Такая любовь!

-Чего изволите? – любезно спросил бармен, цепко оглядев молодого человека: высокого, но стройного, смазливого, но крепкого, в дырявых по моде джинсах, в черном пальто, с букетом роз, таких алых, словно горящих кровавым огнем.
-Водки дай, - выдохнул посетитель, тяжело плюхаясь на кресло у стойки.
От парня уже несло алкоголем, но глаза были абсолютно трезвые и пустые. Две рюмки он заглотил, даже не заметив, третью долго крутил перед носом, забывшись:
-Знаешь, мне когда-то говорили, что самое прекрасное на свете – это водопад Ниагары на закате… Ни хрена подобного! Самое прекрасное – это она…
Бармен понимающе кивнул – все ясно, неудачная ссора с девчонкой.
-Она сама как водопад. У нее такой голос, знаешь, и не объяснить какой. Слова бегут, как камни с горки, и каждое такое звонкое, сильное… Мы и познакомились из-за ее голоса. Она ехала с подругой в маршрутке, а я стоял за их сидением. Говорила всю дорогу ее подружка, а она все молчала, тихая такая, грустная, по окошку водила мизинцем. И вдруг, как рассмеется! В жизни такого смеха не слышал! Тогда и понял, что все, попал…
Третья рюмка ухнула в рот. Он налил четвертую, крутанул бутылку:
-А ты видел, как она пьет?
Бармен мотнул головой.
-Она держит стаканчик двумя пальцами, а остальные сжимает вместе, и мизинчик все время двигается… У нее такие руки, твою мать, а! Ненавидел раньше девок, которые руками машут без толку, а у нее каждый жест, каждый пальчик, как музыка! Она любит музыку. Сядет на коленки, пальцы в волосы запустит, наклонит головку вправо и слушает, улыбается. В глазах мелодия отражается, она словно впитывает музыку, понимаешь? А какая она вспыльчивая! Как она легко беситься по всяким мелочам, и какой она становится красивой, когда эта вспышка пройдет! Она у меня никогда матом не орет, представляешь?
Бармен кивнул.
-А иногда она плачет. Как маленькая! Губку закусит, носик сморщит… И слезинки, одна за одной на шею стекают… Не могу видеть ее слез! Сердце вырву, только б она не рыдала!... Не-не, ты не думай, она не истеричка какая-нибудь! Она вообще приколистка у меня! Для нее проблем вообще нет, стоит ей улыбнуться, взять меня за руку – и все, всякая хрень исчезает! Я б помер без нее, честно говорю. Мы как-то расстались на два дня – она к родителям поехала. А я локти грыз, по стенкам ползал – потом плюнул и к ней уехал, прижался головой к ее руке, услышал ее голос, и сразу так легко стало, так весело!
Бармен хмыкнул: "Ловкая штучка! Пацана лихо обработала!"
-Ты, наверно, думаешь, что она меня не любит, а я, как дурак, за ней бегаю, да? Любит она меня, точно знаю! Месяца два назад я в фонарь вписался: кровь из всех дыр, ног и рук не чую, чувствую – все, пи**ец пришел! Не поверишь, но через 15 минут она рядом была! Говорит, поняла, услышала, что мне плохо и пришла! Она точно меня любит … любила…
Бармен вскинул бровь.
-Да, а я, тварь последняя, надрался тогда в хлам! И давай … Я ведь до нее думал, что пидарок, да… Парней только … И тогда, с пьяных глаз…
Бармен поджал губы.
-Она все и увидела… Белочка моя бедная! Ты представь, ЧТО она увидела!!
Парень остервенело швырнул рюмку об пол, смахнул со стойки пустую бутылку.
-И все, как отрезала! Не видеть, не слышать не хочет! Она права, права, конечно, после такого-то… Но я ведь не могу без нее, понимаешь, просто дышать не могу! … На, за водку и за это все… Не прошибло твое пойло, приятель…
Парень поднялся, взял букет, побрел к выходу:
-Знаешь, - сказал он, оборачиваясь, - если она и сейчас не простит, я тебе слово даю, повешаюсь… Зачем жить без нее…

