Исцели меня

Он умирал. Угасал с каждой минутой, как будто жизненные силы утекали капля за каплей. Врачи уже не суетились рядом, а просто ждали, когда все закончится. Но в палате всегда кто-то находился. Несколько монахов, которые молились за своего настоятеля, стояли рядом, а жаждущие исцелиться один за другим заходили сюда. Ведь на больничной койке умирал знаменитый на всю страну монах-целитель, которого еще при жизни провозгласили святым. Простым наложением рук и молитвой он лечил больных, от которых отказалась официальная медицина. Дар божий, который целитель хранил бережно всю жизнь, он сейчас расплескивал полными горстями. И с каждым новым исцеленным человеком, монах все глубже и глубже оседал в кровати, все более тяжело поднимая руки.
Парадокс: он исцелял, хотя сам был неизлечимо болен. Чем, никто не знал, а сам он молчал, когда его спрашивали об этом. Лишь монаху Сильвестру, его другу, он сказал:
- Просто мое время уже вышло.
И сейчас Сильвестр стоял возле койки, молился, а руки сами по себе сжимались в кулаки. Он видел, что его друг не спал уже вторые сутки. В его положении это было подобно смерти. Нескончаемый поток посетителей, с глазами, полными надежды и мольбы, смотрели на него, ждали чуда, забыв святое Писание, забыв проповеди Иисуса Христа Господа Бога нашего. Они не верили в Бога, а ждали исцеления, жадными глазами пожирая полумертвого лекаря, который с христианским смирением молился за каждого входящего. Но только не за себя.
- Хватит, Никон – не выдержал, наконец, Сильвестр после того как очередной посетитель выбежал из палаты, не поблагодарив своего спасителя. – Ты должен поспать. Хотя бы час.
Никон посмотрел на него подернутыми пеленой глазами, сквозь которую пробивался ясный лучистый взгляд и ничего не ответил, лишь закрыл глаза и слегка покачал головой.
В палату внесли иссохшего мужчину, который смотрел на монаха как на Бога, а за ним незаметно вошел врач.
Руки целителя на несколько минут накрыли голову страждущего, чтобы тот смог встать на ноги. Не веря этому, ковыляя, еле передвигаясь, но сам, мужчина прошел к двери. А Никон осунулся и осел в койке, закрыв глаза. Врач наклонился над ним, но ничего не стал делать, а резко поднял голову и вышел из палаты. Сильвестр пошел за ним. В коридоре он тронул врача за плечо, и тот кивнул головой в направлении курилки. Там он достал сигарету, и долго ее подкуривал. Руки знаменитого врача мелко подрагивали. Подкурив, он с силой втянул в себя дым, так что сигарета затрещала, и сказал с болью в голосе:
- Если он не поспит, то умрет сегодня. Я не могу этого допустить!
- Он не может прерваться, - произнес Сильвестр, а потом воскликнул, - Господи, это ведь дар Божий! Он не может умереть! Такие люди рождаются раз в столетие. Неужели люди не понимают, что они убивают его?! Ему нужен отдых, и тогда он исцелит в десятки раз больше. Господи!
- Святой отец, разве вы не понимаете, что им все равно, – грустно улыбнулся профессор.
- Да… Я впадаю в грех, осуждаю их. Но я просто не могу видеть этого. Ведь Бог пробудил в Никоне дар недавно! И после этого он начал исцелять и сразу начал угасать. Он просто отдает им свою жизнь!
- Люди ждут чуда, святой отец.
- В Библии написано «не искушай Господа Бога твоего». И именно так отвечал Иисус Христос дьяволу, когда тот искушал его совершить чудо перед людьми…
Они помолчали. Врач докурил сигарету и достал следующую.
- Знаете, когда-то я был неизлечимо болен. От меня отказались врачи, а целители не смогли помочь. И тогда я понял, что только я сам смогу себя спасти. И я выздоровел. А после этого начал лечить. Каждый может излечить себя от любой болезни, даже самой страшной. Я говорю это и как бывший больной и как настоящий врач. Но люди не хотят сами исцеляться. Они ждут чуда, - опять повторил врач, а затем с жаром произнес, - Сделайте что-нибудь, святой отец. Все что угодно! Никон должен жить!
Сильвестр вернулся в палату. Взглянув, на монаха, бессильно лежащего на койке, он понял, что Никон умирает. Еще полчаса-час и все закончится.
- Никого не пускать! – тоном, не допускающим возражений, скомандовал он.
Монахи опрометью бросились из комнаты исполнять приказание.
- Никон ты меня слышишь?
Тот слабо кивнул головой.
- Никон, тебе нужно поспать!
Но монах только покачал головой.
- Никон, я тебя умоляю! Как друг! Отдохни! Ради меня, ради всех страждущих! Тебя сейчас спасет только сон! Никон!!!
Монах приоткрыл глаза и, подняв руку, указал в сторону окна. Оттуда все громче и громче доносился гул. Толпа шумела, и в шуме проявлялись отдельные возгласы: «Пустите! Исцели меня! Спаси меня! Я умираю!».
- Слышишь? – прошептал монах. – Их так много…
- Брат Сильвестр, мы больше не можем сдерживать людей! Они обезумели, когда услышали, что никого не пускают. Они рвутся сюда! – закричал монах из-за двери.
Сильвестр выбежал из комнаты, оставив друга в полузабытьи. Растолкав людей, он выскочил на крыльцо и вскинул руки вверх.
- Слушайте меня!
Толпа притихла на секунду, а потом раздались вопли:
- Пустите меня!
- Я хочу жить!
- Он должен вылечить меня!
- Слушайте!!! – закричал Сильвестр, - Никто не войдет, пока меня не выслушают!
Как волна по морю пробежал гул по толпе, и воцарилась тишина.
- Брат Никон умирает! Его сейчас спасет только сон. Дайте ему несколько часов поспать. Всего два-три часа. И он исцелит вас всех. Ему нужно только отдохнуть. Подождите еще немного. Всего лишь несколько часов. Иначе он умрет!
Толпа забурлила и закричала. Все кинулись к дверям.
- Я должен выздороветь сейчас!
- Я не могу ждать!
- Пустите меня!
Кровавая пелена застала глаза монаха. Не помня себя, Сильвестр закричал.
- Жалкие твари! Вы убиваете его! Кому нужны ваши никчемные жизни! А он должен жить!!! Он не может умереть сегодня! Одумайтесь!!!
Тщетно. Перед ним появилась женщина, с глазами пустыми и дикими, и отбросила Сильвестра в сторону. Монахи еще пытались закрыть вход, но были просто растерзаны. Люди ворвались в палату, заполнили коридор, пробиваясь вовнутрь. Сильвестр остался один. Он стоял на коленях, а губы шептали: «Господи, прости меня! Я не имел права осуждать их. Прости меня, Господи! Прости их, Господи!!! Они не ведают что творят! Прости их всех!»
- Вставайте, святой отец! Мы уже ничего не можем сделать, - произнес за спиной врач. Он вышел на улицу через черный ход.
- Мне нужно в палату.
- Вы туда просто не попадете, а потом, вам там уже нечего делать.
- Почему, профессор?
Врач помог ему подняться и подвел к окну. Он горбился, как будто нес на себе тяжелый груз.
- Слышите?! Там убивают…
Из окна доносилось: «Исцели меня! Исцели меня!! Исцели меня!!!»