Ночь

Ночь, тени, равномерно уплотняясь, становятся материальными, осязаемыми и чуточку живыми. Они сплетаются в замысловатый узор, увидеть который дано ни каждому. Словно, чьи-то сущности начинают медленно оживать и плясать в безмолвном хороводе.
Кто бы мог сказать, может этот танец и есть, то, ради чего светит солнце, растёт трава, просыпается ненавистный сосед?
Тени дают бал, да как грянет марш, выстукиваемый дробью по белым костям вчерашних чудовищ. И всей разнице то, что масок нет. Чернила пенятся и испаряются в атмосферу. Нет на свете лжецов и деградантов, просто бумага не терпит правды, уже не терпит.
Ха! Кто знает, как пишут правду? И одно бессвязное молчание. Мелко её пишут и неразборчиво.
Вот и крутится тень с тенью в безудержном танце: Бах, Моцарт, Паганини, марш, марш, гвоздь вечера марш Шопена! Вот на сцене Тишина – главное действующее лицо спектакля. Она смотрит на тебя.
-Здравствуй, родная!
И ты, засунув в складки плаща свою косу, поднимаешь взор в темноту, только сейчас заметив в ней свет. Свет настольной лампы свихнувшегося Ван Гога.