Троица

Неожиданные слезы, слезы радости. Неожиданная радость – Россия жива, как никогда. И эта новость совпала с Троицей, самым мистическим и одним из самых любимых праздников православных.

Включила телевизор с унылым безнадежным томлением, ожидая услышать об очередных насилиях, кризисах, смертях и прочих пиршествах дьявола. Ну, так и есть – ничего нового, все, как и прежде: опять убили четырехлетнюю девочку, теперь уже в Приморском крае; хоронят погибших шахтеров; оранжево-коричневый фашистский урод договорился с голубым травоядным козлом иметь нас в очередь.
Можно выключать.
Европа с Америкой меня не интересуют – чума на оба эти дома.

И вдруг!

В Липецке - провинциальном, заштатном, сером, никому, кроме самих жителей, неинтересном - детская библиотека объявила акцию! Господи, ты свидетель, как мы устали от акций. Одно это слово приводит в действие механизм, находящийся в каждом человеческом организме и ворочающий зубовным скрежетом.

Но это особая акция.
«Пацаны, разоружайтесь!» - Да, да, библиотека объявила акцию по обмену детского оружия на книги!
И в библиотеку выстроилась очередь! Дети меняют калаши на Достоевского, ТТ на Паустовского, пулеметы на энциклопедии, шмайсеры на «Шинель», особое оружие будущего на Тома Сойера. Откликнулись и девочки – у них тоже нашлись арсеналы. Детвора, сдав первую партию вооружения, бежит за следующей – говорят, дело выгодное. Оружием пострелял и всё – надоело, а книга – это навсегда.

Перестала слушать дальше – не интересно мне, что библиотекари будут дальше делать с тем оружием, которое оставили у них дети. Не интересно мне и их объяснение журналистам, зачем они кликнули клич – по-моему, они и сами не осознают, что сделали, уж больно серые, затертые слова говорят.

Во все глаза смотрела на лица детей и видела их расплывчато – плакала. Мои вы дорогие, мои вы родные, а я-то думала, что уже никогда не дождусь хороших вестей!

Может теперь ваши мамы и папы, прежде, чем покупать вам подарок, спросят у вас, что лучше - пистолет или книга? Нет, не спросят. И пусть. Похоже, вы лучше своих родителей, вымотанных замечательным капитализмом, знаете, что на самом деле важно.

Для меня - это чудо, явленное в Великий праздник, в полумертвой стране, со спившимся народом и зажравшимися безвкусными прохоровыми.
Чудо свежего утра, чудо мяты и любистка, чудо предсказания Мессии под сенью мамрийского дуба в провинциальной библиотеке русского города.