с любимыми не расставайтесь

Всякий раз, возвращаясь из дальнего перелета, он любил отдохнуть на своем любимом пруду, поплавать среди кувшинок, попугать стайки мелких рыбешек, в общем, расслабиться и поразвлечься.
Ее он встретил на своем пруду. Раньше он и не думал, что его пруд может привлечь кого-то еще, но она, судя по всему, была в восторге от пейзажа столь милого его сердцу. Она лежала на берегу, подставив свое грациозное тело под теплые лучики осеннего, но все же по-летнему теплого, солнышка. На лице ее все еще блуждала рассеянная улыбка, когда она увидела его. Они с добрую минуту глядели друг на друга, потом весело рассмеялись над этим неловким молчанием.
У них не было ничего общего: она была совершенно приземленным созданием, он же рассекал волны воздушного океана, подобно молодому богу, она была хрупка и прозрачна, он же отличался крупным телосложением. И все же всякий, кто взглянул бы на них, понимал - они созданы друг для друга.
Их встречи были подобны глазу тайфуна - вокруг них бушевала любовь, а они сидели в мирном спокойствии, наслаждаясь этой любовью. Она пела ему песни о весне, о прекрасных лугах, он рассказывал о дальних странах, о тяжелых перелетах и упоении стихией.
Незаметно подкралась зима. Деревья, окружавшие пруд, давно осыпались, а сам пруд стал подмерзать. Снега еще не было, но все в природе говорило, что холода неминуемы.
Они долго прощались. Она, озябшая, обдуваемая сырым ветром, смотрела на его приготовления; он крепился, старался ободрить ее теплыми словами о скором возвращении. Она глотала стынущие слезы.
И вот миг расставания. Его напарник по перелетам приблизился к ним, чтобы поторопить их. Они обнялись на прощание, но тут мысль скальпелем вонзилась в его мозг: «Ее же можно взять с собой!». И, посовещавшись с напарником, он стал готовить ее к перелету.
Она никогда не была в небе, поэтому, когда оно приняло ее в свои объятия, она чуть не запела от счастья, но, к сожалению, делать этого было нельзя.
Двое мальчишек, игравших со старым колесом от велосипеда, ошарашено смотрели в небо, туда, где два селезня несли на палочке большую лягушку.