фея

Тончайшая вуаль нежного звёздного света укрывает её лицо. Укрывает от космического холода и от ждущих её одиночеств. Слёзы тают где-то под ногами. Чьи-то горькие, слад-кие, мучительные слёзы, слёзы боли, счастья, любви и отчаяния…целое море слёз. И от-нюдь не солёное. Тёплое. Почти горячее. Рядом с ним удивительно жить. А вот купать-ся—невозможно. Оно накрывает могучими волнами, не даёт вздохнуть. Лучше—по кап-лям. Вбирать, ощущать, отпускать. Со слезами она почти управляется. А с воздухом—нет. Чьи-то влюблённые порывы возносят её до небес—оглушающее-восхитительно и почти бесконечно. Бывает, стремительно падает вниз, бывает, медленно и тяжело опускается. А иногда её кружат из стороны в сторону вихри чьих-то томлений, смутных тревог и не-осознанных желаний.
Проходит время, и фея вырастает. Точнее—расцветает. Она молода, прекрасна и полна волшебства. Сохраняя детскую открытость и умение удивляться, она уже способна тво-рить чудеса. Потому наверно, что имеет выбор: какие слёзы зачерпнуть из моря, каким душевным потокам отдаться…
Выбор падает на нежно-сиреневые капельки женских слёз, едва различимых в морской глубине. Такого цвета тоска по любви. И это истинно женский плач. Мужчины не плачут по тому, чего нет. Вот появится, измучает, исчезнет—тогда и всплакнут.
Фея окунает руки в море, и они мгновенно увлажняются разноцветьем сияющих капель. Аккуратно стряхивает слёзы ярости пурпурного цвета, серые слезинки усталости, совсем прозрачные детские слёзки…остаются только капли нужного оттенка.

Передо мной—огни миллионного города. Он не желает растворяться в ночном тумане и чётко себя обозначает, как бы давая понять: вот он я, никуда не делся, живу и без Солнца, своим собственным светом.
За это и за многое другое я люблю свой город. А глядя на него ночью, с уютной пустой квартиры на десятом этаже, люблю особенно сильно. А потом плачу. От жалости к себе, от тоски, разрывающей сердце…Плачу лирично и нежно, но почему-то увлекаюсь и почти рыдаю. Так что не замечаю, как рядом со мной на подоконник опускается фея.
Она сидит рядом и внимательно чувствует. То есть смотрит, слушает, проникается. Я всё ещё плачу, но вдруг понимаю, что она здесь. И замираю. Смотрю. Слушаю. Проникаюсь.
Что это—полузабытая мелодия, ангельский лик, древняя тайна? Запах ванили, шум дождя, вкус поцелуя? Может, плещется море, изумляются дети, цветёт сирень? А может, всё сра-зу? Не знаю. Но это чудесно. Фея творит чудеса. Она не обещает мне любовь. Лишь напо-минает, что я молода, прекрасна и полна волшебства.