У меня до него парней не было. Ну вообще не было! Так, друзья-приятели были, конечно, но чего-то там серьезного – нет! Наверно, я и правда его одного ждала!
Мне иногда думается – а что, если бы в тот день мы с Иркой остались ждать наш автобус, а не сели на ту маршрутку? Или – вдруг бы не уронила я сумочку в переходе, не потратила бы 10 мин. на собирание по земле ручек, конфет, заколок?! Как-то холодно и неуютно от этих мыслей…
Когда он впервые сказал, что любит меня, я рассмеялась ему в лицо:
-Не гони, красивый!
А он надул губки, передразнивая меня, обнял за плечи и, жеманясь, повторил:
-Ну я правда тебя очень-очень-очень люблю, Бельчонок мой!
Он меня ни разу не назвал по-человечески – Белла, все время: то Белка, то Бельчонок, то Хорек! Он вообще такой у меня забавный! Вроде, уже 25, а все дурачиться!
Не знаю, может я за то его и люблю? Да и кто объяснит мне, 18-летней дурочке, что такое "люблю"? Скажите, почему я сейчас вот сижу и думаю о нем, пытаюсь так по-глупому прислушаться, чтоб в равнодушной тишине квартиры уловить его голос?!
Почему после того ужаса, какой я увидела на его, так называемом, мальчишнике, я не проклинаю его, не кричу истошно от боли и предательства, а кусаю губы и смахиваю слезы с шеи, потому что хочу, до потери пульса, хочу только увидеть его, сказать ему, как сильно он мне дорог?! Как мне заставить разлюбить его?!
Пойду погуляю. А то здесь, в этой пустой квартире, все слишком отражает его, звучит его голосом, светится его улыбкой.

Белла накинула курточку и спустилась во двор. Пошла, воткнув наушники, на остановку. Через пять минут ее тонкие в браслетах руки оказались в его руке…
-Маленькая моя, девочка моя! – он задыхался от всех слов, какими так хотел добиться ее прощения.
В первую секунду она всем своим существом кинулась к нему, сама не своя от счастья.
-Пусти меня, - заговорила непрошено проснувшаяся гордость. – Не прикасайся ко мне, педик недоделанный!
-Белка, Бельчонок мой…
-Теперь-то я понимаю, почему я все мужским родом зовусь, - ядовито сказала Белла.
-Белла, не будь такой жестокой! – взмолился он, встав на колено перед девочкой. – Белла, ты так мне нужна, ты так мне дорога, любимая! Ты же знаешь, что ты мне вместо солнца, Беллочка!
-Скольким своим мальчикам ты это говорил?
-Белла, я вижу только тебя во всем мире! Возьми эти розы, ты ведь любишь цветы, Белла…
-Это убитые цветы, Сережа. Ты убил и эти розы, и мою любовь.
Она швырнула букет в лужу, оттолкнула руки парня и запрыгнула в автобус. Маршрутка стояла на светофоре, и все пассажиры, включая водителя, переживали эту сцену.
Едва зайдя в автобус, Белла разрыдалась, не помогли ни закушенная губка, ни сморщенный носик. Она прижалась лбом к поручню. Водитель выжидательно посмотрел на девушку, спросил:
-Дверь-то закрывать?
Она кивнула, подавив всхлип. Маршрутка медленно, словно уговаривая Беллу сойти, отъехала от остановки. Сережа бессмысленно глядел на лужу, где кровавым пятном лежали цветы. Так же бессмысленно он сделал шаг на дорогу, забитую машинами.
Но в ту же секунду, почувствовав нехорошее, Белла:
-Откройте, о, пожалуйста, выпустите меня! – выскочила из автобуса.
-Серенький!
Парень дернулся на любимый голос, пропустив в шаге от себя машину, подбежал к дрожащей Белле, подхватил ее на руки. Сколько всего хотели они сказать друг другу, но обменялись лишь взглядами, заменившими все существующие и несуществующие в мире слова.