она никуда не пойдёт, не сделает и шага! Нет! Я её не пускаю, и точка.
 Ещё несколько секунд назад я не смогла бы и вообразить, что могу говорить так с ней. Но обстоятельства всё время меняются – и вот теперь я грублю ей, будто она моя одноклассница – потому, что иначе нельзя...
 - Ты не знаешь всего... Слово материально, особенно твоё. Ты любишь свою сестру – этого достаточно. Она вернётся, если ты этого захочешь. Главное – захотеть... Ну что, ты согласна?
 - Раз так... – протянула я. – Ладно. Только... мы можем попрощаться?
 В тот же миг здесь появилась сестра. Я рассматривала её будто в последний раз в жизни, хоть и знала, что это не так. Знала – и всё. Мария меня убедила.
 - Возвращайся... хорошо? – прошептала я ей на ухо.
 - Конечно, вернусь! Только ты меня не забывай, пожалуйста! – Она хитро улыбнулась.
 - Конечно! – Я легонько ткнула её в бок. Что она такое говорит?
 - Ну, я отправляю тебя! – прокричала Мария. – А то время уходит!
 - Конечно! – прокричала я ей в ответ...

 Я снова стояла на мокрой дороге, а машины всё так же объезжали меня, теперь уже сердито бибикая, и их шофёры кидали на меня гневные взоры.
 Я быстро сошла с дороги и побрела прочь.

 Я шла по мокрым улицам, думая: «А было ли всё это? Или мне померещилось?» А что, если ничего не было?
 Я достала мобильник и набрала номер сестры. Если ничего не было, она возьмёт.
 Гудок, второй... Заговорил автоответчик: «Сестрёнчик, я... ты сама знаешь, где я... Прости меня, пожалуйста. Я вернусь, обещаю. Целую. Пока.»
 Телефон замолчал. Значит, это была правда...

 Вдруг до меня дошло, что у меня больше нет сестры. Неважно, что сказала Мария. У – меня – больше – нет – сестры...

 Я буду звонить ей каждый день не по разу, чтобы слушать её голос, пусть даже я выучу запись наизусть...

 Я не глядя села на скамейку и закрыла глаза руками.