Домовой

Темнело. За окном кто-то прыгал и матерился. А я отмывался от пережитых за день волнений и треволнений. Радость, потоками мыльной пены, текла по лицу, и серебристым дождём сливалась в канализацию. Эх, ма!
Так вот, темнело. Свет кончился, и предо мной возникла кровать, сотканная из вечернего тумана и песка. Я лёг и укрылся лунным светом электрической лампочки. Жизнь погасла.
Потом началась битва. Эскадрильи комаров терроризировали мой нос. Я отбивался сковородкой. Смеркалось.
Где-то в три часа ночи, по настольным часам, меня разбудила тридцатиградусная жара, по Цельсию. Она улыбнулась мне в лицо своей красной рожей и растаяла. Стало темнеть.
Как, вдруг, тьма в углу комнаты вздулась, покрылась розовыми разводами и лопнула.
- Дрыхнет, козёл, – улыбнулся лохматый домовой.
-Да, дрыхну, – ответил я.
Домовой вздрогнул и покрылся красными пятнами. Близился закат.
-Ну и, что мы будем делать?
-Летать, – уныло буркнул рассекреченный домовой и исчез.
-Что ж, полетели, – сказал я…
Светало.