Руки

По бульвару Гвинтрапунци, гулял рыжеволосый юноша, носивший имя Себастьян и фамилию Тапочкин. Ветерок трепал полы его длинной рубашки и сбивал пот с влажного лба. Себастьян улыбался глупой улыбкой и щурился на солнце. Он был вполне счастлив, возможно, в данный момент, не было никого счастливее Себастьяна Тапочкина.


По бульвару Гвинтрапунци, быстрой походкой шёл молодой человек. В руках он нёс свёрток, в котором прятал, что-то от посторонних глаз. Он недоверчиво озирал проходящих мимо людей и старался никак не соприкасаться с их плечами. Его звали Бубульйон, по фамилии Ногин. Из кармана своего серого плаща, он достал большие солнечные очки и спрятал за ними свои не добрые глаза.


Они шли на встречу друг другу. Абсолютно разные, и ничем не похожие. Может быть это судьба вела их на встречу друг другу, а может и чистая случайность, которой тоже за частую находиться место в нашей жизни.


Через пятнадцать минут они столкнулись лбами и рухнули на горячий асфальт. Бубульйон выронил свёрток из рук. Свёрток упал и размотал своё содержимое.
- Ах,- ахнул Тапочкин, и его левый глаз нервно задёргался.
То что скрывал свёрток, поразило не только Тапочкина, но и случайных прохожих. Они окружили молодых людей и своими потными пальцами тыкали в сторону каких-то-то непонятныч предметов переливающихся на асфальте.


Лишь на одного человека, увиденное, не произвело никакого впечатления. Он холодно взирал на окружающих и краем глаза касался содержимого свёртка. Ему не зачем было вглядываться, что бы понять, что так напугало Тапочкина. Он и так это знал. Ведь это он, Бубульйон Ногин наполнял свёрток, и прекрасно знал об его содержимом. Его правая рука, автоматически спряталась в складках плаща и нащупала холодную ручку большого мачеты.


Людей всё прибывало и прибывало. Любопытство - самый сильный магнит на свете. Тапочкин и Ногин не спешили вставать. Первый из-за того, что был слишком напуган, а второй, понимал, что так просто уйти ему не дадут. Солнце обжигало лица молодых людей и пот обильно капал с их подбородков.
"Минута за час", -подумал Себастьян.
"Секунда за час", - подумал Бубульйон.
Сцена слишком затянулась. Толпа, почувствовав это, словно по команде затихла и замерла в ожидании. Все ждали. Что конкретно должно произойти, не знал никто, но то что должно, чувствовал каждый из собравшихся.


Ногин попытался встать, но чьи-то сильные руки прибили его к земле.
- Отпусти, - прошептал он, не оборачиваясь.
Но руки, словно тески, ещё сильнее вдавились в Ногина.
- Ну что ж…
Сверкнуло лезвие мачеты, и две отрубленные руки отлетели в массу собравшихся.
Бубульйон Ногин встал во весь свой рос и сбросив серый плащ, оголил свои сильные руки и мощный пресс.
Напуганная толпа отступила.
Но Бубульйон не стремился убегать и скрываться. Он решил идти до конца. Взмах и новая пара отрубленных рук взлетела в воздух. Какая-та женщина в первом ряду истерично закричала. Через секунду и её руки отделились от тела, и она без сознания рухнула на асфальт.


Он кромсал людей и лишал их рук, а они живые падали и бились в конвульсиях. А он улыбался и вытирал окровавленную мачету о свои голые бока. Себастьян наблюдал за всей этой картиной, и от ужаса его лицо смялось, и скукожилось в маленький чернослив. Он крепко сцепил потные ладони и спрятал их за спину. Дар речи оставил юношу. Тело его покрылось крупными мурашками, а мышцы скрутило болью. Себастьян тупо смотрел на убийцу и ждал своей очереди. И она наступила.


Бубульйон Ногин подошёл поближе к лежащему на асфальте Себастьяну Тапочкину. Он долго рассматривал его некрасиво скукоженное лицо, затем кивнул, наклонился, и протянул тому своё мачете.


Тапочкин рос хорошим мальчиком. Никогда не дрался, никого не трогал, про таких говорят: "Он и мухи не обидит", - а он и не обижал. Он радовался солнышку, облачку, травушке-муравушке, любил ловить пчёлок и вырывать им жало, а потом засовывать в банку, затыкать крышкой и смотреть, как они медленно умирают. В общем, обычный мальчик не знавший горестей и драм, зачастую портящих и влияющих на юный, несформировавшийся мозг.


Ногин рос плохим мальчиком. Вечно дрался, воровал родительские деньги, и ненавидел всё человечество. Любил он лишь одно существо, своего верного пса по кличке Сёба. Пёс был всегда рядом и круглосуточно охранял своего хозяина от посторонних людей. Долгое время Бубульйон пытался обучить собаку самым простым командам: голос, дай лапу, лежать,- всё безрезультатно, и вскоре мальчик бросил попытки обучения. Но однажды, вернувшись домой, у порога, он обнаружил Сёбу со своими тапочками в зубах. Собака, радостно виляя хвостом, поднесла добычу к ногам хозяина. Мальчик потрепал лохматого друга по голове и нежно обнял. С тех пор каждый день собака встречала его с тапочками в зубах.


Мачета переливалась на солнце и слепила глаза. Себастьян смотрел на неё и терял всякий страх доверху наполнявший его внутренности. Какой-то странный прилив силы вошёл в его мышцы и расправил сжатые плечи. В голове что-то сверкнуло и перевернулось. И он что-то понял.


Он уже давно всё понял, вернее, он давно хотел понять, надеялся, верил, и сейчас ему показалось, что-то, чего он так долго ждал, наконец-то наступило. Бубульйон протянул свой мачете лежащему на земле хилому юноше, а в голове прокручивал образ своего друга, верного друга детства. Он вспоминал их частые прогулки, их игры в мячик, вспомнил его последние минуты жизни, когда трамвай отсёк ему передние лапы, и он ещё долго умирал на руках своего хозяина. Он вспоминал своего пса по кличке Сёба, а по паспорту Себостьян, пса, который каждый день приносил ему тапочки в зубах и вылизывал его мальчишечьи руки.


- Сёба, - произнёс Бубульйон.
Себастьян протянул руку и взял мачете из руки хозяина.
- Был бы у меня хвост, я бы им обязательно помохал, - произнёс он.
Слёзы потекли из глаз Ногина, и он раскаялся.
Дикая улыбка перешедшая от хозяина к собаке растянулась на лице Себастьяна и он взмахнул.


Лишённый рук, Бубульйон упал в лужу собственной крови. Себастьян обнял его и ещё долго наблюдал, как тот умирает от потери крови. Затем, он разложил плащ хозяина на асфальте, сложил в него все отрубленные руки, да и те, что выпали из свёртка прежде, перетянул поясом, закинул за плечо, и пошёл в неизвестном направлении жалобно воя на яркую луну в тёмном беззвёздном небе.
 


 
30.05.2007.

 А.П.